Гарри обессиленно упал на кровать. Шумно выдыхая и сгибом руки прикрывая уставшие от тяжёлых испарений глаза, он затих. Под спиной была спасительная мягкость родных хогвартских кроватей, в ушах едва слышно звенело. Живот ворчал, однако вставать и проверять, не жив ли случаем оставленный парой часов ранее ароматный пирог, никакого желания не было. Что он, что Снейп обед успешно пропустили, проторчав в лаборатории почти до вечера.

Работа, впрочем, шла отвратительно.

— Кажется, ещё недавно вы уверяли меня, что ваши навыки значительно превышают тот уровень, который мне приходилось наблюдать за вами в школе, — рот зельевара недовольно скривился, когда Гарри испортил уже третий упомянутый им же самим ингредиент неправильной подготовкой. — Однако сдаётся мне, что нечто настолько же безнадёжное, как ваши способности в зельеварении, может оставаться вечным.

Состав, по воспоминаниям казавшийся проще некуда, ненароком обратился для Гарри Поттера сложнейшей задачкой последних лет. Память замолкла сразу, как он вновь оказался в знакомых стенах среди тех же приглушённых, но, в отличие от кабинета Снейпа, бело-зелёных ламп, низких потолков и холодных кирпичей.

И как вообще кто-то мог додуматься учить детей в таком месте? Даже самый привычный к небольшим помещениям подросток почувствует себя не иначе, как замурованным заживо.

Гарри кидал недовольные взгляды, но молчал, прервав своё надругательство над корешком.

На языке крутилось множество острых ответов, но это стало бы верным способом распрощаться с доступом к лаборатории надолго, а торчать в Хогвартсе без дела в ожидании зелья на заказ казалось постыдным. Помочь он приехал или как? В конце концов, он отложил в сторону нож и взглянул на Снейпа со всей той допустимой сдержанностью, которой мог добиться от себя сейчас.

— Признаюсь, за последние годы мне не приходилось заниматься приготовлением каких бы то ни было зелий. Вы правы, что моя техника далека от совершенства. Буду рад, если вы окажете мне помощь.

Вежливость давалась с огромным скрипом, но всё же вполне успешно. Обычно подобный тон он использовал с истеричными заказчиками, но об этом его бывшему преподавателю, разумеется, лучше не знать.

Бровь Снейпа взлетела (Ха!), но он всё же приблизился, чётко выверенным движением пальцев перехватив у Гарри нож. Их кожа соприкоснулась на долю секунды, однако уже через мгновение ловкие руки быстро нарезали остаток ингредиента.

— Не стойте столбом. Методом проб и ошибок мы выяснили, что подготовку ингредиентов вам лучше не доверять, однако хотя бы найти их в ящиках и извлечь вы должны быть вполне способны.

Честно говоря, Гарри не представлял, почему Снейп вообще согласился на эту затею и почему готов с ним возиться. От любого другого человека это не казалось бы великим одолжением, но в случае с тем, кого в своё время вполне справедливо величали Кошмаром Подземелий, вызывало некоторые сомнения в собственной трезвости.

Да, сейчас в школе не было детей. Было тише, работы меньше, но ведь этот человек — Северус Снейп, а он сам — Гарри Поттер. Случись подобное сотрудничество в его подростковые годы, никто из друзей не поверил бы.

И тем не менее, роясь в ящиках, Гарри параллельно наблюдал.

Возможности наблюдать за Снейпом ему не предоставлялось в школе в достаточной мере, и он не думал, что она появится сейчас. Извлечение и поиск ингредиентов не требовали большой концентрации внимания, когда большая часть пакетиков, баночек, кулёчков, связочек и прочего была дотошно подписана тонким узким почерком. Взгляд то и дело перетекал в сторону, отвлекаясь на движения белых запястий, выглядывающих из-под смольно-чёрных рукавов сюртука.

Всё внимание Снейпа, казалось, было приковано к котлам. Руки работали отдельно от всего остального, механически разделывая маленькие панцири, в ступке перемалывая ягоды в однородную массу, изящно порхая взмахами палочки и так же уверенно замирая.

— Прикройте рот, Поттер, — хмыкнул Снейп, и Гарри готов был поклясться, что на губах того мелькнула усмешка. На сей раз не язвительная и почти не насмешливая. Почти — иначе то был бы не Снейп. — Полагаю, с этим этапом мы вскоре закончим.

Тогда Гарри послушно прикрыл рот и поспешно встряхнулся. Что за наваждение? Но смотреть на то, как Снейп занимается зельем, пусть и таким довольно простеньким, казалось лицезрением искусства. И эту мысль Гарри, разумеется, также оставит при себе.

И пусть он почти ничем не занимался, а больше смотрел, глаза настолько противно щипало от пара сжираемых булькающей водой трав, что хотелось их сомкнуть и лежать, лежать, лежать, отдыхая от работы, которую сделали за него. А ведь, как бы сильно он ни отрицал этого в мыслях, хотелось доказать, что он теперь тоже на что-то способен.

"Докажешь, что на что-то способен, когда починишь портрет, ради которого тебя и позвали", — проворчал на себя Гарри. Как ни странно, эта мысль придала сил.

Позволив себе ещё пару лишних минут самобичевания, он наконец сел, вновь встряхнулся и сам для себя решил, что раз он не может продвинуть свою работу через непосредственное взаимодействие с портретом, то самое время снова заглянуть в кабинет директрисы.

***

— Гарри! Вы раньше, чем я могла вас ожидать. Присядете?

— Да, спасибо, директриса.

Гарри улыбнулся. В компании МакГонагалл он чувствовал себя снова студентом сильнее, чем рядом с кем-либо ещё. Заботливый, но серьёзный взгляд внушал уверенность, что нет ничего невозможного, а что главное, если не это?

Тем временем на столе появились аккуратненькие чашки чая, источавшего аромат персика и каких-то ягод. Почти убаюкивающе. Позволив своему гостю сперва пригубить напиток, МакГонагалл заинтересованно спросила:

— Раз вы решили заглянуть ко мне снова уже сегодня, могу ли я предположить, что в работе наметился прогресс?

Гарри опустил чашку на блюдце, и то неприятно звякнуло.

— Если честно, я здесь скорее с некоторыми вопросами, чем с результатами работы.

— Я вас слушаю.

— При первой оценке состояния портрета Альбуса Дамблдора я изначально заметил некоторые странности, в наличии которых лишь убедился, когда начал более глубокую работу с ним. Сами по себе магические портреты являются слепком изображённой на них личности. Но подобное определение, знакомое многим, очень сильно упрощено. При создании подобного артефакта важнейшими компонентами финальной работы являются отпечаток магии изображаемого, как раз так называемый слепок, и структурные нити волшебства, вплетаемые самим мастером, взявшимся изготовить потрет.

МакГонагалл выглядела серьёзной и сосредоточенной.

— Я правильно понимаю, что в таком случае в нашей проблеме оказалась повреждённой либо первая, либо вторая составляющая?

— И да, и нет. Сталкиваюсь с таким впервые, но в данном случае, повреждено и то, и другое. Слепок выглядит неполным, словно из него вырвали некую часть. Нити спутаны и напоминают колтун. Подобное не способно произойти с портретом само по себе.

— Вы полагаете, что?..

— Я утверждаю, директриса, - Гарри убеждённо кивнул. — Портрет директора Дамблдора не испортился сам собой — его повредили намеренно, причём довольно профессионально. Настолько, что восстановить всё быстро точно не выйдет.

В кабинете воцарилось молчание.

МакГонагалл мерно барабанила пальцами по столешнице, погрузившись в свои мысли. Гарри пил чай. В отличии от своих версий редакций первого-седьмого курсов, он не был намерен играть в детективов. Его бывшей деканке лучше знать, кто мог иметь доступ в её кабинет на достаточный промежуток времени, чтобы так по-варварски испортить портрет одного из до сих пор самых уважаемых магов столетия. А раз так, значит, он может просто расслабиться. С чаем.

Какой же прекрасный чай. Надо обязательно поинтересоваться, где его заказывали.

— Что ж, Гарри... Вы упомянули, что столкнулись с такой ситуацией впервые.

— Верно. Ранее в моей практике присутствовали в основном заказы на распутывание или перешивание магических нитей, но никак не на восстановление магического отпечатка.

— Но сама починка возможна?

— Верно. Однако это займёт время. Вероятно, месяцы. Весьма печально, что директор Дамблдор запретил создавать дополнительные портреты себя и, как и при жизни, существовал лишь в Хогвартсе. В ином случае можно было бы скопировать слепок с другого образца. Сейчас... я не очень понимаю, как исправить эту проблему, но я уверен, что это является возможным.

МакГонагалл кивнула.

— Очень хорошо, Гарри. В таком случае я предоставляю это дело вам. Хогвартс не может впервые за время своего существования лишиться портрета бывшего директора. Расследованием на тему того, как и кем был испорчен портрет Альбуса, я займусь сама. Это всё, чем вы хотели поделиться сегодня?

Другие портреты в кабинете, обычно ведшие себя тихо и неприметно, зашептались. В чьих-то голосах слышался испуг, в чьих-то - негодование, в третьих — растерянность, ведь ещё недавно Альбус также был на стене среди них, и никто среди всех достопочтенных бывших директоров не заметил ничего странного перед тем, как изображение Дамблдора перестало двигаться.

МакГонагалл пришлось на них шикнуть. Гарри же, наслушавшись ещё недавно яростных споров среди десятков изображений на стенах, кивнул:

— Полагаю, что да. Однако вынужден предупредить, что в свете... некоторого форс-мажора я смогу вернуться к работе с портретом только завтра.

— Не беспокойтесь. Вы уже упомянули, что выполнение заказа обещает затянуться на месяца, а значит, лишняя пара дней совершенно не сделает погоды никому из нас. Конечно же, ваша итоговая плата за исполнение заказа также увеличится. Если на этом всё, буду рада вновь встретиться с вами уже на ужине, Гарри.

— О, и последнее. Могу я узнать, где вы приобрели этот чудесный чай?

***

За ужином Гарри ощутил, что жизнь налаживается. Сочное мясо приятно таяло во рту, растворяясь в нежнейшем чесночном соусе. Овощи, сочные и прохладные, восхитительно хрустели, перемежая собой теплую говядину. Он зажмурился от удовольствия, не сразу осознав, что Луна минут пять назад замолчала, а мгновением раньше и вовсе поднялась из-за стола, планируя уходить.

— Ты не останешься до конца ужина? — опомнился Гарри.

— Через несколько дней начало нового учебного года. Я обновляю материал лекций, и на это осталось довольно мало времени, — отстранённо улыбнулась девушка и неожиданно добавила: — Вы ещё не успели встретиться раньше, однако я думаю, что если ты поздороваешься с Элис, Дафной и Мартином, то очень их осчастливишь, — Луна кивнула на детей, сидящих отдельно от преподавателей и ушла.

Гарри удивлённо взглянул на пару девчонок и мальчишку, теперь усердно делавших вид, что не таращились на него ещё минуту назад. А ведь и правда, всегда же находились дети, которые по каким-либо причинам не уезжали из Хогвартса даже не Рождество.

— Странно. Разве раньше студенты не сидели вместе с преподавателями во время каникул? — пробормотал себе под нос Гарри.

— Удивительно, но вы правы, — подал голос Снейп, о нахождении которого по свою правую руку Гарри успел напрочь забыть. — Однако три года назад Минерва решила, что подобные приёмы пищи неблагоприятно влияют на дальнейшую атмосферу в учёбе и смущают студентов, которые, в отсутствии рассадки по факультетам, имели более существенные шансы подружиться между собой.

— О, — выдал Гарри. — Имеет смысл, пожалуй.

— Уверен, директриса будет польщена вашим одобрением её политики, — насмешливо протянул Снейп. — Однако. Мисс Лавгуд дала вам занимательную рекомендацию, пожалуй, отнюдь не лишенную смысла. Элис Гринделл, Пуффендуй, является довольно одарённой ученицей, вместе с тем немало обделённой вниманием. Дафна Споттс увлекается Историей Магии и, естественно, хорошо знает вашу собственную историю жизни. Мартин Грэй — способный юноша, слизеринец, который пусть и вряд ли придаст вашей персоне огромную важность, но оценит тот факт, что одним маленьким приветствием вы обрадуете двух его новых подруг. Эти дети довольно успешно сдружились, и многие из профессоров не перестают радоваться тому, насколько интересным выглядит их набор: пуффендуйка, когтевранка, слизеринец. Не хватает гриффиндорца. Кто знает, возможно, мисс Лавгуд решила пристроить на это место вас?

Гарри оторопело уставился на Снейпа. Они с Луной считали, что ему не хватило внимания в собственные школьные годы, или что? И ладно Луна, но к чему это всё теперь рассказывал Снейп?

Фарс.

— Вас что-то смущает? — меж тем безразлично спросил тот.

— Гадаю, почему вы рассказываете мне всё это. Особый слизеринский вид... чего-то?

Снейп фыркнул.

— В красноречии вам, как всегда, не отказать, мистер Поттер. Вопреки расхожему мнению, я тоже человек и я тоже могу завязать светскую беседу с кем-то, кто оказался моим соседом.

— И вам это доставляет удовольствие?

— Увольте. Если я решу говорить только в тех случаях, когда собеседник и тема доставляют мне исключительно удовольствие, в этой школе меня сочтут не просто вампиром, но, к тому же, вампиром немым.

Гарри позволил себе приподнять уголок губ. Возможно, раньше, когда-то в детстве, он бы искренне возмутился таким словам, но теперь, вспоминая собственный опыт, находил их в чём-то справедливыми. Забавным казалось и то, что Снейп, судя по всему, вполне осведомлён на тему слухов о себе. Интересно, доносили его любимые слизеринцы или как-то подслушивал сам?

Снейп не смотрел на него, вместо этого накалывая на вилку новый кусочек мяса. По его зажмурившимся глазам Гарри понял, что получает столь чистое удовольствие от блюд здесь далеко не он один. На губы прокралась усмешка.

— И что же вас позабавило?

— Понимаете ли, с места за столом Гриффиндора мне не так уж часто приходилось видеть, как вы наслаждаетесь пищей. Нагоняю упущенное.

Снейп фыркнул, но парировал словно бы неохотно:

— Как жаль, что общественность не знает о таких сомнительных хобби своего Национального достояния.

Гарри поморщился. Снейп хмыкнул.

— От своих заслуг стоит получать выгоду, мистер Поттер, а не бежать.

— То-то я видел, как вы с радостным лицом бегали по всем торжествам в первые пару лет после победы.

— Если вы не замечали мою персону и не слушали те речи, которые меня также обязали произносить, это говорит лишь о том, что вы были слишком зациклены на жалости к себе. Терять возможности не входит в список моих хобби.

Гарри удивлённо воззрился на него. Ему потребовалось немного времени, чтобы вспомнить: а ведь и правда, Снейпа тоже гоняли по всем мероприятиям, как признанного героя и обладателя Ордена Мерлина Второй степени, однако ни на одном мероприятии они не обмолвились и словом. Даже когда тот выступал на сцене, Гарри всегда пребывал в своих мыслях, и оттого сейчас не вспомнил бы из слова из тех, что произносил Северус Снейп.

Помнится, в первые дни после победы его беспокоила помощь в отстройке школы, которая помогала заглушить мысли о тех людях, которые погибли из-за него и которых о не смог спасти. Следующие пара месяцев оказались заняты приёмами в Министерстве, бесконечными интервью всем подряд и попытками запереться на площади Гриммо, чтобы урвать себе крупицы спокойствия. Ещё пара лет прошла в самобичевании, попытках понять что делать со своей жизнью, сбеганием от агрессивной агитации всех идти в аврорат, а также в целом в упорных побегах от друзей — расспросы тех порядком выматывали и словно душили его. И хотя с Гермионой у них и сейчас были относительно близкие отношения, а с Невиллом они, бывало, списывались, некоторые всё ещё не простили ему тех игр в прятки-догонялки. А может, и простили, но Гарри просто не хватало смелости написать им и спросить об этом.

Да и что бы он написал сейчас? "Привет, это твой бывший старый друг, Гарри Поттер. Помнишь меня? Так вот, извини за то, что восемь лет назад игнорировал тебя вместе со всеми твоими совами и прочей лабудой. Мне жаль"? Так, что ли?

Где-то в своей жизни после войны Гарри точно свернул не туда, раз сейчас количество его друзей не намного могло превысить количество друзей кого-то вроде Снейпа.

— Что ж, было приятно с вами вновь пообщаться, — Гарри поднялся из-за стола, стараясь не смотреть на Снейпа. Почти все те немногие учителя, что были в замке, также закончили свою трапезу и теперь болтали. Гарри болтать со своим соседом по месту за столом был категорически не готов. Он отодвинул свой стул и привстал. — Я пойду.

— Не забудьте завтра проверить состояние вашего зелья, мистер Поттер, — Снейп отсалютовал ему бокалом, уголок губ зельевара был приподнят. — В доставщики я определённо не нанимался.

— Разумеется, сэр.

— Северус.

— Что? — Гарри замер и повернулся к мужчине рядом, невозмутимо глядящему в ответ.

На дне глаз Снейпа снова мелькнули призраки эмоций — теперь, кажется, это было веселье. Кажется. Снейп Северус передёрнул плечами.

— Ваша память на редкость удручает, должен признать. Как и говорил днём, я вам давно не профессор и, соответственно, никакой не "сэр". Вполне допустимо будет обратиться ко мне по имени.

Гарри растерянно кивнул, но не ответил. Или же всё-таки пробормотал вежливое "доброй ночи", прежде чем отвернуться.

Когда-то давно он услышал фразу о том, что вся жизнь — одна большая симуляция, и теперь, судя по всему, в ней уверился. Ко всему прочему, Гарри ощущал на себе любопытные взгляды прочих профессоров, наверняка хорошо расслышавших окончание их диалога со Снейпом. Они всегда были такими любопытными или это Гарри просто проклят на то, чтобы привлекать всеобщее внимание?

Разумеется, Северус стал не первым, кто предложил Гарри обращаться по именам без разных "профессоров". Однако если от других знакомых и незнакомых работников Хогвартса эта услуга казалась обычной, пусть и приятной, то ожидать её от Снейпа Северуса не было ни мысли. И вот теперь...

На выходе из Большого зала он, как и советовала Луна, поздоровался с сидящими кучкой детьми. Внимательный взгляд невзначай отметил правдивость характеристик, данных Северусом детям: Элис просияла, Дафна сдержанно кивнула, но её глаза также осветились чем-то сродни восторгу, а Мартин просто на кивке и остановился.

Кажется, их компания и правда расцвела, как и предсказывали Северус и Луна: с ними поздоровался сам Гарри Поттер, победитель того-самого-мага! Однако мысли Гарри были заняты чем-то очень далёким от этих детей.

Так-то они почти все сводились к язвительному магу, оставшемуся в блаженном одиночестве доедать свой ужин.

Северус Снейп был одновременно тем же человеком, которого Гарри очень хорошо помнил по своему детству, и тем, кто казался едва ли не полным незнакомцем сейчас. Изменился он или изменился сам Гарри? А быть может, они оба?

Однако, минув коридор и взбежав вверх по лестнице на свой этаж, он решил, что размышлять об этом нет смысла. Как бы то ни было, Гарри прибыл в Хогвартс с весьма конкретной целью, а Северус Снейп... что ж. Душа Северуса Снейпа — потёмки.