У Лолы не было как таковых причин злиться, но это не остановило её от слова совсем. Она закипала. От ревности и обиды, непонятных даже ей самой. От того, как Базз похвалил этого мальчишку.
Она громко цокала каблуками, держа под руку Базза, пока тот не завернул за другой угол и, распрощавшись, ушёл по своим делам.
Глубь коридора встретила её родной прохладой и белым светом ламп, провожающим её до гримёрки. Она устала, зла и очень хотела бы задушить кого-нибудь. Но ещё больше она хотела кофе.
Дыхание её участилось, а причёска ужасно не вовремя некрасиво растрепалась.
- Лола? - актриса вздрогнула; она и на диван присесть не успела. Узнав низкий, женский голос, она выдохнула и не стала ничего отвечать: зайдут и без её разрешения.
Белль приоткрыла дверь, заглядывая внутрь и убедившись, что Лола на месте, зашла.
- Господи, как же я устала, - захныкала Лола и наконец плюхнулась на мягкий диванчик. - И этот малец ещё... Кто это вообще такой?
- Ты о нём не слышала? - Белль удивлённо изогнула бровь, выкатывая стул из-за письменного стола и усаживаясь на него с тихим и бедным скрипом. - Говорят, он как тут появился, так Базз с него пылинки сдувает.
Лола резко подняла уложенную секундой назад на спинку дивана голову и посмотрела на Белль так ошарашенно, будто её уведомили об увольнении.
- Что это ещё значит?
- А то и значит, что Фэнг этот, может, в скором времени создать для тебя ого-го какую конкуренцию, - Белль вновь дёрнула бровью и поджала губы, - потому что... он вроде как... даже неплох.
- Не смеши меня. Он создаст мне конкуренцию только в том случае, если за неделю получит пять номинаций Оскаров.
- Перспективы неплохие... - Белль показательно отстранённо ковыряла болтик в стуле, не смотря на то, как Лола болезненно потирала виски, после чего громко вздыхала.
Лола чувствовала, как её ноги гудели. Она сейчас с удовольствием оказалась бы в месте где нет никаких Фэнгов, фильмов и людей в принципе; где ей сделают массаж, принесут коктейль и позволят отдохнуть, и отоспаться.
- Неужели всё так плохо? - спрашивает она, прикрыв тяжёлые веки.
- Если честно, меня смущает больше не то, что он набирает популярность, - Белль смотрела на Лолу, замечая, как та грустно подняла уголки бровей, - а то, как Базз крутится вокруг него...
- Боже мой, не начинай снова!
- Начинать что? Я лишь пытаюсь открыть тебе глаза!
- Тебе просто не нравится Базз, вот и всё! - Лола понимала, что если они это не закончат, то она вновь разозлится. Куда сильнее, чем пару минут до этого.
- Конечно не нравится! И на это у меня есть причины!
- А мне нравится, - Белль вздохнула ещё тяжелее. - Нравится его уверенность, его амбициозность, упёртость, недоступность...
- Его Фэнг...
- Его... Боже мой, нет! - Лола рявкнула, кривясь в омерзении, и вмиг подавила желание щёлкнуть Белль по лбу. - Прекрати наговаривать на Базза!
- Лола, я вижу то, чего не видишь ты из-за своих блядских розовых очков! - Белль поучающе махнула рукой.
- А вот это ты видишь? - Лола взмахнула рукой, выставляя вперёд ладонь, на пальце которой горделиво блестел бриллиант, ажурно закреплённый среди изгибов драгоценного металла. Белль скептически сощурилась. - Вот и я вижу...
- Это ещё не значит, что ты его приворожила...
- Ты хоть знаешь, через что мне пришлось пройти, ради этого кольца? Знаешь! Лучше всех знаешь... И у меня сейчас абсолютно нет желания, мучать голову сомнениями... - Лола вдруг раздосадованно прикрыла глаза, вспоминая, тот настоящий ад, что произошёл прежде, чем она оказалась здесь.
***
В здании, куда попала маленькая Лола, было темно, сыровато и грязно. Слышался детский плач, крики и далёкий скрежет дверных петель.
Её сюда привели не из лучших побуждений - это было ясно как небо в июле. Это раздражало, но больше всего пугало. Она понимала, что останется тут совсем одна.
Надежда на то, что родители будут навещать её, не оправдалась, как бы сильно Лола не старалась верить в них и их любовь. Они просто бросили её тухнуть в этом несчастном детском доме, словно ненужного щенка или котёнка.
Освоиться было нелегко. Ужасно тяжело, если честно. Напуганная и от того нелюдимая Лола шугалась всех подряд. Паранойя съедала её мысли днём и ночью. Коленки тряслись, и едкое чувство дискомфорта ныло под рёбрами. Она отвратительно себя чувствовала: кормили так себе, содержали так себе, а курящие на лестницах подростки, что были на пару голов выше, шпыняли ее похуже воспитателей. Необычная, по меркам злых и глупых детей, внешность Лолы натолкнула их на мысль, что начать задирать её будет отличной идеей.
Лоле было страшно. Очень страшно находиться тут, и она отчаянно желала вернуться обратно домой. Даже там, где пьющие родители гремели посудой ночью, где вой полицейский сирен будил её, после очередной драки. Это всё-таки был ее дом, где её почти не трогали.
Лола была не по возрасту умной. Она нашла общий язык с некоторыми детьми и вместе с ними смотрела по вечерам телевизор, скомковавшись гурьбой. Каналов было катастрофически мало, поэтому новости и парочка второсортных фильмов стали для неё какой-никакой отрадой. Фильмы самых разных жанров приветствовали её красивыми пейзажами, героями и вечными философскими изречениями, которые она старалась запомнить и понять. Среди перебежек между частями фильма красовалась реклама, во время которой все вокруг тяжко вздыхали. Но Лола выделила для себя одну единственную, которую всегда желала увидеть.
Базз. Молодой режиссёр, вышедший в свободное плавание, после обучения. Успевший за несколько месяцев прославиться своими театральными постановками. Ему хором предрекали светлое будущее и ставили в пример. Талантливый, усидчивый. Он полностью отдавался своему делу. Лола думала, что он именно тот, кто сможет ей помочь.
Лола плохо знала планировку здания, но помпезное строение, в котором обитал этот самый режиссёр Базз, манило. Тянуло словно магнит, и противиться этому чувству абсолютно не хотелось.
Страшной силы желание встретить сверхновую звезду кинематографа съедало сознание до последней крошки, и, поспав за двое суток лишь четыре часа, Лола твёрдо решила попасть туда во что бы то не стало. Но вопрос "как?" встал поперёк горла острой рыбной костью. Детей не выпускали на улицу без воспитателя, поэтому пути были перекрыты со всех сторон. Лишь отсутствие колючей проволоки на заборах давало спокойно выдохнуть.
Она знала, что ей будет сложно.
Новая паранойя терзала не только мозг, но и тело в разы сильнее той, что была по прибытию в новый дом. Страх быть раскрытой вперемешку с простой боязнью взрослых, кажущихся тюремными надзирателями, растекался на языке желчью.
Она была чертовски напугана.
Лола ни за что в жизни не рассказала бы, что хочет сбежать к человеку, который не знает о её существовании, но которого она полюбила через толстый экран лампочного телевизора, но страх. Страх. Страх. Грёбаный страх лезвием отрезал по маленькому кусочку от её рук и ног до тех пор, пока от неё не останется ничего. Он тормозил её, словно корабельный якорь. Поэтому прежде, чем она собрала страх в кулак, чтобы сплющить его, прошло четыре месяца. Почти шестнадцать недель тоски по талантливому и до чёртиков обаятельному восходящему режиссёру, создающему то, что называют шедеврами.
Она сбежала на следующий день, после годовщины своих чувств, размером в треть года. Вылезла через дыру в сетчатых воротах, расцарапала спину; она бежала на всех парах, не оглядываясь.
Холодный воздух ключом бил её по лицу, но она совсем не чувствовала, как щеки болезненно кололо от ветра. Ей было жарко. От адреналина. Но она предпочитала думать, что ей просто стало легче вне стен этого ада.
Лола миновала угол. Ещё один. Затем пустой пешеходный переход и наконец остановилась - поняла, что погони за ней нет и не было. Она наклонилась, уперлась руками в колени и задышала так тяжело, будто на плечах тащила целый фургон.
После бега на чистом страхе в голове щелкнула мысль. Она не знает куда идти. Адрес, благополучно прослушанный, всплывать в воспоминаниях не хотел, а перспектива бесцельно петлять по городу, её совсем не вдохновляла. Прохожих вокруг совсем не было. Пустая, тихая и отдалённая улица тянула к ней свои тёмные щупальца. Окутывала мраком и холодом.
Мостовая, устеленная светом фонарей, по которой Лола шла, казалась настоящим аквариумом. Глухой, далёкий гул машин звучал словно над толщей воды, в пучине которой она находилась у всех на виду, сама не видя ничего.
Дорога вывела её к переулкам, на которых туда-сюда сновали пара десятков прохожих, и, вздыхая, Лола подумала, что если это не её спасение, то какая-никакая помощь.
Сгорбленный и добродушный дедушка с набекрень надетой голубой шапкой сказал ей, что павильон находится ближе к центру города, через пару кварталов по прямой, и Лола поспешила туда, забыв даже поблагодарить.
Она побежала. На середине пути, не выдержав давления времени, вновь рванула вперёд, как будто Базз ускользнёт от неё. И побежала так быстро и отчаянно, что размахивала руками и сбивала вновь и вновь поредевших прохожих, а когда поняла, что этот самый павильон светил огнями прямо перед её носом, встала, точно статуя. Она смотрела на него во все глаза, почти не моргая, готовая расплакаться.
Она здесь.
Она наконец вырвалась из козен страха, перед более сильными и отчаянными детьми, готовых идти по головам ради главенства.
Лола, пребывавшая в трансе, вздрогнула, когда под самым ухом послышались цокающие и шаркающие шаги, а затем высокий силуэт двинулся мимо неё. Она вгляделась в затылок прошедшего мимо мужчины и ахнула: на его шее красовалась татуировка солнца и выбритый затылок. Сомнений не оставалось.
Мимо неё прошёл Базз.
- Режиссёр Базз! - Лола в сердцах крикнула его имя, чувствуя, как по рукам растеклось приятное тепло, а от трепещущего в груди чувства восторга подкосило ноги. Она видела его воочию и абсолютно не верила своей удаче.
Как же, чëрт возьми, всё хорошо сложилось.
Базз обернулся, через плечо кинул на неё беглый взгляд.
Как же он красив.
Базз фыркнул и развернувшись... пошёл дальше.
Лола почувствовала, как по её щекам покатились горячие слëзы.
Примечание
https://t.me/momkarinasays тг канал