Неделя, своеобразной передышки от постоянных странствий, завершается коротким прощанием с Мо Жанем и Чу Ваньнином, и взятым с ученика и ученицы обещание более частых писем; в этот раз от обоих.
— Ты так и не сказала как тебе, — слегка ворчит Тасянь-цзюнь уже в дороге, когда они добросовестно нанимают себе на одолженные Мо Цзунши монеты, паланкин.
Сяо Нян-нян нехотя отрывается от созерцания бархатных занавесок, прикрывающих окна повозки, и поворачивается к учителю.
— Чу Ваньнин классный.
— Я про твоё новое имя, дурёха, — фыркает беззлобно бывший Император, вытягивая ноги.
Точно.
Её теперь вроде как зовут Лянь Чуйюй.
— Круто, — пассивно отзывается она, забрасывая ноги на расшитое сидение. Чу Ваньнин бы её наверняка убил, будь он здесь. — Ещё не привыкла.
Услышав это имя, обитатели хижины на горе Няньпин едва не зарыдали: один от ужаса, второй от смеха. Сама сяо Нян-нян, немного пораздумав — читать как: долго недоумевая с каких пор она лотос — согласилась, что мозг её учителя вещь крайне мощная и умная.
— Тц, — однако удовлетворённым таким отзывом Тасянь-цзюнь отнюдь не выглядит. — И это всё?
— Спасибо, учитель?..
— Тебе хоть самой имя то понравилось? — резко спрашивает он.
Лянь Чуйюй удивлённо моргает.
Разве этот мужчина ещё не догадывается о том, что любая вещь — физическая или нет — преподнесённая ей учителем, для неё непомерно важна и неоценима дорога? Что любой его дар она будет хранить до самого конца, и скорее умрёт, чем позволит это у неё отнять?
Какой глупый старик!
— Нравится, — кивает она, хотя где-то на подкорке черепной коробки ненавязчиво настукивает мысль о том, что через пару лет она об этом имени будет несказанно жалеть. — Только вот…
Тасянь-цзюнь щурится, мгновенно поворачиваясь к ней всем корпусом.
— Что не так?
Лянь Чуйюй хочет отмахнуться от него, но когда учитель смотрит на неё с лёгким беспокойством, неумело скрытым на помрачневшем лице, ей почти стыдно доставлять ему неудобства.
Она чувствует себя избалованным ребёнком, когда слегка отведя взгляд и запялив на грязные носы сапог, мямлит:
— А как же сяо Нян-нян?
Напряжённость в широких плечах мгновенно исчезает, и он откидывается обратно на сидение.
— Святые небожители, — залепив лёгкий щелбан, Тасянь-цзюнь успокаивает: — Для этого Достопочтенного ты всё равно останешься сяо Нян-нян.
Робкая улыбка расползается по её лицу.
— Потому что в твоих глазах я всегда маленькая Императрица?
— Нет, — отрезает тот, отворачиваясь к окну. — Потому что я имена людей не запоминаю.
Лянь Чуйюй сжимает челюсть, и совершенно не церемонясь, проезжается острым локтем по рёбрам бывшего Императора, не без прикрытого удовольствия наслаждаясь звуками яростного шипения.
— Маленькая гадюка.
— Старый козёл.
— Не старый я!
Они переругиваются до тех пор, пока их паланкин не нарочно спотыкается об камень, отправляя их обоих в полёт на противоположную часть узкого помещения.
— Мы, кстати, куда? — потирая ушибленную щёку, интересуется Лянь Чуйюй.
— Как куда? — хищно ухмыляется ей Тасянь-цзюнь. — Едем знакомить тебя с легендой, разумеется.
Нездоровый блеск в глазах учителя совершенно точно опасный.
Лянь Чуйюй в абсолютном восторге.
*
Перестроенный клан Жуфэн напоминает Тасянь-цзюню пик Сышэна в свои лучшие годы — до всех войн и трагедий, во времена, когда семейство Сюэ ещё было счастливо и беззаботно — которые в его памяти сделались размытыми и почти неестественно сказочными. Нынешний Жуфэн — это слабая тень предыдущей его версии; ни роскоши, ни золота. Совсем иное место.
Он заинтересованно оглядывается по сторонам, запоминая каждый уголок. Хитро дёргает губами, когда понимает, что сяо Нян-нян, совершенно непонимающая где они или к кому идут, безразлично фыркает.
Интересно, как бы она отреагировала, увидь самую первую версию прославленной заклинательской школы? Вероятно, Лянь Чуйюй бы долго брюзжала.
Е Ванси принимает их спокойно, бесстрашно. С такой же лёгкостью и уверенностью, какой Тасянь-цзюнь от неё ждал.
— Признаться, вы последний человек, чей визит эта госпожа ожидала, — медленно проговаривает она, заламывая руки за спиной.
У Е Ванси прямая походка и тусклый взгляд; почти такой же меланхоличный, как и в его мире.
— Этот Достопочтенный в свою очередь не ждал столь тёплого приёма.
В конце концов, как бы он не восхищался этой стальной женщиной, она его в прошлой жизни презирала, а в этой… А в этой они особо не пересекались лично.
— Император или нет, вы всё ещё старейшина Мо, — слегка поразмыслив, объясняется она. — К тому же, вы ведь с ребёнком.
Тасянь-цзюнь ждёт, что Лянь Чуйюй зайдётся привычным визгом о том, что никакой она не ребёнок — так себя вести она не побрезгала, даже когда они вчетвером, с псом и Ваньном, ужинали в чайной лавке — но ничего не происходит. Маленькая Императрица подозрительно тихая вот уже несколько минут, начиная от момента, когда Е Ванси их встретила лично.
Вот и сейчас она неловко пялит в каменную дорожку, переминаясь с одной ноги на другую.
…Это ещё что такое? Кто и что сделал с его ученицей?!
— Моя ученица очень хотела увидеть вживую своего кумира, — объясняет бывший Император, мысленно размышляя о причинах такого поведения девочки. — Видите ли, госпожа Е, из всех заклинателей вы единственная, кого она уважает.
Щёки сяо Нян-нян стремительно заливаются краской.
— Ох, — Е Ванси удивлённо моргает, и её исхудавшее лицо искажается в смущённой улыбке. — Право, я не делала ничего особенного, чтобы заслужить такое.
— Госпожа Е восхитительная! — неловко бормочет Лянь Чуйюй так тихо, что почти даже не слышно.
И Тасянь-цзюнь, наконец, понимает.
Он старательно давит громкий смех, норовящий вот-вот сойти с его губ, и с невероятным усилием воли, продолжает:
— Вот и я о том же. Понимаете, моя лучшая, — единственная, по сути, — ученица очень хотела провести несколько дней с вами, почерпнуть немного информации для дальнейшего своего пути самосовершенствования… — сяо Нян-нян резко вскидывает голову, пронзая учителя убийственным взглядом, — …Но не беспокойтесь, госпожа Е, я уже расстроил этого ребёнка тем фактом, что такое, увы, невозможно.
Стоит Е Ванси вернуть взгляд на девочку, как та мгновенно снова тупит взгляд вниз.
— Это мило… — осторожно опускаясь на корточки, заклинательница ласково поглаживает её по макушке. — Обычно, я действительно так не делаю, но может, я могу позволить тебе остаться здесь на неделю? А, малышка?
Ласковое обращение в купе с прикосновением окончательно сбивает Лянь Чуйюй с толку, и вместо ответа им удаётся получить лишь нечленораздельный писк, подкрепляемый размашистыми кивками. Тасянь-цзюнь с трудом успевает замаскировать хохот за покашливанием.
Ей определённо не спастись от бесконечных и пожизненных шуток…
— К тому же, хоть ты и постарше сяо Уцзюй, думаю, вы всё равно поладите, — продолжает Е Ванси, поднимаясь на ноги. — Она немного необщительная, но…
— А это кто? — настороженно хмурится бывший Император.
— Е Уцзюй¹ моя приёмная дочь, — с мягкой улыбкой на лице объясняется женщина.
¹ — Уцзюй - это детское имя Наньгун Сы, так что, по сути, Е Ванси назвала девочку в его честь.
Ну нихуя себе.
…Ну нихуя себе!
Тасянь-цзюнь одаривает сяо Нян-нян довольной ухмылкой.
— О, моей девочке как раз не помешает найти друзей, а?
Лянь Чуйюй выглядит так, словно продумывает несколько вариаций его возможного усекновения. Однако стоит ей взглянуть на Е Ванси, как она внезапно делается крайне милой и доброй.
— Для меня будет честью познакомиться с дочерью столь восхитительной госпожи, как вы! — лицемерно тянет она, склоняясь в поклоне. — Благодарю за приглашение! Эта ученица не смеет отказываться!
Е Ванси неторопливо скрывается где-то среди чарующих садов, приглашая на жасминовый чай, и застенчивый взгляд малышки сменяется совершенно иным.
— Учитель, сукин же ты сын!
Тасянь-цзюнь безбожно гогочет ещё час.
И целую неделю.
(И весь последующий год, он уверен, тоже.)
Репутации Лянь Чуйюй решительно наступил конец.
И шанса его исправить у неё уже не будет.