Он сидел на краю кровати, и не мог оторвать взгляда от лежащей рядом фигуры. От её очертаний, подчёркиваемых лунным светом, льющимся из полузашторенного окна. От её плеча, что ещё совсем недавно оставлял отпечаток на кафеле ванной. От её божественно красивого лица, обрамлённого пшеничными прядями, которые он незаметно поправляет, за это себя предавая анафеме и понимая, что эта особа — другая. Особенная. Ставшая его эпитафией. Забравшаяся каким-то образом под кожу и рёбра так, что не вытащить.

Однако лучше рассказать постепенно...