Оливер замолкает. Феликс смотрит на его застывшее удивленное лицо и повторяет:

- Хочешь, помогу твоему дяде с карьерой? Я могу.

Оливер молчит еще пару секунд и разражается смехом.

- Что?! Ты, и поможешь моему дяде? Скажешь своему богатому папочке подарить денег? А-ха-ха-ха! – снова смеется он. – И с чего ты вообще взял, что моему дяде нужна помощь? И с чего ты вдруг решил ему помощь предложить?

- Слышал, твой дядя ищет русалок? Я знаком с русалкой.

- Знаком с русалкой? Что за чушь ты говоришь?

Должно быть, со стороны выглядело правда смешно: мальчишка с хмурым лицом сначала извинился, потом заявил, что ему что-то не нравится, а потом сказал, что может помочь с поиском русалок.

- Это не чушь. Я могу сфотографировать твоему дяде живую русалку. Или видео записать. Это поможет ему на работе.

- А-ха-ха, - Оливер все еще смеется. – Допустим, ты записываешь для моего дяди видео с русалкой, а я что тебе взамен?

- Не встречайся с моей сестрой.

- И только ради этого ты откопаешь в море русалку?

- Не буду я ее откапывать! Не встречайся с Рейчел. Вы же еще не начали, да?

- Ну, так-то да. Погуляли пару раз, но даже поцеловаться не успели.

- Вот и не целуйся с ней, - морщится мальчик от таких подробностей. – Скажи, что хочешь дружить с ней. Она будет не против, она скучает по той вашей детской дружбе втроем. И не смей обижать ее! Не смей вести себя с ней, как ублюдок.

- Хорошо-хорошо, - улыбается Оливер. – Ублюдком я и так не буду, я же не ублюдок. Пока погуляем по чистой дружбе, а там посмотрим, принесешь ли ты мне видео с русалкой.

- Принесу. Рейчел знает твою почту? Отправлю через пару дней, до следующей недели.

- Окей. Жду.

Оливер, не оборачиваясь, уходит.

Феликс смотрит в землю.

Что он только что сделал.

Феликс, ты предатель. Ты предатель, Феликс. Что ты должен был сделать? Предупредить Хёнджина, что ученые, который он видел, скорее всего ищут его и других русалок. А что сделал? Пообещал сам показать ученым русалку.

В груди лежит ядовитый камень вины.

Он сидит на песке их пляжа и пялится в воду, укоряя себя вновь и вновь.

Хёнджин врывается в поле его зрения и машет рукой перед лицом.

- Феликс. Фе-еликс. Ты в порядке? Не перегрелся? Тебя не ударило солнце?

Феликс вздыхает. Как ему теперь Хёнджину в глаза смотреть?

- Не отворачивайся от меня, - мягко ворчит русал.

Словно подслушивая мысли Феликса, он делает ему еще хуже: подползает на руках ближе и ложится на спину так, что его голова между ног мальчика оказывается прямо под лицом Феликса.

Он уже отворачивается, но Хёнджин сжимает его голову руками и возвращает в свою сторону: сначала сильно, а потом гораздо слабее.

Феликс не может не смотреть ему в глаза.

- Что случилось, человечек? – тихо спрашивает его Хёнджин. – Что-то плохое? Тебя что-то расстроило.

Да, я пообещал твою безопасность одному ублюдку.

Хёнджин смотрит так нежно и проницательно, что кажется, расскажи ему – и он все поймет, простит, и, как настоящий взрослый, придумает как все решить и исправить.

Но разумом Феликс знает, что нет. Он предал своего друга, почему этот друг должен его простить? И разве сможет Хёнджин понять хитросплетения человеческих отношений и чувств, когда он не может понять порой и значения слова?

- Не хочу об этом говорить, извини, - мотает головой Феликс.

Хёнджин дует свои губы, но почти сразу успокаивается.

- Ну хорошо. Тогда давай я тебе сегодня про Корею расскажу? Там совсем другие воды.

- Давай, - бездумно кивает Феликс.

- Так вот, мы с родителями раньше жили там. Но вода становилась все грязнее, а людей все больше и больше, и многие русалки решили уплыть на юг, где море теплее и чище. Отец тоже поплыл, и я поплыл с ним. В Корее нет рыб, которые я видел здесь, но чаще встречались черепахи…

Феликс смотрит на его лицо, будто пытаясь навечно запомнить черты; слова почти не доходят до его ушей.

По сути, он выбирает между Рейчел и Хёнджином.

Если Рейчел будет встречаться со своим бывшим другом детства, то самый максимум, что она получит – разбитое сердце; может, лишится нескольких плохих друзей, которые встанут на сторону Оливера, если тот поступит с ней так же, как с какой-то подругой. Помимо расставания, ее могут ждать не очень хорошие отношения: этот ублюдок заявил, что у Рейчел «характер мягкий, и она совсем ничего не требует», так что, скорее всего, он этим мягким характером воспользуется.

Что же случится с Хёнджином? Его могут начать преследовать ученые, на него могут открыть охоту! Это серьезно. Но может ли он с этим справиться? Запросто. В океане его не поймать: он суперсильный, супербыстрый, он морское чудо. Феликс не сомневается, что русал может легко перевернуть маленькую лодку. А с какой скоростью он плавает! Может обогнать моторную лодку, и глубина – его помощник.

В целом, обоим может стать плохо, но никто не умрет. Но что же делать? Время подумать еще есть, фото еще не отправлены и даже не сделаны…

Феликс решает спросить совета у матери.

Его мать – очень мудрая и умная женщина; если у кого Рейчел и набралась хороших качеств, то у нее.

Он направляется в общий кабинет родителей. Отец работает в офисе, поэтому его нет дома; а мама сейчас на удаленке, сидит в компьютере. Мальчик стучится и заходит.

- Ма-ам, мам, - дождавшись от женщины кивка, он продолжает. – Я… Тебя кое о чем спросить хочу.

- Что такое, сынуль? Садись, - она дружески хлопает ладонью по табурету у рабочего стола.

- Так вот… - начинает Феликс. – Я недавно…

Его грудь сдавливает. Мама даже понятия не имеет, что он сделал; в чем он собирается ей признаться.

- Я недавно сделал кое-что очень нехорошее, - шепотом давит он. – Вернее, нет! Почти сделал. Могу сделать.

- Насколько нехорошее? – почти ласково спрашивает его женщина.

- Очень нехорошее. Я, мам… Собираюсь навредить одному близкому человеку ради другого.

- Какой тяжелый выбор, - грустно улыбается женщина и вздыхает. Это связано с Рейчел, да?

Мама просто источает заботу и поддержку. Феликса, на самом деле, это немного напрягает: точно такой же голос у нее бывал каждый раз, когда он маленький не мог решиться, хочет ли он желтую машинку или белую, и бросался плакать. Или когда он ссорился с друзьями по пустякам. Сейчас, однако, его проблема серьезна.

Но Феликс так нуждается в поддержке и понимании, что эти мысли отходят в сторону.

- Ты у меня еще такой малыш, - нежно говорит она. – То, что твоя нуна теперь встречается с мальчиком, не значит, что вы больше не увидитесь. Она никуда не уходит.

- Дело не в этом, мам!.. – Он плохой человек, понимаешь? Ужасный!

- Оливер? – задумывается женщина. – Помню его, милый мальчик был; прямо как ты. Не думаешь, что называть его ужасным – резковато? Не может же он оказаться совсем злодеем…

- Ну, может, он и не злодей, конечно…

Феликс немного смущается. Как бы ни был ужасен Оливер, по крайней мере, он не убивает людей направо и налево. Ему даже можно посочувствовать: если бы Феликс остался без родителей, то не знает, что бы с ним стало.

- Ну вот, видишь, он не злой.

- Да, но я не хочу, чтобы они встречались? Я не против, если они будут дружить… Пусть дружат вдвоем, втроем с Лео, но пусть не встречаются.

- А-а, понятно, - беззаботно смеется женщина. – Смотри, сынуль, я тебе сейчас вот кое-что скажу. Иногда то, что ты считаешь плохим поступком, предательством, обманом, в итоге оказывается не таким страшным, каким представлялось. Вернее, ты считаешь, что это плохо, но другим это ужасным не покажется.

Лицо Феликса светлеет; с его души будто камень падает.

- Енбокки, - мама притягивает его за детские щеки. – Ты у меня просто очень хороший, и порой переживаешь лишнего. У тебя хорошие намерения? Хорошие. Ты желаешь своим близким людям добра. Значит, все будет хорошо.

Феликс дергается в ее руках, толком не понимая, хочет он в них остаться или нет. Мама называет его по корейскому имени, прекрасно зная, что оно ему не нравится, и трогает за щеки; но ее ладони такие теплые-теплые, и мягкий голос пропитан любовью и лаской.

- То есть… Здесь важны мои намерения…

- Именно, - хвалит его женщин за понимание, поглаживая по щекам.

- А если… Что-то пойдет не так, и мы в итоге поссоримся?

- Тогда вы поговорите и объяснитесь друг с другом. Ссора – не конец дружбы. После нее не прощаются навсегда. Если ты объяснишь, что и почему ты сделал – скорее всего, тебя поймут и простят.

- М-м… Понял. Спасибо, мам.

Феликс льнет к ней в теплые объятия, отпуская терзающие его мысли.

Его телефон – новейший айфон пятый. Вышел недавно, подарили после дня рождения в этом году.

У него хорошая камера.

Хёнджин видел его раньше, конечно; задавал вопросы, что это за штука, которую он почти всегда берет с собой. Феликс рассказывал, что это нужно, чтобы разговаривать с людьми, которые далеко отсюда и играть в мобильные игры.

Он еще не показывал ему ни диктофона, ни музыки, ни камеры. Тогда само присутствие Хёнджина рядом казалось волшебным сном; попробуешь сохранить его, оставить рядом с собой – и он исчезнет, оставив после себя лишь расплывчатые воспоминания. Правда ли он встретил русалку на пляже, или ему вдруг приснилось, как и сказала Рейчел?

Прошла пара недель, и сейчас Феликс гораздо смелее, чем раньше. Ни в чем не сомневается – бегает к Хёнджину каждый свободный день.

Мама с папой и друзья все спрашивали про девушку, но мальчик так настойчиво отмахивался, что расспросы от родителей почти прекратились, а друзья разочаровались в его наполовину выдуманных рассказах; но Феликс этому только радовался.

Сегодня он принесет Хёнджину американо с печеньем – самый любимый русалкой набор.

Хёнджина издалека уже видно: он сидит на камне боком, сложив спинной плавник, чтобы не мешал, и машет Феликс рукой. Подойдя ближе, мальчик видит его счастливую улыбку и шлепающий по камню хвост – русал очень рад его видеть.

Феликсу очень трудно улыбнуться в ответ. Хёнджин – живое чудо, он сверхсильный, он супергерой с хвостом. Он уже взрослый; с ним все будет хорошо.

Но вина за то, что он собирается сделать, все еще подъедает ему ребра.

- Ты сегодня еще более грустный, - сочувственно говорит Хёнджин. – Тебя обижают?

- Не-а, - вздыхает Феликс. – Меня не обижают. Но…

Рассказать ему про Рейчел и Оливера? Но поймет ли он концепцию человеческих отношений? Русалки ведь делают семьи почти как животные. Что если Хёнджин лишь рассмеется, услышав о его проблемах?

- Короче, ты знаешь, что такое отношения?

- Знаю, - неожиданно ответил Хёнджин. – Это когда две русалки… Два человека проводят много времени вместе. А потом делают яйцо.

- Да, да, - яиц мальчик все еще смущается. – В общем «отношение» – это то, что одни люди чувствуют к другим людям. А «отношения» – это… Да, когда люди вместе. Это еще называется «встречаются»: то есть, они ходят вместе гулять в самые разные места. А потом… Они женятся и делают ребенка, да.

Феликс немного краснеет.

- Так вот… Моей сестре нравится парень. То есть, она хочет с ним встречаться. И он тоже хочет с ней встречаться.

Мальчик смотрит Хёнджину в глаза, чтобы объяснить что-то, если они вдруг столкнутся с межвидовыми различиями; но пока что он слушает прилежно и без вопросов, понимающе кивая.

- Но я не хочу, чтобы они встречались. Потому что этот парень – плохой человек и навредит моей сестре.

- Тогда сделай так, чтобы они не встречались, - легкомысленно предлагает Хёнджин.

- Да, но… Я не знаю, как.

Нет, он уже знает, как. Проблема лежит дальше. Но Феликс просто не может признаться Хёнджину.

Обманывая, он стыдливо опускает глаза вниз.

- Твоя сестра не знает, что он плохой человек?

- …В том-то и дело: он ей очень нравится, даже если он плохой человек.

- Если он все равно кому-то нравится, значит не такой уж и плохой. Лучше оставь их, сами разберутся.

Феликс обиженно вскидывает голову и хмурится. Ну да, конечно он не понял.

- Для твоей сестры он является хорошим человеком. Но если для тебя он – плохой, то просто покажи своей сестре, почему. Он тебя ударил? Обозвал? Сказал всем твоим друзьям с тобой не общаться? Что плохого он сделал с тобой?

- В принципе… Ничего особого, - через силу признает Феликс. – Он не бил, но много обзывался, говорил мне про возраст… Про друзей не знаю, но мой лучший друг, который с ним общается, иногда обзывает меня его словами.

Это случилось едва ли раз; но Феликс решил припомнить все.

- Однажды я случайно услышал, как он говорит что-то про «мелкого, низкого и узкоглазого». Это точно было про меня. Было очень обидно, - здесь у Феликса проседает голос.

Все самые обидные оскорбления в его сторону, которые он только слышал, пришли от Оливера. Феликс хоть и милый мальчик, но был готов его ненавидеть.

- Ужасно, - Хёнджин берет его за руку и смотрит мальчику в глаза. – Он ужасно поступил с тобой, Феликс.

Хёнджин его понимает. Феликс смотрит на него в ответ и чувствует: его поняли.

На сердце у него теперь светло-светло; в душе ясный австралийский день. Феликс почувствовал, как к глазам подбираются слезы облегчения.

- Феликс, - серьезно говорит русал. – Ты должен ударить его ногой за это. Он заслужил.

Мальчик смеется и обнимает его, заставляя соскользнуть с камня. Хёнджин с громким плеском падает в воду. Феликс смеется еще громче, а Хёнджин возмущается по поводу звуков и помятого плавника; от его сморщенного милого лица мальчик не может остановить хихиканье.

Теперь кажется, что все будет хорошо.

- Так, - отсмеявшись и успокоившись, говорит Феликс. – Ты принес?

- Конечно, - с энтузиазмом отвечает Хёнджин и ползет по мелководью на берег.

На том месте, где Феликс раньше оставлял обед, в песке прикопана маленькая упаковка с ювелирным украшением – простая подвеска с жемчугом, которую когда-то помогла купить Рейчел.

Еще при второй встрече Феликс подарил ее Хёнджину и пообещал помочь одеть; но так вышло, что они оба отвлеклись на разговоры о разных культурах, и в итоге на время забыли.

Теперь же они договорились достать ее.

Подвеска прошла трудный путь: из ювелирного магазина она отправилась лежать в коробке с едой; потом Хёнджин пару раз чуть не потерял ее на дне океана, затем – среди кораллов в логове. Однажды она просто чуть не уплыла. Но теперь, вновь увидев свет, лежит на песке, сверкая круглой жемчужиной на фоне тускнеющего серебра.

Феликс застегивает карабинчик и смотрит на Хёнджина: жемчужина идеально подходит его поблескивающей на солнце коже. Русал вообще такой красивый, что сам – украшение чему угодно.

Думать о том, какой у него красивый друг, впрочем, кажется Феликсу немного странным.

- Мне идет? Красиво? – Хёнджин вертит головой, пытаясь посмотреть.

- Очень идет, - искренно сообщает ему Феликс.

Тот от радости плещет хвостом где-то в воде.

- Но мне не видно!

Русал пытается поймать свое отражение в воде, но волны не дают ему этого сделать.

- Давай сделаю фото?

- Фото? Это как?

- Смотри, я тебе еще не показывал… - Феликс садится рядом на песок, засовывая ноги в воду, - Фотография – это изображение, которое я могу мгновенно сделать с помощью телефона.

Он открывает переднюю камеру, вытягивает руку и делает селфи. Смотрит его вместе с русалом: мальчик сидит на мокром песке, рядом хмурая русалка, причудливым образом изогнув хвост. Хёнджин восхищенно ахает:

- О, о!! Что это! Это фотография?! Как это возможно!..

- Вот так, просто сфотографировал, - Феликс осознает, что не знает, как делаются фотографии, поэтому не вдается в подробности.

- Ого-о… Какое чудо!

Фотография – совсем не чудо; просто механизм. Настоящее чудо – это ты, русалка.

- Давай сфоткаю тебя с подвеской?

- Точно, подвеска! – Хенджин на мгновение касается жемчуга пальцами. – Давай, делай фото.

Он направляет на него камеру: Хёнджин сияет в ярком свете солнца блестящей кожей и радостной улыбкой.

- Как красиво… Давай еще! – требует русал, не удовлетворившись одной фотографией.

Феликс делает еще, и еще: другим боком, средним планом на фоне моря, его лежащего на животе с расправленным плавником, на боку, плавник отдельно… Много фото вместе. Под конец он снимает небольшое видео: на нем Хёнджин сначала тычется в камеру носом и пальцами, говорит «хо-о» и «ха-а», затем уносится в воду и плещет хвостом, что-то радостно крича.

Они веселятся пока солнце не начинает садиться и расходятся: Хенджин уплывает, трогая пальцем жемчуг, а Феликс уходит на остановку метробуса.

Дома он отправляется к Рейчел, и, заявив, что собирается дружить с ее будущим парнем, просит адрес его почты и отправляет их совместное фото с Хёнджином.

Феликс чувствует себя самым большим ублюдком на планете.

- Что это.

- Это русалка.

- Блять, да я вижу… Какого хуя? Русалка? Где ты, блять, ее откопал?

- Не откапывал я его. Мы дружим.

- И ты ждешь, что я тебе поверю? Это фотошоп.

- Нет, - ухмыляется мальчишка. – Не фотошоп. У меня еще другие фото есть. И видео. Как обещал, я принес.

- Ладно… Блять. Блять. Что ты предлагаешь мне с этим делать?

- Отправить твоему дяде, который ищет русалок.

- Просто так взять и отправить? Настоящую русалку?

- Охуел? – не сдерживается мальчик. – Не просто так, конечно.

- А что?..

- Ты подходишь к Рейчел и говоришь ей: очень хочу с тобой дружить как раньше. Прости, не знал, как об этом сказать. Вы же еще не встречаетесь?

- …Нет, я же говорил, что-

- Вот и хорошо, - грубо обрывает его Феликс. – Иди к своему дяде. Расскажи ему про меня и мои фото. Потом иди к моей сестре и когда я узнаю от нее, что ты решил с ней подружиться, я пришлю тебе видео. А сейчас ты извинишься передо мной, - практически рычит он.

- Извиняться? За что я перед тобой-

- За то, что я «мелкий, низкий и узкоглазый». За то, что я ничего не могу, ни на что не влияю и ничего не стою. За то, что меня надо отправить поиграться в песочницу, - выплевывает Феликс Оливеру в лицо.

Эта обида копилась в нем очень долго.

- Давай. Извиняйся. Я же не заставляю встать тебя на колени.

- Блять, да какого хера я должен этого делать?

- Твой дядя получит весомые доказательства существования русалок, которые не кажутся фотошопом и закончит какие-то проекты. Ваша жизнь станет лучше. Моя тоже станет, если ты сейчас извинишься.

- Мелкий сукин сын, ты меня, блять, шантажируешь.

- Как ты меня назвал? – гремит мальчик. – Неправильно, идиот. Меня зовут Феликс Ли. Исправься.

- Блять!

- Я жду.

- Блять, ты… Блять. Извини. Извини, Феликс. Мне очень жаль, что называл тебя мелким узкоглазым уебком.

Феликс молчит. Преследующее его уже больше суток чувство вины затмило сладкая победа над сильным соперником; как финальный невозможный босс, только в реальности и гораздо лучше.

У него есть то, что этому ублюдку нужно – у него есть власть над ним.

Власть над людьми – это просто невероятно.

- Ну вот и все. Сложно, что ли?

- Мелочь, ты такой ублюдок.

- Не смей упоминать мой возраст! И главный кусок дерьма здесь ты.

Оливер скрещивает руки на груди. На его лице что-то между снисходительностью и ужасом.

- А теперь ты пойдешь к Рейчел. Подружитесь нормально – и получишь видео. Я проконтролирую.

Феликс уходит, не оборачиваясь – прямо, как Оливер ранее. Чувство просто божественное.

Рейчел ругается с Оливером прямо у дома Ли: высказывает ему про обманутые ожидания, про то, что он ей, вообще-то, нравился, несмотря на флирт со всеми девушками подряд. Тот в ответ едва ли не плачет (ха, какое шоу) и признается ей, что иначе не умеет общаться с девушками. Цветы и подарки показались ему вполне подходящим способом начать отношения, пусть и дружеские. Но он вовремя понял, что делал что-то не так.

Оливер извиняется и перед Рейчел. Та его прощает; в итоге мама зовет их выпить чаю, и ссора увядает и растворяется.

Феликс смотрит, как они мирятся, снова становясь друзьями: договариваются собраться дома у Оливера за фильмом про супергероев и позвать Лео – кажется, все хорошо.

Феликс отправляет видео на следующий день, и все, кажется, очень плохо.

Что собираются делать ученые? Что они могут сделать? Что они сделают? Они точно что-то сделают. Им же нужны русалки? Они же не поймают Хенджина? А что если они все-таки смогут поймать его? А вдруг они его убьют и разрежут, чтобы посмотреть, как устроены русалки?!

Нет, Феликс, сериалы про супергероев, которые ты смотришь, слишком драматичны.

Он думает пропустить тренировку по тхэквондо и пойти к Хёнджину. У русалок чудесный слух – если Хёнджин недалеко, услышит и приплывет.

А что если он на расстоянии более километра и не услышит? А что, если его уже схватили ученые и Хёнджина больше нет в океане?

Вдруг его метания постельные и мысленные прерываются легким стуком в дверь – к нему в комнату заглядывает Оливер.

Феликс тут же выпрямляется и садится на помятом покрывале ровно, будто так и сидел тут все время.

- Не ожидал тебя тут увидеть. Что надо?

- Да так, - Оливер заходит, непринужденно осматриваясь. – Пришел глянуть, как ты живешь, мелкое чудовище.

- Русалок я в комнате не прячу.

- Еще бы ты здесь кого-то прятал, - хмыкает Оливер. – Комната обычного двенадцатилетки. Не похоже, что тут мог бы жить еще кроме тебя. Да и места не так много…

Оливер по-хозяйски тыкает пальцем в игровое кресло, и Феликс озлобленно вскакивает с кровати – эти похождения его чертовски раздражают.

- Говори, зачем пришел, и сваливай!

- Ладно, ладно, все, ничего не трогаю.

Гость садится на мини-табуретку возле шкафа с одеждой. Феликс чувствует капельку стыда за бардак: с напольной вешалки криво свисают любимые шорты, которые он носит почти каждый день, а дверца шкафа увешана гирляндой футболок.

- Так вот… Мне немного неловко это тебе говорить… Но мы с Рейчел теперь правда ладим лучше, чем раньше. Общаться стало удобнее и комфортнее, гулять вместе веселее… Даже мой лучший друг теперь реже говорит мне, что я обосрался. Покупать на троих пиццу для фильма, кажется, подходит мне куда больше, чем покупать цветы Рей на свидание. Так что… Мне приходится переступать через свою гордость, но я чувствую, что должен сказать это. Ты хоть и мелкий шантажист, но я тебе очень благодарен, Феликс.

Оливер неловко дергается на стуле и едва не падает, цепляясь за феликсовы шорты позади. Пока старший возвращает шорты на место, Феликс думает, что ответить и какое выражение лица вообще подходит для этой речи.

Феликс… Немного в шоке. Этот ублюдок сначала игнорировал его из-за возраста и внешности, потом пристал к его сестре, потом заявил, что Феликс – беспомощный мальчишка, потом проиграл и через силу извинился… А потом приходит и с искренней своей сверкающей улыбкой говорит ему спасибо.

- Что дальше? Скажешь, «давай дружить»? Мир, дружба, жвачка?

- Ой, да какой ты подозрительный, - беззлобно цокает языком Оливер, - Давай дружить. Мир, дружба, жвачка. И такое случается.

Феликс хмурится. Теперь он еще больше озадачен.

- Окей?..

- Ну вот, я все сказал, - Оливер легонько пожал ему руку. - Пока, я пошел.

- Тебя что, Рейчел заставила?

- Нет, никто меня не заставлял.

- Ха. Трудно поверить.

- Твоя мать сказала идти есть через полчаса, - бросает ему Оливер и выходит из комнаты.

И такое случается?.. Выглядело как сцена из аниме, где герой обратил проходного злодея в религию любви и дружбы.

Следующий день – день Хёнджина. Феликс бросается к нему после школы, не сняв школьной формы.

На пляже никого не видно.

Феликса охватывает паника с чувством вины: с ним что-то случилось! Это он виноват, зачем он отправил фотографии, зачем рассказал Оливеру про Хёнджина?

- Хёнджин!! Хёнджин!!! – кричит он с пляжа, сходя с ума от беспокойства.

Феликс едва не плачет, чувствуя, как от страха слабеют колени.

- Хёнджин!..

Спокойная поверхность океана вдруг резко дергается, и шумит в ушах мальчика громким плеском.

- Что такое?

Сверкая, как рыба, из воды выныривает Хёнджин и цепляется за камень.

Увидев его, Феликс едва не падает на песок – он жив, он здесь, он в порядке; разговаривает и выглядит, как обычно – значит, с ним ничего не случилось.

- Хёнджин, ты в порядке?

- Я-то да, - принимается обеспокоенно ворчать русалка. – А вот ты, кажется, нет. Что с тобой случилось? Ты одет необычно и едва дышишь. Твое лицо очень тревожное…

Феликс бросается в воду – обнять его. Он уже успел обо всем пожалеть. Почему все проблемы не могли просто исчезнуть? Было бы прекрасно, если бы Рейчел просто не знала никакого Оливера в своей жизни…

- Феликс? Феликс, ты в порядке?

Русал осторожно обнимает его в ответ. Они стоят так некоторое время. Кажется, Феликс, все-таки расплакался.

- Я в порядке… - отрывает он лицо от мокрых скользких плеч.

Руки Феликс оставляет на чужой талии. Кожа под пальцами гладкая и нежная-нежная.

- Хёнджин. Ученые… ищут русалок. Тебя ищут и хотят схватить!

- Те ученые? – спокойно говорит Хёнджин. – Понятно. Не волнуйся, они раньше не находили и теперь не найдут.

- Ты не понимаешь!.. – Феликс невольно хватает его крепче. – Помнишь, я тебе показывал фотографии?..

При одном упоминании фотографий мальчика начинает грызть чувство вины. Нет, сказать это он просто не может, он совсем не может признаться.

- Помнишь, как ты удивился? Это было похоже на чудо.

Хёнджин кивает, не понимая, что имеет в виду маленький друг.

- Ты даже не можешь представить, какие у людей есть технологии. Что, если они установили камеры, которые выглядят как камни и потому незаметны? Что, если у них есть эхолокатор, который точно передает размер и форму? Что, если тебя и других русалок уже обнаружили?

- Феликс, успокойся… Я примерно понял, что ты мне хочешь сказать. Я буду осторожен, - голос у Хёнджина такой красивый и мягкий, что мальчик успокаивается.

- Что они со мной сделают? На сеть поймают, как рыбу? Я ее когтями порву! – хвастается он.

Феликс берет его за руку. Когти у русалок не очень острые, но зато невероятно крепкие. Выглядят они очень незаметно: небольшие, раза в два длиннее обычной человеческой пластины, они будто заросли со всем сторон, и по текстуре напоминают рыхлый камень, немного шершавые; он сам их заметил не сразу.

Порвать этим маникюрчиком толстую нить с русалочьими сверхспособностями – запросто.

- Ну ладно… - в итоге успокаивается Феликс. – Но пожалуйста, будь очень осторожен. И если что-то покажется тебе странным, если тебе покажется, что происходит что-то не то – пожалуйста, уплыви отсюда. В Корею, в Тихий океан, на глубину…

- Понял, я тебя понял, Феликс, - русал мягко гладит его по руке. – Я уплыву подальше. А как же ты?

- Со мной все будет хорошо, Хёнджин. У меня здесь семья, друзья…

- Ты не будешь по мне скучать? Потому что я по тебе буду.

Феликс только успокоился, а уже хочется заплакать снова. Хёнджин такой хороший. Хоть бы с ним все было хорошо.

- Конечно, буду. Я скучаю по тебе, если не вижу и пары часов. Как я не могу не скучать по тебе, если ты вдруг уплывешь?

- Тогда я буду сражаться против ученых, чтобы мне не пришлось уплывать! – объявляет Хёнджин.

- Сражайся! Русалочий супергерой, а-ха-ха-ха… - смеется Феликс.

Долго они не разговаривают – мама звонит спросить, куда он делся со школы, и мальчику приходится вернуться домой. Ему еще предстоит придумать оправдание, зачем он полез в океан мочить штаны, и почему рубашка вся в слизи.

Все становится хорошо.

Контрольные срезы в школе завершились; наступают каникулы. Кто-то украшает дом мишурой и гирляндами в попытке придать настроения. Люк и Джо посмеиваются над этой «новогодней атмосферой» - в Сиднее в январе нет ни снега, ни тем более мороза – и Феликс смеется вместе с ними; но огни вечером ему нравятся.

Друзья ночуют у него – они играют и смотрят фильмы вечером, пока не получают замечание от матери, которая отправляет их спать; продолжают утром, успевая подъесть запасы чипсов и разрядить телефоны.

Феликс ставит свой на зарядку и выгоняет друзей домой – у него еще есть дела.

- Да-а, знаю я твои дела, все ходишь на секретные свиданки со своей девушкой.

- Вы хоть поцеловались уже?

- А фотка ее есть?

- А когда она уже уедет к себе в Корею? А то со своим курортным романом ты забрасываешь своих друзей! Помни, Феликс, - пафосно декламирует его лучший друг. – Сначала – пацаны и братья, а уже потом девчонки!

Под веселые вопли и хихиканье Рейчел, которая случайно это услышала, он выталкивает этих двоих из своей комнаты.

У Феликса есть дела: он записывает на видео свой дом и комнату, чуть не попавшись на глаза отцу, записывает, как садится в метробус и виды родного Сиднея из окна.

Думая о Хёнджине, он боялся брать в руки телефон – лежащие в галерее фотографии и видео с пляжа напоминали ему о совершенном поступке. Но раз уж они добрались до телефона, то Феликсу захотелось использовать технологии и для чего-то хорошего. Его русалочке, наверное, было бы интересно посмотреть на человеческий город…

Сегодня он прибывает на пару минут раньше – пляж пуст. Но Хёнджин не дает ему разволноваться, и стоит в голову Феликса забраться нехорошим мыслям, русал с плеском выныривает у камня.

Как же ты вовремя.

- Привет! – привычно машет ему рукой мальчик. – Ничего не происходило?

- Привет! – машет ему русал в ответ. – Ничего.

Жесты у него уже совсем человеческие стали.

- А ты снова беспокоился? Не стоило. Я не видел ученых уже неделю, вообще никаких. Даже тех, которые разговаривали про черепах – в последнее время такие были чаще всего.

- Фух… Хорошо.

- Вот видишь. Так, - его хвост нетерпеливо зашевелился. – Что ты принес сегодня?

- Еды нет, но я записал тебе на видео свой дом и тот метробус на котором добираюсь до сюда, - Феликс достает телефон из заднего кармана.

Хёнджин тянется к нему посмотреть; они оказываются почти в обнимку.

Феликс старается думать о том, что все в порядке. Ничего не произошло. Хёнджина никто не найдет. По фотке с видео не понять, где они были сделаны – пляж, песок и русалка.

Песок на пляже, однако, по-необычному грязноватый; но вряд ли это место такое особенное среди всех других пляжей.

- Пойдем сегодня плавать? – предлагает Хёнджин.

Он попросил Феликса прокрутить ему видео про дом и про метробус раз десять – телефоны не предназначены для когтистых и скользких пальцев.

- Погоди, я тебе еще не все показал… И я маску сегодня не брал.

- У тебя есть что-то еще?

- Ну, я хотел тебе показать старые фотографии, со школы, с друзьями. У меня здесь еще фотки Оливии, когда она была поменьше.

- Давай, покажи пожалуйста! – оживляется русал.

Кажется, даже всех фотографий на телефоне Феликса недостаточно, чтобы утолить его интерес – от школы и семьи мальчик переходит в интернет, чтобы найти красивые виды на Сидней, потом просто красивые виды на Земле; на каждой взгляд Хёнджина выражает искреннее восхищение.

Феликсу очень нравится наблюдать за ним, воодушевленным и заинтересованным в чем-то; от того, что Феликс был тем, кто показал русалу предмет интереса, становится еще лучше.

Они добираются до карты мира, и Хёнджин замирает в изумлении:

- Почему ты мне раньше этого не показывал?! – драматично обижается он. Его хвост исходит волнами, создавая у ног Феликса бурю.

- Действительно, надо было раньше показать тебе телефон с интернетом, - соглашается Феликс. – Интернет любят все. Может, в первый раз ты бы от меня не уплыл, если бы я начал знакомство с телефона.

- Не-а, я бы все равно испугался…

- Почему русалки вообще боятся людей и скрываются от них?

- Точно не знаю, - задумчиво тянет Хёнджин. – Кажется, раньше кто-то контактировал. Но я не слышал, чтобы про людей говорили что-то хорошее. Люди просто всем не нравятся.

- Даже странно, что при нелюбви к людям, вы живете так близко к людям, практически на поверхности.

- Ну… Мне не нравится глубина. Вода там на меня давит, становится неприятно. Те, кто живет на рифе, думаю, такие же. Но русалки везде разные. Мы различаемся не только формой и цветом хвоста. Например, я слышал про тех, кто живет на большой глубине – их тела так изменились, что лицо смялось!

- Лицо смялось? – в ужасе переспрашивает Феликс. – Это как?

- Не знаю, - шепчет Хёнджин в таком же ужасе. – Наверное, они похожи на рыб, только с носом. Или у них нет носа…

- А если они еще и плоские, как камбала!..

- Уб-р-р, - трясет головой Хёнджин, - Давай не будем про них. Лучше покажи мне что еще есть в твоем телефоне.

- Давай, вот, приготовься слушать.

- Слушать?

- Я сейчас включу тебе музыку, - обещает Феликс.

Музыка понравилась Хёнджину даже больше, чем фотографии и Сидней – он так забавно задвигал под нее хвостом и головой, что Феликс не сдержал своего смеха.

Руками он двигать не стал, но Феликс не удивился – русалки редко используют руки во время плавания, находясь на широком пространстве.

Они подвигались уже вместе, еще, и еще, уже под другую; любопытство Хёнджина было неумолимо, и он просил включить ему все новые мелодии. Феликс порадовался, что зарядил телефон.

Музыка не отпустила его и после, когда они перешли на мобильные игры – много про игры мальчик ему рассказывать не стал, пусть и очень хотелось. Так ведь и до ночи застрять можно!

Они уже застряли в раннере – Хёнджину так понравилось, что он спросил Феликса, почему он не бегает по поездам за пределами телефона, это ведь так интересно.

- Это же опасно! – ахает Феликс. – Только посмотри, сколько раз я здесь умер.

(Но если бы он обладал бессмертием и русалочьими силой и скоростью, то непременно бы попробовал)

- Да, ты совсем не умеешь играть.

- А у тебя пальцы скользкие, ты тем более не умеешь, - обижается Феликс.

- Дай мне их вытереть обо что-нибудь, и я попробую. Мне кажется, я справлюсь лучше.

Мальчик мгновенно подставляет свою футболку под чужие пальцы, и смотрит, как она покрывается мокрыми следами.

Хёнджин хватается за телефон, с непривычки не зная, как удержать его в руках, но быстро приспосабливается. Он тыкает пальцем по экрану, запуская игру и с легкостью бьет рекорд Феликса, после продолжая набирать очки. Мальчик смотрит на растущие на экране цифры со скоростью движения и впадает в чистое пацанское восхищение.

- Ой, - Хёнджин вдруг отвлекается и проигрывает, - Блин, закончилось?

- А-а, боже, я уже успел подумать, что ты пройдешь игру, даже несмотря на то, что она бесконечная! Ты зачем отвернулся?

- Мне показалось, что запахло людьми, - хмурится он.

- Людьми?..

Феликс недоумевает. Он никогда не видел людей на этом пляже. Зачем сюда кому-то приходить, кроме него?

- Выключи, я прислушаюсь, - Хёнджин протягивает телефон обратно владельцу.

Он замирает, как статуя, направляя все органы чувств на окружение.

- Феликс, - напряженно шепчет русал. – Там кто-то есть. С той стороны.

Мальчик оборачивается на узкую тропу между деревьями и грядой камней – оттуда он сам приходит каждый раз с людного пляжа.

За камнем стоят два человека в неопределенной синей форме и смотрят в их сторону. Феликс с Хёнджином смотрит на них.

- У него ружье..! – только и успевает выкрикнуть Феликс.

Это ученые, ученые пришли за Хёнджином!!

- Что?.. – непонимающе спрашивает Хёнджин. – Что происходит?

Мальчик оборачивается к русалке – надо его закрыть, в человека стрелять точно не будут! Но не успевает ничего сделать – Хёнджин болезненно вскрикивает, и Феликс видит торчащий из его груди дротик с транквилизатором.

Дротик тот сразу выдергивает, но мальчик понимает – уже поздно. Усыпляющее вещество в этих шприцах впрыскивается мгновенно.

- Феликс, что это? Что они сделали? – спрашивает мальчика Хёнджин, цепляясь руками за чужую футболку.

Он начинает слабеть.

- Прости, - тихо говорит Феликс. – Прости меня, я виноват.

- В чем? – хмурится Хёнджин. – Феликс, что ты сделал?..

Его голос замедляется и становится тише.

- Почему ты виноват? – тревожное лицо русала становится осоловелым. – Что т-ты сдел-лал…

Он из последних сил цеплялся за футболку – кажется, не сколько пытаясь удержать себя в вертикальном положении, сколько потребовать ответа. Но транквилизатор действует быстро.

Хенджин не сражается против ученых – просто ничком валится в воду.

Феликс кричит, подхватывая скользящее тело – русал будто бы пытается сбежать из его рук, зная, что тот натворил.

Он слышит из-за спины голоса людей:

- Так, держи его, парниш. Подействовало, да? Теперь безопасно?

Чужие взрослые руки в синей форме выхватывают бессознательного Хёнджина из рук мальчика.

- Ты куда его хватаешь, Уилл, нам его пока класть некуда.

- Ой, точно. Ну, на берег положить, может…

- А если они сохнут без воды, как в фильме?

- Черт, да кто их знает… - мужчина опускает русалочье тело в воду по шею. – Ух, скользкая рыбка… Когда подойдет профессор?

- Вот уже скоро, подлетает считай. Но фургон будет позже, через полчаса, пока доедет… И оборудование для транспортировки, сам понимаешь.

- А что тогда с ним делать?

- Ну подержи пока, раз тебе так хочется.

Феликс падает в воду и начинает рыдать.

- Ну-ну, малыш, ты чего, не плачь… - сразу бросается успокаивать его один из них. – Все будет хорошо…

Феликсу страшно, как никогда в жизни – у него замирают конечности и пропадает дыхание. Омертвевшими руками он вцепляется в Хёнджина поперек талии, забывая про воду и погружаясь в нее лицом.

- Эй, ребенок, полегче! – мальчика тут же отрывают и отводят на берег, несмотря на его жалкие попытки ухватиться сначала снова за талию, а потом за плечо, локоть, ладонь.

Эти взрослые мужчины в несколько раз его сильнее.

- Да не дергайся ты, ребенок, ничего мы ему не сделаем. Ты так волнуешься, будто мы охотимся за русалками.

Феликс всхлипывает, будто пытаясь задохнуться.

- Не, ну технически так и есть, Лу.

- Да подумаешь, только усыпили. Насколько эта доза действует?

- Док сказал, минут сорок-пятьдесят должен проспать.

- Что в-вы с ним сделаете!.. – прерывает их Феликс, почти не вслушиваясь. – Отп-пустите его!

Мужчина, чьи руки не заняты русалочьим телом, успокаивающе хлопает рыдающего мальчишку по плечу.

- Мы с ним ничего не сделаем, малыш. Я тебе обещаю, - честное лицо взрослого загораживает вид на Хёнджина в чужих руках. – Придет профессор и тоже ничего особо делать не будет: осмотрит, взвесит, возьмет анализ крови. Трекер поставят. Ничего серьезного. Мы же не изверги и не браконьеры, малыш.

Мужчины из «злых охотников с ружьями» меняют образ на добрых служилых из службы по спасению животных, и жестокие рыдания Феликса начинают успокаиваться.

- Но трекер… Н-не надо трекер, - кое-как говорит он. – Он не животное, не ставьте ему трекер.

Мужчины переглядываются и пожимают плечами.

- Ну, это уже профессор решит. Но он же дядя любопытный, малыш. Ему надо знать, где живут твои друзья-русалки, чтобы тоже с ними подружиться.

Феликс краем сознания отмечает, что с ним говорят как с маленьким ребенком, но не находит в себе сил даже на раздражение.

- О, а вот и профессор летит. Док!

С края пляжа показывается тощая фигурка мужчины в футболке и брюках – он с трудом бежал по песку, потрясая рабочим портфелем в руках; выглядел он так, будто вот-вот упадет.

Феликс поднял на него свои красные глаза. Этот профессор – дядя Оливера? Чем-то напоминает его.

- Невероятно! – едва дыша, восклицает профессор. – Покажите, покажите мне…

Хёнджина подтаскивают на песок. Из воды показывается молочно-белый хвост с коричнево-красными прожилками.

Профессор принимается восклицать еще громче:

- Невероятно!! Поверить не могу, живая русалка! После стольких лет видеть живую русалку… Все мои труды… Удивительное чудо! Он просто чудо!

- Да обычный мальчишка, док, только с хвостом.

- Считаешь, это не взрослая особь?..

- Да ты на лицо его посмотри. Я бы больше семнадцати не дал. У меня племяннику где-то столько.

- Так это особь-подросток, еще находится в стадии роста!.. Как же мне повезло! Это компенсация мне от судьбы!

Мужчина хватается за лицо и плачет. Феликс посчитал бы это комичным, если бы не тот факт, что этот человек собирается всадить его другу под кожу трекер, как животному. А позже, возможно, поймать и исследовать в лаборатории.

- На берег его пока, - воодушевленно приказал профессор. – Вытащите его на берег, недалеко, вот… Если я прав, и легочная система русалок не является рудиментарной, это нисколько не повредит процессу дыхания…

Двое мужчин в форме легко подхватывают Хёнджина и относят на сухой песок. Феликсу больно смотреть на то, как безжизненно повисают его руки.

- Скользкий какой…

Профессор достает из портфеля рулетку и принимается скакать вокруг безвольного тела.

- Так, мерки, пока что сниму мерки. Лу, хватай один конец…

Феликс спокоен – ни капли тревоги. Только какая-то пустота внутри, и чувство вины отдаленно покалывает.

Он сидит на песке рядом с Хёнджином, склонившись над его безмятежным лицом и едва касаясь пальцами волос. Надо же, у него уши вытянуты, почти как у эльфа – отстраненно думает он. Только край уха жесткий, и состоит совсем не из кожи. Вот такое он чудо.

Над ними стоит все тот же мужчина в синей форме – полевой ассистент. За Феликсом присматривает, за Хёнджином следит.

Второй тоже рядом – разговаривает по телефону.

Профессор сидит где-то неподалеку на песке и черкает что-то умное в документах. В кармане у него звонит телефон.

- Алло? Да. Все в порядке, транквилизатор действует… Еще пятнадцать минут минимум есть. Хорошо, жду вас! Даже не так, я пойду вас встречать. От обычного пляжа здесь довольно далеко, я чуть не повернул назад, пока шел, так что вас лучше провожу… Да, благодарю. Уилл! Заканчивай болтать, фургон с инструментарием приехал. Поможешь выгрузить.

Профессор быстрым шагом удаляется с пляжа, иногда останавливаясь ради попыток вытряхнуть из туфель песок. Один мужчина уходит за ним вслед, второй провожает их взглядом.

Вдруг губы Хёнджина слегка шевелятся. Следом чуть приоткрываются веки.

Феликс замечает это и едва не вскакивает с песка от радости. Хёнджин почти всегда шевелился – чаще всего хвостом где-то в воде, водил руками и вертел головой; даже его волосы всегда шевелились на ветру. Видеть его без сознания столько времени было очень страшно. Хёнджину совсем не шло быть таким безжизненным.

Слегка паникуя, Феликс садится над его головой так, чтобы закрыть его от оставшегося смотрителя.

- Не шевелись, - еле слышно шепчет он, наклоняясь ближе. – Не двигайся. Пожалуйста, Хёнджин, - добавляет он. – Я хочу тебе помочь.

Мужчина ходит по песку взад-вперед. Феликс заставляет свой вымотанный разум работать.

- Извините! Можно вопрос?

- Что такое, ребенок?

- Что вы привезете в фургоне? Сколько людей придет?

Думай, Феликс, придумай что-нибудь. Надо сказать что-нибудь, что заставит его уйти, хотя бы на край пляжа.

- Не то, чтобы я в этом что-то понимал, малыш. Какие-то инструменты для исследования, оборудование там… Я так-то простой охранник, а не ученый. У меня даже образования высшего нет.

- М-м, понятно, - говорит он, просто чтобы что-то ответить.

- Приедет не вся исследовательская группа, фургон маленький. Но на русалку точно захотят многие поглазеть. Медик точно будет – трекер надо будет ставить. Тебе сладкий чай сделают, а то больно уж ты сильно плакал.

- Я уже в порядке, - мотает головой Феликс. – Будете тащить что-то тяжелое? Ваш коллега ушел вместе с профессором.

- Ну да… Носилки возьмут большие. На случай, если русалочку придется перевезти в лаборатории – мальчик немаленький.

Феликс цепляется за малейший шанс, даже если это может звучать глупо и неубедительно.

- Тогда вам, наверное, стоило пойти вместе с ними, - начинает он говорить, стараясь делать голос непринужденным и понимающим. – Если носилки тяжелые.

- Зачем, малыш? – посмеивается мужчина. – Уилл справится. Там еще есть кому помочь. Хочешь прогнать меня с пляжа?

- Но там же камни, - пытается доврать до конца Феликс. – Я там не один раз ходил. Если идешь в одиночку по тропе, незаметно. Но если немного сходишь с тропы – врезаешься и понимаешь, что тебе перегородили дорогу.

Еще немного, и камень в рассказе Феликса начнет сам перекатываться, чтобы убить проходящих мимо путников.

- М-да? Не припомню что-то… - мужчина чешет затылок. Купился или нет?

- Я однажды врезался, когда бежал. Если идете с носилкой – либо пронесите поверх, либо надо камень подвинуть.

- Мне кажется, ты мне, пацан, зубы заговариваешь.

Не купился. Он не купился! Что делать? Феликс использует последнюю фразу.

- Как хотите, - он пожимает плечами и отворачивается, не уверенный, что его лицо не отображает паники. – Думаю, мистер доктор все равно позовет вас помочь, когда принесут оборудование.

- Черт, - мужчина цокает языком. – Не помню... Знаешь, я может быть схожу проверить тропу. Но ты не расслабляйся, я за тобой слежу, пацаненок. Ты тут с русалкой своей не дергайся – он все равно еще минут пятнадцать спать будет. А то надумаешь еще спасти свою водяную принцессу…

Мужчина быстрым шагом удаляется с пляжа; Феликс щипает Хёнджина за сухое плечо.

- Хёнджин, - шепчет он. – Ты в порядке? Пожалуйста, открой глаза.

Сонные глаза русалки приоткрываются; мальчик готов ликовать.

- Я вытолкну тебя в океан. Как ты себя чувствуешь? Можешь пошевелиться?

Феликс оглядывается на мужчину в синей форме – он едва ли прошел половину пляжа. Если он что-то сделает сейчас, на них обратят внимание.

- Н… Нет. – еле слышно ворочает языком русал.

У Феликса в отчаянии падает сердце.

- Тебе придется, пожалуйста, - он щипает Хёнджина за плечи и грудь, куда дотягивается, пытаясь отогнать от него искусственный сон, - пожалуйста.

- Что… Происходит? Почему?..

Хёнджин пытается приподнять голову – у него едва получается. Только ладонями он может пошевелить; и то слабо. Сил не хватит даже чтобы воду зачерпнуть.

Феликс едва не плачет снова; в который уже раз за день.

- Я отправил им фотографии, - он щипает Хёнджина за руки сильнее, будто пытаясь искупить вину. – Прости. Прости меня. Так они узнали о тебе.

Осоловелые глаза Хёнджина медленно распахиваются. Он неотрывно смотрит на Феликса; тот начинает плакать.

- Я не хотел тебе навредить, правда, прости меня.

Он щипает русалочий живот и тот слегка дергается всем телом. Мальчик проверяет: мужчина достиг края пляжа.

Пора. Он встает с колен и обходит Хёнджина. Мужчина еще не обернулся – шанс есть. Феликс хватает русалочий хвост и дергает на себя изо всех сил.

Хёнджин весит больше него, весит, как взрослый человек. Феликс никогда в жизни не был так благодарен своей физической подготовке, как сейчас.

Он тащит Хёнджина в море. Тот пытается помочь, поднявшись на руки; но он так слаб, что не может подняться и больше мешает.

Теплая вода облизывает мальчику ступни. Он хватает чужой хвост крепче.

- Феликс, идет… Феликс, человек идет, - еле слышно шепчет Хёнджин.

По пляжу разносится гневный крик мужчины. Феликс заходит в океан по колено; вот он уже касается кромки шорт.

Дальше тащить Хёнджина уже легче – вода помогает. Феликс обходит его сзади, толкает пару раз за плечи – и вот русал уже полностью в воде.

Только плыть, кажется, еще не может.

Под аккомпанемент приближающихся криков, Хёнджин неуклюже разворачивается. Его сносит легкими волнами, и телодвижения едва ли помогают. Мальчик помогает толкать его тело.

- Давай, плыви, - лихорадочно бормочет Феликс. – Плыви, пожалуйста, уплыви далеко отсюда… Ну же, плыви, плыви, русалочка… Давай, Хёнджин, еще немного, а то он догонит и поймает тебя!..

Феликс заплывает вместе с ним.

Хёнджин загребает бессильными руками и слабо отталкивается хвостом.

Мужчина бросается в воду.

- Давай, плыви! – кричит Феликс и случайно захлебывается. Он бросается на мужчину в попытке задержать его, но его хватают и отбрасывают до берега, как котенка.

Феликс понимает, что он уже ничего не сможет сделать и выбирается на берег; уже слышны голоса людей, которые пришли с оборудованием для поимки русалок, чтобы удержать Хёнджина, повязать и засунуть ему под кожу трекер.

Жизнь Хёнджина сейчас зависит от него самого.

- Плыви, русалочка, - шепчет он. – Пожалуйста, плыви.

Когда мужчина в синей форме выходит на берег с пустыми руками, ругаясь от отчаянной досады, он облегченно выдыхает и слабо улыбается.