Сентябрь, 1954
Месяц сменялся месяцем унося с собой частички боли, и Аня смирилась. Поняла, что больше никто и никогда обратно в ее жизни не появиться. Вера в то, что Сергей всё-таки постарается как-то разрешить сложившуюся ситуацию потухла еще зимой. Просто в один день девушка проснулась и поняла что больше не ждёт. Аня больше не витала в мечтах и мыслях, а сосредоточилась на настоящем, что было ничуть не хуже, а может даже и лучше того, что происходило с ней на Предприятии. Работа школьным учителем, несомненно, уступала по опасности должности ведущего микробиолога, но это и хорошо. Девушке не нужно было переживать что что-то пойдёт не так, она знала, что вернётся домой живая и здоровая, а еще и счастливая. Дети здесь были замечательные: внимательные и вовлечённые в учебный процесс. Они слушали учительницу раззинув рты и задавали вопросы, на которые Аня с удовольствием отвечала.
Летом они с Никитой съездили в отпуск, путём долгих споров выбрали Сочи, работая на две ставки они могли себе это позволить. Молодые люди отлично провели время: лазурное море, густая растительность и целебные источники, что могло быть лучше после года напряжённой работы. А вернувшись — поженились. Никита оказался отличным парнем, простым и без лишних заморочек, жить вместе оказалось очень комфортно. Парень хорошо готовил, помогал с домашними обязанностями и был очень внимателен к молодой жене. И сейчас Аня стояла перед учительским столом, пока дети заканчивали конспект по новой теме и, крутила, поблескивавшее на пальце, золотое обручальное кольцо.
— Так, дети, — обратилась она к ученикам, — откладываем ручки и тетради, поднимаем взгляд на меня, — до звонка оставалось не так много времени, но Аня рассчитывала успеть рассказать им еще немного информации. Дети послушно отодвинули принадлежности и подняла заинтересованные взгляды. Подводя итог урока Аня показывала школьникам простые рисунки на доске, что нарисовала сама. Кривовато, но с душой. Когда прозвенел звонок дети сперва дождались разрешения учителя, и только потом веселой гурьбой выплеснулись из класса, Аня лишь улыбнулась им в след.
Домой Аня шла одна, у Никиты еще оставался один урок и девушка не стала его ждать. В городке кипела жизнь: люди спешили домой на обед, а молодые мамы сидели в тени деревьев, качая не желающих засыпать младенцев на руках или в колясках. Аня призадумалась, может и у них с Никитой когда-то будут дети? Хотя в их браке это маловероятно. Она отогнала дурные мысли и поспешила дальше. Возле подъезда как обычно несла вахту Зинаида Петровна.
— Здравствуйте, баб Зин, — уже привычно поздоровалась Аня проходя мимо.
— Васька, а ну-ка стой, — девушка замерла от командирского тона старушки, — дело есть.
— Всё, что угодно для вас, — Аня присела рядом на лавочку поставив свою сумочку на колени.
— К дочке хочу съездить, а чемодан прохудился. Может у тебя есть? Естественно, на время, — Аня улыбнулась и кивнула. Учитывая как бабушка ей помогала в первое время, девушка не то что чемодан, а квартиру на нее переписать могла.
— Конечно, пойдёмте, — баба Зина с кряхтением поднялась с лавки и проследовала за девушкой до самой квартиры. Чемодан покоился на высокой антресоли и в памяти Ани незамедлительно всплыли воспоминания.
— Коротковата, да? — шутливо подметил Дима опершись плечом о косяк двери. Аня лишь фыркнула и указала на чемодан.
— Достань, пожалуйста, — жалобно попросила она.
Отогнав непрошеное наваждение девушка поставила табуретку на табуретку и, вскарабкавшись по ненадёжной конструкции, вытащила чемодан.
— Вот, бабуль, держите, — она передала его Зинаиде Петровне и та кивнула. Старушка удалилась, но пообещала в благодарность занести вечером пирожков. Аня закрыла за ней дверь и поставила чайник. На душе было необъяснимо погано, она давно отвыкла от этого чувства, и сейчас оно казалось абсолютно нестерпимым. Потоптавшись по небольшой кухне Аня со злостью прошипела:
— Гребаный чемодан! — кажется, такая незначительная деталь, а снова всколыхнула всё, что только осело и улеглось на дно души. Туда, откуда дороги обратно уже нет. Чтобы как-то отвлечься Аня ухватила пылесос и принялась пылесосить и так чистые полы, пока до нее не донесся стук в дверь. Отложив бытовой прибор она метнулась к двери, за которой оказалась всё так же баба Зина. Она держала в руках сложенную пополам фотографию, и Анино сердце, державшееся на соплях, окончательно рухнуло в пятки.
— Надо поговорить, дорогуша, — глядя ей прямо в глаза сказала баба Зина и Аня отступила пропуская ее в квартиру.
Разговор как-то не ладился. Аня и Зинаида Петровна сидели друг напротив друга и ждали, пока кто-то начнёт диалог. У Ани в голове стучала паника, ведь откуда местной бабке знать о Предприятии и Сеченове? Скорее всего, можно будет отмазаться тем, что это ее отце, или, на худой конец, дядя. Но старушка смотрела на нее так, будто уже все знала.
— Зовут тебя как? — строго спросила она.
— Василиса, — заучено отозвалась Аня.
— Не ври, — приподняв бровь приказала бабуля, — Давай я начну, чтоб тебе проще было. Я, Муравьёва Зинаида Петрова, бывший офицер связи Предприятия 3826, — услышанное окончательно добило Аню. Девушка никак не могла поверить, что в такой большой стране как СССР могло произойти такое совпадение.
— Я не вру, — гнула своё Аня, — Меня зовут Логинова Василиса Александровна, — Зинаида Петровна лишь закатила глаза и перевернула фотографию.
— А тут, смотри что написано, — Аня прекрасно знала, что там было, она засмотрела эту фотографию до дыр, а когда стало совсем невыносимо, убрала ее в чемодан, да и спрятала подальше. Но, непредусмотрительно забыла. «Аня и Дима, лето тысяча девятьсот пятьдесят третьего», — было выведено размашистым почерком Дины. Они сделали эту фотографию когда на выходных ездили в горы, на ней, еще счастливые Дима и Аня, были сняты на фоне горы Белуха. Кажется, это было с ней в другой жизни, несмотря на трудности которой, она всё же была счастливой, а не делала вид, как сейчас.
— А если крикнуть, лавина сойдёт? — поинтересовалась Дина разглядывая покрытый снегом склон горы.
— Хочешь проверить? — хохотнул Сергей приобнимая девушку за плечи и целуя в щёку.
— Я против! — запротестовала Аня, — не хватало, чтоб нас потом выкапывали отсюда!
— Я с Сеченовым столько лет проработала, думаешь я его на фотокарточке не узнаю? — поинтересовалась баба Зина и Аня склонила голову, признавая поражение.
— Аня, — глухо началась она, — Симонова Анна Матвеевна, бывший начальник отдела вирусологии при штаб-квартире Предприятия 3826, находящегося под личным курирование Дмитрия Сергеевича, — Зинаида Петровна победно улыбнулась.
— Прекрасно, приятно познакомиться, Аня, — настоящее имя ласкало слух, в отличии от искусственного, — Сергей ничего не объяснил толком, когда просил тебя спрятать. Лишь обронил, что-то о подставе, но ни словом не обмолвился про твою связь с Димой, а тут вот что оказывается, — задумчиво протянула баба Зина вертя в руках кружку с чаем. Она с Предприятием простилась уже давно, да и не по своей воле. Ее ловили пару раз… Пару десятков раз, на воровстве саженцев, что изобретали в «Вавилове» и когда у Сеченова не выдержали нервы (что, кстати, бывало крайне редко), он предложил коротать старость в другом месте, практически насильно вывезя женщину за территорию.
— Вы и Нечаева знаете? — искренне удивилась Аня. В ее картине мира сейчас творилась полная неразбериха.
— Знаю, — ответила бабушка, — чё ж его не знать. Этого проныру весь «Челомей» знает, и боится, не зря, между прочим. А вы с ним сдружились, как я понимаю?
— Я думала что да, пока в одну прекрасную ночь он не посадил меня в машину с поддельными документами и не выпер с Предприятия, — невесело усмехнувшись подметила Аня, — Там, кстати, все думают что он меня и убил. Во благо Союза, конечно.
— Что ж ты натворила такого, Анька?
***
Неделю назад
Предприятие 3826
Тихую и размеренную жизнь Предприятия за этот год ничто не нарушило. Город по-прежнему был прекрасен, а все комплексы успешно функционировали прокладывая людям путь к звёздам. Дима всё так же не вылазил с работы, завалил себя новыми проектами и сутками сидел обложившись документацией и работой. Он практически не подпускал к себе людей, заменив весь персонал штаб-квартиры роботами. Ему так было легче: не было сочувствующих взглядов. Дима перестал заглядывать на кладбище, каждый визит туда был солью на рану, и чтобы не свихнуться, пришлось от этого мероприятия отказаться. А учитывая и ухудшившееся в последнее время самочувствие, он чувствовал себя абсолютно разбитым. Не каждый участник трагедии годовалой давности смог оправиться: Дина вот-вот собиралась покинуть Предприятие, вся процедура растянулась на год из-за контракта, и Диминого нежелания ее отпускать, о Сергее и вовсе ничего не было слышно, Дима лишь знал, что парень напросился куда-то в горячую точку, но должен скоро вернуться.
В смотровую, куда фактически силой затолкали Диму, зашла Лариса. До этого девушка взяла у него несколько анализов чтобы выяснить, в чём причина ухудшений самочувствия. Хотя она и так догадывалась, без медицинских тестов достаточно было взглянуть на начальника чтобы всё стало ясно. Серое от недосыпа лицо, потухшие, безжизненные глаза… Ларисе захотелось снова пропесочить Нечаева и уговорить еще раз копнуть под фрица. Они втроём с Витей потратили не один месяц чтобы отыскать хоть что-то, хотя бы мелкий грешок и прижать подлеца, но тот был чист, ака ангел. Ни одной зацепки, ни одного нарушения за год. Даже его сотрудница, Лида, была образцово-показательной и за год быстро продвинулась по карьерной лестнице и заняла место Ани в исследовательском отделе, но, результатов в исследовании это не принесло.
— Доброе утро, Дмитрий Сергеевич, — Филатова присела за стол, — Как ваше самочувствие сегодня?
— В полном порядке, — хмуро отозвался Дима без приветствия, ему совершенно не хотелось здесь находиться.
— А судя по анализам не в полном, — Лариса заглянула в папку, — Повышены лейкоциты, ускорено СОЭ, а это значит…
— Я знаю, что это значит, — перебил ее Дима, — Лариса, пожалуйста, не тратьте моё время, — он поднялся с места и направился к выходу.
— Нужно дообследование, — девушка бросилась за ним и разговор продолжился уже в коридоре, — Дмитрий Сергеевич! Это может быть что-то серьёзное, а на вас всё Предприятие держится! — мимо них пронеслись санитары с каталкой. На ней выл от боли человек, он был весь в крови, она даже капала с каталки на пол оставляя страшный след за собой. Лариса отвлеклась от упёртого начальника и крикнула в след уносящимся санитарам:
— Кто?
— Нечаев! — раздалось ей в ответ. Девушка перевела испуганный взгляд на Диму, и они оба поспешили в готовящуюся операционную. Там уже собралась команда врачей во главе с достаточно опытным хирургом, но Дима выгнал всех, заявив что оперировать будет сам, а ассистировать будет Лариса.
Находящийся в полубреду Сергей слабо различал голоса. «Чертова мина!» — думал он, — «Лежала так незаметно, блять!». Мужчине было нестерпимо больно, красная пелена заволокла взгляд, и он плохо понимал что вообще происходит. Затуманенный рассудок подкидывал какие-то странные образы и ощущения, единственным спасением стал морфий, что полевой врач ему благородно вколол когда Сергея грузили в вертолёт, что доставил его обратно на Предприятие. Уже чувствуя израненной спиной холодный операционный стол он выдавал:
— Папа, так холодно и больно, — рука Димы чуть не дрогнула, ему пришлось собрать все силы чтобы дать добро анестезиологу. Тот вкачала в парня убойную дозу препарата и Нечаев наконец уснул. «Держись сынок, будешь как новенький», — подумал Дима про себя приступив к изъятию осколков из израненного тела сына.
Операция была долгая и кропотливая, осколочное ранение оказалось достаточно серьёзным. Единственное, что спасло Нечаев от смерти, это протезы, что заменяли ему почти половину конечностей. Дима внимательно выбирал осколок за осколком и накладывал шов за швом. У него в ушах звучала последняя фраза Сергея, что больно резанула по сердцу. Они долгое время не общались, и мужчина отчасти испытывал вину, ведь если бы он повёл себя по-другому, то этого ранения бы не произошло. Дима к концу уже еле держался на ногах, а выйдя из операционной и вовсе зашёлся в нездоровом кашле, а потом схватился за грудь. Подоспевшая Лариса тут же приказала санитарам доставить его на рентген, а потом в палату стационара. Уже через полчаса она держала в руках рентген с неутешительным диагнозом: абсцедирующая пневмония. Бактериальная деструкция лёгких явно проглядывалась на снимке, что говорило о запущенной бактериально пневмонии.
— Плазмаферез, метронидазол, и круглосуточный мониторинг сатурации, — приказала Лариса, Дима явно задержится здесь надолго.
***
Аня с Зинаидой Петровной говорили долго, засиделись до тех пор пока с работы не вернулся Никита. Парень добродушно поприветствовал пожилую соседку и поцеловал жену в щеку, на что баба Зина лишь усмехнулась.
— Ладно, молодёжь, засиделась я у вас, — она встала со своего места, — Заходи, завтра, Васька в гости, пирожками накормлю.
— Хорошо бабуль, — ответила Аня и проводила ее до двери. Никита как-то странно покосился на неё, а когда пенсионерка удалилась поинтересовался, с каких пор они с Аней стали подругами.
— Ей нехорошо было, вот и зашла, — не задумываясь соврала Аня. Она налила мужу супа в тарелку и села напротив.
— Вась, — начал Никита, — всё хорошо? Ты какая-та не такая сегодня, грустная что-ли, — Аня отрицательно кивнула головой. Действительно, ей был очень грустно, хотелось поскорее избавиться от общества парня и закрыться в своей комнате.
— Это из-за нашего брака? — внезапно спросил он.
— А при чём тут наш брак? — не поняла Аня.
— Ну, ты же сама понимаешь… — девушка закатила глаза.
— Ты думаешь, меня расстраивает то, что ты спишь с физруком, а женат на мне? — их брак был сущей фикцией и прикрытием Никитиной голубой жопы. Выгодно было обоим: про него никто не думал плохо, и Ане не задавали вопросов про замужество и не пытались сосватать с фрезеровщиком с соседнего города.
— Ты грустишь о том мужчине, с фотографии что я видел в день нашего знакомства? — Аня молчала, и парень осторожно взял ее за руку, — Ты ведь знаешь, ты можешь всем со мной поделиться, — только Аня хотела огрызнуться, что это не его дело, как в дверь снова постучали. «Проходной двор какой-то!» — гневно подумала она про себя, и только собралась встать, но Никита ее опередил. Он вышел в прихожую и, открыв дверь, замер. На пороге стоял совершенно бандитского вида мужчина.
— Вам кого? — стараясь сохранять самообладание поинтересовался Никита.
— Василиса Логинова здесь живёт? — поинтересовался гость, и Никита перевёл взгляд на супругу. Та сидела с лицом белее бумаги, а руки ее чуть подрагивали, Аня узнала обладателя голоса.