Феликс поднялся со своей, на первый взгляд, кровати, только потом понимая, что открывшаяся перед ним комната — не его. По потолку была проведена красная подсветка, ни одного человека не было рядом, а на полу стоял пустой стакан и ровно лежали тапочки. Парень встал на ноги почти молниеносно, игнорируя головную боль. Он заправил кровать и ушел из чужой комнаты, захлопнув дверь. Будто вор какой-то. Дверь в собственную комнату была открыта, а в одной из кроватей спали хёны, не беспокоясь ни о чем. И ничего, что их лучший друг пропал на всю ночь, да? Парень валится на свою кровать и досыпает ещё несколько заслуженных часов.
Когда парни с тяжёлыми вздохами просыпаются, их уже привычно ждут таблетки и стаканы с водой на столе рядом с Феликсом, который работает над финальными стадиями к зачёту. Он всё-таки проснулся немного раньше и решил потратить немного времени на что-то важное.
— Ты где был? — мятый Минхо заглядывает в экран ноутбука. — Ты не отвечал на звонки.
— Я ночевал в другой комнате, — Минхо сразу оживляется, а Джисон, до этого искавший свой тапок под кроватью, оборачивается в их сторону. — Чего? Я даже не знаю в чьей.
Ли закатывает глаза.
После этих выходных в общаге было очень тихо и чисто. Казалось, что вся энергия выплеснулась из тел студентов в злосчастную субботу. Феликс закрывал долги, сдавал тесты и просмотры, получая лучшие баллы. Не лучше, чем у Минхо, но все же. Учебный год заканчивался, первый курс был успешно пройден.
В школе искусств во время финального летнего концерта дети старших групп танцевали для публики из ста человек. Было не максимально синхронно и не совсем идеально, но директор, принимающий показ, оценил подростков в десять из десяти. Три группы, руководимые Минхо, выпускались. Мальчики и девочки получали что-то типа сертификата, в которых Феликс не очень-то разбирался, и прощались с наставником. Минхо был доволен работой.
— Открывается набор в три группы, летом отдыха нам не ждать, — заключил старший. — Стажёр тоже выйдет на работу, но ты скорее всего не будешь с ним пересекаться.
Парни сидели в кабинете на диване, окно было широко открыто из-за летней жары, в комнате стояли звуки шуршания листвы. Директор выдал им ежегодную премию и сертификат для повышения квалификации, из-за которого придется ехать в соседний город и снова танцевать. Казалось бы, Феликс именно этого и хотел — работать, учиться и не отвлекаться ни на что. Но. Почему же кажется, что что-то идёт не так?
***
От: Феликс
На самом деле сейчас мне хочется отдыхать, гулять по паркам, кафешкам и типа того, а то я заебался
От: Уён
Понимаю, у нас сейчас практика в театре, я буквально ухожу утром и возвращаюсь вечером
От: Уён
А вообще-то, нам надо сходить куда-нибудь, иначе я умру
От: Феликс
Согласен, в выходные я свободен
От: Уён
Договорились, встретимся в парке около твоего универа
Феликс сидел один на подоконнике танцевального зала, проветривая помещение. У него был обед, но есть в такую жару совсем не хотелось, поэтому телефон занимал время. Они с Уёном часто переписывались и стали хорошими приятелями. Тот тоже был танцором и учился уже два года. Они виделись иногда, парень рассказывал о том, что нашел себе бойфренда, но не в тиндере, а в универе, и был счастлив. Феликс был рад за друга, и на этом все.
Сам он так никого и не нашел почти за год, ни в тиндере, ни в универе, даже Тэён ему больше не писала после той вечеринки. Идея с Минхо сработала, но Джисон ещё неделю бесился после этого.
После рабочего дня, вернувшись в безлюдную общажную комнату, Енбок решил убраться, помыть пол и протереть пыль, а ещё отнести всё постельное в прачечную. На этой неделе была его очередь дежурить. Минхо был на работе, а Джисон зависал со своим «бойз-бэндом».
Под музыку в наушниках Енбок крутил задницей, вытирая пыль с подоконника, потом помыл пол, достал несколько упаковок чипсов из-под кровати Сона. Откуда и зачем они там были? Загадка, но он вернул их на место, не украв ни одной пачки. Под собственной кроватью лежали выпавшие когда-то ручки и карандаши, он собрал их и положил в ящик. В углу ящика лежали его, их, кольца, когда-то бережно убранные. Он надел одно, покрутил на пальце, глубоко вздохнул и опять положил на место. Следующими на очереди были разбросанные по комнате носки, на кроватях, полу, столе и компьютерном кресле…
Когда уборка закончилась, Феликс обнаружил, что все вещи висят мокрые в прачечной, а значит никуда выйти не получится и даже доставщика еды придется встречать топлес, в одних застиранных трико. Все равно он сегодня никуда не хотел идти.
От: Феликс
Йоу, как закончишь свою групповую деятельность принеси еды
От: Джисони
Это что ли в магазин идти придется…
Парни зовут тебя к нам
Приходи, тут есть еда
Комната 230
От: Феликс
Я как бы в одних дырявых трениках и тапочках
От: Джисони
Возьми футболку черную с моей полки
Парень сразу надевает чужую вещь на себя, но не торопится идти, чтобы не загружать парней своим присутствием. Как он понял, Джисон и ещё двое сформировались в 3racha и писали лирику и биты, Хан проводил в чужой комнате каждый день, и все, что оставалось делать Феликсу — кидать ему десятки мемов.
Ли закрыл комнату на ключ и двинулся по этажу. За одной из дверей, как раз из 230 послышалась мелодия, Ликс постучался и зашёл к парням.
— О, Енбок пришёл. — Сказал Джисон, а у Феликса немного быстрее начало биться сердце, красная подсветка была сильно знакомой, вспомнилось чувство тошноты и засохших слез на веках.
— Привет, — Феликс окинул трёх парней взглядом, Джисон, Чанбин и ещё один приятный на внешность молодой человек сидели перед ноутбуком и тетрадью. — Не помешаю вам?
— Это Чан, — Хан указал пальцем на незнакомца, а Енбок уже почти собрал мысленный пазл. — Бан Чан, вообще-то. А этот, — тычет пальцем в Феликса. — Ли Енбок.
— Кажется, мы немного знакомы, — Чан медлил, стараясь не смутить Феликса. — Мы же виделись на последней вечеринке, да? — Когда он улыбался на его щеке появлялась ямочка.
— Ах, да… Кажется, да.
«Так вот кто ровно сложил мои тапочки… — подумал парень. — Просто пиздец, какая стыдоба, не пошел бы, если знал.»
— Можешь взять пибимпаб, пока горячий, — сказал Чанбин. — Недавно привезли.
Пока Феликс сидел на чужой кровати и жевал рис, парни писали музыку. Мысли с большей скоростью крутились в голове и записывали разные вопросы в виртуальную тетрадь. Не ревнует ли Минхо-хён Джисона? Как продвигается учеба у парней на этом направлении? — Этот вопрос нужно было задать им потом. Почему он ни разу не видел Чана в их компании? Сколько ему лет и нужно ли звать его хёном? Почему черты его лица такие необычные, но при этом красивые и притягивающие?
Он оторвался от наблюдения, зацепившись за мысль. По плечам побежали мурашки. Ну вот, Феликсу было настолько стыдно за ту вечеринку, что сейчас приходилось расплачиваться. Он чувствовал себя полным придурком, которого поставили в угол за проступок, пока все люди с усмешками смотрят.
Троица, казалось, совсем не обращает на него внимания, поэтому Ликс продолжил есть, рассуждая у себя в голове. «Было темно, может быть я и не казался таким придурком, да и вообще, я же просто лёг спать, не дрался, целоваться тоже не лез.» Глаза вновь переместились на лицо Чана. Карие глаза с длинными ресницами; пухлые, очень пухлые розовые губы, наверняка мягкие; большой нос; темно-русые волосы. И почему такие парни не сидят в тиндере? Интересно, у него кто-нибудь есть?
Ликс незамедлительно потряс головой, откинув мысли.
— Кстати, — обратил он на себя внимание. — Как вам учеба? Джисон за весь год ни разу не рассказал, что вы делаете.
— Нечего рассказывать, — ответил Бин. — Мы просто целыми днями сидим за компом и создаём музыкальные дорожки, а Чан-хён пишет тексты. Потом продаём это всё и получаем неплохие деньги.
— О, да вы крутые.
Теперь Феликс знал, что Чан старше. И не то чтобы он обратил внимание только на это, но сейчас только это для него было интереснее всего. Если такой красивый, трудолюбивый, ответственный, как про него говорили, молодой человек был один, то Феликс явно захочет узнать об этом побольше. И он спросит об этом у Хана, когда тот вернётся в комнату. Чан не сильно участвовал прямо сейчас в разговоре, листая ленту телефона, пока парни общались между собой на профессиональном языке. Енбок облизывал чужие накачанные плечи и бицепсы взглядом, да, он был падким на вижуал. Он рад, что вдруг остался без еды и одежды, но не рад, что первая их встреча состоялась в ту ночь, которая почти не осталась в памяти.
— Хм, Чан-хён, а почему я тебя ни разу не видел в универе? — Интонация монотонная, будто не так уж это и интересно.
Парень пожал плечами: — Не знаю, но я не прогулял ни одной лекции, просто все свободное время я сижу в комнате или в зале.
— Ага, на вечеринки не ходит, в кафе раз в месяц с нами выбирается, — жалуется Чанбин. — Умрет здесь, а мы и не заметим.
Все трое рассмеялись. Не похоже, что при таком раскладе у него кто-то есть или был. О господи, — думает Ликс, — Я попал. Хотелось знать важную деталь — люди какого пола привлекают Бан Чана? Если надо будет, он эту информацию из-под земли достанет, если не осмелится познакомиться с ним ближе.
Всё становится предельно ясно и для Джисона, который периодически смотрит на Феликса, который смотрит на Чана размытым взглядом. Он лучшего друга знает достаточно хорошо, чтобы понять о чем тот думает. Феликс буквально застыл, пришлось легонько пнуть его по щиколотке.
— Слюни пускаешь. — Почти беззвучно шепчет Сон.
Больше Феликс в этот день так откровенно не пялится. Он играет в игру на телефоне, лёжа на кровати Со Чанбина, иногда подглядывает за парнями и заказывает пиццу, когда те просят. К вечеру приезжает Минхо и пятерых людей становится слишком много на одну комнату.
— Думаю, я пошел к себе, — парень тянется на кровати, блокируя наконец-то телефон. — Вы бы сходили воздухом подышали.
— Свежий воздух — это роскошь, — шутит Джисон, получая щелчок по лбу от Минхо-хёна. — Ай!
— Они скорее умрут, чем оторвутся от ноута. — Ворчит Минхо.
— Окей, увидимся.
— Пока, Енбок. — Прощается новый знакомый.
Ох, а Чан всегда такой дружелюбный? Его голос такой спокойный, но в то же время заинтересованный. Они действительно могли бы подружиться, если бы старший не сидел в тени всё своё время, а Феликс был бы более социальным. Бан уже дружил со всеми, кроме Енбока, его не хватало в их большой компании и от этого Ли немного выходил из себя. Он вновь что-то упускает. Как Минхо-хён мог не рассказать ему о Чане?
***
— Окей, малыш, не кричи, — одеяло на лице закрывает весь обзор, мокрые ладони скользят по чужому прессу, движение внизу вытягивает парня по струнке. — Добавить смазки?
Феликс мотает головой, волосы липнут к щекам и шее, Хёнджин горячо дышит ему в плечо, жарко. Ноги обнимают тонкую талию, руки блуждают по торсу к шее, красивому лицу, большой палец ложится на губы. Язык юрким движением оставляет след на подушечке пальца.
— Поцелуешь меня? — Хван буквально в десяти сантиметров от его лица, нависает сверху.
Поцелуй мокрый и неторопливый, Енбока распирает от чужого языка на своем нёбе, и Хёнджин знает об этом.
Одной рукой он притягивает тело ближе к себе для остроты ощущений, полного объединения. Укусами-поцелуями он исследует шею и плечи, рукой держит так крепко, не отпуская ни на секунду, глазами выслеживает эмоции.
— Феликс, — шёпот ласкает слух, отвлекая от скомканного в ногах одеяла. Имя из его уст звучит уж слишком откровенно, страстно, заманчиво. — Феликс…
Феликс чувствует это нарастающее возбуждение их обоих; сбитую скорость; судорожное дыхание; потерянный такт и желание оттянуть окончание. Хёнджин стонет в его губы. И, боже, как же это сексуально. Феликс на краю, он жаждет грязных сильных толчков, выбивающих воздух из лёгких. Хёнджин даёт ему это. Он знает его наизусть и старается держаться ради него, пока темнота пятнами плывет в глазах.
— Малыш, мы скоро, да?
Феликс стонет на повышенных тонах, чертыхается, насаживается. Когда его голос сливается с голосом Хвана, бедра напрягаются, притягивая к себе парня, глаза закрываются и становится слишком хорошо. Низ живота становится мокрым, а Хёнджин через некоторые мгновения падает рядом, утыкаясь в чужой висок.
Енбок просыпается в мокрой горячей постели, но в сухих, на удивление, боксерах. Щеки горят, взгляд бегает в поиске свидетелей его сна, но парни ещё спят, а на часах раннее утро. Надо же. Ему давно не снились мокрые сны, как и сны с Хёнджином.
Стояк упирается в резинку боксеров, поэтому приходится подумать о чем-то мерзком, но это не помогает. Только сейчас парень осознает как долго у него не было секса или хотя бы взаимной дрочки. Про личное пространство вообще можно было молчать сейчас и следующие три года.
Он всё-таки встал и направился в душевую, прихватив полотенце, а когда вернулся, друзья уже бодрствовали, Джисон собирался к парням, а Минхо на работу.
— Поедем вместе? — Предложил Минхо Феликсу, рабочий день сегодня начинается одновременно, приходит новая группа детей. — Предлагаю сначала заехать в Мак.
— И без меня? — Слышится голос Джисона, надевающего носки.
— Дорогой, ты и так на половину состоишь из фастфуда.
Минхо-хён на самом деле добрый человек, только очень редко это показывает. Толкается, если его обнимают, сопротивляется ради драмы и закатывает глаза. Феликс в то же время полная его противоположность — очень тактильный и активный, любит обнимать друзей, идти, держась за руку, класть голову на плечо, мять чужие щёки. Минхо любит мять только чужие задницы.
День проходит достаточно быстро, без сложных разминок, большая часть времени состоит из разговоров и отдыха в обнимку с картошкой фри. В старшей школе так проходил каждый вечер Феликса, только компания была другая, чувства были другими и много всего в окружающей обстановке было другим. Феликс сейчас — худой измотавшийся парень, без цели, без свободного времени и партнёра. Стоило сходить наконец-то к психологу.
Субботний вечер парень проводит в парке с Уёном, они сидят на фонтане и болтают о жизни, с корн-догами в руках. Уён последний час болтает о своем бойфренде, а Феликс не спешит рассказывать о своих попытках найти кого-то. Уён спрашивает об этом после своих рассказов.
— Интернет — ужасное место для поиска любви.
— Минхо говорит, что кому-то везёт, но я никого лучше тебя там не встретил…
Серьезно, что мешает Феликсу найти парня? Он красивый, достаточно умный, разговорчивый, позитивный, характер не сложный. Будто сама судьба была против каких-либо встреч.
— Думаю, надо перестать целенаправленно искать и тогда кто-то появится. — Рассуждает Уён. Феликс с ним соглашается.
После встречи с другом на душе было спокойнее, друзья всегда помогали разгружать мысли. Даже нахождение в судьбоносном парке не пробило на ностальгические воспоминания. Мама всегда учила делиться с другими чувствами, много разговаривать и никогда не предавать, обсуждать проблемы и искать решение. Феликс любил свою семью и очень скучал, и от этого было ещё более одиноко.
***
До смены ещё целый час, а энергия после первого занятия все ещё плещет внутри, не дотанцевал. Феликс включает музыку, не ту, что в плейлиста для детей, а более ритмичную и сложную. Под неё они танцевали с Минхо. Движения вспоминаются сами, шаг за шагом. Зеркало отражает танец, кончающийся резким падением на колени. Из маленького хвостика выбиваются волосы. Колени, до этого момента не страдающие, теперь явно покроются синяками. Ликс вышел из своего зала, чтобы дойти до Минхо, он слышал музыку по коридору, а значит, парень уже там.
— Хён, доставай мазь! — Феликс медленным шагом преодолевает расстояние от зала Минхо до его кабинета, куда приоткрыта дверь. — Хён…
— Ох, привет? — За дверью оказывается совсем не тот хён, которого он ожидал увидеть. — Минхо не говорил, что уехал?
— Привет, — он глупо пялится на Чана, обещая себе презрительно посмотреть в глаза Минхо. — Нет, а ты здесь.?
— Я буду на замене, Хо и об этом не говорил, да? — По глазам Енбока в общем-то и так видно, что нет. — Тебе нужна была мазь, что-то случилось? — Старший сразу же присел к ящику с аптечкой и попросил Ликса сесть на диван. Бан был в черной безрукавке и такого же цвета трениках, этот цвет ему шёл.
— Упал, как всегда, ты привыкнешь. Там должна быть мазь от синяков.
— Колени? — Откручивая крышечку, Чан сидел на полу перед ним, он что, собирается сам это сделать? И какие же у него широкие плечи… — Енбок?
— Ах, да, давай. — Он протягивает руку к уже открытому тюбику, но действие перебивают:
— Я помогу, не напрягайся.
Черт, этого в планах не было. Минхо кинул бы в него мазь и всё, а Чан сидит и пальцами водит по красным коленям. Тишина напрягает, но и сказать нечего, они ведь видятся только во второй раз (в сознательном сознании). Все социальные навыки Феликса улетучиваются.
— Чанбин рассказал мне о тебе, — начинает сам Чан. — Ты тоже австралиец, не так ли?
— Что? Серьезно? — Полученная информация сильно удивляет. — Не может быть. — Феликс переходит на английский.
— Если бы ты сразу сказал, что тебя зовут Феликс, я бы догадался, — на чистейшем английском с австралийским акцентом отвечает Чан. — Меня зовут Кристофер, или Чан, давай без всяких «хёнов», м?
Удивление все ещё висит на лице Енбока, но он кивает. Это пиздец. Чёртовы парни, считающиеся ему друзьями даже не упомянули этот факт. Не каждый день можно увидеть парня с родного края, ещё и такого красивого. Вот почему его лицо было таким нетипичным для корейца.
— Как давно ты здесь, в Корее? — Плевать на эти рамки, он хочет знать всё.
— Последние лет семь, а ты? — Парень уже закрывает тюбик с мазью, от Феликса теперь пахнет травой. Чан все ещё сидит перед ним на полу, на небольшом расстоянии.
— С начала старшей школы, моя мама хотела, чтобы я продвигался здесь как танцор.
— Тебе нравится учить детей? Минхо говорил, что ты отлично справляешься и за советами лучше идти к тебе.
«Минхо говорил. А больше Минхо ничего не говорил? Ах, этот хён так раздражает!»
— Не слушай его, он та ещё задница. Но вообще-то мне нравится…
— Как на счёт провести совместное занятие? Я сегодня первый день, поучусь у тебя.
Окей, главное не краснеть и обращать на старшего меньше внимания. Он обычный знакомый, приятель, почти сосед. И стесняться его не нужно. Время начала урока как раз подходит ближе, а Чан вот так вот сидит перед ним чуть ли не на коленях и ждёт положительного ответа.
И Енбок соглашается.
— Здравствуйте, ребята, сегодня будет совмещенная репетиция. Чан-сонсэнним будет заменять меня и Минхо-сонсэннима, — поделился младший. — Сегодня мы познакомимся и покажем нашему учителю то, что уже умеем.
По лицам детей было понятно, что новый дяденька им симпатичен.
Чану пришлось наверстывать программу и самому учить танец вместе со всеми. Он хорошо двигался под песню одной из k-pop групп и очень быстро выучил хореографию. Говорят, что талантливый человек талантлив во всём.
— Не думал, что полтора часа танцев так меня умотают, — Бан лежал звездой на полу, как это всегда бывает после сложного рабочего дня. — Подвезти тебя до общежития?
— У тебя есть машина?
— Да, соглашайся.
Феликсу ничего не стоило согласиться. Позже они прощаются на этаже, а комната встречает пустотой, ни парней, ни половины вещей, будто обокрали. Джисон вечером объясняет, что Минхо уехал на неделю к родителям и на повышение квалификации. Джисон объясняет и смывается к своим друзьям, оставляя Феликса снова одного. Не то чтобы Хан его не звал. Енбок просто не хочет навязываться.
Неделя без Минхо проходит тихо и быстро, он встречается с Чонином и Йеджи на прогулке по торговому центру, катается на велосипеде, ест хот-доги и ходит на работу, где вместо Минхо работает Чан. И тот уже выглядит здесь как в своей тарелке. Парень обедает с ним в одном кабинете и подвозит его с работы по вечерам. Небо становится все светлее ближе к ночи.
Феликс созванивается с родителями и сестрами в воскресенье, они общаются по видеосвязи, а потом приезжает Минхо. Минхо весь вечер показывает фотографии своих котов и рассказывает истории, произошедшие за неделю. Почему у всех вокруг такая насыщенная жизнь?
Сам он может похвастаться только тем, как гулял с друзьями, объедался едой и танцевал. Если его разбудят ночью, он станцует заученный танец с закрытыми глазами, а потом снова заснёт. Скукота. А может им завести кота? С котом жить веселее, лишь бы коменда не выселила. Минхо заходит с двумя кружками чая.
— Ты, гаденыш, почему не рассказывал мне о Чане? — Феликс требовательно хватает Хо за руку.
— Чего прицепился?! — Старший в ответ толкает плечом. — А что рассказывать?
— Хотя бы то, что вы все, — он перечисляет каждого друга по пальцам. — Дружите с ним, знаете, что он тоже из Австралии и, что он красивый! И ещё у нас работает!
— И? — Минхо скептически смотрит и скрещивает руки на груди. Неужели он не понимает? — Он, типа, занят всегда и всем сразу, он как бы здесь, но у себя в голове. Нечего рассказывать.
Феликс фыркнул, подсечкой завалил старшего на кровать и прижал коленом.
— Рассказывай все, что знаешь. Всё.
— Ты умереть хочешь, псих? Слезь с меня!
— Хорошо, но ты расскажешь.
— Придурок, — Минхо недовольно хмурит брови, когда Феликс двигается на другую часть кровати. — Чан учится в группе Джисона, работает на какую-то компанию, пишет им песни… Я не знаю, что ты хочешь знать ещё? Он весы по гороскопу, не любит острое, любит ходить в чёрном, кажется, у него есть сестра и брат и он сам по себе заботливый, не любит шум и ссоры. Доволен?
— Да, спасибочки, хён!
— Ненормальный.
***
Первым днём августа стал дождливый день, Феликс понял это как только проснулся и услышал шум за открытым окном. В такую погоду не хотелось выходить на улицу, только близкие люди и горячий чай создали бы уют в общажной комнате.
Шум не давал спать, глаза уже открылись и не закрылись обратно. Как всегда в выходной день он проснулся раньше будильника, что не так с этим организмом? Одеяло приятным теплом не давало вставать, и всё, что можно было поделать сейчас — посмотреть ленту Инстаграма и Тиктока. Телефона рядом не было, поэтому можно пойти на кухню и приготовить завтрак.
Тихим шагом он уходит на кухню, достает муку, яйца и остальные ингредиенты для кекса. В духовке уже запекается какая-то картошка, судя по запаху. Кто-то встал раньше него и уже готовит себе еду, пока остальное общежитие спит. Придется немного подождать пока освободится духовка, а пока что можно сделать кофе и тесто. Все вокруг выглядит волшебно, утреннее солнце только начинает желтыми лучами отражаться на стенах, а дождь не прекращается, создавая фоновый шум. В голове внезапно вспоминается сюжет криминальной хроники из последнего выпуска, который они с Джисоном не досмотрели. И дождливое одиночество уже не кажется таким романтичным.
Теперь наоборот становится прохладнее и неуютнее, как на тех самых криповых картинках. На столе почти беззвучно кипит чайник, Ли единственный сидит на этом этаже. В голове крутятся картинки из документалки. «Преступления хвасонского маньяка отличались особой жестокостью. Он нападал на одиноких женщин на окраине города или на длинной дороге, связывал их собственными чулками или колготками, насиловал и убивал. У каждой из жертв при себе оставался предмет одежды красного цвета.» Закипевший чайник щёлкнул и Феликс вздрогнул.
Нужно было перекусить бутербродами и выпить крепкий кофе. Батон лежал рядом, а кофе стоял высоко, на верхней полке, Минхо поставил туда, чтобы другие не брали. Раскалённая духовка отдавала тепло прямо в ноги, невозможно стоять прямо. Не вставать же ему на табуретку как маленькому. Позади очень близко послышались шаги, по бокам на тумбу легли две руки, а со спины стало тепло. Что происходит?
— Доброе утро? — О боже, шепот прямо в ухо, теплое дыхание вызывает мурашки. В мыслях все ещё остаётся картинка хвасонского маньяка. — Почему так напрягся? Я думал, мы неплохо поладили за ту неделю… — Енбоку не нравилась эта таинственность и невозможность повернуть голову, чтобы взглянуть на человека, если это Джисон так прикалывается, то сразу же получит удар в живот.
— Пусти.
— Почему злишься? Я всего лишь хотел помочь, — правая рука берет лежащий рядом нож, откуда он там вообще? Стол был пустой! И почему этот раздражающий парень действует так медленно, это очень раздражает недавно проснувшийся мозг. — Боишься? — Пальцы сжимают рукоять ножа как-то не по-доброму. Феликс начинает вырываться, но не может сдвинуться ни на шаг, силой прижатый к тумбе. Паника. Нож в чужой руке приближается к нему лезвием вперёд. Что здесь происходит?! — Не бойся. — Звучит на родном английском.
— Пусти меня! Пусти!
— Феликс! Феликс! — Пощёчина выбивает из сна и заставляет вдохнуть полные лёгкие воздуха, будто только что тонул. — О, проснулся, ты кричал во сне.
Джисон над ним выглядит обеспокоенно, за открытым окном все так же идёт дождь, а из колонок слышится рассказ о жизни маньяка. Джисон и правда придурок. И это был всего лишь сон. Только какого черта в нем забыл Чан?