Война Родов — это действительно война, и все другие законы ей также присущи. На ней тоже убивают. Пусть не физически, а политически. Основным оружием родовой войны являются отказные письма. Те, в которых человеку, семье или фамилии сообщают, что они нежелательные гости в том или ином доме. Со стороны может показаться, что это не страшно. Подумаешь, не пригласят тебя на бал или званый обед. Но в реальности всё гораздо хуже.

Ведь Род редко состоит только из одной семьи. У него всегда есть младшие ветви, подгербовые и просто родня. И все они одновременно прекращают любое взаимодействие с провинившимся. Причём рвутся не только личные, но и деловые контакты. А теперь представьте, что на кого-то ополчилось девяносто процентов аристократии. В общей массе населения России это не много, но все они производственники, покупатели и поставщики. И вот, спустя всего несколько недель опальный род останется без сырья для своих заводов и без рынка сбыта продукции.

Алексей помнил, как меньше десяти лет назад не мог заменить плавильную печь на Лысьвенском заводе, потому что металлурги отказывались иметь дело с Шуваловыми. Тогда только личное вмешательство Государя спасло его от разорения. И Миша чуть слукавил, когда сказал, что пережил опалу. Он тоже сумел остаться на плаву исключительно благодаря покровительству Олега Николаевича. А в домах его начали принимать лишь после того, как он вместе с Алексеем появился на приёме у Голицыных. Дворянство увидело, что два Рода примирились, и теперь можно возобновить общение.

И всё же это была просто опала. А война Родов в истории России была лишь несколько раз. Одна из первых и самая громкая прокатилась, когда случился раскол церкви. Тогда бояре, приверженцы старого уклада, ополчились против дворян. В итоге в выигрыше остались те, кого поддержал царь. Вторая война Родов произошла в момент коронации Николая I.

— А сейчас, Лёшенька, мы провоцируем третью. Вот только в этот раз, в отличие от предыдущих двух, престол Российский окажется на стороне меньшинства. Потому что за стабильность брачных традиций выступит не только дворянство, но и купечество.

— Ты сейчас предлагаешь нам уступить и показать всем, что подобным образом женить можно кого угодно на ком угодно?

— Такие прецеденты уже были, — пожал плечами Михаил. — Видишь ли, Лёш, большинство дворянских традиций складывались веками. Мещанам они могут показаться странными и даже глупыми, а всё потому, что они направлены на усиление Даров.

— И каким образом то, что мужчина лишний раз пригласил барышню на танец, связано с Даром? — скептически скривился Алексей.

— Не лишний танец тут главное, а отсутствие внебрачных любовных связей. Барышень не просто так стараются отдать замуж непорочными, как кандидатки на эмансипацию ценятся те, у кого не было отношений. Уже давно замечено, что дети женщины во втором браке гораздо слабее, чем в первом. Всё потому, что барышня — это ткань. Есть бархат, есть атлас, есть ситец. И когда она входит в Род, то он «шьёт» из этой ткани под себя костюм. А потом развод и женщина входит в другой Род. Вот только костюм уже пошит и его надо перешивать. Только переделанное всегда хуже нового. И тут очень показательный пример — Георгий Михайлович. Какой у него Дар?

— Зеркало.

— То есть, абсолютно бесполезный сам по себе. Ведь для его применения обязательно нужна основа. Без одарённых в своём окружении он ничем не отличается от обычного человека.

— Вот не скажи. Помнишь Владивосток? Георгий Михайлович тогда и Водницу считал, определив размер волны и Воздушников собой усилил, позволив Старкам выстоять.

— Я не говорю, что Дару применения нет, но он в любом случае слабее любого стихийника. А брачные традиции рассчитаны именно на усиление. Скажи, Лёш, ты никогда не задумывался, почему произошел церковный раскол? И почему первый наследный царь его поддержал?

— Миш, я знаю совсем другую историю, — вздохнул Алексей. — Поэтому давай я тебя просто послушаю.

— Ну хорошо, начало истории Рода Романовых ты знаешь? Алексей Михайлович, по прозвищу Тишайший, был первым царём в России. Да, Лёш, не удивляйся такому определению. Потому что мы с тобой для истории останемся основателями Рода князей Шуваловых. А вот первым князем будет именно наш сын. То есть тот, кто уже рождён с титулом. А Михаил Романов — именно Основатель.

— Царствие Российское с Михаила начнётся и Михаилом закончится… — задумчиво произнёс Алексей.

— О чём ты? — нахмурился Миша, с тревогой ожидая появления Варвары.

— В том, другом мире было такое предсказание. Не помню чье. Началось царство с имён Михаил, Алексей и дальше. А ведь в смуту всё едва не закончилось на Михаиле, но мы продолжили — Алексей… Как будто история сделала оборот и начала всё сначала. Знаешь, я бы вообще запретил в Роду Романовых называть мальчиков Михаилами, — заявил Лёша припомнив, что Горбачёва, первого и последнего президента СССР, тоже звали Михаил. А дальше…

«Бориску на царство?!» — вдруг всплыла в голове фраза Ивана Грозного.

— Да, история повторяется.

— Ну так сделай, ты же Глава! — облегчённо выдохнул Михаил, так и не дождавшись Дёминой. — И знаешь, у Шуваловых я бы тоже ввёл запрет на эти два имени от греха подальше! Но мы отвлеклись от раскола. Так вот, скажи, Лёш, в чём была его причина?

— По иному проводились обряды?

— Да, но всё же главной причиной было не это. Староверы не признают триад и не венчают мужские союзы, как в католичестве. А реформа патриарха Никона как раз и узаконила всё это. И сделано это было опять-таки для усиления Даров. Потому что в триадах происходит резонанс силы, и дети рождаются с гораздо большим потенциалом и разнообразием. И до сих пор новые уникальные Дары появляются только у детей триад. Вот почему церковь не только одобряет союзы, но и ставит их в приоритет перед браком. То есть, сначала союз, потом брак. Но не наоборот.

Теперь ты понимаешь, почему дворянство на нас ополчится? Мы, своим отказом, создаём прецедент, когда барышня, проведя с мужчинами больше времени, чем положено, или пообщавшись ближе, чем положено, не становится их женой. И если общество не пресечёт этот момент, то спустя время это приведёт к тому, что девицы будут гулять с одними, а выходить замуж за других. Но если для мещан это несущественно, то для дворянства это ослабление Даров! И поверь, Лёша, если бы речь шла не о тебе, то Государи своим указом устроили бы эту свадьбу. Вспомни хотя бы Веру Анатольевну.

— Там другое было, Миш, — возразил Алексей.

— На самом деле не так уж и сильно её ситуация отличалась от нашей. А ты знаешь, как фрейлин выдавали замуж? Там тоже женихов особо не спрашивали. Но это не наш случай. Во-первых, Государи прекрасно понимают, что давить на тебя чревато непредсказуемыми последствиями. А во-вторых, дела супружеские — это прерогатива Главы Рода. Это он может настоять на браке, а вот его самого заставить никто не может.

— Ну да, столица там, где Государь! — усмехнулся Алексей и вдруг замолчал, поймав одну мысль, а затем улыбнулся. — Прецедент, говоришь, Мишенька? Мы с тобой, действительно, создадим прецедент, да не тот! Всё просто. Мы не станем посягать на брачные традиции общества, дабы не вызывать негатив в свой адрес. Мы пресечём попытку посягательства на род Романовых, чтобы ни у кого в дальнейшем не возникало соблазна обманом втереться в царскую семью. В конце концов, Глава я или нет!

— Ты хочешь сказать… — прищурился Михаил.

— Всё пучком, а у нас всё пучком! Там где прямо не пролезем мы пройдём бочком!

— Ваша Светлость! — появилась в дверях Дёмина.

— Вот вы-то мне и нужны, Варвара Андреевна! — обрадовался Алексей. — Свяжитесь с Платоном Юрьевичем! Мне нужно увидеться с Государями. И чем быстрее, тем лучше!

У Алексея сложилось впечатление, что Государи только и ждали просьбы об аудиенции. Потому что в Зимнем их приняли буквально через несколько часов.

— Господа Романовы! — с улыбкой начал свою речь Шувалов, устраиваясь в кресле. — Скажите мне, пожалуйста, а если через шестнадцать лет на вашего наследника будет вешаться на балу какая-нибудь девица, вы тоже его жените на ней, невзирая на Дар и происхождение?

— Учитывая формулировку вопроса, вы это сейчас как Глава Рода спрашиваете, Алексей Константинович? — уточнил Георгий.

— Совершенно верно. И я считаю, что это неприемлемо. А значит, подобные способы обманом войти в Род должны быть пресечены на корню. В идеале, это должно коснуться не только семьи Романовых, но и вообще любой другой. И не только со стороны барышень, но и со стороны господ. И поэтому, Государи, я прошу вас прекратить порочную практику женить по своей прихоти. Ведь в церкви недаром спрашивают согласия обоих. Я, правда, не знаю как это влияет на Дары детей в семье, но уверен, что из насильного брака ничего хорошего не выйдет.

— А что насчёт вас, Алексей Константинович, — поинтересовался Алексей Романов.

— Здесь всё просто. Я узнаю, кто такой бесстрашный решил подсунуть нам Вревскую и зачем. А после, семья виновного и весь его род должен получить запрет на въезд в Петроград и Владивосток. А ежели кто занимает государственные посты, то они должны их покинуть. Опала — она, Государи, может прийти и с другой стороны! Да, и ещё… Мне нужно будет поговорить с Куракиным. И не в Константиновском, но и не в Третьем Отделении. А лучше здесь, в вашем рабочем кабинете. И ещё Мишеньке надо будет дать ключ к государевой защите, чтобы он смог читать князя. Когда это возможно?

— Это возможно хоть завтра, — ответил Георгий. — Правда, Михаилу Александровичу мы доступ не откроем, но можем дать вам Разумовского. Но при одном условии, Алексей Константинович.

— Каком?

— Если вы нам пообещаете, что в этот бальный сезон вы найдёте себе супругу, — улыбнулся Георгий Михайлович.

— Или хотя бы мать детей, — добавил Алексей Николаевич. — Чтобы у нас с вами больше не возникало подобных казусов.

— До конца бального сезона мы с Мишей закроем этот вопрос, — кивнул Шувалов, которому сейчас было важнее разобраться с проблемой текущей. — А с вас кабинет, Разумовский и ещё пара рынд для создания нужного антуража.