3 мая 1998

      Гарри открыл глаза и ничего не увидел. Вообще. Вокруг было настолько темно, что казалось глаз он и не открывал. Мерзкий, промозглый холод пробирался под кожу. Очень сильно болела голова, будто кто-то хорошенько приложил его. Хотя почему будто? Он плохо помнил, что произошло. Гарри видел, как погиб Рон, как Невилл убил Нагайну и тоже погиб. Рассказывая Невиллу о змее, он меньше всего ожидал, что именно он её прикончит.

      Гарри поёжился. Он лежал на чем-то плоском, твердом и холодном — скорее всего пол был каменным. Он несколько раз моргнул, пытаясь привыкнуть к темноте — не помогло. Было холодно, хотелось чем-нибудь накрыться. Гарри пощупал рукой вокруг себя, но не нашел ничего, кроме того же холодного камня. Он поднял руки к очкам и протер их — правого стекла не было, а на левом была небольшая трещина. Ну, ему всё равно рассматривать тут было нечего.

      Гарри привстал и нащупал рукой стену, она была сырой и шершавой. Он снял ботинок, положил его около того места, где стоял, и начал медленно обходить комнату, держась за стену. Через семь шагов Гарри наткнулся на что-то металлическое — видно, это была дверь. Хорошо. Если тут есть дверь, то рано или поздно сюда кто-нибудь войдет. Гарри пошел дальше и сделал ещё десять шагов, после чего чуть не споткнулся о свой ботинок. Не такая уж и маленькая комната. Но всё же, где он?

      Вдруг со стороны того, что предположительно было дверью, послышался лязг и скрип. Гарри отодвинулся ещё дальше и прикрыл глаза рукой, когда в комнату попал тусклый свет.

      — Очнулся! — крикнул кто-то. Гарри убрал руку, и всё ещё прищуриваясь, узнал в говорившем Родольфуса Лестрейнджа, хотя без очков было сложно сказать точно.

      У входа появилось ещё несколько фигур, но разглядеть их из-за того, что они стояли против света, было почти невозможно. Гарри дёрнулся, услышав злобный хохот Беллатрисы. Она вошла в камеру и подошла к нему почти вплотную. Провела пальцем по его подбородку, и Гарри сжал челюсти, но даже не отвел от неё взгляда.

      — Милый мальчик, — протянула она. — Наш Лорд запретил тебя калечить, но думаю, мы столько интересного можем придумать и без кровопролития, что скажешь?

      — Отпусти его.

      Она тут же отошла на шаг, склоняясь, а у Гарри по спине побежали мурашки. Фигуры у двери расступились и тоже поклонились. В комнату медленно и чинно вошел Волан-де-морт. Он щелкнул пальцами и перед Гарри тут же образовалась тарелка с огромным стейком и картофелем. Рот тут же заполнился слюной и в этот момент пришло осознание, как давно у него во рту не было ни крошки.

      — Ешь, — махнул рукой Волан-де-морт. — Мы же не хотим, чтобы ты умер от голода.

      — Нет, — Гарри нашел в себе силы ответить отказом, хоть не успел решить, правильная ли это стратегия.

      Волан-де-морт ухмыльнулся, показывая свои мелкие зубы.

      — Как хочешь, — он ещё раз щелкнул пальцами и аппетитный стейк сменился серой массой. Гарри поморщился. — Родольфус, помоги нашему гостю, — приказал Волан-де-морт. Тот быстрым шагом прошел от двери и прошептал что-то себе под нос.

      Гарри не сразу осознал, что его рука тянется к ложке, зачерпывает липкое содержимое тарелки и несёт его ко рту. Он крепко сжал челюсти, но рот сам открылся, пропуская пищу в рот. Это оказалась недоваренная овсянка. Волан-де-морт, Белластриса, Родольфус и ещё две фигуры у двери молча наблюдали, как он ест эту мерзкую кашу, а Гарри не мог остановиться, не мог даже нос почесать и избавиться от этого унижения. Последние ложки уже не лезли, и Гарри чуть не вырвало под конец. Когда он закончил, Волан-де-морт махнул рукой.

      — Довольно, Родольфус.

      Он поклонился, снова взмахнул палочкой и Гарри почувствовал, как к нему возвращается контроль над своим телом.

      — Как тебе Империус, понравился? — спросил Волан-де-морт. Гарри не ответил, лишь злобно посмотрел на него. — Не нужно отказывать, когда я прошу по-хорошему. Иначе всё равно сделаешь, но по-плохому. Ты нужен мне живым.

      — Что же будешь делать, когда я всё-таки умру? Не все же собираются жить вечно.

      Волан-де-морт расхохотался.

      — С твоими данными тебе жить ещё лет сто, успею что-нибудь придумать.

      Вдруг у двери появился ещё один силуэт. Он прошел в комнату и поклонился Волан-де-морту. Гарри показалось, что это был Руквуд.

      — Мой Лорд.

      — Говори, Август.

      Он неуверенно покосился на Гарри, но всё же кивнул.

      — Малфои, мой Лорд. Мы их поймали.

      Волан-де-морт быстро встал, махнув мантией, и вышел из камеры, а за ним последовали все остальные. Последним вышел Родольфус, сразу за ним тут же захлопнулась металлическая дверь, снова погружая Гарри в кромешную темноту.

***

      На ночь Гермиона осталась в своей комнате, решив с утра отправиться в Хогвартс. Логичнее было бы пойти ночью, но ей не хотелось сидеть ещё весь день и смотреть, как профессор мучается, раз все лекарства закончились, а сейчас она слишком устала для такого путешествия. Растопырника должно было хватить на всю ночь, но с утра ему будет плохо. Она завела будильник на пять утра, надеясь успеть забрать всё, что нужно до того, как он проснётся. Гермиона оставила на всякий случай дверь открытой и уснула.

      — Мисс Грейнджер, — произносит чей-то голос. Она не может повернуться и не видит, кто с ней разговаривает. — Что светит Поттеру без единственного носителя мозга в вашей дружной компании? — раздается злобный хохот, и Гермиона пытается развернуться. Она вырывает руку, кажется, она чем-то привязана, оборачивается и видит Беллатрису Лестрейндж.

      Кажется, её сердце перестает биться, и она инстинктивно хватается за руку. Беллатриса снова смеется. За её спиной появляются пожиратели смерти. Их много. Сотни, нет, тысячи. Они подхватывают её смех, и он сливается в один протяжный, злобный, пугающий рокот.

      Гермиона открыла глаза, тяжело дыша, и посмотрела на часы. Полчетвертого. Надо бы поспать ещё хоть часок. Она наколдовала себе стакан прохладной воды и сделала пару глотков, пытаясь успокоиться. Гермиона перевернулась на бок и прикрыла глаза. Перед ней сразу возникло лицо Гарри. В глазах собрались слезы. Как он там? Он однозначно должен быть жив, но кто знает, что с ним там делают…

      Гермиона пролежала так около получаса, но ей так и не удалось сомкнуть глаз. Поняв, что это бесполезно, она встала и пошла на кухню. Прошлым вечером она выбежала в супермаркет и успела купить всё самое необходимое до закрытия.

      Она поставила чайник и принялась жарить бекон. В какой-то момент ей пришла мысль, что Снейпу в его состоянии, наверное, лучше дать что-то более диетическое, и, осмотрев внимательным взглядом холодильник, она поставила вариться яйца.

      Вдруг она услышала тихий стон из родительской спальни. Бросив завтрак, Гермиона кинулась к Снейпу. Тот лежал на спине, рядом с большим красным пятном, расползающимся по подушке, в руках он держал палочку. Вся повязка была насквозь пропитана кровью.

      — Вы давно проснулись, профессор? — тихо спросила Гермиона.

      — Да, — лаконично ответил Снейп и махнул палочкой, кровавое пятно исчезло.

      — Краткость сестра таланта, — пробурчала Гермиона и добавила громче. — Почему не позвали меня? Я бы перевязала рану.

      — Надеялся, что истеку кровью, пока вы спите.

      — Врете, — безэмоционально возразила Гермиона.

      Снейп явно собирался ответить, но тут же повел носом и скривился.

      — Мисс Грейнджер, вы решили нас спалить?

      — О чем вы.. бекон! — воскликнула она и кинулась на кухню.

      Гермиона выкинула подгоревший бекон и решила закончить завтрак, раз убедилась, что в данную секунду профессору ничего особо не угрожало, если так можно было выразиться, учитывая его состояние. Через несколько минут она снова вошла к Снейпу, на этот раз держа в руках чашку чая, тарелку с вареным яйцом и последнюю колбу с крововосполняющим.

      — Я не ем яйца, — сказал Снейп, посмотрев на неё.

      — Могу достать вам горелый бекон из мусорки.

      — Сначала спасаете, теперь пытаетесь убить. Определитесь уже, мисс Грейнджер.

      Гермиона усмехнулась и протянула ему зелье. Снейп неохотно выпил его и взял чашку с чаем.

      — Я иду в Хогвартс.

      — Нет, не идете, — покачал головой Снейп.

      — И кто же меня остановит, не вы ли, в вашем то состоянии?

      — Нет, зачем мне это. Решили свести счеты с жизнью, я мешать вам не буду.

      — Я наложу на себя дезиллюминационные чары.

      Снейп пристально посмотрел на неё, а потом сделал знак рукой, предлагая ей показать свои умения. Гермиона смутилась, но все же встала, сделала пару движений палочкой и слилась со стеной.

      — Пройдитесь, — попросил Снейп.

      Гермиона стала медленно и хаотично ходить по комнате, стараясь ступать как можно тише. Вдруг, прямо в неё прилетел флакончик из-под крововосполняющего.

      — Вы нормальный?! — крикнула Гермиона, снимая с себя заклинание.

      — В яблочко, — усмехнулся Снейп.

      — Как вы меня увидели? — обреченно спросила Гермиона.

      — Чем дезиллюминационные чары отличаются от мантии невидимки?

      — Мантия делает человека невидимым, а чары сливают его с окружением, в точности копируя его цвет и текстуру, — тут же отчеканила Гермиона.

      Снейп кивнул.

      — Так, а теперь подумайте головой, мисс Грейнджер. Чего не хватает? — Гермиона задумалась и Снейп закатил глаза. — Посмотрите на стену, что вы видите?

      Она в недоумении уставилась на стену, но всё же ответила, не особо понимая, к чему он клонит.

      — Обои, картину в раме, полку с книгами…

      — Думайте, мисс Грейнджер.

       Гермиона снова посмотрела на стену и задумалась. О чем именно он спрашивает? Должно быть что-то необычное, наверное. Вдруг в окно подул ветерок, штора всколыхнулась и по стене пробежал луч солнца. Это же элементарно, как она сама не догадалась?

      — Солнечный зайчик! Дезиллюминационные чары не отражают свет.

      — Оказывается, можете, если захотите, — пробурчал Снейп.

      — И что с этим можно сделать?

      — Ничего, иначе с этими чарами можно было бы сделать всё, что угодно.

      Гермиона задумалась.

      — Ну, других вариантов всё равно нет. Оборотного у меня нет, варить его месяц.

      — Вы всё ещё можете отказаться от этой абсурдной идеи, — предложил Снейп.

      — Это не вариант, — покачала головой Гермиона. — Буду стараться держаться в тени.

      — Гриффиндор, — пробурчал Снейп. — Слабоумие и отвага.

      Гермиона усмехнулась, даже не пытаясь с ним спорить. Она принесла бинты и перевязала ему рану. За эти сутки она заметно наловчилась, и дело пошло куда быстрее. С собой в Хогвартс она не стала брать ничего, кроме своей незаменимой сумки, и приготовилась к трансгрессии. Она была почти уверена, что защитные чары Хогвартса ещё не восстановились, по крайней мере, она на это надеялась. Снейп был прав, и если в коридорах школы она спрятаться могла, тем более, что у неё была карта мародеров, а большинство обитателей замка в это время скорее всего ещё спят. Но если она пойдет по улице, велика вероятность, что её заметят, даже несмотря на столь ранний час.

      Гермиона взяла галлеон и зачаровала его, как сделала когда-то пятом курсе и передала монетку Снейпу. Она попросила сообщить, если ему станет хуже, на это профессор лишь фыркнул и пожелал ей «легкой смерти». Гермиона закатила глаза, хотя у неё, конечно, сосало под ложечкой. Идти в одиночку в Хогвартс было куда страшнее, чем в Министерство вместе с Гарри и Роном. Сегодня она будет сама за себя. Это пугало, но выбора не было. Из золотого трио осталась она одна.

***

      Драко съежился и посмотрел на замок. Всё тело болело, правую руку он вообще почти не чувствовал. В глубине души он понимал, что ему просто сказочно повезло. Его не убили, что было из области фантастики, а пытки тёти Беллы, судя по тому, как он себя чувствовал, были не так ужасны, как бывало. По сравнению с тем, как она мучила своих настоящих врагов, его она просто пощекотала. Это он понимал. Чего он не понимал, так это почему вообще его пощадили.

      Они сбежали, совершили страшнейший грех, предали Темного Лорда. Когда их поймали, Драко почти молился Мерлину, чтобы с ним обошлись снисходительно и пустили бы Аваду, как в Уизли или Долгопупса. Просто зеленую вспышку. Когда их с папой ввели в подвал поместья, он понял, что так просто они не отделаются.

      Сначала пришел Август, осмотрел их, сплюнул и снова ушел. Папа молчал, смотря перед собой невидящим взглядом. Драко задумался о маме. Интересно, поймет ли она, что случилось, когда вернется и увидит, что их нет. Поймают ли её, или ей удастся сбежать? Время в подвале тянулось очень медленно и казалось, что прошло не меньше часа, когда дверь, наконец, с грохотом распахнулась и на пороге появился Темный Лорд, а за ним тетя Белла и дядя Родольфус. Облегчения от вида родственников Драко не ощутил. В тот момент он точно осознал — им конец.

      Папа кинулся в ноги к Лорду, умолял о чем-то, оправдывался и клялся в верности. Тот лишь отпихнул его ногой, как бродячую собаку. Лорд говорил что-то, насмехался, в ушах отдавался хохот тети Беллы. Драко ничего этого не слышал, он лишь кинул взгляд на дядю. Тот всегда был почти добр к нему, он был не таким фанатиком, как тётя, а в прошлом году, когда Драко только получил метку, он даже помогал ему справиться со всем, поддерживал, хотя и в своей отстраненной манере.

      Родольфус поймал его взгляд и еле заметно повел плечом, будто говоря, что сейчас помочь будет невозможно. Потом Драко резко почувствовал знакомую боль Круциатуса. Ослабленное тело сдалось быстро, и он отключился через несколько секунд.

      Когда его пнули в бок, Драко не сразу осознал, что жив и находится всё в том же подвале.

      — Вставай, щенок, — услышал он голос Рабастана.

      — Что случилось? — прохрипел Драко, не узнавая свой голос.

      — Мой брат за что-то любит тебя, понять не могу, что ты ему сделал. Вставай! — прикрикнул он, дергая его за рубашку.

      — Что? — ещё раз спросил Драко, всё же поднимаясь на ноги, и тут же облокотился о стену, потому что голова начала кружиться.

      — Родольфус уговорил нашего Лорда вернуть тебя в школу, сказал, что чистокровный волшебник, даже такой слабак, как ты, нам ещё может пригодиться.

      Драко удивленно уставился на него.

      — Я вернусь в Хогвартс?

      Рабастан схватил его за плечо и поволок вверх по лестнице.

      — Наш Лорд назначил Корбана там директором, одно его слово и будешь умолять об Аваде. А может и его слов не понадобится, — ухмыльнулся он.

      Драко поежился и всё же тихо задал волнующий его вопрос.

      — Где папа?

      — Это не твоё дело, щенок, собирайся. Корбан встретит тебя у ворот школы через час.

      Про маму Драко спросить не решился.

      Драко передернул плечами и снова кинул взгляд на Хогвартс. Замок был окружен утренним туманом, поэтому верхние башни были еле заметны. Везде валялись огромные обломки и валуны, но выглядели они как-то заброшенно, будто и не было тут вчера кровавой битвы. Тел видно не было — возможно, сегодня их убрали, хотя вряд ли кого-то удостоили похорон, вероятно, просто сожгли тела. К воротам, у которых стоял Драко, медленными и важными шагами шел Яксли. Он директор меньше суток, а важности больше, чем было в Дамблдоре.

      Драко мысленно сравнил его с крёстным. Тот держался отстраненно, будто его происходящее в Хогвартсе вообще не касается. Яксли же шел походкой короля. Будто он — единственный законный директор, так было и так будет всегда. Интересно, каким он будет через неделю? Если, конечно, продержится столько на этом посту.

      Очень хотелось есть. Вчера они смогли перекусить лишь парой бутербродов. Ночью, когда их нашли, мама как раз ушла поискать еды. Интересно, как она. Вдруг ей удалось сбежать? Не будь он сейчас в настолько разбитом состоянии, что даже усмехнулся бы иронии ситуации. Великие Малфои после победы своего Господина скрывались в лесу, но даже там не продержались больше суток, в то время, как Поттер с дружками прятался от них месяцами. Не нужно было бежать. Да, возможно, их ждала не самая радужная судьба, но явно что-то лучшее, чем сейчас.

      — Малфой! — вывел его из раздумий резкий голос Яксли. Драко чуть склонил голову. — Пошли, — он махнул рукой и они двинулись к Хогвартсу. — Расскажешь, что твой папаша пообещал нашему Лорду, что вас не убили на месте?

      «Значит, папа жив», — пронеслась мысль в голове Драко.

      — Не знаю, — честно ответил он. — Я отключился почти сразу.

      — Слабак, — тихо фыркнул Яксли и добавил громче. — Список правил лично для тебя. Первое. Ни шагу за ворота школы, никаких походов в Хогсмид, свиданий с родственниками, прогулок чтобы развеяться и так далее. Про попытки побега и сам догадался, надеюсь. Мы всё равно тебя поймаем. Это понятно?

      Драко молча кивнул. Яксли снова фыркнул.

      — Второе. Следи за бывшими гриффиндорцами. Если я узнаю, что они что-то замышляют, ты об этом знал и не доложил, наказан будешь, как соучастник.

      — Как я могу за ними следить? — неуверенно спросил Драко. — Мы не то, чтобы дружим, делиться своими планами со мной они будут в последнюю очередь.

      — Это не моя проблема. Придумаешь что-нибудь. Докладывать будешь лично нашему Лорду, и в твоих интересах, чтобы у тебя было, что ему доложить. И последнее — если твой папаша что-то выкинет, поплатишься ты.

      — А где папа? — осмелился спросить Драко.

      — Наслаждается отпуском в очень высокопоставленной компании, — сказал Яксли и громко расхохотался. — Я верну тебе твой значок старосты, но жить будешь в общежитии со всеми.

      Драко сглотнул. Вряд ли в общей гостиной Слизерина его особо радушно встретят. Яксли и сам это однозначно понимал, от того злобно улыбался. Теперь он был предателем, а предателям на Слизерине места нет, это Драко знал не по наслышке.

***

      Гарри не знал, сколько прошло времени после ухода Волан-де-морта. Ему казалось, что он начинает сходить с ума. Он не слышал ни звука и не видел даже своих рук. В груди нарастала паника. Гарри стал расхаживать по комнате, чтобы заполнить чем-то пустоту и развеять гнетущую тишину хотя бы звуком своих шагов. Через какое-то время ему это надоело и он сел, прислонившись к стене. Было холодно, и он поплотнее закутался в куртку. Нужно отсюда выбираться. Сегодня Гарри очень пожалел, что у него не было времени учиться анимагии. Хотя, скорее всего его формой стал бы олень, вряд ли бы он тут особенно помог.

      Был ещё один вариант, который с каждой минутой казался всё более привлекательным. Он мог покончить с собой. Изначально он же это и собирался сделать? Единственное, что его останавливало — слова Дамболдора о том, что Волан-де-морт сам должен убить его. Почему это было необходимо?

      Может сделать подкоп? Сюжет «Графа Монте-Кристо» он помнил смутно, но что-то ему подсказывало, что вряд ли там была описана хорошая ролевая модель.

      Гарри снова и снова прокручивал в голове воспоминания Снейпа. Почему у него был такой же патронус, как у мамы? В голове сидела одна мысль, но Гарри отгонял её от себя. Последнее, что сказал ему Снейп «У тебя глаза матери». Неужели у них с мамой было что-то? Эта мысль была странной, непонятной, но пугающе логичной… Его вечные слова о том, как он похож на отца и каким ужасным человеком был его отец. Неужели, это всё просто.. ревность? Или всё же там было ещё что-то? Гарри вздохнул. Если бы только он узнал об этом раньше, он мог бы столько всего спросить, столько разузнать… А вдруг, Гермиона смогла его спасти? Гарри тут же отогнал от себя эту мысль. Снейп же умер у него на руках.

      Гарри не успел понять, когда он заснул, но его разбудил звук шагов. Он становился всё отчетливее и Гарри тут же встал и отряхнулся, готовясь встретить кого бы то ни было.

      Дверь распахнулась, в глаза ударил блеклый свет, и в двери появился человек. Он ехидно хмыкнул и Гарри тут же узнал в нём Родольфуса Лестрейнджа. Он не отступил и не поклонился, а значит Волан-де-морта с ним не было. Он прошел вперед и Гарри увидел за ним ещё одну фигуру. Он прищурился и узнал в этом грязном, скрюченном человеке Люциуса Малфоя. Он сильно изменился за годы войны, но почему-то именно его вид сейчас произвел на Гарри особое впечатление.

      — Радуйся, Поттер, у тебя будет сосед, — усмехнулся Родольфус и бесцеремонно толкнул Малфоя в камеру так, что тот чуть не распластался по полу.

      — Что? — удивился Гарри.

      — Что слышал, — он сплюнул на пол. — Мистер Малфой теперь твой круглосуточный страж. Тебя же нельзя ни на секунду оставлять одного.

      Гарри сглотнул, но не успел ничего добавить, потому что Родольфус развернулся и вышел, с грохотом захлопнув дверь.

      На долгую минуту воцарилось молчание. Гарри смотрел на то место, где должен был стоять Малфой и не двигался. Вдруг по камере эхом раздался его громкий и уверенный голос, совсем не сочетающийся с такой внешностью.

      — Ну здравствуй, Гарри Поттер.