— В этом фильме было так много спецэффектов, хм! — Дейдара громко крикнул это прямо на выходе из кинозала, обращая на себя взгляды других посетителей кинотеатра. — Не врёт мой плакат, искусство — это действительно взрывы! — От переизбытка эмоций после фильма он всё ещё был в неком кураже, потому очень неуклюже, но слишком масштабно махнул руками в разные стороны, выбивая из рук идущего рядом Сасори недоеденную коробку с солёным попкорном. Закуска по инерции полетела прямо на пол, рассыпаясь под ногами прохожих, которые, не заметив, стали топтаться прямо по ней.

— Ну вот, а я хотел потом его доесть, хм. — Тсукури поднял с пола уже пустую коробку и выкинул её в мусорный бак. — Прощайте, мои денежки. — Он наигранно смахнул несуществующую слезу с уголка глаза.

— Я куплю тебе ещё, если хочешь. — Сасори едва заметно улыбнулся, почти невесомо касаясь пальцами ладони парня так, чтобы никто в кинотеатре и не обратил на это внимания.

— Спасибо, хм! Но я уже не хочу. — Парень взял его под руку, ведя за собой на выход из помещения.

— Дейдара, люди смотрят. — Акасуна озирался по сторонам, ловя на себе десятки буравящих взглядов, которые, казалось, только и делали, что осуждали двух мужчин, идущих рядом. Сасори мгновенно напрягся, стараясь как можно быстрей вырвать свою руку из стальной хватки Тсукури. Но парень намеренно сжимал её всё сильней, не отпуская его.

— Пусть смотрят, мне всё равно. — Он недовольно нахмурился, толкая дверь перед собой, наконец выходя из кинотеатра. — Но если тебе некомфортно, то мы можем идти вот так, — опустив руку мужчины, он едва заметно только одним мизинцем взял его за мизинец, улыбаясь. Сасори улыбнулся в ответ, не отстраняясь. Он, наоборот, прижался ближе, чтобы скреплённых рук не было видно.

Конечно, Дейдара всё понял — любимому неудобно, неосознанно стыдно находиться в общественном месте рядом с ним, потому что он молоденький парень, а не девушка средних лет, которой положено быть вместе с тридцатипятилетним Сасори. Но, стараясь долго об этом не размышлять, Тсукури переключился совсем на другие, более привычные для него вещи.

— Это же тайяки! — Он подбежал к небольшой ярмарке, расположившейся в парке в стороне от кинотеатра, где продавали сладости на каждый вкус и цвет. Акасуна пошёл за ним и, ещё не дойдя до маленького низкого столика, за которым милая на вид девочка-подросток продавала печенье-рыбки, достал из небольшого стильного рюкзака кошелёк. Спросив цену, он протянул ей несколько купюр, на которые Дейдара взял шесть тайяки, теперь довольный, с улыбкой до ушей, ждал Сасори поодаль, пока тот получит сдачу мелкими монетками, складывая их всей горстью в карман.

— Это тебе, хм. — Парень протянул ему печенье, обёрнутое в белую бумажку.

— Спасибо. — Сасори откусил кусочек рыбки. Тайяки приятно захрустело во рту, и, укус за укусом, мужчина быстро съел всё печенье, утерев крошки с уголков губ.

— Так быстро! — Тсукури сделал только пару укусов за это время. — Держи ещё! М!

— Спасибо… — снова поблагодарил его Акасуна, но теперь с меньшим энтузиазмом смотря на печенье. Он не очень любил сладкое, съедая только за компанию с Дейдарой что-нибудь небольшое, позволяя ему запихнуть в себя остальное. Поэтому, пересилив себя, он доел печенье, отказавшись от очередной предложенной рыбки, и, выбросив бумажки в ближайшую мусорную урну, вернулся к парню, прижавшись прямо к его уху.

— Я люблю тебя, — прошептал он, дотронувшись губами его щеки. С того самого дня, когда их отношения перешли на новый уровень, он пообещал себе, что теперь будет чаще произносить эти слова, дабы радовать Тсукури всё больше и больше.

Дейдара засмущался, отвернувшись. Он взял Сасори за руку, крепко сжимая его пальцы, чтобы он ни в коем случае не вырвал их, снова запаниковав; и, оглядевшись по сторонам, приметил узкий переулок, быстрыми шагами направившись туда. Он, толкнув мужчину к стене, прижал его рукой, не отрывая взгляда от его прекрасных карих глаз. Акасуна, явно не ожидавший получить «кабэ-дон» в своём-то возрасте, слишком сильно опешил, оставшись стоять как вкопанный, ожидая от Тсукури последующих действий.

— И я тебя люблю, Сасори, хм. — Парень приблизился к его лицу, остановившись в каких-то миллиметрах от жаждущих этого поцелуя губ. Но он дразнил Сасори, то приоткрывая рот, будто готовился, то снова отстранялся, ехидно улыбаясь. — Поцелуешь меня сам?

— Ты заставляешь меня ждать, лис. — Акасуна схватил его за ворот лёгкого свитшота, притягивая к себе. Он впился в его губы в жадном поцелуе, почти съедая лицо знатно обалдевшего от такого напора Тсукури, что тот просто поддался моменту, положив руки на плечи мужчины, поглаживая отросшие вкусно пахнущие чем-то сладким волосы на затылке. Именно Дейдара первым толкнулся языком в рот Сасори, хозяйничая там во всю, пока сам Акасуна не начал действовать, коснувшись языком языка парня.

Этот обмен слюнями продолжался бы ещё очень долго, если бы в какой-то момент Сасори не заметил периферийным зрением, что на них смотрели две пары заинтересованных глаз. Пожилая пара, прогуливавшаяся под ручку в этот тёплый осенний день, случайно наткнулась на целующихся парней, теперь внимательно их изучая. В их взглядах не было и капли отвращения, только искренняя наивная заинтересованность. Тсукури, увидев непрошеных гостей, оторвался от мужчины, идя им навстречу, агрессивно нахмурив брови. Акасуна видел его в таком настроении настолько редко, что даже испугался за мимо проходивших стариков.

— Здесь не кинотеатр, можете валить отсюда нахрен! — Дейдара зло плеснул руками, остановившись у сгорбившейся из-за возраста пары. — Валите! — снова крикнул он, сделав шаг ближе.

— М-мы тут случайно проходили… — начал, было, старик, но был перебит почти сразу.

— Да мне насрать! — К разъярённому парню подошёл Сасори, обнимая его за плечи, шепча на ухо: «Успокойся, Дейдара, успокойся», — снова и снова, пока он окончательно не угомонился, только хмуро смотря на пару, придерживая руку мужчины на своём плече.

— Уходите, — сказал он в последний раз, уводя Акасуну по переулку дальше от парка в неизвестном направлении. Наконец они вышли на жилую улицу. Рядом, буквально за поворотом, удачно расположился супермаркет, куда тут же чуть ли не побежал Дейдара, таща за собой и Сасори.

— А что нам надо в магазине? — спросил мужчина, следуя по пятам за парнем вдоль длинных нескончаемых стеллажей с кучей разнообразных товаров. Тсукури не ответил, молча шагая к отделу с гигиеной. Было видно — он всё ещё зол из-за непредвиденной ситуации, теперь весь хмурый бродя по магазину, тяжело и громко дыша через нос.

— Это. — Он наклонился к нижней полке и взял упаковку презервативов, вертя её в руках перед Сасори. — Подойдут по размеру? — Он мимолётно глянул на пах мужчины, обратно вернув взгляд уже на его глаза.

— Да, — поначалу опешив, сказал Акасуна, не на шутку возбудившись от такой сногсшибательной инициативы.

— Я куплю их, хм. — Парень зашагал в сторону кассы, вытаскивая из кармана джинсов несколько купюр. После озвучивания цены, он положил в протянутую ладонь кассира деньги, и, получив сдачу, забрал Сасори из отдела с напитками с полными руками различной газировки и парой банок пива, и, придерживая того за локоть, быстро потопал к выходу.

— Вы не заплатили! — крикнул им парень за кассой, указывая пальцем на напитки. Дейдара, зло цокнув языком, забрал у мужчины бутылки и, сунув кассиру купюры, почти выбежал из магазина вслед за Сасори.

Несколько минут они молча шли, ведомые GPS-навигатором в телефоне. Почти стемнело, и Сасори не так боялся, если их увидят, поэтому решился взять Тсукури за руку, на что получил несильный хлопок по тыльной стороне ладони и виновато смотрящие на себя большие голубые глаза, на уголках которых едва проступили крошеные слёзы.

— Прости. — Парень отвернулся, протирая мокрые глаза. — Я не хотел тебя ударить.

— Всё хорошо, мне не больно. — Акасуна обнял его, прижимая к себе, слушая, как быстро, почти в панике, билось его сердце. — Ты такой злой из-за тех старичков? — пальцы убрали длинную чёлку с левого глаза, заправляя её за ухо, чтобы лучше рассмотреть заплаканное лицо Дейдары. Так же редко, как мужчина видел парня злым, он видел его плачущим. Тсукури плакал только от бессилия, когда рвущаяся изнутри агрессия никак не помогала решить проблему, усугубляя ситуацию; когда что-то шло не по плану. И сейчас, всхлипывая в плечо Акасуны, он руками сжимал рубашку на нём, виня себя за то, что не сдержался и сначала накричал на невиноватых стариков, потом — легко, но всё же ударил любимого человека.

— Прости, прости, прости! — Дейдара повторял эти слова из раза в раз, нервно сглатывая слюну, постоянно шмыгая заложенным носом. — Я, правда, не хотел.

— Эй. — Акасуна поднял его лицо, заставляя смотреть в собственные глаза. — Чего ты разревелся? — Он достал из кармана вечно хранящийся там чистый носовой платок и утёр текущие из носа парня сопли. — Смотри, каким некрасивым стал. — Быстрый поцелуй в лоб, затем — в обе щеки, чтобы сцеловать непослушные слёзы. — А ну-ка, верни моего милого мальчика, сопливое нечто! — Он улыбнулся, стараясь его развеселить.

— Сасори, не шути. — Дейдара тихонько усмехнулся, утерев слёзы с лица, но лишь на секунду, чтобы в следующую снова нахмуриться, громко шмыгнув носом. — Я же…

— Успокойся. — Мужчина похлопал его по плечу одной рукой, второй поглаживая мокрую красную щеку. — Пойдем уже домой, ладно? — Он протянул парню руку в надежде, что тот всё-таки решиться взяться за неё. Недолго подумав, Тсукури вложил пальцы в большую ладонь, некрепко их сжимая, боясь даже сейчас сделать Сасори больно, продолжая виновато смотреть на него с опущенным в пол носом.

— Ты же хотел кое-чем заняться, да? — Акасуна заговорщически улыбнулся, притягивая парня ближе к себе, приобнимая за плечо. Дейдара смутился, уже не настроенный ни на что, кроме тёплой постели рядом с мужчиной.

— Уже не хочу, — буркнул он, заваливаясь на него всем телом. — Только торт, — добавил он почти шёпотом.

— Торт?

— Шоколадный. — Наконец Тсукури улыбнулся, посмотрев заплаканными опухшими глазами на Сасори. — С солёной карамелью, если можно, хм…

— Можно-можно. — Мужчина засмеялся, снова поцеловав парня в лоб.