Разыскивать Третьего мудреца не пришлось: он, вероятно, почувствовал ауру старшего бога войны и вышел его встречать. Они раскланялись с взаимной вежливостью, которая Су Иланя немало позабавила. Но стоило Саньжэню взглянуть на Су Иланя, тот сразу спрятался за плечом Ли Цзэ. Третий мудрец решил не задавать лишних вопросов: если Ли Цзэ пожелает, то сам представит своего спутника.
— Генерал Ли, — сказал он почтительно, складывая руки, — вы уже завершили дела в мире смертных?
— Нет, — ответил Ли Цзэ, хмурясь, — мне пришлось вернуться на Небеса. Саньжэнь, мне нужно с вами посоветоваться.
— Хуанди ещё не нашёлся, — утвердительно сказал Саньжэнь.
Старший бог войны взглянул на него с некоторым удивлением, и Третий мудрец с улыбкой отозвался:
— А о чём ещё вы можете спрашивать с таким лицом? Всем известна ваша забота о Хуанди.
— Говорите так, словно не одобряете, — заметил Ли Цзэ.
— Хуанди взрослый мужчина и может о себе позаботиться, — возразил Саньжэнь.
— Не вы же начальник личной охраны Тяньжэня, — проворчал Ли Цзэ. — Как я взгляну в глаза Почтенному, если с его внуком что-то случится? Когда я узнал о покушении, мне сквозь землю провалиться хотелось.
— Что вас тревожит на этот раз? — спросил Саньжэнь, приглашая их в беседку, окружённую цветущими мэйхуа и локвами.
Су Илань поглядел на деревья озадаченно. В мире смертных они зацветали в разные сезоны и никак не могли цвести одновременно. Третий мудрец, словно догадавшись о его мыслях, повернулся к нему и сказал, что на Небесах сезоны сменяют друг друга весьма прихотливо. Ли Цзэ спохватился и представил Су Иланя Третьему мудрецу. Саньжэнь и глазом не моргнул, вежливо приветствовал спутника старшего бога войны и предложил беседу продолжить за чаем.
Они расположились в беседке. Ли Цзэ едва пригубил из своей чашки и стал делиться с Третьим мудрецом своими тревогами. Саньжэнь слушал внимательно, изредка кивал, но особого беспокойства на его лице не было, оно промелькнуло, лишь когда Ли Цзэ упомянул, что Тяньжэнь так хорошо скрыл свою ауру, что её не считало даже Небесное зрение.
— Тогда можно предположить, что Хуанди не в мире смертных, — проговорил Саньжэнь, медленно перебирая висящие на его левом запястье нефритовые чётки. — Хуанди может путешествовать между мирами. Скажем, вернуться в мир демонов или отправиться в неизвестный нам мир. Это объяснило бы, почему Небесное зрение божественного уровня оказалось неспособно найти и считать его ауру: радиус его действия в пределах одного мира.
— Нет ли других техник, позволяющих расширить возможности Небесного зрения? — спросил Ли Цзэ. Рассуждения Третьего мудреца нисколько не уняли его тревог, только добавили лишка. О других мирах он знал мало. Какие опасности могут поджидать Тяньжэня там!
— Гм, — неопределённо отозвался Саньжэнь, — вам известно, что при правлении прошлого императора многие записи были уничтожены. Вероятно, в них могло содержаться искомое.
— Хотите сказать, — ещё больше нахмурился Ли Цзэ, — с тем, что осталось, нам Тяньжэня не отыскать?
Саньжэнь приподнял и опустил плечи и сказал честно:
— Я не могу припомнить ни одной техники, которая позволила бы это сделать. Было бы у нас зеркало Цюаньцю…
— Оно у Тяньжэня, — покачал головой Ли Цзэ, — в моём распоряжении только зеркало Чжэньли.
— Увы, — заключил Третий мудрец.
— Но я должен разыскать Тяньжэня, пока с ним ничего не случилось! — воскликнул Ли Цзэ, в запале стукнув по столу кулаком. Чашки подпрыгнули, выплёскивая чай, по столешнице пошли трещины.
— Гм… — сказал Саньжэнь, глядя, как чай из опрокинутой чашки растекается по его коленям, пачкая белые одеяния.
Су Илань успел подхватить свою чашку — в быстроте со змеёй мало кто сравнится! — и с некоторым самодовольством поглядывая на Третьего мудреца держал её в руках.
— Ты не должен его искать, — раздался ещё один голос, и все вздрогнули, потому что говорившему удалось подкрасться совершенно незаметно, пока они медитировали на разлитый чай.
Это был Черепаший бог. Су Илань уставился на него с неподдельным интересом. Как приделан черепаший панцирь к его спине? Может ли он спрятать в него голову, как делают черепахи? А руки и ноги? Есть ли у него хвост и втягивается ли и он в панцирь? А если опрокинуть его на спину, сможет ли он перевернуться и встать самостоятельно? Черепахи-то не могут. Эта карусель любознательности вихрем пронеслась в его голове и, вероятно, отразилась на лице, потому что Угвэй метнул на него быстрый и весьма недовольный взгляд и буркнул:
— Даже не думай.
— Почему я не должен искать Тяньжэня? — потребовал ответа Ли Цзэ.
— Сам найдётся, — сказал Угвэй, продолжая коситься на змеиного демона.
— И ты думаешь, я успокоюсь этим ответом? — воскликнул Ли Цзэ, и его кулак вновь опустился на столешницу.
— Мебель-то зачем ломать? — неодобрительно вопросил Черепаший бог, когда стол развалился надвое, а от драгоценного фарфора остались лишь черепки. Уцелела только та чашка, что была в руках Су Иланя. Он допил чай, подумал и сунул чашку в рукав: пригодится.
— Выдаёшь избыточную реакцию, — поставил диагноз Угвэй.
— Почему я не должен искать Тяньжэня? — чётко выделяя каждое слово красноречивой паузой, повторил Ли Цзэ.
— Владыка миров сказал, что мы не должны его искать, — ответил Черепаший бог.
Вновь воцарилось молчание.
— А что это вы так на меня смотрите? — не понял Угвэй, когда три пары глаз уставились на него в равном изумлении.
— Ты видел Владыку миров? — потрясённо спросил Третий мудрец.
— Владыка миров существует на самом деле? — так же спросил Ли Цзэ.
Су Илань промолчал. Его знакомство с Владыкой миров было не столь приятным, он бы предпочёл о нём забыть. Хорош демиург, который мучает беззащитную змейку, чтобы выбить из неё согласие на три спасения! Су Илань уже много позже понял, кто тогда завладел телом крестьянина и говорил с ним. Больше он никогда не слышал его голоса, чему был несказанно рад: от Высших сил одни только недоразумения и неприятности! Хотя… пожалуй, стоило поблагодарить Владыку миров, что свёл их с Ли Цзэ. Но уж конечно вряд ли демиург знал, чем всё это закончится! И змеиный демон ухмыльнулся.
Черепаший бог досадливо пощёлкал языком. О своих знакомствах в «высших сферах» он предпочитал умалчивать. Но теперь ничего не поделать, придётся признаться, поскольку на простую оговорку не спишешь, а Ли Цзэ не успокоится, пока всё вверх дном не перевернёт в поисках Небесного императора.
— Я задал ему тот же вопрос, — степенно сказал Угвэй, — и он ответил, что Небесного императора искать не нужно, он сам найдётся. Кто мы, чтобы спорить с Владыкой миров?
— Но где он? — не унимался Ли Цзэ.
— Расспросишь, когда снова его увидишь, — сказал Угвэй. — И на твоём месте… Эй! А ну отойди от меня!
Пока они увлеклись разговором, Су Илань подошёл к Черепашьему богу сзади и попытался просунуть палец под черепаший панцирь. Он не сомневался, что панцирь — чужероден и не вырастает из спины бога, а значит, он должен к чему-то крепиться. Может, привязан тесёмкой. А может, есть какая-то хитрая защёлка. О том, что держится панцирь духовными силами бога, он как-то не подумал.
— Илань, — всполошился Ли Цзэ и за руку оттащил змеиного демона от Черепашьего бога, — что ты делаешь?
— Любопытно же, — нисколько не смутился Су Илань. — Я разделывал черепах, но у них панцири иначе крепились к телу.
— Ты что делал? — поразился Ли Цзэ.
— Мне нужен был гребень, а черепаховые самые прочные, — пожал плечами Су Илань. — Так вот…
— Гм! — громко и неодобрительно сказал Угвэй.
— А, это Су Илань, — поспешил представить его Черепашьему богу Ли Цзэ, — он священная змея с тысячелетней культивацией.
— Как будто бог мудрости сам этого не понял, — ворчливо отозвался Угвэй. — Мало нам на Небесах хлопот с лисами, так теперь ещё и змея?
— Белая, — уточнил Су Илань невозмутимо.
— Да хоть серо-буро-малиновая в крапинку, — буркнул Угвэй. — Ли Цзэ, следи, чтобы он ничего не натворил.
— Су Илань змея приличная, — возразил Ли Цзэ, вызвав у Су Иланя неудержимое хихиканье.
Увы, понимать это можно было двояко. Приличная змея — змея приличная!