Возмущался приёмный отец Дазая, которого и угораздило попасться в их ловушку, громко и нецензурно. И обещал надрать сыночку задницу. Дазай вроде как и извинялся, а вроде как и совершенно не выглядел виноватым – смотрел круглыми глазами и хлопал ресницами.

Мужчина вообще удивился, увидев их обоих в палате Дазая – Федя заметил на его лице совершенно отчётливое изумление. И вообще велел Дазаю дуть во двор к машине, раз он «достаточно выздоровел, чтобы носиться по больнице как конь и мешать людям работать».

– Ну Мори-сан, – парень скорчил недовольную гримасу.

– Что? Мне уже пол-больницы на тебя нажаловалось. Живо в машину. Заберу тебя сегодня, раз ты себя вести нормально не можешь, – мужчина потёр виски пальцами и взглянул на безмолвного наблюдателя. Федя привык помалкивать. В конце концов, смотрел со стороны на происходящее на многие вещи большую часть жизни.

Дазай неохотно выплелся в коридор, кинув разочарованный взгляд на Федю. Парень ответил почти идентичным. Наверное, он его понимал. Сам чувствовал нечто...наверное, он хотел пообщаться с ним немного дольше, чем буквально пара часов. Или меньше? Он потерял ход времени.

Огай покидал все вещи парня в сумку наспех, не заботясь о том, чтобы их сложить нормально. Вероятно, думал, что Дазай что-нибудь ещё устроить успеет. Теперь уже во дворе клиники. Возможно, его опасения не были напрасны.

– Только не втягивай его в проблемы, – сказал мужчина, прежде чем выйти в коридор. Федя немного непонимающе склонил голову набок. Фраза прозвучала загадочно. Он посидел несколько минут, а после встал и медленно пошел к себе, не переставая размышлять.

Это было разрешение? Предостережение? Условие? Все вместе? Что-то иное?

Слишком много вариантов и слишком мало информации для однозначных выводов.

Федя хотел невольно выглянуть в окно, но его окна его палаты выходили во внутренний двор, а пока он будет искать нужные, Дазая уже увезут. Интересно, откуда взялось это желание?

Он сам себя порой развлекал схожим образом, но раньше только… нужно бы добраться до отеля. Учитывая, что он застрял здесь на добрую неделю, мало ли что могло случиться. И рассказать никому о происходящем Федя тоже не мог.

Мысли почему-то непривычно путались и переплетались, возвращаясь от стройного логичного хода: «что надлежит сделать» к сказанной приемным отцом Дазая фразе. Учитывая, что госпожа Жуковская говорит, что от него всегда одни проблемы...это не та просьба, которую он в принципе способен выполнить, даже если бы ему и хотелось.

Медсёстры и уборщицы косились на него не слишком доброжелательно, когда он прогуливался по коридору. Неудивительно, учитывая, что они с Дазаем устроили. А ещё сегодня пришлось довольствоваться отсутствием обеда. Феде хотелось бы написать Дазаю, но здесь у него не было с собой телефона. Тот остался в машине и, наверное, в конечном итоге оказался в особняке.

Не то, чтобы кроме Дазая ему было кому написать. Коле разве что, но тот был в лечебнице, а потом...потом надо разобраться, что вообще произошло. Что-то не слишком хорошее. Нужно вспомнить.

Федя лежал на кровать, прикрыв глаза и прокручивая финал битвы. Он многое пропустил уже после. Нужно будет расспросить. Недостаток информации ему не нравился. Наверняка он теряет что-то очень нужное, то, что знать необходимо. Что же тогда он услышал? Слишком далеко? Или кубы глушили звук?

Та женщина сказала Коле нечто очень важное. Важное для Коли? Для неё? Для человека в маске? А ещё обещание, которое сам Федя не может выполнить…

Его мысли перепутались, и он совершенно не понимал почему такое происходит. Это необычно. Обычно такого не происходило. Обычно ничто не нарушало ход событий. Возможно, это из-за Дазая? Возможно, из-за чего-то ещё?

Потолок больничной палаты белел вверху, и Федя лежал неподвижно и смотрел на него, отыскивая малейшие трещины и пытаясь сконцентрироваться на них, чтобы вернуть привычный ход мыслей. Но помогало слабо. И он понятия не имел, что чувствует по этому поводу. И вообще нужно ли?

Странно. Но он не возражал на самом деле. Слишком коротко. Он действительно хотел бы ещё с ним поговорить. Федя мог отдать себе отчёт: хорошо, что Дазай не пострадал всерьез. Жаль, что им действительно не удалось поработать вместе против противников Права Вето. Это было бы... интересно?

Впрочем, вряд ли это единственная битва. Скорее всего что-то ещё произойдёт в будущем.

Он прикрыл глаза неохотно. Можно отдохнуть пока. Чем быстрее он восстановится, там быстрее вернётся в особняк, к телефону. Номер он не забудет. А с его помощью можно будет хотя бы так связаться. По лайну. Сомнительно, что приемный отец Дазая, сам врач, выпустит его погулять, но хотя бы переписываться.

Странно, что такое желание есть. И оно сильное. Он не знал, как его внятно классифицировать или организовать даже у себя в голове, но от него внутри что-то менялось.

Интересно, чувствовал ли Дазай что-то подобное? Стоило ли спросить у него? Люди вообще спрашивают такие вещи? Иногда он жалел, что не у кого спросить о подобных вещах, а в книгах обычно о таком не пишут.

Нечто очевидное. Очевидное для других, но не для него. Стоит, наверное, понаблюдать за ребятами в академии. Может, тогда, он получит какие-либо подсказки? Не то, чтобы он всерьез надеялся. Даже чужие модели взаимодействия хоть чуть-чуть, но отличались друг от друга, значит каждая индивидуальная выстраивалась по собственному паттерну.

Федя вздохнул и потёр лоб. Нет, он только себя запутывает подобными мыслями. Стоит пока отпустить это и посмотреть по ситуации. А пока у него есть книга и грядущее возвращение домой. Может быть Жуковская в хорошем настроении по случаю приезда своего друга из Империи, и ему удастся что-нибудь придумать, не раскрыв тот факт, что он виделся с Колей до того как они столкнулись на поле боя. В конце концов, она не слышала о чём именно они говорили.

Надо подумать, как бы выстроить маску для ситуационной беседы. А о том, что его тревожит, он ещё подумать успеет. Не то, чтобы его погонят учиться сразу же после выписки.

Он потянулся к книге и открыл её, сосредоточившись на строках и воскрешая в памяти уже прочитанное. Так будет лучше и правильнее. Действовать по ситуации, а планировать он начнет тогда, когда ему это выгодно. Так удобнее.

Федя погрузился в чтение, заставив себя сосредоточиться на чём-то одном, а не разделять сознание на несколько потоков. Не сейчас. Не подойдёт. Он будет слишком сильно отвлекаться. Это помешает.

Прошло ещё несколько дней, и только тогда к нему в палату зашла светловолосая женщина, которую он помнил. Кажется, это жена приемного отца Дазая. Федя ее помнил. Когда он очнулся здесь, именно она командовала врачами и что-то там требовала у них.

Юки.

Имя, которое у них в доме под запретом. Та самая женщина, которую Фукучи все никак до конца забыть не может, словно околдованный. При взгляде на неё, возникала только ассоциация «обманчивая мягкость». Нечто вроде спокойствия, но такого, которое уничтожит, едва ты ему поверишь. Если оно захочет конечно.

– Привет. Нормально себя чувствуешь? – достаточно дружелюбно обратилась она к нему, и, как ни старался, он не мог найти подвоха в её тоне. Либо она слишком хорошо его скрывала, либо действительно была искренна.

– Да, – ответил он. Валяться здесь ему уже надоело. Он крайне редко проводил столько времени в постели. Обычно его после тяжёлых битв везли к их врачу, и тот мгновенно его лечил. Даже если приходилось собирать по частям иногда. А здесь вот неудобно.

– Ген-чан, то есть Фукучи...хотя я подозреваю, давит не он, уже навязчиво требует твоего присутствия, так что, полагаю, больше тянуть мы не можем. Так что я помогу тебе собраться и отвезу тебя домой.

Он кивнул, встал и потянулся к одежде, сложенной стопкой на стуле в дальнем углу палаты.

– Вам и не следовало. Тянуть, – негромко сказал он, одной рукой неловко разворачивая брюки, замолчал, сам не зная, для чего это сказал. – Извините. Просто я знаю, что у вас с моей семьёй не лучшие отношения, поэтому не очень понимаю, зачем вам это.

Юки на него чуть удивлённо посмотрела и тихо рассмеялась, приложив пальцы к губам.

– Какой тактичный мальчик. Беспокоишься.

Федя моргнул непонимающе. Он не очень понял, как это связано с беспокойством. Впрочем, за последнее время происходило немало событий, которые выбивали его из колеи и мешали нормально классифицировать собственные реакции.

– Не то, чтобы я вас понимал...просто госпожа Жуковская всегда едва ли не ядом плюётся, едва слышит ваше имя. Мне не хотелось бы доставлять вам дополнительные проблемы, – он все же попытался сформулировать собственные мысли, пусть и вышло не слишком ровно.

Юки отмахнулась, подошла и принялась помогать ему с вещами.

– Пускай. Не переживай об этом. Мне от её отношения ни горячо, ни холодно.

Федя немного озадаченно смотрел на неё. Он не просил помощи, а она зачем-то это делала. Очень странная женщина. Он был уверен, что такая как она бы не понравилась Фукучи. У него были свои стандарты, и вряд ли она бы вписалась. Очень странно. Никакой логики в происходящем.

– Зачем вы это делаете?

– Что именно?

– Это.

Юки вздохнула. Объяснения ей не потребовались.

– Помогаю тебе? – она как раз разрезала вакидзаси (1) рукав, потому что в него не входил бинт на руке, верно рассудив, что на тренировочную кофту никто смотреть не станет. Похоже, она ещё и к ним домой съездить за сменной одеждой успела. Потому что это явно не та одежда, в которой его привезли.

Зачем? Наверняка Жуковская ругалась и язвила. И вообще зачем делать это для него?

– Да. Зачем? – повторил он.

Юки вздохнула тяжело, и на мгновение по её лицу пробежала тень.

– Я погляжу, Жуковская со временем не меняется, да? – похоже, это был риторический вопрос, не требующий ответа. Она помолчала, а после, убрав ловко вакидзаси обратно в ножны на поясе, негромко сказала. – Люди помогают другим. Тебе сложно одеваться из-за гипса. Я помогаю.

– Я не понимаю, – он пожал здоровым плечом. Она здорово сбила его с толку. Словно мыслей о Дазае ему было мало. Но там было немного другое. Возможно концепции чем-то соприкасались, самыми краешками, но не до конца. – Вы съездили за этим в особняк?

– Да. Ты догадливый. Вы правда похожи, – Юки улыбнулась уголками губ. – Знаешь, не всегда нужно понимать. Иногда люди просто совершают определенные поступки, потому что хотят.

Федя задумался и покачал головой, поправляя низ кофты и дотягиваясь до штанов.

– У любого поступка есть причина. Нужно только ее найти.

Юки усмехнулась и скрестила руки на груди.

– Попробуй угадать тогда. У Дазая не получается до сих пор. Может тебе удастся понять раньше.

Она принялась складывать аккуратно старые больничные вещи под его внимательным непонимающим взглядом.

– Я попытаюсь, – сказал он просто.

Юки повернулась к нему, внимательно посмотрела в глаза.

– Я хочу, чтобы ты понимал. Это не приказ и не просьба. Ты волен делать это, если хочешь и не делать, если не хочешь.

Федя задумался и кивнул. Нечто вроде свободы воли.

– Я понял. Я хочу.

Вместе они вышли в коридор и покинули лечебницу. Он сел на заднее сидение, молча посмотрел в окно. Сказать по правде, Федя думал, что они будут молчать всю дорогу, но его ожидания не оправдались.

Едва машина отъехала с парковки, Юки снова с ним заговорила.

– Вы подружились с Дазаем, да?

Он моргнул и посмотрел вперёд. Изредка он мог ловить взгляд её внимательных золотистых глаз в салонном зеркале. Она посматривал на него, но он не понимал смысл её взглядов.

– Наверное, – позволил он себе максимально обтекаемый ответ. Ему все ещё не хотелось для Дазая неприятностей, учитывая отношения между их семьями. И, тем более, стать их причиной не хотелось вдвойне.

Юки молчала, обращая внимание в основном на дорогу, но он знал, каким-то интуитивным привычным чувством, что разговор ещё не окончен.

– Прошло почти два года, а он все ещё нам не слишком доверяет. Ему не всё равно, но он не доверяет, – легко сказала она. Феде не требовалось имён, чтобы понимать, о ком женщина говорит, но сам он молчал. Возможно, иногда есть вещи, которым нужно быть сказанными, хотя он по-прежнему не понимал, зачем Юки говорит это ему. – Но он поверил тебе. По паре фраз о тебе, оброненных, по тому как изменилось его лицо, я поняла сразу. Тебе он поверил. Может он и сам не понимает этого, и возможно пройдет очень много времени, прежде чем он осознает. У таких как мы всё всегда непросто, – в ответ на её слова Федя лишь склонил голову набок, продолжая анализировать и обрабатывать информацию. Стало немного яснее. – Я хочу попросить тебя.

– Меня? О чём?

Юки плавно повернула руль, и машину чуть повело влево.

– Мори может быть немного ревнив и предвзят. Он слишком любит свою семью, чтобы быть объективным и понять вот так сходу, слишком любит и его тоже, поэтому хочу попросить я, – в золотистой радужке отобразилась задумчивость, отразилась на лице. – Защити его. Пожалуйста. Потому что тебе он верит.

В животе возникло немного странное ощущение, словно скрутилось тугим некомфортным узлом.

– Я? – он не понимал. Кажется, где-то в голове замигала красным табличка «критическая ошибка». Всё, что он когда-либо знал и когда-либо о себе слышал, поднялось приливной волной и ударило в виски так, что если бы он не сидел, наверное упал бы. Казалось, ему стало тяжело дышать. – Я не очень понимаю...– кажется, в разговоре с этой женщиной он повторяет это едва ли не десятый раз. Она слишком странная, слишком. Зачем она просит его о таких вещах? – Я не умею защищать. Все, что я могу, это разрушать, убивать, уничтожать...что угодно, но не защищать… – он тряхнул головой и сжал виски пальцами, попытавшись сосредоточиться.

– Тебе Василиса это говорила? Фукучи? Их друзья? Кто-то ещё? Или ты сам решил из-за собственной способности и того, что ты делаешь по итогу? – тихо спросила Юки, в ее голосе переливами прозвучали оттенки горечи. – Мы сами выбираем, что мы умеем, а что нет. Я понимаю, что мои слова не кажутся для тебя ничем...но я все же скажу.

Федя тряхнул головой и сконцентрировался на звуках её голоса. Он действительно с трудом обрабатывал смысл, но ему казалось это по-настоящему важным сейчас. Нужно запомнить, а потом решить, что с этим делать.

– Говорите, – негромко сказал он, понадеявшись, что не кажется слишком механическим сейчас.

– Мне достаточно сложно понять вас до конца. Всех вас троих – Мори, Дазая и тебя. Вы слишком много думаете, я предпочитаю делать, – она помолчала. – Мори слишком о многом всегда думает, слишком многое пытается охватить и выбрать чем можно пожертвовать, чем нельзя, а ещё пытается словами объяснить всё правильно. Так как надо. Хотела бы я уметь также, – она замолчала, подбирая слова. Он терпеливо ждал продолжения. – Но я правда понимаю и тебя, и Дазая. Возможно больше, чем вы сами можете даже представить. Я не буду думать о том, как поступать правильно. У меня есть моя семья. Если для меня правильно будет уничтожить моих врагов – я это сделаю. Умереть – я тоже это сделаю. Разлететься в пыль – я тоже это сделаю. Мой клинок и моя способность также умеют только разить изначально. Волнует ли меня это? Очень часто...но моя семья нуждается во мне, поэтому я не стану колебаться. До последнего вздоха, – она нервно хихикнула. – Кажется, теперь понимаю, почему Мори постоянно столько курит во время таких разговоров с Дазаем, – некоторое время в машине было слышно только их тяжёлое дыхание, и когда он уже подумал, что продолжения не последует, Юки все же собралась с мыслями. – Вот что я тебе скажу, Фёдор. Не думай о том, что ты можешь или не можешь делать. Только то, чего ты хочешь. Я не заставляю тебя. Это просто просьба. Если ты почувствуешь, что тоже хочешь для него это сделать, то сделай. Мне просто показалось, что ты тоже хотел бы его защитить. Научиться это делать. А если не уверен, попроси его. Он остановит тебя. Удержит за руку в последний момент.

Федя выдохнул, только сейчас осознав, что не дышал все время, пока она говорила. Просто не мог, неясно почему. Воздух пробивался через грудную клетку с трудом, и он едва не закашлялся, в последний момент закрыл ладонью рот, потому что не хотел ни вопросов, ни отвлекать её. Почему-то он пусть и запоминал каждое её слово каждую фразу, не все имело смысл. Он словно рядом и, в то же время, бесконечно далеко.

Что он хотел сделать? Чтобы его удержали за руку?

Пальцы автоматически, рефлекторно коснулись шеи.

– Я хочу...– он все же кашлянул и сделал судорожный вдох, чувствуя себя так, словно пробежал пару десятков километров. Или словно его охватила петля. Странно. Почему он ощущает нечто подобное сейчас? Он не знал. – Я хочу попробовать, – выдавил он едва слышно, скорее для себя, чем для неё, и, наверное, его голос звучал немного потерянно, потому что он, казалось, был в шаге от того, чтобы потерять контроль.

– Я не прошу тебя верить мне, – Юки либо не услышала его слова, либо не подала виду. – С тобой, похоже, ещё сложнее, чем с Дазаем. Но я буду благодарна, если ты хотя бы подумаешь над этим, когда у тебя будет время. Возможно, придёшь к каким-то выводам. Я просто...не хочу, чтобы он закончил так. По какой причине оказался в клинике. Возможно, если у него будешь ты, он хотя бы задумается. Хотя бы один единственный раз перед тем, как увлечься снова, – она горько улыбнулась. – Люди такие эгоистичные, правда, Фёдор? Очень хотят удержать то, что им дорого, любой ценой. Не считаясь с их выбором…

Он опустил голову и сжал пальцы здоровой руки в кулак, сделав глубокий вдох, перехватывая контроль над желающей высвободиться способностью. Тьма забилась неохотно в области грудной клетки, врезаясь под ребра, раня острыми гранями. Привычно причиняя боль, но они привыкли друг к другу. Ведь они есть единое целое. Он – есть её суть.

– Спасибо, – глухо отозвался он. Федя и сам не знал, за что благодарит, но, кажется в её словах прозвучало что-то важное. Он подумает. Попытается разобраться ещё. Не сейчас, позже. – Я присмотрю за ним. Позабочусь. Не могу дать обещаний. Чётких. Не в моем положении...но я попробую.

Кажется, он прозвучал на редкость косноязычным сейчас. И, наверное, перепутал что-то в грамматике. Вот наверняка. Правда сейчас ему не было до этого совершенно никакого дела.

– Это мне нужно тебя благодарить, – она сделала паузу. – И ещё, я знаю, что ты не воспользуешься этим предложением, но, если что, ты можешь обратиться к нам.

Он смотрел на неё. После пожал плечами. Странное ощущение отступало, и теперь он тем более не понял, зачем она ему это сказала. Ладно, когда касалось Дазая. Там дело странное, а это к чему? Тем более, машина разворачивалась, выезжая на знакомую улицу. Он каждый день в академию ездил.

– Остановите лучше здесь. Я дойду отсюда. Не хочу, чтобы у нее испортилось настроение.

Юки испытующе на него посмотрела и покачала головой.

– Прости, но нет. Я тебя забрала, мне и сдавать тебя на руки обратно. Что бы Василиса не сказала. Ты не вещь и не щенок, чтобы я тебя подкидывала под дверь обратно, а после крадучись уползала, лишь бы никто не увидел и не узнал. Я понимаю, что это может создать тебе проблемы, – она вздохнула. – Ладно, понимаю, что скорее всего создаст, но все же. И мне нужно кое-что сказать Ген-чану в любом случае.

– Вы принципиальны, – констатировал он факт. Интересно, у Дазая тоже возникают сложности в общении с ней? Кажется, она упоминала нечто такое. Надо спросить при случае. Интересные у него приёмные родители.

– Ты тоже, – она улыбнулась уголком губ, паркуя машину возле особняка. Ее не волновало, что проезд здесь узкий, и она может кому-то помешать. Мелодичная трель звонка, и калитку открыли, впуская их обоих внутрь.

Фукучи вышел навстречу, подкручивая усы. Увидев Юки, он весь расцвёл, широко улыбнувшись.

– О...я не ожидал так рано.

Женщина спокойно смотрела на него, но в ее глазах появилось прохладное выражение.

– Ты мне все мозги по телефону вынес. Я не сомневаюсь, что это инициатива Василисы. Вот, я привезла Фёдора, – Юки выглядела настороженной, и Феде казалось, словно она может потянутся к висящему на поясе мечу буквально в любой момент. – Надеюсь, мне не нужно тебе говорить, что он не восстановился ещё? Никаких тренировок ещё хотя бы три недели. Никакой школы ещё две недели. Пусть отдыхает. К врачу на осмотр. Он знает когда.

– Ээ...хорошо, – автоматически кивнул Фукучи, таращась на нее как баран. Даже смешно. Неудивительно, что Жуковская так злится. Такое ощущение, что у него мозги переходят в положение выключено, едва он видит эту женщину.

– Надеюсь, ты действительно меня слышишь, – Юки тяжело вздохнула. – Я хотела извиниться за прошлый раз. Когда ранила тебя. Всё-таки я не хотела. Несмотря на все, что происходило в прошлом…

– А, ну это...– мужчина мотнул головой и расплылся в идиотской улыбке. Некоторые подростки в академии вели себя точно также. Надо же. Взрослые тоже могут так, оказывается. Надо запомнить. – Не переживай на этот счёт. Ты делала то, что должна была. Если бы не это, Стокер бы мог сделать что угодно. В конце концов, моя способность слишком им удобна...но мы им ещё покажем! – он горделиво подбоченился.

Юки покачала головой медленно.

– Только не геройствуй. Василиса не оценит.

Фукучи при упоминании жены ощутимо смутился и опустил голову.

– Даже в мыслях нет…

Юки поджала губы, окинув сад камней и идеально подстриженный газон под ногами нервным взглядом, а после негромко спросила:

– Я хотела узнать у тебя. Тот человек, их лидер. Мне казалось, он знаком с Василисой. У них личные счёты? Тебе что-нибудь известно об этом?

– Ну...эм...эээ...– почему-то мужчина смутился, и его щёки порозовели.

– Ясно. Не твоя тайна, – подвела итог она. – Настаивать не буду, а то твоя благоверная начнет верещать как кошка, на которую ведро воды вылили. Но я вот что скажу тебе, Ген-чан. Если ты не хочешь, чтобы они нас победили, некоторыми вещами делиться все же нужно. Где найти меня, тебе известно...до встречи на вечере, – она перевела порядком потеплевший взгляд на Федю и кивнула ему мягко, а после развернулась и, придерживая полы юкаты, удалилась по дорожке, к выходу с территории особняка.

Фукучи молча смотрел ей вслед со вселенской тоской во взгляде.

– Чего стоишь? Шагай в дом, – буркнул он недовольно, заметив, что не один. Федя ретировался безмолвно. Похоже, сейчас не лучший момент для любых расспросов. Ещё разозлится.

В коридоре нашлась лишняя пара обуви и куртка. Похоже, как он и думал, Гоголь-старший уже приехал. Это объясняло, почему Жуковская не вышла, и не начался скандал.

Федя сделал глубокий вдох и понадеялся, что Фукучи пока не придёт. Нужно придумать что-нибудь эдакое. Но показаться надо. Если он ускользнет наверх не поздоровавшись, с Василия станется припомнить впоследствии. Он достаточно злопамятный. Всегда этим отличался.

Из гостиной звучал громкий смех, фразы из какого-то из старых имперских военных фильмов.

Федя зашёл. Жуковская и Гоголь сидели на диване и выпивали, похоже, наливку, привезённую из Империи. И оба пребывали в благодушном настроении, судя по их виду.

– ...и тут я ему говорю: «Да куда ж ты прешь, козлина старый!» – оживлённо жестикулировал Гоголь. Его янтарные глаза сверкали. Выпил он уже порядочно, чтобы развеселиться, но недостаточно, чтобы опьянеть.

Жуковская выглядела куда более трезвой – да её мало что брало. Похоже, подыгрывала другу. Сидела, откинувшись на спинку дивана, и улыбаясь.

Услышав его шаги, она повернулась в его сторону, и на её лице возникло неопределённо-недовольное выражение.

– О, какие люди, – потянул Василий. – Знаешь, я вот послушал, как вам было там весело в бою. Тебе не жаль, что ты не сдох? Ты вроде бы никогда особо не думал над тем, есть тебе дело, сдохнешь или нет?

– Может быть, – почти односложно ответил Федя. Нужно не выдать правду. Тогда для этого не помешает немного провокации. – Но не сдох. Может жаль вам?

– О! – Василий хлопнул в ладоши. – А у него по-прежнему слишком острый язык! Ты не жалеешь, что ему пришлось все же вернуть его на место тогда?

Жуковская закатила глаза и хлопнула друга по макушке.

– Помолчи ты, чего как маленький? Фёдор, подойди сюда.

Парень послушался.

– Тогда, на поле боя. Не соблаговолишь объяснить?

Федя облизнул губы. Подходящая маска. Необходимость. Сейчас все зависит только от того, как он сыграет и их мимолётной прихоти.

– Когда я увидел Колю, то испугался, что они могут его забрать. Я понял, что он являлся их целью. Одной из...может не главной, но все же…

– Да на кой он им сдался, такой бесполезный выблядок? – Василий округлил глаза, но Жуковская снова стукнула его, теперь по шее, и он заткнулся, обиженно фыркнув.

– Продолжай.

– Я сказал ему не слушать, что бы они не говорили, сказал уходить. Сказал, что найду его позже...вот и всё? – он неловко опустил здоровое плечо. – Не знаю. Он не выглядел слишком адекватным. Но раз сбежал, значит подействовало.

Федя моргнул чуть растерянно. Он несколько сомневался, сможет ли обмануть её. Своего рода всегда лотерея. Учитывая то, насколько великолепно работала её способность. Он знал как это сделать, как выстроить обманку. Но если она точно будет знать об обмане, это не сработает.

Поэтому более надёжный способ обмануть её заранее.

– И вы не виделись раньше?

– Проверьте меня? – он блефовал и знал это. Рискнуть всем, что у него было сейчас, достаточно глупое решение. Федя и сам понимал, но самые важные воспоминания он, пожалуй, мог спрятать. Обманки, туман. Если только ей не станет принципиально. Однако она захотела бы найти информацию касательно Коле. Дазай уж точно ей неинтересен.

Жуковская прищурилась, глядя ему в глаза. Все зависело от её настроения и желания. Хочет ли она поиграть, связываться с ним сейчас. Тратить на него своё время. По крайней мере, на данный момент.

– Чёрт с тобой, – нежелание перекапывать его воспоминания победило. – Учти. Если узнаю, что ты солгал, недавняя битва покажется тебе лёгкой прогулкой.

– Я понимаю, – он кивнул. Она не шутила, и им обоим было об этом известно. Но он не сожалел. Федя все ещё не очень понимал, почему это делает, но были вещи, которым не нужно было искать объяснения. Наверное, Юки в этом отношении права.

Он посмотрел на мужчину. Пожалуй, можно спросить. Лучшей возможности не представится. Потом не стоит им попадаться на глаза лишний раз. Могут и проверить. Просто так.

– Могу я спросить, что сделал Коля…? – он замолчал, а после негромко добавил. – Он все же мой друг.

Василий немного удивлённо на него посмотрел, а после запрокинул голову и расхохотался, чуть ли не уронив стакан, который в руке держал.

– Ой, не могу! Друг! Ты вообще откуда это слово знаешь?! Такой как ты! Как у тебя языке повернулся! Лиса, ты слышала? Они друзья! Хотя...разве что таким как они можно? Хммм...дай-ка подумать...

Жуковская молчала, но чуть улыбалась в ответ на его веселье. В её серых глазах читалось невысказанное одобрение. Гоголь едва успокоился и отставил свой стакан, все также посматривая на него с лёгким изумлением во взгляде.

– Убил двоих санитаров в лечебнице, покалечил ещё четырёх человек. И хорошо, что не способностью, а подручными средствами, или уже выписали бы ордер на его ликвидацию, – пояснил Василий, и в его голосе звучала нехорошая веселость. – Друг твой. У тебя нет друзей. У такого как ты. И как он. Вы вообще не люди. Вас разве что вещами назвать можно, да и то с натяжкой. Вы инструменты, и никакие правила этого не изменят. Может отчасти и правы эти… – он пихнул его ножом в грудь, несильно, но вполне себе чувствительно. Федя не пошевелился. Ни слова не сказал. Бесстрастно смотрел мимо, в валик дивана, куда-то между ними.

Жуковская, ни слова не говоря, дала другу подзатыльник.

– Вася, я отвешаю пиздюлей уже плетью. И по заднице, если ты не начнёшь фильтровать то, что вылетает из твоего рта. Ты и сам прекрасно знаешь, но когда выпиваешь, становишься вообще невыносим. Не дай господь, ты начнёшь нести что-нибудь такое в баре. Ты так хочешь познакомиться с нашей полицией?

Гоголь нахохлился как недовольный воробей. Казалось, даже его волнистые каштановые волосы запушились.

– Но Лиса, я же ненарочно…

– Не лискай, – она посмотрела на Федю. – А ты иди отсюда. И не мешай нам. Велено долечиваться, вот и сиди у себя. Еду найдёшь в холодильнике, если что. Пошел вон отсюда.

Он не стал ждать, пока ее терпение иссякнет и ушёл. Только поднявшись по лестнице, почувствовал, как по губам течет что-то теплое. Похоже, она все же разозлилась на его вопрос и сопроводила свои слова ментальным ударом способности.

А он даже не почувствовал. Привык.

Федя поднялся в свою комнату, порадовавшись буднему дню и отсутствию Тэруко на ближайшую вечность, зашёл в ванную комнату и посмотрел на своё отражение. Кровь шла из носа и заливала губы и подбородок. Пришлось потратить добрых четверть часа, чтобы её остановить.

Не любил он такие ситуации. Слишком много времени тратилось на то, чтобы потом ликвидировать последствия. Зато все прошло очень хорошо и очень мирно. Спокойно даже. Узнал то, что хотел.

Пришлось потратить на то, чтобы переодеться в домашнюю одежду, немало времени, а потом он все же добрался до телефона и внёс номер в список контактов. Почему-то вернулось странное ощущение и странные мысли. Вдруг Дазай ему не ответит? Не захочет? Или ещё что-то?

А после он вспомнил разговор с Юки. Вряд ли тогда бы она его просила о чём-то подобном.

«Привет, это я».

Ответа сразу он не дождался и ушел решать задачи по точным наукам. Когда оповещение пришло, он начал размышлять о том, что стоило бы уже спуститься к холодильнику, или восстановление затянется.

«Я думал, ты забыл номер».

«Моя память не настолько ужасная», – он задумался, а после допечатал. – «Не рассчитывай. Я приставучий».

«Значит мне повезло. Не теряй. У нас тут очень семейный ужин. Попозже отвечу».

Федя поставил телефон на блокировку и пошел соображать ужин себе. За столом обнаружился Фукучи, в одиночестве уничтожающий магазинную собу. Федя смотрел на него некоторое время, а после оглянулся на гостиную, откуда доносились веселые голоса, и тихо поинтересовался:

– Мне приготовить для вас что-нибудь?

Он вообще не понял, куда их кухарка подевалась, но возможно Жуковская всех разогнала опять. У нее бывали приступы: «я буду хорошей хозяйкой», а после она понимала, что из этого не выйдет ничего хорошего, и они снова нанимали кого-нибудь. Ладно хоть слуги, ухаживающие за территорией и охранники, жили в отдельной пристройке.

Мужчина тяжело вздохнул.

– Буду признателен.

– Одной рукой будет долго, – предупредил он на всякий случай. Феде не было никакого дела до тоски Фукучи. Он делал это исключительно с целью поддержания видимости отношений. И чтобы тот не цеплялся к нему сейчас. Хотя бы он.

– Ничего. Я подожду.

Федя решил сварить картошку. Чистить не слишком удобно, зато потом окупится. Хорошее блюдо. В Японии, благо союзным отношениям с Империей, ее хоть в магазинах найти можно было чуть чаще чем никогда. А то обычно японцы её только крошечными кусочками только в бенто клали да на огородах растили для себя, если что.

– Во время битвы, – медленно начал мужчина. – Тебе ничего не показалось странным?

Федя не отвлекался от дела.

– С лидером противников Права Вето? Скорее спросите что мне показалось нормальным. Он не хотел меня убивать с самого начала. Или я был бы давно мёртв. А ещё он знал Василису, – Федя по привычке звал ее Жуковской, пусть она давно сменила фамилию на фамилию мужа.

– Да, я знаю...знаю, – пробормотал Фукучи, погрузившись в глубокую задумчивость. – Тебе что-нибудь нужно?

– Денег дадите? – Федя не понял, откуда такая внезапная щедрость, но решил ею воспользоваться и вскоре уже закидывал в карман несколько сотен тысяч йен. Политик на мелочи не разменивался. Пусть сын и приемный, а все же «не хуже, чем у других». Да и он знал, что парень тратится на всякую ерунду вроде сладостей или странного вида шмоток из магазинов, чем на что-то важное.

К картошке он пожарил мясо. Пусть приправы в Японии разнообразием не отличались: лучше что-то, чем ничего.

После ужина, ещё раз поблагодарив все ещё тоскующего по неизвестно чему Фукучи, Федя поднялся наверх. Так или иначе, за аттракцион невиданной щедрости он был благодарен. Теперь осталось понять, как выскользнуть из дома незамеченным и вернуться также тайно.

Нужно проверить, как Коля и что с ним случилось. Это не давало ему покоя. С такой рукой он не мог ездить на велосипеде нормально. Вернее мог, но привлечёт внимание. Значит придётся потратиться на драгоценный автобус. Здесь поездки на общественном транспорте стоили столько, словно сами автобусы и поезда было сделаны из золота.

Федя проверил ещё раз телефон, но Дазай пока не ответил, поэтому он сел заниматься. Нужно нагонять школьную программу, или потом будет печально. Просидев полночи, он уткнулся носом в стол и отключился. Обнаружил это лишь очнувшись от боли в шее, куда стреляло от загипсованной руки.

Зато было достаточно рано, чтобы попытаться уйти незамеченным.

Федя переоделся и спустился вниз. В гостиной рядком стояли бутылки. Вряд ли эти двое очнутся раньше полудня, а Фукучи, вероятно, отправился на работу. Значит у него есть все шансы съездить куда нужно и вернуться. Проблема в на редкость по-глупому построенном расписании. Поезда ходили нормально. Автобусы...нет.

Успеть на первый автобус удалось. И он даже оказался среди немногочисленных людей, чтобы на него не обращали внимания. Вышел он не так далеко от нужной улицы и далеко пошел пешком. Спустился вниз, едва не поскользнувшись. За стойкой все также уткнулась в планшет знакомая девица и смотрела, похоже, ту же дораму.

– Здравствуйте. Меня давно не было, и знаю, я не оплатил. Но, возможно, вы знаете, куда делся светловолосый парень, который со мной был, – спросил он. Девица оторвалась от просмотра, надула пузырь жвачки и хмыкнула.

– Мда, потрепала тебя жизнь… – она выдержала драматичную паузу. – За ним приходили.

Федя выдохнул, почувствовал что-то странное – нарастающее непонятное чувство в груди, которое выбило его из привычного спокойствия.

– Кто?

– Мужчина. Чем-то очень на тебя похож, но взрослый. И подросток. Тоже похож на тебя но светленький, и разрез глаз немного иной. Как раз в среду, как срок заканчивался, – она хмыкнула. И снова надула пузырь.

– Он ушел с ними?

Она безмятежно пожала плечами.

– Понятия не имею. Они спустились, спросили про него. Я сказала им номер комнаты. Никто из них не вышел. Потом, как я проверяла, пусто. Следов борьбы нет, если ты об этом. Кровать в беспорядке, но словно на ней спали. Ни крови, ничего такого.

Федя кивнул.

– Спасибо, – кинул ей пару купюр и вышел на улицу. Что он мог сказать? В конце концов, никто не говорил, что здесь они в безопасности. Хранить тайну никто не обязан. Наверняка заплатили. И хорошо. Он поднялся по лестнице, и на ней чуть не споткнулся. Сам не понял, с чего такая внезапная потеря координации.

Федя медленно побрел обратно к остановке.

Тот факт, что они отыскали Колю, не значил, что сам Коля с ними пошел. Он мог сбежать, как в прошлый раз, а сам мужчина ушел через кубы. Ещё есть надежда, что ничего не случилось. Небольшая, но есть. Даже если он опоздал, возможно…

Или он просто занимается самоубеждением, и никаких шансов изначально нет. Они просто уговорили Колю каким-то образом.

А ты не хочешь, чтобы и Федя…

Ведь нечто подобное они говорили ему. Теперь он вспомнил, пусть и смутно.

Но зачем им это? Пусть Василий говорил грубо, он прав. Коля неуправляем, не слишком адекватен, особенно сейчас, и от него очень много неприятностей. Осторожной организации вроде их он принесет куда больше проблем, чем могла бы дать пользы его способность. Да и зачем она им, учитывая все эти кубы?

Странно и нелогично.

Федя вздохнул, посмотрел на время, указанное на остановке. Ещё сто лет ждать. Ладно. Все равно успеет.

«Проснись и пой!» – оживился телефон. Дазай, похоже, уже встал.

«Уже не сплю».

«Ну вот..хотел тебя удивить».

Федя краем глаза заметил в переулке какое-то движение, только сейчас задавшись вопросом, что сейчас здесь на удивлении малолюдно. Пусть и место не самое проходное. Даже когда он шел из трущоб, и то кто-то попадался, а так словно вымерли все.

«Дазай, у вас там вокруг люди есть?»

«Мы ж тоже в частном доме живём. Но ща гляну. Спрошу у нашего сенсора на крайняк. Она должна услышать, если что не так».

Федя ждал, прислушиваясь. Действительно. Слишком тихо.

Он не знал, что не так. И не боялся столкновений ни с кем, но совершенно не горел желанием оповещать Жуковскую, где конкретно находится. Учитывая, что единственное «находиться» должно быть именно дома. Осторожность никогда не входила в его достоинства, но вчерашние слова Юки все ещё крутились в у него в голове.

Потому он ещё раз посмотрел на экран телефона и на подъезжающий автобус, идущий в нужном направлении, но придется пересаживаться. И принял решение.

«Все тихо. А что?» – пришёл ответ.

«Попроси своих проверить. Я координаты сброшу. Мне кажется, тут эспер поработал. Не знаю, замешаны противники Права Вето или нет».

«Понял. Ты только оттуда уходи, а?

«Уже», – лаконично написал он,

немного не зная как реагировать на эту фразу. Теперь осталось вернуться. А там разобраться с последствиями.

Телефон снова просигналил. Он ожидал ещё одно сообщение от Дазая.

Оказалось, что от администрации академии. Он пролистнул его и склонил голову набок.

«Тебе тоже пришло?» – а вот это уже точно от Дазая.

«Да».

«Вот умора! Но я рад. Правда, надеюсь, Мори-сан не выкинет директора в окно. Ахахха. До встречи, Федь».

«До встречи. Не напрягай руки».

«Вы с Мори-саном сговорились?((( То он пообещал голову открутить, теперь ты. Я голосовым набираю. Бу. Увидимся».

«Да».

Он ответил и убрал телефон в карман. Не пропустить бы нужную остановку. Теперь надо успеть и вернуться до того, как проснутся эти двое.