Пустой квартиры давно не касалась уборка. И сегодня вряд ли коснётся. Уже второй день Юля пытается встать с кровати, но раз это удалось. От пыли она удушливо кашляет, открывая окно. Неважно, что зима скоро. Режиссёр не пустит в театр минимум неделю.

Юля осматривает стеллажи и находит макароны. Даже не может вспомнить, как давно готовила дома. С тех пор как Серёжа развёлся, она даже ночует у себя через раз.

Вода кипит. Посолить, закинуть макароны, вытащить. Женщина вздыхает раздражённо. Хоть бы одно сообщение. Бойся своих желаний.

В общем чате видео. Новенькая читает её текст. Всего отрывок фразы, но Юля вскипает. Набирает режиссёру, но никакого ответа. Как только он посмел променять ЕЁ на эту малолетку.

— Юлюш, я занят, перезвоню, — устало говорит режиссёр, но актриса перебивает.

— Как ты только додумался поставить эту малолетнюю шалаву на мою роль? — она кричит в трубку, — Я просто подвернула ногу! Я приеду сегодня же!

— Слушай сюда, проститутка театральная, — неожиданно доносится знакомый женский голос, — радуйся, что увела его из семьи, но дочь мою и трогать не смей, иначе мои юристы поработают с тобой.

Юля отстраняется, не зная, что ответить. С его женой, уже бывшей, она виделась лишь раз. Когда только начинала карьеру. Женщина прекращает звонок.

Слова его бывшей коснулись старой раны, о которой даже не хотелось вспомнать. И сама Юля думала, что забыла о ней.

— Вот шваль, — она со всей злостью бросает телефон.