В больничной палате среди разнообразных медицинских аппаратов под капельницей лежал молодой парень с перебинтованной головой. Уже несколько дней он не приходил в сознание, а его мать просто не находила себе места. На тумбочке возле кровати лежала пачка акварелей, которую, даже будучи без сознания, юноша крепко сжимал в руках, но перед операцией врачам удалось отнять у Рика его «сокровище».

Эдна, которая сидела на стуле возле кровати и продолжала держать сына за руку, внезапно ощутила лёгкое подрагивания его указательного пальца. Потом женщина услышала едва уловимый слуху вздох охрипшего голоса — Рик пришёл в сознание. Эдна немедленно нажала на тревожную кнопку возле кровати пациента, чтобы вызвать врача.

— Мама? — прохрипел юноша, всё ещё прибывая в лёгком беспамятстве.

— Да, мой милый, я здесь, — ответила Эдна, заливаясь слезами радости.

— Сейчас ночь? — тяжело выдохнув, спросил сын. — Почему здесь так темно? Я ничего не вижу.

Женщина не смогла ответить. Она лишь зарыдала, зажимая кулаком рот, чтобы сын не услышал её плача. В этот момент в палату вошёл уже не молодой врач. Он подошёл к кровати пациента и присел на неё.

— Кто здесь? — спросил взволнованный юноша.

— Ты уже проснулся, Ричард? — послышался спокойный мужской бас. — Меня зовут доктор Стивен Уоткерс. Я твой лечащий врач.

— Почему у Вас в больнице так темно? Здесь же должно было бы быть аварийное питание. Оно тоже не работает? — расспрашивал парень.

— Нет, мой милый... — начал доктор и сделал небольшую паузу. — Ты помнишь, что с тобой произошло?

— Да, я побежал на чердак, чтобы спасти М... — и парень замялся, понимая, что в рассказ об ожившей картине теперь уже точно никто не поверит, а, чего хуже, врачи могут принять его за сумасшедшего, —...картину, — выдохнул юноша, а мать лишь заново зарыдала.

— Тогда на тебя обрушилась часть крыши и сильно повредила голову, — продолжил рассказ доктор.

— Да, я это тоже помню, — сказал Рик, и перед его глазами возник тот момент, когда Мари, прошептав, что любит его, покончила жизнь самоубийством, чтобы парень наконец-то убрался из горящего дома.

Под белой повязкой выступили слёзы, которых так никто и не заметил. Те две солёные капельки быстро впитались в туго перемотанные бинты, однако с их пропажей горечь утраты никуда не исчезла. Незыблимое ощущение пустоты и одиночества поселилось в душе у Ричарда.

— От сильного удара ты потерял сознание. Пришлось экстренно делать тебе операцию, но, увы, спасти твои глаза нам не удалось... — последние слова доктор произнёс почти шёпотом.

Юноша приподнял свою слегка опущенную от горьких раздумий голову, словно выражая удивление от услышанного. В следующее мгновение он резко притронулся к повязке, где были глаза, и нервно старался нащупать их кончиками пальцев.

— Но они ведь на месте, — дрожащим голосом сказал Рик.

— Да, — ответил доктор, — однако видеть ими ты уже не способен...

***

Следующий год выдался довольно тяжёлым для Ричарда. Он перенёс несколько операций по пересадке кожи на голове, которая была изувечена огнём и несколько пластических, чтобы вернуть мальчику его прежний вид. Однако самым тяжёлым было принять самого себя в таком состоянии — слепым. Эдна всеми возможными способами старалась вывести сына из тяжёлой, длительной депрессии. И ей это удалось.

В один прекрасный день подавленный горем сын обратился с просьбой принести ему карандаш, лист бумаги и любимые акварели. Сколько раз женщина боролась с желанием выбросить эту злополучную коробку, из-за которой, как она считала, произошла та ужасная трагедия с её единственным ребёнком. Тогда она мысленно поблагодарила свою сдержанность и то, что в сердцах не натворила глупостей. Рик вновь проявлял интерес к жизни, и это не могло не радовать постаревшую от горя мать.

Ричард начал делать карандашом наброски, но они были далеки от его прежних работ. На всё требовалось время. Ему следовало научиться видеть холст, не имея глаз, и он смог... Вначале юноша измерял расстояние между краями бумаги, используя большой и указательный пальцы. Потом мысленно делил пространство на квадраты и в воображении представлял, как должна выглядеть картина и что в каком квадрате следует изобразить. Таким образом постепенно молодому человеку удалось восстановить свою возможность рисовать.

Однажды, Эдна поделилась с сотрудницей своим счастьем и показала несколько картин талантливого сына, которые, тайком от него, успела запечатлеть на мобильный телефон. Та, в свою очередь, рассказала историю об удивительном мальчике своему мужу, который был заведующим одной из галерей их города. Так, даже не задаваясь такой целью, женщина организовала первую выставку своего сына. И она имела успех. О чудесном юноше заговорили, и в скором времени он вместе с матерью перебрался в большой город, где перед ним открывались новые перспективы.

***

Миловидная девушка лет двадцати-двадцати пяти, одетая в летнее лёгкое платье, вошла в здание галереи и поднялась на второй этаж, где проходила выставка талантливого слепого художника. Ирен давно была наслышана о нём, но ей никак не удавалось увидеть его картины вживую. И сегодня, в свой выходной день, она купила билет на поезд и отправилась в соседний город, чтобы наконец-то лицезреть всё своими глазами.

В галерее было совсем не людно, возможно потому, что ещё было утро. Девушка ходила по залам и с каждой новой работой словно влюблялась в художника. Все его картины были выполнены карандашом, однако красочные работы большинства современных авторов во многом им уступали. Казалось, художник, не имея глаз, видит больше, чем любой другой человек на земле.

В очередном зале, продвигаясь от одной картины к другой, Ирен заметила симпатичного молодого человека примерно того же, что и она возраста, который разглядывал одну из картин. Он был облачён в нежно-голубой костюм, что очень подходил по цвету к его серым бездонным глазам. В груди у Ирен что-то щёлкнуло, и она даже сама не поняла, как заговорила с незнакомцем.

— О, Вам тоже не спится, если пришли так рано на выставку, — сказала девушка и мысленно себя отругала за столь нелепое приветствие.

Мужчина лишь слегка улыбнулся, повернув к ней голову. В тот миг Ирен показалось, что она начинает тонуть в столь красивых серых глазах. Незнакомец, хоть и был повёрнут к ней, но смотрел куда-то вниз, словно о чём-то призадумался.

— Да, я люблю рано вставать, — послишался приятный хриплый голос. — Как и Вы, впрочем.

— Угу, —согласилась девушка. — Как Вам выставка? Мне кажется, что художник действительно талантлив.

— Правда? — слегка удивился молодой человек.

— А какие тут могут быть сомнения! — в сердцах молвила Ирен. — Я просто не представляю, как он это делает, но все его работы пропитаны какой-то неимоверной душевностью. Художник словно видит душу всего, что рисует. В его руках серый карандаш превращается в волшебный прибор, который может передать всё то, что недосягаемо обычному человеку. Разве Вы не видите его таланта?

— К сожалению, я не могу видеть свои работы... — с лёгкой грустью произнёс мужчина. — Однако огромное Вам спасибо, за столь прелестный отзыв о моём творчестве.

Молодой человек вынул из внутреннего кармана пиджака чёрные очки и надел их. Потом он повернулся и начал уходить. Лишь в тот момент Ирен заметила, что в правой руке незнакомец держал белую трость, которой сейчас простукивал себе путь. Она не могла понять всю бурю эмоций, которые в этот момент её переполняли. Каким симпатичным и обаятельным мужчиной оказался слепой художник. Девушка не понимала почему, но чётко осознавала, что не простит себе, если вот так вот попрощается с молодым человеком.

— Подождите! — вскрикнула она, задыхаясь и подбегая к художнику.

— Да? — остановился тот и вопросительно на неё посмотрел.

Девушка на миг умолкла. Что она должна ему ответить? Ведь видимых причин останавливать художника не было, однако дать ему уйти юная раскрасневшаяся дева просто не могла. Поразмыслив ещё несколько секунд, она сказала то, что первое пришло ей на ум:

— Меня зовут Ирен.

— Ричард, — улыбнулся молодой человек и протянул девушке руку для приветствия.

Она сделала взаимный жест и очень удивилась, когда вместо рукопожатия мужчина нежно прикоснулся губами к тыльной стороне её ладони. Не ожидая такого, девушка залилась краской, но была очень рада, что собеседник не мог заметить её покрасневшее лицо. Такой милый и такой таинственный новый знакомый просто обескуражил Ирен своей галантностью.

— А можно пригласить Вас на чашечку чая или кофе, на Ваш выбор, — внезапно прозвучал вопрос, и девушка слегка замялась от неожиданности.

— Конечно, — улыбаясь и не веря своему счастью, произнесла она.

Рик обернулся лицом к двери, приподнял левый локоть, давая понять, что девушка может на него опереться, и, ощутив её легкое прикосновение, не спеша проследовал к выходу.

***

— Папа, папа, лови меня! Я маленький самолётик! — кричала пятилетняя светловолосая девочка, имитируя гул мотора летального аппарата.

— Ловлю! — распростёр руки Рик в ожидании столкновения со своей любимой малюткой.

Когда она к нему подбежала, Ричард приподнёс её на руках и начал кружить. Девочка заливалась искренним смехом. За всем этим сбоку наблюдали две женщины. Эдна была счастлива, что её сын обрёл семью, и теперь её материнское сердце было спокойно.

— Анна, беги к бабушке, — сказала Ирен, подходя к мужу и дочурке.

— Спасибо, папа, — поцеловала малютка своего отца и побежала к Эдне.

— Я тоже хочу, чтобы меня покрутили, — улыбаясь произнесла Ирен.

— Так не отказывай себе в удовольствии, — сказал Рик и, заключив жену в нежные объятия, начал кружиться.

Когда они остановились, мужчина нежно поцеловал свою любимую в губы, и они направились в дом. День был тёплым и солнечным для начала октября, и семья решила, что сегодня поедет на пикник. Однако их планы разрушил тревожный телефонный звонок. Неизвестный голос сообщил, что отец Ричарда умер вчера ночью от сердечного приступа. Похороны были назначены на завтрашний день. Эдна, всё ещё не простив мужу свою обиду, не захотела в последний раз с ним простится, поэтому Рик, взяв с собою жену и ребёнка, отправился в соседний город один.

На кладбище было тихо и спокойно. В этом месте вся суета мирской жизни куда-то пропадала, а вместо неё в воздухе витало чувство умиротворения. Молодой мужчина в чёрных очках и с белой тростью стоял подле могилы и слушал проповедь священника. Его под руку держала красивая женщина, периодически утирающая платком слёзы. Милое пятилетнее белокурое создание стояло возле отца, держа его за ногу, и не совсем понимало, что происходит вокруг.

Немного в стороне от всех собравшихся стояла рыжеволосая женщина удивительной красоты. Она исподтишка разглядывала Ричарда и его семью. Но приятная улыбка на её лице изменилась внезапной грустью, когда, по окончанию похорон, женщина заметила, что сероглазый мужчина направился со своей семьёй к выходу из кладбища, простукивая себе дорогу белой тростью. Что-то больно кольнуло у неё в груди. Она не могла позволить, чтобы продолжалась такая несправедливость. И женщина нашла выход...

В тот вечер она сидела у открытого окна у себя на кухне и наслаждалась приятным вкусом любимого зелёного чая. Подождав пока солнце закатится за горизонт и красные сумерки начнут окутывать её родной город, она неспешно поднялась со стула, вынула нож и, подойдя к умывальнику, рывком провела им по запястью. Сжав повреждённую руку от боли в кулак, рыжеволосая красавица продолжала смотреть, как тягучая красная жидкость постепенно покидает её тело. Когда она начала ощущать некую слабость, женщина подошла к телефону и набрала номер.

— 911, — послишалось в телефоне. — Что с Вами случилось?

— Женщина тридцатипяти лет порезала себе вены. Ей необходима помощь.

— Назовите адрес, — потребовал взволнованый голос оператора.

Выполнив просьбу и не желая слушать рекомендации о первой медицинской помощи, женщина положила трубку и направилась в комнату. Сев на диван, она поднесла к своим глазам предсмертную записку и, пробежав по ней глазами, осталась довольна.

«Дорогой Рик, я не знаю, как ещё могу загладить перед тобой свою вину. Ты не должен был ослепнуть, и я виню в происшествии себя. Господа санитары, которые сейчас читают эту предсмертную записку, искренне прошу вас связаться с Ричардом Маерсом и передать ему мою последнюю волю: свои глаза я завещаю тебе, Рик. Ты должен опять научиться видеть этот мир!»

В ту ночь тревожный звонок разбудил плохо спавшего после похорон Ричарда. Когда голос в телефоне рассказал ему о рыжеволосой женщине, которая покончила жизнь самоубийством и завещала ему свои глаза, его сердце сжалось. Он понял, кто это был, и посреди ночи, разбудив жену, направился в соседний город. Ему было необходимо вновь увидеть её. Нет, он был просто обязан...

***

Операция прошла успешно, и через несколько дней Рику должны были снять повязку. Доктора удивлялись, как глаза совсем чужой женщины имели почти стопроцентную совместимость с телом молодого человека. Но терять время было непростительно, и они уговорили слепого мужчину лечь на операционный стол, сказав: «Вы уже ничем не сможете ей помочь. Единственное, что можно для неё сделать — это выполнить последнюю волю умершей».

— Папа, папа! Я хочу видеть папу! — кричала маленькая Анна, бегая по палате, пока её отцу снимали повязку.

Рик открыл глаза и увидел изумление на лице дочери. Она смотрела на него большими, полными удивления глазами.

— Почему они стали чёрными? — не могла понять малышка. — Ведь всегда были серыми.

— Потому что эти глаза не мои... — с грустью произнёс Ричард, вспомнив, каким путём они ему достались.

— Но теперь ты меня видишь, правда?! — возрадовался маленький ангел, чем непроизвольно вызвал улыбку у своего отца.

Девочка начала бегать по комнате, заливаясь громким смехом. Её искренняя радость согревала душу молодого мужчины. Подарок, который он получил таким грустным путём, поистине был бесценным.

— Как это? — спросила малышка, подбежав к отцу и потянув указательный палец к его лицу. — Твои глаза, они меняют цвет! Карие, зелёные, нет, голубые, — продолжала удивляться девочка. — Папа, у тебя опять серые глаза! — воскликнула она и обняла родителя. — А какого цвета мои? — внезапно спросила дочка.

— Серые? — как бы спрашивая, ответил Рик.

— Нет, — удивилась девочка. — А волосы?

— Светло-серые, — произнёс Ричард и даже сам удивился своему ответу.

— Нет, ты что, не видишь? Они же пшеничного оттенка, как мамины, — прощебетала девочка.

Рик не видел... Он осознавал, что только недавно ему сделали пересадку, однако здесь было что-то не так. Оглядев всю палату и присутствующих людей, мужчина понял, что хорошо видит очертания предметов, но все они были окрашены разными оттенками серого, как когда-то его акварели. Доктор, проведя исследования, объяснил, что донор, скорее всего, страдала ахроматопсией¹. Проверить наличие этого заболевания было невозможно, так как у женщины, как потом оказалось, не было даже больничной карты, а любая информация о ней отсутствовала, словно она появилась из неоткуда.

***

Однажды утром, Рик, находясь в мастерской, приметил слегка потрёпанную, запыленную коробочку. Подняв её с пола, он узнал свои старые акварели, подаренные незнакомкой, и его сердце сжалось от горьких воспоминаний. Слегка помешкав, мужчина открыл коробку, и каково же было его удивление, когда он увидел, что палитра состоит из разнообразных цветов. Не поверив своим глазам, Ричард на мгновение даже прикрыл их, помотав головой, словно пытался прогнать наваждение, однако ничего не изменилось. Мир по-прежнему состоял из разных оттенков серого, но акварели имели цвета, которые он ещё так отчётливо помнил, хотя прошло уже более десяти лет с той страшной трагедии.

— Мари... — прошептал мужчина.

Просидев в раздумьях некоторое время, он снял с мольберта незаконченную картину и положил новый лист. На секунду задумавшись, Рик встал и подошёл к большому чистому холсту, на котором хотел изобразить одну из исторических битв. Полотно как раз подходило по размеру, чтобы изобразить фигуру человека в полный рост. Взяв в руки карандаш, он начал делать наброски женского силуэта.

Первые мгновения эта идея казалась ему бредовой, но он не отрёкся, а продолжил рисовать с ещё большим рвением. И вот через несколько часов на него смотрела прекрасная тридцатипятилетняя женщина, нарисованная карандашом. Рик, нервничая, открыл коробку с акварелями и облегчённо вздохнул, когда увидел, что всё ещё продолжает различать цвета.

Как хорошо, что жена с ребёнком поехали навестить родственников в соседний город, а мама ушла на встречу с подругами и собиралась заночевать у одной из них. Никто не мешал художнику, и он успел закончить картину как раз на рассвете. Самым трудным для него были глаза, как тогда, когда он рисовал Мари... Закончив работу, уставший художник отложил краски в сторону и сел напротив холста в ожидании чуда.

Когда первые рассветные лучи коснулись полотна, изображённая на нём женщина едва заметно моргнула и улыбнулась. Рик с неимоверным трепетом смотрел на то, как его акварель оживала. Женщина, высунув левую руку из картины, завороженно на неё посмотрела, а после, повернув её к себе запястьем, провела по нему правой рукой и улыбнулась — шрам отсутствовал. Потом она перевела взгляд на улыбающегося юношу и полностью вышла из картины.

— Вы живы... — облегчённо выдохнул Рик.

— Да, Ричард, и это благодаря тебе.

— Я не успел сказать Вам спасибо, — произнёс мужчина, и по его щеке скатилась одинокая слеза.

— Это я должна тебя благодарить, — проговорила рыжеволосая незнакомка. — Ты подарил мне второй шанс, и я непременно должна этим воспользоваться.

Подойдя к тумбочке, она бережно подняла акварели и спрятала их в коробку. Удивлённый мужчина ничего не говорил, а лишь наблюдал за действиями рыжеволосой незнакомки. За всю свою жизнь он так и не спросил, как её зовут, а сейчас не знал, уместным ли будет такой вопрос.

— Тебе они больше не понадобятся, — внезапно сказала женщина, держа в левой руке акварели. — В них сейчас очень нуждается один мальчик... Кстати, у меня для тебя кое-что есть.

Женщина подошла к Рику и взяла его руку. Она залезла к себе в карман платья и, достав оттуда что-то, вложила этот предмет мужчине в ладонь, крепко сжав её своей. Потом рыжеволосая прекрасная незнакомка развернулась и направилась к выходу. Когда Ричард разжал ладонь, то увидел красивый серебряный кулон в форме сердца, в центре которого красовался зелёный малахит. Как ни странно, но сама женщина и подаренное ею украшение были цветными, однако остальной окружающий мир оставался чёрно-белым.

— Мари... — прошептал Ричард. — Постойте, откуда у Вас этот кулон?

Женщина остановилась и обернулась лицом к художнику. Её разноцветные глаза начали переливаться, а на губах появилась лёгкая, нежная улыбка.

— Этот кулон мне подарил юноша, которого я очень сильно любила... — сказав это, незнакомка покинула мастерскую, а мужчина, сжимая в руке украшение, продолжал смотреть ей в след, шепча лишь одно слово, — «Мари...».