До сего дня видеть авиетки так близко Марине не приходилось. И уж тем более летать на них. Поэтому она смотрела в окно с не меньшим восторгом, чем воспитанники приюта. Хотя честно старалась держать лицо, но сердце всё равно обмирало, глядя на город с высоты. Правда, лететь им оказалось недолго. Уже через десять минут авиетка приземлилась на заднем дворе роскошного поместья.

Чинно ступив на землю, Марина Эдуардовна огляделась. Дети же ждать её не пожелали и весёлой гурьбой направились к одноэтажному строению, соединяющему особняк с небольшой двухэтажной постройкой. Да так, что ей пришлось прибавить шагу. А там, стоя на крыльце, их уже поджидала древняя старуха в старомодном синем платье и белоснежном фартуке. На вид ей было лет девяносто. Старческая сморщенная кожа на лице, руки с узловатыми пальцами, хитрый прищур глаз и лёгкая полуулыбка на губах.

— Ну что, детки, в комнаты сами заселитесь? — неожиданно мелодичным голосом спросила она.

— Конечно, Авдотья Никифоровна!

— Тогда вам полчаса на обустройство, а потом будет задание. Яшенька, ты ступай к Борису, там тебе уже твою личную комнату приготовили. А вы, милочка, кем будете? — подняла старуха взгляд на Марину.

— Марина Эдуардовна, воспитатель. Меня Марфа Потаповна с воспитанниками отправила.

— Детки сами здесь хорошо справлялись. Да от пригляда отдыхали.

— Возможно, но ведь случился в прошлый раз инцидент со Стасей. Девочки сказали, что Варвара Андреевна недовольна была. А вы?..

— Авдотья Никифоровна, кухарка. Вы, милочка, проходите. Комнаты для вас не готовили, но сейчас что-нибудь придумаем.

Старуха скрылась в доме и Марина шагнула следом. Этот самый одноэтажный переход оказался большой просторной кухней, которая вместила в себя два разделочных стола, даровую плиту, русскую печь и не меньше десяти высоких шкафов со всевозможной утварью и посудой. А так же десяток стульев и одно кресло.

— Располагайтесь пока тут, Марина Эдуардовна, — сказала Авдотья, а затем громко крикнула: — Анфиса!

— Чего вам, бабушка? — через минуту вышла из боковой двери девица, которую без зазрения совести можно было назвать «русской красавицей». Той, которая телом полна, лицом румяна, да с толстой русой косой до пояса. Правда, одета она была не в сарафан, а в приятного оттенка голубое платье с воротником-стойкой и кружевными манжетами.

— Ещё одна комната нужна. Посмотри ту, которая в сад не выходит.

Девица кивнула и молча скрылась за дверью. А Марина, за неимением лучшего, устроилась в кресле. Тем временем Авдотья, больше не взглянув на гостью, вернулась к занятию, которое, видимо, оставила из-за прилёта авиетки. К лепке пирожков. От скуки Марина принялась за ней наблюдать, раздумывая, как лучше начать разговор, когда заметила странность. Старуха раскатывала один кружок теста, таких оказывалось несколько. Лепила один пирожок, а на столе уже десяток.

— Как это у вас так получается? — удивилась Марина.

— Так Скульптор я. Слабенький, правда. Да и старая уже. Раньше много чего делала, а теперь только на кухню и хватает. Одна я тут.

— А почему? Неужто Их Светлость не может нанять вам помощников?

— Нанять может, только незачем. Да и не любят княже большое количество прислуги в доме. Из постоянных тут только я, садовник, два подсобника и горничные. Это, конечно, не считая Варвары Андреевны и сотрудников Третьего Отделения. Но они и не прислуга вовсе. Ах да, Сайн есть ещё. Но этот кошак сам по себе.

— Это как? — удивилась Марина.

— А не поймёшь: то ли он у князей живёт, то ли они у него! — усмехнулась Авдотья. — О, помяни чёрта, он и появится!

В этот момент отворилась входная дверь в которую вошел молодой человек в кожаных штанах и тонкой сорочке. Прошелся по кухне и внимательно оглядел разложенные продукты.

— Птицу не трожь! — рявкнула Авдотья. — Не тебе щипана! Вон, кроль варёный в кастрюле и печёнка есть.

— Я не голодный, — лениво заметил молодой человек.

— Поймал что-ль кого?

— Угу, поросёнка Агафьи Спиридоновны.

— Она с тебя шкуру за него спустит, а потом ещё и княже нажалуется!

— Так я ж не в её сарае. Сбежал он у неё третьего дня. А всё, что в тайге — всё моё.

— А чего тогда припёрся?

— Чужих почуял, — просто ответил молодой человек.

— Так то детки явились.

— Их я узнал. Вот эта чужая…

Молодой человек подошел к Марине и странно принюхался.

— Амурском от неё пахнет, но мало. Запаха тайги совсем нет, но есть много травы, меньше берёзы и река, другая, не наша.

— Марина Эдуардовна с детками приехала. Побудет пару дней и покинет поместье.

— Хорошо…

— А ты, смотрю, после котят за всеми наблюдаешь? Да только не радуйся сильно, что их увезли. Как увезли, так и вернут обратно, ежели не перестанешь Михаила Александровича доводить!

— Никого я никуда не вожу! — возмутился молодой человек.

— Зато раздражаешь. Тебе сколько раз было сказано не появляться на господской половине? А ты, поганец, вчера опять валялся в шкуре на балконе!

— Там прохладно…

— Вот же кошак драный! Что в лоб, что по лбу! Только учти, супружник-то князю подороже тебя будет. Вот разозлится княже окончательно — и пойдёшь в деревню рыбу на удочку ловить! Потому что не только с двумя котятами, ты с одним не совладаешь!

Молодой человек насупился и молча вышел из кухни, зато к Марине повернулась Авдотья.

— Не местная, ты выходит? Откуда приехала?

— Так уж сразу и не местная? — склонила голову на бок Марина.

— Раз Сайн сказал, что от тебя другим лесом пахнет, то точно не наша. У него чутье. Он в таком не ошибается.

Ответить Марина не успела. В этот момент из торцевой двери вышла Анфиса.

— Комната готова, идёмте покажу.

Подхватив небольшую сумку Марина направилась вслед за девицей сначала в небольшой холл, а оттуда на второй этаж.

— Вот, — распахнула дверь Анфиса. — Я тут прибралась и постельное перестелила. На эти два дня это ваша комната.

— А мои воспитанники где? — поинтересовалась Марина.

— Напротив, — заявила Анфиса и упорхнула.

Марина Эдуардовна прошлась по комнате и заглянула во все двери, с удовольствием обнаружив собственную уборную и душевую. Не ванная, конечно, зато даровая! Разложив немногочисленные вещи и переодевшись в более дорогое платье, нежели то, в котором она сюда прибыла, Марина решила навестить воспитанников. Вот только все двери в коридоре оказались заперты.

Постучав и не дождавшись ответа, она вновь спустилась в кухню, где застала только старуху за разделкой туши.

— А где все, Авдотья Никифоровна?

— Мальчики на реке, а девочки в саду, — не поворачиваясь ответила та, ловко разрубая тесаком говяжью ногу на тонкие ровные пластины с одного лишь удара.

Внутренне передёрнувшись от вида работы профессионального мясника, Марина вышла на крыльцо и застыла в нерешительности. На улице смеркалось. Было ещё не темно, но майская ночь явно спешила заявить свои права. Прогретый днём воздух остывал и лёгкой дымкой сглаживал дальнюю перспективу. Пахло влагой и почему-то дымом.

Вдруг за спиной хлопнула дверь и по лестнице резво сбежала Анфиса с пустой корзиной, висящей на локте. Но вдруг она остановилась и обернулась.

— Марина Эдуардовна, а вы знаете, что наше поместье называется «Лесная сказка»?

— Признаться, только что услышала.

— Да… А в каждой сказке есть Иван-царевич и Серый Волк.

— Ну да, а ещё Василиса-Прекрасная, — усмехнулась Марина.

— Да… Только у нас Василиса — это Василий. И она, скорее, премудрая, чем прекрасная. Вместо Серого Волка — Сайн. Да и не Иван-царевич у нас, а Алексей-цесаревич!

— Ну вы и скажете тоже! — возмутилась Марина. — За такие слова, знаете ли…

— Сказка ложь — да в ней намёк. Не только молодцам урок! — расхохоталась Анфиса, но вдруг замолкла и сменила тон на более зловещий. — А ещё, в любой сказке, какой бы волшебной она не была, всегда есть нечисть. Леший, русалки, Баба Яга… Та, которая в баньке помоет и спать уложит, а по утру задание даст. И, Марина Эдуардовна, не ходите на земляничную поляну.

— Почему?

— Не буди Лихо, пока спит тихо! — рассмеялась Анфиса и быстрым шагом скрылась в сумерках, растворившись в тенях.