Казалось, некоторые люди определённо процветали под влиянием алкоголя и полного беспорядка.
Сакура, полупьяная, сидела в дальнем углу стола, закинув ноги на бёдра Сукеа. Она наблюдала за выходками Ино с забавной улыбкой. Ино наливала уже, кажется, сотую порцию за вечер, и почти все поддерживали её аплодисментами.
— До дна! — воскликнула она, махом осушив рюмку. Шикамару рядом с ней поморщился, видимо, бормоча что-то о том, как это утомительно, но Темари решила выпить не только свою рюмку, но и его. Это вызвало ещё один взрыв аплодисментов за столом. Ино подмигнула Темари и опустилась рядом с Саем. Сай лишь ласково погладил её по ноге и вернулся к своему эскизу, одновременно пригубив свою рюмку.
Ещё один набросок Сая, и ещё один повод для драмы. Ино мгновение смотрела на него, затем, внезапно протрезвев, взглянула на сцену за столом: рядом с забывчивой Хинатой, которая была на грани инсульта из-за того, что Наруто осыпал её лицо пьяными поцелуями, сидел Какаши, который был очень даже трезв и разговаривал со слегка подвыпившим Сукеа. Сакура прислонилась к своему стулу, готовая заснуть. Её ноги лежали на ногах Сукеа, который рассеянно их поглаживал, а пальцы её ног (она сняла туфли) задевали бедро Какаши, хотя, возможно, он этого ещё не заметил. Он смотрел на них сверху вниз, но ничего не предпринимал. Однако на рисунке Сая было видно, как он поглаживает её ногу в том месте, где она его касалась. Да ещё и с большим интересом.
Ино чуть не поперхнулась напитком и с недоумением посмотрела на Сая. Как будто поняв вопрос, который остался невысказанным, он быстро ответил:
— Этого не было.
Ино глубоко вздохнула. Вся эта ситуация была очень странной. И она не могла избавиться от ощущения, что здесь не всё так уж и однозначно, раз Какаши и Сукеа непринужденно дружат, а Сакура ничего не знает.
Её размышления прервал громкий голос Цунаде:
— Хорошо! Я следующая…
— Подождите, Цунаде-сама! Вы не можете больше пить! — застонала Шизуне, понимая, что завтра у госпожи Сенджу будет страшная головная боль и плохое настроение. Но пока Цунаде лишь рассмеялась.
— Нет! Я буду пить! Я это заслужила! Вот он не может пить, потому что он Хокаге, — она указала на Какаши, — и он тоже пить не может, потому что он будущий Хокаге, — она указала на Наруто, который тут же перестал целовать Хинату, и подмигнула ему.
— Я — следующий, ты знала это, бабуля! Я сделаю очень много всего…
— Твоя революция начнется не сегодня, так что не позорься, малец, — Какаши похлопал его по спине. Наруто надулся, и все разразились смехом.
— Никто не будет устраивать революцию, я серьёзно. Никто, — Киба прорвался сквозь собственный смех, — если мы не проведём раунд «Правда или Выпивка». — Ино одобрительно хмыкнула, а Сакура просто спрятала лицо.
Игра «Правда или Выпивка» всегда была обязательным условием их ночных посиделок, поскольку бары, в которые они ходили, забивались до отказа, лишая ребят возможности какой-либо авантюры с «Действием», поэтому они прибегали к собственной разновидности игры. Как правило, она была непристойной, так как вопросы носили в себе интимный характер, чтобы подогревать интерес. Тот, кто играл, должен был либо отвечать правдиво, либо выпивать рюмку. Иногда, играя в эту игру, ребята сильно напивались. Но играть в присутствии Цунаде, Шизуне и Какаши — совсем другое дело.
— Я буду первым, — предложил Киба. — Я спрошу того, кто напротив меня, а потом мы пойдем по часовой стрелке. Итак… Наруто. Ты использовал свое пресловутое дзюцу в постели? — За вопросом Кибы последовал истошный вопль Ино. Наруто взглянул на Хинату, которая стала румяной, и вместо ответа решил опустошить рюмку.
— Это было «да»! — одновременно сказали Киба с Ино, однако Наруто промолчал, не удостоив их подколки однозначным ответом.
Следующим был Шино, который должен был задавать вопрос Хинате. Он выбрал более мягкую тему, сжалившись над и без того красной напарницей по команде:
— Хината, если ты завидуешь одному человеку в этой комнате, то кому и почему?
Хината без колебаний указала на Ино:
— Твоя уверенность… хотела бы я иметь её хотя бы наполовину, — тихо пробормотала она, и Ино поцеловала её.
— Дорогая, с завтрашнего дня я возьму тебя под свое крыло, и ты увидишь звёзды. Я превращу тебя в богиню, которой ты на самом деле и являешься. — Хината тихонько хихикнула на это, а румянец ещё не успел окончательно покинуть её лицо.
Следующим на очереди был Сай, которому предстояло бросить вызов Какаши. К счастью, юноша не подал виду:
— Какаши-сан, прошу прощения за вопрос — это всё ради игры…
— Продолжай, Сай. Я понимаю. — Какаши отмахнулся от извинений ленивым взмахом руки.
— Если бы вы решили уложить в постель кого-нибудь из нынешней компании, кто бы это был? — спросил Сай, и Сакура проглотила вопрос. Было странно наблюдать, как Какаши сканирует комнату, размышляя, стоит ему отвечать или нет.
Его взгляд на мгновение остановился на Сакуре. Она не могла себе этого представить: он смотрел на неё с тем выражением, которое она хорошо знала по тем временам, когда они сражались с кем-то, достойным внимания Какаши. Сакура вспомнила, что видела его таким во время боя с Забузой. Тогда она подумала, что с таким выражением лица он выглядит устрашающе. И по сей день это выражение её завораживает. Оно заставило её внутренности сжаться от трепета.
Какаши выдержал её взгляд и поднёс рюмку к губам, к ужасу остальных, воздерживаясь от ответа.
— Ну и ну, с тобой не весело! — Цунаде икнула и выпила свою рюмку.
О чем, чёрт возьми, он думает? Неужели он специально пытается заставить её чувствовать себя неловко?
Следующей на очереди была Ино, которая должна была бросить вызов Сукеа. Проблема заключалась в том, что Сакура ни черта не слушала, так как её разум был затуманен, восстанавливая в памяти выражение лица Какаши, когда он пил свою рюмку.
Что бы ни сказал Сукеа, за этим последовал коллективный свист, который вывел Сакуру из транса. Она сместила взгляд от рюмки к лицу Сукеа и увидела, что он улыбается.
Отлично. Второе волнение в её внутренностях, на этот раз от другого мужчины.
— Лобастая, твоя очередь! Я сама умираю от желания задать вопрос, так что если вы не возражаете, Шизуне-сан?
— Совсем нет, Ино, давай! — Шизуне, как всегда вежливая, передала свою очередь Ино, которая озорно ухмыльнулась. Сакура сглотнула, чувствуя, что вот-вот начнётся жара.
— Сакура, дорогая, как ты относишься к сексу втроём? — Хината аж взвизгнула от такого вопроса, Цунаде протрезвела и пристально посмотрела на свою ученицу, а вся комната буквально сконцентрировалась на ней.
Сакура сделала мысленную пометку придушить Ино в ближайшие дни. Но сейчас она была уже навеселе и не очень-то хотела устраивать шоу.
— Я… не против подобного, — заявила она, имитируя ухмылку Ино. — С подходящими партнёрами, разумеется. Однако если это было твоим предложением, Свинина, извини, но нет.
После недолгого молчания все зааплодировали. Когда Сакура осмелилась взглянуть на Какаши и Сукеа, она увидела, что первый проводит пальцем по ободку своего бокала, а второй наклонился к ней. Она быстро переключила внимание с Какаши на Сукеа, когда тот решил поддразнить её.
— Может быть, секс втроём будет включать и меня? Мне бы этого хотелось, — прошептал он, и тон его голоса стал более хриплым.
Сакура могла бы свалить вину на выпитый алкоголь, но на самом деле она умела держать себя в руках. Однако вся эта ситуация заставила её почувствовать себя смелее. Возможно, потому, что она чувствовала, как взгляд Какаши прожигал её, когда он пил, и это забавляло. Сакура на мгновение задумалась о том, как бы она чувствовала себя, если бы оба мужчины были в её постели, и результат её приятно поразил.
Очевидно, алкоголь сегодня не был её другом.
После ещё нескольких раундов игры, где Цунаде пришлось отвечать о своих прошлых похождениях, заставляя всех краснеть и чувствовать себя неловко, а Шизуне — рассказывать о своей самой ужасной встрече (к счастью, без имён, потому что было бы крайне неудобно называть виновника, особенно перед такой компанией), Кибе пришлось поделиться одной из своих фантазий (при этом Хинате пришлось заткнуть уши, потому что она ОЧЕНЬ не хотела слышать фривольные слова своего товарища по команде), а Шино — рассказать о своей первой любовнице (и заслужить громкие овации при упоминании этого имени), после чего все согласились, что с них хватит и им стоит выпить напоследок перед уходом.
Слишком быстро ночь подошла к концу. Все обнимались налево и направо, громко целовались на прощание и обменивались любезностями. Это ночь была отведена лишь празднику, но когда небо начало светлеть, все поняли, что пора расходиться по домам.
Сукеа и Сакура вернулись в её квартиру, где им не составило труда раздеть друг друга и забраться в постель. Когда она томно раскинулась на мягком матрасе, он с минуту наслаждался её видом, а затем опустился, чтобы провести тёплыми губами по её горлу.
— Итак… секс втроём, значит? — хитро ухмыльнулся он, прижимаясь к её коже. — Я приглашён? — Несмотря на румянец, проступивший на ее лице, Сакура рассмеялась.
— Ты первый, кого бы я пригласила на что-то подобное, — пробормотала она.
— Мне угадать второго? — прошептал он, и Сакура внезапно почувствовала желание спрятаться под одеялом.
Поскольку она не ответила, Сукеа перевернулся на бок и побудил её тоже перевернуться так, что их лица оказались очень близко друг к другу. Наклонив её лицо, чтобы она могла смотреть на него, он прошептал:
— Сакура… всё в порядке. Ты сказала мне с самого начала. Это… это не мешает мне чувствовать влечение к тебе или принимать твою нежность, когда ты хочешь подарить её мне. Я хочу тебя, и теперь я могу кричать об этом на весь мир.
«Теперь?».
Прежде чем Сакура успела обдумать это «теперь», сорвавшееся с губ Сукеа, она почувствовала, как его пальцы опустились по ключицам и по краю груди, затем ниже и ниже, а он продолжал говорить с ней голосом, который зазвучал более хрипло.
— Сакура, ты даже не понимаешь, что ты делаешь со мной. Твои фантазии могут стать и моими фантазиями, и я буду рабом твоих желаний, если ты об этом попросишь. Мне нужно только, чтобы ты помнила, что именно я заставляю тебя это чувствовать.
Хотя Сакура и в самом деле немного потерялась в алкоголе и в прикосновениях Сукеа, она не могла не заметить, что его голос надломился, будто он сдерживал свои эмоции. Может ли это быть правдой? Сакура внезапно стала серьёзной, пытаясь получше рассмотреть его реакцию, но обнаружила, что теперь он не может смотреть ей в глаза.
— Сукеа… в чем дело? — спросила она, и все следы желания испарились. Сакура подняла руку и запустила пальцы в его непокорные волосы.
— Я… Прости меня, Сакура. Я не привык ко всему этому, и иногда мне становится страшно, — ответил он. Сакура заметила, что рука, лежащая на её бедре, слегка дрожит.
— Чего ты боишься? — осмелилась спросить она.
— Близости с кем-либо. Я всегда был один, Сакура. Я никогда не чувствовал себя плохо из-за того, что покидал деревню, а сегодня я чувствую себя отвратительно, — ответил он, и в его голосе прозвучала искренность. Он опустился ниже, чтобы уткнуться лицом в её обнажённую грудь. — Я хочу остаться здесь. Хочу видеть, как ты светишься, сделать тебя своей музой. Я бы хотел… Но я не могу. И это первый раз, когда я испытываю такое желание.
Ей очень хотелось сказать Сукеа, что всё в порядке, что он может остаться, что они найдут способ решить вопрос с их отношениями, пока он в деревне. Но Сакура знала, что если бы она была на его месте, то не смогла бы отказаться от своей работы и цели. Поэтому она не могла и от него требовать ничего подобного, уверяя его в обратном.
Пока что она могла только подарить ему рассветный день.
***
Последний день прошёл невероятно быстро: Сакура и Сукеа поднимались с постели только для самых необходимых дел, покидая кровать только для того, чтобы поесть и принять душ. Все остальное время они проводили вместе, обнажённые, в постели, занимаясь любовью или просто беседуя.
У Сукеа в глубине души словно сломалась стена, и он наконец-то смог выплеснуть наружу всё, что чувствовал. Не то чтобы он не был достаточно выразительным: за то короткое время, что они провели вместе, Сакура поняла, что Сукеа на самом деле был очень чувственным человеком, но только когда ощущал себя достаточно комфортно в окружающей обстановке. Возможно, он использовал свою камеру как средство, чтобы держать людей на расстоянии. Но в этот день он наконец-то дал себе волю. Он говорил с Сакурой обо всём и ни о чем: рассказывал о своём детстве, о кровавых годах в Анбу, об одинокой жизни путешественника. Он говорил о том, что приносило радость и что он презирал. А Сакура внимательно слушала, когда он рассказывал о своих потерях и приобретениях в этой жизни, и обнимала его, когда смущение одерживало верх.
Но она тоже разговаривала.
Сакура рассказала ему о своём внутреннем голосе, о том, как он угрожал её рассудку, когда она росла, и пока она не научилась жить со своей Внутренней Сакурой. Она рассказывала о своей работе в Седьмой команде, о том, как пыталась доказать, что может быть полезной, о своей неуверенности, когда Саске покинул деревню и команда была распущена, о чувстве покинутости, через которое ей пришлось пройти, когда Наруто тоже ушёл, а Какаши просто оставил её на произвол судьбы. Она пересчитала все случаи, когда Цунаде ломала ей кости, пока она не стала достаточно уверенной в бою, и все потери, которые она оплакивала, будучи медиком, как в больнице, так и в полевых условиях. Она даже рассказала ему о Саске, Какаши и всех, кто у неё был, и о том, как все они заставляли её чувствовать себя неполноценной, пока не появился Сукеа и не стал вести себя так, словно она была королевой.
Никогда и никому она не пыталась так открыть своё сердце, и это было одновременно и страшно, и приятно.
И когда всё это стало для неё слишком сложным, Сукеа обнял её и вложил в это все свои силы, чтобы доказать, что она дорога ему. Его рот, его руки, его кожа и его твёрдость были её пристанищем, где она теряла себя снова и снова, пока не наступала ночь, и они оба не уставали настолько, что не могли больше ничем заниматься.
***
Как и всему хорошему, этому тоже пришел конец. Настал день, и Сукеа должен был уехать.
Сакура всё отрицает. Она притворяется спящей, в то время как он уже встал и собирает свою сумку в углу. Она подглядывает за ним и замечает, что он прячет одну из своих рубашек под её пледом, и улыбается сама себе, потому что он вспомнил, что она говорила, как ей нравится, что он пахнет сосновым лесом в преддверии дождя.
Когда Сукеа наклоняется, чтобы убрать с её лица один локон, она бормочет:
— Ты уверен, что хочешь уйти? — Он улыбается, но его улыбка становится горькой в тот момент, когда он целует её висок. — Я не могу остаться… но я скоро вернусь, если ты всё ещё этого хочешь. — Сакура кивает в знак согласия и поднимает с кровати своё обнажённое тело, что ещё больше усложняет задачу Сукеа.
— Я пойду с тобой до ворот, — говорит она, уже смирившись с его отъездом.
Когда они выходят из дома, Сукеа берет её маленькую ладонь в свою, и девушка робко улыбается ему, будто это всё ещё первый день, когда они держатся за руки. Но Сакура не отдёргивает руку: ей нравится думать, что это проявление привязанности — что-то, что он будет хранить, что-то, что направит его обратно к ней, когда он сможет вернуться.
У ворот все дожидаются только их, ведь Цунаде и Шизуне не уедут, не попрощавшись. Сакура обнимает обеих женщин, обещая, что в следующий раз, когда они вернутся, больница будет в прекрасном состоянии (в этом никто и не сомневается). Ино тоже пришла попрощаться, как и Наруто с Хинатой. Даже Какаши был здесь.
Сакура была заинтригована тем, что Какаши притягивает Шизуне к себе и обнимает её, а она бормочет что-то, что Сакура не может расслышать издалека.
И тут…
Рука Сукеа легонько касается её плеча, и он шепчет:
— Пора, Сакура… — И Сакура теряет сознание.
Несмотря на всеобщее присутствие, она падает в объятия Сукеа и крепко обнимает его, а он без колебаний обхватывает её легкую фигуру. Он целует её макушку и успокаивающе шепчет:
— Я вернусь к тебе, Сакура. — И в этот момент мир вокруг словно перестает существовать, и она остаётся с ним наедине, в то время как Сукеа с сожалением вырывается из объятий и с последним взмахом руки оставляет её позади.
Сакура приходит в себя, когда трое путешественников уже далеко, а их силуэты мелькают на горизонте. Ино обнимает её, а затем к ней подходит Хината. Наруто также бросается вперёд, обнимая всех трёх девушек, и обещает угостить их раменом.
Какаши в этот момент уже скрылся за воротами.
Сакура проводит остаток дня со своими друзьями, но затем она приходит в квартиру, которая внезапно оказывается слишком пустой.