Комсомолка

Юра учился жить без Йонаса, без любви. И уже давно не искал в зрительском зале внимательно смотрящих на него глаз. Но нашёл другие: не в зрительском зале, и не те, что искал. И русская речь посреди Берлина отдалась в сердце глухим звоном.