Он шел по коридору, держа в руках помятую коробку. Серые стены уже знатно бесили, хотелось побольше красок, а в итоге из яркого в его жизни была только флюоресцентная плесень, что завелась в лаборатории и уже несколько недель безумно раздражала.

Хан выждал пару дней, чтобы выкинуть фокус, и поэтому сейчас заворачивает за угол, огибает оранжерею, машет знакомому садовнику и скрывается в очередном коридоре. Глаза быстро привыкают к полутьме, что царила здесь.

В оранжерее много света, он почти слепит, но растения хорошо себя чувствуют там, словно растут действительно под солнцем, а не под специальными лампами, что изобрели их инженеры.

За то десятилетие, что они находятся здесь, сумели хорошенько обжиться, и это слегка пугало Джисона. У людей совершенно пропало желание вернуться обратно в свою жизнь, а те, кто пытался, выбирались незаконно на поверхность, и больше их никто не видел. Вирус был слишком беспощаден к человечеству.

Он легонько стучит в железную дверь, и слышит в ответ:

- Кого там, блять, принесло?

Парень считает, что обязан показать, кто именно, и поэтому пинает дверь, вваливаясь в помещение. Тут полутьма, разгоняемая единственным источником света – лампой, что висела прямиком над столом. За ним сидел мужчина в круглых очках и с платиновыми волосами и недовольно пялился на Джисона.

- Насмотрелся? – ученый кивнул. – Че пришел?

Джисон вежливо поздоровался, опуская на рядом стоящую тумбу коробку.

- Здесь микроскоп, он перестал фокусироваться. – мужчина встал из-за стола.

Он оказался низеньким щуплым парнишкой с тонкими руками, что выглядывали из-под футболки. Широкий джинсовый комбинезон болтался на нем, что указывало на худобу.

Феликс посмотрел на прибор, светя фонариком, повертел, что-то покрутил, а затем выдал:

- Ну, тут пиздец, но за часик управлюсь. – Джисон радостно закивал. Он же не зря полчаса раздумывал, что бы такое сломать. – Садись.

Хан сел в огромное кресло, явно самодельное, наблюдая за работой мужчины. Было забавным, что их дни рождения были с разницей в один день, но они казались такими разными. Даже во внешности.

Блондин был больше похож на цыпленка, а еще у него на носу были очаровательные веснушки. Такой милашка.

- Да ебаный ты в рот! – закричал «милашка», доставая паяльник.

- Все в порядке? – запереживал Хан. У него всего три микроскопа, и они не вечные, между прочим. Не хотелось остаться без одного.

Раньше он не подумал об этом, естественно.

Парень молчит, занимаясь своими делами, но через пять минут не выдерживает и откладывает инструменты, прищуренно оглядывая гостя.

- Ты кто?

Старший опешил. В смысле «кто»? Он ученый, один из двоих, что есть в Системе, мужчина, останец, на худой конец. Что за вопросы вообще?

- Я Хан Джисон, - он решил, что того интересует имя.

- Меня не волнует твое имя. – его голос настолько низкий, что совершенно не сочетается с внешностью, да еще и пугает до дрожи. – Кто ты, мать твою за ногу, такой, и что забыл в моей мастерской?

Джисон сглатывает, но пытается выкрутиться.

- Ну, у меня сломался микроскоп, и я обратился к своему знакомому, - начал он тараторить, размахивая руками от волнения. – И, в общем, я пришел-

- Ты нарочно его сломал. – прозвучало как приговор.

Мужчина вздохнул. Что за невезуха?

Он поднимается с насиженного места, под тяжелым немигающим взглядом доходит до стола и заводит разговор.

- Я собираюсь на поверхность, и мне нужны люди. – голос приглушен, и он старается говорить спокойно, хотя руки, что сцеплены за спиной, дрожат от напряжения.

Ли Феликс смотрит прямо, серьезно, а затем начинает неистово ржать.

- Ой, не могу, ты такой смешной, дитё! – он хрюкает от смеха, чуть ли не падая со стула. Утирает невидимые слезы и возвращается к микроскопу. – Меня уже четырежды сажали в карцер за попытки вылезти на поверхность.

Он орудует отверткой, рассматривая в лупу мелкие детали.

- Сделаем так. – Феликс заматывал шнур от паяльника, пригвождая взглядом Джисона к полу, словно заметку к пробковой доске. – Я сейчас починю твой микроскоп, а ты исчезнешь с моих глаз навсегда, а еще лучше забудешь о своих планах и просто будешь тихонько сидеть на месте, слушая приказы главнокомандующих. Усёк?

Джисон кивает головой, словно болванчик, а затем понимает, на что соглашается, и уже мотает ею из стороны в сторону.

- Нет, не усёк.

- Не зли меня. – эти прищуренные глаза уже бесят.

- Ты не понял меня. – он наклоняется вперед, устраиваясь руками на чужом столе. Глаза сверкают. – Я собираю команду для экспедиции, и мой друг, - на этом слове он поморщился как от зубной боли. – Посоветовал взять тебя.

Ли откидывается на спинку, складывает руки на груди. Вся его поза кричит о недоверии и пренебрежении.

- И кто же твой друг? – хмыкает он.

Улыбка до ушей расцветает на лице Джисона, он наклоняется еще ближе, почти нос к носу с парнем, и шепчет:

- Ли Минхо.

Глаза напротив резко расширяются, спустя секунду замешательства инженер начинает смеяться. Когда его смех проходит, он возвращается к починке микроскопа, говоря вслух:

- Интересно…