Скукотища. Как бы Мори-сан не пытался, Дазаю было скучно. Он послушно слушал книги, смотрел фильмы, но все время валяться казалось ему невыносимо унылым занятием. А ещё Дазай продолжал искренне недоумевать, почему именно и Мори-сан, и Юки тратят на него столько времени. Могли бы просто его здесь оставить. Ведь не впервые уже. Однако мотивы их для него по-прежнему оставались полной загадкой.

К ним, правда, присоединилась ещё одна, куда более захватывающая.

– Пока я валялся, случилось что-то интересное?

Прошло уже считай шесть дней после того как он пришел в себя здесь, но до этого Дазай не поднимал эту тему, ожидая, что кто-то из них поднимет ее сам. Однако этого все не происходило, и любопытство росло в геометрической прогрессии.

Мори-сан как раз чистил ему апельсин. Лезвие плавно и аккуратно снимало толстую кожуру, не потревожив внешний слой фрукта. Когда прозвучал вопрос, рукоять на мгновение замерла в тонких пальцах. Мужчина поднял глаза и, лукаво на него посмотрев, усмехнулся.

– Ничего от тебя не скроешь.

– Ну почему же? Я многие вещи не знаю. Однако мне так показалось ещё когда вы пришли вместе. Просто тогда, – он сделал паузу, пытаясь найти подходящее слово.

– Не тот момент? – подсказал ему Мори-сан.

– Угу…

Мужчина некоторое время молчал. Закончил с апельсином, разделил его на дольки и протянул Дазаю, задумчиво на него глядя.

– Мы получили государственную миссию, когда ты попытался увлечься, – на эвфемизме уголки его губ невольно поползли вверх. – Как раз едва довезли тебя до клиники, все формальности утрясли, и здесь на голову упало задание. Так что, можно сказать, ты пропустил всё веселье, предпочтя хорошей интересной битве с умными раздражающими противниками больничную койку.

Дазай надулся. Вот теперь ему стало обидно. Самую малость. Да, именно так. Совсем чуточку.

– И почему я узнаю об этом только сейчас?

– А тебе было бы спокойнее, скажи я тебе сразу по пробуждении: мы сражались с противниками Права Вето, и ты вот очень невовремя всё это сделал? – мужчина закинул дольку себе в рот, пристально посмотрев ему в глаза. Дазай фыркнул.

– Ну уж точно не молчать.

– Я и не молчал. Ты просто не спрашивал, – Мори-сан пожал плечами безмятежно. – Но ладно. Мы сражались с противниками Права Вето. Пришлось объединиться с семьёй Фукучи, чтоб ему пусто было, и их приемным сыном. Ты ведь знаешь его, верно? Вы вроде как учитесь в одном классе, с Фёдором.

Дазай глупо моргнул, понадеявшись, что его выражение лица не выдало его сейчас. То есть они сражались с Фёдором вместе, в союзе, пока он лежал и пытался помереть? Если так, то он проебал самый лучший шанс пообщаться и узнать этого человека поближе. Впервые за достаточно долгое время ему захотелось удариться головой о стену. Все равно толку нет. Она пустая.

Почему он выбрал такой момент? Не мог пораньше или попозже на денёк, например? Все равно ничего не изменилось бы.

– Угу. Знаю. Мы правда вместе учимся, – безразлично отозвался он. Зная отношение Мори-сана к их семье он не желал выдавать свой интерес к Федору. Да что уж тут. Он его сам толком ни понять, ни объяснить не мог. И заговаривать с людьми, которым и без того доставляет одни проблемы, о том, что может им доставить ещё больше неприятных ощущений, он не собирался.

Отступать, впрочем тоже. Просто нужна осторожность.

– В общем, повоевали, – Мори-сан не заметил его заминки и не выглядело так, что его вообще интересовало отношение Дазая к русскому. Похоже, размышлял он о прошедшем столкновении с противником. – Надо сказать, они нас переиграли. Умело и со вкусом. Вроде бы свели к ничьей, а вроде и...я прекрасно понимаю, что сейчас преимущество не на нашей стороне. Готов поспорить, что там есть кто-то ещё. Человек, назвавшийся их нынешним лидером, дураком не выглядел. И Жуковская, похоже, его знала. Правда пока не выдалось шанса с ней об этом поговорить. Не люблю встречаться с их семейкой лишний раз.

Дазай вздохнул, только и выразив всю полноту охвативших его ощущений. С одной стороны, ему было неимоверно интересно. С другой – сейчас он чувствовал себя редкостным идиотом. На самом деле он не был склонен сожалеть. Случилось и случилось. Но сейчас недовольство собственными поступком выбивало его из колеи. Он не мог это объяснить, если бы его спросили, и обратиться к Мори-сану тоже. Ведь тогда пришлось бы разъяснять ситуацию.

– И что они сделали? Сможете рассказать детальнее?

– Только то, что застал сам и узнал впоследствии, – мужчина задумался и начал рассказ. Дазай слушал внимательно и задавал вопросы. Больше всего его интересовал бой с их лидером. Вот если бы он был там, смог бы потушить и кубы, и странную защиту. Они, возможно, смогли бы переломить ход битвы.

Мори-сан следил за выражением его лица.

– Дазай, что я вижу? Не метишь ли ты в спасители?

Он только закатил глаза и фыркнул.

– С чего вы взяли? – однако испытывал он по большей части облегчение. Как бы не истолковал мужчина его реакцию, уловил по итогу явно не настоящую картину происходящего.

– Потому что у тебя на лице написано «будь я там, мы бы выиграли». Они знали, кто придет сражаться против них. Вполне вероятно, они припасли что-нибудь предназначенное и для тебя. Ты уязвим для обычного оружия, или осколков-последствий разрушительных способностей. Не задавайся. Клюнешь носом в землю, – Мори-сан говорил правильные вещи, но Дазаю не нравилось. Он не хотел их слышать. Ему хотелось быть там. Помочь Мори-сану и Юки. Помочь Феде победить того человека. К тому же именно там, в таких столкновениях, от него куда больше толку, чем в школьных играх в нормального человека.

– Я не задаюсь. Мне просто хочется быть там, – буркнул он, не слишком сдерживаясь. Дазай и сам не знал, что именно заставило его сказать правду. Возможно, тот факт, что Мори-сан находится-таки здесь. Для него. И то, что изначально его ошибка привела ко всей этой ситуации.

– Но ты уже не там, – Мори-сан положил ему руку на плечо. – Вот поэтому я не торопился с рассказом. Дазай, посмотри на меня. Пожалуйста.

Он поднял на него взгляд.

– Но я не, – он выдохнул. Слова всегда текли легко, а сейчас не находились. Он словно опять вернулся к тому моменту, когда очнулся. Подвёл. Дазай всегда их подводит. Даже самого себя. Вот и сейчас его собственные желания твердили: я должен был пойти. Но это уже не имело значения.

– Тише. Послушай, – Мори-сан вздохнул. – Мы все совершаем ошибки, понимаешь? Это нормально. Тебе можно, мне тоже. Мне стоило давно попробовать с тобой поговорить. Мы не можем повернуть назад, только идти вперёд и помнить об этом. Я вот тоже совершил ошибку во время битвы, и очень сильно расстроил Юки. Мы не поссорились, но разговор вышел тяжёлым, и мне сейчас очень стыдно, понимаешь? Я не считаю, что должен был поступать так опрометчиво, потому что у меня есть Юки, ты и Руи. Но я все равно это сделал. Самое дурацкое, что я даже сожалеть нормально, и то не могу. Мне это казалось допустимой ценой, – он замолчал. Дазай тоже, ожидая продолжения. И оно последовало. – Сейчас сожаления ничего не исправят. Мы можем только попробовать сделать что-нибудь позже, чтобы не испортить все ещё сильнее, чем уже сделали. Пусть это звучит для тебя банально, знаю, потому что для меня тоже. Но это лучше чем сидеть и постоянно думать «я должен был поступить иначе».

Дазай молча смотрел на него. Вроде и звучало логично, но как-то правда просто.

– Я услышал вас. Я подумаю, – сказал он негромко. Ему действительно стоило подумать. Возможно получится вытащить что-нибудь из этих слов.

– Подумай. Нам обоим полезно, – Мори улыбнулся. – Надеюсь, если мы придем хоть к каким-то выводам, нам обоим будет легче.

Дазай задумчиво на него смотрел, пытаясь сформулировать фразу так, чтобы она звучала максимально обтекаемо и ни к чему не вела.

– А если бы вы о чем-то сожалели, словно потеряли отличный шанс, вы бы попробовали потом наверстать упущенное?

Мори посмотрел на него, прищурился, но так, похоже, и не привел к выводу, чего касается его вопрос.

– Если бы это было важно для меня, я бы попробовал, – ответил он легко. – Но надеюсь, ты не попытаешься сцепиться с ними? Это не самое осмотрительное решение в жизни, сам понимаешь.

Дазай поджал губы.

– За кого вы меня принимаете? Я не собираюсь искать с ними встречи. Нет, это не касается противников Права Вето. Это...другое, – он не желал с ним делиться ничем, что могло бы поставить Федю в неудобное положение. И так стоило бы болтать поменьше. Мори-сан умный человек, рано или поздно он вполне может прийти к определенным выводам. И лучше поздно.

– Тогда ладно. Верю, что ты достаточно благоразумен, – улыбнулся мужчина. Дазай выдохнул и хотел уже перейти к обстоятельным расспросам касательно финала битвы, и что потом случилось с каждым из участников, как зазвонил телефон.

Мори-сан достал его из кармана, поморщился при взгляде на экран.

– Слушаю. Нет, – он сделал паузу. На его лице отразилось отчётливое недовольство, пока он выслушивал собеседника. – А без меня никак нельзя? – и снова пауза. – Ладно, черт с ними, скоро приеду.

Он отключился, убрал телефон обратно и посмотрел на Дазая извиняющимся взглядом.

– Они успели пересраться на заседании, которое я решил не посещать. Придётся ехать на вторую часть и пытаться понять, что происходит. Прости, я доскажу тебе все позже. Возможно, когда мы заберём тебя домой – завтра вечером. В крайнем случае послезавтра утром Юки заедет за тобой, – он встал, подхватил свой дипломат.

– Не переживайте. Я понимаю, что у вас работа, – Дазай до сих пор не понимал, какого черта Мори-сан вообще здесь делает, потому не видел никакой проблемы что тот вот же уходит. – До свидания.

– Будь умницей. Тебе можно вставать, но не перенапрягайся, а то швы разойдутся.

– Понял я, понял.

Дазай проводил его взглядом и заскучал уже через полчаса после его ухода. Книги слушать ещё можно, а фильмы уже надоели. Но все равно скука смертная. Одно и то же. Лучше бы он позанимался чем-нибудь полезным.

Повалявшись ещё четверть часа, Дазай принял решение.

Раз уж ему можно вставать, так он и сделает.

Он вышел из палаты и пошел по коридору. Большая часть дверей была закрыта. В конце концов, здесь находились элитные пациенты, которые не хотели бы, чтобы их лица кто-либо видел. Однако находились и открытые – те, кто также достаточно заскучали, чтобы перемещаться по коридорам. Те, кому не было дела до того, увидит кто-то кроме персонала их лица или нет – достаточно глупые или просто безразличные.

Дазай находился здесь не впервые, потому решил пройтись до третьего этажа, где располагался отсек с буфетом, и купить себе шоколадку. Мори-сан предусмотрительно оставил ему денег на такой случай.

Однако ни до лестницы, ни до лифта, он так и не дошел. Остановился в двух дверях от конца коридора, возле открытой палаты. Все здесь были одиночными, в виду специфики клиники. Просто отличались, в зависимости от элитарности, так сказать. Эта была одной из самой простых, но не это привлекло внимание, а находящийся там пациент.

Фёдор лежал в кровати с местной книгой – сказанием о доме Тайра. Дазай прекрасно знал всю небольшую маленькую библиотеку, потому что перечитал ее целиком ещё когда валялся здесь в прошлый раз. Правда тогда он порезал только одну руку, потому что до этого наглотался таблеток.

Парень выглядел истощенным и казался ещё более бледным, чем обычно. В больничной одежде и с закатанной в гипс левой рукой. Дазай все ещё никак не мог поверить собственным глазам. От него не укрылся бинт, выглядывающий из-под больничной рубашки, поскольку сидел Федя поверх покрывала положив пухлую книгу на колени.

Дазай несколько мгновений собирался с мыслями, потому что в голове их неожиданно стало слишком много. Все варианты и желания. Он сразу сложил два и два. Похоже, Мори-сан привёз его сюда после боя. И так ничего и не сказал. Хотя и не обязан был – здесь достаточно квалифицированных врачей.

– Выглядишь куда дерьмовее, чем в прошлую нашу встречу, – Дазай зашёл в палату и прикрыл за собой дверь, чтобы слышать, когда кто-то из врачей или медсестёр попробует зайти. Он пытался придумать что-нибудь более-менее оригинальное для первой фразы, но слова сами слетели с губ.

Достоевский поднял на него глаза, и в глубине амарантово-фиолетовой радужки отразилось откровенное изумление, совсем ненадолго, тут же сменившееся облегчением. Причем Дазай никак не мог понять, откуда взялась такая реакция. Слишком много вариантов.

– Упал, – глухо ответил он.

Дазай выразительно-неверяще вытаращился на него.

– С лестницы в Асагири? Я там таких высоких не видел. Или сразу с крыши? – он смотрел с таким отчётливым недоверием, что даже не требовалось сдерживать смех. И так ясно, что Федя понял – можно не лгать. Бесполезная трата времени.

– Я действительно упал. С высоты. Когда сражался с одним из лидеров противников Права Вето, – пояснил он. Отчего-то он очень внимательно проследил, как Дазай устроился рядом на кровати. И отложил книгу на другую сторону. – И сломал руку. Днём я на тренировке вывихнул пальцы. В результате гипс.

– Вот теперь звучит убедительнее, – Дазай кивнул. – Сложный противник выдался?

– С нами играли. Слишком очевидно, – от прямоты тона Дазай немного даже опешил. Ему самому Федя не казался человеком, с которым было легко играть. Челка спадала на глаза, вызывая навязчивое желание коснуться, и лишь вбитые с таким трудом манеры пока его сдерживали.

– Все оказалось настолько непросто? – Дазай уловил в собственном тоне нотки заинтересованности. Он редко проигрывал, просто потому что редко находил достойного противника. Теперь ему стало втройне жаль, что он упустил такую великолепную возможность развлечься!

– Там наверняка на расстоянии их подстраховывали. Они не из тех, кто полагаются исключительно на способности, потому что знают, что играть станут грязно. Видно по их финальному ходу, – он чуть тряхнул головой и всмотрелся в его лицо, а после невольно опустил взгляд на бинты на руках. Дазай широко улыбнулся и продемонстрировал их. Рукава больничной рубашки задрались.

– Ты об этом? Почти зажило. Скоро домой вернусь, – он подвинулся поближе и послал к чертям все условности. Кисти и пальцы все ещё ныли от каждого движения, но его это не беспокоило. Он убрал ровные темные прядки с глаз, изучая его лицо. На мгновение ему показалось, что Федя отстранится, но тот остался неподвижен.

– И зачем?

Дазай поморщился, понадеявшись, что не услышит очередных нравоучений. Просто не хотелось слушать ничего подобного. Особенно сейчас. Особенно от него.

– Увлёкся. Не видел смысла. Это так важно?

– Нет. Просто интересно, – он замолчал, словно пытался подобрать слова. – Я понимаю. Но когда я услышал, что что-то случилось, не знаю, я… – он замолчал. Дазай с любопытством на него посмотрел.

– Ну давай, продолжай, раз начал. Мне теперь тоже хочется знать.

– Не знаю, странное ощущение. Не могу объяснить. Ты мог умереть, а я бы не хотел, чтобы ты умер вот так. Мы даже не поговорили нормально ни разу, – он пожал плечами, но жест вышел неловким, учитывая его положение. – Странно, да?

Дазай неохотно отстранился. Почему-то кровать показалась тесной, хотя может стоило делать ещё меньше. Дурацкие мысли какие-то.

– Нет. Когда я услышал, что вы там сражались, а я валялся здесь, я пожалел, – буркнул он. – Я не жалею обычно. Вернее жалею, но о том, что не получилось. Сейчас вышло иначе. А...забудь.

Они оба замолчали. Разговор выходил каким-то идиотским, не таким. Люди не должны о таком говорить, и они оба это знали. Дазай мог поклясться, что Федя сейчас тоже пытается подобрать подходящую тему, которая не привела бы их обоих в тупик. Как сейчас. И, похоже, не может. Как и он сам.

– Сильно болит? – Дазай посмотрел на его руку и спросил, просто чтобы спросить хоть что-нибудь. Тишина затягивалась, и он чувствовал себя неловко.

– Нет. Мне все равно. Просто неудобства в основном, – Федя посмотрел на его руки. – А у тебя?

– Когда ими двигаю – да. Ещё нельзя напрягать, а то швы разойдутся, и опять придется штопать, – Дазай закатил глаза. – Но тогда Мори-сан разозлится на меня и будет шипеть и плеваться ядом.

– Твои приемные родители – хорошие люди, – негромко сказал Федя. На это ему даже пауза не потребовалась. – Странные, но хорошие.

Дазай фыркнул, развел руками, картинно поморщившись.

– Здесь не поспоришь. До сих пор не понимаю, на кой чёрт им эта вся возня нужна.

– Возможно потому что они тебя любят? – предположил Федя, безошибочно угадав, к чему именно относится его реплика. Дазай немного непонимающе на него посмотрел. Подобная концепция вообще с трудом укладывалась в его голове, пусть Мори-сан и пытался объяснить ему разными способами.

То есть он понимал на примере Руи – в семьях вроде как принято любить собственных детей. Не всегда, это не правило. Но тем не менее. Но причем здесь вообще он? Учитывая, что он относится к Мори-сану очень опосредствованно. Неясно.

– В смысле? И почему? – подобное он не мог озвучить вслух им, но сейчас ему было проще. Федя смотрел на него спокойно, бесстрастно, да и вообще, сказать по правде...в дополнение к предыдущему впечатлению – он не казался Дазаю человеком, который так же, как и он, понимал, что такое любовь.

– Говорят, что любят не за что-то, а просто так, – отозвался тот невозмутимо, словно они говорили на тему домашнего задания по какому-то предмету. – Поэтому им не нужны причины переживать за тебя. Наверное, я бы выразился именно таким образом.

– И откуда ты знаешь?

Федя снова пожал плечами.

– Со стороны обычно заметно, – он немного помолчал, а после как-то неловко добавил. – Люди в этом плане и сложные, и простые. Я об их эмоциях. Они цепляются за такие бессмысленные вещи, что это иногда сбивает с толку. Обычно читать их гораздо легче именно потому что предугадать, куда пойдет ход мысли не составляет труда. По той же причине банально, почти лишено смысла...но иногда все становится запутанным, словно десяток клубков ниток перемешали. Пока поймёшь, какой кончик откуда, непонятно. И на это уходит слишком много времени.

Дазай внимательно его слушал, потому что под таким углом он никогда не смотрел. Чужие эмоции казались ему сложными, словно закодированными каким-то шифром, который он разгадал давным-давно, но счёл для себя совершенно бесполезным. Правда позабыл по какой именно причине. Теперь, глядя в тёмные, лишённые выражения глаза собеседника, Дазай подумал, что, наверное, совершенно зря.

– И ты легко определяешь, что чувствуют другие? – с любопытством поинтересовался он, раздумывая, насколько его это интересует. Выходило, что куда сильнее, чем он сам отдавал себе отчёт.

– Обычно да. Большинство. Есть те, кто скрывают эмоции лучше, или те, кто хорошо притворяются, – ответил тот спокойно. – Но подавляющая часть не слишком думает о том, как себя ведёт. Люди, как правило, весьма поверхностны и глупы.

Дазай вздрогнул, вспомнив один очень знакомый диалог, который вел с Одасаку когда-то давно. Именно тогда он смог что-то понять, важное. Ухватить хотя бы тень понимания, которая уже канула в неизвестность.

Или, возможно, он просто не желал об этом думать.

– А я? О чем думаю я? – чтобы отвлечься от неприятных мыслей, он заулыбался и начал ёрзать на покрывале, пододвинувшись к нему ближе. – Можешь угадать, что именно я чувствую?

Федя склонил голову набок, моргнул, а после медленно покачал головой.

– С тобой сложнее, потому что у тебя слишком много ненастоящих эмоций. Причем ты не думаешь об этом, считая их собственными. Но, наверное, ты и сам это прекрасно знаешь. Мне нет нужды тебе это объяснять.

Дазай сперва распахнул глаза в мнимом удивлении, а после надулся недовольно, но внутри что-то царапнуло. Неприятное и, наверное, по-настоящему дискомфортное. Достоевский читал его слишком легко, чтобы это было простым совпадением. Однако и сам парень казался слишком безразлично-фарфоровым. Смотреть на него – все равно что вглядываться сквозь быстро текущий поток. Реально, но отнимает много сил. Дазай не сомневался, что если понадобится, тот наклеет на свое безразличие любую маску, как «маску прилежного ученика», которую он уже демонстрировал в «Асагири».

– Это не ответ, – капризно потянул он.

– Ладно. Ты думал не о том, о чем тебе хотел бы, и тебе не нравится это. Ты бы хотел забыть об этом. По крайней мере сейчас, – тихо сказал Федя, и фарфоровая улыбка-маска на мгновение дала трещину. Он вгляделся в пустые глаза и заглянул на изнанку, по ту сторону, глядя в лицо собственному отражению.

Отступать он не хотел. Не для того, чтобы победить. А показать, что он равный.

– Тебе безразлично, что ты здесь находишься. И ты не особо отличаешься от меня – только если я хочу уйти, тебе нет дела, уйдешь ты или нет, – Дазай приблизился ещё сильнее и уткнулся своим лбом о его. Глаза в глаза. – Скажи, ты вообще хоть что-нибудь чувствуешь? Ты на это способен?

– Желание показать ангела, если на Новый Год здесь выпадет снег, – отозвался Федя. – Я знаю, оно глупое. Но я об этом подумал в первый вечер после нашего знакомства, когда вернулся домой. В Империи мы иногда так делали, ближе к праздникам.

Дазай несколько мгновений смотрел на него, потом отстранился и рассмеялся, не в силах удержаться.

– Нет, это просто очаровательно.

Он не знал как реагировать и что говорить. Все это настолько выбивалось, что ему хотелось задыхаться от смеха и улыбаться одновременно. Чувства бурлили, словно в кипящем котле. Мори-сан говорил ему искать друзей, но вряд ли он думал, что Дазай выберет для этого максимально неподходящего человека.

– Я сказал что-то не так? – на лице собеседника отразилось недоумение. Похоже, что бы он не говорил об умении читать других, понимать себя он не умел абсолютно. Тут Дазай мог с ним согласиться.

Черт его знает, что делать. С собой.

– Не-не. Просто мне ещё не предлагали общаться таким необычным способом, – Дазай выдохнул. – Уф. А после нового года-то можно? Ну, дальше дружить. Вне зависимости от того, выпадет снег или нет. Кстати, в Йокогаме это большая редкость.

– Если не передумаешь, – Федя пытался выглядеть невозмутимым, но вместо этого казался немного смущённым. По крайней мере, взгляд отвёл.

– Не веди себя так, будто уверен в том факте, что я действительно передумаю, – Дазай пожал плечами, проигнорировав очередную вспышку боли. Какая уже разница? Он выдохнул, наконец, приводя эмоции в порядок. – Ты вообще знаешь как люди дружат?

– Не особо. Единственный пример, который у меня был, – Федя задумался и тяжело вздохнул. – Вряд ли считается нормальным.

Дазай вспомнил их с Одасаку общение и тоже вздохнул. Непохоже, чтобы его опыт подходил. К тому же он правда хотел бы избегать таких воспоминаний. Слишком неприятно.

– Значит будем пробовать как есть, – заключил он. – Имена друг друга мы знаем, остальное не так важно.

– Только одна вещь...– негромко сказал Федя.

– Ммм?

– Мои приёмные родители на ножах с твоими, и поэтому…

– Это мешает?

– Нет. Мне все равно. Я не боюсь возможных последствий для себя, – легко ответил он, и Дазай закатил глаза, не ожидая другого ответа. – Я не хотел бы, чтобы проблемы появились у тебя.

– Погоди, ты, что, переживаешь? – Дазай округлил глаза.

– Нет… – Федя задумался. Похоже, собственные реакции застали его врасплох. И снова сбили с толку.

– Да, переживаешь, – потянул Дазай. – Но не парься. Если тебя последствия не волнуют, то меня тем более. Мори-сан все мечтал, чтобы я нашел себе друзей. Однако все же стоит быть осторожнее, учитывая обстоятельства. Хотя бы в пределах академии. Слишком много глаз.

Федя кивнул, словно и не ожидал иного ответа.

– Хорошо. Я понял.

Дазай задумался ненадолго. С чего начинают обычно, когда заводят друзей? Он не знал. Значит придётся положиться на собственные желания и начать хоть с чего-нибудь. А сейчас желания подсказывали ему то же, что и всегда.

Здесь скучно.

– Ты вообще как себя чувствуешь? Ходить можешь?

– Да, а что?

– Мне скучно. Пойдём развлечемся, – Дазай коварно улыбнулся. – Мне не помешает помощь, потому что один я не справлюсь особо.

Федя посмотрел на него и пожал плечами, который раз за разговор. Дазай невольно задался вопросом – возненавидет он по итогу за время их общения этот жест или нет.

– Давай. Как скажешь.

Они вместе покинули палату. Пара встреченных им медсестёр ни слова им не сказали, но Дазай даже задумался – каждый раз, когда его привозят, они сильно расстраиваются и злятся на начальство, мысленно думая «ну вот, опять начальник своего пиздюка притащил?»

Типичная японская манера держать лицо не позволяла им высказаться вслух, но, возможно, его кляли про себя и в разговорах за закрытыми дверями? Не то, чтобы ему вообще было до этого дело. Просто любопытство.

Первым делом они пробрались на кухню, где как раз велась подготовка к обеду. Дазай широко улыбнулся и вышел вперёд.

– Ой, а мы проголодались. А раньше можно?

– Извините, но нет, – отрезала женщина. – Ждите обеда.

Федя, пользуясь тем, что он отвлекает главную ответственную по готовке, быстро кинул в стоящий на плите и почти готовый рис нескольких найденных в туалете тараканов. Насекомые ерзали в руке и пытались вырваться. Впрочем, им это не слишком помогло, прежде чем они закончили среди риса маленькими черными комочками.

Дазай сказал, что даже если раньше обнаружат, все равно будет забавно. Не им конечно, но все же. Хотя по идее не должны. Как раз нужное время.

Им дали по дынной булочке и выставили в коридор. Дазай хихикнул и глянул на свою, неловко зашуршал упаковкой.

– Раз мы не обедаем сегодня, то весьма полезно.

– Не мелко?

Дазай хмыкнул.

– Делать что-то серьезное не получится. И из-за рук, и потому что они пожалуются на меня. Они и так это сделают, но уже немного веселее. Разве нет?

Он всмотрелся в чужое лицо, удовлетворенно кивнул.

– Давай дальше теперь.

– Да. Помочь тебе с упаковкой?

– Я бы оценил.

После они вместе пробрались в одно из помещений для персонала и быстро накинули халаты. Те оказались им изрядно велики, в силу возраста просто.

– Идея не очень, – прокомментировал Федя.

– Да ладно тебе. Пойдём посмотрим, кто там в палатах. Скоро обход. До него может и успеем незамеченными. Возьмёшь ключи?

Федя сунул связку себе в карман и махнул ему рукой. Они вдвоем, сохраняя максимально серьезный вид, насколько могли, зашли в одну из палат. Там спала женщина. Дазай ее не узнал, пожал плечами, и они вышли обратно. Ещё поднимут вой, что разбудили.

В следующей обнаружился криминальный авторитет. Неясно кто, но по нему заметно – весь в татушках, с виду серьезный и мрачный как скала. Он смотрел по телеку какое-то комедийное телешоу. И ни разу не улыбнулся. Дазай едва сдерживал смех от этого зрелища и делал вид, что не замечает странных взглядов Феди.

Они вместе зашли в палату, причем Дазай делал важный вид.

– О, здравствуйте. А я все ждал, когда кто-то зайдет. Я себя, знаете, не очень хорошо чувствую, – начал пациент.

– Да? А что вас беспокоит? – если бы не необходимость вести себя серьёзно, Дазай бы сейчас хохотал, но Федя уже успел весьма чувствительно пихнуть его в бок, давая понять, что он лыбится.

– Ой, доктор, знаете, а вот вчера...

Пришлось стоять и слушать жалобы. Пациент оказался мнительный, несмотря на суровый внешний вид. Дазай мог и сам сказать, в чем именно причина большей части его проблем. Да и вообще сюда пациент отправился по большей части «на повторный осмотр» после ранения месяц назад.

Они бы ещё век стояли, если бы не случай.

Федя шепнул ему на ухо названия лекарства, Дазай повторил, а после позволил себя вытянуть наружу под предлогом, что сейчас они за ним сходят. Они выскользнули за минуту до того как к палате подошла медсестра.

– Что ты посоветовал?

– Слабительное. В маленьких дозах просто оказывает расслабляющее воздействие, но если принимать в больших, а этот человек любит перестраховываться... – Федя повёл рукой, не заканчивая фразу.

Дазай на него посмотрел, хлопнул себя по колену, едва ли не поморщившись от очередной вспышки боли, и попытался не расхохотаться на весь коридор.

– Я думал, у тебя нет чувства юмора.

– Индюк тоже думал…

– Что? – Дазай глупо захлопал глазами. Странная фраза, вроде бы не имела смысла.

– Это имперская присказка: индюк тоже думал, да в суп попал.

– А! Что-то вроде много думать вредно, и все равно можно оказаться достаточно тупым, чтобы ошибиться? – Дазай просиял. – Слушай. У меня ещё одна идея, пока к нам не пришли. Пойдём.

На сей раз они вернули халаты в покое, оставили ключи на месте, выгребли часть донорской крови и устроили в коридоре филиал ада. Поминутно оглядываясь и ругаясь на ограниченную собственную подвижность, они в три руки, вскрыли кровь и вылили ее посреди коридора, а после повалились туда друг на друга.

– Убери ногу.

– Так?

– Нет, левее, чтобы казалось, что нас застрелили. Сперва не присмотрятся, а потом будет неважно.

– Ты переборщил с количеством крови.

– Да нормально все...

С минуты на минуту тактичные японцы должны были пойти на обход. Судя по амплитуде визга медсестёр, от которого закладывало уши, с расчетом времени они не ошиблись. Они выдержали долгую драматичную паузу, и теперь, наверное, уже можно. Пришлось с трудом вскакивать и поминутно поскальзываясь на крови, нестись обратно в палату Дазая.

Тут уже даже тактичным японцам изменило их самообладание. Вслед им неслась нецензурная брань и возмущенные вопли.

– Дазай Осаму, это уже ни в какие ворота! Я буду жаловаться! Огай-сама будет недоволен!

Дазай проглотил смешок. Ну пусть попробуют дозвониться. Пока Мори-сан на заседании, до него не добраться. Да и сейчас Дазаю было как-то всё равно. Зато действительно весело.

Когда они добрались в палату Дазая, парень взял ведро, которое приготовил заранее. Туда они с Федей набрали воды из бочка унитаза, куда закинули пару попавшихся тараканов, которых миновала участь оказаться в рисе на сегодняшнем обеде, а также вроде бы мокриц и ещё какой-то мусор, попавшийся под руку.

– Уверен, что у нас получится?

– Мы можем попытаться, – тихо отозвался тот.

Дазай встал с кровати, забив на то, что пачкает ее кровью. Нужно закончить начатое, а то потом в ушах будет звенеть уже от чужих нравоучений. Ему на всю жизнь хватило, и ещё хватит. Однако сейчас он чувствовал себя на удивление легко. Когда чужие пальцы подхватили ведро, и втроём они смогли все же натянуть его под потолок.

Теперь осталось самое сложное в их ситуации. Нужно все же попытаться и сделать так, чтобы швы не разошлись. А то уже перебор.

– Шире, ага, так. Теперь держи.

Дазай промычал что-то недовольно и уставился на Федю возмущенным взглядом Аля «почему я?»

– Глубже. Чуть назад.

Дазай демонстративно закатил глаза и сделал как сказано, хотя на самом деле он не знал, чего ему хотелось больше: возмутиться или заржать в голос.

К сожалению, оба варианта не подходили. Или пожалеют они с Федей вдвоем. Наконец, Достоевский сделал шаг назад.

– Теперь должно держаться. Отпускай.

Дазай выплюнул верёвку и фыркнул. Кажется, волокна в зубах застряли.

– Не знаю как ты одной рукой с моей помощью затянул этот дурацкий узел, но это гениально.

Федя сел на его кровать, и Дазай вскоре присоединился. Банальная ловушка с ведром: «Открой дверь и содержимое выльется тебе на голову» – готова. Оставалось только немного подождать кульминации.

– Ты улыбаешься. Я думал, ты не умеешь.

– Да? – Федя коснулся собственных губ пальцами задумчиво. – Наверное, ты прав. Это немного весело.

– Немного? Издеваешься. За последние месяцы...мне давно так весело не было, – он улыбнулся шире и заметил, как и чужие губы не очень уверенно подергиваются. Дазай протянул руку и коснулся их подушечками пальцев.

Федя не отпрянул, смотрел на него не отрываясь. Несоизмеримо странное ощущение. Нормально ли это для дружбы? Он не знал. Но намеревался выяснить. И даже если и так, ему действительно интересно. Он хочет понять больше.

– Мне тоже, – голос Феди в наступившей тишине прозвучал неожиданно. – Было весело в смысле.

– Запомнишь мой номер?

– Да. Говори.

Дазай набрал в грудь воздуха и произнес цифры. В тот же момент распахнулась дверь, и ведро опрокинулось прямо на голову вошедшему. Дазай перевел взгляд и втянул голову в плечи.

Ай… вот на это он точно не рассчитывал.