Феликс шёл по людной улице, отрешенными движениями вытирая щеки. Солнце слишком ярко светило для самого ужасного дня в его жизни. Слишком много людей смотрели ему вслед и это ужасно раздражало. Слезы текли, пока мозг переваривал новую информацию. Телефон вибрировал от уведомлений, но обессиленные руки могли лишь вытирать влагу с глаз.

После нескольких уведомлений раздался звонок. Феликс молчал, когда принял вызов, поэтому Хан аккуратно начал:

— Я знаю, что случилось, надеюсь, ты не убиваешь себя? — Хан, кажется, был в настроении. Только над Ли висела огромная туча.

Ликс всхлипнул. Если сейчас откроет рот и попытается что-то сказать, то расплачется ещё сильнее.

— Ладно, жди нас вечером, будем тебя успокаивать, лишь бы хуже не стало. — И отключил вызов. Феликс ещё быстрее зашагал домой, представляя.

Несколько часов назад, гуляя по парку со своим парнем, Хёнджин внезапно взял его за руку и остановился. Его выражение лица изменилось. За несколько лет отношений Енбок ещё ни разу не видел такого печального взгляда и поджатых губ. Провинился в чем-то?

— Что случилось?

— Я улетаю, — он взял и вторую ладонь в свою руку, боясь, что Феликс испугается и сбежит от его слов. — В Токио… учиться. — Он закрыл глаза на секунду и, судорожно выдохнув, дополнил: — Нам нужно расстаться, солнышко. — А сам сжимает чужие руки, нервно перебирает парные кольца и дышит так глубоко, чтобы своими эмоциями не напугать парня. Сам же расплачется скоро.

Феликс мотает головой.

— Шутишь? — В голосе траурные нотки набирают обороты. — Нет… Почему? — Первая слезинка скатывается по щеке.

Хёнджин тянет его к себе в объятья, гладит дрожащую спину, целует висок. Ему и самому больно.

— Прости меня, Феликс, — Хёнджин чувствует, как его сердце теряет что-то важное, как разум кричит остаться, но держит себя в руках. — Я тебя очень сильно люблю, но так нужно.

Ли в его руках всхлипывает, сжимает чужую одежду, не хочет отпускать родную душу никуда, даже если так «нужно». Хёнджин немного отстраняется и смотрит в покрасневшие глаза, находя в них пустоту.

— Завтра самолёт, — сыплет соль на рану. — Ты проводишь меня?

Феликс не хочет ему отвечать, в его голове куча вопросов, куча матов от безысходности. Он кивает, потому что он не может отказать, ведь это не просто друг, а его первая любовь, человек, который обвил его сердце своей заботой и вниманием. Он находит в себе силы спросить:

— Почему нам надо расставаться? — Тянет за руку. — Я буду ждать тебя или полечу с тобой.

Хёнджин выдавливает улыбку, переплетает пальцы.

— Нет, Феликс, завтра мы расстанемся, — гладит по щеке и просит: — Не жди меня, хорошо?

Хёнджину и самому тошно от таких слов. Если бы он действительно мог остаться, он провел бы весь день со своей любовью, а потом недели, месяца, они поступили бы в один университет, но родители решили всё за Хвана.

Прямой рейс до Токио завтра с утра, а перед ним заплаканное чудо. Хёнджин чувствует себя предателем. Он и есть предатель.

Феликс не отвечает, плачет и снова обнимает парня за шею, будто уже прощается, хоть и не верит до последнего. Джин прижимает его к своей груди, как делает это всегда, светлые волосы Енбока лезут ему в лицо и это самое лучшее, что он испытывал.

Дома Феликс плачет до самого вечера, доводя себя до обезвоживания, истерики и темных пятен в глазах. Когда темнеет, к нему заваливаются Джисон с Минхо, выкладывая на помятую кровать бутылки соджу.

— Выглядишь так себе, — говорит Минхо.

— А ты представть, если бы я решил свалить? — Предлагает Джисон. — Я бы тоже на твоём месте рыдал пока не умер.

— О… Я устроил бы праздник… — Заговорчески шутит Минхо.

Феликс не подаёт признаки вовлечённости, поэтому Хан обнимает сидящего рядом друга, переживая за его состояние.

— Поедешь его провожать? — Осторожно спрашивает старший.

— Да.

Парни ночуют все вместе, Феликс вырубается, быстро опьянев, обняв своё одеяло руками и ногами. На фоне звучит «козлина твой Хван Хёнджин» от Минхо.

На утро, перед тем как открыть глаза, он очень сильно надеется увидеть рядом с собой обнаженные плечи, длинные растрёпанные волосы блондина, который мирно посапывает, но обнаруживает только Минхо.

Ликс приводит себя в порядок, натягивает улыбку, от которой хочется реветь, надевает худи и вызывает такси до аэропорта. Главное не расплакаться снова. Как бы больно не было, он хочет нормально попрощаться. Он все ещё не верит.

Как назло, в его одержимый мозг приходили разные милые моменты их совместных прогулок, игр, танцев, то как по-собственнически Хван переплетает их пальцы, как крепко обнимает, наплевав на окружение, как сильно любит.

В аэропорту Хёнджин ждёт его и тут же обнимает, молча, долго. Кажется, он тоже плакал, но сейчас улыбался, сверкая глазами.

— Не плачь больше, Ликси, — Хёнджин выглядит мило в своей кофте и заплетёнными волосами. — Обещай, что найдешь кого-то хорошего?

— Может быть, — он замечает кольца на его пальце. — Не знаю даже, что сказать напоследок, — Енбок вытирает глаза, нос, чтобы не казаться уж совсем убитым. — Я всё ещё люблю тебя, не забывай меня.

— Конечно.

Большая ладонь ложится на спину, тепло в груди разливается, не исчезая, Феликс хочет забраться в чемодан и улететь с ним. В потоке шума разносятся номера рейсов, но Хенджин всё ещё находится с ним, сжимая в своих руках. Сердце немного успокаивается.

Когда объявляется рейс в Японию, Хёнджин отпускает его, целуя в лоб. Феликс выдыхает и провожает парня взглядом. Тот больше не оборачивается. Феликс хочет быстрее попасть домой и забыться. Он снова вызывает такси и оказывается дома уже через час. Там всё ещё валяются спящие тела на его кровати, поэтому он уходит на кухню и плачет там с кружкой чая в руках. Мог ли он этого ожидать в начале отношений? Абсолютно нет. Когда Хёнджин подошёл к нему в старшей школе и предложил дружить, Феликс сразу же согласился, думая, что этот красивый парень станет его лучшим другом до самой старости. Не получилось. Он стал ему парнем, а теперь никем.

Классно Феликса жизнь мотает. Скоро поступать в универ, а у него больше нет ни желания, ни мотивации.

Хан выходит из комнаты с растрёпанными волосами, трёт глаза и зевает.

— Проводил?

— Да.

— Как твое состояние по десятибалльной шкале? — Подливает другу ещё китайского чая, глядя в его пустую кружку.

— Ноль, — он резко ударяет стол и обиженно смотрит на брюнета: — Джисон, почему так случилось?

Испуганно вытянувшееся лицо Джисона потускнело, он не знал как ответить и требует ли вообще ответа этот вопрос. В их компании только хён умел правильно говорить на такие темы, покрывая матом провинившегося. И до этого такой способ всегда срабатывал: ребята все были с ним согласны и быстро успокаивались, сменяя сначала печаль на гнев, а потом гнев растворялся в веселье.

Минхо тоже вышел на кухню через несколько минут, забирая чайник у своего парня. Выглядели они все, мягко говоря, не очень. Феликс особенно.

— Видок у тебя пиздец депрессивный.

— Спасибо, хён. — Ликс вытер свое лицо в очередной раз, собираясь с мыслями, ему хотелось перестать страдать. А ещё жутко хотелось спать.

Джисон смотрел сверху вниз, уголки его губ были опущены, он знал, как парни любили друг друга, иногда от проявлений их любви его даже тошнило. Енбок ещё долго будет думать о нём…

Хотелось прямо сейчас дать другу все свои деньги на билет до Токио и чемодан.

— Ай, — Минхо сел, — Устроили сопли. Тебе надо отвлечься и заняться чем-то полезным.

— О, — Джисон тоже сел. — Тебе же нужны танцоры для мелких? Возьми его к себе!

Старший Ли работает в школе искусств, летом его хватает на всех, но скоро начнется учебный год и учеников станет намного больше. Он занимается с подростками, а вот для детей помладше как раз и нужен человек вроде Феликса — добрый, отзывчивый, терпеливый. Хан придумал отличную идею, тут же отвлекая Ли младшего от слёз.

— Думаешь, я смогу? — Он шмыгает носом и допивает свой чай.

— Да, тебе придётся, потому что на следующей неделе будет твой первый рабочий день, — чересчур строго говорит Минхо. — И помни, что дети тонко чувствуют настроение.

***

Близился август, который теперь будет заполнен таким отвлекающим маневром как «танцы». Енбок уже пару раз сходил на работу и познакомился с группой детей, которым сразу понравился. Ещё бы, он ведь фея, как всегда говорил Хёнджин…

Занимаясь несколько дней в неделю сначала растяжкой, а потом изучением хореографии, Ликс забывался. Он подал документы в один университет с друзьями и снял другую маленькую квартирку, совсем в другом районе, пока не заселится в общежитие, где им наконец-то выдадут комнаты.

Старая кровать слишком сильно напоминала о том человеке, который всё ещё был глубоко в сердце. И чем чаще парень об этом думал, тем больше невидимая колючая проволока обтягивала лёгкие.

На вторую неделю он решил снять кольца, которые всё ещё считались парными. Он убрал их туда, где они никогда не потеряются и провел ладонью по непривычно ровным пальцам, ему не сильно нравились ощущения, было непривычно.

Минхо, увидев это на следующий день, многозначительно покосился на пальцы младшего, но ничего не сказал. Лишь вечером предложил устроить шоппинг после работы и позвать Джисона в Мак.

Феликсу было спокойно, когда в соседнем зале репетировал Минхо и его дети. Он был ему как брат, к которому всегда можно прийти и высказаться.

Весь август пролетел незаметно, поэтому трое парней уже переезжали на новое место. Их конечно же приняли в универ, где теперь они смогут расходовать талант с пользой. Оба Ли поступили на хореографию, а Хан решил петь, а не танцевать. Они напросились в одну комнату, поэтому Феликс уже представлял как будет «выходить погулять».

Ему отчасти было завидно. Сидя на новой кровати он думал о том, что здесь могли бы жить они вчетвером. С Хёнджином. Тот тоже хотел поступить на хореографа, потому что Ликс всегда говорил ему, что он родился для этого.

Если бы они жили здесь все вместе, пришлось бы налаживать шумоизоляцию.

Разложив вещи по шкафам, столам и комодам, Хан предложил устроить тусу, поэтому пошел узнавать у соседей по этажу насчёт вечеринок. Феликс выбрал кровать в конце комнаты, закрытую стенкой и сейчас лежал на ней прямо в одежде, глядя в потолок.

— Эй, ты как? — Хо подкрался тихо и сел рядом с Феликсом, запустив руку в его отросшие волосы. — Тебе бы покраситься, корни отрасли давно.

— Краска в ящике есть, времени нет. — Моргает медленно.

— Ты на вопрос не ответил, — старший массировал кожу головы, отвлекая от плохих мыслей. — Расскажи хёну, что происходит в твоей голове.

— Джисон скоро придёт, — мычит и отталкивает чужую руку от себя. — Всё ок.

— Нет, не ок, и Джисон ещё весь этаж обходить будет, говори. — Минхо подсаживается ещё ближе и ждёт.

— Мне одиноко. Типа, классно работать в большом коллективе, с детьми, быть с вами, но я один.

Минхо бесится. Если бы он мог дотянуться своей рукой до Токио, то прямо сейчас бы врезал Хёнджину, а потом устроил выговор его родителям. Он начинает всерьёз задумываться насчёт психолога для парня.

— А познакомиться с кем-нибудь не хочешь? — Намекает на новые отношения. Но вслух говорить слово «отношения» не хочет.

Феликс жмёт плечами. Он о таком ещё не думал, ведь привык к своей компании. Общение с новыми людьми ему давалось легко, но откуда он может знать, что человек хороший и не обидит его?

— Учебный год завтра начнется, будет время найти друга или подружку, — хён подмигивает. — Только не с фамилией Хван, пожалуйста. — Добавляет шёпотом и уходит на свою кровать.

Енбок фыркает и переворачивается на живот. Как раз вовремя заходит весёлый Хан, сообщая о том, что через месяц состоится «мероприятие» в общежитии. Парень записывает в телефон чужие номера и ложится на свою кровать.

На вечер они заказывают пиццу, празднуют заселение и ложатся спать поздно.

Енбоку снится Хёнджин, с которым они играют в игровые автоматы, а потом возвращаются домой и целуются до опухших губ. Феликс просыпается с каменным стояком впервые за несколько месяцев и чувствует себя живым настолько же, насколько и убитым. Он идёт на общую кухню на их этаже, чтобы умыть лицо, замечая тишину и темноту. Только он один не спит. Он уже давно хочет избавиться от этого его личного ада, в котором его оставил бывший парень. Но, может быть, через четыре года Феликс полетит в японский город и они начнут всё с начала? Австралиец ощущал себя в ловушке и не мог справиться с этим, он может лишь протянуть руку, чтобы кто-то вытащил его.

***

— Ебать, вот это утро! — Было первое, что услышал Феликс, просыпаясь.

Будильники всех троих звонили одновременно, ужасно шумя. В первый учебный день никому не хотелось прогуливать, да и сами парни были слишком ответственными для этого, поэтому уже натягивали домашние треники, чтобы сходить в общую душевую.

Душевая была переполнена полуголыми парнями, были даже симпатичные, но Феликс старался не пялиться, что легко получалось. После знакомства с парнем по имени Хван Хёнджин, он больше не видел настолько красивых или привлекательных людей.

В конце дня он был выжат как лимон, скорее из-за того, что много новых имён кружились в его голове, а не из-за физической усталости. Минхо стал старостой в их группе. Девушек было больше, чем парней и все ребята были дружелюбны. Вечером Феликсу предстояла работа с дошкольниками, к которой сегодня он был не готов.

Его апатия становилась нормой с каждым днём и он чувствовал, что нужно делать шаг, выбираться из пропасти, но все таблички с указателями повернулись именно в ту самую пропасть.

Сидя вместе с Хо на кровати Джисона, у которого пары ещё не кончились, Феликс устанавливал приложение, которым никогда прежде не пользовался и вообще считал его чем-то нелепым и бесполезным. Минхо, очевидно заинтересовавшись, перевёл взгляд на телефон друга и усмехнулся.

— Ну ты серьёзно? Тиндер?

— А что такого? — Феликс чувствовал, что нужно защитить своё достоинство. — Здесь много людей, которые ищут то же, что и я, ага?

Ли старший кивает, соглашаясь.

— Поэтому можно сходить на пару встреч.

— Даже нужно, я бы сказал. — Минхо обнимает подушку и садится ровнее, ближе к плечу Енбока. — Что напишешь о себе?

— Эм…

Феликс действительно не знает, что сказать о себе. Пишет заурядное:

«Танцор, учусь в университете на хореографа. Гей. Без вредных привычек.»

Минхо на это смотрит и морщится, отбирает телефон и мгновенно стирает писанину. Пишет:

«Привет, я девятнадцатилетний австралиец, ты срочно должен показать мне город и взять меня за руку. Скоро зима, согреешь?»

Теперь очередь Феликса испытывать испанский стыд.

— Хён, а ничего, что я тут живу уже четыре года?

— Пф, это называется флирт и повод сходить куда-то.

В комнату заходит Джисон с портфелем, кидает его на пол и присоединяется к парням, даже не переодеваясь. Любопытство берёт верх. Минхо оказывается посередине.

— Что делаете?

— Создаём Енбоку анкету в Тиндере.

— Ага, хён, если это прочитает мой будущий парень, я не смогу нормально смотреть ему в глаза.

Джисон читает написанное на экране телефона и уже сам берёт его в руки, снова стирая. Феликс смотрит на них двоих как на детей, не пытаясь закончить хотя бы с первым шагом заполнения профиля.

— Для начала надо выбрать фотки, — говорит Хан и заходит в галерею, богатую селфи. — Выберем только одну, пусть не ведутся на внешность.

«Если ты читаешь это, значит мое сердце ещё свободно и я ищу веселого парня, который будет со мной до конца жизни. Я делаю шикарный брауни, классно танцую, говорю на двух языках и неплохо выгляжу. Сходим на свидание?»

Феликс думает, что этот вариант самый нормальный и оставляет всё как есть, двигается дальше, выбирает пол и видит несколько анкет. Он испытывает некое разочарование от того, насколько посредственные были кандидаты. Смахивая все варианты, он выбирает лишь парочку из них, первым не пишет, потому что это для него уже слишком. Минхо и Джисон пристально смотрят на его действия.

— Тот тоже был ничего так. — Предлагает Хан.

— Ну да, если не считать полуголую фотку в сауне и подпись «ищу детку», — парирует Феликс. — Здесь хоть кто-то находил себе пару?

— Кажется, были счастливчики.

Все трое дергаются, когда в приложении прилетает сообщение.

Минхо плечом толкает Феликса, чтобы тот скорее смотрел.

«Привет, Ты из тех, кто предпочитает живое общение?»

Корейца зовут Джунен, в анкете написан его рост — 180, хобби — волейбол и немного о себе. Парень фотогеничен, у него густая черная челка и он, может быть, совсем чуточку нравится Феликсу.

От: Феликс

«Привет, мне больше нравятся звонки или личные встречи»

От: Джунен

«Тогда давай встретимся в кото-кафе? У тебя нет аллергии на шерсть?»

Минхо одобрительно кивает, Феликс соглашается. Парень предлагает следующие выходные и больше не пишет. Феликс чувствует эту странность, желание начать что-то новое, но при этом нежелание сближаться с человеком.

Он вдруг просит Джисона, чтобы тот покрасил его волосы, а то отросшие концы выглядят ужасно и уже даже хён сказал об этом. Джисон несколько минут ищет приборы для окрашивания и матерится, потому что не помнит, куда

их положил.

Хан стоял за Феликсом, сидевшем на стуле, в комнате немного пахло аммиаком. Феликс уже несколько лет не носил темные волосы, поэтому после душа было непривычно видеть себя таким в зеркале. Будто сбросился до заводских настроек.

— Наконец-то выглядишь как приятный молодой человек, — заметил Минхо. — Тебе бы ещё подстричься.

— Садись сюда. — Джисон снова выдвигает стул и достает ножницы.

***

Уже в конце первой недели Минхо и Енбок обзаводятся друзьями. Чонин — младший из них, весёлый и громкий парень, хорошо танцует, его часто хвалит препод. Сынмин — своенравный парень с густой чёлкой, который заговорил с парнями первым. И Йеджи. У Феликса на секунду замерло сердце, когда он увидел её. Иисус-чёртов-Христос где-то сверху гаденько смеялся, создавая такого человека. С такими глазами, носом, улыбкой. Если бы Ликса тянуло к девчонкам, он бы уже сделал ей предложение.

Возвращаясь в общагу в гордом одиночестве, а потом сидя на своей кровати, он заваливал личку Джисона мемами. Так, с синдромом пятничного вечера, прошел весь день, к вечеру пришел сначала Хан, а потом и Минхо с работы. Они быстро поужинали втроём, а потом оставили Феликса одного, убегая на прогулку. Что взять с этой парочки…

Парень уснул до того, как они вернулись, поэтому хён поставил будильник за него.

Утро получилось приятнее ожидаемого, никто не сопел, пахло зелёным чаем, в целом было тихо. Губы Феликса тронула улыбка. Он предвкушал сегодняшнюю встречу, потягивался, не спеша вставать.

Когда будильник провибрировал во второй раз, парень спрыгнул с кровати, прошел мимо спящих друзей в душевую, быстро привёл себя в порядок и оделся. На тумбочке у кровати Минхо он увидел записку. «Енбок! Я позвоню тебе через 40 минут после начала свиданьица, если все будет плохо, скажи «хён, все прекрасно», я скажу, что умираю и тебе придется уехать». Феликс тихо посмеялся. До встречи ещё было немного времени на прогулку, поэтому он отправился пешком в кото-кафе. И, к сожалению, он забыл наушники, которые в последнее время отвлекали от мыслей в голове.

Больше всего он боялся больше никогда не влюбиться, умереть в одиночестве с фоткой Хёнджина на прикроватной тумбе. Со стороны смешно, а на деле грустно. Он ничего не ожидал от свидания, чтобы потом не разочаровываться. Всё-таки у него есть ещё куча времени и вся Южная Корея, чтобы найти кого-то подходящего. А если надо будет, он и в Австралию вернётся. Или заставит Австралию переместиться к нему.

***

— Привет, Ликси, как дела? — Хён на самом деле звонит спустя сорок минут, без опоздания.

— Оу, в общем-то я не выдержал и двадцати минут, поэтому ушел сам, — на том конце парень смолк, не веря случившемуся. — Он просто невозможно тупой, рассказывал только о себе и пытался навязываться ко мне домой.

— Он тебе хоть что-нибудь заказал?

— Эм… Кофе?

— Иу, занеси его номер в черный список. Есть ещё планы на сегодня?

— Если по дороге не увижу какого-нибудь сногсшибательного парня, то нет.

— Тогда вали домой, мы тут пиццу ждём.

— Окей, хён.

Что ж. Этот парень хотя бы не отнял много времени. Нужно пытаться ещё, тем более в течение дня из приложения приходило много уведомлений.

В общежитии двое парней уже жевали пиццу и смотрели какую-то криминалистику. Феликс украл кусок и принялся изучать профили парней, комментируя вслух для Минхо и Джисона.

— Поехали, Тэхён, 22 года, любит собак, написал свой рост, группу крови, работает в архитектурной компании, выглядит неплохо, — он показывает фото брюнета своим друзьям, получая одобрение на свайп. — Следующий, о, Минхо.

— Больше никаких Минхо в этом доме.

— И никаких Джисонов, я так понимаю? — Джисон кивает. — Ну да, мне было бы неловко. Окей, дальше, — пролистывая профили без фотографий и без описания, он ищет привлекательных парней. — Чонсу, живёт в центре Сеула, «люблю путешествовать по Корее, ищу парня для компании», прости, Чонсу, я занят учебой…

Феликс и не думал, что эта часть его жизни будет настолько скучной и монотонной. Так прошла половина года, сессия вернула его в строй, подготовка к экзаменам заняла большую часть времени. В их компанию влились Чонин и Сынмин, а позже Джисон представил им Чанбина со своей группы. Их компания росла, Феликс даже познакомился с Уеном, парнем из тиндера, с которым больше дружеских отношений ничего не сложилось. И по секрету сходил на свидание с одним Джисоном, который не привлек его от слова совсем.

Он был затянут в плотное общение со своими одногруппниками, они часто собирались в общежитии или у кого-то в квартире, чтобы поиграть или посмотреть криминалки, на которые всех подсадил Джисон. Такое бывало действительно часто, учитывая, что Минхо с Феликсом выходили на работу несколько раз в неделю. Зимой ему нравилось работать больше, атмосфера за окном добавляла больше романтики в зал для практик, а дети в его группах прибавлялись.

— Хён! — Кричит Ликс в пустой коридор, чтобы парень за соседней дверью услышал его. — Добавь мне смен на день Святого Валентина!

— Окей!

Всё, чего хотел Енбок в этот день — измотаться на работе, не наблюдая вокруг себя любвеобильных парочек, в том числе и своих же друзей. Он лучше проведет один день со школьниками, разучивая хореографию, чем будет горевать на каждом шагу.

Минхо ставит ему смены с утра до вечера с перерывом на обед и ужин.

В этот день Ликс выключает уведомления из тиндера и танцует на протяжении десяти часов. Семилетняя девочка дарит ему шоколад в форме сердца, смущаясь, и уходит в раздевалку. Енбок улыбается. Это мило с её стороны. В ожидании другой группы — детей постарше, которые обычно занимались с Минхо, парень сидел на подоконнике, собирая мокрые волосы в коротенький хвостик на затылке. Окей, кажется, не стоило брать так много смен. Сил оставалось мало, а желания улыбаться почти не было, но вопреки этому, он встал и поприветствовал подростков, представился сам и попросил представиться каждого.

Занятие протекало быстро, группа была тихая и дисциплинированная (это ведь группа Минхо), они спрашивали где Минхо-сонсэним, но не мог ведь Феликс ответить, что тот проводит весь день в компании своего парня.

На каждом шаге и каждом движении Феликс глубже и глубже падал в воспоминания годичной давности. Как они с Хенджином поехали в парк развлечений и провели там весь день, ели мороженое, пускали мыльные пузыри, а ночью не спали, а занимались сексом до утра. Феликс оступается и падает. На колене будет очередной синяк.

— Пять минут перерыв.

Он выключает колонку и уходит в туалет, льёт на лицо холодную воду и смотрит на себя в зеркало. С подбородка бегут капли. Глаза уставшие, моргают медленно.

— Ну и что ты делаешь? — Говорит сам себе. Вздыхает. — Когда это кончится, скажи?

Он отряхивает руки, волосы, вытирается вафельным полотенцем и возвращается в зал, сразу же начиная заново. Вечер проходит быстро, и когда последняя группа уходит, Феликс звездой ложится на холодный пол. Усталость берёт верх. За окном синяя темнота, чистое небо.

По приходе домой он никого не обнаруживает, поэтому в тишине падает лицом в подушку и засыпает почти сразу. Ему ничего не снится.

***

Через неделю Енбок просит набрать ещё одну группу в их школу. Ему понравилось проводить весь день за тренировками, да и зарплата станет больше. Хо с подозрением смотрит на него, но набор открывает.

— А ты от изнеможения не умрёшь, хён? — Спрашивает Чонин, когда они сидят в столовой и делятся новостями.

— Пока не умер.

— Я возьму кого-нибудь ещё стажироваться, чтобы был на подмене, — говорит Минхо. — А то тебя от детей будет тошнить.

— Хм, я знаю одного парня с нашего корпуса, предложу ему, — говорит Чанбин. — Он как раз искал подработку.

— М, кстати, — с набитым ртом начинает Джисон. — На выходных наша группа собирается ночью за настолками, придёте?

И все конечно же соглашаются. И даже Феликс, у которого остался один процент энергии на всю жизнь.

На встрече они играют в Твистер, Минхо гибкий, он заранее знает, что победит, поэтому игра заканчивается быстро, когда Чанбин падает и все смеются. В Мафии Феликсу выпадает важная роль полицейского, он раскрывает одну из двух мафий и радуется таким мелочам. Джисон в тайне наблюдает за чужой улыбкой и тычет локтем в бок Минхо, чтобы тоже посмотрел. Во втором раунде сам Феликс становится мафией и жалуется, когда проигрывает, потому что врать совсем не умеет. Ребята говорят, что у него чистое сердце.

— У тебя на лбу написано, что ты предатель. — Смеётся Хан, а Ликс показывает ему язык.

— Давайте лучше в Уно сыграем? — Предлагает Енбок.

У одногруппника Хана и Чанбина, кажется, были все игры в домашней коллекции, поэтому парни весь день и ночь играли во всё подряд. А когда вымотались, кто-то поехал домой, а кто-то остался ночевать на большом диване. В такие моменты Феликс ощущал множество чувств, эмоции людей, которые его окружали и некую дружескую любовь. Ему не хотелось бездвижно валяться в четырех стенах и залипать в телефон, а губы сами растягивались в улыбке.

С депрессивным настроением и недостатком тепла приближалась весна. Минхо сформировал ещё одну группу дошкольников для Феликса. Дети отвлекали его от бесполезного Тиндера, а с началом весенней практики Феликс и вовсе проводил в здании школы хореографии всё свободное время. Минхо изматывался быстрее и много жаловался.

— Я мог бы поставить себе все печати и не работать так много! — Ноет он.

— Но? Совесть замучает? — Феликс в этом уверен. Минхо ответственный и сам с этого бесится.

Ли в ответ только кричит (как всегда) и ложится на пол в своем личном кабинете. Феликс садится рядом на мягкий ковёр. Между сменами выдался час на отдых и парни собрались выпить чай, отдохнуть от одной и той же музыки и одних и тех же движений. В конце весны дети должны выступить на закрытии сезона и показать всё, что умеют, чтобы получить сертификаты, а братья-не-по-крови-Ли должны быть лучшими преподавателями.

— Парень, о котором говорил Чанбин, скоро начнёт стажироваться, потом можно будет на него рассчитывать. — Минхо сел и взял кружку в руки. — Я не выдержу такого пиздеца целыми днями.

— И как же ты здесь справлялся до меня?

— Ну… Мне помогал сам знаешь кто, — говорит о Хенджине. — А теперь есть ты, но этого мало.

Кабинет хёна был просторным, на полу лежал светлый ковёр, у стены стоял мягкий диван, рядом с которым была тумбочка. В ней была аптечка, используемая чаще, чем хотелось бы. Например, на прошлой неделе ребенок разбил губу, а на позапрошлой — Минхо разбил бровь о пол. Феликс долго смеялся, помогая вытирать кровь с пола.

На чайном столике стоял чайник и ноутбук, на котором можно было смотреть фильмы в перерывах. Феликс появлялся здесь так часто, что кабинет уже стал общим.

— Почему Джисон не работает с нами? — внезапно интересуется Ликс, ведь взять кого-то «своего» было логичнее. — Он же хорошо танцует, разве нет?

— Да, но ему не хочется.

Енбок хмыкает. Если бы эти двое мелькали перед глазами ещё и тут, было бы как в аду. Он допивает свой чай и отсчитывает минуты до смены. Ещё немного и они отправятся домой.

— Енбок, как твои дела? — Слишком уж серьезно спрашивает хён, что кажется необычным. Сам Енбок чувствует пиздецовость вопроса и отвечать не сильно хочет, горькая правда ему не нравится. — Ты понял о чём я.

— Тебе вкратце или..? — Шуткой отвечает Енбок. — Ну, сейчас все мои мысли сводятся к одному, но я хорошо себя чувствую, хён! — Уверяет.

Тихий низкий голос звучит, наверное, жалко, — думает Ликс, не зная, что ещё сказать. Он желает, чтобы минуты тянулись не так медленно и дети уже вошли в зал. А Минхо ничего не говорит, лежит на полу всё так же и трёт глаза. Его мысли этой весной действительно стали для него ловушкой. Когда он думает о еде, вспоминаются моменты их свиданий в кафе и ресторанах; во время учёбы вспоминаются множественные моменты со школы, где Хван часто списывал; глядя из окна автобуса, он представляет их вдвоем, идущих по тротуару. Это всё давило на мозг со всех сторон и не вызывало положительных чувств.

Недавно Феликс задумался, что было бы, если Хёнджин поступил с ним в один университет. Они, скорее всего, лежали бы сейчас в их общей квартире на большой кровати, длинные волосы Хвана находились бы в чужих пальцах, рассыпаясь на подушке. Интересно, Хёнджин всё ещё носит светлые длинные волосы? А кольца? Воспоминания о парных кольцах всегда кололи сердце. Он не мог просто взять и выкинуть бесценную вещь, которая пробивала на чувства. И самый главный вопрос, который мучал Феликса — нашел ли Хёнджин себе кого-то? Вопросы заставляли дыхание сбиться и перевести мысли в другое русло.

— Окей, — всё, что говорит Хо. — За работу.

Феликс рад смене темы. Он уходит в свой репетиционный зал и приветствует группу, слышит ответное «Здравствуйте, Енбок-сонсэнним», в голове тем временем творится хаос. Включается режим «танцевать до смерти». И так проходит несколько недель.

В конце практики Минхо ставит ему печати в документы, но для Феликса работа продолжается. Весна становится пасмурнее и дождливее, траурнее. В один из таких дней он встречает девушку, с которой делится зонтиком, та его благодарит, а потом приглашает в кафе «ну потом, когда тепло станет», Енбок соглашается из вежливости, надеясь завести ещё одну подругу. Только Джисон над ним потом смеётся, говорит про намёки и предугадывает то, что будет дальше — флирт. Минхо подмигивает, когда он собирается в кафе. Феликс натягивает белую худи и светлые джинсы, выглядя как солнышко, только вот волосы уже не такие «радостные».

— Спорим, что она будет флиртовать? — Говорит хён. — И пригласит на ещё одно свидание.

— Это не свидание, хён.

В конце встречи с Тэён, она слишком смело приглашает парня на прогулку завтрашним днём и Феликсу впервые становится неловко говорить о своей ориентации. Он подбито смеётся и соглашается, обещая самому себе, что расскажет всё позже, если это вообще понадобится. В голове даже появляется мысль послать девушку в долгий игнор.

Джисон снова смеётся и тычет пальцами в бока со словами «я же говорил». А Феликсу не очень смешно.

Следующий день он проводит свободно от друзей, детей и учебы, устраивая себе лежачий выходной, а вечером идёт на прогулку с Тэён, покупая девушке мороженое. Ему никогда не нравились девушки. Если Джисону ещё мог приглянулся противоположный пол, то Феликс видел в девушках только подруг. В его детстве было полно девчонок, красивых, весёлых, но парни всегда притягивали больше. Когда один из его знакомых в Австралии с большими намерениями поцеловал его в щеку, Феликс всё понял и осознал. Несколько сайтов с порнухой тоже сделали свое дело и тогда настало время признаться маме и сёстрам. И хорошо, что в Австралии с этим было всё в порядке, иначе Ли стал бы ходячим трауром.

Пиздец наступает, когда Тэён целует его в щеку. В голове пробуждаются флэшбэки из далёкого юношества, где его одноклассница по имени Эльза чмокнула его в щеку, а тот не почувствовал ничего, кроме неприязни.

— Ну что, может завтра встретимся, если ты свободен? — Спрашивает она, смущенная. — Это мой айди в какао, пиши. — Она протягивает стикер из сумочки, так что Феликсу приходится взять. Может быть так она станет ему другом?

В какао он пишет ей о себе, о том, что, кстати говоря, он не натурал и может быть только другом, если это устроит. Тэён смеётся и в голосовом сообщении говорит, что не верит.

Феликс придумывает отличную идею (только в его голове она кажется отличной), нужно всего лишь попросить кого-то из друзей притвориться его парнем! Пока они с Хенджином были вместе никто ни разу за несколько лет не пытался даже познакомиться, а теперь Феликс стрессует и негодует ещё и из-за того, что настоящего парня у него нет. Он, сидя на компьютерном кресле в общаге, сложив ноги в позу лотоса, снова психует из-за «бывшего», слово вызывает тошноту. Думает, почему обязательно нужно было расставаться, если он спокойно мог бы подождать год, два, три и даже десять. Эти мысли вновь и вновь периодически возвращаются.

Джисон очень кстати пишет, что на первом этаже общаги (там, где никто не живёт, где много места, диванов и столов) скоро будет вечеринка, потому что их вахтерша взяла выходной и отдала ключи от входа какому-то супер-пупер ответственному парню из группы Хана, который всё время сидит в комнате. Феликс зовёт туда и Тэён, потому что одному с ней будет неловко, а обижать девушку не хочется.

— Проблемы с головой, — говорит Минхо.

— Дурак ты, — говорит Джисон. — Придумал сам себе проблему.

Когда наступает долгожданная суббота, старосты отпрашивают у деканата все свои группы, рассчитывая на взаимный выходной для учеников и преподов. Столы на этаже сдвигают в один, а диваны и пуфики сдвигают к ним. Джисон, как один из самых активных задниц в этой общаге, уходит за выпивкой с Чанбином и остальными ребятами, пока Минхо с Феликсом едут за закусками и Тэён.

Одним днём ранее Минхо придумал то, что не сильно понравилось Джисону.

— Давай просто скажем ей, что я твой парень и всё, Джисони не против?

Сон, который мирно сидел за компом и никого не трогал медленно повернулся и взглянул на своего парня, потом, получается, и на парня своего парня. Он подслушивал последние пять минут их разговора, но не думал, что Минхо действительно это спросит.

— Ну я не против, но должен спросить, что за хуйня? — Вопрос звучал как риторический. — С каких пор ты, Ли Феликс, беспокоишься из-за какой-то девчонки? — Парень сложил руки на груди и замялся, проснулась ревность, хоть он и понимал, что это бред, а ситуация очень смешная.

— Хан, — протянул Ликс жалобно. — Это всего на один раз, мы не будем ничего делать, просто хён соврет ей и все. По-другому она не отвяжется.

Хан, поправляя за ухо свои каштановые волосы, смерил друзей взглядом и кивнул, согласившись. Парни были упрямыми.

Они вдвоём подъехали к ожидающей у подъезда девушке, которая села на заднее сиденье машины Минхо, поздоровавшись.

Минхо, как по сценарию, повернулся и протянул руку для рукопожатия. Девушка рассматривала его лицо, переводя взгляд на Феликса.

— Приветик, я парень Феликса, Минхо, — ядовито улыбнулся Ли. — Он рассказывал о тебе.

— Я Тэён и, если честно, не думала, что у него действительно кто-то есть. — Хихикнула девушка.

Минхо завел машину и поехал в обратном направлении. Феликс робко положил руку на его бедро, готовый истерически рассмеяться. Минхо покосился на него, губы сжимались в полоску, чтобы не хихикнуть, ситуация походила на дешёвую комедию.

По приезде Феликс галантно пропускал девушку вперёд и знакомил с сокурсниками, которым подруга пришлась по вкусу и некоторые даже уж слишком сильно приветствовали её.

— А это Чанбин и Джисон, мои, эм, наши близкие друзья, — Чанбин, которого Джисон предупредил о перемене ролей, нервно протянул руку и осмотрел двух парней по фамилии Ли, Джисон стоял с каменным лицом, сдерживая хохот ценой своей жизни. — Можешь пока познакомиться с остальными девчонками, а мы сходим за колонками.

— Ну и что, сработало? — Джисон протиснулся меж плечами друзей.

— Когда Джисон сказал, я думал, что он шутит, — сказал Чанбин. — Но она выглядит так, будто все нормально, через полчаса уже будет тусить с другими.

— Надеюсь… — протянул Ликс. — Давайте возвращаться.

Парни захватили большую колонку из чьей-то комнаты и вернулись на первый этаж. Джисон и Феликс отдали ключи от комнаты в руки Минхо, чтобы не потерять «как всегда» — дополнил Хо. Внизу дверь и окна были открыты в качестве кондиционера, стол накрыт бутербродами и типичными для таких тусовок пластиковыми стаканчиками и имеющимися на кухне кружками. Бутылки занимали большую часть, а несколько парней уже разливали напитки. Кто-то умудрился даже телевизор принести, чтобы включить караоке. Караоке без микрофона. Гениальные студенты университета искусств.

Тэён в небольшой группке других девушек смеялась и пока не обращала внимания на Феликса, подглядывающего за ней. Это было к лучшему. Минхо сел между ним и своим настоящим парнем, стараясь сильно не прижиматься ни к одному из них. Надо было ему в актерское идти.

Вечер набирал обороты быстро, всем хотелось зрелищ и эмоций, расслабления и движа одновременно, поэтому студенты не сдерживались и пели во весь голос, кто не пел, тот танцевал, а кто не танцевал — пил. Феликс был в числе третьих. А когда он пил, на него накатывала грусть и желание поспать. Уже через несколько часов он сидел на кресле-мешке у стены, хотя здесь больше подошло бы «лежал». От окон немного дуло свежим ветром и появилось желание выйти на улицу, чтобы протрезветь и послушать тишину. К счастью, на входе в общежитие была лавочка.

Луна была прямо над головой, со стороны двери доносился рэп, а вибрация от колонки ощущалась ногами от пола. Близилась полночь.

Сердце парня снова поглотила тоска и нежелание с кем-либо общаться. Он взглянул на свои дрожащие ладони, пальцы холодные, одно серебряное кольцо, которое он сам себе купил некрасиво сидело на указательном пальце.

Хотелось спать, но вставать было лень, а место на лавочке уже было нагрето. Он не считал время, которое провел здесь, не знал, ищет ли его кто-то. Даже если и нет, сейчас ему все равно никто не нужен. Феликс закрыл глаза.

Два года назад парни из класса Феликса позвали парней из параллели играть в баскетбол рядом со школой. Прохладный летний воздух обдувал потные лица, волосы летели в глаза и прилипали ко лбу, отвлекая от игры. Феликс был запасным в их команде. Когда его позвали заменить одноклассника, он отыграл на все 100%, забив несколько мячей и уровняв при этом счёт. Хёнджин по вражескую сторону поля смотрел на него с гордостью, вместо соперничества. На нём тогда была черная повязка, закрывающая лоб, белые волосы неаккуратно собирались в хвостик. Футболка липла к телу и он часто ее поправлял.

Феликс понял, что слишком засмотрелся, когда несколько мужских голосов вскрикнули, а мяч прилетел прямо в лицо, черным пятном закрывая видимость. Ли упал на спину, атакованный головокружением.

— Бля, — послышалось сбоку.

— Хэй, — голос Хвана оказывается близко, холодная влажная рука прижимается к щеке. — Ты как? Феликс?

Открыв глаза, он видит друзей, закрывших небо над ним.

— Все окей, но голова кружится, — бровь саднит, а стекающая с нее кровь неприятно ощущается на ресницах, он трогает её кончиками пальцев. — Ау. — Шипит.

— Встать можешь?

Феликс встаёт не без чужой помощи и уходит с парнем на лавку, являющуюся местом хранения портфелей, в одном из которых Хёнджин ищет перекись, салфетки и пластыри. Феликсу стоило и дальше сидеть в запасе.

— Бровь разбил, — цыкает Джин, промакивая раствором ранку. — Как ты так мяч не заметил?

Феликс, у которого голова все ещё адски раскалывается, смотрит снизу вверх на парня, опустив руки.

— На тебя засмотрелся. — Честно признается.

Хёнджин улыбается и чмокает Енбока куда-то в макушку. На бровь сверху клеит пластырь, тот каким-то чудом не отваливается.

Остальные парни уже во всю продолжают играть, заменив двух игроков.

Хёнджин садится рядом и просит Ликса лечь ему на колени, чтобы голова прошла. Запускает в волосы пальцы и массирует кожу головы.

— Не холодно? Не тошнит? — Заботливо спрашивает старший. — Домой пойдем?

Феликс на всё это отрицательно мычит и одним лишь уголком губ улыбается. Он лежит на коленях парня, а тот даже не делает лишних движений, только водит руками по плечу и голове. И за игрой не смотрит, Феликс чувствует весь его взгляд на себе. Так проходят десятки минут.

В тот вечер было ясное небо, освещаемое луной. Лавка была холодная, но нахождение рядом Хёнджина в прямом смысле согревало.

Феликс ощутил прохладное мокрое движение на щеке, быстро дёрнув рукой, он стёр слезу. Луна успела немного переместиться по небу, пока он предавался воспоминаниям. Алкоголь ещё не выветрился, — понял Ликс, поэтому чувства накатили. Скорее всего, завтра он даже не вспомнит, что было сегодня. Множество звуков, танцев, алкогольных напитков и разных людей слились в один белый пустейший лист.

Вдруг дверь открылась и из темного помещения показался незнакомый парень, которого Феликс до этого не видел. По крайней мере, в темноте он не мог различить черты его лица.

— Эм, тебе плохо? — Голос звонкий, звучит будто искренне интересуется. — Дверь нужно закрыть, заходи.

Феликс поплелся внутрь. На столе был откровенный бардак, но зато стояла лампа как единственный источник света. Жёлтый свет начал вырисовывать лучи на лице незнакомца, который закрывал дверь ключом. Кажется, это тот самый ответственный парень с их курса.

Когда он снова обратил внимание на Феликса, стоящего у стенки, он заглянул в его лицо.

— Что-то случилось? — Наверное заметил влажные ресницы или красные глаза… Енбок помотал головой, но уголки губ были опущены вниз, он сам знал как жалко выглядел в такие моменты. — Хэй, пойдем-ка отсюда?

Незнакомец осмелился взять его за запястье и увести на мужской этаж, только вот в свою комнату Ликс попасть не мог, ведь отдал ключи хёну. Парень-незнакомец открыл перед ним дверь и впустил в идентичную общажную комнату. Было темно.

— Можешь лечь… где угодно, в общем-то, никто не придет до утра. Воды? — Протягивает стакан.

Феликс выбрал самую дальнюю кровать, как и в своей комнате, выпил стакан холодной воды и лёг спать, разбросав тапочки. Утром будет стыдно, но сейчас хотелось только одного.