Гарри разрешили закончить учебный год раньше на месяц, чтобы не шокировать одноклассников. Дамблдор пока не знал, как Гарри будет учиться на следующий год, поэтому поспешно отослал его к Дурслям.

— Министр согласился на это при одном условии, — сказал директор, — Том, ты не должен колдовать. Авроры уже изъяли у тебя волшебную палочку.

Волдеморт испуганно ощупал карманы.

— Куда?! Обокрали!

— Ничего, привыкнет, — махнул рукой Дамблдор и подмигнул Гарри.

***

Вещи Гарри собрал Рон, потому что директор запретил Волдеморту ходить по Хогвартсу и уж тем более в спальню гриффиндорцев. Правда, половина одежды (верхняя) больше не подходила Гарри из-за цепи, через которую он не мог одеваться. Пришлось отдавать мантии мадам Малкин, чтобы она пришила к ним молнии на боку и на рукаве. Для Волдеморта пришлось шить несколько мантий с нуля, но в итоге они оба были готовы ехать к Дурслям.

А вот были ли готовы Дурсли? Дамблдор предупредил их своим излюбленным методом для сообщения важных вещей — в письме. Ответа не последовало, и потому оставалось лишь гадать, насколько тёплым будет приём.

***

Гарри и Волдеморт переместились прямо в гостиную Дурслей порталом. Петуния и Вернон жались друг к другу на диване и с ужасом смотрели на Тёмного Лорда.

— Привет, — неуверенно начал Гарри, — дядя, тётя, это Волдеморт. Волдеморт, это мои дядя и тётя, можешь звать их мистер и миссис Дурсль.

Волдеморт и Дурсли посмотрели друг на друга с одинаково великой неприязнью, разница была лишь в том, что Вернон и Петуния, в отличие от Волдеморта, пытались скрывать эмоции из-за страха перед волшебником, тем более тёмным.

— Славно, — немного нервно хлопнул в ладоши Гарри, а Волдеморт поморщился, потому что тот выдернул его руку, которая была сложена на груди. — Идём ужинать?

Дурсли недовольно, но не переставая бояться и жаться друг к другу, поплелись в столовую, а Гарри пошёл за ними чуть ли не вприпрыжку. Он впервые чувствовал себя в доме родственников настолько легко и безопасно. Даже известие о том, что его крёстный — массовый убийца, не произвело на них такого впечатления. Теперь они не посмеют даже дышать в его сторону!

Миссис Дурсль разложила всем порции, и Гарри ухмыльнулся. В доме появился соперник! Теперь его, Гарри, порция была не самой маленькой, порция Волдеморта могла с ней посоревноваться.

Тот выразительно посмотрел на Гарри.

— Что? — не понял тот.

Волдеморт посмотрел на еду.

— А я-то что? Сам и скажи. Не стесняйся!

— Поттер, единственные слова, что я могу сказать магглам — это «Круцио» и «Авада Кедавра», — упрямо заявил Волдеморт.

— Что поделать, — пожал плечами Гарри и принялся за еду.

— Что? — недовольно спросил Вернон. Он не любил чего-то не знать, но Гарри не понимал, как же его дядя тогда умудряется существовать.

— Я не питаюсь, — выдавил Волдеморт, поняв, что Поттер не будет его посредником при общении с магглами.

— Вообще? — Вернон, не представляющий, как можно не питаться, удивился настолько, что даже забыл бояться.

Волдеморт фыркнул и решил не отвечать, но Гарри тоже заинтересовался.

— Я-то думал, ты добавки хочешь! А что, совсем не ешь? А как ты живёшь? — спросил он. Волдеморт не спешил отвечать, и Гарри продолжил: — я ведь не отстану…

— Раз в несколько дней мне требуется змеиный яд для поддержания жизни, — нехотя ответил Тёмный Лорд, — так что это я есть не буду.

— Как говорится, ужин отдай врагу, — сообщил Гарри и подвинул к себе тарелку Волдеморта.

— А ты хорошо устроился, я посмотрю! — фыркнул тот, — может, тебе ещё сказку на ночь прочитать?

— Нет, меня и анекдоты устраивают.

Волдеморт сердито раздул ноздри.

— Вообще-то я их читаю, чтобы ты смеялся и не мог заснуть, а не наоборот!

— Тогда поработай над подачей, — доверительно сказал Гарри.

— Что?! — оскорбился Волдеморт, — у меня хорошая подача! Все Пожиратели всегда смеялись!

— Кто бы мог подумать! — притворно удивился Поттер.

— Хочешь сказать, это только потому что они меня любят и уважают? — задумался Волдеморт.

— И боятся, — кивнул Гарри.

Волдеморт ошарашенно смотрел перед собой. Он закатал левый рукав, но, обнаружив чистую кожу, раздражённо фыркнул, и откатал его обратно.

— Ладно, потом с ними разберусь… — пробормотал он.

— Спасибо, — вежливо сказал Гарри, доев, и пошёл мыть посуду, потянув за собой Волдеморта.

Тот наблюдал с заметным презрением.

Когда Гарри и Волдеморт ушли, Дурсли выдохнули. Волдеморт тоже — для него ужин с магглами прошёл не более приятно. Переодевшись в пижаму, он непонятно откуда достал «Ежедневный Пророк» и стал зачитывать анекдоты, стараясь заметно сильнее, чем обычно. Гарри подбадривал его замечаниями вроде «почти получается!» и «ну, неплохо», пока не заснул.

***

На следующий день в доме под номером четыре по Тисовой улице произошло сразу несколько интересных встреч, но обо всём по порядку. Утром Волдеморту не дали еды, и Гарри снова стал обладателем самой маленькой порции, в которой он уныло ковырялся вилкой. Волдеморт стоял у окна и с загадочным видом смотрел в него.

Сначала прямо посреди завтрака раздался звонок в дверь. Петуния, открывшая её, взвизгнула и убежала в столовую, где попыталась спрятаться за мужем. За ней прошёл никто иной (или всё же…), как Аластор Грюм. Вернон подавился яичницей, Петуния кинулась его откачивать, Волдеморт растянул острозубый рот в ухмылке, а Гарри добродушно улыбнулся.

— Приветствую Тёмного Лорда, Гарри Поттера и семейство Дурслей, — отчеканил тот и уселся за стол, трансфигурировав из воздуха стул.

— Вы пришли проконтролировать, что всё в порядке? — спросил Гарри.

— Именно так. Как ты, Поттер?

— Всё хорошо, спасибо. И все остальные тоже. Дядя с тётей и Волдеморт пока не привыкли друг к другу, но хотя бы никто не пытается никого убить… — он покосился на Петунию, бьющую мужа по спине, — или, кажется, уже пытаются? — удивлённо закончил он.

— Анапнео, — Грюм ткнул в Вернона волшебной палочкой, и кусок яичницы вылетел из его дыхательных путей.

Петуния замерла с таким выражением на лице, что Гарри испугался. В тёте явно сейчас происходила масштабная битва между двумя слишком важными для неё чувствами: ненависть к магам и любовь к мужу.

— Спасибо, — коротко пискнула она. Любовь к мужу победила.

— Ух ты... — Гарри восхищённо посмотрел на Грюма, — вы мой кумир...

— Отлично, — проскрипел Грюм, — я проинспектирую жилищные условия.

И бешено завращал волшебным глазом, а сам при этом схватил тарелку Гарри и принялся обнюхивать. Тётя Петуния оскорблённо наблюдала за этим — ещё никогда и никто не позволял себе усомниться в качестве её еды. И, кажется, ненависть к магам снова победила. Закончив, Грюм заключил, что с едой всё в порядке.

— Угроз для жизни не обнаружено. Я приду через неделю.

Едва Грюм ушёл, в дверь поскребли, и Гарри решил, что почтальон сошёл с ума, но всё же пошёл забрать почту. А почты не было. Гарри открыл дверь и увидел большого чёрного пса. Он выскочил на улицу и захлопнул дверь, прищемив Волдеморту запястье. Тот извивающимися движениями втянул кисть в дом, а потом Гарри почувствовал на своём лице несколько пощёчин.

— Селфхарм — не выход! — сказал Гарри в щель для писем, потирая щёки, а потом обратился к собаке шёпотом: — что ты здесь делаешь?

— Гав! — ответил пёс.

— Что «Гав»? Тебе нельзя здесь быть!

— Гав! — упрямо гавкнул пёс.

— Ну ладно, но только на один день.

Пёс весело завилял хвостом и кинулся лизать Гарри лицо.

— Фу, Сириус! Это отвратительно, — он отодвинул его от себя, — и что, что ты собака? Ты всё ещё мой крёстный!

Пёс обиженно фыркнул.

Вернувшись на кухню с Волдемортом на цепи и собакой — без, Гарри заявил:

— Это Бродяга. Он уйдёт вечером.

— Ну уж!.. — начал было Вернон, но глянул на Волдеморта и замолк.

Тот вздохнул и сказал так, будто это было самым тяжёлым, что он когда-либо делал:

— Говори-говори, маггл.

— Э-э, — растерялся Вернон, — я против того, чтобы этот здесь был. Э-э, это я про пса, — уточнил он на случай, если Волдеморт не понял.

— Ладно, — пожал плечами Гарри, — тогда мы пойдём в парк.

И он потянул Волдеморта из дома.

— Но… — пискнула тётя Петуния, — если вас увидят… — она стала похожа на странный мухомор — её лицо покраснело, но пятнами позеленело.

— Такова цена. Или Бродяга в доме, или Волдеморт на улице, — печально вздохнул Гарри.

Мистер и миссис Дурсль переглянулись. Между ними произошёл безмолвный диалог. Их рты не открывались, зато всё остальное лицо у обоих было в непрерывном движении. Брови, щёки, глаза и губы кривились в немыслимые гримасы, понятные лишь Дурслям.

Гарри был уверен, что за долгие годы, что провёл с дядей и тётей бок о бок, научился переводить их беззвучные разговоры на уровне, достаточном как минимум для того, чтобы спросить, где библиотека, если вдруг окажется в стране, полной Дурслей.

Пока дядя и тётя переглядывались, Гарри внимательно наблюдал за их лицами. Кажется, Вернон упомянул мятное сверкание, а Петуния ответила что-то о бессовестных утренних пробежках. А ещё Гарри отметил, что она приобрела какой-то странный акцент. Или это тик на нервной почве?

— Чёрт с тобой! — рявкнул мистер Дурсль, — но если он что-то испортит, я убью тебя, ясно?!

— Как ты смеешь угрожать мне, жалкий маггл?! — вскинулся Волдеморт.

— Я… Я… Э-э… Я не… Что? Я не в-в-вам, — выдавил из себя Вернон.

— Да будет тебе известно, презренный маггл, что угрожая Поттеру, ты угрожаешь мне! И потому если ты убьёшь его, то я восстану и убью тебя! И её, — он указал на Петунию, — и его, — и на фотографию Дадли в рамке, — но буду благодарен, — и мило улыбнулся.

***

Весь день Сириус успешно делал вид, что не замечает Волдеморта. Тот отвечал ему тем же, читал анекдоты из «Ежедневного Пророка» и изредка, забывая, что игнорирует Сириуса и Гарри, вставлял в их беседу едкие комментарии вроде «Пока ушей не лишишься» или «Как я в восемьдесят седьмом с той шайкой магглов».

А ещё весь день Сириус успешно скрывал свои намерения (в основном потому что таинственное выражение на его лице было напрочь перекрыто выражением ненависти к Волдеморту, борющейся с любовью к Гарри, и получалась странная, но совсем не таинственная смесь), но вечером, когда Гарри с горечью сказал, что крёстному пора, он сообщил, что остаётся.

— А если кто-то узнает? — возразил Гарри, — все сразу поймут, где ты, и тебя заберут, а потом, если ты захочешь снова навестить меня, все будут подозревать, что ты здесь, а ведь тебе нельзя быть здесь…

— Пусть попробуют, — беззаботно ответил Сириус, — я сбежал из Азкабана, думаешь, из собственного дома не сбегу? Я делал это столько раз в молодости, что никто из ныне живущих не сможет остановить меня!

— Но Сириус…

— Гарри! Я взрослый человек, сам разберусь. И вообще, Римус меня прикроет. От тебя требуется только сказать «Ура, теперь мой любимый крёстный всегда будет рядом, ведь это именно то, чего я хотел ещё год назад». — Он с лёгким осуждением посмотрел на Гарри.

— Ладно, — вздохнул тот, хотя не был переубеждён.

— Получается, у тебя есть домашнее животное, а у меня нет? — спросил Волдеморт, — не пойдёт.

Он закрыл глаза и задумался, а шрам Гарри вдруг обожгло болью. Волдеморт дёрнулся от неожиданности, но не остановился и продолжил производить какие-то махинации.

— Почему у тебя шрам заболел? — поинтересовался он, закончив.

— Гарри, у тебя заболел шрам? — взволнованно спросил Сириус.

— Вообще он у меня болит всегда, когда ты рядом, — сказал Гарри Волдеморту, — но после того, как появилась цепь, перестал. А теперь снова.

— Но как это связано… — пробормотал Тёмный Лорд и снова задумался.

***

На следующий день интересные встречи продолжились. На роль домашнего любимца вскоре пришло новое животное. Шрам Гарри кольнуло, а Волдеморт весело хихикнул и побежал на первый этаж так быстро, что Гарри едва успел вскочить с кровати и побежать следом. Добежав, Волдеморт открыл входную дверь, и в дом вползла огромная змея. Это была Нагайна.

— С-сдравс-ствуй, хос-сяин, — прошипела она.

— Приветс-ствую тебя, Нагайна, — ответил Волдеморт.

— Привет, Нагайна, — удивлённо кивнул Гарри.

Та окинула его ленивым взглядом и вильнула хвостом в знак приветствия. Собирающийся на работу Вернон громко ойкнул.

— Петуния, неси лопату! — крикнул он.

Волдеморт зло сверкнул глазами в сторону Вернона.

— Петуния, отбой! — поспешно исправился он и убежал.

— И где она будет жить? — спросил Гарри, — я уже отдал подстилку Сириусу.

Волдеморт, мило обнимающийся с Нагайной, повернул голову к Гарри и недовольно произнёс:

— Во-первых, не подстилку, а старый свитер кузена. Во-вторых, у него что, нет ещё?

И снова вернулся к Нагайне, счастливо улыбаясь.

— Есть, но из-за этой змеи умер тот старик год назад, — Гарри сложил руки на груди.

— Это я его убил. И тебя пытался. Три раза, — напомнил Волдеморт.

— Четыре, если считать Тома из дневника. Но тебе кровать купил Дамб…

— КОГО?! — вдруг рассвирепел Тёмный Лорд.

— Что «кого»? Дамблдора?

— ЧТО ЗНАЧИТ «ТОМ ИЗ ДНЕВНИКА»?! — орал Волдеморт.

— А ты не знаешь?.. — растерялся Гарри.

Сириус и Нагайна с интересом наблюдали за разворачивающейся сценой.

— Пойдём, присядем, это долгая история.

Гарри и Сириус, Волдеморт и Нагайна переместились в столовую. Блэк превратился в человека, потому что Вернон уже ушёл на работу, а Петуния прибиралась на втором этаже.

— Всё началось на втором курсе, когда Л… кто-то подкинул Джинни Уизли дневник.

— Люциус-с, — прошипел Волдеморт.

— Ну… В общем, да. Только ты помягче с ним, ладно?

— Посмотрим.

— Джинни стала писать в дневник, а он ей отвечал. В общем, он как-то завладел её телом, открыл Тайную Комнату. Были нападения на учеников, Гермиона окаменела. Если сильно сокращать, то в итоге Том из дневника похитил Джинни, а я побежал её спасать.

— Ну ещё бы.

— И Рон тоже. Локонс потерял память…

— А это кто и откуда он в этой истории?

— Наш профессор. Потом как-нибудь расскажу. Короче, была битва, василиск, все дела. Ну, я и спас Джинни, — скромно закончил Гарри.

— Молодец! — хлопнул его по спине Сириус, — весь в отца!

— Секундочку… — проговорил Волдеморт, — если девчонка выжила… Значит… Дневник…

— Ну-у, так получилось… — замялся Гарри, — прости!

Волдеморт истошно заорал.

Сириус от испуга превратился в собаку, а Нагайна сползла с его плеч. Они встретились на полу и переглянулись, как бы говоря друг другу «Как дети малые! Может, свалим? Не-ет, не могу бросить своего ребёнка».

Пока Волдеморт орал, а Гарри его успокаивал, Петуния прибежала со второго этажа и выглядывала из-за угла, пытаясь понять, что происходит, Сириус забрался на стул и помог забраться Нагайне — дал ей лапу, вокруг которой змея сделала один мощный виток, и затащил её на стул, а дальше она только подтянула хвост и оказалась рядом с Сириусом. Проще, конечно, было бы превратиться в человека и просто положить её на стул, но Блэк заметил Петунию и не мог выдать себя ей, потому что Гарри предупредил, что она напугается, а когда она нервничает, то хуже готовит.

Наконец Волдеморт смиренно вздохнул.

— Мордред с тобой. Но ты мой должник до конца жизни. И с тебя подстилка для Нагайны.

— Так и быть, — кивнул Гарри.

Все четверо поднялись на второй этаж, Гарри достал из шкафа старый-престарый свитер, который носил ещё в десять лет, и постелил на пол рядом с кроватью Волдеморта, сложив рукава наподобие подушки.

— Вот, — сказал он Нагайне, — будеш-шь с-спать тут.

— С-спас-сибо, — сказала змея, — кс-стати. С-скаш-ши с-своей с-собаке, ш-што я хош-шу играть с-с ним в догонялки.

— Что?! — в один голос воскликнули Гарри и Волдеморт.

— Что? — с интересом спросил Сириус, превратившись в человека.

— Нагайна хочет поиграть с тобой в догонялки.

— О, отлично! — воскликнул он. — Пойдём, Нагайна, — он превратился в собаку и выбежал из комнаты. Нагайна поползла за ним.

***

Следующим утром Волдеморт проснулся от того, что кто-то щекотал его ресницами. Это была Нагайна.

— Мерлинова борода! — вскрикнул Волдеморт, — ш-што это?!

— Крас-сиво, правда? — кокетливо спросила она.

— У тебя ведь даже век нет!

— На что это ты намекаеш-шь? — грозно спросила Нагайна.

— Ни на ш-то, — тут же стушевался Волдеморт, — очень крас-сивые рес-сницы. Где вс-сяла?

— У тёти Гарри, — небрежно махнула хвостом она.

— Но как ты их наклеила?

— С-сириус-с мне наклеил, — пожала хвостом Нагайна, — вш-шера веш-шером еш-шё. Пока ты с-спал.

— А… С-саш-шем?

— Хош-шу быть такой ш-ше крас-сивой, как Петуния. Это я ещё крем её не с-смогла открыть хвос-стом! Вот С-сириус-с прос-снётся, помош-шет мне. Принес-су-ка я крем.

И Нагайна уползла с кровати Волдеморта. Она выползла из комнаты и вернулась через несколько минут с кремом во рту. Она попыталась прошипеть что-то, выплюнула крем и попробовала снова:

— С-сириус-с, С-сириус-с, вс-ставай, пойдём лицо мас-сать!

И потыкала хвостом в лицо для наглядности.

— А по какое мес-сто у тебя лицо?* — спросил Волдеморт.

— Вот, — Нагайна обвела кончиком хвоста лицо, — вс-ставай, вс-ставай! — весело прошипела она, почти подпрыгивая.

Волдеморт горестно вздохнул, как вздыхает родитель, чей ребёнок попал в плохую компанию.