Разбросанные бумажки — полный шум в голове его. Нет порядка действий, хронологии событий. Лишь обрезки знаний. Он знает, что случилось, когда и с кем. Кто участвовал в бою, кто преступником оказался. Но эти бумаги нечто большее, чем просто мысли. «Зачем эту игру завел?» Сколько же шелеста шло от попыток все запихать в портфель. Гудение приборов столько шуму добавляло. Вот и новая стопка документов подошла. «Как же хорошо, что не моя». И, как по расписанию, Мера-сан в кабинет зашел. Вновь скован, импульсивен. «Уставший Мера, нечего более сказать». Завал, что свалился отовсюду после Камино, был велик. Даже слишком. Заняты все по горло, кроме героев, конечно. Правоохранительные органы, комиссия героев, все, кроме последних. «Сразились — и на том спасибо».

— Как там журналисты? — невзначай спрашивает парень, снимая пальто с вешалки.

— Все еще статья по сети мечется. — устало взяв пачку бумаг со стола, Мера по комнате шатался, когда все-таки решился подойти к двери.

Тяжко вздыхая, Изуку надевал верхнюю одежду и одновременно выключал свет в кабинете.

— Не думай об этом. — все, что промямлил Мера, удаляясь от него за дверь. А он стоял в проходе, просто закрыв глаза. «Какая разница вообще…». Шаг вперед, а ноги уже болели от суматохи за день. «Все же это моя промашка». Шарф на шею лег, согревая приятным теплом. Что исчезло, стоило ему переступить порог здания. Холод, что в лицо ударил морозил щеки. Прогулка под темным небом декабря успокоить мысли не в силах была. Шум дорог. Людей. Суматоха лиц. И в каждое взглянуть он все намерился. Счастье. Безразличие. И грусть. Все это повторялось, куда бы ни взглянул. Ветер нещадно продувал ему пальто. Сильнее замерзая, он все быстрее шел. В этих яркостях вывесок, курток и причуд.

То, как люди пользовались ими, завораживало, привлекало взгляд. Вот у девушки глаза сияют. Вот отец веселит детей, на коже узоры всё рисуя. Вот ребенок перед друзьями расхваливается. Снежинка падает на нос, и он в чувства возвращается. Он бежит вперед, желая перебежать дорогу на последние секунды зеленого. Спеша домой попасть, не замечает, как бежит уже по улице, где лишь фонари светили в темноте небес и белизне снежинок. Где окна сияли тёплым светом, а двери абсолютно все закрыты. Кроме одной. Самый дальний дом. Оттуда свет на улицу выползал. А в проходе фигура стояла, руки скрестив на груди. Даже находясь в нескольких домах, на него уже кричали:

— Обещаем прийти в семь, но нет, мы будем приходить к полдесятого! — Изуку улыбался на знакомый голос, стремясь в сторону двери раскрытой.

Слушая ворчание, он забегает в дом. Только пальто слезло с плеч, как его забрал Катс-тян, шепча «Да заходи уже». Встряхнув волосы парня, он бежит на кухню, смеясь со взрывов и криков за спиной. В гостиной уже разложен стол. Гости уже пришли, лишь его все ждали. Улыбнувшись, он здоровается с родственниками, пробираясь в сторону матери.

— Прости, что опоздал. — целует женщину в щеку и извиняется он, быстро садясь за стол. Портфель с грохотом на пол валится параллельно вопросу тети Мицуки:

— Как работа?

— Как обычно завал. Уже столько дней прошло, а ничего. Такое чувство, что, его, не существует. — только Катсуки на кухню входит, Изуку затихает. Искоса на парня смотрит и шепчет: — Но даже не в этом проблема. Оказывается, еще одно тело найдено, только в городе другом. Одинаковы увечья, и оба утоплены в пруде общественных парков. На одном уровне разложения, убиты приблизительно в одно время… Вся работа просто насмарку, — устало вздохнув, он руками лицо закрывает. — Все сначала. А еще, эта чертова бойня. Сколько же проблем от неё. Такая популярность, а бой то в сентябре был... Ничто более трех недель на такой планке не стоит.

— Журналисты полное дерьмо! Чертовы статисты, которых не интересует ничего, кроме: «Это ведь вы Бакуго Катсуки, похищенный ученик класса 1А, можете рассказать про плен в Лиге Злодеев?» — издевательски имитирует журналиста парень, входя в комнату. — Как будто мне Mud man-а и фестиваля не хватило!

— Ой, не начинай… — расстроенно рукой Изуку взмахнул, вспоминая нападки на комиссию. Перед ним только тарелку, наполненную рисом и овощами, поставили, как звонок по комнате разнесся. Всех заставляя замереть. Дернувшись, быстро хватая мобильник, он принял вызов:

— Здравствуй, Цукаучи-сан, — официально протараторил парень, отпихивая палочки, которые ему всучить в руку пытались.

— Ты ведь помнишь недавний арест группировок? Одна, по-моему, назы…

— Да, да, помню, — перебивает Изуку, продолжая мысль, — черный рынок, кратко говоря. Одна поставщик наркоты, а вторая — торговля людьми. Ну и что?

— Знаешь… кое-кто просит оплату за раскрытие информации. Мидория… — слишком неуверенно проговорил мужчина в трубку, удивив тем самым парня.

— Так заплатите ему сполна, и отстанет. Ты же знаешь, это не ко мне.

— Ему не нужны ни деньги, ни услуги.

— Кто информатор? — сжав трубку в руках и напрягаясь, Изуку тихо спрашивает.

— Все за одного.

Глаза распахиваются, он в шоке слушает: Глава Тартара скомпрометирована. А сделка завершена. Нас как всегда не известили, — раздраженно говорил Цукаучи, пока на фоне гудел двигатель. — Мне только позвонили, сообщили о встрече. О подарке.

«Какая прелесть…» — гневно по стулу ударив, он поднимает брови, интересуясь:

— И чего же он хочет? — стараясь отбросить все мысли, нахлынувшие на него, Изуку в стол глядел, ускользая от взглядов собравшихся. «Подарок… Когда мы настолько щедрыми стали?»

— Всего лишь двадцать минут разговора и ничего больше, — «Разговора?» — Мидория-кун, мы же оба знаем, как допросы проходят. Ни я, ни Тошинори не способны ничего выведать. И Все за одного хочет с тобой встречи, с тобою разговора. — побледнев, пальцы расслабляются, чуть ли не роняя телефон.

— Откуда?..

— Не знаю. Я сам не в курсе. Они абсолютно ничего не говорили, все скрывая. Приезжай, пожалуйста. Эти идиоты и так развили все до невозможного, — бросает трубку, напоследок добавляя. — Я скоро буду.

Вставая из-за стола, он берет портфель, а вопросы из комнаты не заставляют себя ждать.

— Уже уходишь? — Испуганно вздыхает Инко, привставая с места. Изуку лишь кивает, шепча, что дело появилось.

— Что случилось, Изуку? — Осторожно Тетя Мицуки спрашивает, вставая из-за стола и идя в его сторону.

— Да так, свидание уже назначили без ведома моего, — издевательски проговорил парень, раздраженно перебирая документы в портфеле. «Да где же он?!»

— Свидание? — удивленно вскидывает брови Масару. — И куда тебя направили?

— В Тартар. — направляясь в коридор и желая уйти от последующих вопросов, он кричит напоследок: — Дядя Масару, можно одолжу вашу машину? А то такси до туда, уж слишком роскошь для меня.

Слыша одобрение, юноша хватает ключи с тумбочки возле выхода. Только пальто на плечи нацепил, а уже в проеме двери стоит, на темноту улицы смотря. «Даже поесть нормально не дают». Чья-то рука ложится на плечо, и, обернувшись, он видит Катсуки, что стоит перед ним с контейнером в руках. А в нем рис с овощами сварены. Парень молчал, смотрел с презрением. Поблагодарив его, Изуку уже уходить хотел, но в спину ему говорят:

— Кто? — ни слова не ответив, просто идет к машине, что стояла на обочине. Вся снегом заметенная. Открыв её и смахнув немного снега рукавом пальто, он в неё садится, прощаясь с Катс-тяном.

***

И вновь он среди людей. Как только парень заходит в помещение, люди уже уже начинают здороваться с ним. Поклон и в голос все заговорили. Такие одинаковы по внешности. Один костюм. Казалось, лишь один человек тут был. Но тут целая толпа. Хоть и к полночи все близилось. «Сколько времени сейчас? Уже одиннадцать». Его взгляд мелькал по охранной. Так типично. Стены серые, куча мониторов и огромный стол. Постукивая по стенам, он слышал лишь звон металла. «Сталь». И глухой звук уже в другом углу. «Бетон? Стены не полые, звукоизоляция…» Задрав голову, он все вглядывался в пустой потолок на швы металлические. Словно светлячки, мысли в голове горели кучей разностей. От лиц, что окружали его, до того, что за материалы вокруг использованы. «1, 2, 3, 4… 16, 17, — шел в голове подсчет. Глаза по экранам бегали, а он шел вперед: — 25, 26, 27…». Не замечая людей вокруг. Сейчас тут был он один и множество экранов. Лица всех он знает, но смотрел лишь на Все за одного. «Какую честь оказали, даже новый ранг создали». Чувствуя касание к плечу, он вздрагивает, удивленно голову поворачивая.

— Сэр, ваше пальто? — Отрывисто кивнув, Изуку стягивает его с себя, вручая работнику.

Уходя от него, он к столам пошел, все смотря в экран. Где злодей находился. Одно положение. А приборы ритмично в лад работали. Один все показатель. Но даже так он улавливал скачки. Такие незаметные. «Почти не бьется… Как будто линией одной». Биение сердца, дыхание, мелкие движения. Активность мозговая. Такое не частое сердцебиение, что казалось: труп сидит в камере. И это не далеко от истины. «Настоящий злодей из детских сказок». Стул освободили для него. «Сказка про злодея. Дверь замка растворилась, и герой вбегает, удар получая. Зло всегда сильнее добра в начале». Не успевает он и сесть, как слышит скрежет неприятный. Оказывается, что это был лишь человек. Статное лицо и поза. Но на мужчину ему все равно как-то было. Только искоса посмотрел, доставая контейнер из-под завалов бумаг и документов. Только сел нормально, а ему руку уже протянули:

— Дзюнъити Куросава, глава…

— Мы знакомы, — с презрением посмотрев, он ложку риса в рот кладет. Наконец хоть что-то съест за последние часы.

— Да, точно, — голос повяз так сразу, веселя его. — Я… — не успевает и слова сказать глава, как он взмахивает рукой, затыкая его.

— Записи включите. Вы лишь исковеркаете информацию. Все ведь в камере произошло. — включают запись, а глаза замечают сразу подпись: 14 декабря, 17:48. «Уф, а сегодня двадцать пятое. Одиннадцать дней, как же далеко это все зашло». Только Все за одного на записи появился, слышится фраза сразу:

— Берешь чужие и на время, отдаешь свои и навсегда. Такая принципиальность, а вы о ней все забываете…

— Вперед перемотайте. — поднося еду ко рту, Изуку в тишине шепчет себе под нос «Не то, совсем не то, что нужно». С интересом вглядывается в две фигуры, только лишь одна спиной к нему сидела — сам глава. 15 декабря, 12:21.

— Чего вы хотите? — Куросава раздраженно спрашивает. Все за одного же усмехается, издевательски повторяя:

— Чего же я хочу? — Улыбнувшись, злодей вперед наклоняется, а по шее видно, как кожу натягивали трубки аппарата.

— Группировки были схвачены двенадцатого числа, так когда вам предоставили информацию? — резко спрашивает Изуку, все еще в экран смотря.

— В тот же день, — спокойно отвечает глава, а юноша лишь плечами пожимает.

— Как долго вы тут работаете? — Вопрос удивляет мужчину.

— Не думаю, что это… — закатив глаза, Изуку в кресле оборачивается на главу, повторяя свой вопрос. Ему поспешно отвечают: — Тридцать пять. — «И как давно с заключёнными на сделки мы идем?» Но это лишь в голове его, в реальности продолжается голос Все за одного:

— Знаете, я ведь предал союзников своих. Выдал и под арест отправил. Хоть и договор у меня с ними был. Скоро допрос должен вновь пройти, — Изуку удивленно вперед наклоняется в параллель усмешке мужчины. — По охранникам многое просто разузнать. Другие люди, подготовка, их шептания. Все на виду.

— Хотите допрос отложить? — заинтересованно спрашивает глава.

— Я хочу, чтобы его провел определенный человек. — «А вот и обо мне запели».

— Не думаю, что такое устроить в наших силах.

— О, вы можете, еще как можете. — откинувшись на кресле, юноша ожидал момента, когда о нем заговорят. «Что скажете? Как позовете вы меня».

— Я хочу детектива. — «И все?» Удивленно распахнув глаза, он вглядывался в спину главы на экране.

— Мистер Цукаучи и так…

— Нет, мне не нужен он, — раздраженно перебивает Все за одного, откидываясь в кресле назад. — Поимка главы Якудза. Изумрудный детектив, — Изуку испуганно вздыхает, пальцы с силой сжимают ложку. — Уже долгое время слух среди народа идет о триггере наркотике. Наркотик, способный усилить вашу причуду до предела, преодолеть его. За дело взялось сразу несколько агентств вместе с полицией взятых. Но оно не продвигалось до тех пор, пока комиссия не отправила одного из своих людей. Детектив, работая вместе с полицией, вышел на след поставщика. Чисаки Кая — «Восстановитель» — под стражу взяли. Не прошло и десяти минут, как Чисаки Кая из равновесия вывели. Никаких угроз. Детектив был спокоен, ему хватило пару минут, чтобы раскрыть все. Все, что прятал Чисаки Кай. Его причуду разложили от применений до противопоставлений. «Очистить мир не вышло. Вам отвратительны причуды. Такой грязное общество, правда ведь? Тогда почему и ко мне отвращение идет у вас? Из-за причуды? Вовсе нет. Вас раздражает проигрыш. То, что мы смогли найти вас. Не боитесь использования собственного оружия на себе?» — последнее, что сказал детектив в тот вечер. Арест успешен, как и многие другие. Чисаки Кай не первый и не последний преступник, который попал в послужной список детектива.

— Отключите, — отворачиваясь от экранов прошептал Изуку. Пальцы в кулак сжимались, но юноша препятствовал желанию ударить что-нибудь. «Слишком точно. Слишком… Чертовы журналисты!» Не слыша больше разговора за спиной, он выдохнул. — Что с охраной?

— Круглосуточное наблюдение. Вооруженная охрана, сменяющаяся раз в несколько часов. Укрепленные стены, камеры. 1504 на нижних этажах находится. — «Номер Все за одного?» — Вокруг него земля, а дальше лишь океан. Также регистратор движений. Автоматы с предохранителя снимаются при неоднозначных действиях. Вход сюда доступен определенному кругу лиц. Видеться с остальными заключенными строго под запретом, — протараторил один из молодых юношей. Руки по бокам, а спина прямая. Изуку слегка улыбнулся, благодаря его. Переложив контейнер на стол, он потянулся за телефоном, начиная писать сообщение Цукаучи.

— Вы пытались кого-то выслать? Подставные лица те же.

«Не дай бог хоть раз буду работать не со своей командой…» - пальцы быстро по экрану тыкали, пока глава отвечал ему:

— Да, и не раз. Мы знали, что вас не пустят сюда, да и сами не захотите вы прийти на личную беседу. Даже пытались другие условия подставить. Но тогда Все за одного переходил на угрозу.

— 1504 номер камеры или самого заключенного? — Перебивает он, наконец дописывая сообщение: «Пусть хоть что угодно говорят. Я в одиночку работаю. В остальных случаях — с командой, СВОЕЙ».

— Да, номер его камеры и самого Все за одного. Мы зовём заключенных по номерам. По-другому нельзя, — Изуку дает знак продолжить, — мы приглашали к нему трех людей. Но как только те заходили, Все за одного прогонял их. Только вот реакция… С каждым разом все ухудшалась. От безразличия до гнева. А тогда и угрозы пошли, и не только на нас. На последнем одну из причуд использовали. Тот в обморок свалился, — Изуку кивнул, грустно вздыхая.

— А что насчет поведения?

— Мы разделяем на три периода: молчаливый, скучающий и безразличный, — молодой охранник вновь в разговор включился. — Казалось, они похожи. Но всё сложнее. Безразличие тут понятно. Никаких эмоций или действий. Молчаливый бывает, когда тот зол или не реагирует ни на что, отказываясь отвечать на расспросы и тому подобное. А вот скучающий… Не самое лучшее время. Подшучивание над охранниками, частая болтовня, просто без перерыва. Там нет границ того, что сделает или не будет делать 1504.

— А как насчет… — не успевает Изуку добавить, как его перебивают, указывая за спину. Обернувшись, глаза распахиваются от неожиданности. Большой экран, на котором Все за одного смотрит прямо в камеру. Улыбаясь. Остальные экраны тоже показывают похожую картину, только ракурсы разные. То со спины, то сбоку. Показатели подскочили. «Больше не мертвец».

— Ты пришел, — единственное, что сказал мужчина, отвернувшись. Хлопок двери, и люди входят. Изуку слышит шум и голоса за собой. Но не оборачивается, продолжая неотрывно смотреть на экран.

— Время, сэр. — кто-то заговорил, за плечо его тронув. Как будто не замечая этого, он все стоял. И лишь через минуты две с места он сдвинулся, хватая сумку с пола.