Год спустя...
Эрвин сидел в кабинете, с головой погружённый в бумажную работу. Перед ним на столе лежала тонна расчётов и чертежей. Увы, разобрать, что там написала или нарисовала Ханджи было крайне непросто. Поэтому Эрвин переписывал схемы и формулы, чтобы затем в очередной раз отправить их в Митру.
С тех пор, как рухнула стена Мария, прошёл один год. За это время Разведка произвела несколько вылазок и отправила за стену Роза часть архивов и боеприпасы. После этого вылазки почти прекратились, финансирование снизилось. Как высказался король: за ненадобностью. Карта земель Марии и так есть, а добраться ещё дальше пока невозможно.
Ханджи такой расклад совсем не устраивал, поэтому она придумала совершенно безумную идею: прорыть тоннель прямо до Шиганшины. У них есть карты, они отлично знают местность, есть практически вся информация. Рой, не хочу! Человечество же как-то построило Подземный город!
Осталось лишь получить разрешение сверху. А для этого нужно доказать, что подобный проект не только необходим, но ещё и возможен.
— Да тут сам чёрт не разберёт, — бубнил себе под нос Эрвин, пытаясь расшифровать очередную непонятную формулу, которую Ханджи, кажется, совершенно не утруждаясь, написала практически одной горизонтальной линией.
В этот момент раздался стук в дверь.
— Входите, — скомандовал Эрвин, не отрывая глаз от бумаг.
Без особого желания Леви неспешно вошёл в кабинет и, не дожидаясь разрешения, сел на стул, что стоял напротив письменного стола.
— Ты хотел видеть меня?
— Здравствуй. — Эрвин выразительно посмотрел на него, напоминая об элементарных правилах приличия, но Леви не придал этому взгляду никакого значения. И Эрвину ничего не оставалось, кроме как в очередной раз смириться.
— У меня для тебя задание или, скорее, просьба... — начал говорить он, косясь на чертёж, лежащий на столе.
— Если ты хочешь, чтобы я расшифровывал писанину очкастой, то я пас, — в такие моменты Леви, кажется, забывал, что в этой комнате он был подчинённым.
— Я и не просил, — хитро улыбнулся Эрвин, — с чертежами я уж как-нибудь сам разберусь, а вот тебе я хотел поручить поприветствовать новых кадетов.
— Ещё лучше... — недовольно выдохнул Леви. — Мог бы попросить Мика.
— Мог, но прошу тебя. Поэтому будь так добр, сходи. Ну или если ты так хочешь... — Эрвин показательно пододвинул листы бумаги ближе к противоположному краю стола.
На пожелтевшей бумаге были отчётливо видны сложные рисунки, геометрические фигуры и какие-то иероглифы, которые сама Мария не разберёт. Леви, хоть и вырос в подземном городе, читать умел. Но прямо сейчас на секунду усомнился в этой способности.
Новичков он на дух не переносил, но бумажную работу ненавидел ещё больше. А особенно, когда ему нужно было переделывать непонятную писанину очкастой.
Выбор из двух зол был ясен.
— Я тебя понял, — сдался он. — Пойду посмотрю вместо тебя на этих желторотиков.
— Спасибо. Я знал, что на тебя можно положиться, — выдохнул Эрвин, а потом добавил: — Леви, — он кинул на него серьёзный взгляд, — я знаю, что ты совершенно не горишь желанием пополнять наши ряды новобранцами, но я напоминаю тебе, что нам крайне необходимы новые люди.
— Ты сделал четыре ошибки в слове мясо.
Не дожидаясь ответа, он развернулся и вышел из кабинета. Пару раз ему приходилось принимать новобранцев. Большая часть из них погибла в первые месяцы службы. Из выживших же вышли неплохие бойцы. Взять, например, Петру. Поначалу он вообще не думал, что она долго проживёт, но в итоге стала одной из лучших бойцов во всей Разведке.
Микаса же сейчас жила где-то в Тросте. Ей должно быть уже где-то восемнадцатый год пошёл. Скоро замуж, дети, семья. Всё как и хотел Джеймс.
***
Новобранцы собирались на плацу. Юноши и девушки, преимущественно беженцы. Микаса и Армин рассматривали пришедших, надеясь найти среди них Эрена. Ведь он так мечтал пойти в Разведку. Может быть, сейчас он наконец объявится. Но, увы, его не было. Все разбились по кучкам, кто-то даже весело что-то обсуждал с соседом, пока не раздался громкий голос:
— Эй, вы, отбросы! Стройся!
Обескураженные подобной резкостью кадеты забегали, словно тараканы, выстраиваясь в ровные ряды.
Шадис несколько секунд смотрел на перепуганный молодняк, и как только все нашли своё место в общем построении, продолжил:
— Знакомьтесь, это ваше будущее начальство.
Он бросил взгляд на три фигуры, что стояли возле него: комендант Гарнизона Пиксис, начальник Военной полиции Док и капитан Разведки Леви.
Микаса почему-то занервничала. Она ярко представила, как ей приходиться оправдываться перед Леви и объяснять, что ей нужно найти брата. Она знает: он жив... Но Мария! Это её решение! Какого чёрта она должна перед кем-то отчитываться и что-то выпрашивать?!
А Шадис тем временем продолжал:
— Подумайте, прежде чем выбрать подразделение для предстоящей службы, — он плевался слюной, когда ему приходилось говорить звук «п», — хотя, скорее всего, выбор сведётся лишь к двум: Разведка и Гарнизон, потому что из вашего отродья в Военную полицию смогут пойти лишь десять человек, кто хоть немного не похож на бесполезный кусок дерьма. В Разведку пойдут те, кому жить надоело, поэтому считайте, что выбора у вас не будет.
Далее с короткой речью выступил Пиксис, за ним — Док. В это время Леви шёл вдоль построения, рассматривая новобранцев.
Хлюпики. Желторотики и молокососы.
Никто из кадетов не впечатлял. Один залип в какую-то точку, даже не удосужившись хотя бы сделать вид, что внимательно слушает речь вышестоящих. Второй путает лево и право. Третья вообще картошку жрёт. Много дури придётся выбить из них Шадису. Но да в этом деле он мастер.
Микаса стояла в самом конце шеренги. Леви подходил всё ближе.
Нет. Она его не боялась, но пальцы на руках почему-то предательски дрожали. В последний раз она видела его год назад, когда они прибыли в Трост. На этом их дороги разошлись. И она бы предпочла, чтобы они никогда не сошлись вновь, но Эрен... Она должна его найти.
Он прошёл почти до конца ряда, как вдруг заметил лицо, которое совсем не ожидал тут встретить.
Она, наравне со всеми, стояла, посвятив сердце и смотря строго вперёд.
Сердце пропустило пару ударов, а затем начало колотить со страшной скоростью.
Какого чёрта?! Что она забыла ЗДЕСЬ?
Может быть, обознался? Может, у него едет крыша? Может, годы службы дают о себе знать? Может, он помешался? Сколько на свете брюнеток, которые могут быть чем-то похожи на неё. Он не видел её уже очень давно. Хрен его знает, как она сейчас выглядит.
Остановился строго напротив и посмотрел в глаза, надеясь убедиться, что это другой человек.
Нет. Не ошибся. Это она. Микаса Аккерман.
Ни грамма сомнений в её глазах, ни страха, ни сожалений. Ничего. Только непонятная ему воля и целеустремлённость. Хотя колени её едва заметно дрожали.
Его взгляд давил. Уже через мгновение она почувствовала, как ноги стали ватными, однако виду не подала. Стояла прямо, словно оловянный солдатик, стараясь смотреть как бы насквозь. Увы, это удавалось плохо. Его мысли можно было понять без звука, по одному лишь лицу.
— Проваливай отсюда, — сказал тихо, почти шёпотом. Так, чтобы никто, кроме неё, не услышал.
— Нет, — ответила так же тихо.
Ещё несколько мгновений они сверлили друг друга глазами, а потом он ушёл обратно к центру шеренги.
Несколько раз подумал о том, что она уже взрослая и вправе принимать решения сама. Но, твою мать, неужели нельзя эти решения уместить в простые: куда тратить деньги, перед кем раздвигать ноги и что есть сегодня на ужин?!
***
Сегодня по расписанию назначено обучение балансу на УПМ. И, как сказал Шадис, все, кто не смогут выполнить это упражнение, будут высланы из армии к чёртовой бабушке копаться в земле.
— Итак, дуболомы! — вопил Шадис. — Перед вами снаряд для тренировки баланса, — указал рукой на ряд стоящих конструкций, напоминающих детские качели, — чтобы вы тут не переломали себе шеи, разделитесь на пары.
Кадеты начали ходить по площадке в поисках напарника. Микаса выглядывала Армина. Тот, как назло, стоял в противоположном конце площадки. Она уже сделала шаг в его сторону, как неожиданно перед ней встал высокий парень и дружелюбно помахал рукой.
— Привет, я Жан, — смущённо улыбнулся, почесав затылок.
— А... — Она хотела что-то сказать про то, что ей нужно идти, но парень быстро продолжил:
— Будешь моей парой? — тут же раскраснелся, как спелый помидор.
В этот момент Микаса посмотрела за его плечо, пытаясь отыскать Армина. Тот уже направился к снаряду с какой-то блондинкой.
А парень не сдавался:
— Ну, то есть пошли вместе делать упражнение?
В общем-то, выбора у неё не оставалось. Она вгляделась в лицо парня. Оно показалось ей знакомым.
— Как ты говоришь тебя зовут? — прищурилась.
Тот смущённо опустил глаза:
— Жан.
Перед глазами возникла картина десятилетней давности: Эрен, ведро, повозка, дворовое хулиганьё.
Точно! Это же тот мальчишка! Впрочем, с тех пор прошло много лет, и сейчас это не главное, поэтому она согласилась:
— Да, пошли.
Жан расплылся в улыбке и направился вместе с ней к снаряду.
— Так а как тебя-то зовут? — спросил по дороге.
Микаса удивлённо покосилась на него. Он её не узнал? Если так, то это даже к лучшему. Незачем ворошить прошлое. Мысли были совсем не о давних событиях. Это их первая серьёзная тренировка, после которой провалившихся выгонят вон из армии. А этого допустить никак нельзя. Ей нужно попасть за стены и найти Эрена. Иногда ей казалось, что она неспособна думать о чём-то другом.
— Микаса.
Жан задумался, и Микаса подумала, что он начал её вспоминать, но тут он улыбнулся и с раскрасневшимися щеками выдал:
— Красивое имя.
А, нет, не вспомнил.
— Так, лоботрясы! — вновь завопил Шадис. Кадеты замерли.
— Один надевает на себя пояс, висящий на тросах, второй крутит рычаг, поднимает напарника и страхует его. Страхует, мать вашу! В противном случае ваш дружок может упасть лицом вперёд и попросту свернуть себе шею, так и не дав возможности титану полакомиться этим деликатесом! — его громкий голос звучал нервно. — Хоронить своего напарника, если что, будете самостоятельно!
На последней фразе по толпе пробежала волна испуга.
Жан сглотнул.
— Кто первый? — он вопросительно посмотрел на Микасу.
— Давай я.
Она уверенно подошла к снаряду и затянула кожаный ремень на поясе, готовясь оторваться от земли.
— Те, кто закрепили пояс, проверьте крепления ещё раз! — проорал Шадис, плюясь слюной.
Микаса оглянулась, словно ища Эрена в толпе. Будь он рядом, она бы первым делом проверила его снаряжение и только потом — своё. Тот наверняка скривил бы недовольную моську и сказал что-то вроде:
— У меня всё в порядке! Следи за собой!
Но Эрена рядом не было.
Как бы она хотела вновь услышать его голос! Вместо этого громкий голос Шадиса:
— Начали!
В этот же момент Жан, Армин и другие страхующие повернули рычаг, поднимая напарника в воздух.
Без каких-либо проблем Микаса тут же нащупала баланс. Будто родившись для полёта, она висела ровно и спокойно. Остальным же это упражнение давалось не так легко.
Краем глаза Микаса видела, как Армин уже ловил за плечи потерявшую равновесие блондинку.
На снаряде слева крупный светловолосый парень отчаянно балансировал руками, пока его напарник бегал взад-вперёд пытаясь успеть подстраховать если что.
Справа девушка с каштановыми волосами махала руками, словно плывёт кролем, пытаясь не упасть вперёд, но тщетно.
— У тебя здорово получается, — вдруг сказал Жан.
Микаса глянула в его сторону: тот спокойно стоял сбоку.
Она даже не подозревала, насколько ему было обидно. Он уже успел представить, как ловит её за плечи, играя чуть ли не в благородного рыцаря. А в итоге он бесполезно стоит и просто наблюдает. Ещё и переживает, что вряд ли у него получится выполнить это упражнение так же легко и просто.
— Саша! — громко крикнул кто-то справа.
Микаса повернула голову. Девушка с каштановыми волосами таки упала вперёд. За плечи её держал бритоголовый парень.
— Ты вообще пытаешься держать равновесие, картофельная ты башка? — кряхтел он.
Микаса пригляделась и узнала в нём того самого воришку, который вытащил у неё из кармана мешочек с деньгами.
— Ты? — она чуть подалась вперёд от удивления, и идеальный баланс тут же рухнул.
Её потянуло лицом к земле, и теперь она, как и все, отчаянно махала руками, чтобы не упасть.
Бесполезно.
Земля резко начала приближаться. Микаса зажмурилась, и в этот же момент тёплые руки Жана схватили её за плечи, останавливая.
— Я здесь!
Уголки его губ предательски норовили растянуться в довольной улыбке. Он придерживал её за ключицы, боясь руками случайно сползти ниже, где белая рубашка соблазнительно прикрывала две мягкие округлости.
О, Мария! Жан, о чём ты подумал!
— Спасибо, — чуть слышно произнесла Микаса.
Неужели подобный хулиган может быть таким внимательным?
Она схватилась за его плечи, слегка приподнялась и угрожающе посмотрела на бритоголового парня у снаряда справа. Тот вздрогнул от страха и притворился, что не понимает, в чём дело.
Кажется, в такой компании стоит быть внимательнее к своим вещам.
— Так бы и не отпускал никогда... — Жан тут же прикусил язык, не ожидая, что скажет это вслух.
Как назло, Микаса всё услышала. Она развернулась к нему, продолжая упираться руками в его плечи, и посмотрела почти в упор:
— Чего?
Её лицо оказалось слишком близко. Настолько близко, что он мог кожей почувствовать её дыхание.
— Н-ничего, — смущённо отвернулся, снова краснея.
Жан, ты балбес, — подумал про себя.
— Поменялись! — громко скомандовал Шадис.
Жан крутанул рычаг, и Микаса опустилась на землю. То же самое сделали и остальные.
— А ты знакома с ним? — Жан головой указал в сторону соседнего снаряда и застегнул на себе ремень.
— Вроде того, — она схватилась за рычаг.
А ещё, в общем-то, знакома и с тобой, но да ладно.
Жан вопросительно посмотрел на неё, ожидая подробностей.
— Ничего. Просто будь с ним внимательнее, а то утащит что-нибудь, не заметишь. — По очередной команде Шадиса она крутанула рычаг, и Жан поднялся над землёй, не успев ничего ответить.
Только бы не упасть перед ней в грязь лицом, — панически думал, стараясь удержать равновесие.
Однако он, как и другие, махал руками в разные стороны, стараясь найти баланс. Где-то на пару секунд у него это даже получилось, но… ещё вдох, выдох, и гравитация неумолимо тянет его макушку назад. Чувство невесомости ухнуло в груди, и он уже был готов приложиться головой о землю, но тонкие руки подхватили его за лопатки, не давая упасть.
Он опрокинул голову чуть назад и встретился с ней взглядом. Блаженно смотрел на её лицо на фоне голубого неба. Ветер едва колыхал её блестящие волосы, а солнце играло лучами на бархатистой коже.
Эх, Жан… — посмеялся он про себя, чувствуя её прикосновения и ловя себя на мысли, что, кажется, влюбился.
Он смотрел как-то странно: слишком пристально. Улыбка подозрительно довольная.
— Не смотри на меня так, — вышло немного строго. Она уловила растерявшийся взгляд Жана и, смягчившись, добавила: — Постарайся расслабиться, — подтолкнула его наверх, — это не так трудно, как кажется на первый взгляд.
— Расслабишься тут, — он подался чуть вперёд, но это оказалось бесполезно: всё равно начал падать, но уже носом к земле.
Микаса схватила его за ноги, не давая упасть.
Жан оказался забавным. Сложно было признать в нём того задиристого мальчишку, который кинул в неё камень когда-то. Стало вдруг любопытно узнать его получше. Если, конечно, он не вылетит из армии после этого упражнения.
— Не переживай, у тебя получится.
Он обомлел. Такая красивая девушка верит в него. Ради такого стоит постараться.
Попытка. Ещё одна. Снова падает. Да как же поймать этот баланс?!
Она ловила его вновь и вновь.
На удивление он чем-то напоминал Эрена. Такой же упорный и немного неуклюжий. И злился очень похоже. Так же сдержанно рычал, сжимая кулаки.
Несмотря на детские обиды, ей захотелось, чтобы он прошёл это задание. Но вместо этого он снова полетел головой вперёд. Успела поймать за плечи в последний момент, и его лицо вдруг оказалось слишком близко к её щеке. Нос неуклюже уткнулся в скулу, а губы едва-едва прикоснулись к коже.
— А! Прости! — он в панике отшатнулся, стараясь оказаться как можно дальше.
В итоге, потеряв единственную опору, ударился головой со всей силы и остался висеть почти вверх ногами.
— Жан! — Микаса подскочила к нему и приподняла его голову. — Кошмар! Ты разбил себе нос! — достала платок и аккуратно приложила к кровоточащей ноздре. — Ты в порядке?
В этот момент она начала искренне переживать. Как будто пыталась восполнить отсутствие Эрена рядом.
Жан же смотрел на неё изумлёнными глазами. Столько нежности в её прикосновениях, и ему было совсем не больно.
— Лучше не бывает, — он улыбнулся и прижал ладонь с платком к носу сильнее.
Эрен никогда не отвечал на её заботу так нежно. Наоборот, его раздражала её помощь. Он бесился всякий раз, когда она рвалась обрабатывать его ссадины и раны, брала на себя тяжёлую работу или просто подавала руку, если тот упал.
Он не любил её заботу. А она не могла не заботиться о нём.
И вот сейчас кто-то настолько искренне благодарен за помощь, что это понятно даже без прямых слов вроде "спасибо".
От этого на душе становилось чуточку теплее.
— Попробуешь ещё раз? — осторожно спросила.
Жан качнул головой, и Микаса сделала шаг в сторону. Он снова остался без опоры в поисках равновесия. Сначала его качнуло вперёд, затем назад. Старался расслабиться и уловить эту тонкую грань, которая позволит ему удержаться вертикально.
Ещё одно лёгкое покачивание взад-вперёд.
Вот-вот. Ещё немного.
— Да! — победоносно воскликнул Жан.
Микаса едва заметно улыбнулась. Он и правда был похож на её брата.
***
Вечернее солнце светило в кристально чистую комнату замка. На столе лежала идеально ровная стопка документов. Леви перебирал их один за одним, особо не вчитываясь в текст. Он заполнял однотипные отчёты уже бесчисленное количество раз. В голове витал лишь один вопрос: зачем?
Зачем она пошла в армию? Что ей там нужно? Что за тупость?
Пальцы со всей силы сжали перо, то жалобно хрустнуло, норовя вот-вот сломаться.
Стук в дверь отвлёк от мыслей. Пальцы ослабили хватку.
В этот момент капелька чернил скопилась на кончике пера и капнула прямо на стол.
Леви рыкнул про себя и снова с силой сжал несчастное перо, на этот раз уже сломав его пополам.
— Входите, — сдержанно ответил, одновременно доставая платок.
Дверь тихонько скрипнула, и Петра вошла внутрь.
— Капитан, главнокомандующий передал ещё несколько отчётов, приказал отнести вам.
Леви молча указал глазами на стол.
Осторожно положив пачку бумаги на край стола, Петра выпрямилась, посвящая сердце:
— Могу идти?
— Да.
И она тут же испарилась. Не нужно было быть телепатом, чтобы понять: капитан не в духе. Стоило ей захлопнуть дверь за собой, как из кабинета послышался звук удара. Это Леви ударил кулаком о стол.
Что ей понадобилось в этой чёртовой армии?!
Со злости швырнул книгу, которая по счастливому стечению обстоятельств оказалась у него в руках, когда стена Мария рухнула. Это была та самая книга, которую ему когда-то отдал Джеймс.
Она упала на пол и раскрылась на середине, где лежали засушенные цветы.
Те самые.
Леви сам не знал, зачем он хранил их. То ли потому что "обещал" передать их Джеймсу, то ли просто на память.
Это был единственный раз, когда кто-то из людей внутри стен был хоть как-то рад его видеть. Он до сих пор помнил её глаза в тот момент. Такие чистые, искренние. И такая же боль, как у него.
Он бережно поднял книгу, рассматривая сухие цветы на пожелтевших страницах.
И зачем он их хранит?
Ответа не было.
Аккуратно закрыл книгу и положил в верхний ящик стола.
Солнце уже село, а на столе оставалась лежать добрая половина незаполненных отчётов.
К чёрту!
Решив оставить недоделанные дела на завтра, Леви сразу же отправился в общую душевую, где долго стоял под струями воды, стараясь не думать ни о чём, но безуспешно.
Как ей могла прийти такая глупость в голову? Неужели, после той трагедии она просто лишилась рассудка? Ладно бы у неё было крепкое телосложение и сильные мышцы, не говоря уже о здоровой психике, так она тощая и хлипкая, один удар — сломается пополам. Она точно сошла с ума. Сначала потеря родителей, затем потеря приёмной семьи. Помутнение рассудка ожидаемо.
В эту ночь он спал плохо.
Своё обещание он выполнил. Она выросла. Она вправе распоряжаться своей жизнью сама, но чёрт его дери! Какого он вообще переживает за неё? Почему ему так важно, чтобы с ней всё было хорошо?
Кажется, он тоже медленно сходил с ума.
На следующий день сразу же помчался на тренировочное поле.
Шадис орал в своём репертуаре, пока кадеты расторопно разбивались на пары. Без труда Леви отыскал её среди всех. Стояла за одним из дальних снарядов в паре с каким-то молокососом, который чуть ли не буквально пускал на неё слюни.
Что за жалкое зрелище!
Баланс на УПМ — основа основ. Без этого навыка делать в армии нечего. Всех провалившихся выгоняют сразу же.
И Леви надеялся, что она сейчас будет рыть носом землю.
Шадис дал команду начинать. Как и ожидалась, все едва могли почувствовать баланс.
Все, кроме, блядь, неё!
Она как будто с рождения висела на этих качельках! Висела ровно как ни в чём не бывало и выполняла это упражнение бесспорно лучше всех!
Вот ведь...
Немногим удавалось выполнить это упражнение сразу. Среди них был Джеймс, Леви и Мик. Остальным приходилось попотеть, прежде чем достигнуть результата.
И вот она. Новая, мать её, звёздочка.
В этот же момент она упала.
Неужели!
На лице её напарника читалось неописуемое счастье. У него аж руки тряслись от желания опустить ладони чуть ниже. Парень явно перевозбудился.
Мерзость.
Ожидаемо, что он выполнил упражнение хуже. Даже приложился хорошенько разок.
Она его ещё жалеет, нос подтирает.
Срам.
Удивительно, что у этого молокососа вообще получилось поймать баланс.
Вскоре тренировка закончилась. Кадеты двинулись к выходу с площадки.
Стоило ему поймать её взгляд, как он громко подозвал её к себе:
— Аккерман! — кадеты взволнованно вздрогнули и переглянулись, пытаясь найти того, кому не повезло привлечь внимание самого капитана восточного крыла разведки.
Микаса остановилась, подошла к нему ближе и посвятила сердце, как этого требовал военный устав.
Остальные кадеты замерли, ожидая дальнейших событий.
— Чего уставились? Вы все Аккерман теперь?
Они замешкались, но намёк поняли. Разбежались все быстро, кроме молокососа. Тот пристально продолжал следить за происходящим.
— А тебе, — Леви угрожающе посмотрел на него, — нужно особое приглашение?
— Никак нет, сэр, — тот так же посвятил сердце.
— Тогда проваливай.
Несколько мгновений он испытующе смотрел на этого мелкого выскочку. Тот в свою очередь посмотрел на Микасу, а затем сквозь зубы произнёс:
— Есть, сэр, — и удалился.
Когда они остались одни, Леви наконец обратился к Микасе:
— Я тебе, кажется, уже говорил: проваливай отсюда. — Он буравил её взглядом.
— Простите, сэр, но мне нужно пойти в разведку. — Она вытянулась, словно струна.
— Зачем же? — Он скептически скрестил руки на груди.
— Я должна найти брата.
— И как тебе в этом поможет Разведка? — Удивлённо приподнял бровь.
— Эрен остался за стенами, я должна его найти.
В этот момент Леви показалось, что волосы на затылке зашевелились.
Какого, сука, брата? Там? За стенами?
— Ты с ума сошла?
— Никак нет, сэр.
— То есть ты хочешь отправиться за стены и искать мальчишку Йегера?
— Так точно, сэр.
Ещё и тупая...
Он устало потёр глаза. Она продолжала стоять неподвижно.
— Ты хоть понимаешь, насколько глупо надеяться, что кто-то, особенно без какой-либо подготовки, может остаться за стенами в живых?
— Тем не менее Эрен жив.
Ярость медленно закипала в нём, окрашивая глаза в бледно-розовый цвет. Сердце бешено колотилось, а в глотке застрял огромный ком.
Что ещё он может ей сказать, чтобы образумить?
Кажется, ничего.
Проще схватить её, утащить в какой-нибудь подвал и приковать к трубе.
— Ты точно сошла с ума. — Леви старался сохранять хотя бы внешнее спокойствие.
— Вы в праве так думать. — Микаса оставалась невозмутимой.
Он не знал, что ответить на это. Уговаривать, вразумлять, объяснять — всё было бесполезно. Она непробиваемая, как и Джеймс.
Упрямая дура!
— Я могу идти?
Её спокойствие раздражало, однако стоять здесь дальше не было никакого смысла.
— Вольно.
Она ушла быстрыми шагами, а он остался стоять на месте, пытаясь принять тот факт, что всё идёт совсем не по плану.
Сраный Йегер. Чтоб он сдох. Хотя, конечно, он давно уже как.
Сука! Да как она не понимает, что идёт туда зря?!
Как давно он не злился так сильно! Как бы ни давили на нервы очкастая или вечно второй, Закариас, никому из них не удавалось довести его до той степени, что даже руки начинали трястись от напряжения.
Леви пнул со всей силы камень, так удачно попавшийся под ноги, пытаясь выплеснуть весь накопившийся гнев, который буквально сжигал изнутри.
Стало чуточку легче.
Задержал дыхание, слушая пение птиц и шум ветра, а затем выдохнул.
Срать. Пускай творит, что хочет.
В замке ждали оставшиеся со вчерашнего вечера отчёты.
Леви любил уединяться в своём кабинете. Это было, пожалуй, самое чистое место во всём замке разведки. Ежедневно он протирал от пыли каждую полку, каждый угол, каждую книгу в шкафу. Даже косяк двери не оставался без внимания.
Никакой чистюля не мог похвастаться подобной стерильностью.
Леви ненавидел отчёты, но они давали ему возможность ненадолго оставаться наедине. И даже Эрвин не отвлекал его от этой важной задачи.
И только одно стихийное бедствие могло нарушить этот покой.
— Приве-е-ет! — Очкастая ворвалась в кабинет без стука, вытягивая последнюю гласную "е".
Она радостно и безумно улыбалась, что делало её совершенно не похожей на человека, хоть как-то связанного с армией. А между тем Ханджи была одним из лучших бойцов и, пожалуй, самым гениальным ученым-исследователем, которых доводилось видать этому миру.
— Что пришла, очкастая? Видишь, занят, — сухо сказал Леви.
— Какой-то ты слишком спокойный. — Ханджи подозрительно прищурилась, подошла к столу и поставила на него локти. — Ну, как тебе новенькие кадеты?
Она больше напоминала муху, нежели человека. Человек не мог быть таким навязчивым и бесячим.
— Ничего интересного, четырёхглазая: половина умрёт в первом же бою, другая половина сбежит от страха куда подальше за стены, а оставшихся тупых смельчаков добьют последующие сражения — всё как всегда, — безразлично подытожил Леви.
Он даже не считал необходимым посмотреть на Ханджи и продолжал водить пером по бумаге.
— А девочка?
— Какая? — Леви сделал вид, что не понял, о чём она.
— Ну не включай дурочка, а. — Ханджи легонько толкнула в плечо, из-за чего перо двинулось в бок, перечёркивая толстой чёрной линией пол страницы. — Ой, — она хихикнула и прикрыла пальцами рот.
Леви глянул исподлобья, но промолчал. Спокойно смял лист бумаги, выкинул в ведро под столом и продолжил работать как ни в чём не бывало.
Он знал, что любая лишняя эмоция, проявленная с этой женщиной, может выйти боком.
— Так, как она? — продолжила Ханджи, как только поняла, что никакой угрозы нет.
— Нормально. Она уже взрослая. Вправе делать, что хочет. А теперь будь добра, исчезни, я занят, как ты можешь видеть.
— Ладно-ладно, не бубни. Я по делу на этот раз.
— Неужели? — он скептически поднял левую бровь.
— Эрвин просил передать, что хочет, чтобы ты обучил кадетов винту. — Без каких-либо дополнительных объяснений Ханджи выпрямилась и направилась к выходу. — Пока-пока! — захлопнула за собой дверь.
Ханджи действительно была стихийным бедствием.
Какому, к чёрту, винту? У Эрвина поехала крыша? Ему, одному из капитанов разведки, больше нечем заняться, как обучать хлюпиков сложнейшему приёму на УПМ?
Как только последний отчёт был заполнен, Леви выскочил из кабинета и направился прямиком к главнокомандующему.
Он нёсся по длинному коридору, а солдаты только и успевали уступать дорогу, впопыхах посвящая сердце.
— Куда это ты так несёшься? — ко всему прочему на пути нарисовался Мик.
Кажется, как раз шёл из кабинета Эрвина.
— Отвали, Закариас! — Леви пролетел мимо него, не желая тратить ни секунды, а особенно на этого вечно второго.
Ещё один поворот, и нужная дверь. Без стука открыл её и, не смущаясь, быстрыми шагами вошёл внутрь.
— Эрвин, какого чёрта? — произнёс вместо приветствия и без приглашения упал на стул рядом с рабочим столом.
— Привет. — Эрвин не обратил внимания на подобную фамильярность. Давно привык. — Я надеюсь, что скоро возобновятся вылазки. Нам нужны новые люди. Я хочу, чтобы ты показал свои таланты кадетам. Это могло бы привлечь в наши ряды больше людей.
Леви открыл рот, чтобы сказать, но Эрвин продолжил:
— Если другие обязанности тебя отвлекают, то я придумаю с этим что-нибудь.
Вместо ответа Леви недовольно закатил глаза.
— Может быть, тебе лучше послать вместо меня какую-нибудь Ханджи. Она с удовольствием проведёт для сопляков теоретические занятия.
— Самому не смешно? — Эрвин приподнял бровь.
— Ха. Ха. Умираю от смеха. Тогда Закариас?
— Его я уже занял. Он проведёт занятие по верховой езде.
— А Шадис что?
— Шадис в курсе и не против.
— Ещё бы он был против. — Леви сложил руки на груди.
— В любом случае винт на тебе. Как только кадеты возьмут в руки УПМ, дело за тобой. Обучи их в кратчайшие сроки и, пожалуйста: будь с ними повежливее. — Эрвин подчеркнул последнее слово интонацией. — Полагаюсь на тебя, — эта фраза волей не волей накладывала ответственность.
Главнокомандующий старался пропускать мимо некоторые вольности Леви, каждый раз после его выходок говорил «я на тебя полагаюсь», повторяя при этом свою просьбу. Почему-то Леви вёлся на этот трюк каждый раз.
Хитрый белокурый лис! Что б тебя!
Что ж, в этом есть свои плюсы. Если она так упорно рвётся в разведку, то он, по крайней мере, может научить её тому, что умеет сам.