В нашем мире нет волшебства. С самого детства нам внушали это, стирая малейшую веру в чудо. Поэтому наша жизнь слишком серая. Каждый день повторяет очертания другого дня. Где бы ты ни был, кем ты ни был и в какой город бы не привела дорога, тебя не ждет ничего, кроме серых зданий, что подпирают собой брезентовое одеяло вечно пасмурных небес. И даже солнце просыпается теперь слишком редко, а луна давным-давно уже умерла, задохнувшись от жестокого тяжелого дыма, порождаемого заводами и фабриками, которые мрачной стеной подпирают стены каждого безликого города. Осталось совсем мало людей, которые еще помнят их свет. Таких людей называют vivens*.

Могу ли я считать себя из их числа? Вряд-ли. Давным-давно миновали те дни, когда я была живой. Я не знаю, что такое солнечный свет и тепло души. Я просто этого не помню.

 — В Космосе ведь есть звезды, да? — прозвенел рядом со мной знакомый голос.

Я вздрагиваю и резко выскакиваю из омута мыслей, которые почти сумели утащить меня на самую глубину подсознания. Рядом со мной сидел паренек с взъерошенными каштановыми волосами. Это мой брат, он младше меня всего на год, но порой ведет себя совсем как ребенок.

 — Возможно, — отвечаю я. — Только их уже не осталось. А те, которые и есть, с Земли увидеть невозможно.

 — Знаешь, а мне кажется, я видел сегодня одну… — задумчиво произнес он.

 — Тебе показалось, Коди.

 — А вот и нет!

 — А вот и да. Пойдем, наша остановка.

Автобус с тихим рычанием остановился, выплевывая облачко удушливого дыма и неохотно зевнул, открывая скрипучие двери. Пассажиры ворчащей волной вынесли нас на мокрой асфальт, прибивая к остановке, огражденной пластиковым забором. Коди поудобнее перехватил сумку и уставился в навигатор, выискивая дорогу покороче.

 — Брось, — улыбнулась я. — Я знаю этот город наизусть, он точная копия Северной Столицы.

 — Ну и что! – фыркнул брат. — Извини, конечно, но я все-таки больше доверяю карте, чем твоим воспоминаниям.

 — Как пожелаешь, – пожала плечами я.

Мы неторопливо шли мимо многочисленных высотных зданий, каждое из которых было поглощено сломанным светом рекламных вывесок разношерстных магазинов. Коди по-прежнему таращился в светящийся дисплей навигатора, а я же посматривала в ночное небо, наблюдая за луной, закутанной в серые дымчатые одежды и едва различимой за свинцовыми тучами.

 — Похоже, мы почти пришли, — негромко заметил брат. — Нам остается пересечь вон тот пустырь и Центральный парк.

 — О, тут даже есть парк! – удивленно протянула я. — Какая редкость.

 — И представь себе, даже настоящий, — улыбнулся Коди. — А знаешь, ведь это значит, что…

Но я его уже совсем не слушала. Мой взгляд был прикован к странной мерцающей точке высоко в небе. Эта точка зловеще приближалась, грозясь вот-вот упасть на наши головы.

Её полет все более и более убыстрялся. Она представляла собой почти идеальный круг, светящийся нестерпимым белым светом и оставляя за собой горящий след. И чем больше она приближалась к нам, чем отчетливее я угадывала в ней какие-то странные знакомые очертания.

 — Что это за хрень? — поинтересовалась я почему-то шепотом. Мои ноги словно приросли к месту, а глаза приклеились к обжигающему свету.

Он вспыхнул ослепительно ярко. В моих ушах раздался страшный грохот.

Серая улица перевернулась через голову, делая сальто-мортале и провалилась в темноту.

* * * *

 — Леони! Леони, ты меня слышишь?

 — М-м?.. — неопределенно бормочу я, открываю глаза и обнаруживаю, что утопаю в мягком кресле. Вокруг меня столпились столики и диванчики с многочисленными людьми. В воздухе ощутимо витал запах свежего кофе и приторный аромат сдобной выпечки. В помещении царил приятный полумрак, нарушаемый лишь огнями витающих повсюду голографических окон, выводящих подключившегося зрителя напрямую в Сеть.

Должно быть, это одна из многочисленных кафешек.

 — Ты как себя чувствуешь? — заботливо спросил Коди, поглядывая на меня с беспокойством. – Пей чай, пока не остыл.

 — В голове немного звенит, — ответила я, нахмурившись и послушно придвигая к себе чашку. Перед глазами все еще стоял тот странный падающий светящийся объект.

 — А что произошло?

 — Тебе на голову кирпич упал, — просветил меня брат.

 — Что? — я едва не подавилась чаем. — Что за бред! Мы же были на пустыре! С какого это перепуга там взялся кирпич?

 — Мне вот тоже интересно, – согласился Коди. – И, представь себе, он раскололся, встретившись с твоей макушкой.

 — Ты шутишь что-ли?

 — Совсем нет! Даже сканер показал, что у тебя нет никаких повреждений! Я ничего не понимаю…

 — Бред какой-то, — буркнула я. — Там даже и не было никого.

 — В этом-то и дело, — вздохнул он, разворачивая хрустящую упаковку с ванильными крекерами.

Мы помолчали, прислушиваясь к какой-то очередной модной песенке, неприятным металлом отдающейся в ушах.

 — Знаешь, Коди, — наконец протянула я. — Мне показалось, что я видела в небе какую-то светящуюся хрень. Она падала прямо на нас и была похожа на... м-м…

 — На комету что-ли? — фыркнул Коди. — Сестренка, тебе точно показалось. Все-таки кирпич об твой котелок разбился. Эх, кому не скажи, не поверят.

Мимо нашего столика прошла женщина, облаченная в маскировочную куртку. Её силуэт окружал неприятный давящий холод, скрепляемый запахом гнилой земли. Я вздрогнула, почувствовав почти физически, как сердце словно сдавили ледяные пальцы странного волнения. Я вскочила с места, машинально вцепившись ногтями в клетчатую скатерть.

 — Что такое? — спросил Коди, мгновенно насторожившись.

 — Подожди минутку, — бесцветным тоном ответила я.

Ноги сами несли меня по следам прошедшей мимо нас женщины. Я нырнула в высокую арку, занавешенную светящимися лоскутками неплотных штор и очутилась перед дверью в женский туалет. Резко распахнула дверь и нырнула в небольшое помещение, пахнущее цветочным кондиционером. И тут же замерла на месте, растерянно уткнувшись взглядом под ноги.

На полу, раскинув руки, лежала женщина в распахнутой серой маскировочной куртке. Черные волосы её были покрыты каким-то липким лаком. Глаза её были широко распахнуты в безмолвной беспомощности. А из груди её торчала деревянная рукоятка обыкновенного ножа для рубки мяса.

 — Мэм?.. — бестолково позвала я её, прекрасно понимая, что она не откликнется.

Я подошла ближе, аккуратно переступая через медленно расползающиеся по белой плитке алые пятна крови, весело мерцающие отраженным светом тусклой лампочки.

«Какого черта я делаю?» — пролетело в голове. — «Валить надо отсюда и быстро! Еще не хватало нацепить всех собак на себя…»

Мысль была здравой, но почему-то уходить я не спешила. Пребывая в странной прострации, я наклонилась и дотронулась до еще неостывшей руки с бирюзовыми ногтями. И…

Мои мысли оборвались, панически замирая.

Дыхание дается мне с трудом.

Мне страшно…

Мое горло словно сдавливают чьи-то цепкие пальцы, наряженные в жесткие кожаные перчатки.

Я постепенно задыхаюсь.

В глаза ударяет свет, преломляясь и рассыпаясь на мельчайшие осколки, каждый из которых больно царапает взгляд.

Я вижу перед собой отражение побелевшего лица.

Но… Это же не мое лицо!..

Что это?...

Смутный силуэт человека, стоящего надо мной мелькает всего мгновение.

А потом, все, что я чувствую – это всепоглощающий ледяной холод лезвия, проникающего в мою плоть.

А потом…

Я вздрагиваю и отшатываюсь, тяжело дыша. Такое ощущение, словно я только что пробежала стометровку. Что это вообще было только что? Галлюцинация?..

 — Наверное, ты только что видела её смерть, — тихо произнес мягкий низкий голос, прозвучавший в мертвой тишине оглушающе-громко.

 — Кто здесь? – испуганно спросила я, оборачиваясь. Но в туалете не было никого, кроме меня и незнакомой убитой женщины. То, что её убили, я теперь не сомневалась.

Да впрочем, даже понимать это не считалось нужным. Достаточно было только взглянуть на рукоятку ножа, многозначительно выглядывающего из ее груди.

 — Ты меня слышишь? – не менее изумленно вздрогнул голос.

 — Что за чертовщина, — пробормотала я себе под нос, разворачиваясь и, наконец выходя за дверь.

«На мою голову свалилась какая-то хрень, я только что нашла зарезанную женщину, а теперь еще и голоса мерещатся. Замечательно, я вконец спятила!» — мрачно поздравила себя я, подходя к столику, за которым меня ожидал брат.

 — Эй, ты меня вправду слышишь? — допытывался голос. – Ох, неужели мне показалось…

Почему-то он говорил на чистом итальянском. Стоп. А с каких это пор я вообще понимаю итальянский?!

 — Что случилось, Леони? — обеспокоено спросил Коди. — Ты бледная, как мел.

 — Ничего, — выдавила я. — Пойдем отсюда, Коди. И побыстрее.

С этими словами я подхватила сумки и, схватив братца за руку, потащила его к выходу, на ходу прикидывая, оставляла я ли там хоть какие-то отпечатки. Вроде бы нет. Я же ни до чего не дотрагивалась. Тем не менее, полиция всегда может до чего-нибудь докопаться, если найдет хоть одного свидетеля того, как я прошла в женский туалет почти сразу за той женщиной.

 — Боже мой, ты же только что видела ее! — воскликнул все тот же голос. — И ты просто так всё оставишь?

Я старательно его проигнорировала. Глюк и есть глюк, что с него взять, тем более, что я все-таки головой ударилась.

 — Все-таки она меня не слышит… — сообщил голос, разочарованно вздыхая.

 — Ты что-то сказал, Коди? – поинтересовалась я.

 — Нет, — пожал плечами тот. — Тебе показалось, наверное.

«Бред какой-то!»

Тем временем мы довольно быстро пересекли темный парк и подошли к нужному серому дому.

 — Наконец-то, — выдохнула я, ныряя в безопасный подъезд.

Коди нажал на белую кнопочку и перед нами приветливо звякнув колокольчиком, распахнулся лифт.

 — Вот мы и дома, — улыбнулся Коди, запирая дверь из искусственного дуба.

 — Если это можно назвать домом, — вздохнула я, окидывая взглядом облезлые стены снятой квартиры.

 — На пару неделек сойдет, — довольно протянул брат, выгружая немногочисленные пожитки.

 — Эй, ты слышишь меня? — напомнил о себе голос.

Я грязно выругалась сквозь зубы, проходя вглубь квартиры и судорожно тряхнула головой, стараясь избавиться от наваждения. Я аккуратно поставила свои вещи на пол комнаты, которую теперь считаю своей и присела на недовольно скрипнувшую кровать.

 — Заткнись, — посоветовала я. — Я не собираюсь обращать внимание на какой-то там глюк.

 — Это не твои галлюцинации! — воскликнул голос с отчаянными нотками. — Я действительно здесь! Пожалуйста, взгляни в зеркало!

 — Что за идиотизм… — пробормотала я, направляясь в ванную. — Ладно уж.

Я включила свет и послушно заглянула в помутневшее зеркало над раковиной.

Минуту спустя я вышла обратно в коридор, выключила свет, прислонилась к двери, закрыла ладонями свое лицо и завопила.

___________________________________________________________

* vivens (лат.) – живые.