Останься

      — Пиздец. Как же он меня бесит.

      — Молчи, Фред... Не тебя одного, — ответил другу Бонни.

      Они вышли из кабинета начальника с такими лицами, будто им сказали, что за переработки никто доплачивать не будет. Марионетка только взглядом проводил, как Фред, удаляясь в разваленку, бормотал себе под нос, что их босс та еще огромная заноза в заднице, и как Бонни неуклюже семенил ногами за медведем.

      Марионетке вмиг стало боязно от одной мысли, что босс сейчас может быть не в самом приятном расположении духа. Но, засунув глубоко в глотку мысль "а может потом", он прижал папку с еще теплыми после принтера листами, постучал в дверь и сразу же ее открыл.

      Прогорклый воздух ненавязчиво гулял под носом, а душный и тяжелый летний день в кабинете ощущался куда явнее. Стоило Марионетке поднять глаза с кипы исписанных бумаг, как желание здороваться с начальником пропало: он сидел за столом, пока искуренная папироса тлела в пепельнице; лицо его не выражало ничего кроме полной сосредоточенности и не вовлечения в происходящее в радиусе кабинета. Черный заячий нос мило подрагивал, пока глаза медленно плыли по разбросанным листкам на столе.

      Марионетка как можно медленнее и тише подошел к столу, аккуратно положил стопку на край стола. Он развернулся, хотел было уходить, но руки почему-то сами потянулись к давно выкуренной папиросе. Он легко выдвинул верхний левый ящик стола, достал из картонной упаковки новую сигару с гильотинкой, отрезал кончик и положил ее рядом с пепельницей.

      — Спасибо, — тихое, но столь громкое преисполненной благодарностью послышалось от Салли.

      — Я принес распечатки договора с рекламной компанией и перечень условий на вашу расписку, — монотонным голосом зачитал Марионетка, пока убирал гильотинку обратно в ящик, — как вы и просили, Мистер Салли.

      Салли наконец-то оторвал взгляд от других бланков и счетов, оценил взглядом толщину стопки и подпер кулаком скулу, вздыхая.

      Марионетка невольно загляделся, как неестественно крупные и жадные ладони Салли складывали разбросанные по столу бумаги и откладывали их во второй ящик слева. Как ладони деловито поддевали свежий листок за листком, чтобы точный взгляд оценил сколько еще времени уйдет на ненужное и душное чтение. Марионетка настолько залюбовался руками начальника, что пропустил момент, когда эти же ладони плюхнули стопку перед собой и схватили черную ручку. С кротким вздохом он тихо сказал, разворачиваясь:

      — Я пойду.

      Да не успел и шагу сделать — нежная и теплая рука начальника непринужденно схватила запястье Марионетки.

      — Останься, пока я не закончу с твоими распечатками, — тихим баритоном отозвался Салли и продолжил, — а потом отнесешь их в отдел маркетинга.

      — Мистер Салли, — терпеливо начал Марионетка, — у меня есть другие задания, которые мне нужно успеть сделать до конца рабочего дня.

      — Имя менеджера в твоем отделе?

      Салли поднял взгляд на Марионетку, что закаменел со слегка приоткрытыми губами, с которых готово было сорваться имя той девушки. Раньше Марионетке не приходилось увиливать от босса, а уж тем более сдавать старших коллег по работе, но почему-то именно сейчас ему не захотелось идти на поводу у излюбленного Салли.

      — Прошу вас, отпустите меня работать. Не тратьте ни свое время, ни мое.

      Он дернул руку, и она с первого раза выскользнула из ладони Салли. Марионетка даже оторопел, словно не он хотел уйти из прокуренного кабинета начальника. Что-то в груди засело и заставляло остаться. Будто камнем тянуло вниз на дно.

      Марионетка заглянул в глаза Салли в надежде, что увидит там ту же власть, безразличие и тошнотворное удовлетворение от своих действий и слов. Но во взгляде Салли слишком явно читалась просьба остаться. Казалось, впервые в жизни его глаза были столь искренни и честны с Марионеткой. От этого в груди теснилось сердце, и обыкновенная человеческая жалость появилась во всем теле. Лицо его расслабилось, взгляд заметно понежнел.

      Марионетка вздохнул, прикрыл глаза и тихо сказал:

      — Ладно. Останусь.

      После этих слов лицо Салли снова стало привычным: самодовольная улыбка от очередной небольшой победы украсила его лицо, глаза озорно заблестели, хотя были тусклы от усталости. Колесики стула тихо проехались по полу. Салли ладонями похлопал себе по ногам. Марионетка протиснулся, ощущая, как сердце в груди неровно забилось, перекинул ногу и сел ему на колени, стараясь не смотреть в глаза, пока руки легли на плечи. Дыхание сперло стоило широкой ладони проскользить по талии, по спине, оставаясь там и прижимая к груди ближе. Стул от плавных движений ног подвинулся к столу. Подбородок Салли лег на плечо. Заячьи уши неуклюже упали по бокам.

      Марионетка прикрыл глаза. Он ощущал и слышал любой мимолетный звук в кабинете: сердце Салли, что билось невероятно быстро, ручку, которая с тихим шорохом оставляла какие-то пометки на бумаге, размеренное дыхание где-то под ухом и редкое подрагивание кадыка около плеча. Марионетка, казалось, не дышал временами. Замирал, набирая в легкие воздух, и слушал. Слушал, как листки редко шелестели, как рука теребила ручку, когда Салли читал что-то непонятное с первого раза. Страшно пошевелиться было. Казалось Марионетка чуть покрепче обнимет Сала за шею, как вся идиллия монотонной работы пропадет.

      А он хотел уйти. Вернуться на свой этаж, в свой отдел с не совсем приветливыми коллегами и ненавистным всей душой и телом менеджером и выполнять очередные дурацкие и не имеющие никакого отношения к его работе поручения. И жалел бы потом, что не остался, ведь хоть сидеть на коленях и прятать щеки в плече Салли было неловко до колких ощущений в пальцах, но приятно и расслабляюще. Он не заметил, как чуть ли не свернулся в комок в теплых объятиях.

      Одна рука упала с плеча Салли и осталась безвольно лежать где-то на талии. Глаза не открывались и на секунду. Марионетка растаял, хоть и звучит ужасно банально, но это так. Надежное ощущение, что он в безопасности, засело где-то глубоко в подсознании и даже глубже. Жилистая рука на талии лежала так, словно ей там и место. Горячее дыхание иногда опаляло шею, скулу и ухо, заставляя сжиматься от искр искрящихся в теле. Крепкие и мускулистые плечи со спиной были как личной стеной крепости, на которой он мог полежать и насладиться прохладными порывами ветра.

      — Ты спишь? — громкий шепот раздался рядом с ухом. Марионетка что-то промычал, надеясь, что более и менее похоже на отрицательный ответ. Ласковый смешок огладил по голове, а дальнейший шепот опалил словно пламя. — Разве можно быть таким милым? А? Мари?

      — Не зови меня Мари.

      — Как хочешь, как хочешь.

      Тишина повисла в кабинете ненадолго.

      — Я закончил, — начал Салли тем же шепотом, — отнесешь в отдел маркетинга?

      — Конешно, — протянул через зевок Марионетка, привставая с плеча. Он выгнулся в спине со слегка запрокинутой головой. Руки на плечах Салли вытянулись и в тот же миг расслабленно рухнули. Стопка бумаг зашумела, когда Салли взял их в руку и втиснул меж своим и лицом Мари. Марионетка взглянул в глаза Салли и, убрав руки с его плеч, взял стопку. — Тут все?

      — Да, — Салли помолчал недолго. — Хочется отблагодарить тебя за маленькую просьбу.

      Мари только глаза поднять успел, как томный поцелуй коснулся его губ. Сердце его ухнуло. Однако стоило довольным и глубоким, как у кошек, глазам встретиться со взглядом Марионетки, то щеки зажгло.

      — Спасибо, — промурчал Салли.

      — Не за что, — голос Марионетки сломался и скаканул вверх, от этого стало неуютно. Он как можно скорее слез с коленей. Задел ногами все что можно и, не оборачиваясь перед тем как выйти, бросил деловитое: "До свидания".