Вставать к определённому времени было непривычно до жути. Привычный ритуал игнорирования будильника и валяний в кровати до обеда был вероломно нарушен простым осознанием: сегодня первое утро Гарри после возвращения в замок и пропускать завтрак будет некрасиво. Работа над заказами дома была прекрасна тем, что обычно подъём можно было отложить хоть до часу дня, а теперь... А переезд в Хогвартс точно того стоил?

Тяжело.

Гарри отчаянно зевал, широкими шагами пересекая коридор. Кошмар: он всё же провалялся лишнее и теперь закономерно опаздывал. Отчего-то это казалось ему едва ли не катастрофой вселенского масштаба — должно быть, отвыкнув от расписания, очень легко начать сильно о нём переживать. В аврорате, помнится, они с Роном вечно опаздывали на пару минут без всяких волнений и получали нагоняи... Мастер, обучавший работе с картинами-артефактами, наоборот приучил появляться вовремя. А позднее, когда Гарри вышел из-под чьей-либо опеки, понятия «вовремя» и «невовремя» и вовсе стёрлись.

И словно бы ситуация сейчас не могла стать ещё хуже, Гарри, завернув за следующий поворот, понял, что на кого-то налетел. Очки слетели, но, к счастью, хотя бы удалось сохранить равновесие и не растянуться посреди коридора как болван.

— Ох, драккл... Извините! 

— Здравствуй, Гарри.

Мечтательный певучий голос показался знакомым донельзя. Гарри вздернул голову, призвав очки, наложив на те невербальное Репаро и нахлобучив на место. Перед ним стояла миловиднейшая девушка с забавными перьями в волосах и непривычно светлой мантии в малиновый кружок. Не может быть...

— Твои мозгошмыги расшалились. Ты чему-то удивлён? — на её губах блуждала лёгкая улыбка, а интерес в вопросе был столь живым, что посчитать его за издёвку не было и шанса.

— О... Я... Я не ожидал тебя встретить здесь, Луна.

— Зря, — мягко отозвалась она и подхватила его под руку. Видимо, до Большого зала они дойдут вместе. — Директриса МакГонагалл попросила меня взять курс Прорицаний в прошлом году, и так сложилось, что я решила задержаться в Хогвартсе и на этот. Мне здесь нравится. Тут спокойно и очень по-домашнему. А ещё мы часто беседуем с Еленой.

— Еленой?

— Серой Дамой. Она многое знает о разных науках, в том числе прорицаниях, и ей тоже интересно говорить о нарглах. 

О "научности" прорицаний у Гарри имелось своё мнение, но он благоразумно промолчал. В Полумне всегда было что-то волшебное: стоит с ней встретиться, шум в ушах и тревоги замолкают, будто тоже очарованные её необычными образами.

Гарри мотнул головой и ещё раз окинул Луну взглядом. Она точно повзрослела, но вместе с тем как будто бы осталась всё той же. Необъяснимая девушка. Он улыбнулся и заметил, что Большой зал уже рядом. Чувствуя вновь подступающее к горлу волнение, он спросил:

— А зачем тебе перья в волосах?

Он ожидал услышать что угодно про кого угодно из того множества существ, которых так часто упоминала Полумна. Однако объяснение было неожиданнее:

— А разве они не красивые?

Гарри рассмеялся. 

— Красивые, — он кивнул. — И очень тебе идут.

— Я тоже так думаю, — не моргнув и глазом, кивнула она.

Двери Большого зала открылись от лёгкого толчка её бледной руки, и Гарри уже почти направился в сторону стола Гриффиндора.

Как неожиданно заметил, что никаких факультетских столов здесь нет.

В ступоре он вновь посмотрел на Полумну.

— Каникулы, — пожала плечами она и потянула его к преподавательскому столу. 

За преподавательским столом стояло дружелюбное оживление. МакГонагалл поспешила поприветствовать их первой: 

— Полумна! Я не ожидала, что Вы вернётесь так скоро. Разве Вы не планировали задержаться в Австралии до начала нового семестра?

Она склонила голову набок, но отчего-то промолчала, загадочно улыбаясь директрисе.

— Ах, Гарри! Очень рад снова Вас видеть, юноша, — воскликнул низенький Флитвик и подскочил с рукопожатием. — И не припомню, когда заглядывали к своим профессорам последний раз.

— Мне уже двадцать восемь, профессор. Работа, дом... — Гарри ощутил, как улыбка сама собой расползается по лицу. Флитвик смотрел на него с любопытно-хитрым прищуром.

— Ну конечно, конечно. Но я всё ещё помню, как вы...

— Филиус! — воскликнула мадам Хуч. — Рада видеть, Гарри.

— Роланда, не притворяйтесь, что забыли, каким сорванцом был Поттер!

— Мистер Поттер, рад нашему знакомству, — произнёс светловолосый маг со смешливо светящимися глазами и протянул руку. — Меня зовут Томас Гардинер. Я преподаю нумерологию. Весьма наслышан о Вас, но обещаю не докучать.

Томас Гарри сразу понравился, и он поспешил пожать и его руку.

— Что Вы. Зовите меня просто Гарри.

— В таком случае, я для вас — просто Томас.

Они улыбнулись друг другу, и тревога окончательно разжала свои цепкие клешни. Полумна стояла рядом, перекатываясь с пяток на носочки, и витала где-то в облаках, не замечая весёлой суеты, но даже так её присутствие приятным теплом отзывалось на душе.

Гарри казалось, будто ему снова пятнадцать. А может, и снова одиннадцать. И он снова впервые оказался в месте, похожем на то самое таинственное понятие "дом". Конечно, его жизнь никогда не была безоблачной, но даже так думалось, что в то время в той действительности было горвадо больше магии, чем сейчас. Или же он просто был младше?

Приветствия вскоре иссякли сами собой. К счастью или к сожалению, многие преподаватели всё ещё отсутствовали: ещё бы, рождественские каникулы, до конца которых оставалась почти неделя. Свободное место за столом появилось рядом с Полумной, и Гарри с готовностью занял его, посмеиваясь с новой фразы давней подруги.

— Надо же, Поттер — и без опоздания в первый день. Чем обязаны такой чести?

Гарри замер. Он не слышал этот голос, наверное, почти столько же, сколько не был в Хогвартсе, и почти забыл эти растянутые ноты тонко выверенной насмешки. Справа сидела Полумна, и он повернулся налево, чтобы лицом к лицу встретиться с Северусом Снейпом. Слова растворились в тумане мыслей сами собой.

Кажется, последний раз они сталкивались, когда обоим пришлось выступать с речью на самом первом праздновании победы в Министерстве. Тогда они едва ли обмолвились и парой фраз, но речь Снейпа произвела тот ещё фурор среди впечатлительных журналистов, а впоследствии и впечатлительных обывателей.

Гарри едва сдержал ухмылку, вспоминая.

— Молчите? — поднял бровь кошмар его детства. 

— Гарри приехал заняться портретом директора Дамблдора. Правильно, Гарри? — мурлыкнула Полумна.

На лице зельевара на долю секунды мелькнула смесь замешательства и интереса, но это было так мало и неожиданно, что Гарри не был уверен, что ему не показалось.

— Значит, портрет Дамблдора.

— Всё верно, сэр.

— Стали артефактором?

— Да, сэр.

И Гарри всё так же молча смотрел на него. Десять лет без войны сделали Снейпа чуть более прилизанным. Нет, его волосы и одежда всё ещё не блистали излишней роскошью, как у Малфоев, но из-под глаз исчезли залежалые круги, кожа потеряла прежний желтоватый оттенок, а длинные пальцы умело препарировали приборами блинчик. Некрасивый, каким всегда являлся, но вместе с тем переменившийся в чём-то неуловимом. Или Гарри бредит?

— Хм, странно. А создаётся впечатление, что заняться здесь требуется не портретом, а самим героем, — пространно протянул он.

Гарри словно очнулся.

— Не стоит думать, что мне может не хватать профессионализма, профессор Снейп.

— О, ну что Вы. Я всегда считал прекрасной идеей доверять самые тонкие материи самым безалаберным студентам.

Гарри фыркнул, и Снейп на мгновение скосил на него взгляд. Что, думали так легко его пронять? Выкусите, профессор Снейп. И Гарри, ничего не ответив на этот выпад, снова повернулся к Луне.

Уголок губ Снейпа отчего-то дёрнулся, но показалось, будто весь интерес мужчины вернулся к разделыванию еды на его тарелке.

***

— Мордред, — Гарри недовольно ругнулся и сделал шаг назад от портрета.

Завтрак давно закончился, и сразу после него было решено осмотреть выделенную ему мастерскую. Работать он приехал или прохлаждаться как-никак? Мастерская оказалась славной, всё как надо: никаких лишних окон, способных повлиять на состояние волшебных красок, пока само внутреннее устройство портрета нестабильно; никаких лишних шумов и масса свободного места для разбрасывания своих инструментов по полу хоть как, а это Гарри, несомненно, очень любил.

Дамблдор, как и вчера, отказывался что двигаться, что разговаривать, и видеть его таким молчаливым было почти равноценным тому, что смотреть на его мёртвое тело. Тем не менее, Гарри изначально интересовало не изображение внешнее, а то, что скрывается под ним — магические потоки, заставляющие волшебника, спутанного из них, вновь задышать. Длинные, переплетённые сейчас небрежно, кое-где надорванные и завязанные в узлы.

Гарри недовольно вздохнул и снял с обычных своих очков дополнительные артефакты, позволявшие глядеть в суть. Да уж, затратное это дело — лезть в подобные тонкие науки, сразу требуется Мерлин-не-ведает-сколько-инструментов. И похоже, завершить работу с этой картиной быстро не удастся.

Встав со стула, Гарри прошёлся по комнате, разминая затёкшие ноги. Судя по тому, что перед взятым им перерывом нити начали бледнеть, проявляющее зелье понемногу выветрилось. Значит, он просидел, разводя щипцами эти призрачные нити, около трёх часов.

Неудивительно, что спина жалобно ныла и отказывалась разгибаться полностью.

Но это было странно: то, как сильно скомканы потоки магии в портрете Дамблдора, не казалось чем-то, произошедшим само по себе. Нити портретов никогда не сплетались в настолько тугие клубки, не завязывались в многоуровневые узелки и не... просто не выглядели вот так. Слишком неестественно.

Или ему не хватает опыта и его Мастер, к примеру, сталкивался с таким не раз? Загадка, получается.

По крайней мере, распутать можно, хоть процесс и обещал быть долгим.

Сделав короткую зарядку, Гарри повозился и вернулся к своей рабочей сумке. Организованная в творческом беспорядке, она выглядела гораздо лучше, чем большая часть его одежды или иных предметов пользования — в работе он сам себе казался дотошным до ужаса и старая потёртая сумка была одной из первых вещей, что Гарри выкинул, выйдя из-под крыла своего Мастера.

Наконец он выудил бутыль проявляющей жидкости. С виду она походила на обычную воду, но пить такое Гарри бы ни в жизни не отважился.

И вдруг позади раздался хлопок.

Невозможные для забывания аврорские рефлексы завопили тревогу. Бутыль с раствором улетела прочь и, судя по звуку, разлетелась о стену. Беречь жизнь — потом уже беречь вещи. Никак иначе. Вскинув палочку, Гарри обернулся.

И понял, что он идиот.

Ну конечно, хлопок.

Ну конечно, с таким звуком перемещаются эльфы.

Ну конечно, никто, кроме эльфов, и не смог бы аппарировать прямо за его спиной в Хогвартсе.

Гарри посмотрел на испуганного Добби, уже лепетавшего что-то паническое, а потом на разбившуюся бутыль в стороне.

— ...Добби не хотел пугать Гарри Поттера. Добби хотел только поздороваться! Добби плохой эльф... Из-за него Гарри Поттер испугался и разбил свою вещь...

— Всё хорошо, Добби.

Гарри выдохнул и насилу улыбнулся. Встретить старого друга было бы приятнее, не появись он за спиной без предупреждений.

— Я тоже рад тебя видеть. Как ты поживаешь?

Маленький эльф просиял.

— Добби поживает отлично!..

Разговор был недолгим, но, пожалуй, всё-таки неплохим. Как оказалось, Добби всё ещё служил с остальными эльфами Хогвартса и ужасно обрадовался, узнав, что Гарри вернулся в замок. И принёс пирог с патокой прямиком из печи. И пообещал посодействовать в чем бы то ни было, если его помощь пригодится Гарри Поттеру.

Признаться, единственной действительно необходимой помощью сейчас для Гарри стало бы новое зелье взамен разбившегося... этого запаса должно было хватить на два месяца работы, и поставщик просил уведомлять заранее, когда прежний товар заканчивается.

Ну почему всё начинается именно так?

Мотая круги по комнате, Гарри лихорадочно обдумывал ситуацию. По большей части нужное ему зелье являлось модификацией зелья для проявления колдографий. Разницей служили несколько дополнительных ингредиентов и необходимость настоять сутки. В целом...

Взгляд Гарри остановился на двери.

Его комнаты соединялись с мастерской сквозным проходом, созданным Хогвартсом, но по факту мастерская находилась в подземельях — единственном месте в Хогвартсе, наиболее обезопасенном от шумов и естественного света. А если он в подземельях, значит, и Он где-то рядом. Где ещё, кроме как у Него, можно было раздобыть нужные ингредиенты и место для экспериментов, Гарри не представлял.

Стоило подумать, как заходит на поклон к Снейпу, тут же передёрнуло.

«Профессионализм важнее», — напомнил он себе.

Подземелья встретили Гарри длинным коридором вникуда слева и длинным коридором с тупиком справа. Понимать бы ещё, в какой части подземелий он оказался... Здесь же можно плутать часами!

Потоптавшись на месте с минуту, Гарри всё же повернул направо и опять почувствовал себя идиотом.

Он помнил эту дверь.

Дверь в кабинет Снейпа была через одну после двери в мастерскую Гарри. Это совпадение или неудачный юмор от директрисы? Хотя как это вообще можно назвать совпадением? Вряд ли подземелья настолько малы, чтобы двери их двоих обязательно нужно было помещать рядом!

Как бы то ни было, это оказалось весьма кстати. С учётом, что зелью ещё потребуется настояться, он вернётся к прямой работе с портретом не раньше послезавтра. Только начал, а уже проволочки... И это с расчётом и надеждой на то, что Снейп не заупрямится и позволит воспользоваться своим оборудованием тому, чьи данные в зельеварении, мягко говоря, долгое время вызывали определённые сомнения.

Кошмар.

Вдох-выдох — и Гарри постучал.

Пару секунд ничего не происходило. После раздался щелчок, и оставалось лишь толкнуть дверь.

Кабинет был окутан полумраком. Пусть за его пределами брал своё полдень, это место существовало явно в отрыве от него. Возможно, в отрыве от времени в целом. Тёплый неяркий свет растекался по стенам, вынуждая предметы отбрасывать фантастические тени и сникать среди них же. Лёгкий запах трав и чего-то горького отдавался в ноздрях и рассыпался мурашками по коже. Гарри прикрыл за собой дверь.

— Поттер.

Снейп нехотя оторвался от бумаг. Перо замерло в его руке, кажется, не доведя росчерк до конца.

— Чем обязан увидеть вас снова столь скоро?

— Здравствуйте, профессор.

— Бросьте это расшаркивание. Я давно не ваш профессор, а Вы — давно не мой ученик. К сути.

Он откинулся на кресле. Гарри кивнул.

— Я вынужден просить разрешения воспользоваться Вашей лабораторией.

— Моей лабораторией? — бровь Снейпа неумолимо поползла вверх, глаза смотрели цепко, но с толикой интереса. — Поттер, мне казалось, вы прибыли сюда, чтобы продемонстрировать свои таланты в области артефакторики, а не для того, чтобы впечатлять нас невменяемыми варевами, застывающими на дне моих котлов. Могу уверить, я насмотрелся на Ваши шедевры в течение тех пяти лет, что Вы пребывали в моих подземельях.

Невозможный человек.

Гарри кивнул и на силу сдержал желание что-то да высказать. Не время. Не место. Думай о работе, думай о работе.

— Всё верно. Однако вследствие случайности мой запас зелья для работы с портретом оказался разбит. Потому я хотел бы попробовать сам приготовить новую порцию на время. Разумеется, я покрою стоимость ингредиентов.

— «Вследствие случайности», хм. Вам не кажется, Поттер, что даже с возрастом у Вас слишком многое зависит от случайностей? — Гарри промолчал, но, похоже, Снейпу и не требовался ответ. — Под «попробовать приготовить» Вы подразумеваете, что раньше варить необходимый состав Вам не доводилось?

— Доводилось несколько раз несколько лет назад. Я помню весь процесс практически.

— Практически?

— Практически.

— Вы отдаёте себе отчёт в том, что Ваши эксперименты могут повлиять на качество Вашей же работы и... гм... на будущую форму существования здесь Альбуса Дамблдора?

— Я способен отличить хорошее зелье от плохого, сэр, — резче, чем планировалось, отозвался Гарри.

Он больше не был тем неопытным мальчишкой, и Снейп начнёт с этим считаться хочет того или нет.

Снейп смотрел на него с минуту.

— Что ж, полагаю, я могу попытаться довериться Вашей самоуверенности.

Гарри почувствовал, как лёгкие разжало и вернулась способность дышать. Снейп не стал артачиться и пошёл навстречу — кому рассказать, не поверят.

— Но при одном условии, — тем временем продолжил тот, не отводя глаз, — я буду наблюдать за процессом. Вашей точности исполнения я довериться на данный момент не способен.

Это было больше, чем ничего. Гарри вспомнились слова Мастера:

— «Волшебные нити любят точность, а где взяться точности без пунктуальности?», так говорил человек, который научил меня всему. По этой причине поверьте: я не опоздаю и не оплошаю в чём-либо, что требует концентрации по-настоящему. Что бы ни было в прошлом, я вырос. Благодарю за содействие, сэр.

Интерес в глазах Снейпа вспыхнул снова и почти так же скоротечно потух. Они не отводили лиц один от одного, словно бы один из них пытался что-то показать, а другой — что-то увидеть. Молчаливый диалог, почти доходящий до драки. Неясные силуэты неясных теней заставляли теряться в догадках, какими глазами и каким взглядом на него сейчас смотрит этот человек.

— Когда Вам потребуется моя лаборатория?

— Чем раньше, тем лучше. Зелью потребуется настояться сутки, прежде чем оно дойдёт до нужной кондиции.

— Что ж, в таком случае не вижу смысла откладывать нашу совместную экзекуцию. Следуйте за мной.

Снейп свободно поднялся из-за стола и повернулся в ожидании Гарри.

Тот и не рассчитывал на такой подарок — разумеется, речь о быстро появившемся доступе в лабораторию, а не о времяпровождении со Снейпом. Правда, что ждать от этого подарка теперь, когда за каждым его действием будут следить как в школе, Гарри не представлял.

Принесённый Добби пирог с патокой так и остался на столе в мастерской нетронутым.