Базз привёз его в отель. На ресепшене обоим пустили в глаза блестящей пыли и напускной вежливости. Базз нетерпеливо переступал с ноги на ногу, торопил девушку, и как только она протянула ключи, он тут же их выхватил. Крепко прижал Фэнга к себе и повёл в сторону лифта. Такого же роскошного, как всё заведение.

Их окутывал полумрак этажей, приятно обставленные коридоры и ночное небо, широко укрывающее их покрывалом. Огромные окна вдоль стены вытягивали стены до небес. Царила тишина.

По правому боку под каждым окном расположились небольшие диванчики соблазнительно мягкие на вид.

Рука Базза на предплечье сжималась с каждым шагом всё сильнее, словно капкан, Фэнг думал убрать её, но дверь снятого номера оказалась всего в метре от них. Гладкая с глазком и позолоченными ручкой и цифрами.

Базз вставил в замок ключ и с тихим щелчком открыл дверь в место, которое станет эпицентром всей сюиты.

Внутри номера было сумрачно, по стенам разливался масляный свет от свечей, всё дорого и полно обставлено. Не было ни одного угла, который бы смотрелся пусто. Всё так идеально вписывалось в интерьер, что возникало желание невольно поёжиться. Комфортно и некомфортно одновременно. Жуткое сочетание сильнее давило, а мысли о том, для чего они оба тут, не давали спокойно выдохнуть.

У Фэнга, казалось, начался мандраж, но совсем не приятный, как перед распределением ролей или на пробах, а колкий, мерзкий и мелко потряхивающий. Кончики пальцев ледяные, не гнущиеся ноги еле несли его глубже в комнату. Вернее комнаты. Их оказалось три и соединяли их точно такие же двери, что и на входе.

Фэнг вздрогнул, когда сзади хлопнула входная дверь и послышался голос, что командным тоном наказал ему идти в душ. Громко и убедительно, словно он пудель на дрессировке. И Фэнг пошел в душ. Он даже обрадовался, что на какое-то время останется один, ведь выиграть лишние пятнадцать минут на обычную моральную подготовку в его ситуации – дар Божий.

Облокотившись бёдрами на раковину, он глубоко вздохнул и подумал, что это всё полный пиздец. Что ему взаправду страшно, что он может облажаться, потому что в конце концов он, Фэнг, абсолютно ничего не смыслит в сексе между мужчиной и мужчиной. Представления о том, что Базз будет с ним делать, он имел, но радужнее в мыслях не становилось.

Холодный мрамор при тусклом освещении почти светился, полотенца на тёплой сушилке висели тошнотворно ровно. Откуда-то из глубины номера раздался приглушённый хлопок, потом нерасторопные шаги. Фэнг нервно вдохнул и вспомнил, что он должен сейчас делать. Он резко включил воду и обратил внимание на то, как трясутся руки. Вода из душа лилась в кабинку, брызгала на ноги и нервно потряхивалась вместе с ним.

Фэнг выдохнул, настроил температуру воды, потянулся к горловине футболки.

Под теплой водой мышцы приятно расслабились: плечи уже не так ныли, капли щекотно скатывались по груди и животу. Это могло быть соблазнительным, если бы в груди мерзко не скреблись чувства. Фэнгу казалось, что черви копошились в рыхлых, как земле, мышцах и размякшей от тепла плоти.

Шаги, приближающиеся к двери, доходили до Фэнга. Затем они затихли, и сердце Фэнга ухнуло вниз. Оно стучало во всем теле, заглушая собой звук воды. Спину мгновенно обдало холодом, потом жаром. Ноги казалось немеют, как белый шум в ушах.

Базз отошёл от двери, и Фэнг резко выдохнул, дыша тяжело и загнанно. Ему совсем не хотелось оказаться перед ним в чем мать родила, показаться перед ним испуганным и нервным. Он ещё раз сделал глубокий вдох, убрал с лица прилипшую прядь. Закрыл глаза и почувствовал, что его пошатывает.

Полотенца оказались очень мягкими и тёплыми, но даже так физически расслабиться никак не удалось. Фэнга только заметнее передёргивало всем телом, и он поклялся, что завтра, когда уже будет дома, обязательно просидит в горячей ванной часа четыре. Смоет с себя сегодняшний вечер и, очень постарается, ночь.

Фэнг укутался в махровый белый халат, завязал его потуже на животе и глянул на своё отражение в зеркале.

Ох. Фэнг красив. Он знал об этом, чувствовал, что другие тоже знали. Мимолётный флирт, улыбочки и записки тешали теплящееся в груди самолюбие. Он смотрел себе в глаза, но не чувствовал ничего кроме отвращения. Ни к себе. Ни к Баззу. Отвращение к той ситуации, в которую загнался. Отвращение к тому, что он не будет слишком сильно против того, чтобы отказаться вовсе. К тому, что ему, может, понравиться. А затем он не сможет прекратить. Осознавая это, он чувствовал, как сильнее и сильнее проваливался в пучину, как руки, пуская свои длинные и извилистые корни, прирастали к Баззу через стену.

За дверью вновь шаги, медленные и почти бесшумные.

Дверная ручка тихо брякнула и прокрутилась. Фэнг с ужасом смотрел на неё и с трудом сглотнул. В ушах начало звенеть.

Но звон вмиг прекратился, когда в проёме показался Базз, расслабленный, ленивый, как большой кот. Он улыбался с еле заметной, но ощутимой всем телом опаской и смотрел Фэнгу в глаза через отражение.

– Эй русалочка, – в руке у него был бокал то ли белого вина, то ли шампанского; он сделал глоток, – ты тут не уплывешь от меня случайно?

Фэнг поджал губы, силясь отыскать ответ на его вопрос. Повисло секундное молчание.

– Понятно, – усмехнулся Базз, – уже отдала голос Урсуле?

Фэнг бы посмеялся, если бы не мурашки, что табуном лошадей пробежали по спине. Он ждал, когда Базз уйдёт, но тот, казалось, об этом не думал. Он зашёл внутрь, впуская прохладный воздух из коридора, поставил бокал на полочку у зеркала и, засунув руки в карманы брюк, подошёл практически вплотную. Фэнг развернулся к нему лицом, и чем ближе был Базз, тем глубже он делал вдох. Он пытался различить в воздухе запах его духов, тяжелых и горьких, но чувствовал лишь освежающий гель для душа.

– Ну, скажи хоть что-нибудь, – Базз положил тёплую руку ему на щеку и огладил ее большим пальцем. – Мы как из ресторана вышли, так ты всю свою решительность растерял, – улыбка его казалась успокаивающей, даже дружелюбной. Голос звучал ровно, низко, но тихо. – Очень жаль. Упёртым и раздражённым ты мне нравишься куда больше.

В конце Базз снизил голос до шёпота и склонился ниже к лицу Фэнга. Вновь поцеловал его мягко и успокаивающе. Базз обхватил его подбородок рукой, что лежала на щеке, и склонил голову. Другой рукой нашёл свободно висящую ладонь Фэнга и положил себе на плечо. Фэнг поддался: расслабился и приоткрыл губы, протяжно выдыхая. Он прикрыл глаза, чувствуя, как разряды электричества пробегались от макушки до пят.

О Господи, подумал Фэнг, как же это.... Не успел додумать, как Базз прикусил его губу, отчего Фэнг туго втянул воздух носом, и чуть сильнее сжал его челюсть. Фэнг болезненно зашипел, чувствую губами чужую усмешку, и ущипнул за плечо сквозь рубашку. Он принял условия битвы и встал на низкий старт: рука на плече поднялась чуть выше к шее, помассировала затылок, а в ответ почувствовалось тихое приятное урчание. Фэнг почти обмяк и повис на Баззе. Голова потяжелела. Он чувствовал настоящий сквозняк внутри неё.

Базз торопливо потянулся к поясу халата, но и потянуть за одну лямку не успел, как отшатнулся — руки Фэнга резко его оттолкнули. Фэнг, удивлённый не меньше, смотрел, выкатив глаза. Моргал несколько раз, смаргивал пелену и дёрнул повисшими в воздухе руками.

– Ты чего? – Фэнг мотнул головой на ошарашенный вопрос Базза. Кончик хвоста ударил по щекам волосами, отчего Фэнг зажмурился до белых пятен.

Он выдавил из себя хриплый и умирающий вопль, приложил руки – какого чёрта, они такие холодные? – к лицу.

– Фэнг? – его нет.

Базз молчал какое-то время.

– Ты знаешь... – затем тот невесело усмехнулся и опустил голову вниз, – ты только что разбил мне сердце.

То есть... Как? Чëрт его дери, как это понять? Фэнгу захотелось взвыть. Он понимал этого человека ровно на ноль процентов, как будто тот инопланетянин. Говорил Базз загадками, либо недоговаривал вовсе, пугал своим присутствием, а затем так же легко и быстро успокаивал. Словно играл с маленьким и особо впечатлительным ребёнком.

Базз тихо посмеялся, глядя на опешившего Фэнга.

– Моральные установки? – легко спросил он, будто забирал прямо из-под носа конфету. Фэнг задержал дыхание и еле заметно кивнул. Да. Возможно, это они. Он и сам ещё не до конца понял, но что-то невидимое и до ужаса тяжёлое не давало ему расслабиться. Ограничивало движения, желания. Завязывало руки и заклеивало рот. – Хорошо.

Фэнг во всю раскрыл глаза. Ему не показалось? Он что, правда, смирился с этим так просто? Будто ему только что не обломали секс, а рассказали о любимом цвете.

– Я не подросток, сплошь думающий членом, Фэнг, пойми это, – Базз взял бокал, сделал несколько жадных глотков, опустошая его, и вытер рот ладонью. – И я не стану сейчас принуждать тебя. Приходи как будешь готов.

Базз ему подмигнул, ушёл из ванной, не закрывая дверь. Фэнг вновь достиг высшей степени удивления. Не может всё быть так легко, режиссёр явно не так прост. Фэнг не понимал, сколько ему нужно думать и когда приходить: через десяток минут или дней – и что, наверное, нужно уже выползти из ванной.

Последнее он мог сделать, поэтому завязал наполовину распахнутый халат и вышел из тёплой комнаты. Номер напоминал ему настоящие царские хоромы, где король Базз сидел во главе широкой кровати и сейчас начнёт раздавать приказы. Но он только включил телевизор и налил в бокал ещё – как оказалось – вина.

Фэнг пару минут стоял, как говорила его мать, словно бедный родственник и смотрел на экран, где крутилась какая-то второсортная юмористическая передача. Под ногами сугробами стелился холодный воздух. Он зябко потёр ногу об ногу и сонно моргнул. Прокрутил в голове сценарии со всевозможными исходами событий. Ничего хорошего.

Он задолбался.

Эта мысль резко кольнула в затылок. Он задолбался нервничать, удивляться. Задолбался постоянно чувствовать себя загнанным в клетку животным, на которое безжалостно указывало холодное дуло пистолета. Задолбался много думать о том, чего же от него хотят и что ему нужно сделать, чтобы не опозориться. Он не знал, что следующим из него вытянет этот шумный кусачий город. Что следующим из него вытянет Базз. Поэтому он подошёл, выхватил несчастный бокал и выпил всё залпом. С громким глотком допил и поставил его на тумбочку. Стеклянная ножка остервенело заверещала. 

Ещё эта идиотская метафора про разбитое сердце. Да кого чёрта?!

Лицо Базза вытянулось.

Фэнг почувствовал, как по телу медленно разлилось тепло мнимого расслабления, когда он обошел кровать и лег рядом. Он потянулся и, фыркая, закрыл глаза. Чувствовал на себе цепкий взгляд. Он бы сравнил это с софитами на сцене, или камерами во время съёмок, но они куда приятнее наблюдали за ним. Тут он словно на допросе. Однако даже такая относительно маленькая доза алкоголя уже сделала куда лучше.

Через время, когда заиграла заставка сериала, гул машин стал заметно реже, неловкость от всё ещё ощущаемого наблюдения притупилась, а глаза слипались от усталости и открыть их стало очень сложно, Фэнг подумал, что нужно сказать хоть что-то.

– Сколько я могу думать? – ответная тишина заставила заметно напрячься. Но Базз лишь рассмеялся.

– Сколько душе угодно.

Фэнг еле заметно улыбнулся в ответ.

– А можно личный вопрос? – он приоткрыл один глаз, наблюдая за чужой реакцией, но увидел лишь расслабленное лицо Базза; он медленно-медленно моргнул и кивнул. – Я ведь не первый с кем вы спите?

Базз скривился в усмешке. По-лисьи сощурил глаза.

– Фэнг, мне тридцать шесть, – тот закатил глаза и цокнул.

– Не так глобально, – перегнувшись через Базза, Фэнг ловко взял бутылку с бокалом, налил себе ещё и отдал тому в протянутую руку. – Я имею в виду по работе...

– Собрался считать моих бывших? – вновь смешок. – Какой ревнивый малец, – Базз глотнул прямо из бутылки, держа её за тонкое горлышко. Вино плескалось и ударялось о стекло с глухим и приятным для ушей звуком, действующим гипнотически. – Знаешь... Даже если и спал, поверь мне на слово, – верю, тихо перебил Фэнг, но Базз казалось даже не слышал, – они все были далеко не такие симпатичные как ты.

Фэнг как-то особенно по-гордому усмехнулся. Выпил и слушал монотонный голос актёров, – кто их вообще туда понабрал – и смотрел, как от ветра из открытого окна трепыхался лёгкий белый, почти прозрачный тюль.

Движения стали более смазанными и неаккуратными. Тело изнутри пылало жаром, а в воздухе витал пьянящий запах фруктов. Фэнг выпил уже третий бокал и осознал, что это точно чем-то закончится. И явно не чем-то хорошим. Плохим. Из ряда вон. Тем, от чего Фэнг будет потом стыдливо прятать лицо на работе.

Он положил руку на лоб, поражаясь тому, какой он горячий, и практически почувствовал, как под ладонью туда-сюда снуют мысли.

– Я подумал, – пьяно залепетал Фэнг и потер порядком уставшие глаза, словно засыпанные песком.

– И что же ты надумал?

"Вот что" – подумал он. Фэнг поднялся с тихим кряхтением и свистом, развернулся к Баззу всем телом. Отчаянно прижался губами к его и удовлетворённо свёл брови.

Катись оно всё к чертям.

Фэнг слишком устал за сегодня, чтобы продолжать держать себя в пределах колеи. И он слишком пьяный, чтобы думать о последствиях. Поэтому он нагло раздвинул языком чужие губы, с придыханием прошептал что-то и уперся в чужие плечи, собираясь усесться Баззу на колени. Позволил себе сипло застонать, когда почувствовал, как руки Базза сжали его талию, огладили ее и спустились к бёдрам.

Базз спустил халат с его плеч. Со всё ещё влажных волос по затылку и спине стекла прохладная капля, от которой Фэнг дернулся и недовольно выпустил воздух через нос.

Целовались они долго и пьяно. Влажно причмокивая и не имея возможности – и желания – прекратить.

Базз трогал его абсолютно откровенно, не стесняясь. Притирался, сжимал кожу и безбожно целовал везде, где хочет.

Фэнг забылся, наконец чувствуя желанное расслабление, и простонал, когда ощутил в себе влажные пальцы. Уследить за действиями совсем не удавалось. Взгляд расфокусирован, руки и ноги не ощущались как свои, казалось, что они сделаны из ваты. И только лицо, шея и грудь полыхали от выпитого алкоголя или Фэнгу так только казалось?

Базз неожиданно нежно провел кончиком и спинкой носа по шее и еще нежнее втянул губами кожу. Лег на кровать и, перехватив Фэнга поперёк спины, прижал ближе, теснее. Фэнг уперся руками в матрац и взглянул на Базза: глаза у того совсем бешенные, голодные, почти злые. Веки опустились от нахлынувшего возбуждения, грудь вздымалась часто и резко. Красивый, думал он, ужасно красивый.

Базз растягивал его очень долго, даже бережно, но столь мучительно. Издевался. У Фэнга уже тряслись колени, а руки судорожно комкали покрывало. Из глаз вот-вот польются слезы нетерпения, раздражения и удовольствия.

– Сука... – тихо рявкнул Фэнг, впиваясь ногтями в кожу на ладони. Он сам подался назад, чувствуя, как длинные и костлявые пальцы оказались глубже, и простонал только от осознания этого.

Базз рывком перевернул Фэнга. Уложил на спину и устроил руки у того между ног. Влажными от смазки пальцами огладил бедро, другой рукой потянулся к пуговице на ширинке. И выглядел при этом так спокойно, будто занимался этим абсолютно каждый день. Хотя вполне возможно.

Кожа за ухом раскалилась под поцелуем. Базз запутал пальцы в его волосах, заворчал, но не разозлился.

Он давил всем своим телом, щемил к кровати и придерживал ноги согнутыми. Трахал нетерпеливо, грубо. Фэнг прилагал максимум усилий только для того, чтобы вдохнуть. Он цеплялся ногтями за чужие плечи и звонко стонал, забыв про соседей.

Базз провел свободной рукой от пупка до шеи, а затем обхватил ладонью щëки, чуть их сжимая только для того, чтобы Фэнг не издавал слишком громкие звуки. Наклонился к его лицу, обжигая губы словами:

– Что... Что ты хочешь, чтобы я сделал? – на пару секунд Базз остановился и посмотрел в упор. Глаза в глаза. И Фэнгу так одновременно волнительно и хорошо, что это чувство сплелось в тугой узел и затянуло внизу живота истомой возбуждения.

Он проглотил вязкую слюну и, глубоко и со свистом втянув воздух, шёпотом выдавил слова:

– Быстрее...

Базз на секунду замер, прежде чем одним движением собрать волосы Фэнга в руку и, обернув вокруг пальцев один раз, оттянуть так, чтобы его голова опрокинулась назад. С шеи тут же сцеловали капельки пота.

Базз задвигался быстрее, по чужой просьбе, придерживая за ноги трясущееся и извивающееся тело Фэнга. Тот беспорядочно моргал, не способный даже различить предметы в комнате, издавал хриплые полустоны-полувздохи, закрывал рот рукой, понимая через секунду, что бесполезно. Слишком быстро?

– А... – Фэнг подавился стоном, – Б... Базз... Чуть... Медленнее...  – Голос звучал сорвано и глухо, – Или ты... Хочешь... Чтобы я, кончил через пять... минут?

Базз тихо посмеялся, перехватывая ногу Фэнга удобнее – конечно же, чтобы остались следы от его лапищ.

– Ох, не волнуйся симпотяжка, – Господи, как же это сексуально звучало! – У нас впереди ещё много времени. Целая ночь.

Гадкая насмешка расползлась по его лицу.

Да, времени у них действительно предостаточно.

*

Утром Фэнг желал смерти тому, кто придумал алкоголь, как вспомнил, что он уже умер, и разозлился от этого ещё больше.

Из ушей чуть не валил пар, когда он открыл глаза и увидел полуголого Базза, спокойно пьющего зелёный чай; сидел он напротив открытой лоджии и листал газету.

Плечи непонятно от чего болели, когда Фэнг приподнялся на локтях, и он упал лицом на подушку.

– Проснулся? – Базз со звучным стуком поставил кружку на стеклянный столик и пошуршал газетой. – Ты знаешь, удивительно, но ещё ни одна мышь из прессы, не напечатала колонку о кое-каком режиссёре и кое-каком молодом актёре, которые вчера были в ресторане.

– Какого хрена... – только и промямлил Фэнг, поднимая тяжёлое тело и садясь на край. – Я голый?

– О, ты не помнишь? Мы переспали.

Что... Что?

– Что? – Фэнг замер, изображая видимо хамелеона.

Базз ничего не ответил. Лениво и слабо улыбнулся, продолжая читать что-то.

Фэнг вскочил с кровати, обматываясь одеялом в кокон и поспешил в ванную, чтобы собрать свои вещи. Их немного, но даже так под осязаемым чувством присутствия стало неловко и стыдно.

В ванной он шептал себе под нос все проклятия и молитвы, что знал, – скудный список – натянул одежду так быстро, как мог, чтобы Базз, не дай Бог, не зашёл. Будто ему это надо. Будто он не видел его голым. Твою мать, он видел его голым.

Руки беспорядочно цеплялись за предметы на полках. Он теребил тюбик с зубной пастой, стучал пальцем по раковине, нервно чесал нос и часто шмыгал им. Во всём теле трещал озноб. Мерзопакостный. Фу.

Фэнг подумал, что стараясь не облажаться, закопался глубже. Старался вспомнить, как вообще всё прошло, но в голове всплыли лишь дурацкие отрывки не менее дурацкого сериала, под который практически споил сам себя. Хотя нет, это Базз виноват. Он своей аурой так давил на мозг, что расслабиться абсолютно невозможно. Фэнг записал в своей голове себя в список идиотов, раз уж он так начал думать.

Его мечтой с самого первого класса было кино. Кино, в котором он будет хорош, в котором все будут считать, что он запредельно хорош. Не только он сам. Где он будет звездой, работающей харизмой и искрящий талантом. Лицом, может.

Трахаться с режиссёром в его планы абсолютно точно – категорически нет, ни за что в жизни и только через его труп – не входило.

Какой ужас.

Этого ли он хотел? Конечно нет, что за абсурд. Этого ли он ожидал от кинематографа? Нет. Не этого. Он сам намешал себе болото и с, вообще, не спокойной совестью в нём медленно, но верно захлебывался. Точнее только начинал, но если сильнее начать барахтаться, то смерть наступит ещё быстрее. Нужно найти палку, за которую можно зацепиться. Только вот где. И какую ещё нахрен палку, Фэнг?

Эш в его голове разочарованно качнул головой, и Фэнгу стало стыдно. Не перед Баззом, не перед самим собой. А перед тем, кто много лет назад дал ему толчок. Утешил и вдохновил. Уже не страшно. До слез позорно.

Фэнг думал.

Думал, что постарается не разочаровать ещё сильнее, даже если Эш об этом не в курсе. Он сделает всё, чтобы тот не узнал и не подумал расстраиваться из-за него. Чтобы гордился. Чтобы увидел на экране и, прижав руку ко рту, сказал, что это его ученик.

*

На съемочной площадке оказалось теснее чем обычно. Людей будто больше, но в выходной такого просто быть не может. Лишь несколько человек привычно стояли у входа. Сделали несколько попыток взять у Базза фотографию, что-то спрашивали, но тот махнул рукой и прошёл внутрь. Базз выглядел более не собранным, чем с утра.

Но вскоре стало ясно почему.

Пара людей на улице стали разрастаться подозрительно быстро, даже для назойливых репортёров. Они клубились десятками, шумели, толкались и нагло заглядывали внутрь.

Ко входу подъехала машина и тот, кто из неё вышел, явно имел вес в кино-индустрии. Иначе то, как люди хлынули в его сторону, объяснить не получится.

Женщина в вульгарном платье малинового цвета уверенно шагала сквозь толпу, не щурясь даже от постоянных вспышек фотоаппаратов. Двери перед ней открылись, – и даже если Фэнг видел такое постоянно, это всё равно походило на магию – а каблуки туфель застучали по холодному светлому полу. Навела же она шуму...

Женщина так надменно задирала подбородок, словно вся суета ей не нравилась. Но озорной блеск в её глазах и лёгкая тень улыбки выдавали восторг с потрохами. Ей точно, совершенно точно всё нравилось.

Базз рядом шумно выдохнул. Он смотрел на неё не читаемо. Пусто даже, но не с отвращением, презрением или раздражением. Он смотрел сквозь неё.

Та вдруг сорвалась с места. Насколько возможно, быстрее засеменила в их сторону. Замахала руками, а ярко-красные губы превратились в самую искреннюю улыбку, которую – Фэнг почему-то уверен в этом – она могла состроить.

Женщина кинулась Баззу на плечи, причитая о том, как соскучилась. Несколько раз между болтовнёй, спросила соскучился ли он, и, ясно дело, не дала даже попытки ответить, но Базз – с ума сойти – взял её за запястье, украшенное жемчужным браслетом, слегка одёрнул в свою сторону и приобнял. Он сказал, что рад её видеть.

Фэнг обомлел. Наверное, даже побелел. Он смотрел на их руки, удобно расположенные рядом. Кольца. На их пальцах были кольца. Дорогие и... помолвочные. По-мол-воч-ны-е.

Абсолютно точно такие кольца не могли быть не просто побрякушками.

Фэнг вновь посмотрел на неё. Ярко-зелёные волосы, слегка растрёпанная чёлка и утонченная родинка под губой. Он её где-то видел, но вспомнить не мог.

Женщина – судя по всему, актриса – выглядела роскошно, дорого, одним словом, как с иголочки. Она точно была не последним лицом здесь.

Она повернула голову в сторону Фэнга, и её мягкое, радостное выражение лица сменилось. Женщина нахмурила брови, скривила губы и чуть сощурилась, словно смотрела на что-то противное. Фэнгу захотелось броситься грудью на образину. Почему она на него так посмотрела, если он даже слова не сказал?

– Милый... – специально даже не стараясь скрыть презрения, сказала она, – а это кто?

– Новый актёр, – просто ответил Базз, игнорируя её интонацию. – Талантливый мальчишка, – и злорадно улыбнулся, отчего стал выглядеть как хищник.

Она скривилась ещё сильнее, фыркнула и, наглядно взяв Базза под локоть, увела его.

Фэнг услышал, как Базз назвал её по имени.

Лола.