На первом этаже дома, который арендовали на чужое имя, было многолюдно. Им не то, чтобы требовалось жилье на самом деле, искать в смысле. Им Михаил предложил одну любопытную альтернативу на крайний случай. В этом заключалась их сила. Однако никто не хотел складывать все яйца в одну корзину, и это рациональный подход. После битвы каждый разошёлся по своим убежищам, а сейчас они все собрались в одном месте. Чисто для разнообразия.

Большая часть из них считала, что для совместной работы требуется узнать друг друга получше, а оставшаяся подчинилась большинству. Среди них, в конце концов, все были по большей части разумные люди, которые знали, зачем они здесь. Да и демонстрация, где они по сути играли с государственными эсперами как кошки с мышами, впечатлила сомневающихся и авторитет Михаила они признали. По крайней мере, на данный момент. Пусть он и не рвался на первое место и прямо сказал Верлену, что не претендует, если лидером станет он.

Поль, сказать по правде, не особо рвался. Как ни крути, его стезя проникновение и убийство, а не удержание в равновесии кучи разномастных эсперов, у каждого из которых, он не сомневался, свои причины находиться здесь и желать разрушить систему изнутри.

Право Вето родилось в этой стране. Поэтому они пришли сюда. Так или иначе, он решил понаблюдать и посмотреть, как все сложится. Однако ему хотелось играть весьма значимую роль, а не находиться в тени. Честное сотрудничество, а не какие-то мутные интриги – вот что главное.

Вероятно именно поэтому они теперь здесь.

Стокера все еще периодически полощет после того как по нему прилетело мечом Фукучи и чуть ли не откатило в положение полутрупа, в котором он пребывал запечатанным во время войны, побеждённый тем самым Фукучи. Об этом Верлен узнал уже постфактум, поскольку в том бою не участвовал. Только наблюдал. И вообще пусть Стокер радуется что прилетело только мечом, а не способностью той женщины, которая спасла политика. Она опасалась ею пользоваться, чтобы он не пострадал.

Светловолосая девушка, Хигучи, мрачно сидела с чашкой чая на диване. Она свое поражение переносила очень тяжело.

– Тебе не стоит переживать, – обратился Поль к ней. Он устроился с другой стороны. – Огай сильный противник. Ты держалась против него достойно. В следующий раз у тебя будет шанс.

– Спасибо, Верлен-сан, – она кивнула и поджала губы. Младшая девочка устроилась на полу, подтащив коврик для сидений – Поль, признаться, забыл, как в Японии его называют – потянула её за руку и что-то принялась шептать Хигучи на ухо. Постепенно лицо ее разгладилось немного.

Стокер, бледно-зеленый, наконец возник в дверях. Он как раз вышел из ванной после очередного приступа тошноты.

– Здесь ещё не все собрались? – он прошел к дивану и устроился между ними, и младшая тут же попыталась втиснуться между ним и Хигучи. – Айя...что ты творишь?

– Помещаюсь! – засопела та.

– Вам принести чай? – обратилась к нему Хигучи.

– Я не безрукий, – лицо мужчины приобрело обиженное выражение.

– Брэм-ни(1), ты умудрился взорвать чайник, – возразила Айя, укоризненно глядя на него. – Ты все ещё живёшь в девятнадцатом веке. Или лучше называть тебя Брэм-джиджи (2) ?

Бледное лицо Стокера пошло почти красными пятнами от смущения и стыда.

– Айя, пожалуйста не...не напоминай об этом!

Девочка состроила изумлённое лицо, а после хитренько улыбнулась.

– Почему?

– Ну потому что...эм...это… – Стокер замялся, вероятно, не зная, как бы так ответить, чтобы не обидеть ребёнка и при этом отстоять собственные личные границы.

Выглядело со стороны по меньшей мере очень смешно.

Хигучи не стала слушать их перепалку. Просто встала.

– А вам чай нужен? – обратилась она к Полю.

– Если тебе несложно, – ответил он вежливо. – Но, если что, я и сам могу.

Хигучи кивнула и вскоре скрылась на кухне. Пока она отсутствовала, посреди гостиной возник чёрный куб, откуда вышел Михаил. Светловолосая девушка держалась за его руку. Цеплялась, если уж точнее. Подросток в капюшоне тоже выступил в комнату следом за ними.

– Просим прощения за опоздание, – сказал Михаил, присел в кресло, а девушка устроилась у него на коленях. – Надеюсь, мы ничего важного не пропустили?

– Нет. Мы ни о чём интересном не говорили, – отозвался Стокер, так и не придумавший достойного ответа Айе. Девочка показала ему язык и победно улыбнулась. Он только тяжело вздохнул. Анго, школьник-выпускник из Асагири, сидел в углу на стуле и делал вид, что вообще не имеет к ним никакого отношения, уткнувшись в телефон. Сложно было его винить. Государственный шпион. Или их шпион, как он вызвался. Верлен, сказать по правде, сомневался, что ему вообще стоит верить. Но Михаил пожал плечами и сказал, что не возражает против его присутствия. Стоило бы поболтать с ним по этому поводу.

– Нам не удалось, – прошелестел голос девушки. – Он сбежал.

– Мы найдём его, Тань. Всё в порядке будет. Не переживай, – Михаил гладил её по коротким неровно стриженным словно выбеленным на солнце волосам. Подросток стянул капюшон. Волосы у него были светлые, но лицо показалось смутно знакомым, но Поль никак не мог уловить, где раньше видел.

Парень сел на стул в углу, рядом с Анго, кивнув всем присутствующим в знак приветствия. Айя с любопытством на него глянула. Хотя сам парень выглядел едва ли старшеклассником по возрасту.

– А, ой… здравствуйте, – Хигучи вернулась с двумя чашками чая. Для Поля и Стокера.

– Благодарю.

– Спасибо, Ичиё-чан? – Стокер спросил с некоторым сомнением. Японский всё ещё вызывал у него затруднения, пусть и обучался он с большой скоростью. Девушка коротко ему улыбнулась и устроилась рядом. Айя потеснилась неохотно, но на диване они уместились. Поль подвинулся.

– Так о чём ты хотел поговорить? – спросил он у Михаила, невольно покосившись на подростка. Точно. Его черты несли определённую схожесть с чертами самого Михаила.

– Во-первых, нам стоит подвести итоги нашей недавней вылазки и определиться с дальнейшими планами. Во-вторых, я бы хотел представить вам этих двоих. Это Таня, – он указал на сидящую у него на коленях девушку. – Она заведует нашим транспортом. Если вам придётся кого-то убить и ликвидировать труп, пожалуйста, позовите её. Будет полезно для всех нас. А это Миша. Действие его способности вы уже видели.

– Да. Внушительно было, – Стокер снова позеленел и прикрыл рот рукой. – Спасибо, что восстановил меня обратно. Я всё ещё благодарен…

– Не стоит. Это было несложно, – подросток покачал головой сдержанно и чуть улыбнулся. Поль обычно доверял первому впечатлению о людях, и интуиция подсказывала ему, что с Мишей можно иметь дело. По крайней мере, это значительно проще, чем с Михаилом.

Вероятно, они родственники? Отец и сын? Или братья? Просто Михаил выглядел достаточно молодо, и Поль немного затруднялся с тем, чтобы представить его отцом. Хотя всякое бывало. Мало ли какие у кого способности.

– Мы продемонстрировал им, что нас стоит опасаться, – заметил Стокер, хотя поморщился. Вероятно, его собственные результаты его не радовали. Хотя поражение переживал он лучше, чем Хигучи. Впрочем, она-то почти победила. Если бы не неожиданное подкрепление в лице женщины-медика, то они с Айей бы смогли победить Огая. Не без проблем, но смогли бы. Хотя Фукучи бывалый противник.

– Почему ты играл с противником? – обратился Поль к Михаилу. Тот улыбнулся спокойно.

– Потому что мы не можем просто прийти и начать убивать всех эсперов направо и налево. Пока мы неожиданная величина, с которой они вынуждены считаться, правительство будет начеку, они будут готовы отразить атаку в любой момент, но они не попробуют напустить на нас половину страны. Не зная наш уровень, им будет тяжелее определиться с мерами противодействия. К тому же первый пункт нашего плана – проверка сил противника, – Михаил смешливо сощурился. – Ну и ещё проще: у меня есть свои причины. Как и у тебя. Ты ведь, помнится, тоже приехал в Японию с определённым умыслом.

– Они так или иначе это сделают, – Анго отложил телефон и вступил в разговор, сцепив пальцы перед собой в замок. – Я не видел боя, но сплетни по всей Асагири гуляли как по встревоженному улью.

– И о чём говорят? – отвлёкся от разговора Поль.

– Всякое. В основном неправдивое, насколько могу судить. Про эсперов же никто ничего не знает, – парень пожал плечами. – Но вы устроили знатную свару, и незамеченным это не осталось. Скорее всего они запускают проект до начала учебного года.

– Мы этого ожидали, – поджал губы Брэм. – Но я думал, запустят хотя бы в следующем году.

– Всему виной наше прибытие, – покачал пальцем Михаил, поглаживая другой рукой девушку по волосам. – Мы заставили их изрядно поспешить. Скажи, Анго, что там наши знакомые из Аматсуми (3)?

– Потерпели неудачу со своей затеей, – по лицу парня пробежала тень. – Их тщательно пестуемый план, который они так долго пытались реализовать, провалился. Шинсёку (4) в бешенстве, главный исполнитель при смерти, ещё двоих убили. Сейчас правительству долго будет не до вас. Да и верхушке Аматсумикабоши (5) пока тоже. Им ещё некоторое время не оправиться от удара.

– Сможешь пробыть в Асагири до конца года? Нам бы не помешал шпион там, чтобы понять, что там с программой? – предложил Михаил.

– Вряд ли её развернут полноценно до моего окончания школы, – рационально заметил тот. – Но да. Полагаю, в ближайшее время им будет явно не до меня. Никому. Так что можете на меня рассчитывать.

– Скажи, какие у нас вообще есть причины тебе доверять? – спросила молчащая до этого Хигучи. – Где гарантии, что ты даже после этого собрания не пойдёшь и не сдашь нас своему начальству в Аматсуми или государственным эсперам, на которых ты вроде как работаешь?

Парень опустил плечи, и теперь выглядел он немного печальным.

– Я не могу никому из вас ничего гарантировать… что бы я не сказал, вряд ли вы мне поверите. Но я уже очень давно хочу уйти из секты. Если вы поможете мне, то можете рассчитывать на мою безоговорочную поддержку.

Поль усмехнулся.

– Даже нам ясно, что просить об этом противоправительственную группировку по меньшей мере глупо. Почему именно мы, а не те, на кого ты пытаешься работать против секты? Если ты сливаешь информацию кому-то из правительства, и тебя до сих пор на накрыло твоё начальство из Аматсуми, ты мог попросить именно их.

Анго мотнул головой и поджал губы.

– Потому что там я двойной агент. Для Аматсуми шпионю на правительство, для правительства на Аматсуми. Как раз по той причине, что там я повязан с двух сторон так плотно, что мне не выйти без потерь. К тому же… в правительстве и один в Асагири, – его голос дрогнул. – Есть в общем один человек, который, я очень не хочу, чтобы узнал обо мне. Если это произойдёт, то я всё равно стану врагом в любом случае. Вне зависимости от моих попыток остаться в стороне. Вы – те, кто пока неразыгранная карта.

– Пытаешься примкнуть к неизвестной колоде с козырями значит, – потянул Поль. – Но ты же ставишь на тех, кто пока в тени, понимаешь? Правительство нас может и победить. Посмотри сам. Тут куча детей.

– Я знаю. Но у меня выбор не велик. Мне нужно попытаться, – Анго поправил очки и поджал губы. – Вы говорили о своих причинах отменить Право Вето. Возможно, у меня тоже есть своя. Хотя бы попытаться. В конце концов, мои руки тоже в крови… пусть и негласно. И моя информация может быть вам полезна.

– Ну, что скажете? – Михаил обвёл остальных взглядом.

– А тебя интересует наше мнение? – спросил Поль.

– Мы, в конце концов, вместе этим занимаемся, – он пожал плечами. – Вполне естественно, что я хочу его знать. Даём мальчику шанс?

– Пожалуй. Почему бы и нет. Информация лишней не бывает, – кивнул Стокер. – Мне интересно. К тому же мне кажется, что сейчас он нам не солгал. Люди в отчаянии пахнут по-особенному.

Айя наморщила нос.

– Брэм-ни, ну блин…

Он потрепал её по волосам, и она хихикнула, повиснув у него на руке.

– Давайте, – Поль кивнул. – У меня тоже есть одна идея. Я отправил письмо дочери своего давнего знакомого. Если нам повезёт, то скоро у нас появится ещё один человек. Возни будет много, но мы же никуда не спешим, насколько я понимаю? – он вопросительно посмотрел на Михаила. Тот пожал плечам.

– Кубы в вашем распоряжении, как я говорил изначально. Там можно спать или тренироваться. Таня управляет в них множеством всяких нюансов. Достаточно только их хорошо кормить, но, полагаю, в бездомных нет недостатка. После Великой Войны в трущобах-то.

– Да. Но я сперва кое-что проверю. Вы все имели шансы. Остался только я, – Поль кивнул.

– Тебе нужна помощь? – поинтересовался Брэм.

Поль задумался, а после медленно покачал головой.

– Пока нет. Но сперва мы обзаведёмся средствами связи. Я предупрежу, если мне что-нибудь понадобится. Кто-нибудь хочет сказать что-то ещё?

– Пожалуй, я, – сказал сидящий в углу Миша. – Я хочу пройтись по улицам, также изучить город, посмотреть на обстановку. Не возражаете, если я пока присоединюсь к кому-нибудь из вас? Потом Таня или… Михаил меня заберут.

– Никаких проблем, – Стокер пожал плечами.

– Так, а что насчёт обеда? – поинтересовалась Айя, когда все замолчали.

– Я принесу, – одновременно сказали Миша и Хигучи и переглянулись недоумевающе.

– Ну, если у нас что-то есть, уже неплохо, – сказал Михаил. – Давайте тогда устроим дружеский обед. Отличная идея. Анго, остаёшься или тебе уже нужно идти?

Парень посмотрел на часы на телефоне и снова поправил очки нервным жестом.

– Думаю, могу ещё задержаться на часик.

Миша и Хигучи ушли на кухню, вероятно, за едой. Михаил что-то прошептал девушке на ухо. Та спустилась с его колен и встала к стене, где и замерла, опустив голову. Сам Михаил поднялся.

– Ну что, мы на кухню пойдём. Поместимся там?

Поль не знал, как себя чувствовать по этому поводу. Когда он приезжал в Японию, то как-то не ожидал, что они все будут пытаться общаться как одна большая компания друзей. Он скорее рассчитывал на нечто напоминающее деловой стиль, но никогда не позволяй ожиданиям собой управлять, как говорится.

– Да должны. Вроде бы стол там здоровый и в европейском стиле.

– Я пойду к себе, – сказала Таня, тронув Михаила за локоть, а после скрылась в кубе, возникшем посреди комнаты. Поль проводил её взглядом, чуть удивлённый тем фактом, что она не составит им компанию. Хотя, впрочем, им виднее.

Стокер и Михаил подставили стулья к столу. Хигучи уже расставляла тарелки, Миша вытаскивал всё содержимое холодильника наружу.

– Значит ваши поиски того парня успехом не увенчались? – уточнил Поль. Миша покачал головой.

– Не вышло. Он ушёл от нас порталами.

– Ой, давайте не о делах, – Айя наморщила нос. – Вы надоели. Других тем не знаете? Брэм-ни, а расскажи о прошлом? Как люди жили раньше?

– Ну…– он дождался, пока его усадят за стол и потёр растрёпанные каштаново-алые волосы. – Некоторые люди в Англии, Голландии и паре регионов Франции, бывало, спали в кроватях-шкафах. Вроде шкафов…но в них спали.

– Серьёзно? – Айя округлила глаза и чуть не уронила выданные ей Мишей палочки.

– Вполне, – кивнул Брэм. – Я там тоже спал. Когда ещё ребёнком был, моя семья жила в таком доме. Вот только там не слишком удобно спать, хотя красиво – резные деревянные дверцы, с резьбой, – он сделал паузу и добавил. – Моя семья была весьма состоятельной, – он и сам взялся за палочки, но Хигучи отобрала их и выдала ему пластиковую ложку из магазина. Мужчина только вздохнул, но спорить не стал.

– А что там не так? – спросила девочка.

– Ну, самое простое – неудобно влезать и вылезать, – с усмешкой предположил Михаил.

– А ещё вентиляция не очень, – усмехнулся Поль, представив все масштабы. – Летом жарко и душно. Я прав?

Стокер кивнул.

– Целиком и полностью. А ещё постель становилась сырой. Конденсат от дыхания, пот. Доски быстро сырели. Но для красоты дверцы закрывали днём обычно, или шторки, их заменяющие, задёргивали.

– Дерево же запахи хорошо впитывает, – Михаил тихо смеялся над тарелкой, накручивая собу на палочки. – Не представляю, какой там был аромат. Даже если проветривали постоянно.

– Ну вы можете хотя бы не за едой это обсуждать! – подавилась Айя и закашлялась. Хигучи похлопала ей по спине.

– А ещё там были клопы, – добавил Брэм. Хигучи и Айя поморщились обе.

– Какая же гадость! Фу! – пробормотала Хигучи. Поль развеселился, представив себе жизнь в средневековом жилище с подобной кроватью. Михаил, похоже, разделял эмоции. Они весело переглянулись. Анго принял сторону девчонок, и на его лице появилось отчётливо брезгливое выражение. Миша тяжело вздохнул.

– Давайте сменим тему? Верлен-сан, может вы что-нибудь расскажете? Про Францию, например?

– О, давайте! – воскликнула Айя и подскочила на стуле, а после заёрзала от нетерпения. – Брэм-ни. Только молчи. Я как представлю этих твоих клопов, у меня аж всё тело чесаться начинает.

– Да тебе не угодишь, – пробормотал тот, но его не послушали и выжидающе уставились на Верлена. Полю пришлось поразмыслить и поискать подходящую тему. Возможно, это подойдёт.

– Ну ладно. Возможно, вы знаете, что во Франции много замков? Даже Великая Война не изменила этого факта… – начал он рассказ. Все остальные увлечённо слушали.

Что ж, наверное, ему даже нравится. Пусть такого он и не ожидал, своего рода это даже весело. Пожалуй, он может получить удовольствие в процессе.

***

Он не понимал, что происходит. Мир приобрёл прежние очертания, медленно, неуверенно, словно сам того не желания. Сознание расплывалось и двоилось. Кажется, он снова вернулся в свою форму. В свою собственную.

– Я не хотел этого, – слетело с губ. Два тела лежали перед ним – одно казалось почти целым, а от второго он поспешно отвернулся, чтобы не видеть то, что с ним произошло – кровь и без того забрызгала всю стену. Кровь, и не только она. Его даже затошнило, и остатки завтрака попросились наружу. Он поспешно зажал рот ладонью.

Не он этого делал. Не мог.

Нет, мы всё же это сделали.

Он опасливо оглядел переулок, а после бросился прочь, петляя по узким улочкам и пытаясь оказаться как можно дальше отсюда. Лишь бы его никто не заметил. В любом случае, никому знать нельзя. Ни единой живой душе.

Он не помнил, как добрался до дома. Квартира, которую для них арендовали, находилась очень далеко от Асагири, и добираться до академии приходилось с тремя пересадками. Соседи по дому часто шумели, по ночам дебоширили, а из располагающихся рядом трущоб то и дело раздавался подозрительный шум. Он иногда думал, что непонятно, что делает здесь. Но зато никто в академии не знал, что он тоже эспер.

А полную проверку никто не мог инициировать. Если честно, он не очень знал почему. Не думал над такими сложными вещами. Когда они с другим сливались, тогда он понимал больше вещей, но это всегда заканчивалось тем же, чем и в переулке. А этого ему не хотелось.

Убийцей он быть не хотел. Он слишком хорошо знал, что происходит с теми, кто нарушает Право Вето. В конце концов, он перед тем как попасть в приют, видел как его семью убил эспер. Эспера, естественно, казнили впоследствии.

Хотя он сомневался, что это именно его воспоминания, а не другого. Они порой так сильно путались и переплетались, что он переставал отличать себя от него. И это немного пугало. Хотя обычно трусом он себя совершенно не считал. А чувствовать себя так ему не нравилось.

Он стоял под душем так долго, что, как ему казалось, кровь вымыл даже из под кожи. Однако запах въелся даже туда. Он совсем не хотел, чтобы так получилось. Он не хотел убивать людей. Но когда они с другим соединялись в другого человека, то происходило нечто странное. Появлялся третий? И тот думал иначе, действовал. И они не могли себя контролировать.

Нельзя сказать, чтобы он мог повлиять на действия глупого другого. Они могли общаться только записками, и то другой едва знал кандзи. Хирагану царапал криво и не всегда понятно. Хорошо хоть выходило его подавлять в крайнем случае. Или в академии он бы попал в неприятную ситуацию. И это в самом лучшем случае.

Он сделал глубокий вдох, вернулся в комнату, стараясь не стучать зубами от холода. Похоже, кондиционер опять сломался, а мастер так и не спешит до них дойти. Хотя вроде звонили уже несколько раз.

Он плотнее закутался в полотенце, отодвинул дверцу шкафа и порадовался, что запустил машинку. Одежда так была заляпана кровью, что он правда удивлялся, каким образом смог добраться до дома незамеченным.

У него всё ещё стучали зубы – то ли от холода, то ли от страха. Он ненавидел бояться. Ему хотелось просто закрыться и заняться своим хобби. Но если опять что-нибудь случится, и они окажутся на грани выселения, замдиректора будет орать на них. А сейчас из-за всей ситуации нельзя привлекать внимание.

Хотелось просто взять свои реагенты и отвлечься. Но он не мог. От этого хотелось орать от обиды. Но он не мог.

Потому только вышел в коридор и направился на кухню. И на пороге столкнулся с Ацуши. Тот на ходу жевал булочку с яйцом.

– А! ….-кун! – парень неловко улыбнулся. – Ты сегодня поздно. Ничего не случилось?

Он покачал головой.

– Нет. Просто долго гулял.

– Тебя не было в школе. Всё…хорошо? – Ацуши неловко заискивающе заглянул ему в глаза. Нередко тигр пытался быть ему другом, но они никогда особо не ладили. Он не поддерживал тех, кто пытались травить его в приюте, а в академии они учились в параллельных классах. То, что они жили вместе, также не делало их близкими друзьями. Не говоря уже о том, что Ацуши приходилось контролировать свои вспышки.

Он видел. Даже если тот не отвечал обидчикам, то потом эмоции вырывались сплошным потоком. Следы отметин от когтей покрывали все здания в ближайших трущобах, а предметы в его комнате частенько бывали расколочены.

Да и у него самого имелись секреты. Другой, например, о котором нельзя было рассказывать даже Ацуши. Про Ацуши знают в Асагири, и тот может его сдать другим. И когда это случится, его будет ждать казнь.

Он не хотел умирать. Убивать других не хотел, но умирать ещё сильнее. Каждый ведь хочет жить. Ацуши кричал нечто подобное иногда, когда его, вероятно, настигали его приступы. После них они всегда расходились по утрам неловко, не глядя друг другу в глаза и старались делать вид, что никто ничего не заметил.

– Да в полном. Я проспал, – буркнул он. Вообще лгать нормально он не слишком хорошо умел. Воспитатели говорили, что у него уголки рта дёргаются и выдают его, но из Ацуши лжец ещё более отвратительный, чем из него самого.

– А, прости. Тебя завтра разбудить?

Они опять замолчали оба, застыв в той самой пресловутой неловкости. Кто бы знал, как его это раздражало. Ему куда больше нравилось болтать и быть в центре внимания. Но не вот это всё. Однако он только кивнул и улыбнулся.

– Ага, спасибо, – он даже подумал, что возможно всё же им не стоит портить отношения. Снова та странная двойственность их с другим сознаний. На мгновение он испугался, что они сольются, но это мгновенно прошло.

– Слушай, а ты не хочешь… ну… в мак сходить? – вдруг спросил Ацуши.

– Эээ? Я? – он даже опешил от такого приглашения, но тот кивнул.

– Ты не подумай ничего такого. Я хочу пригласить Кёку-чан, но не могу позвать её один. Мне было бы…ну… – Ацуши сделал глубокий вдох. – Мне неловко. Если мы будем вдвоём, то это станет напоминать сви…сви…– его щёки заалели, и он едва удержался, чтобы не расхохотаться в голос.

Нет, не удержался.

– Ацуши-кун, почему ты просишь меня?

– Ну, мы живём вместе, и мы вроде как друзья, …-кун, – неловко сказал он. – Или хотя бы хорошие знакомые.

Он вздохнул и постарался всё же прекратить хохотать. Вроде это всё же невежливо. Ему не раз говорили в приюте, что стоит всё же как-то контролировать свои эмоциональные и творческие порывы. Да и в Асагири тоже.

– Прости, – всё же сказал он, успокоившись. – Ладно. Если твоя одноклассница согласится, я пойду с вами.

– Я очень благодарен! – Ацуши бросился обниматься, и они чуть не свалились на пол.

– Только этого не хватало!

– Прости, – теперь настала очередь Ацуши извиняться. – Ладно. Я пойду к себе. Если что-то нужно, говори.

Он проводил его взглядом и только потом расслабился немного. Сам не понял, зачем согласился. Зато, если он будет на виду, когда начнут расследовать, то так лучше. Вроде. Он припоминал нечто такое из пары детективных сериалов, которые мельком видел по телевизору. Хотя это не его любимый жанр. Ему больше нравились ситкомы и научные передачи.

Наверное, надо почитать детективы. Вдруг это поможет заметать следы? О ками (6), о чём он вообще думает? О том, как убивать людей… он не собирается больше делать ничего подобного. Нужно поговорить с другим.

Вернувшись в комнату, он достал тетрадь, открыл её и набросал несколько строчек самыми простыми иероглифами и хираганой. Им действительно требуется поговорить.

«Нам нужно что-то сделать с третьим. Если это продолжится, убьют нас обоих».

Он тяжело вздохнул, устроился на стуле поудобнее и положил рядом с собой ручку. Когда тело уменьшается, всегда больно. Интересно, другой тоже испытывает такие? Как учёный, каким он, конечно же станет будущим, он невольно интересовался даже такими вещами.

Однако сейчас ничего не происходило. Похоже, тот не собирался с ним меняться.

– Ну ты серьёзно или нет? Я же прошу. Можешь делать что хочешь, только не доставляй никому неприятностей, – он поджал губы. О своих недостатках он и так знал. И о несдержанности. Особенно когда его уносит на тему своей увлечённости. Но другой был глупее и ещё своенравнее. Но тот был ребёнком, и, наверное, это объяснимо. Они путались в воспоминаниях друг друга, особенно когда сливались.

Он не знал, стоит ли ему прощать что-то такое. Но если он попробует использовать способность на других, то у них будут проблемы.

Пришлось наскрести только что произнесённые слова на бумажке и тяжело вздохнуть. Тело скрутило от боли, кости затрещали трансформируясь.

Оставалось надеяться, что Ацуши крепко уснул и не услышит ничего особенного. Впрочем, у них получалось скрывать от него всё это с момента зачисления в Асагири. Почти три года прошло, так что можно не сомневаться, что получится и на этот раз.

Но раньше мы не убивали людей. И ещё мы думали, что эсперы какие-то странные. А теперь только посмотри на нас.

Он постарался отогнать ненужные мысли и сделал глубокий вдох.

Когда они вошли в состоянии перехода, на мгновение, ему показалось, что он увидел фрагмент из прошлого. То, которое было от него скрыто. Кусок, который он, казалось, давно потерял.

Как именно они с другим стали единым целым.

Смазанные черты чужого лица, белые халаты, спокойная лёгкая улыбка, тянущиеся к нему руки другого. Почему такое знакомое ощущение? Он не очень хочет его помнить, но теперь, когда он знает…он должен найти этого человека.

Обязательно.

Переключение не пошло по заданной программе, процесс снова нарушился, и вместо того, чтобы превратиться в другого человека, они оба начали неаккуратно сливаться в другого. Словно неловко кто-то сшивал два совершенно разных лоскутных одеяла между собой, не позаботившись, чтобы они подходили друг другу. Сознания с почти слышным ему щелчком соединились в одно, искажаясь в причудливую монструозную химеру, смешивая психику двух разных людей в единое целое, нестабильное, непонятное ему самому.

Найти. И убить его.

<center>*** </center>

Грязные бинты упал в лоток контейнер, вместе с марлей. Мужчина стиснул зубы и дёрнулся. Однако больше выражение его лица никак не изменилось. Очередная перевязка. Пулю уже, вероятно, давно вытащили, и, раз он всё ещё не отправился на тот свет, откат способности тоже пережил. Вот и сейчас он пришел в сознание и оставался в нём. На чистой силе воли. И из принципа.

– Карма, подай мне чистые бинты, – прозвучал женский голос. По ушам резанул грохот поспешных чужих шагов.

– Вот, Сасаки-сан.

Он ощутил, как кожи касаются подушечки пальцев, воздействие чужое способности, мягкое, плавное, постепенное. Вероятно, они использовали попеременный метод, опасаясь, что если используют все за раз, он действительно умрет.

– Как вы, Каннуши (7)? Слышите меня?

Очертания лица молодой женщины медленно проступали перед глазами. Ещё двое находились рядом – Карма и Ширасэ, только перешедший в среднее звено послушник и претендент на высшее. Они, вероятно, и помогали ворочать его не слишком движимое для хрупкой женщины тело.

От таких мыслей мужчине, которого назвали Каннуши, сделалось немного смешно.

– Я в порядке. Если не умер сразу, не умру уже, – сухо ответил он. В груди полыхала злость. Нет, самая настоящая ненависть. План, такой тщательно пестуемый и выстраиваемый больше полугода, такая с трудом подобранная возможность, и все зря. Ко всем чертям. Все вероятности исчезли?

Он бы закричал, если бы находился сейчас один, но не мог себе такого позволить. Не при адептах. Он задыхался от злости. Если бы он мог, то убил бы чертового политика, чертового бывшего врача и его ублюдочную мечницу. Они. Эти двое. Отобрали их Кьёгьё (8), их собственность. Только их. Да ещё и сломали.

Уничтожить. Их обоих.

Мужчина выпустил воздух сквозь стиснутые зубы, но даже такое простое действие отозвалось болью – в груди, под лопаткой, в рёбрах. Он даже заметить не успел, когда его задело, что пострадали рёбра. В горячке боя иногда так сложно понять.

– И всё же, – молодая женщина с беспокойством на него смотрела. – Мы не можем позволить себе потерять вас. – Ваши спутники, они оба…

– Я знаю, – коротко ответил он, и, наверное, голос звучал излишне резко, потому что Сасаки опустила глаза в пол. Не стоит срываться на адептах. Не они виноваты в неудачном стечении обстоятельств, в том, что план пошёл наперекосяк и тот ублюдок их переиграл. Никто не виноват. Кроме них самих.

Нужно успокоиться. Эмоции – это слабость. Они затмевают возможность принимать рациональные решения. Тем более такие сильные эмоции, как те, которые он испытывает сейчас. От его злости уже ничего не изменится.

– Прости, Сасаки-кун, – произнёс он как можно дружелюбнее. – Я несправедлив к тебе. Ты не сделала ничего плохого. Карма, Ширасэ, я вам тоже благодарен.

Парни кивнули оба и отступили на шаг, сложили руки в молитвенном жесте синхронно и склонили головы. Светловолосый откинул волосы с лица и порывался что-то сказать – проблемы с дисциплиной и самоконтролем преследовали его с самого начала, ещё даже до того, как он оказался послушником. Однако он, похоже, начал учиться на своих ошибках. И ни разу не вмешался в разговор.

Сасаки покачала головой.

– Всё хорошо. Я понимаю, что вы очень расстроены. Я тоже. Мы готовились столько времени, – она заметила его выражение лица и плотно сжала губы. – Извините… Так или иначе, Шинсёку очень злился и «приказал не дать вам умереть любой ценой». Я очень рада, что вы в порядке.

– Через сколько я смогу встать? – мужчина сразу перешёл на деловой тон. Эмоции всё ещё не улеглись, но туман ярости рассеился, позволяя начать мыслить ясно. Правая рука шинсёку не имеет права разлёживаться, пока множество планов реализовывается без его непосредственного участия. Так дело не пойдёт. Пусть эта затея провалилась, они придумают что-нибудь другое. Пусть не сейчас, пусть позже.

Но они вернут то, что по праву принадлежит им.

Сасаки растерялась немного.

– Придется немного подождать. Лучше исцелять постепенно. Вы лежите уже почти три дня. Если выдерживать тот же темп, то, наверное, через неделю… – заметив выражение его лица, она сперва растерялась, а после сделала глубокий вдох. – Простите, конечно, но так нужно. Или вы свалитесь. Не месяц же отдыхать придётся. Не ваши ли слова: «лучше двигаться вперёд медленно, чем поспешить, и даже сами боги посмеются над нами». Или мы сами берём пример с тех, кого презираем?

Мужчина посмотрел на лицо, ставшее внимательным и сдержанным. Вот теперь он понимал, почему эта молодая женщина здесь. Почему она пошла за их идеалами. Не только лишь от того, что ее покойный друг, а после и супруг их разделял, а потому что и она сама желает найти свой путь.

Разве не долг Аматсуми наставлять тех, кто желает проследовать по дороге жизни? Направлять их, помогать им и вести и позволять им идти бок о бок. Разве это не самое правильное, что может быть?

И даже учитывая, что он – один из верхушки, это не значит, что он имеет право не прислушиваться к её мнению. В конце концов, каждый должен делать все от них зависящее, вкладываться в общее дело. И если они не будут напоминать идеально работающую систему, то ничего не получится.

Он, как один из приближенных к лидеру, отчётливо это осознавал. И нынешняя ситуация помогла ему лишний раз убедиться в том, насколько правдивы данные мысли.

– Как скажешь, Сасаки-кун, – сдался он. – Все равно пока мы не можем работать в этом направлении. Гецулы-хаи (9), я бы хотел, чтобы вы информировали меня о происходящем, пока я здесь валяюсь, – обратился он к юношам. Те поклонились, также синхронно, как и складывали ладони ранее.

– Как прикажете, Каннуши, – отозвался Ширасэ, а после спросил. – Сасаки-сэмпай, у тебя есть ещё что-нибудь для нас? Или мы можем идти?

– Полагаю, пока вы свободны. Просто зайдите позже, когда мы условились, чтобы сменить меня, – она убрала волосы в хвост, чтобы не лезли в лицо и отошла к шкафчику, зазвенела бутыльками. – Карма, пойди в главное здание, скажи, что я послала. Расскажи Шинсёку, что Каннуши пришёл в себя, и теперь его жизнь вне опасности, но не меньше десяти дней понадобится на восстановление.

– Я? – парень покраснел, и шрам на щеке, казалось, стал ярче.

– А здесь есть другой гецула с таким именем? – немного хитрая улыбка осветила её лицо. – Он тебя не съест. Ты ведь принёс хорошие вести. К тому же средневековье, когда гонцов за дурные вести казнили или пытали, давно уже прошло.

Парень кивнул и поспешил к дверь, забыв задвинуть её за собой. Ширасэ поспешил следом, позабыв поклониться. Вспомнил на полдороге, всё же сложил руки перед собой и совершил традиционный поклон.

– Для тебя есть задание у меня, – остановил его мужчина. Парень замер.

– Какое, Каннуши-доно (10)?

– Насколько ты знаешь, сейчас кто-то на улицах города начинает убивать. Высока вероятность, что это эспер. И на него начнут охотиться нечистивцы, – он замолчал. – Нам нужно попробовать опередить их. Не думаю, что те, кто ратуют за отмену Права Вето могут нам помочь. Они слишком мягки, им никогда не понять верность наших учений. Ты ведь знаешь, о чём я говорю?

– Естественно, Каннуши-доно, – Ширасэ тряхнул головой. – Чужаки вряд ли даже услышат, если мы будем с ними говорить. Но зачем мы тогда согласились их выслушать, если не доверяем им?

– Враг нашего врага наш друг. Мы, к сожалению, не можем уничтожить всех, а они могут оттянуть на себя наших противников. Разве это не резонно? – мужчина усмехнулся, наконец смог дотянуться рукой до лица и потереть щетину на подбородке. Скорее бы встать. Всего три дня. Он не любил валяться, вообще не терпя пролёживать без дела, а уж тем более в таком неблагородном виде. Разумеется, мальчишки в крайнем случае помогут с бритьём, но такое дело он не дозволял им. Не хотел бы, если быть точным.

– Да, конечно, – Ширасэ кивнул, задумавшись ненадолго. – Что мне надлежит сделать?

– Возьми Юан, попробуйте что-нибудь разузнать о том, кто этот таинственный эспер. Нужно попробовать опередить власти. Наш контакт в полиции, возможно, подкинет вам информацию по поводу методов убийства. Не подходите близко к Академии, не ошивайтесь рядом с другими эсперами и не влезайте в битву без крайней необходимости, – он сделал паузу. – Полагаю, можете позвать и Карму. Вас троих для такого задания хватит.

– Вы уверены, что они справятся? – нарушила молчание Сасаки.

– Они двое ранга гецула и вполне могут о себе позаботиться. Вряд ли их смутит внешний мир, и редко какой эспер решится атаковать в сложившихся обстоятельствах.

Женщина начала нервно кусать губы, а после заговорила, тщательно подбирая слова.

– Позвольте мне пойти с ними, а Юан подменит меня. В конце концов, она моя ученица, и направленность её способности подходит для быта лучше, чем для данного задания. Это серьёзная миссия, и они могут столкнуться с такой опасностью, с которой не справятся, – она помолчала и добавила. – Трудности закаляют характер, но мы уже потеряли в недавней миссии двоих гелонг (11). Слишком опрометчиво подвергать опасности молодняк. Вы ведь и сами понимаете.

Мужчина посмотрел на неё внимательно. Она, бесспорно, была права. В груди снова зашевелилось нечто среднее между раздражением и досадой.

– Хорошо. Будь по твоему. Пусть идут вдвоём. Полагаю, за неделю с ними ничего не произойдёт, – он посмотрел на Ширасэ внимательно. Потому он и хотел отправить Юан. Она его тормозила. – Ты слышал? Вы с Кармой ходите по городу, выясняете обстановку. Можете встретиться с Анго. Насколько вам известно, он учится в Асагири и приносит оттуда информацию. Но я запрещаю вам лезть на рожон. Пока к вам не присоединится Сасаки-лонг, никаких опрометчивых решений, стычек с эсперами. Вообще не попадайтесь ученикам Асагири на глаза. Там множество наших врагов. Надеюсь, я понятно выразился?

– Да, Каннуши-доно, – оттарабанил парень.

– Тогда иди.

Парень ещё раз поклонился и выскользнул за дверь. Её он за собой закрыл. Сасаки поклонилась.

– Я тоже пока пойду. Благодарю за то, что прислушались к моим словам, – и вышла следом за ним. Она хотела сказать что-то ещё, но не посмела, вероятно, посчитав своё нынешнее поведение излишней наглостью.

Мужчина прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. Это отразилось резью где-то внутри. Он выдохнул. Теперь, когда он остался в одиночестве, его снова начали одолевать эмоции. Он мог дать им выход. Хотя бы стиснуть зубы и зашипеть от злости и обуревающей его ненависти.

Пока никто не видел.

Если бы они преуспели, то всё равно пришлось бы избавляться от чёртового Огая и всей его семьи. Из-за него пошло кувырком. Раскрылась их деятельность в прошлый раз. Погиб предыдущий Шинсёку. И он забрал Кьёгьё. Нагло пришёл и забрал. Законно. Почти средь бела дня. И то, что он сделал с ним. Как он его испортил. Сколько было вложено усилий, средств, времени. Да он сам столько с Кьёгьё работал. А этот человек за такой короткий срок всё разрушил.

Непростительно.

Такие, как он заслуживает участи худшей, чем смерть. Того, чтобы всё, что они любят, рухнуло у них на глазах. Даже показать им лучший мир, лучшую участь. Нет, слишком хорошо было бы для них.

Мерзость.

Какая мерзость. Едва он представляет, что Кьёгьё с ним, его даже потряхивает, и это ощущение отдаётся болью по всему телу. Он ненавидит это ощущение. Недостойно. Отвратительно. Только они знают, как правильно обращаться с Кьёгьё – двуликим, но необходимым им. Только они. И никто другой.

Мужчина, которого называют в Аматсуми Каннуши, открыл глаза и сделал вдох носом, досчитал до четырёх. Задержал дыхание, досчитал до семи и медленно выдохнул, досчитав до восьми.

Эмоции – это слабость. Они ничего не решат и лишь помешают, повлияют на рациональную часть его рассудка. Нужно отдохнуть, а потом у него, нет, у всех них, будет новый день и новый шанс. Они всё исправят.

И вернут своего Кьёгьё.