POV Сая

Поезд на бешеной скорости проносился между городами, а я, прислонив голову к окошку одного из вагонов, наблюдала, как постепенно от меня отдаляется Фудзияма. Мне казалось, что я больше никогда в жизни не увижу её настолько близко, как это было в Сидзуоке. Священная гора всей Японии манила к себе и заставляла, по мере моего отдаления, всё сильнее чувствовать тоску. Она была мне поистине родной, роднее всех, кто встречался на жизненном пути. А сейчас приходилось её покидать, нагнетая в сердце непреодолимую тоску.

Меня часто называли дочерью Юки-онны¹, потому что моя достаточно бледная кожа и пепельно-белые волосы совсем не были характерны для жителей Японии, а в совокупности с небесно-голубыми с лёгким серым отблиском глазами я действительно казалась сделанной изо льда. Когда-то в далёком детстве преподаватель из приюта рассказала нам одну легенду о маленькой девочке, мать которой оставила малютку возле сиротского приюта, намереваясь таким образом спасти от злых демонов они², а сама побежала на гору Фудзи, чтобы заманить этих кровожадных тварей в жерло вулкана, но, к сожалению, погибла вместе с ними³. С той поры я представляла, что моя мама была героиней этой легенды и вправду оставила меня, чтобы защитить. Мне не хотелось даже думать, что я могла быть просто нежеланным, никому не нужным, брошенным ребёнком. Нет, родители меня любили и просто так бы не бросили.

Однажды поймала себя на мысли, что Фудзияма заменяет мне родную мать, того человека, которого я никогда в своей жизни не видела и не знала. Она улыбалась мне, отсвечивая бликами своих снежных волос в ясные дни, злилась во время грозы, обижалась, скрываясь от меня в густом тумане, но никогда не кричала и не ругалась. Мне всегда нравилась величественная красота этой горы, особенно зимой, когда, укутанная снежной пелериной, она гордо возвышалась над городом в своём молчаливом спокойствии, искусно скрывая, что на самом деле является дремлющим вулканом, который в любой момент может начать извергать из своего жерла клубы дыма, пепла и кипящей лавы, сметая всё живое на своём пути. И сегодня я её покидала…

Да, если повезёт, у меня будет возможность иногда любоваться ею из обзорных площадок нашей столицы, но моя гора-мать будет слишком далеко, чтобы утешить меня, порадоваться моим достижениям и разделить со мною мои секреты. Она останется там, возле Сидзуоки, и будет покорно ждать, пока её маленькая дочурка закончит школу и вновь вернётся в родной город.

Поезд уже прибыл на конечную станцию — Токио, — а я продолжала задумчиво сидеть, упираясь лбом в окошко, и мечтать о своей будущей жизни. Мне хотелось наконец-то с кем-нибудь подружиться, чтобы перестать ощущать себя изгоем, и, наверное, найти свою настоящую любовь. Этого я ожидала от столицы, и именно поэтому мне было не так грустно покидать Фудзияму.

Наверное, я бы ещё очень долго вот так вот сидела и предавалась мечтаниям, если бы не милая девушка-проводник, которая, нежно положив мне ладонь на плечо, оповестила, что поезд прибыл на конечную остановку. Поблагодарив её за проявленную заботу, я неспешно поднялась, захватив с собой мой небольшой багаж, и покинула уже опустевший к тому времени вагон.

Выйдя на улицу, удивилась тому, насколько шумным оказался токийский вокзал. Тут и там толпились прохожие: одни норовили побыстрее покинуть столицу, другие стремились скрыться за вокзальными дверьми. Все они совсем не боялись пойти навстречу изменениям, поменять свой привычный ритм жизни, ощутить что-то новое, так почему же я печалилась из-за переезда? И, действительно, уже давно надо было оставить грустные размышления и с улыбкой пойти навстречу новой, надеюсь, интересной жизни.

Я ещё раз достала письмо, врученное мне перед выездом, и перечитала его. В нём говорилось, что меня переводят в закрытую элитную спецшколу «Рётэй» в префектуре Токио. За мои умения я была выбрана среди тысяч других претендентов. Интересно, кто был главой избирательной комиссии? Вообще-то никакими особыми талантами я не одарена, но мне изрядно поднадоела моя прежняя школа, что я была рада любой возможности её покинуть. Здесь мне обещали обеспечить проживание в доме учредителя гранта. Вместе со мной туда приедут ещё пять девушек. Если мы будем хорошо учиться и выполнять условия гранта, то нам будут выплачивать стипендию на карманные расходы. Этот пункт меня утешал больше всего, так как наличие денег у сироты — вещь очень редкостная.

Помню, когда только сообщили о переводе, я чувствовала себя, словно счастливчик, выигравший в лотерею. Не могла поверить, что так повезло именно мне. Ведь как бы я ни любила родной город, живущие со мной в приюте дети совсем не проявляли ни дружелюбия, ни сострадания — ничего… И мне искренне хотелось надеяться, что здесь, в новой школе, я смогу найти настоящих подруг, которые не будут обращать внимание на цвет моей кожи или волос, а примут и полюбят меня такой, какая я есть.

Собравшись с силами и медленно выдохнув через рот, я улыбнулась сама себе и, спрятав письмо обратно в сумку, направилась к выходу. Уже практически был полдень, и жара в городе стояла невыносимая: хотелось содрать всю одежду и броситься в ближайший фонтан. Однако реализовать эту затею не удалось, ибо моё внимание привлёк стоявший возле выхода в город мужчина средних лет в водительской форме, который держал в руках небольшую табличку с моим именем. Я слегка удивилась, но незамедлительно направилась к нему.

— Добрый день! Саками Сая — это я.

— Добрый день, милая госпожа! Могу я Вас попросить предоставить мне документы, подтверждающие личность, и сопроводительное письмо? — спросил мужчина.

— Да, конечно, — ответила я и протянула необходимые бумаги.

После тщательной проверки документов, водитель принял мой багаж, и мы направились к машине. Каково было моё удивление, когда я увидела перед собой роскошный чёрный лимузин с затонированными стёклами. Он казался настолько огромным, что я почувствовала себя, как минимум, дочерью президента страны. Мне хотелось пищать от радости, но я старалась не показывать своё восхищение.

В жизни не каталась на столь роскошной машине! Удобные сидения будоражили кожу такой необходимой в этот жаркий день прохладой, а в маленьком мини-баре, который обнаружился внутри автомобиля, было несколько видов прохладительных напитков. Водитель заверил меня, что могу угоститься, и я с радостью воспользовалась подвернувшейся возможностью, так как пить хотелось ещё в поезде.

Ехали мы приблизительно час. Плавно мелькающие городские пейзажи в скором времени превратились в деревенские: огромные высотные здания пропали из виду, а им на смену пришли небольшие ухоженные дома, окружённые фруктовыми садами. Я любовалась видом из окна и внутренне ликовала, что мы покинули мегаполис. Как человек, не привыкший жить в столь большом и шумном городе, ведь проживала я на окраине префектуры, да и в самой Сидзуоке бывала не часто, мне очень импонировало, что мой новый интернат так же будет располагаться в сельской местности.

Когда двери автомобиля открылись, я увидела перед собой красивый двухэтажный пансионат. Дом внешне выглядел как довольно древнее сооружение, имевшее, возможно, даже какую-то историческую ценность, однако умелая рука опытных реставраторов смогла придать ему достойный вид, сохранив былое величие. Второй этаж был немного меньше первого и отделялся от него небольшой крышей, что в совокупности напоминало средневековую пагоду. Ко входу вела деревянная лестница, перила которой были стилизованны под двух извивающихся драконов с широко раскрытыми пастями. Эти мифические животные были настолько искусно вырезаны из дерева, что казались живыми, а два небольших нефрита, заменяющие им глаза, словно следили за каждым движением прибывающих к дому гостей. Но самым странным и не вписывающимся в фасад этого роскошного старинного здания была довольно неприметная вывеска над входной дверью гласящая: пансионат «Малиновая роща».

— Миленько, — вырвалось у меня.

— Прошу прощения, Вы что-то сказали, госпожа? — спросил водитель.

— Ничего важного. Просто мысли вслух, — улыбнулась я в ответ.

Когда мои вещи были выложены из автомобиля, он не спеша удалился. Сама даже не зная почему, я помахала ему в след. Скорее всего, мне больше никогда в жизни не выпадет возможность ещё раз покататься на столь шикарной машине, поэтому хотелось детально запомнить и сохранить все воспоминания об этой чудесной поездке.

Как только авто полностью исчезло из виду, я ещё раз осмотрелась. Здесь было довольно красиво. Сам пансионат находился посреди старого парка, о чём свидетельствовали довольно широкие стволы здешних деревьев. Их пышные густые кроны укрывали от изнурительной жары, которая здесь ощущалась не так сильно, как в столице.

— Ну что ж, пора идти навстречу новой жизни, — улыбнувшись, проговорила я и, подойдя к входу, несмело постучала.

Послышались шаги, и дверь отворила миловидная женщина лет пятидесяти. Она была одета в летнее светло-бежевое платье, а на поясе у неё красовался белый, словно только что накрахмаленный, кружевной передник.

— Добрый день, госпожа! Чем могу Вам служить? — учтиво поклонилась открывшая мне дверь женщина.

— Добрый день! Меня зовут Саками Сая. Я новая ученица, переведённая из школы в Сидзуоке, — сделала ответный поклон я.

— Да-да, мы Вас ждали. Прошу, проходите. Ваши вещи будут доставлены в комнату.

Я вошла в дом, занося свой небольшой багаж и оставив его возле входной двери. Женщина проводила меня в гостиную и жестом указала расположиться в ней. Там уже сидела одна девушка. На вид она была довольно колоритная. Короткие волосы каштанового цвета были заложены за уши, которые привлекали внимание несколькими отличающимися друг от друга украшениями, а на её левой ноздре красовалась серёжка в форме колечка. Девушка сидела ко мне вполоборота в синей спортивной форме, которая прикрывала небольшую татуировку у неё на шее, и пила чай. Я решила подойти поближе и познакомиться.

— Привет, меня зовут Сая, а тебя?

Незнакомка неторопливо отставила кружку в сторону, медленно повернула голову и посмотрела исподлобья так, будто я прервала её многочасовую медитацию. Потом смерила меня взглядом с головы до пят и ответила:

— Ну привет, Сая. Меня зовут Кая.

— Очень приятно, Кая, — искренне сказала я. — Ты тоже получила грант?

— Да, и, как видишь, уже пользуюсь его преимуществами, — жестом она указала на чай, который пила до моего вторжения.

— Я бы тоже не отказалась от такого преимущества, — немного стесняясь, произнесла я.

Словно по взмаху волшебной палочки в комнату вошла та самая женщина, которая меня встретила, и принесла мне чашечку чая. Я была довольная как слон. Это было именно то, что сейчас требовала моя душа. Всё происходящее напоминало волшебную сказку о Золушке, а главная роль, похоже, досталась именно мне.

Сев напротив Каи, я удобно расположилась на мягком диване и принялась пить чай. Мой любимый гёкуро⁴ был заварен просто великолепно. Я пила его всего несколько раз в жизни, но насыщенный аромат и непревзойдённый вкус этого напитка забыть было просто невозможно, впрочем, как и разлюбить.

Кая сидела напротив меня и также наслаждалась божественным гёкуро. Она с нескрываемым удовольствием прикрывала глаза, каждый раз делая глоток, и у неё на лице отображалось блаженство, которое приносил ей изысканный чай. Я рассматривала эту девушку украдкой, пытаясь не показаться невоспитанной, а посмотреть там действительно было на что.

Мальчиковый облик Каи не мог скрыть приятные и пропорциональные черты её лица. Хотя, на мой взгляд, пирсинг её не красил, да и имей она волосы подлиннее и будь одетой в платье либо летний сарафан, отбоя от парней у неё точно бы не было. А в том облике, в котором она предстала предо мной, девушка больше походила на мальчика-забияку. Однако о вкусах не спорят. Возможно, именно такой внешний вид помогает ей самовыражаться, и у меня нет никакого морального права осуждать её за это.

Молча мы просидели минут пять. Всё это время Кая хоть и делала вид, что целиком и полностью занята чаепитием, всё же как-будто ко мне присматривалась, а потом, поставив чашку на фарфоровое блюдце, внезапно спросила:

— Сколько тебе лет, малышка?

— Четырнадцать, — ответила я, — но через месяц уже будет пятнадцать.

— Ясно. Моей сестре тоже было бы примерно четырнадцать. Ты чем-то на неё похожа, — вздохнула Кая, а на её лице появилась едва уловимая грустная улыбка.

— А где она? — спросила я, отхлёбывая чай.

Девушка слегка помрачнела, но довольно спокойно произнесла:

— Она погибла в страшном пожаре.

— Извини. Я не знала… — огорчилась я.

— Не переживай, малютка, это старая рана, и она уже не кровоточит. К тому же, ты мне понравилась. А можно называть тебя сестрица?

— Буду очень счастлива! У меня никогда не было сестры, а теперь появилась, — радостно ответила я.

Да и родителей-то никогда и не было… Я одинокая маленькая девочка в этом большом и жестоком мире, а теперь у меня появилась сестра, и жизнь стала ярче. Всё-таки очень хорошо, что мне посчастливилось выиграть этот грант. Я искренне чувствовала, что здесь, на новом месте, смогу повстречать много хороших людей, одна из которых сейчас сидит напротив меня. Стало так здорово и приятно на душе, что я не удержалась и расплылась в улыбке. Кая улыбнулась мне в ответ, и мы продолжили пить чай.

POV Кая

Мы пили чай и смеялись. Было так хорошо и приятно, что я невольно вспомнила о младшей сестрёнке. Мой маленький лучик света — Аю — погас очень давно и оставил на сердце открытую рану. И сколько бы лет не прошло, чувство вины не даёт этому рубцу затянуться. Мне каждый раз хочется броситься с утёса или перерезать себе вены, когда мысленно возвращаюсь в тот злополучный день, но отчётливо понимаю, что самоубийц в рай не пускают, а именно там ждёт меня моя Аю. Возможно, как раз из-за этого я стала грубой, задиристой девушкой, хотя, если задуматься, другая бы в моём мире просто не выжила.

Мне было примерно девять, когда пожар унёс жизнь моего самого родного человека, а вместе с ним и родителей. Я осталась совсем одна в этом мире, без денег, крова и желания жить дальше. Вскоре нашла убежище в заброшенном доме на окраине соседнего городка. Там провела начало лета, питаясь украденными у соседей овощами и фруктами, но однажды ко мне в новый дом пришли нежданные гости. Это были пятеро девушек разного возраста. Самая старшая из них представилась как Асука.

Оказалось, я забрела в их летнюю «резиденцию». Девочки занимались мелким грабежом и шантажировали разного рода извращенцев. А на лето, когда в больших городах становилось слишком жарко, и всё население норовило убежать оттуда к морю, девушки перебрались сюда, в этот заброшенный дом, где, как и я до этого, «одалживали» урожай у местного населения.

Асука, выслушав историю моей жизни, предложила мне присоединиться к ним. Так я получила новую, если можно так выразиться, семью. Девушки, конечно, заботились обо мне как о самой младшей, но это не означало, что я могла работать меньше остальных. Мне кажется, что «семья», как любила называть нашу группку Асука, приютила меня именно из-за моего возраста, ведь на маленьких, а посему беззащитных девочек извращенцы клевали значительно чаще, нежели на других.

Всё было просто: я, стоя в растерянном виде посреди не очень-то и людной улицы, ждала свою жертву. В основном сорокалетние мужчины подходили и спрашивали, не нужна ли мне помощь. Я прикидывалась потерявшимся ребёнком и, взяв их за руку, следовала за ними. «Семья» наблюдала за нашим передвижением, и, когда этот извращенец просил меня поднять юбку или показать трусики, из ниоткуда появлялась наша «мама», представившись моей старшей сестрой, и начинала кричать на этого мужика, угрожая сдать его полиции за домогания к несовершеннолетним. К слову самой Асуке было не больше шестнадцати, но из-за довольно крепкого телосложения она выглядела немного старше своего возраста.

Перепуганные извращенцы охотно «делились» с ней своими сбережениями, лишь бы поскорее скрыться и избежать позора. «Семье» это было только на руку, ибо мы могли позволить себе купить покушать или, при наличии порядочного «улова», даже обновить гардероб. Понятное дело, что в первую очередь самые красивые вещицы доставались именно мне, ведь я была настоящей кормилицей: милое личико, большие зелёные глаза и длинные каштановые волосы, словно магнит, притягивали к себе богатеньких дяденек.

Каждый раз перед «охотой» больше всего времени занимали именно мои сборы. Меня тщательно вымывали и одевали всегда в чистую одежду. А сколько времени уходило на причёски… Не меньше часа девочки трудились над тем, чтобы я выглядела, как куколка.

Так я жила чуть больше года, пока один из наших «клиентов» не отказался платить и убежал, проткнув Асуке живот складным ножом. Увидев это, остальные девочки из нашей группы разбежались, а я, зажимая ей рану, осталась возле старшей «сестры», пока не приехала скорая. Нас обеих увезли, только её в больницу, а меня в полицейский участок как свидетеля. Там и выяснилось, что мы совсем не сёстры, а просто беспризорники.

Асука две недели пролежала без сознания, но так и не оправилась. По составленному мной фотороботу удалось поймать убийцу и притянуть его к ответственности, но на суде он рассказал о том, что мы занимались вымогательством, и моей спокойной жизни пришёл конец. Так как я была ещё довольно маленькая, то меня отдали в детский дом для сложных детей в моей родной префектуре Фукуи.

Я несколько раз пыталась бежать оттуда, но все мои попытки были тщетны: либо мне кто-то препятствовал, либо я была поймана в первую же неделю побега. Так продолжалось несколько лет, пока директриса с огромной радостью не передала меня в среднюю школу для проблемных подростков.

О, по сравнению с этим, жизнь в предыдущем приюте казалась просто сказочной. Новая школа была центром жестокости и издевательства. Чтобы выжить, мне надо было стать сильнее и научиться защищаться. Я остригла свои длинные шелковистые волосы, кардинально изменила имидж и записалась в секцию бокса, в чём, кстати, значительно преуспела. В этом аду могла выжить только новая Кая: бесстрашная, наглая, дерзкая, способная перегрызть горло своим обидчикам. И я ею стала…

А сейчас, когда подвернулась возможность покинуть этот ад под названием «Школа-интернат для проблемных подростков города Фукуи», я просто не могла поверить, что теперь моя жизнь станет намного лучше. Я не питала мнимых надежд относительно нового учебного заведения, ведь там тоже могли учиться те ещё отморозки. Единственное, что меня радовало, — это улучшение жизненных условий. Проживание в доме учредителя гранта и полный пансион всё же лучше, чем ютиться ещё с одиннадцатью девушками разного возраста в довольно небольшой комнатушке. И пусть в этой школе будут такие же придурки, как и в предыдущей, но я сумею за себя постоять, ведь прежняя маленькая Кая осталась там — в моём далёком прошлом.

Эх, как бы мне хотелось, чтобы Аю была жива и смогла разделить со мной этот радостный момент. Я забрала бы её из этого ада, и мы бы вместе убежали в новую жизнь с нормальной школой и хорошими друзьями, но, увы, моя малютка сейчас в лучшем мире, а мне придётся очень постараться, чтобы попасть к ней — на небеса.

«Моя маленькая Аю… — незаметно вздохнула я и подняла взгляд на сидящую напротив девушку. — Эх, как же Сая на неё похожа и внешне, и своим характером, — размышляла я, продолжая наблюдать за ней. — Она такая же добрая и искренняя, хрупкая и беззащитная, как и моя милая Аю. Всё! Решено! Я буду о ней заботиться!»

Сая что-то рассказывала, как в дверь внезапно постучали. Из коридора в направлении гостиной начали доноситься звук шагов и ужасный скрип колес, а спустя несколько мгновений перед нами предстало НЕЧТО. Пергидролевая блондинка довольно высокого роста была одета в белый топ с розовой надписью «STAR» и в такого же цвета мини шортики. На ногах у неё «красовались» розовые кеды «Converse» со звездочкой. В руках она держала ручку от здоровенного, угадайте какого цвета, чемодана.

— Привет! — сказало Нечто.

— Привет, — ответила Сая, а я произнесла первое, что пришло мне на ум:

— Ты натуральная или крашеная блондинка?

Девушка как-то странно на меня посмотрела. Видимо, она не ожидала такого вопроса, однако собрала свою мысль воедино и ответила:

— Вообще-то, это мой натуральный цвет. А в чём проблема?

«О, мать, ты сама себя похоронила в моих глазах. Да не просто похоронила, а ещё и памятник гранитный себе поставила… Это ж надо такое придумать! Со мной, Каей Канори, возможно, даже в одном классе будет учиться загадка человечества, редкостный экспонат кунсткамеры — натуральная блондинка. Мда-а-а, похоже обучение в этой школе будет не только качественным, но и весьма весёлым…» — подумала я, но ответила совсем другое:

— Да так. Теперь-то мне понятно, откуда всё это, — сказала я, указательным и средним пальцами обеих рук проводя линию от головы до пят девушки, таким образом прорисовывая в воздухе её силуэт.

Незнакомка скорчила странную гримасу. Со стороны казалось, что её полуядерный процессор никак не может переварить полученную информацию и сейчас зависнет. Мне даже стало жаль блонду. Эти создания ведь не виноваты, что их такими создала природа. Вообще, очень странно, как они доселе не вымерли, но, похоже, даже эволюция в этом вопросе бессильна.

Девушка продолжала смотреть на меня, в недоумении хлопая глазами, и создавалось впечатление, что сейчас у неё из ушей пойдёт дым от слишком длительного мыслительного процесса. Я решила пожалеть эту ошибку природы и перевести разговор в другое русло, а то кто его знает, какая реакция могла последовать.

— Эй, блонда, не висни. Тебя как зовут? Я, к примеру, Кая, а это Сая.

— А я Шудзыро Мияки, — ответила девушка.

— Ой, мамочки, не может быть! — завопила Сая, возбуждённо захлопав в ладоши.

— Что с тобой? Ты её знаешь? — удивилась я.

— Конечно. Это же знаменитая Ро! — продолжала тараторить малютка. — А я-то думаю, откуда тебя знаю, — обратилась Сая к блонде.

— Нет, ты обозналась, это не я, — неуверенным голосом проговорила Шудзыро, пытаясь успокоить мелкую, но все её старания оказались тщетными.

— Это кто ещё такая? — недоумевала я.

— Певица одной из популярных гёрлз бэндов Японии. Ты разве этого не знаешь?!

Я отрицательно помотала головой. Шудзыро опять попыталась что-то возразить, но Сая была так увлечена тем, что повстречала звезду местного разлива, что просто не дала возможность блонде вставить и словечко:

— Да! Да, Кая, это бессомненно она. Та самая Шудзыро Мияки, о которой я столько слышала. Представляешь, мне даже однажды посчастливилось побывать на их концерте! Ты просто даже представить себе не можешь, какие у них голоса. Все девочки просто ангелы, а Ро — самый прекрасный из них! Их группа была очень популярна, но потом, к сожалению, распалась. Говорят, Шудзыро из-за этого даже в психиатрической клинике лечилась. — Последнюю фразу мелкая почти прошептала.

— А, ну теперь-то понятно, откуда всё это… — подытожила я.

Мда-а-а, пергидрольной блондинки-психопатки нам как раз и не хватало. Теперь эта школа «Рётэй» уже не казалась мне столь хорошим местом. А с другой стороны, я ведь тоже далеко не святая, но смогла получить спортивный грант. Возможно, эта Шудзыро тоже в чём-то не менее талантлива. Так почему же я решила взять на себя роль судьи и решать, кто достоин учиться в элитной школе, а кто нет?

— Вообще-то, — спокойно сказала Шудзыро, — в больницу я попала совсем по другой причине. Моя семья погибла в автокатастрофе, и мне было очень тяжело это пережить.

— Извини, — сказала я.

Мне стало как-то очень не по себе. Когда уходят любимые нам люди, это всегда больно, и порой мы не можем справиться с утратой самостоятельно. Я слишком предвзято отнеслась к тому, что Шудзыро лечилась в психиатрической клинике. Ведь туда попадают не только маньяки или страдающие шизофренией люди, в этом месте помогают тем, кто пережил сильный стресс. Наверное, я бы тоже могла там оказаться, если бы не сбежала в ту же самую ночь, после пожара. Мне стало очень стыдно и захотелось извиниться.

— Я не хотела тебя обидеть. Просто у меня сложился некий стереотип о блондинках. И он тебе, наверное, не понравится, — попыталась улыбнуться я.

— Ничего, знаешь, сколько людей меня представляют совсем иной? Тот, кто со мной не знаком, совсем меня не знает, и я не удивляюсь твоему стереотипному мышлению. Впрочем, если мы познакомимся поближе, то, возможно, даже подружимся.

— Капец! Кая Канори дружит с блондинкой. Я уже вижу это на главной странице вечерних газет.

Мы все весело рассмеялись. Ведь и вправду, каждая из нас не от хорошей жизни попала в детский дом, поэтому надо вначале разобраться, кто какой человек, а уже потом делать какие-либо выводы. «А, возможно, она не такая уж и плохая девушка, — продолжая улыбаться, сделала глоток чая я. — Надо будет с ней поближе познакомиться».

POV Шудзыро

Мы весело смеялись. Хотя было чуточку обидно, но я публичная личность и чувства свои показывать не собираюсь. Странная эта с пирсингом, Кая, кажется. Думаю, это её защитная маска. Пребывая в клинике, я видела очень разное поведение людей, поэтому уже ничему не удивляюсь. Мне даже чем-то нравится её нагловатость и мнимый пофигизм. Она точно кована из железа. Интересно, насколько крепка её сила воли?

— Девочки, — спросила я, — а кто-нибудь что-нибудь слышал об этой школе?

— Во всех доступных мне источниках это очень престижное учебное заведение закрытого типа. Его выпускники занимают ведущие должности в государстве и сфере бизнеса, — сказала неизвестная девушка, стоявшая в дверном проёме.

Она была не очень высокого роста, чуть выше полутора метра, с ярко-рыжими, почти красными, прямыми волосами до плеч. Несколько прядей, из которых состояла её чёлка, немного налазили незнакомке на глаза, которые, к слову, имели изумительный небесно-голубой цвет. Причёска у девушки была довольно интересная. Она напоминала давно отросшее боб-каре с удлинёнными прядями спереди. Они были сравнительно длинее и доставали практически до пояса девушки. Довольно худенькую и пропорционально сложенную фигурку скрывал мешковатый свитер.

Высказав своё мнение о школе, она сделала жест средним пальцем словно поправляла очки. Наверное, когда-то их носила, а привычка осталась. Осмотрев присутствующих уверенным взглядом, незнакомка продолжила:

— Я услышала, как вы хихикаете, и не хотела прерывать вашу идиллию. Меня зовут Акатори Нономото. Я приехала из префектуры Хоккайдо. А вас как зовут?

— Меня Сая, — начала малышка. — Это Кая и Шудзыро.

— Значит, будем знакомы, — ровным голосом подвела итог новенькая. — И как, уже расположились?

— Пока нет, — ответила Кая. — Как видишь, пьем чай.

— Не слепая, — безразлично ответила Акатори. — Интересно, почему нас до сих пор не расселили?

— Возможно, ждут, пока все соберутся? — предположила я.

— Да ты просто Капитан Очевидность, — съязвила Кая, а я пропустила издёвку мимо ушей.

— Девушки, не ссорьтесь, — попросила Сая. — Нам нужно подружиться.

— А Сая верно говорит. Кто его знает, что нас ждёт в новом приюте. И вам не кажется странным, что мы будем жить в доме учредителя гранта? — спросила Акатори.

— И правда, как-то странно, — подтвердила Кая.

— Что-то это мне не очень нравится, — продолжала Акатори, слегка постукивая указательным пальчиком левой руки по своей нижней губе. — Если мы действительно такие хорошие и успешные ученицы, почему бы нас не поселить в школьном общежитии для иногородних учащихся? Думаю, у них такие точно имеются. Это учебное заведение известно на всю Японию, поэтому иногородние школьники просто обязаны быть среди учащихся, хотя толком об этом месте ничего и не известно. Оно и понятно, ведь академия «Рётэй» — элитное учреждение закрытого типа. Людей с улицы в него так просто не возьмут. Да и как-то странно выглядит тот факт, что мы почему-то не поехали сразу в школу, а собираемся именно здесь, в совсем другом месте.

— Возможно, им дешевле всех собрать, а потом отправить вместе на одном транспорте, — предположила я.

— Ну ты и наивняк, Шудзыро, да как можно верить в такой бред?! — не унималась Кая.

— Ну, я хотя бы не такая грубиянка, как некоторые, — обиделась я.

Похоже, Кая это ощутила. Она слегка замялась, потом звучно выдохнула и обратилась ко мне уже более сдержанно:

— Не кисни, блонда. Я не хотела тебя обидеть, просто меня поражает тот факт, как ты в таком возрасте можешь быть столь наивной? А если три мужика тебя попросят помочь найти ключи от машины, которые они почему-то потеряли в кустах в парке, ты согласишься? — спросила Кая.

— Ну, а что плохого в том, чтобы помогать людям?

— Стоп, не взрывай мне мозг! — звучно ударила Кая себе в лоб ладонью. — Ты что на самом деле не понимаешь, чем это может для тебя закончиться?! — казалось, что Канори сейчас лопнет от переполняющих её эмоций. — Всё! Finita la comedia⁵! Жизнь в розовом мире закончилась! Теперь мы — это всё, что у нас есть, и надо уметь постоять за себя. Короче, блонда, я начала за тебя волноваться, — со странной улыбкой сказала Кая. — Придётся поучить тебя жизни, а то ты точно схлопочешь приключений на свои вторые девяносто.

Я задумалась. А ведь девушка была права. Я жила в своем прекрасном мире, где мама и папа всегда были рядом и выручали в трудную минуту. А потом случилась авария, и я почти год пробыла в изоляции. Именно сейчас действительно начиналась совсем новая жизнь, и взять несколько уроков мне отнюдь не помешает.

— Хорошо, только давай без сарказма, а то меня подташнивать начинает.

— Милая моя, — сказала, улыбаясь, Кая. — Сарказм — это как раз наилучший метод. О'кей, обещаю сильно с тебя не прикалываться, но курс молодого бойца пройти всё-таки придётся.

— Тогда по рукам, — скрепили мы наш уговор дружественным рукопожатием.

POV Ашикира

Мне не хотелось покидать Окинаву и переезжать в суетливый Токио. Там не было ничего из того, что я обожала с самого детства: море, шум прибоя и закат солнца на берегу. Городская суета меня отнюдь не прельщала. Все эти люди, живущие в бешеном ритме современности, стремящиеся поспеть за последними тенденциями моды и прогресса. Как же это всё было мне чуждо и чрезмерно утомляло. Я не понимала их быт и не воспринимала подобный стиль жизни.

Моя же протекала размеренно. Я просыпалась с первыми рассветными лучами и ложилась на закате; помогала папе рыбачить, а маме готовить вкусные блюда в нашем маленьком прибрежном ресторанчике. Другой жизни себе не пожелала бы.

Да, мы ютились в небольшом домике на берегу океана, ели простую, но вкусную пищу, однако знали цену семейного счастья. И хоть жили просто, но нельзя было сказать, что в чём-то нуждались. «Пусть золото радует глаз императора, простому рыбаку важнее рыба», — любил поговаривать мой отец и был чертовски прав. Он был простым человеком, знающим тяжёлый труд, но умеющим любить. И я всегда вспоминаю его с теплотой в сердце.

Моя мама была самым прелестным созданием Окинавы, как всегда утверждал мой папа. Он любил свою жену, и это было видно невооружённым глазом. Она наполняла его жизнь смыслом, а моё появление стало самым значимым событием в их жизни.

Мама, хоть тоже изрядно трудилась и не сторонилась тяжёлой работы, была потомком династии Сё⁶ Сё Хаси завоевал все княжества и таким образом впервые объединил остров в единое государство Рюкю., которая с древних времён правила королевством Рюкю⁷, располагавшимся на Окинаве. Она была поистине аристократкой. Её манера держаться и говорить указывала на принадлежность к древнему и уважаемому роду. Она с малых лет учила меня быть независимой и гордиться своим происхождением.

Порой отец шутил, что не понимает, как дочь аристократа полюбила простого деревенского рыбака, на что моя мама всегда отвечала, что, впервые взглянув ему в глаза, была очарована чистотой его души. Да, родители постоянно об этом шутили, но доля правды всегда была в их словах. Ведь именно от отца я унаследовала кристально чистый взгляд карминовых очей, о котором так любила рассказывать моя мама, когда вечерами расчёсывала длинные пряди таких же голубых, как и у неё, волос.

Но наша семейная идилия длилась недолго. Я подросла, и мне нужно было идти в школу. Покидать родную деревню я совсем не хотела, однако родители настаивали, особенно мама. Она не переставала повторять, что даже если я собираюсь провести остаток своей жизни в нашей маленькой деревне на Окинаве, я всё равно должна получить образование, подобающее дочери аристократки. И пусть мой род обеднел, но это совсем не значит, что я вправе забыть о своих корнях.

Мне пришлось переехать в На́ху⁸ и поселиться в интернате для девочек. Я капризничала и не хотела оставаться одна в большом городе, но слушать меня никто не собирался. В итоге пришлось смириться и начать обучение. Не скажу, что я прикладывала много усилий, но учёба давалась мне довольно легко. Наверное, это благодаря хорошей домашней подготовке, которой мама занималась со мной два года перед поступлением в школу.

Родители посещали меня в лучшем случае раз в месяц, и то всё зависело от сезона и занятости на работе. Но однажды мама приехала ко мне вне графика и осталась на целые выходные. Мы побывали на пляже, съездили на экскурсию в замок Сюри и, главное, посетили в тот вечер филармонию. Это был концерт виолончели с оркестром.

Я была поражена мелодичностью этого удивительного инструмента и всё выступление неотрывно смотрела на юную виолончелистку, исполнявшую главную партию. Движения её рук были плавными, но в то же время весьма грациозными. Она играла столь самозабвенно, полностью отдавая себя музыке, что порой казалось, будто у неё в руках совсем не инструмент, а живое существо, рассказывающее свою душевную, местами весьма печальную историю.

После концерта я заявила, что хочу научиться играть на виолончели, а мама, обрадованная таким решением, тотчас же пообещала поспособствовать мне в этом. Она переговорила с директором, и на следующий семестр меня определили в муз. класс. С той поры пребывание вне дома было уже не настолько удручающим, как раньше. Теперь в моей жизни появилась цель, и я к ней стремилась.

Да, мне несомненно хотелось попасть в Токио, поступить в консерваторию и гастролировать с концертами по всему миру, но я отнюдь не желала получить всё это такой ценой… Ужасное землетрясение унесло жизнь моих родителей и других не менее близких мне людей. Я осталась одна и не могла больше позволить себе быть слабой. Моей единственной целью стало поступление в Токийскую консерваторию, и я училась не покладая рук.

Ну что же, раз судьба распорядилась так, что следующей ступенью к моей цели стало обучение в элитной школе «Рётэй», я должна была это принять. Хорошо хоть, что мне позволили взять с собой мою электровиолончель. Всё-таки это был памятный подарок от губернатора за победу на национальном музыкальном конкурсе среди одарённой молодёжи.

Багаж у меня небольшой, поэтому было несложно найти его в аэропорту. Но куда же теперь? Я развернула сопроводительное письмо и ещё раз бегло его прочитала. Ничего не понятно. Меня направляют учиться в элитную, как они говорят, школу, но адрес почему-то не указан.

Я решила выйти из аэропорта и осмотреться. Снаружи меня ожидал мужчина, одетый в водительскую форму. В руках он держал плакат с моим именем. Было весьма странно ехать в место без адреса, но мой перевод был оформлен официально, и даже директор был весь вне себя от счастья, что его ученицу пригласило на обучение столь известное и уважаемое учебное заведение, поэтому я не особо волновалась. Ещё раз окинув взглядом свой скудный багаж и убедившись, что ничего не забыла, я подошла к мужчине с плакатом и спросила:

— Добрый день! Ашикира Ноато — это я. Вам велели меня сопроводить?

— Да, госпожа. Прошу пройти за мной.

С этими словами он развернулся и пошёл в сторону парковки, предварительно приняв от меня багаж. Мы остановились возле чёрного лимузина, и мужчина открыл мне дверь. Я поблагодарила его почтительным поклоном и села внутрь.

Похоже, меня там уже ожидали. Моей компаньонкой оказалась красивая девушка с яркой, не совсем японской внешностью. Её иссиня-чёрные волосы очень хорошо сочетались с тёмно-карими глазами. Она улыбнулась, увидив меня, и спросила:

— Привет! Тебя как зовут?

— Ашикира, а тебя?

— А я Ириго, но друзья зовут меня Гого.

— Приятно познакомиться, Ириго, — улыбнулась я.

— Ты откуда прилетела? Я, например, из Фукуоки.

— Моя родина — Окинава, — с ноткой грусти ответила я.

— А в чём заключается твой грант? — непрерывно тараторила новая знакомая. Наверное, она та ещё болтунья.

— Я подающий надежду молодой музыкант. Думаю, это основная причина. Хотя мне толком и не объяснили, почему выбрали именно меня.

— А я как бы ничем таким не прославлена, — слегка огорчённо произнесла Ириго. — Мечтаю в будущем стать модельером одежды, возможно, параллельно буду заниматься парикмахерским искусством. Люблю, знаешь, создавать новые образы.

— Ой, как интересно! — приятно удивилась я. — А ты говоришь, что у тебя особых талантов нет. Так это же великолепно! Мне бы уметь такое, — решила приободрить девушку я.

— Если хочешь могу научить, — тотчас же повеселела она. — Это совсем не сложно. Главное: практика, напор и фантазия.

Пока Гого говорила, я размышляла над тем, какой же интересной личностью, наверное, является эта девушка. Она такая весёлая и жизнерадостная, что этому можно было только позавидовать. Ведь у неё тоже, наверное, совсем не беззаботная жизнь. Хотя, скорее всего, у этой девушки полноценная любящая семья, и именно поэтому она такая, какой мне сейчас представляется.

— А тебе сколько лет? — поинтересовалась я.

— Семнадцать.

— Супер! Мне тоже. Возможно, даже будем учиться в одном классе. Тогда ты точно успеешь научить меня чему-то интересному.

— Договорились, — сказала Ириго и осветила салон своей лучезарной улыбкой.

И я поистине была рада, что мне открылась подобная перспектива. Гого была тем лучиком света, которого мне так не хватало последние несколько лет. И если мы подружимся, в чём я почему-то совсем не сомневалась, то я наконец-то обрету человека, которому смогу доверять, который выслушает меня и поддержит в трудную минуту.

Мы продолжали делиться интересными фактами из своей биографии, каждая рассказывала что-то о себе, и это был поистине душевный разговор, которого мне так давно не хватало. Я была столь увлечена нашей беседой, что даже не заметила, как водитель, упаковав все вещи, завёл автомобиль, и мы отправились навстречу новой жизни.

POV Ириго

Мы вышли из машины уже почти лучшими подругами. Мне почему-то было очень приятно общаться с Ашей. Она позволила её так называть. Интересная, неординарная и очень творческая личность, она мне напоминала меня саму. Прекрасно, что я так быстро смогла найти подругу на новом месте.

Был почти вечер, когда мы прибыли. Я почему-то думала, что столь известная на всю Японию школа должна быть немного побольше, но потом, прочитав вывеску «Малиновая роща», поняла, что нас привезли совсем не туда, куда мы так стремились попасть. Из некой прострации меня вывел звук удаляющегося автомобиля. Похоже, никому не было дела до ошибки, и увозить нас отсюда никто не собирался.

— Где это мы? — кивком головы указала я на вывеску.

— Понятия не имею, — ответила Аша. — Может, это какая-то ошибка?

Подруга начала рыться в своей сумочке и вскоре выудила оттуда письмо. Я сразу его узнала, ибо давече получила аналогичное. Ашикира пробежала глазами по тексту, но лишь только в удивлении пожала плечами. Я же огляделась вокруг.

Мы стояли посреди великолепного парка, который днём, наверное, был очень красивым, а вот в вечернее время казался не таким уж и приятным местом. Складывалось впечатление, что из-за каждого куста либо дерева в любой момент может выскочить какой-нибудь маньяк или насильник.

— Что-то жутковато здесь, не находишь? — проговорила я, продолжая оглядываться по сторонам.

— Ну да. В городе оно как-то побезопаснее будет, наверное, — согласилась Аша.

— Ой не нравится мне всё это. Жутко не нравится.

— Давай лучше пойдём в дом и попросимся на ночлег, либо хотя бы позвонить. Думаю, директор моей школы должен нам помочь, если случилась ошибка, — предложила Ашикира, а я просто кивнула в ответ.

Подхватив свои вещи, мы направились к пансионату. Уже стоя у двери, немного замешкались и взглянули друг на дружку. Совсем не хотелось, чтобы сегодняшний прекрасный день превратился в ужасный вечер. Поэтому, медленно выдохнув, Аша подняла руку и негромко постучала. Вскоре послышались шаги, и дверь нам открыла невысокого роста женщина в светло-бежевом платье и белом переднике.

— Простите, пожалуйста, — начала Ашикира. — Нас по ошибке доставили сюда. Не могли бы мы воспользоваться вашим телефоном, чтобы связаться с нашими… родителями? — едва заметно запнулась подруга на последнем слове.

Женщина как-то странно на нас посмотрела, но потом, переведя взгляд на письмо в руках Аши, сказала:

— А это, позвольте поинтересоваться, не приглашение в «Рётэй»? — указав сложенными, словно для молитвы, руками на конверт, спросила женщина.

— Откуда вы узнали? — насторожилась я.

Женщина слегка улыбнулась:

— Вы приехали по адресу, девушки. Администрацией школы на несколько дней был арендован мой пансионат. Меня известили, что должны прибыть шесть школьниц, и попросили разместить их со всеми удобствами. Четверо девушек уже здесь и сейчас ждут в гостинной. Думаю, вы как раз те оставшиеся две, которых должны были забрать из аэропорта.

— Похоже, что это действительно мы, — улыбнулась Аша и протянула женщине письмо.

Та бегло его прочла и проводила нас до гостинной. Перед входом она остановилась и молча указала на дверь. Обрадованные тем, что всё так хорошо разрешилось, мы поблагодарили хозяйку пансионата и вошли в комнату. Там, возле камина, сидели четверо девушек и о чём-то мило болтали.

— Всем привет, — сказала Аша, привлекая всеобщее внимание.

— Привет, — присоединилась я, помахав для приветствия рукой.

— Я так понимаю, все уже в сборе? — предположила Аша. — Тогда давайте знакомится. Я — Ашикира Ноато. Приехала сюда из Окинавы, мне семнадцать лет. Друзья зовут меня Аша, и я буду искренне рада, если мы с вами подружимся.

— Ириго Йогами. Для друзей просто Гого. Мне также семнадцать, и я из Фукуоки, — поддержала разговор я.

— А меня зовут Сая Саками, — сказала самая маленькая девушка из всех. — Мне почти пятнадцать, и я приехала из Сидзуоки.

— Я Кая Канори, — спокойным, уравновешенным тоном произнесла коротко стриженная девушка в спортивном костюме. — Мне шестнадцать. Я родилась и выросла в Фукуи.

— А я Шудзыро Мияки, — сказала девушка блондинка и сделала жест «peace» рукой, только таким образом, что её правый глаз расположился между указательным и средним пальцем. — Мне, как и вам, семнадцать. Я приехала из Киото. Фанаты называли меня Ро, но мне больше нравится Дзыро. Надеюсь, мы с вами подружимся. — При этих словах она подбежала и обняла нас. Несколько неожиданно, но приятно.

— А я Акатори Нономото. Иногда меня называют Ака, но мне больше по душе прозвище Нона. Мне шестнадцать, и я из Хоккайдо.

В тот момент, когда Нона закончила рассказ, в комнату вошла женщина, которая нас встречала.

— Дорогие девушки, я рада вас приветствовать в пансионате «Малиновая роща». Здесь вы пробудете три дня перед отъездом в дом Сакамаки. Ужин будет готов через полчаса. Жить будете по двое. И раз все уже здесь, вот письмо от учредителя гранта, — поставила конверт на стол женщина и удалилась.

Мы все переглянулись. Каждая из нас, наверное, как и я, была слегка удивлена от услышанного. Мы конечно же помнили, что должны будем проживать в доме учредителя гранта, но зачем нам целых три дня пребывать в пансионате — оставалось загадкой. Ответ, скорее всего, был в принесённом хозяйкой конверте. Ака подошла к столу и, развернув письмо, прочла вслух.

«Дорогие будущие ученицы!

Мы рады приветствовать вас в нашем учебном заведении…»

— Нона, давай без всей этой бла-бла-бла ахинеи о том, как нам несказанно повезло и как они рады нас видеть, — сказала Кая.

— Да без проблем, — ответила Акатори и начала искать глазами интересующую нас информацию. — А, вот:

…за эти три дня мы надеемся, что вы не только познакомитесь, но и подружитесь. Для укрепления знакомства предлагаем Вам посетить луна-парк, который сейчас гостит в нашем городе.

— Ура, луна-парк! Хочу, хочу, хочу! — не переставала кричать Сая. — Я никогда раньше в нем не была, только всегда проходила мимо, а ведь денег-то не хватало, — загрустила малышка.

— Кстати, здесь есть шесть билетов, — показала их нам Нона. — О, а это интересно:

…после мы вам предлагаем сделать необходимые покупки, так как поместье находится вне города, а школа представляет собой учреждение закрытого типа.

Мадам О.

— Похоже, воли нам ещё долго не видать, — подытожила я.

— Ага, — согласились девочки.

— Постойте, есть и приятная часть, — заинтриговала нас Акатори. — К письму прилагается безлимитная кредитная карточка для удовлетворения наших потребностей.

— Вау, покупочки! — завопила Ро. — Я вынесу всё из этих магазинов, — продолжала хлопать в ладоши она с блеском в глазах.

— Не спеши радоваться. Наверняка там есть и подвох, — спокойно сказала Кая.

— Ты права, — подтвердила Нона. — Там сказано, что мы можем купить только те вещи, которые нам пригодятся для учёбы. А ещё немного одежды и обуви, а также разные безделушки вроде косметики, краски для волос или бижутерии.

Огонь в глазах Дзыро потух.

— Ну ничего, я всё равно понакупаю модных штучек, — бормоча под нос, успокаивала себя Ро.

— Девушки, а у вас не возникает впечатления, что нас попросту хотят надолго запереть в этой школе? — спросила Нона.

— Ощущение, конечно, есть, — сказала Кая, — но изменить мы ничего не в силах, и из соображений безопасности нам лучше держаться всем вместе. А сейчас пойдёмте ужинать, а то пока вас ждали, очень проголодались.