Минсок сидел в кресле и наблюдал за тем, как Сехун играет с Виром. Большая тяжелая кровать с красным пологом навевала разные мысли. И первая была о том, что омеге с ребенком здесь совсем не место. Как бы сейчас не использовалась эта комната, здесь все просто кричало о том, для чего она предназначена. Хотя Бен заверил их, что помещение стерильно чистое, Сехун с Виром смотрелись здесь, как что-то инородное.

      Альфа понимал, что хотел бы подарить омеге дом, где младший больше не будет испытывать волнения и страхи. Дом, в котором они будут счастливы вместе. Ведь даже Векс с трудом можно было назвать домом в привычном понимании этого слова.

      О повернулся к старшему и улыбнулся, Ким улыбнулся в ответ. Хотелось обнять, ведь аромат любимого человека все еще был очень слаб, хоть не признать того, что он слегка изменился, Минсок не мог. В аромате черемухи появились новые более сильные нотки, а еще был немного терпкий аромат шалфея, что исходил от свежей метки. Мин лишь стиснул зубы. Да, он принял то, что теперь их четверо, но все еще злился на себя за то, что допустил, не заметил, что его омеге было так плохо.

      — Снова накручиваешь себя? — спросил Чунмен, опустившись на подлокотник кресла Минсока. Его волосы были влажными после душа и аромат шалфея сейчас почему-то чувствовался в разы сильнее и… Волновал. — Мин, я… Я, правда, его очень люблю и принимаю твою любовь к нему. Вы оба мне очень дороги, и я рад, что все так получилось. Сехун… Он уже давно стал наш, не находишь? Мы обязаны сделать все, чтобы его спасти. Мы должны любить его. Вместе.

      Минсок хмыкнул, а потом посмотрел на младшего. В глазах Чунмена была решимость и… Любовь? Мина вдруг словно окатило чужими эмоциями.

      — Знаешь, ты упомянул, что на Магнусе существует свадебный обряд на троих. Да я понимаю, что это не твоя культура, но ты вырос среди этого, а я… На Тарто, можно сказать, выбирают раз и навсегда. Одного единственного, без которого смерть. Я… Знаешь, сейчас я, наверное, благодарен своему бывшему мужу, что он не настоял на метке. У нас все изначально было каким-то неправильным. А ведь я… Я мог бы быть уже мертв, последовав за ним. Сехун бы меня не узнал, и, возможно, его жизнь сложилась бы по-другому.

      — Тао избавился бы от меня еще раньше, — подошел к ним О. — Может хватит уже о том, что могло бы быть? У нас сейчас есть более реальные задачи. Нужно добраться до Магнуса и не сдохнуть. Ни Тао, ни Аспир не оставят нас в покое.

      — Это моя вина… — начал Чунмен.

      — Хватит. Давайте договоримся, что у нас не будет больше «твоя-моя», а будет «наше», — сказал Сехун, крепко сжимая руки Чунмена и Минсока своими. — На Центрионе тоже особо ничего не слышали о тройственных союзах, но я… Рядом с вами обоими я, наконец, смог почувствовать себя целым. Признайте, там на Вексе, мы уже были семьей, так что, по сути, особо ничего не изменилось. Разве что появились кое-какие привилегии. Я… Там, у Чонина, мне было так уютно засыпать с вами и просыпаться. Считайте меня эгоистом, но я больше ни за что не хочу терять это чувство. Вот только…

      — Мы сделаем все, чтобы ты поправился, — кивнул Минсок. — И начнем прямо сегодня. Кто-то должен подтвердить брак.

      Щеки Сехуна покраснели.

      — Иди, уложи Вира, — улыбнулся Чунмен. — А с остальным мы разберемся.

      Сехун кивнул и поспешил к ребенку, а альфы лишь переглянулись.

      — Что? — посмотрел на Чунмена Минсок. — Я все понимаю. Он правильно говорит, но я… Мне очень трудно представить нашу дальнейшую жизнь.

      — Не надо представлять, — помотал головой Чунмен. — Надо просто жить.

      — Ты Король, Мен…

      — Король без королевства, — хмыкнул младший. — Ты думаешь будет просто его вернуть? Да, возможно, народ меня поддержит, но у Аспира есть армия. Это сотни человек, Мин. С бластерами, мечами, в прочной броне…

      — Но мы ведь не просто так летим на Урбонс? Сомневаюсь, что эти сказочники смогут помочь нам чем-то существенным. Ты упоминал о базе. Там есть оружие?

      — И ты готов сражаться?

      — За дом для нашего мужа и сына? Несомненно. Ты прав, я ученый и с оружием всегда обращался слегка настороженно, но я прошел военную подготовку в Академии Vesta. Уж как стреляет бластер мне известно.

      Чунмен улыбнулся.

      — Спасибо, — сказал он. — Я запомню, но к тебе у меня будет немного другое предложение. На Урбонсе осталась лаборатория одного неоднозначного ученого. Он когда-то занимался работой с генетическими кодами наций ЕКВ.

      Минсок удивленно вскинул бровь.

      — Жуткая личность. Он перескакивал с планеты на планету, пытаясь найти нацию, что поможет ему «облагородить» своих сородичей. Проще говоря, он мечтал создать оксионца, что будет рождаться уже в образе эталона. Он считал, что уродство его сородичей — это проклятие, с которым надо бороться. Он не жалел на свою программу ни средств, ни сил. Я знаю, что занимался он этим ни один год, но только два эксперимента нам удалось подтвердить. Он не успел скрыть их следы. С одним, он облажался, оставив в живых родившегося ребенка, а второй… стоил ему жизни. Он погиб, сгорел в своей лаборатории. Есть сведения, что жертв было больше.

      — Ты говорил что-то о выжившем…

      — Да, ребенок получился поистине чудесный. Представляешь, он может быть кем угодно и чем угодно. У него фактически и вовсе отсутствует эталон. Он может изменять материю в десятках сантиметров вокруг себя. Смотрится это завораживающе. Я так понял, что способности проявились в первые пять лет жизни, а вот при рождении малыш не показался отцу чем-то выдающимся и он просто выкинул ребенка на помойку рядом с трупом его папы.

      — Он… Тот человек, убивал своих мужей и детей? — сглотнул Минсок.

      — Представляешь, — кивнул Чунмен. — Насколько он был безумен в своих идеях. Я боюсь даже предположить чем закончились бы его опыты. Он мог создать нечто и похуже. Марк… Он своеобразный парень. Он до сих пор считает себя уродом. Нам повезло, что он попал в братство Теней, и я попробую все же объяснить парню его уникальность, но как ты понимаешь, поговорить я хотел не об этом. Тот ученый… В общем у него было арендовано несколько зданий на Урбонсе. В основном склады. Виркису каким-то чудесным образом удалось убедить правительство не уничтожать их, а отдать нам. Я обещал, что все, что находилось в них будет изъято и уничтожено, а Магнус будет использовать эти помещения только в продовольственных целях. Для хранения товаров. Но… Документы мы, конечно, оформили, но хранящееся там оборудование и препараты вывезти не успели.

      Минсок нахмурился.

      — Предупреждаю заранее, я не буду заниматься производством оружия, Мен. Прости.

      Чунмен лишь хмыкнул.

      — А я и не думал о тебе, как-то иначе. Мне не нужно оружие, Мин. У меня его достаточно. Но в любой войне есть жертвы: убитые, раненые. Я… Увы, ЕКВ вряд ли выделит для меня армию медиков. У меня есть лишь Бэкхен, парочка Теней и ты. Чонин, возможно, присоединится к нам, но позже. У них есть цель на Лигоре. Я хочу, чтобы ты провел ревизию имеющихся на базе препаратов и выбрал то, что поможет нам спасать людей. Бэкки… Сам понимаешь, врач из него еще тот. У него есть только дар и инстинкты, хотя он упорно это отрицает. А ты…

      — Я биолог, Мен.

      — Ты профессор, Мин. Ты сам сказал, что проходил практику в разных направлениях, в том числе и медицины. Вспомни, ты помогал Робу с его протезом именно как врач. Магнус никогда не находился на стадии активной войны. Максимум — это ножевое, а здесь… Я уверен, Аспир мелочиться не будет. Мы не сможем лечить людей мазями, да отварами. Я несколько раз намекал отцу, что планете нужен свой современный медицинский центр. Там… Мин, там омеги до сих пор рожают в душных комнатах собственных домов, где из обезболивающих — кляп в рот, чтобы меньше орал, да курильницы с благовониями. О стерильности вообще молчу. Да, в последние годы были случаи, когда молодые люди отправлялись в Vesta или на Вирт учиться медицине, но на родную планету возвращались единицы. И то, местные смотрели на них, как на прокаженных, если те упоминали что-то из того, что им было непонятно. Да даже на Бромансе открыли клинику с современным оборудованием, а мы… Мы все еще цепляемся за традиции. Представь, что будет с Се на Магнусе? Ты думаешь, что у нас получится удержать его одними разговорами и сексом? А как мы узнаем, что с ребенком, которого он обязательно будет носить при положительной динамике лечения, будет все в порядке? При любых подозрениях будем мчаться на Вирт или к Чонину? А если вдруг кому-то понадобится более сложная операция. Раньше люди отмахивались, повторяя: «значит, судьба у него такая». Сколько людей умирали в муках. Сколько бет мы потеряли при переходе… Я понимаю, что это все не решить за один день, но у нас будет хоть какая-то база. Что может быть важнее человеческой жизни?

      Минсок посмотрел на Чунмена, что выглядел взволнованно. Именно то, что в первую очередь младший думает о других, а потом о себе всегда восхищало в нем. Магнусу очень повезло с Королем. Жаль в свое время люди просто так позволили ему покинуть планету.

      — Хорошо, — кивнул Мин. — Я попробую. Но ты же понимаешь, что под лазарет нужно будет пусть пока временное, но закрытое помещение.

      — С этим разберемся на месте. Сегодня в полночь у меня встреча. Нужно узнать новости. Вернусь утром…

      — Я иду с тобой.

      — Мин…

      — Что? Я отвечаю за твою безопасность перед целой планетой.

      — Великий вояка, — улыбнулся Чунмен.

      — Уж какой есть. Мы же одно целое, помнишь?

      — Хорошо, но сперва нам все же стоит позаботиться о нашем прекрасном супруге. Он сегодня должен получить как можно больше положительных эмоций. Он должен снова ощутить себя омегой. Любимым и желанным.

      — Нужно много смазки, — хмыкнул Минсок.

      — О, с этим проблем здесь нет, — отмахнулся Чунмен. — Я слышал, что среди местных мальчиков есть беты. Порой у нашего брата бывают весьма специфичные предпочтения. Я быстро. Можете начать без меня.

      Младший подмигнул Минсоку и, затянув потуже пояс на халате, вышел в коридор, как раз в тот момент, когда из смежной маленькой комнатки-гримерки, как назвал ее Бэкхен, где они устроили спальное место для Вира, вышел Сехун.

      — Куда он? — растерялся О.

      — Сюрприз, — ответил Мин. — Как Вир?

      — Уснул, — улыбнулся омега. — Он очень спокойный малыш. С ним легко. Мы с ним, знаешь, как одно целое. Когда-то я потерял сына, а он папу, возможно, нам подсознательно хочется быть ближе друг к другу.

      — Возможно, ты прав, родной, — сказал Минсок, а потом протянул омеге руку. — Иди сюда, малыш. Я уже успел соскучиться по тебе.

      Омега подошел к старшему, сжимая его ладонь, и опустился на колени альфы. Минсок притянул его ближе. Нос скользнул по коже шеи младшего.

      — Мин, я… Если ничего не получится…

      — Тщ, — перебил Сехуна альфа. — Не думай, просто получай удовольствие.

      И Сехун расслабился, позволяя старшему целовать себя нежно. Так, как еще никто не целовал. Руки альфы уже стянули с омеги футболку, лаская его грудь, обводя пальцами соски и чувствуя, как по телу партнера бегут первые мурашки. Омега постепенно начал отзываться на ласки. Сехун втянул носом воздух, а потом его губы приоткрылись в легком стоне, стоило альфе сжать горошинку соска, покрутить ее меж пальцев, вслушиваясь в сбившееся дыхание. Вторая рука скользнула ниже, по мягкому животу и нырнула под резинку трусов, обхватывая вялую плоть.

      — Мин… — чуть всхлипнул Сехун.

      — Все хорошо, милый. В твоем состоянии это нормально, — ответил альфы, сделав пару пробных движений и, отодвинув крайнюю плоть, провел пальцем по розовой головке. Член под пальцами слегка напрягся, а значит, шанс был, нужно было лишь не останавливаться.

      — Мин, я такой бесполезный.

      — Кто сказал тебе такую глупость? — спросил альфа, разворачивая к себе лицо омеги и целуя. — Ты — лучший.

      Подхватив младшего под попу, он понес его в сторону кровати, опуская на простыни и стягивая с младшего штаны. Сехун инстинктивно попытался прикрыться, но Минсок перехватил его руки, вжимая их в матрас и нависая сверху.

      — Доверься мне, — шепнул он в самые губы младшего.

      — Я верю, — ответил О, а потом потянулся к альфе, чтобы получить очередной поцелуй. Губы, шея, грудь. Минсок ничего не оставил без внимания, возвращаясь к полу возбужденному члену.

      Альфа сжал его в ладони, слегка сдавив, Сехун вскрикнул и прогнулся, альфа хмыкнул, а потом склонился к паху младшего, проведя языком по алой головке. Сехун сглотнул, жадно наблюдая за действиями Кима.

      В этот момент открылась дверь, впуская в комнату Чунмена. Сехун видел, как взгляд альфы почернел. В нем появилось желание, от которого кожа запылала. В этот момент губы Минсока сжали член младшего, а Сехуна словно током пронзило.

      — Надеюсь, я не опоздал? — хмыкнул Мен, сбрасывая с себя халат и оставаясь в одних боксерах.

      — Ты очень вовремя, — выпустив член омеги изо рта, ответил Минсок. — Наш малыш, кажется, заинтересовался происходящим. Присоединяйся.

      — Уже бегу.

      Чунмен бросил на тумбочку какой-то пакет и забрался на кровать.

      — Привет, мой хороший.

      Губы обожгло горячим поцелуем. Сехун дрожал, потому что язык Чунмена во рту и губы Минсока на члене не давали здраво мыслить.

      — Хунни, — шепнул Мен, а потом его язык скользнул к уху омеги, вылизывая, сминая мочку, пока руки альфы ласкали его грудь.

      — Мен… Мин… Я… — не смог сдерживать стоны омега, а потом громко всхлипнул, когда Минсок отстранился, не давая омеге кончить.

      — Не так быстро, малыш, — хмыкнул альфа, слегка отодвигаясь. — Мен?

      Чунмен спустился ниже, а потом Сехун забыл как дышать, потому что оба альфы склонились к его паху, вылизывая его по очереди. Пока Чунмен двигал головой, сжимая губами член младшего, Минсок ласкал яички, спускался ниже, то и дело задевая кончиком языка анус омеги.

      Сехун выгибался и стонал, а потом, вскрикнув, обильно кончил в рот Чунмена, что лишь довольно улыбнулся, стягивая с себя боксеры.

      — Ты как? — спросил омегу Минсок.

      — Невероятно, — ответил Сехун.

      — Ты же не думал, что это все?

      — Хочу… Еще…

      — Иди сюда.

      Минсок поманил младшего, откидываясь на спинку кровати. Он был полностью обнажен. Большой рельефный член был в полной боевой готовности. Золотистые чешуйки на теле альфы словно сверкали.

      Сехун встал на четвереньки и подошел ближе, склоняясь к блестящей темной головке члена старшего. Язык омеги прошелся по напряженной плоти. Минсок простонал, путаясь пальцами в волосах партнера. Сехун, распаленный реакцией старшего, задвигал языком активнее и даже почти не вздрогнул, когда на его ягодицы легли ладони Чунмена, а потом его пальцы скользнули по снова наливающейся плоти младшего, прошлись меж половинок, надавливая на тугой анус, что был практически сухим. А потом омега ощутил что-то прохладное, что коснулось кожи. Анус непроизвольно сжался.

      — Тщ, — шепнул Чунмен. — Расслабься.

      И омега расслабился, принимая в себя первый смазанный палец и продолжая вылизывать член Минсока. Со стороны, возможно, сейчас он выглядел, как последняя шлюха, которую вот-вот отымеют во все дыры, но он понимал, что ему нравится, что сейчас он чувствует себя живым.

      Все вокруг потеряло смысл, когда Чунмен оказался в нем, начиная движения. Сехун простонал, открывая рот шире, чем и воспользовался Минсок, сжав волосы на затылке омеги и толкаясь глубже. Сехун зашипел, сдавливая член губами, но принял, добавляя язык. Движения то резкие, то плавные, а потом… Мин резко одернул омегу от своего члена. Сехун услышал утробный рык, а потом почувствовал, как на его лицо брызнули капельки спермы. И снова был поцелуй, жадный, неистовый. Омега лишь постанывал, пытаясь отвечать, ведь Чунмен еще был в нем и от этого снесло крышу. Еще пара резких толчков и Мен кончает, успев выйти и забрызгав спермой спину омеги. Сехун простонал, чувствуя пустоту.

      — Мин, — позвал Чунмен, тяжело дыша. — Иди сюда. Хунни, потерпишь немного? Обещаю, что потом будет хорошо.

      — Да, — прошипел Сехун, утыкаясь лицом в подушку и поднимая попу повыше. Ладонь омеги ласкала свой собственный член. Слегка повернув голову, Сехун на мгновение растерялся, а потом его настиг оргазм, а перед глазами была лишь картина того, как нежно Чунмен целует Минсока, надрачивая ему. И как старший Ким отвечает, сжимая твердую плоть младшего в своей ладони.

      — Хун? — усмехнулся Чунмен, слегка улыбнувшись. — Готов?

      Оба альфа переглядываются, а Сехун кивает, снова чувствуя руки на своих ягодицах и новую порцию смазки, что активно выдавливает на его анус Чунмен. Сехун не понимает, что они задумали, но пальцы на ногах сводит в предвкушении. Мягкое проникновение, заставляет отвлечься, а потом… Воздух в легких кончается, когда следом за одним членом в него медленно проникает второй. Омеге кажется, что его вот-вот разорвет, но черт возьми, именно сейчас они едины как никогда. А потом альфы начинают двигаться, сперва осторожно и по очереди, а потом вместе и это срывает последние заслонки. Искры в глазах сменяются диким наслаждением. Стоны, крики, шепот, ласки — все смешивается. Омега понимает, что вдруг становится пусто, но не надолго, потому что его приподнимают и разворачивают. Минсок и Чунмен сидят друг напротив друга. Чунмен сжимает оба члена, а Минсок тянет омегу между ними. Сехун понимает. Он покорно расставляет ноги пошире, позволяя направить в себя оба члена и медленно опускается, запрокинув голову и чувствуя, как его целуют со всех сторон, как руки альф ласкают его кожу и плоть. Кажется, времени больше нет и во всей вселенной они остались втроем. Оргазм буквально лишает чувств, и Сехун медленно погружается в негу. Он уже не видит, как его вытирают, укладывая на кровать, как Минсок опускается рядом, и как Чунмен плотно прижимается к старшему сзади, покрывая поцелуями его плечи. Член младшего Кима трется меж ягодиц старшего, не решаясь на проникновение. Минсок томно стонет, сжимая свою вновь восставшую плоть.

      — Это наваждение какое-то, — шепнул Чунмен в затылок старшего. — Мин, мне мало, я… Я хочу еще. С тобой. Позволь мне…

      — Это не… — прохрипел Минсок, но подался навстречу фрикциям младшего.

      — Нормально? — спросил Чунмен, прикусывая загривок партнера. — Возможно, но я хочу тебя здесь и сейчас… Мин…

      — Я никогда…

      — Это исправимо, — ответил Чунмен. — Просто доверься мне.

      Минсок сглотнул.

      — Черт с тобой. Если я скажу, что не хочу тебя, я стану самым гнусным лжецом.

      — Обещаю, что все будет хорошо, — шепнул Чунмен, целуя шею, плечи, спину старшего. — Доверься мне, а в следующий раз я отдамся тебе, хочешь?

      — Ловлю на слове.

      — Расслабься.

      Минсок понимает, что сделать это очень легко, глядя на спящего и улыбающегося чему-то Сехуна. На щеках омеги появился румянец, а значит, они движутся в правильном направлении.

      Холодные пальцы Чунмена заставили вздрогнуть. Мин решил отпустить себя и позволить этому человеку все, что он захочет. А хочет он многого, судя по ощущениям. Противно не было. Это заводило. Чунмен много времени уделил растяжке и поцелуям. Когда его пальцы пропали, Минсок перевернулся на спину и потянул младшего за собой.

      — Так больнее, — сказал Мен, потеревшись носом о щеку Минсока.

      — Я хочу тебя видеть. Мы… Мы столько времени упустили.

      — Наверстаем.

      А потом снова был поцелуй и мягкое проникновение. Минсок пошире расставил ноги, принимая. Чунмен двигался то плавно, то резко, заставляя дрожать каждую клеточку тела партнера. Безумие накрыло, а потом был оргазм, один на двоих. Мин понимал, что кончил, даже не притронувшись к себе. Дыхание постепенно приходило в норму, альфа чувствовал тяжесть на груди, набухающий внутри узел, что чувствовался весьма необычно, а слух уловил тихие всхлипы.

      — Мен?..

      — Все хорошо. Дай мне пару минут. Я слишком впечатлился. Совсем недавно у меня не было никого, а теперь вы… Вы моя семья и я не хочу вас потерять.

      — Не потеряешь, клянусь, — ответил Минсок, поглаживая младшего по спине. — Соберись! Ты же Король!

      Чунмен замотал головой.

      — Без вас я никто!

      Они пролежали так еще некоторое время. Сцепка долго не продержалась, что и не удивительно. Они просто слушали дыхание друг друга. Крепкие объятия связывали их сейчас. Минсока совсем не напрягало то, что Чунмен все еще лежал на нем, удобно устроив голову у него на груди. Мин поймал себя на то, что нежно перебирает отросшие пряди младшего. Сехун тоже перекатился к ним поближе. Чунмен ласково гладил его по щеке.

      — Какой же он красивый сейчас, — сказал он. — Я не представляю почему мы были так слепы.

      — Всему свое время, родной? — ответил Минсок.

      — Как?.. Как ты меня назвал? — поднял на него взгляд Чунмен, а Минсоку показалось, что его снова затопило волной чужих чувств.

      — Тебе не нравится?

      — Скажи еще раз.

      — Родной, любимый мой супруг, — ответил Минсок, улыбнувшись. — Ваше королевское величество, мой дорогой компаньон, мне кажется, что ты что-то упоминал о встрече в полночь.

      — Вот черт! Виркис меня убьет, — подскочил Чунмен, ища взглядом свои трусы.

      — А, значит мы идем на встречу с этим старикашкой?

      — Мин…

      — Я иду с тобой!

      — Конечно, милый, — скривился Чунмен, а потом взял Минсока за руку и потянул в сторону душа.

      Кое-как вымывшись и пару раз срываясь на откровенные провокации, они, наконец, добрались до комнаты и переоделись.

      — Хунни, малыш, — слегка коснулся губами яркой метки Чунмен.

      — Милый, ты нас слышишь? — подразнил теплым дыхание ушко младшего Минсок.

      — Да, — сонно причмокивая, приоткрыл один глаз Сехун, но заметив одетых супругов — напрягся. — Что-то случилось?

      — Нет, милый, все хорошо, — ответил Чунмен. — У меня назначена встреча. Мы должны знать, что происходит на Магнусе, чтобы лететь туда ничего не опасаясь. Мин пойдет со мной. Если вдруг мы не вернемся к утру, во всем слушайся Бэкхена, хорошо? И береги Вира.

      — Что значит «не вернемся»? — подскочил омега. Он был слегка помятым, кожу покрывали яркие засосы, следы от пальцев и засохшая сперма, но Минсок понимал, что любит этого омегу безмерно и даже метка на его шее ничуть не раздражала, потому что альфа знал, что под рубашкой Чунмен прятал собственнические укусы и засосы, что оставлял Мин, пока младший неистово двигался в нем.

      — Мен, не пугай Хунни, — ответил Мин. — Все хорошо, малыш. Ни о чем не беспокойся. Отдыхай. Мы вымотали тебя сегодня.

      Щеки Сехуна покраснели.

      — Все, родной, нам пора.

      Альфы поцеловали омегу в обе щеки и направились к выходу.

      В борделе было относительно тихо. Откуда-то доносились стоны, в зале играла музыка. Стоило Чунмену покинуть комнату, как он весь подобрался. За этой маской никому не дано было увидеть того человека с израненным сердцем, что сегодня плакал на груди партнера. И Мин понимал, что больше никому не позволит этого увидеть, даже Сехуну, потому что тот Ким Чунмен, что сегодня был с ним принадлежит только ему. Ким Минсоку. Для Сехуна Мен останется силой и опорой, а для остальных несгибаемым Королем.

      Между тем, они обогнули главный зал и направились к черному ходу.

      — Мессир… — догнал их клубничный омега, что когда-то скрасил одинокий вечер Минсока. Вообще, это выглядело забавно. Нужно было видеть, как изменился в лице их муж, когда ощутил два таких знакомых запаха, которые тогда он так усердно пытался вывести с корабля. В тот момент от его взгляда захотелось провалиться под землю.

      — Чаршим? — посмотрел на младшего Чунмен. — Ты что-то хотел?

      — Посетители сообщают, что снаружи не спокойно. На рыночной площади прогремел взрыв. Есть жертвы. Говорят прибыли люди Vesta.

      — Есть что-то еще?

      — Среди оперативников видели Тао.

      Чунмен вздохнул и натянул улыбку.

      — Спасибо Чаршим. Я… Я учту. И передай Бэкхену и Джехену, если он еще здесь, что если мы не вернемся к утру, то пусть забирают Сехуна с Виром и Куна с Янгсвирусом и летят на Лигор. Позже мы непременно встретимся. Я…

      Минсок незаметно взял младшего за руку, сжимая.

      — Если я пойму, что за нами следят, я не поведу сюда врага, предпочитая скрыться, — сказал Чунмен.

      — Так может не стоит идти? — спросил омега.

      В этот момент в главном зале послышался какой-то шум, грохот и крики.

      — Черт! — прошипел Минсок.

      — Туда, — указал на неприметную дверь омега. — Она ведет на второй этаж. Забирайте мужа и сына и уходите.

      Альфы сорвались в указанном направлении, в коридоре едва не налетая на всклокоченного Джехена.

      — Нужно уходить! — сказал Чунмен. — Бэкхен…

      — Одевается, — ответил Чон. — Сехун?..

      — Я готов, — появился О с Виром на руках, через плечо омеги была перекинута небольшая сумка.

      — Но…

      — Окно, — пожал плечами О. — Я хотел проводить вас, а заметил мужчину, что бежал в эту сторону, а за ним… Тао и еще несколько солдат.

      — Дже… На тебе Кун и Янги. Завтра мы должны вылететь.

      — Так точно, массир.

      В этот момент внизу послышались выстрелы, крики и громкие голоса. Бэкхен пулей вылетел из комнаты.

      — В хозяйское крыло, быстро, — сказал он, целуя мужа. — Там есть еще один черный ход.

      — Я пришлю кого-нибудь утром, — сказал Чунмен, уловив кивок Чона, а потом последовал за Бэкхеном в закрытое крыло. Сехун с Минсоком старались не отставать.

      Оказавшись снаружи, они заметили дым, что все еще поднимался в небо.

      — Спорим, это тоже свалят на нас, — хмыкнул Минсок.

      — И куда мы теперь? — спросил Сехун, кутая сына в одеяло.

      — Ну, есть тут у братства еще одна точка, — как-то виновато сказал Чунмен.

      Бэкхен лишь хмыкнул.

      — Опять бордель? — закатил глаза О.

      — Хуже, — ответил Бен. — Морг.

      — И я бы на вашем месте поспешил сейчас именно туда, молодые люди, — от стены буквально отделился седовласый мужчина в черном.

      — Виркис, черт возьми! — выругался Чунмен, инстинктивно прикрывая омег и сына.

      — И я рад вас видеть, мессир, — ответил старик. — Идемте же. Поговорим позже.

      Виркис поманил их за собой. Чунмен и Бэкхен шли уверенно, а Минсок то и дело оглядывался по сторонам, стараясь не выпускать из вида Сехуна и Вира.

      — Не считаете, что морг не лучшее место для ребенка? — озвучил свои мысли Мин.

      — Не считаю, — ответил старший. — Ему сейчас абсолютно все равно. Главное — это вовремя накормить и поменять пеленки. Там у вас будет и то и другое. Даже контрастный душ для вашего спутника.

      Сехун покраснел, а Минсок притянул его ближе, бросив злой взгляд на старика.

      — Вот это сейчас было абсолютно лишним, — сказал Чунмен. — У тебя нет права так разговаривать с моими мужьями, Виркис.

      — Простите, мессир, но если вас интерисует мое мнение, вы поступили легкомысленно. Свадьба Короля — это нечто сокральное…

      — Помолчи. Сыт по горло вашими правилами, — перебил старшего Чунмен. — Свою жизнь я буду строить сам. Позволишь еще один косой взгляд в сторону моей семьи и моих друзей отправлю на пенсию.

      Старший хмыкнул.

      — И кого же вы, стесняюсь спросить, в таком случае видите на моем месте?

      — Марка, может быть? — вскинув бровь, сказал Чунмен.

      Бэкхен фыркнул, скрыв улыбку в кулаке. Виркис открыл было рот, но тут же его закрыл и до самого места не проронил больше ни слова, задумчиво глядя себе под ноги.

      Пройдя пару кварталов они уперлись в небольшое двухэтажное каменное здание с металлической дверью и решетками на окнах. Открыл им сморщенный старик.

      — Что, Арчи, клиентов маловато сегодня? — усмехнулся Виркис.

      — Вы первые, — оскалился старик. — Стар я уже для такой работы, Виркис, сколько раз я просил тебя передать его светлости, чтобы он нашел мне замену.

      — Мой дорогой Арчи, — подошел к старику Чунмен. — Где я еще найду такого одаренного медика, как ты?

      — Мессир, — расширились глаза старшего. Он попытался опуститься на колени, но Чунмен его удержал.

      — Не нужно, мой друг. Это я должен склонить перед вами голову за все спасенные вами жизни.

      — Это моя работа, мессир. Моих клиентов приносят сюда в мешках и гробах, а уходят они отсюда на своих двоих — это ли не чудо? Но мессир, я уже, действительно стар для этой работы, мне бы хоть ученика. Кого-нибудь из одаренных.

      — А… — опешил Сехун. — Вы… Воскрешаете мертвых?

      Арчи засмеялся. Его смех больше был похож на скрип.

      — Нет, милый, — улыбнулся омеге Чунмен. — Арчи доктор. Он с Вирта, а мешки и гробы…

      — Братство Теней, ваша светлость, очень ценит своих солдат, — ответил Виркис, а Сехун смутился, «светлостью» его назвали впервые. — Мы никогда не оставляем их в беде, и везде, где есть Тени, есть вот такие места, где раненому всегда окажут поддержку. Правда, действовать приходится тайно, ведь мы здесь как бы инкогнито. Это место официально зарегистрировано, как морг, поэтому и попасть сюда официально можно лишь одним способом, умерев. Поэтому и приходится прибегать к таким жутким методом. Гробы на Кронте вскрывать не принято. Арчи спасает жизни нашей братии уже не один десяток лет. Трудно будет найти такого же специалиста не раскрывая тайны братства.

      Чунмен бросил взгляд на Бэкхена, что смотрел в окно. Почувствовав взгляд старшего, он обернулся.

      — Что? Я?.. Нет, — помотал головой Бен. — Я же ничего не умею. У меня и дара-то никакого нет. Иначе не остался бы я без глаза.

      — Но у нас, действительно, нет другого выхода, Бэкхен-и, — ответил Чунмен. — А если завтра не дай бог мы снова попадем в засаду, и кто-то будет ранен. Ты просто останешься сидеть в стороне? А если помощь нужна будет твоему мужу?

      Послышался свист.

      — Виркис! — хором сказали Бэкхен и Чунмен.

      — Что? Я надеюсь, что ты хотя бы не с тем скверным старикашкой связал свою жизнь? Он, кажется, обещал сделать тебя своим наследником.

      — И как ты вообще до такого додумался? — скривился Бэкхен.

      — Чужая душа потемки, — пожал плечами старший.

      — Знаешь, мальчик, — подал голос Арчи. — Твой дар… Он может быть заблокирован в следствии какой-то детской психологической травмы. Возможно кто-то силой пытался заставить тебя пользоваться им. Ты испугался и решил, что если так будет и дальше, то тебе не нужно такое «богатство». Ты запер его глубоко в себе, и чтобы снова им воспользоваться, ты должен понять, что это не зло, а ты не бесполезен. Научись ценить свою жизнь и жизни других. За годы «тишины» в тебе мог скопиться огромный потенциал. Я смогу тебя научить, как пользоваться им, но вернуть его себе ты должен сам.

      — Но я… Мы с Дже планировали покинуть Кронту, поселиться на Магнусе и растить детей.

      — Ну, мы тоже как бы планировали вернуть все «Тени» на Магнус. Королю нужны все его солдаты.

      — Я уже собрал все вещи, — закивал Арчи. — Ждал только вашего сигнала, мессир.

      — Скоро, мой друг, очень скоро мы вернемся домой. Мин, я надеюсь, ты не откажешься от толкового опытного помощника?

      — Опыт всегда необходим, — пожал плечами Минсок.

      — Замечательно. Арчи, познакомься, это мой супруг — Ким Минсок. Он доктор биологических наук, бывший профессор НИИ Vesta. На Магнусе он займется продвижением современной медицины.

      — Это честь для меня, сэр.

      — Взаимно.

      В этот момент раздалось кряхтение Вира.

      — Тише, мой маленький, — сказал Сехун, покачивая малыша. — Папа сейчас что-нибудь придумает. Иди пока к отцу.

      Омега всучил ребенка Чунмену и начал копаться в своей сумке.

      — Я успел взять не так много, — потряс детской смесь О. — Можно мне немного кипятка?

      — Да, конечно, ваша светлость, — засуетился Арчи, снова смущая омегу. — Я такой невнимательный. Идемте на кухню.

      Омега и старик ушли. Чунмен сюсюкался с фыркающим Виром, что пытался вцепиться ему в волосы. Минсок подошел ближе, обнимая младшего одной рукой, а второй перехватывая ручку Вира и дуя ему на ладошку. Мальчик захихикал, отвлекаясь.

      — Спасибо. Не хватало лысым остаться, — улыбнулся старшему Чунмен, а потом посмотрел на Виркиса. — Так что случилось на рыночной площади?

      — Тао случился, — хмыкнул старший. — По моим сведениям он захватил с Магнуса пару трупов — охрану Исина и хотел подбросить их на Векс в мусорные отсеки, но, не обнаружив вас там, он решился на новую провокацию. Он устроил взрыв на рынке и один человечек, что среди местных слывет отпетым негодяем, за небольшую плату подкинул трупы на место взрыва, а сам должен был прикинуться вашим сообщником. Теперь вас должны обвинить в похищении брата, мессир, и в убийстве его охраны.

      — Почему здесь?

      — Потому что капитан Векса — Вон Хендери, отправил вас в отпуск. Вас, мессир, развлекаться с омегами легкого поведения, а ваших супругов на Веспанд — лечиться розовыми дюнами. То, что развлекаться вы прилетите именно сюда, а не на Куакагаву, это исключительно домыслы капитана Цзытао.

      — Хм, Хендери на Вексе, — усмехнулся Чунмен. — Замечательно. Дери явно еще успеет потрепать Тао немало нервов. Есть еще новости? Ты знал, к примеру, что Лигор хочет посадить на мой трон своего короля?

      Виркис тихо хмыкнул.

      — У меня были такие сведения, мессир, но они были основаны исключительно на предположениях.

      — Я видел письмо, написанное рукой секретаря Чжон Дилиса, где тот предостерегает одну личность от связи с лигорцами.

      — Эта личность, я предполагаю, До Кенсу?

      — Как? — изумился Чунмен.

      — Генерал До очень мешает Тао. Он ведь второй после Коллета, кто претендовал на роль временного правителя и наставника наследников Vesta. Тао метит очень высоко, но его покровители пока об этом не догадываются. У капитана Хуана в планах стать единоличным лидером Vesta, а значит, что однажды ему будут мешать даже дети. Коллет ищет способы этого не допустить. Он понимает, что Лидеры ослеплены покорностью Тао, и будут продолжать поддерживать его, пока не запахнет жареным, но тогда будет уже поздно что-то менять. Коллет хочет предупредить переворот и перетянуть власть на себя. Возможно, однажды, он примерит на себя роль серого кардинала, но пока он всячески поддерживает своих воспитанников. До Кенсу для Коллета — это надежный союзник. Пока речь касается Тао. Сейчас Виктор сделает вид, что покорно подчинился воле старших, убирая До с важной должности, но оставляя при себе до нужного момента. А чтобы генерал До не расслаблялся, он решил втянуть его в дела Магнуса и своего брата в частности, ведь согласитесь, если бы генерал не получил письмо, он бы мог стать неплохой марионеткой визиря Лигора.

      Чунмен кивнул.

      — И что теперь? — спросил Минсок. — Помимо разбора складов безумного ученого? Я могу предположить, что после убийства охраны Чжана, нас могут обвинить и в его смерти тоже.

      — Исина мы им не отдадим, — сказал Виркис. — Он хоть и дурак, но в нем течет королевская кровь. Сейчас мои лучшие люди разрабатывают план его похищения из клетки.

      — Вы хотите провернуть это во время приема? — насторожился Чунмен. — Будет много жерт?

      — Марк планирует сократить это число до минимума.

      — Ему верю, — кивнул Король, на что Виркис лишь фыркнул.

      — Есть еще что-то, что я должен знать?

      — Ночью на площади у клетки На Джемин о чем-то долго беседовал с вашим братом и его омегой. Без охраны.

      Чунмен вскинул бровь.

      — Что значит?..

      — Есть сведения, что ваш брат около шести лет назад встретил истинного, но поскольку запах у альфы практически пропал, он не стал заострять на нем внимания. Омега по королевскому гранту обучался медицине на Вирте, и сейчас приставлен к Чжану в качестве лечащего врача. Исин очень тщательно следил за обучением мальчишки и в тайне оплачивал все его дополнительные лекции и курсы. К слову из мальчика получился неплохой специалист.

      — Даже так, — хмыкнул Чунмен. — Интересно… А Джемин?

      — Они с Донхеком выросли вместе, они как братья и, можно сказать, что На перегрызет любому глотку за омегу, даже Аспиру, если будет нужно.

      — Я поражаюсь вашим шпионам Виркис. С каждым разом они удивляют меня все сильнее.

      — Это честь для нас, мессир, и… Я думаю, что вам следует знать, что Ким Чонде вчера вернулся на Магнус.

      — Вот неугомонный ребенок!

      — И, возможно, сейчас он находится в компании Марка и Чанеля.

      — А вот это уже лучше, Пак хорошенечко вправит ему мозги.

      В этот момент в помещение вернулись Сехун и Арчи.

      — Что ж, думаю, что мне пора. Встретимся на Урбонсе, мессир. Отдыхайте.

      — Передай Чаршиму, что мы здесь. Утром Джехен, Кун и Янгсвирус должны добраться до нас невредимыми.

      — Несомненно, — кивнул Виркис. — Я надеюсь, что у капитана Чона хватит ума не ввязываться в драку с капитаном Хуаном, иначе, увы, даже я не смогу ему помочь.

      Бэкхен, что до этого молча стоял в сторонке, вслушиваясь в разговор старших, нервно дернулся, но промолчал, а Виркис, поклонившись, удалился.

      — Вредный тип, — сказал О, забирая у Чунмена сына и принимаясь за кормление. — У тебя вся армия такая своевольная?

      Чунмен засмеялся.

      — Нет, милый, таких, как этот больше нет, но он… Он мне как второй, а в моем случае даже третий отец, хотя родного я и не помню вовсе.

      — И мне, — хмыкнул Бен. — Говорят, что он сам попал к Королю еще ребенком. Правитель увидел его в одном из приютов Урбонса, когда приезжал туда с гостевым визитом. Он не смог пройти мимо и забрал мальчишку с собой. Арчи, ты же работаешь с ним дольше всех, он всю жизнь был таким вредным?

      — Он не вредный, — улыбнулся грустно Арчи. — Он одинокий. Знаешь, сынок, работа у нас уж очень неоднозначная. Вот, к примеру, взять меня. Я ведь тоже один. И мужа и сыновей похоронил. Никому такой участи не пожелаю, а потом просто решил сбежать от самого себя. Мне ведь уже пятый десяток шел, когда я в тени подался, и вот уже тридцать лет как непутевых мальчишек штопаю, а Виркис… Он уже тогда хотел казаться независимым. Уже тогда о нем ходило множество слухов. Иногда у меня создавалось впечатление, что большую часть из них он придумывал сам. Сказочник, как-никак.

      — Но… Его внешность, — растерялся Минсок.

      — Так он полукровка, как я понял, — пожал плечами Арчи. — Странный, возможно, был союз, но не нам его судить. Виркис о родителях не вспоминал никогда. Единственное, чего у него было не отнять, так это преданность Королю. Он давал веру в жизнь самым безнадежным. Да, иногда его методы бывают жестоки, а слова колки, но он… Он очень привязан к своим Теням. Кто бы что не говорил.

      — Да и Магнус без братства Теней был бы совсем другим.

      — Вы правы, мессир, — поклонился Арчи. — Я думаю, что вам стоит отдохнуть. Второй этаж в полном вашем распоряжении.

      — Спасибо, мой друг. Ты тоже иди, отдохни. Предстоит много работы.

      Второй этаж представлял из себя просторное помещение с десятком кушеток, отгороженных друг от друга ширмами.

      — Очень мило, — натянул улыбку Сехун. — Надеюсь, что здесь, действительно, никто не умирал.

      — Надейся, — хихикнул Бэкхен.

      — Бэк, — покачал головой Чунмен.

      — Простите, мессир.

      Минсок внимательно осмотрел помещение. В целом, это было лучшее, на что они могли рассчитывать, учитывая обстоятельства. Заглянув за незаметную серую дверь в дальнем углу комнаты, Минсок обнаружил ванную, несколько душевых кабин и санузел.

      — Хунни, — окликнул он омегу. — Здесь есть неплохая ванная.

      Омега снова слегка смутился.

      — Да, сейчас, мне бы и Вира искупать не помешало.

      — А можно… — неуверенно начал Бэкхен. — Я… Я тоже попробую. Я ведь отродясь не имел дела с такими маленькими детьми, а Дже… Он мечтает о большой семье.

      Сехун внимательно посмотрел на Бена, а потом тепло улыбнулся.

      — Ну пошли, коли не испугаешься.

      Омеги скрылись в ванной о чем-то переговариваясь, а Чунмен опустился на одну из кушеток, прикрыв глаза и нервно потирая виски.

      — Что-то из услышанного тебя очень расстоило? — спросил Минсок, опускаясь напротив.

      — Многое, — ответил Чунмен. — Я уверен, что в подстроенном Тао взрыве были и другие жертвы. Мне не нравится, что при освобождении Исина тоже может кто-то пострадать. Мне тяжело думать о том, каким мукам подвергся брат. Я… Я растерян, потому что даже предположить не могу, что задумал Джемин. А Чонде… Мин, я ведь никому не говорил, что этот парень… Он тоже абсолют, и в отличии от Вира, он уже вполне осознанно может использовать свой дар. Я, конечно, очень надеюсь на его здравый смысл, но эмоции, Мин… Они порой бывают нам не подвластны. Да и этот прием… Если честно, он совсем не внушает мне доверия. Каждая делегация едет со своей, особенной целью. Да и Аспиру для большого кровопролития особого повода не нужно. Я… Я чувствую себя таким беспомощным, сидя здесь. И Тао… Нас должно быть уже объявили в розыск. Не о такой жизни я мечтал для своих детей.

      — Успокойся, мы еще все исправим. Тао не всесилен. Скоро он начнет совершать ошибки. У него, как и у всех людей есть слабости. Его слепая ненависть — его ошибка. Лидеры Vesta вряд ли станут покрывать его произвол. Я уверен, что скоро и ЕКВ увидит во всей красе его одержимость. Смотри, он поговорил с Дери на Вексе и только после одного намека примчался сюда и подорвал рынок. А кому, как не тебе знать, что Вон Хендери еще тот болтун. Тао со своими облавами может пронестись по всей Вселенной и не всегда его покровители смогут уладить все произошедшие недоразумения и объяснить все необдуманные рейды. А тут, возможно, подсуетится и Коллет. Ему выгодно выставить Лидеров в неприглядном свете и перетянуть одеяло на себя. Я уверен, что именно Тао должен заботить нас в последнюю очередь. Нам нужен Исин. Живой. Именно он сможет поставить точку в деле Тао, ведь Хуан, по сути, в тайне от Vesta поддержал вооруженный мятеж. Так что давай, возьми себя в руки, твоим людям нужен сильный Король.

      — Нашим, — поправил старшего Чунмен. — Теперь это наши люди, Мин. Ты же не откажешься быть моей правой рукой.

      — Я совсем не смыслю в политике, дорогой, — усмехнулся Минсок.

      Чунмен помотал головой.

      — Министров и советников у меня и так хватает. Ты станешь моей совестью?

      — При условии, что ты всегда выслушаешь меня. Соглашаться или нет — право твое, но выслушать мое мнение ты будешь обязан.

      — Обещаю, — кивнул Чунмен, уткнувшись лбом в лоб старшего.

      — Все будет хорошо, слышишь? Мы справимся.

      Чунмен кивнул, а потом отстранился, надевая на себя маску сильного Короля, потому что из ванной вышел Бэкхен с голеньким Виром на руках.

      — Хун сказал, что в сумке есть пеленки и чистая одежда, — сказал Бен, сделав вид, что не заметил маневра старших.

      — Да, сейчас, — кивнул Минсок. — Сам переоденешь или нужна помощь?

      Бэкхен смутился.

      — И что бы вы без меня делали, — усмехнулся Минсок. — Идем, учиться будешь.

      Бэкхен делал все очень аккуратно. Было видно, что он, действительно, хочет стать очень хорошим папой для своих будущих детей. Вир весело что-то лепетал, пытаясь снова поймать в кулачок длинные пряди Чунмена, что склонился над ним и счастливо улыбался.

      — Что-то Сехуна долго нет, — заметил Минсок.

      — Когда я выходил, он собирался мыться, — ответил Бэкхен, укачивая хнычущего ребенка, что, видимо, не хотел засыпать без папы.

      — Пойду проверю, — нахмурился Минсок. Сердце почему-то застучало быстрее. В ванной через край лилась вода, которую альфа поспешил выключить. Мин в панике осматривал помещение, наконец, замечая лежащего на полу мужа. Омега был очень бледным, из его груди вырывались хрипы.

      — Хунни! — бросился к нему альфа, поднимая и замечая на кафеле кровь. На затылке младшего была небольшая рана, видимо, он зацепился за что-то, когда падал. — Чет возьми, как это работает? Почему я ничего не чувствую?

      — Мин, что?.. — вбежал в душевую Чунмен, цепенея. — Хунни…

      Минсок поднял младшего на руки, вынося из ванной в комнату, где их встретил напуганный Бэкхен.

      — Все же было хорошо! — причитал Чунмен.

      — Видимо, он слишком хорошо притворялся, — прошипел Минсок, укладывая младшего на кушетку. — Чонин же предупреждал…

      — Что с ним? — поспешил к альфам Бэкхен, словно на автомате взяв младшего за руку и пытаясь нащупать пульс.

      — У него СНУЛ, Бэкхен-и. Тяжелая форма, — ответил Чунмен. — А мы, болваны снова не уследили.

      — Любое волнение и переживание может вызвать рецедив, а мы… Мы даже не почувствуем.

      Бен выглядел не лучше Сехуна, который начал задыхаться сильнее.

      — Это я… Я виноват, — сказал Бэкхен. — Я так увлекся купанием Вира. Он… Возможно, в его голове промелькнула мысль о том, что я хочу забрать у него сына. Он стал себя накручивать. Такие омеги… Они слишком быстро отключаются от реальности. Но я… Я не хотел. У меня и в мыслях не было. Черт, где этот дар, когда он так нужен?

      — Чонин давал какие-то лекарства, — вспомнил Чунмен.

      — Они остались в барделе, — покачал головой Минсок. — В сумке только вещи Вира.

      Между тем Бэкхен, продолжая сжимать руку младшего, вторую ладонь положил ему на лоб, пытаясь сосредоточиться.

      — Может у Арчи что-то есть? — суетливо направился к выходу Чунмен, но Минсок перехватил его, разворачивая.

      Сейчас они оба смотрели на то, как от ладоней Бэкхена исходило легкое свечение. Сам Бен этого, кажется, не замечал, тихо нашептывая:

      — Хунни, очнись, пожалуйста. Я не заберу у тебя ни сына, ни мужей, слышишь? Не волнуйся так. У меня есть Джехен. Я его очень люблю. У нас с ним будут свои дети. Слышишь? Прости меня.

      Сехун зашевелился, поморщился, свободной рукой водя по своему лицу, а потом резко подскочил на ноги и ринулся в сторону уборной, где его благополучно стошнило.

      Бэкхен же выглядел слегка пришибленно, но улыбался.

      — Получилось? — шепнул Бен. — Кажется, у меня получилось.

      — Уложи-ка ты его, — хмыкнул Минсок, кивнув в сторону зевающего Бена. — А то и этот на радостях чувств лишится.

      Чунмен лишь покачал головой, а Минсок отправился в ванную, где у одной из раковин стоял Сехун и брызгал себе в лицо холодной водой. Подойдя ближе, Ким выключил воду и прижал дрожащего омегу к своей груди.

      — Я отключился, да? — спросил Сехун, обнимая в ответ. — Я думал о Бэкхене, о том, что Вир так здорово смотрелся у него на руках, что из старшего получится хороший папа, а потом… Потом вспомнил тот день. Клубника и вишня. Чунмен был именно с Бэкхеном тогда. Я… Мысли начали путаться, все закружилось и потемнело. Я… Я был словно не здесь, а потом… Потом кто-то взял меня за руку и я увидел свет. Кто-то звал меня. Я… Я снова видел тот день, когда Тао кричал на меня, требуя избавиться от ребенка, вспомнил аварию, кровь, мертвые глаза родителей, потом снова были крики Тао, унижение, боль… Внутри было тесно от боли, она поднималась все выше и выше, а потом… Потом я очнулся здесь, склоняясь над унитазом, знаешь, мне показалось, что это вся та боль вышла из меня сейчас. Внутри стало так легко.

      Минсок прижал омегу ближе, уткнувшись в макушку и вдыхая нарастающий аромат черемухи.

      — Кажется, Бэкхен-и, слегка перестарался, но ведь это к лучшему, ведь так?

      — Что ты имеешь ввиду? — поднял на старшего глаза Сехун, а потом глубоко вздохнул, ведь Минсок коснулся губами чувствительной метки на шее омеги. И альфу совсем не удивило, что спустя мгновение в ванной появился Чунмен. Взгляд младшего был черным. Он судорожно втягивал носом воздух, в котором с каждой секундой аромат черемухи становился насыщеннее.

      — Вир? — спросил Сехун, когда мужья сжали его в кольцо.

      — Спит, — ответил Чунмен, целуя лопатки младшего, пока Минсок исследовал губами напряженные соски. — Бэкхен тоже, видимо, он потратил на тебя много сил. У нас есть время.

      — Прости родной, что это произойдет именно здесь, но боюсь, что до комнаты мы сейчас вряд ли доберемся.

      У Сехуна не было желания спорить, ведь губы Чунмена уже с наслаждением ласкали его плоть губами, а Минсок спустился ниже, раздвигая упругие половинки и с очарованно смотрел на то, как покрасневший анус выталкивает первые капли прозрачной смазки. Палец обводит колечко, проталкиваясь в еще растянутый вход. Сехун стонет, а смазки становится больше. Минсок слегка наклоняет омегу, что упирается ладошками в стену. Внизу Чунмен активно двигает головой, а Мин резко подается вперед, оказываясь в сводящей с ума тесноте. Сехун кричит, но подается навстречу. Несколько резких движений и Сехун кончает. Минсок сжимает волосы на затылке Чунмена и тянет его к себе, целуя и чувствуя вкус чужой спермы. Руки Мена снова смыкаются на талии старшего, а Сехун остается зажат меж двумя телами. Омега снова возбужден. Минсок выходит, они медленно опускаются на пол. Омега снова стоит на четвереньках, весь в сперме и смазке, а потом громко кричит, чувствуя в себе сразу двоих.

      Минсок и представить не мог, что так бывает, ведь кончая, они чувствуют двойную сцепку. Сехун под ними хрипит. Его трясет, пока он изливается на мокрый кафель.

      — Хун… — шипит Чунмен, закатывая глаза.

      — Все хорошо, — отвечает омега. — Это необычно. Вас… много.

      Минсок смеется, уткнувшись в плечо Мена.

      — Черт возьми, а ведь на эту тему можно написать диссертацию. Никто ведь и не догадывался, что так бывает.

      — Только попробуй, Ким Минсок, — зашипел Сехун, дергая шеей и демонстрируя уже два темных пятнышка на изгибах шеи у каждого плеча. — Убью!

      — А у нас прорезались зубки, — хмыкнул Чунмен, слегка качнув бедрами.

      — Мен! Твою ж… — в унисон простонали его партнеры, а сам провокатор едва не поперхнулся от нахлынувшего оргазма.

      Когда сцепка закончилась, супруги на скорую руку вымылись и, надев белье, чтобы не шокировать утром Бэкхена, улеглись на сдвинутые кушетки, тут же прижимаясь друг к другу.

      — Как вы думаете, Бэкки… Он меня совсем вылечил или… Еще чего-то надо опасаться?

      — То, что течка началась сегодня, это хорошо, — сказал Минсок, целуя омегу в плечо. — Твой аромат стал более четким — это тоже замечательно. Ущипни-ка себя.

      Сехун послушно сдавил кожу на бедре.

      — Ащ, — зашипел Чунмен, потирая свою ногу в том же самом месте, что сейчас тер Сехун. — Занимательный эффект. У меня даже с истинным так не работало.

      — Это скорее эффект от метки, но, что удивительно, и я довольно четко ощутил эту боль, причем от вас обоих…

      — Так на тебе тоже есть метка, — хихикнул Сехун, проведя кончиком пальца по круглому пятнышку под левым соском Минсока.

      — Ким Чунмен?

      — Что? — усмехнулся альфа. — Ты тоже мой, понял?

      И Минсок понимал, что да, он попался, ведь на груди Чунмена, как и на шее Сехуна темнеют его собственные метки.

      — Но что мы будем делать, если я сегодня все же залетел? — тихо спросил Сехун. — Простите, но спермы сегодня в меня влилось достаточно.

      — Что за слово-то такое «залетел», — фыркнул Минсок. — Если ты, милый, подаришь нам еще одного сына, мы будем только счастливы.

      — Несомненно, малыш, — поцеловал Сехуна Чунмен. — А теперь давайте спать, а то скоро уже утро, а мы так и не успели отдохнуть.