Гибель Олега станет шоком для тех, кто незадолго контактировал с ним.

***

      — Екатерина Валерьевна, расскажите мне про философские взгляды Декарта и Лейбница, — монотонно и тихо обратился Лысов. Он был одним из преподавателей философии в университете.

      Пока Екатерина отвечала возле первой парты, позади неё, в небольшой аудитории, шушукались одногруппники.

      — Декарт размышлял о сомнениях, — Екатерина без таинственности считывала подготовленный конспект, лежавший рядом с планшетом. — Всякое можно подвергнуть сомнению, кроме собственного существования, потому что нельзя отрицать факт нашего мышления. Это выражается в его афоризме: «Я мыслю, следовательно, существую».

      — Хорошо-хорошо, — медленно говорил и кивал Лысов. Редкими поседевшими усами и уставшим взглядом преподаватель философии напоминал постаревшего тюленя в потёртом коричневом пиджаке. — Продолжайте, — протянул с зевком он.

      — Декарт верил в существование духа и его мысли, ибо дух отражает наше Я. Вещественный мир же сомнителен, — уловив заразительный зевок, Екатерина продолжала с лёгкой сонливостью, сознавая, что чем дольше протянется ответ, тем ближе наступит спасительный звонок для неподготовленных. Говорила она тоже медленно, хотя к теме всё же проявляла слабый интерес. — Лейбниц, напротив, считал, что всякая частица, вплоть до атома, это энергия и сила. Таким образом, Лейбниц говорил об атомах, как о нематериальных объектах, то есть, о спиритуализме — это учение о существовании лишь духовных субстанций…

      Позади кто-то шумно зевнул и всхрапнул. Философия всегда была занудным предметом, но Екатерину привлекала разносторонность учений. Однако она призналась себе, что делала записи лишь из-за популярной фразы Декарта.

      Громкий звонок сообщил о начале долгожданного пятиминутного перерыва. Аудитория тут же разноголосо загалдела. Екатерина выдохнула и, поправив светло-розовую юбку, аккуратно уселась на стул. Её мучения окончились, а на вторую половину пары каждый будет сам за себя. Листая конспект, где были быстрые зарисовки каракуль-косичек на полях, Екатерина периферийным зрением уловила на себе взгляд Насти, но едва повернула голову, как будто гром среди неба разразился голос:

      — Народ, народ! — незнакомый студент из другой группы ворвался в аудиторию. Вид его был ошеломлённый и потрёпанный; парень выглядел как первокурсник, который впервые в жизни опаздывал на пару: — Слыхали? У нас ботан сдох!

      Недоумение волнами прокатилось по одногруппникам Екатерины. Она глянула на философа: тот мирно сопел, сложив руки на полном животе, и не проявил никакого интереса.

      — Кто? — Настя Воронцова, сидевшая на последней парте, нервно прочесала пальцами короткие пепельные волосы. Екатерине она напоминала мальчишку в бежевой клетчатой рубахе.

      — Душнов помер, там, возле общаги! — подбежала ещё одна неизвестная полноватая студентка. — Там кровища под окнами, и скорая, и ментов куча!

      Группа с грохотом сорвалась с места, заставив подскочить от испуга даже миролюбивого тихого философа. Опустевшие стулья оказались хаотично расставлены по аудитории, и лишь Настя Воронцова неспешно собирала потёртую сумку, вкладывая туда тетрадь.

      — Что-то случилось? — сонно выглядывал исподлобья Лысов, неспешно пошкрябывая затылок. Он удивлённо оглядел опустевшую аудиторию и осуждающе замотал головой. — Ох, студенты.

      Екатерина раздумывала: остаться с философом или сорваться с остальными и воочию поглядеть на происшествие. Возгласы толпы ещё были слышны за плотными новыми стенами университета. Наверняка одногруппники потратят последнюю половину пары на новость о погибшем студенте и не надумают вернуться до следующей перемены.

      — Екатерин, до встречи, — едва улыбнувшись, помахала рукой Настя и вышла. Вот уж кому точно было плевать на философию, хотя преподаватель её видел.

      Лысов лишь недовольно забурчал под нос и уставился на Екатерину. Она вздохнула, обречённо прикрывая глаза. Опять ей придётся отдуваться за весь немногочисленный второй курс.

***

      Новости о смерти Олега Душнова разлетелись к вечеру по всему общежитию. Комнату 213, где жил студент, тут же нарекли проклятой. Загуляли разные слухи.

      — Екатерин, в твоих анимешках есть что-то про разбившихся самоубийц? — Настя Воронцова лежала на кровати в комнате, которую делила с Екатериной. Соседка обожала носить клетчатые вещи, рваные джинсы, мужские ботинки, особенно потрëпанные. Еë половина была обвешана плакатами с ранчо, одним выцветшим портретом Петросяна, собственными скетчами и пейзажами, а над кроватью висел настоящий трофей — большая шляпа шерифа.

      — В Японии четыре считается проклятым числом, — ответила Екатерина, рисуя на планшете Сакуру в кимоно. Еë половина комнаты была занята постерами из аниме с нестандартными стилями рисовки, чтобы не дай бог кто из преподавателей-стариков не узнал об увлечении японской анимацией. Большинство её вещей имело розовые оттенки. — Видела, как паниковала Степановна?

      — Она с каждым мусором обзнакомилась, — Настя залипала в смартфон, экран которого светил разными цветами на лицо. — Нашу общажку в новостях спалили, — она показала Екатерине, но та не сразу обратила внимание.

      — Зачем ты спросила про самоубийцу? — через минуту оторвалась от планшета Екатерина. — Душнов разве им был?

      — Тут ролик есть, где об этом говорят. Но мать, его почти вся общага знала. Он же умником был! — Настя ухнула, удобно устроившись на перьевой подушке. — В комментах пишут, что он из-за повестки кокнулся.

      — Олег вряд ли бы в армию попал, раз он учился на отлично, — Екатерина продолжила рисовать узоры на кимоно.

      — Хм-м… Да, наверное, ты права, — отложила смартфон Настя и повернулась на бок. — Лысов ругался?

      — Нет. Я дослушала его нудную лекцию и ушла.

      — Тебе будто до фонаря, что у нас тут то ли от сессии, то ли от повесток пацаны умирают, — усмехнулась Настя.

      — У меня нет причин ввязываться, — Екатерина закончила рисовать красивый цветок и сощурилась. Она отложила планшет, потянулась и, наконец, принялась поправлять смятую подушку.

      За окном смеркалось и зажглись фонари. Слышался отдалённый гул машин, листья ещë не начали желтеть, но в воздухе чувствовалась дождливая осень. Екатерина открыла створку и глубоко вздохнула, чувствуя приятную прохладу на лице. Сегодня был суматошный день. На самом деле она хотела больше узнать про ситуацию с Олегом, но множество видео про криминал научили ждать, пока пройдëт немного времени: эмоции поутихнут, люди успокоятся, можно на здравую голову собирать информацию.

      Правда, реальной криминалистикой Екатерина не занималась никогда. Но ведь интересно же! Не каждый день кто-то умирает в общежитии. А тут ещё вменяли самоубийство. Не могло быть всё так просто. Екатерина задумалась над версией, что Олега могли убить в комнате, а тело скинуть из окна.

      В ответ ветер небрежно потрепал волосы.

      — Вот теперь мне жутко, — призналась с нервной улыбкой Екатерина, прогоняя мысль об убийце и закрывая скрипучую створку окна. — Насть, может, кофе сварим у Гоши?

      Настя тут же воспрянула духом, села в кровати и улыбнулась:

      — А давай.

      Девушки пошли за электрическим чайником. Консьержка строго-настрого запрещала использовать электроприборы, кроме общей кухни, но хитрые студенты прятали их по комнатам и использовали поочерëдно, чтобы пробки не выбило.

***

      Настя постучала в соседнюю дверь:

      — Привет, Гош. Мы хотим кофе заварить, одолжишь? — приветливо попросила она, когда высокий парень-блондин открыл дверь.

      — Катерина, Настёна, велком! Проходите, — Гоша гостеприимно отступил, приглашая внутрь.

      Атмосфера казалась обыденной. Лишь оглядевшись, Екатерина слегка удивилась, когда из тëмного фойе увидела свет в спальне и три человека, которые уселись в одной кровати. Они громко обсуждали сегодняшнюю трагедию с Душновым.

      — Ты слышала про Олежу? — с вопросом приветствовала Рита, поглаживая длинный рукав тëмно-зелëного свитера.

      — А кто ж не слышал? — перебил Кирилл, но на него махнули рукой.

      — Да, — Екатерина, поправив белую юбку, уселась на небольшой серый пуфик. — Говорили, что он из окна выпал.

      — Это только одна версия, — вещал озорным голосом Егор, сидевший с Кириллом и ещё одним незнакомым студентом на другой кровати, накрытой тёмно-красным, чесучим на вид, одеялом. — Мне Ромка сказал, что пытался говорить с Антоном, который друган Олега. Штука такая, что Олег вообще никак не мог кончиться. Ну это же бред, какой военкомат, если он дипломник?

      — Потом ещë в магистратуру бы пошëл… — тихо дополнила полноватая девушка с каре. Она сидела на первой кровати рядом с Ритой. Екатерина видела еë в перерыве на паре по философии.

      — Вот-вот, Галь, — много раз кивнула Рита, поправляя на тощих коленях ноутбук. — А вдруг подляна?

      — Я из-за вас ссыкую теперь в универ ходить, — подпрыгнул на месте Егор. Его торчащие в разные стороны окрашенные серые волосы забавно дëрнулись.

      — Ты ходил? — подстегнул со смешком вошедший Гоша, держа в руках разогретый электрический чайник. — Кирюх, там Настя в другой, — он кивнул в сторону.

      Кирилл — низкорослый, худощавый, едва заметный парень с каштановым цветом волос, в чëрной рубашке с длинными рукавами и в широких джинсах. Даже он еле протиснулся в тесноте между кроватей и небольшим старым столиком, который остался ещё с девяностых.

      Студенческая болтовня под вечер заканчивалась обсуждениями ненавистных преподавателей. Какая бы новость ни была в мире, даже если она кошмарная и кровавая, в итоге всë сводилось к занудству Лысова, осуждению преподавательницы по черчению, ненавистью к неудобному расписанию и чьими-то головными болями из-за долгов и просьбами помочь списать друг у друга. Вот и сейчас взгляды с надеждой воззрились к Екатерине.

      — Вы не наглые? — отпив кофе из чашки, угрюмо уставилась на всех Екатерина и услышала смешки. — Лысов и так одну меня спрашивал, когда все убежали.

      — Ну Екатерин! — взмолилась шутливо Настя. — А давай я тебе с черчением помогу?

      — Я уже его сделала.

      У всех на лице отразилось неописуемое удивление. Екатерина предугадывала, как после конспектов по философии у неë запросят проекты деталей по черчению.

      — У тебя точно нет родственных связей с Душновым? — в шутку спросил Егор. Но Настя тут же кинула осуждающий взгляд. — Я не пойму, как Екатерина всë успевает! — возмутился он.

      Спор плавно перешëл в дружеские подколы. Екатерина молча слушала остальных. Те уже и думать забыли про Олега Душнова. Мысли роились в виде ярких картинок; так сложно осознать чью-то смерть. Интересно, каким был Олег до происшествия?

      Все смеялись под незамысловатую беседу, но тут по спине Екатерины пробежала дрожь: на секунду почудилось, что весëлые лица и улыбки студентов накрыла тень предзнаменования. Словно кто-то ещë должен пострадать, не прямо сейчас, но скоро.

      Убийство или нет? Екатерина захотела расспросить побольше, но передумала. У неë не было желания становиться обломом вечеринок, лучше подождать. Она вменяла себе эту мысль снова и снова, вспоминая кучу просмотренных серий «Следствия вели…» с Каневским.

      Когда Екатерина с Настей вернулась в их комнату, она заперла дверь и оставила ключ в замочной скважине.

      На следующий день полиция подтвердила самоубийство Олега Душнова. Однако странности зловещей комнаты только начинались.