Федя изначально не ожидал от тренировки ничего особенного. Уходить от меча не так сложно при должной сноровке. При определенных обстоятельствах он знал, как именно подловить Фукучи до взмаха. Но все это сработало бы, появись возможность использовать способность. Особенно, на полную мощность.
Жаль, не получится.
«Ничего особенного» значило в сущности то, что он просто потом пожалеет о том, что подставился под него лишних несколько раз. Темное помещение без окон, не пропускающее внутрь ни единого лучика света, глаза завязаны, но сквозь неё с трудом угадывается сияние оружия. Мягкая ткань давит на веки. Запястья сцеплены наручниками за спиной.
Он резко отклонился назад. Ощущение приближавшейся опасности в очередной раз предупредило его об атаке, и он плавно ушёл от неё.
Предсказуемо.
Проблема состояла не в невозможности просчитать действия противника и угадать вектор, даже в таком состоянии Федя мог это сделать. А в вероятности, что тот сразу откатит её назад и повторит. Манипуляции временем и пространством – не слишком удобна для прямого противостояния, особенно если ты не можешь нормально использовать собственную. Фукучи бы позволил максимум на 20%. Вот только сам Федя сомневался, что сможет удержать контроль на таком уровне.
Альтернатива не радовала. В серьезном бою насмерть, он почти не сомневался, даже в своём текущем состоянии, он наверняка смог бы победить его. «Наверняка» стояло, поскольку он не был склонен недооценивать противника. Пусть и тренировался с ним множество раз с детства и выучил множество его трюков. Все же опытный воин, который принимал участие в Великой Войне наверняка припрятал пару козырей в рукаве, которые ему нет резона показывать пацану.
Даже если пацан перемещается по помещению бесшумно и подлавливает его в одном случае из трёх даже без использования способности. Правда сейчас это явно не его день и не вышеозначенный случай.
Федя проехался спиной по полу. Лезвие меча оцарапало кожу слегка, но по большему счёту пострадали черная водолазка и пол тренировочного зала. А ещё руки. Когда ты со всего размаху падаешь скованными сзади руками на пол, это не слишком приятно.
Не сломал пальцы и ладно.
– По-моему, ты сегодня совершенно не стараешься, – мужчина взмахнул мечом. Светящееся лезвие словно удлинилось, но это всего лишь оптическая иллюзия, обман зрения. Мгновение, и он исчез. Он знает это даже по прошлым тренировкам. Ему не надо видеть в деталях, чтобы оценивать чужие действия. – Что тебя отвлекает? Неужели известие о прибытии Гоголя?
Федя выдохнул и поднялся на ноги с некоторым усилием. Размеренное дыхание – обычно ключ. Нужно дышать, или долго не протянешь в тренировке на выносливость. И без того мышцы ноют. Нужно экономить силы.
– Пожалуй, да, – он решил, что ложь – наиболее безопасный вариант. Когда дело доходит до обмана, всегда нужно учитывать несколько факторов. Лгать Фукучи в чём-то проще, чем Жуковской, и сложнее. Он весьма неглуп, но, вместе с тем, наивен в собственном желании считать себя всезнающим. Если пришел к каким-то выводам и удостоверился в них, то можно говорить вообще что угодно. А ещё ему почти нет дела до самого Феди, пока не затрагиваются интересы семьи, дело не касается Тэруко или Жуковской, или он просто сам вдруг не решает заинтересоваться им по каким-то причинам. Чаще всего это попытка отвлечься от своих личных неприятностей – очень тяжёлый день на работе, серьёзная ссора с кем-нибудь. Просто нужно использовать разные техники в разговорах с ними обоими. Тяжелее, когда они оба в комнате, и нужно лгать им одновременно. Кто-то может заметить несоответствия в его поведении.
– Боишься? – в голосе мужчина звучала откровенная насмешка. – Помнится, в Империи вам с блондинстым щенком было довольно весело. Но теперь от его существования столько проблем.
– Госпожа Жуковская будет много времени проводить с ним, – ответил Федя ровным голосом, а после перешёл на бег. Нужно попробовать отобрать у него ключи и освободить руки. – Вы это знаете.
Мужчина легко уклонился от атаки. Меч погас. Теперь они оба ориентировались только на слух, на шаги, движения, шорох одежды, дыхание. Знали рост друг друга, телосложение, примерный вес. Каждая деталь в подобном противостоянии играет роль. Ошибёшься в малой детали, уже проиграл.
Федя не позволял себе теперь даже лишнего движения. Все чётко под контролем. Пот катился по лбу градом, но позволять себе отвлекаться сейчас на такую ерунду – излишне опрометчиво. Тем более, в условиях отсутствия необходимости полагаться на зрение в принципе.
Он ударил коленом, целясь в бедро, но и сам получил сильный удар чуть выше локтя. Однако успел попасть туда, куда хотел. Рукоять меча угодила в плечо. Похоже, Фукучи целился под рёбра, но немного промахнулся, потому что парень быстро сдвинулся правее и немного нагнулся. Он сделал шаг чуть вбок и, не мешкая, ударил виском ему в руку, держащую меч. Существовал определенный риск, но сейчас он убрал оружие в ножны, и шанс напороться на лезвие снижался почти до минимального.
– Чтоб тебя...– охнул мужчина.
Федя сориентировался на звук и резко подался вверх, целясь макушкой в подбородок. Судя по удару, преуспел. А после и сам получил сильный удар под ребра, на сей раз достигший целью, и снова подмел собой тренировочный зал. Рядом где-то едва слышно звякнули ключи.
– Чтоб тебя, – не так разборчиво проговорил Фукучи. Вероятно, прилетело в челюсть ему достаточно сильно. – Твоя взяла…
Федя несколько мгновений полежал неподвижно, а после перекатился вбок. Пришлось повозиться, прежде чем их нащупать и в темноте освободить себя от наручников. Неприятно. Он потратил время, и теперь не знал, где именно находится противник. Он поднялся на ноги и вправил два вывихнутых пальца. Зато теперь его движения ничто не ограничивало. Своего рода освобождение. Сможет сражаться почти в полную силу. Невзирая на будущие последствия. Боль привычна, но и порог у него очень высок.
Свист клинка он услышал буквально за несколько секунд, прежде чем тот распорол ткань штанов на уровне лодыжки, и бросился в сторону. Достаточно быстро, чтобы не получить повреждений. Или маневренность бы упала. Лишить противника возможности перемещаться на поле боя – лучший способ победить. Фукучи знает, что это его не остановит, но прибавит пунктов в его пользу.
– Я знаю, что Вася будет рада увидеть друга, – сказал мужчина, продолжая прерванный разговор как ни в чем ни бывало. Если он демаскировал свое присутствие подобным бесцеремонным образом, значит что-то задумал. Или же хотел сыграть психологически. Зря. Возможно в боевом отношении Фукучи его и превосходил, касательно своего психологического воздействия на людей он свои способности изрядно переоценивал.
– Поэтому некоторое время будет общаться почти всегда с ним, – отозвался Федя и, насколько мог плавно, ушел в сторону. Воздух, где он только что находился, рассекло лезвие. Похоже, проигрыш весьма задел господина политика. Он некоторое время подбирал правильные слова, чтобы уязвить его ещё сильнее, а после негромко добавил. – Василий, возможно, отправится изучать достопримечательности. Полагаю, она составит ему компанию несколько раз.
Пол возле его ног в буквальном смысле взорвался, и Федя поторопился отскочить назад в последний момент. Ожидаемая бурная реакция, потому что в глубине души мужчина Гоголя недолюбливал. Ладил с ним нормально, общался без особых проблем, но, похоже, всего лишь из вежливости и уважения к собственной жене. Ведь это ее лучший друг. Возможно, не ревновал он исключительно потому что считал, что ревность к ЭТОМУ – ниже его достоинства. А также доверие к Жуковской, естественно.
– Если этот придурок накосячит где-нибудь во время визита здесь, – холодно проговорил Фукучи, и лезвие Аменогозен<footnote>Название меча Фукучи</footnote> снова засветилось голубоватым светом. Теперь, когда парень избавился от повязки, оно было для него подобно путеводному огню. – Я не посмотрю, что он её друг. Сшибу ему башку с шеи как куренку.
Федя не сдержал улыбку. В темноте его выражение лица было практически неразличимым, так что он ничем не рисковал. Кроме того, злость мужчины была вполне понимаема. Василий никогда не отличался осмотрительностью в плане социальных норм, если это не приносило серьёзных проблем, которые нельзя было уладить большой суммой денег. Так что если он пойдет куда-то и надебоширит, а после загладит вину, то, вполне возможно, что они поссорятся. Причем и Фукучи на него наорет, и Жуковская будет недовольна. Прикрыть-то она его прикроет, но это все же не Империя. Впрочем, зависит от того, что конкретно он сделает, естественно.
– Тогда уже госпожа Жуковская на вас обидится, – мягко заметил он и наклонился к полу. Лезвие просвистело над его головой, не задев темные прядки. Парень рванулся вперёд, к нему. Пока эмоции все ещё не отступили, нужно этим воспользоваться. На ходу он просчитывал варианты, и лишь малое количество из них гарантировало благополучный исход.
Его это не останавливало, впрочем.
Федя равнодушно относился к вероятности сильно пострадать. Такое часто происходило, и он знал, что никто бы не расстроился впоследствии. Разве что Тэруко бы пыхтела недовольно. Ожидаемый исход для их семьи. Он рискует и получает то, что заслужил. Возможно, его снова восстанавливают, возможно выжидают какое-то время и только после используют эту карту, ожидая, усвоил ли он урок. Иногда госпоже Жуковской приходиться ему объяснять. Он не слишком хорошо понимает, что им от него требуется. Порой она утруждается, порой же ей наплевать.
В любом случае, все зависит и от удачи, и от степени повреждений, и то их настроения и расположения к нему в данный конкретный отрезок времени.
Он метил в коленную чашечку. Если один из них играет грязно, то и второй имел полное право. Не имело значения, кто начал первый. Только конечный результат. Мужчина не удержался на ногах. Но все же хорошенько огрел его по спине резким ударом рукоятью вниз, прямо между лопаток. И совершенно не церемонился.
Федя распластался на полу, теперь уже приложившись грудью. Для смягчения удара подставил руки, но оказался недостаточно быстр. От повреждённых пальцев по всей руке болью ударило, и именно это его и подвело. Левой стороной он и ударился. Дыхание на мгновение перехватило, дезориентировав на какое-то время.
Фукучи возился в стороне, и, к тому времени, как сознание прояснилось, он уже поднялся и, прихрамывая, подошёл к нему, с явным намерением добить в ознаменование своей победы.
Однако, похоже, сегодня удача оказалась на стороне Феди. Прозвучала громкая трель телефонного звонка из пуленепробиваемого шкафчика в соседней комнате. Настолько громкая, что эхом разнеслась по всему зала. Изоляция была неполной, оставляла соседнюю комнату незащищённой, вероятно, для таких случаев. Чтобы те, кто тренировались, имели какую-то связь с внешним миром. Изолирована была соседняя дверь, ведущая в коридор.
Если кто-то решился потревожить Фукучи в его выходной, значит это что-то важное. Японцы, конечно, могут работать круглые сутки, семь дней в неделю, но, похоже, это его второй рабочий телефон. Для самых важных и серьёзных звонков.
Мужчина развернулся и, насколько мог быстро, хромая, пошел прочь. Вдалеке вспыхнул прямоугольник света. Он добрался до телефона, а после вернулся в сам зал и включил лампы под потолком.
Федя поспешно закрыл глаза. После нескольких часов сплошной темноты здесь было слишком ярко. Такой резкий перепад оказался откровенно дискомфортным.
Однако, правильно восприняв намек, он поднялся и медленно побрел в сторону соседней комнаты. Видимо, тренировка на сегодня закончена. Возможно, это даже радовало. Не то, чтобы он совсем не мог продолжать, но все же вышло не так, как он надеялся. Вот впредь ему наука. Недооценил противника. Ладно хоть не по голове рукоятью получил, а всего лишь по спине.
К тому времени, как он добрался до комнаты, мужчина уже переоделся в обычную одежду и вышел в коридор. Следовало поторапливаться. Ждать его никто не станет. Могут и оставить здесь – хоть пешком иди до особняка. Такое уже случалось.
Все тело все ещё ныло после удара, и от этого при каждом вдохе отдавалось в грудной клетке, но он ловко переоделся и тоже вышел в коридор, а вскоре и поднялся к лестнице.
Фукучи ждал его в машине. Он всё ещё разговаривал по телефону. Вернее, похоже, слушал того, кто находился по ту сторону трубки.
Федя беззвучно устроился на заднем сидении и закрыл дверь. Тогда же они двинулись с места и с невиданной скоростью поехали обратно в сторону города.
Сказать по правде, можно было прислушиваться, но ему не хотелось. Он решил, что когда разберётся со всей ситуацией с Колей, купит себе новый плеер взамен того, который Тэруко утопила в унитазе полгода назад и тем самым снискала на свою голову гнев отца, которому пришлось вызывать мастеров из-за засора. Плеер-то не застрял, а вот наушники – да.
Не то, чтобы музыка ему была особо принципиальна, но зато помогало отвлечься и вообще ни о чем не думать. И никого не слушать. Просто как-то не думал раньше заменить.
Просто, в сущности, какая разница. Все равно здесь ничего ему не принадлежит. Он сам в том числе.
Но сейчас так не хотелось слушать серьезный деловой разговор, что парень отстранился и задумался о том, чтобы купить новый и снова начать слушать музыку чаще, чем на лэптопе время от времени.
Федя настолько погрузился в собственные мысли, что не заметил, как они добрались до дома. Уже начало темнеть, и он подошёл к крыльцу, однако не торопился подниматься, потому что навстречу вышла Жуковская, на ходу перекидывая через плечо спортивную сумку. За ней выскочила Тэруко, сжимая и разжимая кулаки.
– Но мама! Я тоже хочу! Возьмите меня!
Женщина резко обернулась, и коса хлестнула ее по спине.
– Вы остаётесь дома, юная леди. И это не обсуждается, – ледяным тоном ответила она. – Мы не на прогулку отправляемся, а по серьезному делу. Или ты совершенно не ценишь, что твой отец для тебя делает? Почему, как ты думаешь, ты в пансионате, а не в «Асагири»?
Девушка заскрипела зубами и, казалось, у нее из ушей пар пойдёт от злости.
– Но почему тогда он поедет?! – она бесцеремонно ткнула в стоящего рядом с крыльцом Федю пальцем.
– Он учится в Асагири, государство прекрасно знает о его способностях.
– Но это нечестно! Я хочу! Хочу помогать!!! – завопила она. Василиса сделала шаг обратно, за ее спиной соткалась полупрозрачная фигура девушки, протянула свои призрачные пальцы ко лбу Тэруко. Та на мгновение округлила глаза в изумлении, а после начала падать. Женщина подхватила дочь на руки.
– Ненавижу, когда до такого доходит, – пробормотала она едва слышно. – Федор, отнеси ее в комнату и спускайся. Для нас есть работа.
Парень кивнул, сделал пару шагов вперёд, легко подхватил почти невесомое тело Тэруко на руки и понес её по лестнице наверх. Оставил в её комнате на кровати, а после вернулся на улицу. Пришлось заходить в гараж. Жуковская находилась в одной из старых машин, которые почти не использовали для выездов – русская, привезённая из Империи. Фукучи стоял возле нее и переодевался в серый не стесняющий движений костюм, похожий на тренировочный, но более повседневного плана, напоминающий спортивный.
– ...ненавижу это делать, – вероятно, он продолжал какую-то фразу. – Я политик, в конце концов, а не собачка на побегушках. И ладно, мне несложно помочь, особенно в борьбе против подобных тварей. Но почему в таком виде? Как будто попал в какой-то дурацкий фильм про супергероев.
– Генюш, а ты предпочитаешь продемонстрировать свое прекрасное лицо всей Йокогаме? – в голосе женщины отчётливо читалась насмешка, когда она протянула ему маску. – Особенно, если что-то пойдет не так, и вокруг будет полно гражданских. Моя способность – это, безусловно, замечательно, но в век мобильных телефонов за людьми не уследишь. Я твое лицо очень люблю, как и всего тебя, но все же...
– Они пообещали заглушки. В крайнем случае, – проворчал мужчина, прилаживая ткань на лицо и удостоверившись, что нижняя часть прикрыта. – Усам неудобно. Ну да потерплю пару часов. Грохнем эту шайку-лейку и домой, ужинать. Я хочу лазанью.
Жуковская хитро улыбнулась и поправила свою – ее изящная тканая синяя полумаска закрывала верхнюю половину лица, и извилистые узоры с завитками по бокам и внизу наводили на мысли о лозах и о чем-то извилисто-запутанном.
– Раз хочешь, то будет, – а после она обратила внимание на приблизившегося к машине Федю. – Не возись долго. Сумка на заднем сидении. Переодевайся.
Парень расстегнул молнию. Его одежда не отличалась оригинальностью. Все три скроены почти по одной мерке, только разного цвета и размера. У него вот практически черный, но не угольный, а немного светлого оттенка, чуть в серый. Он надел перчатки, стараясь не шевелить пальцами, взял перевязь с кинжалом.
– Можно использовать летальное оружие? – тихо спросил он, подняв голову. Объяснений он особо не ждал – самое важное скажут, а остальное по обстоятельствам будет понятно.
– Да. В город пришли противники Права Вето, – вместо женщины ответил Фукучи. – Нас настоятельно попросили вмешаться, потому что, похоже, они собираются немного пошуметь. Лучше ликвидировать хоть часть. Желательно выяснить, какая именно это группа. В идеале захватить заложника, чтобы его допросить, но это не приоритет. Ликвидация целей – вот наша основная задача.
– Использование способности? – также негромко уточнил парень, покрутив в руках маску. Его единственная отличалась. Сплошная черная, подчеркивающая белым глаза и губы, и белыми пятнами выделяющая щеки, словно кукольное лицо, она закрывала всё лицо – от лба до подбородка, только не очень ясно, как именно надевать. Ни завязок, ничего. Какой-то временный клей из разработок гос.лабораторий? Он приложил маску, и та взялась намертво. Прилипла к коже.
– Разрешено. Но не смей использовать ее на гражданских. Только на целях.
– Я понял. Я готов, – он сел на заднем сидении и поправил липучки на обуви. По идее, теперь все. К маске нашлась и инструкция. Для снятия надо будет замочить в особом растворе, и тогда она сама отпадёт. Он здесь же лежал, в сумке. Либо вымочить в огромном количестве воды. Но тогда её больше нельзя будет больше использовать.
Что ж, оставалось надеяться, что среди противников нет эсперов, манипулирующих водой.
Покалывание и жжение, вызванные клеем, медленно начали стихать. Парень задумчиво дотронулся до ткани или что это было? Она медленно затвердевала, теперь со стороны больше напоминая пластик.
Они выехали из гаража и направились в сторону центра города. Федя проверил перевязь с короткими кинжалами на груди, со своим основным на поясе, поправил перчатки, достал из сумки мини-аптечку и, удостоверившись, что взрослые увлечены разговором, воспользовался обезболивающим оттуда.
Боль не являлась для него проблемой. Однако, если в битве его снова подведут пальцы как во время тренировки, это действительно превратится в серьезную неприятность для всех них. Жуковская ему потом это припомнит. И, зная её, не один раз. Хотелось бы этого избежать по возможности.
Федя прислушивался к собственным ощущениям, но сейчас те молчали, и по какой-то невнятной причине, это показалось ему немного неправильным. Он предпочитал знать хоть что-нибудь. Однако сейчас информация казалась фрагментарной, неполной, а анализ выдавал полную бессмыслицу.
Он невпопад подумал, что действительно хотел бы увидеть Дазая и поговорить с ним. И снова пожалел, что не догадался взять номер телефона. За исключением Коли, у него никогда не было друзей. По крайней мере, насколько определение из словаря удерживалось у Феди в голове, но ему хотелось бы надеяться, что с этим парнем могло бы что-нибудь получиться.
И пусть ощущения подсказывали, что это нечто особенное, он затруднялся сказать хоть что-нибудь определённое. Сравнивать все равно считай не с чем. Все же Коля действительно достаточно специфический пример. Действительно ли дружба подходит. Вообще о том ли он думает сейчас? Может, ему стоит, скажем, расспросить Жуковскую или Фукучи о деле, а не мечтать?
Однако думал он только о завтрашнем дне и о том, что он действительно впервые за долгое время просто хотел бы пойти в школу, чтобы пообщаться с человеком, который ему интересен. Вот так буднично и просто. В любой другой момент он бы предвкушал битву, но не сейчас. События последней недели выдались слишком утомительными, и больше всего парень хотел, чтобы его просто оставили в покое.
Несбыточная мечта.
– Откуда они узнали, где искать противников? – все же нарушил он молчание. Просто потому что от него всегда в таких случаях исходит больше энтузиазма, и его отсутствие могут расценить неправильно.
– Потому что те не скрываются.
Светловолосая девушка сидела на крыше завода по производству покрышек для машин. Ее лицо тоже скрывала маска. Многие эсперы стали гораздо осторожнее в эти дни. Потому фраза «не скрывается» здесь не подходила. Если она в маске, значит у нее есть план. Реши она не скрываться, то бесстрашно появилась бы без нее совершенно.
Жёлтые волосы каре развевал ветер, а слишком лёгкое для пусть даже теплой, но осеннней Йокогамской погоды, янтарное платье достигало почти лодыжек. В полумраке сгустившихся сумерек казалось, что она чувствовала себя весьма комфортно.
– Похоже на засаду, – озвучил Федя свои мысли. Они оставили машину поодаль и вышли втроём наружу. – Мне убрать ее? Но стоит подойти ближе тогда. Радиуса не хватает...слишком далеко.
Жуковская смерила его презрительным взглядом и поправила висящую на поясе плеть изящными пальцами.
– Поспешишь – людей насмешишь. Сомневаюсь, что все так просто. Они ждут нас, прощупывают, так что подожди с использованием способности.
Федя только кивнул. Ей виднее. Ждать так ждать. В любом случае, он поинтересовался скорее на всякий случай. Некоторые вопросы иногда стоит озвучивать вслух, даже если ты действительно не имеешь никаких намерений. Что-то действительно было не так.
Два человека вышло из-за угла и приблизилось. Ни Фукучи, ни Жуковская не пошевелились.
– Мы не первые. Доброго вечера, – мужчина носил темно-бордовый костюм, его спутница – почти такой же, но немного в других тонах. Похоже, они пара, как и его приёмные родители.
– Рад видеть тебя, Юки, – из-за скрытой нижней части маски лица видно не было, но Фукучи явно сейчас идиотски улыбался. Зато Жуковская поджала губы, и ее взглядом можно было примораживать к асфальту. Впрочем, и сама прибывшая женщина, и её спутник тоже не выглядели осчастливленными реакцией мужчины.
– Не скажу, что это взаимно, Ген-чан, – тихо произнесла женщина.
– Будешь пускать слюни, придётся менять маску. Надеюсь, ты прихватил запасную как раз на такой случай? – ядовито заметил её спутник.
– Мори…– Фукучи словно вынырнул из транса, в который погрузился и неприязненно посмотрел на него. Зато Федя, наконец, осознал, почему этот человек показался ему настолько знакомым, пусть он и видел только нижнюю часть лица, и то в полумраке стоящего рядом уличного фонаря. Точно. Эта улыбка и изгиб губ.
Мужчина, который забирал Дазая в тот день у ворот «Асагири». Замминистра здравоохранения, Мори Огай. Выходит, эти двое – приёмные родители Дазая? Они тоже эсперы.
– Я полагала, ваш придёт тоже, – Жуковская вмешалась, не позволив им продолжить перепалку и помешав Фукучи ответить.
– Мы тоже так думали. Но произошел инцидент, и на данный момент он в больнице. Поэтому его участие в операции совершенно исключается, – ответил Мори спокойно. Он выглядел невозмутимым.
Федя почувствовал нечто странное. Внутри. В его голове? Или в груди? Кажется, он не мог сдвинуться с места. Он хотел спросить, но знал, что он не может. Не имеет права, потому что у Жуковской сразу же возникнет целая уйма вопросов. К тому же он знал, что и у Дазая проблемы с родителями. Это и его подставить может. Его любопытство. Он хотел знать, но не мог придумать ни одного вопроса, который бы не выдал бы его перед приёмными родителями в той или иной форме.
– Хмпф… очень вовремя, – закатил глаза Фукучи. – И что? Совсем никак не вышло его притащить?
Женщина по имени Юки окатила его таким презрительным взглядом, что он стушевался и замолчал. Сказать по правде, Федя видел его таким растерянным лишь когда Жуковская на него очень злилась.
– Совсем, – отчеканила она. – Его жизнь вне опасности, но он не боец в ближайшее время. Ген-чан, не смей. Не лезь в дела моей семьи. Я же твоими не интересуюсь. Вот и ты не суй свой нос куда не просят.
– Не зарывайся, Фукузава, – Жуковская выступила вперёд, и они почти столкнулись нос к носу. Достаточно странно смотрелось, учитывая, что русская была выше японки на добрых пол-головы и словно намеренно смотрела сверху вниз.
– Моя фамилия Огай. Если ты забыла как меня зовут, попей таблетки для памяти. Глядишь поможет, – огрызнулась та. Вероятно, в семье Дазая все за словом в карман не лезли.
– Не хочу вас прерывать, – холодно заметил Мори, прежде чем Жуковская успела ей ответить. – Но мы здесь не для того, чтобы выяснять отношения. Может перейдем к делу, пока враги не воспользовались тем, что мы здесь красиво стоим и пререкаемся? Можем продолжить прямо перед заводом. Ну, чтобы им удобнее было, – он скрестил руки на груди, не обращая внимания на недовольные взгляды Фукучи и Жуковской. Юки спрятала улыбку в уголках губ.
Федя слушал их почти фоновым шумом, почти отстраненно вникая в смысл, то ли потому что не хотел пропустить начало основных действий, то ли потому что надеялся узнать больше о людях, с которыми живёт Дазай и, возможно, услышать что-то новое. Когда прозвучала фраза «его жизнь вне опасности», то испытанная первой эмоция сменилась какой-то другой. Внутри что-то отпустило. Видимо все же в груди. Не так тяжело стало. Он и сам не знал как себе объяснить то, что с ним происходит.
Парень стоял чуть в стороне, цеплялся пальцами за кофту и, если честно, даже не знал, что будет так рад тому, что сейчас застывшая маска скрывает его лицо. Он не представлял, какое выражение оно приобрело, едва он услышал о том, что Дазай попал в больницу, но вряд ли это что-то нормальное. В плане для него.
Почему он так отреагировал? Они едва знакомы. Дазай ему никто, и он никто Дазаю. Если его одноклассник умрет, он не должен ничего чувствовать. Тогда откуда взялось это ощущение, которое даже ему удалось уловить? Почему он почти ощутил горьковатый привкус на губах при мысли о том, что он может умереть?
Федя не обращал внимания на чужие жизни. Они не значили для него совершенно ничего. Он и не задумывался, если уж на то пошло. Пожалуй, он умел делать вид, мог найти объяснение, симулировать в определенном смысле, но все это было иллюзией.
За исключением заминки, которую он испытал вчера у реки, убийство никогда не вызывало в нем никаких эмоций. Люди умирают каждый день – от болезней, собственной жестокости или голода. Переживать по этому поводу нет смысла.
Но почему он не хотел, чтобы с Дазаем что-то случилось? Люди иногда иррациональны, особенно если это касается привязанностей. Но ведь они чужие друг другу. Связано ли это с тем, что он хочет стать ему другом, стать для него ближе?
Он не знал ответ. И сейчас было совершенно не время об этом думать.
– Ты прав, – Фукучи кивнул и коснулся плеча Жуковской. – Как нам лучше…?
– Мы с ним отдельно. Тебе с твоей способностью лучше не мешать, – женщина посмотрела на пояс и перевела взгляд на непрошеных союзников. – Вы принесли?
– Айн момент, – Мори показал ей небольшой чемодан, откуда извлёк небольшие рации. – Даже если заглушат связь, должно хватить радиуса. Не будут же они бегать по всему городу.
Федя получил свою и молча убрал в крепление на поясе, удостоверившись, что она не должна выпасть от малейшего толчка. Впрочем, вряд ли она противопожарная. Но здесь уже от всего не застрахуешься.
– Значит завод покрышек, ещё одна фабрика резины неподалёку, – Жуковская хмуро осмотрела всю их компанию. – Полагаю, лучше разделиться.
– В фильмах ужасов всегда так говорят, а потом умирают, – усмехнулся Мори, игнорируя ее недовольное выражение лица, а после обратился к Юки. – Полагаю, если что, ты меня позовешь?
Та кивнула и положила пальцы на рукоять меча с намеком.
– Мне лучше самой. Ты знаешь.
Фукучи таращился на нее с таким выражением лица, что Федя всерьёз задался вопросом, доживёт ли он до ужина, который упомянул перед выездом. На самом деле он достаточно смутно знал историю, связывающую эти две семьи. Как-то так сложилось, что участником основных событий он не был. Жуковская ненавидела об этом говорить, и каждый раз, когда речь случайно заходила о женщине по имени Юки и семье Огай в частности, все выливалось в грандиозный скандал.
– Генюш, не заставляй меня идти туда одну, – прошипела Жуковская ему на ухо достаточно громко, что Федя ее слышал.
– Не стоит. Я...справлюсь, – он тряхнул головой и сделал шаг в сторону.
Вероятно, та девушка на крыше – приманка. Вопрос лишь в том, кто отправится туда первым.
– Кто начинает? Подозрительно, что никто не нападает, – озвучил Фукучи общее настроение, раз никто не высказался. Поскольку на детальное планирование времени не оставалось, и никто из них не был склонен к совместным действиям, следовало просто начать битву и действовать по обстоятельствам.
– Я пойду. Разведаю ситуацию, – Мори скользнул вперёд и вскоре скрылся из виду, прежде чем Юки успела хоть что-то сказать. Судя по выражению ее лица, неприкрытому маской, по поводу «дожить до ужина» у него тоже могли возникнуть некоторые сложности.
Девушка на крыше зашевелилась, когда к ней приблизилось две фигуры – темная и ещё одна, ниже и изящнее, а после сделала несколько шагов назад, и ощерилась лезвиями, словно огромный ёж. Они появлялись из её тела естественно, будто являлись его продолжением или сплетались из воздуха.
Юки выругалась и бросилась в ту сторону. В тот же момент распахнулись массивные ворота, выпуская наружу множество роботов-автоматов. Тестовые прототипы, способные разве что постричь газон или поработать на шахтах, их импортировали в страны третьего мира.
Но что они вообще делали на этой конкретной фабрике?
Женщина выхватила меч и принялась избавляться от неожиданного припятствия. Фукучи поспешил ей на помощь. Жуковская при этом выглядела так, будто ее поразил неожиданный приступ зубной боли, но не сказала по этому поводу но единого слова.
– За мной. Попробуем отыскать того, кто ее прикрывает. Они бы не оставили ее без защиты. Фабрика резины как раз на возвышенности совсем рядом. Оттуда хороший обзор, – она резко развернулась, что коса хлестнула ее по спине и поспешила к воротам.