Размеры его дома оказываются довольно внушительными. Хотя что он мог еще ожидать от такой богатой семьи, если не грандиозный особняк посреди Каннама?

Машина останавливается около огромных золоченых ворот. Джисон задерживает дыхание.

— Нервничаешь? — Минхо посмеивается.

— Ничего я не нервничаю! Просто…

— Просто что?

— Забыл, кто ты такой…

Лицо Минхо озаряет недовольство. Он отпускает ручку двери и оборачивается на Джисона. — И кто же я такой? — он смотрит ему в глаза со слабым разочарованием. Джисон молчит. — Ты забыл, что я сыночек богача? И что же меняет этот факт в наших с тобой отношениях?

— Ничего он не меняет, — он разводит руками. — Я просто не привык видеть такие дома, у меня вот нет такого дома, например…

— Сходи как-нибудь домой к Хенджину, он тут недалеко, — язвит Ли. — Или к Феликсу, может, он даже прокатит тебя на одной из яхт, что есть у его семьи…

— Причем тут они?

— То есть, они другое дело? — недовольничает Минхо. — Я чем-то отличаюсь от них? Почему богатства моей семьи смущают тебя, а на их тебе все равно?

— Да блять… Почему ты так злишься?

— Я не злюсь, просто не понимаю, почему ты в очередной раз возводишь между нами стену. Да, мой отец богатый. Да, я живу вот в таком огромном доме. Это автоматически делает меня выше? Почему ты всегда отдаляешься от меня, Джисон? Только мне кажется, что мы начали сближаться, как ты доказываешь мне обратное…

— Я не… — он заикается, опуская голову.

— «Ты не» что? Просто будь честным.

Джисон сжимает руки в кулак и смотрит на него. — Я просто не знаю тебя. Твоя жизнь для меня, как тайна, покрытая мраком. Я простой человек, не такой, как ты или как Хенджин с Феликсом. Мы из разных миров, понимаешь?

— Пару часов назад, когда мы вместе играли с котами, ты не думал об этом. Тогда мы не были из разных миров? Я показал тебе то, что мне дорого, я поделился этим с тобой. И сейчас ты говоришь, что не знаешь меня? Я такой же простой человек, как и ты. И никакие богатства этого не изменят.

Джисон не знает, что ему ответить. Ведь он прав. Только Джисон сейчас смотрит на него не как на своего одноклассника, как друга. Он видит в нем лишь его состояние, то, как он отличается от него. Он все еще не может пережить эту классовую разницу между ним и его окружением.

Минхо же видит в нем его самого. Обычного Хан Джисона. Он не смотрит на него свысока. Для Минхо они на одном уровне. Так почему он не может сделать то же самое?

— Я правда хочу, чтобы ты узнал меня. И я хочу узнать тебя. Я пригласил тебя домой не для того, чтобы показать, как же отличаются наши жизни, а чтобы просто подготовиться к экзаменам, как делают все друзья. Ты понимаешь?

— Я понимаю. Прости меня. Я еще не до конца привык к этому. Я сказал ерунду, — Джисон прикусывает нижнюю губу.

Минхо по-доброму улыбается и берет его за руку. — Я погорячился. Извини.

— Что? — удивляется.

— Знаешь, мне же и правда легче рассуждать об этом. Все-таки это не я перевелся в школу, где большинство учеников — дети из богатых семей. И это не меня сейчас привезли к себе в огромный дом с этими долбанными шикарными воротами. Они мне даже самому не нравятся! Надо же было угрохать столько денег на дурацкий забор, мой отец идиот.

Джисон смеется.

— Тебе стало легче? — жалобно спрашивает Ли.

— Нет, но ты молодец. Спасибо за исповедь насчет забора, я оценил.

Они все же выходят из машины. И, даже если Джисон не перестал видеть в их образах жизни значительные отличия, Минхо он начал доверять немного больше.

— Сразу говорю, если ты станешь свидетелем странной сцены, не спрашивай ничего, — быстро шепчет Ли, пока ведет его к кухне.

— Что?

— Привет, сынок, — Женщина средних лет стоит посреди кухни в элегантном платье и улыбается, но совсем не смотрит на Ли. Ее глаза направлены на Джисона.

Хан уже знает эту улыбку. Он видел ее на лице Мины. Идентичная до градуса поднятых уголков губ. Такая же ядовитая и лживая.

У них лицемерие по крови что ли передается?

И вдруг он понимает всю разницу. Минхо не похож ни на одного из них. Он другой. Он никогда не притворяется. Любое выражение его лица всегда было настоящим, будь то игривость или благодарность. Джисон ни разу не считал его поддельным. Кажется, этот несносный парень самый искренний среди всей своей семьи.

Минхо не отвечает ей. Парень подходит к шкафу, доставая из него закуски. Джисон ждет его в дверях, не рискуя заходить.

— Твой друг? — она осматривает его с головы до ног, прикрывая рот рукой.

— Тебе-то что? — ворчит Минхо, закрывая дверцу.

— Как тебя зовут? — она даже не реагирует на Минхо, продолжая изучать Джисона, все так же улыбаясь. — Минхо, наверное, опять не в настроении, тяжело с ним бывает, — она смеется, закатывая глаза.

Что она пытается доказать ему, обычному парню, оказавшемуся здесь по воле случая? Что она прекрасная и любящая мачеха, которая так отчаянно терпит своего противного приемного сына?

Не на того напала. Джисон уже слишком много знает о нем, чтобы подобное с ним сработало.

И все же он решается представиться. — Меня зову-

— Не говори ей ничего, — Минхо хватает его за руку, уводя за собой.

Он волочится за ним по лестнице, и Минхо не отпускает его руки до того момента, пока дверь его комнаты не оказывается закрытой.

— Не спрашивай, — закрывает ладонью глаза.

— Да я и не собирался, — вздыхает Джисон. — С какого предмета начнём готовиться?

Минхо улыбается и подходит к своему столу. — Давай с чего-то попроще, типа….с истории?

Джисон смеётся, вспоминая, чем обернулся для них первый совместный урок истории. — Ну давай…

Он осматривает его комнату, отмечая, что она довольно уютная. Особенно привлекает внимание статуэтка с кошкой. Чёрная фарфоровая кошка, грациозно выгибающая спину. Что-то очень в стиле Минхо.

Это уже походит на зависимость…

Он замечает, как Минхо сосредотачивает взгляд на фото на его столе. Там нет Сонхуна, Мины и этой женщины, их матери, которую он встретил ранее. На ней ещё маленький Минхо, его брат, которого он успел увидеть по телевизору, какой-то мужчина, наверное, отец, который обнимает другую женщину. Внешне она нравится ему намного больше, чем его мачеха. Она приятная, ее улыбка ласковая и согревающая. Искренняя, прямо как у Минхо.

— Ты похож на неё.

Минхо грустно улыбается. — Она тоже мне об этом говорила всегда. То, что мы с братом переняли от неё всю ее природную красоту. Мы так сильно похожи на неё, и ни капли на отца. Это даже забавно….

Джисон замолкает, давая ему насладиться, вероятно, всплывающими в голове яркими моментами из прошлого.

— Мама любила танцевать, — вдруг откровенничает Ли. — Она всегда танцевала, сколько я ее помню. Даже меня научила, и из-за этого в детстве я мечтал стать танцором.

— А сейчас что?

— Сейчас я должен либо готовиться помогать брату с бизнесом, либо стать госслужащим. Прокурором, адвокатом. Кем-угодно, лишь бы это пошло на благо семьи. Отец всегда говорит, что нужно оберегать ее гордость. Гордость семьи, — недовольно вздыхает. — Мама никогда такого не говорила. Она учила нас с братом жить для себя. Делать то, что нам нравится. А потом она исчезла, и риторика отца взяла над нами верх. Брат, мечтавший стать актёром, теперь вице-президент корпорации, а я должен помогать ему.

«Ты из тех, у кого жизнь пойдёт так, как он того пожелает», — вспоминает его слова Джисон. Вот почему он сказал это. У него нет возможности стать тем, кем он хочет. А у Хана она есть. Поэтому, наверное, он и сказал, что он отличается от всех остальных. Поэтому он так обиделся, что Джисон не может принять, что он такой же простой человек.

В его жизни, на первый взгляд такой легкой и блаженной, все намного сложнее, чем он себе представлял.

— Знаешь, моя мама тоже любила танцевать, — это слетает с языка само по себе. — Раньше она жила в Японии. Там посещала какую-то студию, где они с подругой вели занятия. Она всегда с такой радостью на лице вспоминала то время, свою юность. Так нравилось слушать ее, знать, что она была счастлива тогда.

— Моя мама настолько любила танцевать, что мой дедушка подарил ей студию на восемнадцатый день рождения, — поддерживает Минхо. — Она, кстати, тоже в молодости жила в Японии. Мне кажется, поэтому моего брата зовут Кенто, это ее своеобразная дань своему прошлому.

— У наших мам много общего, — хихикает Джисон. Минхо кивает, улыбаясь.

Когда разговор о семьях исчерпывает себя, парни приступают к подготовке.

Без спора по поводу истории все же не обходится. На этот раз жертвой их обсуждения становится король КванджонЕсли вы смотрели дораму «Алые сердца Коре», то знаете принца Ван Со, так вот, это он). По началу все идёт гладко, они сходятся во мнении, обсуждая его реформы. Минхо соглашается с ним в том, что его закон об освобождении рабов был впечатляющим и позволил ему укрепить свою власть. Однако, когда они доходят до 960-го года, случается непоправимое. И, разумеется, Джисон выходит из себя, когда Минхо начинает с ним спорить.

— Сейчас я тебе покажу, насколько сильно его заимствование китайской системы придворных костюмов не сказалось на его правлении! — Джисон не хочет бить его, он замахивается лишь показательно, пытаясь застать его врасплох.

Но Минхо как раз не тот человек, которого можно вот так ошарашить. Он хватает руку Джисона и дергает его на себя. Парень падает на его колени, оказываясь невольно заключённым в его руки. Минхо довольно рассматривает его удивлённое лицо, ухмыляясь.

— Что ты там говорил? — он невесомо пробегается по его спине ладонью.

Но Джисон уже слишком завёлся, чтобы остановиться вот так. — Я говорил о том, что из-за этих «чисток» началась сущая тирания, от которой-

Минхо затыкает его прикосновением руки к его лицу. Он гладит его по щеке и всматривается в него так тщательно, что Джисон моментально забывает, о чем говорил.

— Ещё хочется покричать? — он спрашивает это так спокойно и мягко, что Джисон теряется ещё больше. Затем он щипает его за скулу. — Миленькие у тебя щечки, Хан-и.

И Джисон все-таки осознаёт, во что он только что ввязался. Он отскакивает от него в сторону.

— Нет, ну почему ты…такой? — он гладит ущипленное место.

— Какой же я? — мурлыкает Ли.

— Невыносимый ты. Невыносимый! Я же о серьёзных вещах с тобой говорю!

— Но я тоже был серьёзен….

— Ты не был серьёзен. Ты просто играешься со мной, выводишь из себя.

— Я серьёзен, Джисон, — он внимательно изучает руку, которой только что касался его. — Во всем, что я делаю с тобой, я абсолютно серьёзен.

— Да что ты только несёшь? — пищит парень. — Все. Я в туалет.

— Дверь слева, в конце коридора, — довольно кричит Минхо, пока он закрывает дверь.

***

Джисон агрессивно смачивает лицо водой. Он стрессует. Ему неспокойно. Что это только что было? Он серьезен во всем, что касается его? О какой части своих действий он говорил? Обо всем?

Если бы Джисона попросили описать его отношение к Минхо на данный момент времени, то он бы исписал кучу листов в двух красивых фразах: «Он странный» и «Я не понимаю его».

Былая ненависть плавно перетекла в смятение. Теперь он точно знает, что он его не бесит. Отдельный вопрос, хорошо ли это или плохо. Важнее сейчас совершенно другое. Пока он терялся в этом запутанном клубке из собственных чувств, он упускал чувства Минхо к нему.

Сначала он сказал, что я ему нравлюсь. Потом он предложил стать друзьями, опустим шутку про любовников, если это вообще была шутка, зная этого придурка. Потом он начал приносить мне еду, потом он стал обедать со мной за одним столом. Я и сам не заметил, как он начал касаться меня в процессе. А сейчас он погладил меня по лицу и ущипнул за щеку, что-то совершенно новое. Потом сказал, что сделал это всерьез… Он шутит, точно. Он же шутит?

Джисон поднимает глаза на свое отражение.

О чем я думаю? Почему мне так важно истолковать его действия? А что я хочу сам? Как мне хочется, чтобы он относился ко мне?

От какого-то рода кризиса его отвлекают крики за дверью.

— Я правда ненавижу его, Джейк, — он слышит градирующее топтание. Говорящий ходит туда-сюда, судя по всему.

Это же… Сонхун?

— Он, блять, забрал машину именно тогда, когда она была мне нужна. Я обещал ребятам, что мы съездим на ней в кино. Представь, какого мне было смотреть им в глаза, когда я говорил, что старший братик взял ее вместо меня? Эти взгляды типа «ну да, ты же всего лишь сын, которого притащили в его, блять, дом пять лет назад, что ты хотел, у тебя нет прав, неудачник». Это так унизительно. Ебанный Минхо. Ненавижу его. Мы столько лет жили в тени, пока он наслаждался всеми радостями жизни. Я терплю его игнор каждый день, мне приходится быть с ним милым на людях. Он же даже не скрывает свое презрение ко мне. Чертов надменный ублюдок! Он специально это сделал, я говорю тебе!

Сонхун вскоре покидает коридор, продолжая кричать что-то в телефон. Джисон уже не может понять, что он там говорит, но точно знает, что он просто поливает Минхо грязью.

Через что же ты проходишь, живя в такой семье, где тебя каждый ненавидит?

***

Вплоть до воскресения Джисон ходит, как потерянный. Он испытывает что-то похожее на несварение, словно он съел что-то совсем ненужное, ядовитое, и это нужно выплюнуть, избавиться от этой неприятной мерзости, от которой желудок так и просится вывернуться наружу.

Но он не может. И отрава опускается все глубже, впитываясь в его тело.

Минхо попросил его не спрашивать, поэтому он не спросил его. Он услышал то, что услышал, и Минхо не готов объяснять ему ничего — он четко дал ему это понять.

Секреты на то и секреты, чтобы никто не узнал о них.

Джисон уважал его желание сохранить проблемы своей семьи в тайне, поэтому сделал вид, что ничего не слышал, проведя ещё полтора часа в его доме.

Парень старался не смотреть ему в глаза, он не хотел показывать ему, что что-то не так. Даже когда тот все-таки заметил, что Джисон какой-то странный, и спросил его об этом, он отнекивался. Соврал, что просто устал и хочет спать, и Минхо сказал ему ехать домой, сказал, что нельзя так изматывать себя.

Получать такую трогательную заботу от человека, который никогда не получает ее сам, это больше похоже на иронию.

Его голова уже совсем разболелась, когда он садился в машину. Он сдержался от эмоций даже по прибытии домой. Его не должно это волновать, он все твердил себе это до самого мгновения, когда его глаза закрылись.

Джисона поражает то, как непринуждённо он ведёт себя. Минхо улыбается, от души веселится.

Он открывается ему. Именно ему. Пока Хан собирал внутри себя злость и обиды на этого парня, тот показывал ему самого себя.

Джисону, как бы он не пытался это отрицать, известно практически о каждой его странности — будь то тяга пофлиртовать, когда это неуместно, или чрезмерная любовь к семейству кошачьих. Хан очень сильно заблуждался, когда говорил ему о том, что не знает его.

Минхо был самим собой каждый миг, что проводил рядом с ним, а он замуровал себя под бетон, пытаясь этого не замечать. Он не верил ему, подвергал все сомнениям.

И все же он знает настоящего Минхо, не того Минхо, которого все сторонятся и шугаются, которого все не любят. Он знает Минхо, внутри которого есть теплота и любовь, которую он отдает ему раз за разом. Сильного парня, который борется с этим миром в одиночку.

Если бы он жил такой жизнью, он бы никого не подпустил к себе никогда. А Минхо смог. И это делает его в глазах Джисона еще более удивительным. Он пробивает на такое незнакомое ранее сочувствие к себе.

— Какую песню еще включить? — Хенджин шумно приземляется рядом, поворачиваясь к Хану.

Парень еще пару секунд смотрит на Джисона, который сидит, опираясь щекой на руку, смотря куда-то в стену и вообще не замечая его. Ему даже приходиться толкнуть его пальцем. — Эй, Джисон. О чем ты там думаешь?

— А? — он быстро поворачивает голову в его сторону, округляя глаза. — Да так, о всякой ерунде… Экзамены же скоро, переживаю.

— Перестань париться об экзаменах. Мы наконец собрались спустя месяц, я думал этого никогда не случится! В такой день нужно веселиться, как в последний раз.

— Говорит тот, кому не нужны экзамены, — цокает Феликс, выбирая музыку на планшете.

— Да! Что постыдного в этом? Моя семья приняла мою мечту стать моделью, и я имею полное право забить на них! Сам-то что, только и пилишь видосы на свой канал с асмр, явно же не учебники зубришь.

А Минхо не может так… Он не может делать то, что ему нравится.

— Имеешь что-то против такого рода контента?

— Я обожаю твои видео, не смей так говорить! Я всегда являюсь первым, кто ставит тебе лайки? Енбок-а, ты совсем меня не ценишь.

— Я ценю тебя, но иногда ты говоришь слишком много лишнего!

— Дай мне микрофон, — Хенджин вскакивает. — Итак, посвящаю эту песню двум моим верным друзьям, благодаря которым, мне не так скучно в это надоедливой школе.

— Тебе лучше уделить ему внимание, иначе он будет петь так долго, пока его голосовые связки не лопнут, — шепчет Феликс, и его мысли растворяются в пространстве.

— Жаль его голосовые связки, хорошо, что он в модели решил податься, а не в певцы.

Парни раздаются смехом, пока Хенджин упоенно напевает сменяющие друг друга строки с экрана.

Джисон немного расслабляется. Рядом с такими прекрасными друзьями грустить не особо хочется, поэтому выбор следующей песни он берет на себя, включая «Mafia in the morning», и отрывается.

Комната надолго наполняется пением и безудержными танцами. Парни пляшут до изнеможения, доходят до конца предложенного плейлиста и падают на диван.

— Слышали, что к нам в школу перевёлся новенький? Кажется, в 10-D, — резко начинает Хенджин.

— С каких пор тебя волнуют новые ученики, тем более из младших классов? — спрашивает Феликс, открывая бутылку воды.

— Меня не колышит, кто там куда переводится, да. Но этот парень не простой. И отец его та ещё шишка!

— У нас в школе все такие, ну, не считая Джисона или других ребят на стипендии…

— Это просто интересно. Два года назад его имя нигде не слышали, но неожиданно его мебельная фабрика выбила всех крупных производителей с рынка в этом году. Не слышал что ли о Ким Сынчоле?

— Кажется, отец что-то говорил мне о нем…может, они даже заключали контракт… Хенджин-а, меня правда не волнуют его дела, так что я не в курсе. К чему ты вообще о нем заговорил?

— Да он безбожно красив! Все девчонки с ума посходили, как с цепи сорвались. Я видел, как он открывал шкафчик в пятницу, и оттуда вывалилось, наверное, около ста любовных писем! Я даже не знаю, кто больше удивился, я или он…

— Давно я не видел тебя таким напуганным, мистер-лицо школы. Как его зовут то? Небось узнал уже?

— Конечно, узнал, его зовут Сону. А ещё я узнал, что он, в отличие от всех таких детей, отцы которых так резко поднялись, вообще не разговаривает об этом, не хвастается. Он ведёт себя как обычный парень. От этого он нравится всем ещё больше!

— Но многие так себя ведут, даже ты, как ни странно. Не такой уж он и особенный.

— Хенджин, тебя все равно никто не сможет обойти. Ты звезда, ты стандарт, — смеется Джисон.

— Почему мне кажется, что ты не сделал мне комплимент, а наоборот оскорбил, — ворчит Хван.

— Спроси у своей самооценки, которую растоптал новенький симпатичный младшеклассник, — Феликс видит, какой недовольный взгляд на него устремлен и заливается хохотом.

— А ну иди сюда! — кричит парень, кидаясь на друга.

Джисон радостно улыбается, наблюдая за их детской перпалкой. И все же он рад, что пошел с ними в караоке. Если бы он еще немного побыл наедине со своими мыслями, то свихнулся бы.

***

— Капец сегодня жарища, — вздыхает Хван, махая над собой полотенцем. — Если еще немного посижу здесь, то точно заработаю солнечный удар…

— Мы только-только вышли. Ты слишком драматизируешь, — улыбается Джисон, смотря в середину стадиона.

— Почему мне всегда об этом говорят? «Не драматизируй, Хенджин», — закатывает глаза. — Я просто не хочу упасть в обморок! — парень вскакивает со скамейки, размахивая руками, но, когда понимает, что Джисон даже не обращает на него внимания, садится обратно. Он тихонечко пододвигается к нему поближе и смотрит по направлению его взгляда. Поняв в чем дело, он ухмыляется. — У Минхо хорошая растяжка, не думаешь? — сладко шепчет парень, наклоняя голову в бок.

Джисон мгновенно реагирует, поворачиваясь к нему с широкими глазами. — П-почему ты вдруг сказал это?

— Подумал, что тебе говорить о нем намного интереснее, — хихикает.

Джисон теребит спортивную куртку в руках. — Мне неинтересно…говорить о нем, — его глаза бегают по всему пространству трибун, на которых они сидят.

— Тогда нравится наблюдать? — Джисон хмурится, и Хенджин еще радостнее улыбается. — Хотя я могу понять тебя. Он мой конкурент номер два по красоте. Пусть он и пугающий…но в этом его своеобразный шарм. Точно! Тебе нравятся цундэрэ, да? Я угадал?

— Мне? Цундэрэ? Причем тут вообще мои предпочтения? — он отводит взгляд в сторону, смыкая пальцы по линии губ. — Минхо, к тому же, вообще никакой не цундэрэ!

— Мы сейчас говорим о том Минхо, который чуть ли не с ложечки тебя кормит, или о том Минхо, который одним присутствием превращает все вокруг в Антарктиду?

— Во-первых, он не кормит меня с ложечки, во-вторых, не настолько он и холодный…

— Давай я расскажу тебе о парне, который раньше сидел перед ним, так же как ты сейчас. Его звали Ки Джун, новенький был. Вот он точно так же пришел в класс и занял это несчастное свободное место. Он игнорировал все предупреждения о том, что Минхо лучше не бесить, сидеть тихо. Ну прям как и ты! Только главное отличие было в том, что он хотел с ним…подружиться. Улыбался ему постоянно, списывать предлагал, даже за стол к нему садился в столовке! Минхо вообще не проломить было… Он его игнорировал, смотрел своим холодным взглядом, а потом, когда он сел к нему во второй раз, демонстративно пересел. Но Ки Джун, видимо, не любил сдаваться так просто. Он признался ему в чувствах! Сказал ему, какой тот красивый, великолепный, даже на колени встал. И знаешь, что сделал Минхо?

— Послал его? — пожал плечами Джисон.

Какое мне вообще дело до его поклонников…

— Он просто прошел мимо!

— Очень на него не похоже, — губы сами принимают форму улыбки.

— Да я о том тебе и говорю! С тобой он как другой человек!

— Перестань! Вы просто…не задумывались, почему он так себя ведет. Никто и не пытался узнать его поближе, — грустно говорит Хан.

— Я тебе только что рассказал о парне, который хотел сблизиться с ним…

— А куда этот Ки Джун потом делся?

— Он перевелся из-за скандала, — вклинивается в диалог появившийся Феликс. — Кто-то записал его разговор с дружками в туалете, где он говорил, что Минхо надменный придурок, который никогда бы ему не понравился. Что-то в роде: «Да, он красив, но единственное, что в нем по-настоящему привлекает — кошелек его отца». После этого у Минхо появился свой фанклуб, не так ли, Хенджин?

— Не напоминай мне про это время! Это был тяжелый месяц… — делает вид, что плачет, но быстро успокаивается, победно возвышаясь над Джисоном, — Эта история доказывает, что к тебе он относится не так, как к остальным. Для Минхо ты особенный!

— В чем-то он прав, — задумывается Феликс.

Джисон поднимается с места, выставляя ладони вперед. — Ничего не хочу об этом слышать больше. Пойдемте уже вниз, учитель пришел.

Минхо машет ему рукой, когда они подходят к полю, и его щеки нагреваются. Джисон уже ненавидит этот жаркий день. Подумает еще, что это из-за него, и опять будет подшучивать.

Учитель говорит пробежать несколько больших кругов в качестве бодрящей утренней разминки. Все, ворча, перемещаются на дорожку. Хенджин же наоборот радуется, говоря, что ему сегодня не придется идти в спортзал. Джисона не особо волнует. Мрачнее тучи он следует за остальными.

Джисон ускоряется. Он не может ничего поделать с собой, когда вспоминает про этого парня, который хотел использовать Минхо. Кулаки сжимаются, рассекая воздух. Как можно вот так относиться к нему? Почему никто не хочет даже задуматься о том, что Ли простой парень, как и все? У всех есть недостатки, и он не исключение.

Как можно смотреть не на человека, а на его состояние? Что за идиотизм?

Он замедляется, вспоминая, что сам вел себя точно так же. Ему хочется врезать самому себе. Чем он отличался от этого придурка тогда, когда говорил Минхо о их разнице в положениях?

Может, я не заслуживаю быть его другом…

Уголки губ медленно опускаются. Солнце светит так ярко, что глаза слезятся. У него внутри какое-то темное пятно, которое, не торопясь, расширяется. Оно окутывает все вокруг, разъедая внутренности.

— Ты решил побить мировой рекорд по бегу на длинных дистанциях? — кричит улыбающийся Минхо, нагоняя его.

Джисон смотрит на его улыбку, и его совесть стучит в грудную клетку как в бубен. Даже сейчас он улыбается ему. Он столько раз показывал ему то, как предвзято к нему относится, но Минхо все еще остается рядом с ним.

Ли хватает его за руку, и Хан оттаивает. — Давай наперегонки. Если проиграешь мне, то будешь должен мне желание.

«Я правда хочу, чтобы ты узнал меня. И я хочу узнать тебя».

Не важно. Не важно, как относился к нему раньше. У него есть возможность стать лучше по отношению к нему сейчас. Все еще можно изменить. Он ведь никогда не хотел пользоваться им, как тот мерзкий Ки Джун. Он просто не мог поверить, что с таким, как он, всерьёз могут захотеть общаться такие, как Минхо. В нем говорили его неуверенность и недоверие. Он был неправ. Сейчас он может попрощаться с этим. Нужно всего лишь прекратить отгораживаться, и наконец открыться ему.

— Уверен, что догонишь? — смеется Джисон, сжимая его ладонь.

Их сплетенные руки качаются туда-сюда, пока они смотрят друг на друга, сверкая глазами.

— Поверь, я размажу тебя по стенке, — ухмыляется Ли, отпуская его руку и убегая. — За тобой желание, Джисон!

— Это мы еще посмотрим, — он вырывается вперед, догоняя его.

Джисон жалеет, что согласился, уже на третьем круге. Ноги безумно болят, а дышать просто невозможно. Однако он не сдаётся и прикладывает все силы, что ещё остались в нем. Пересекая линию старта в четвёртый раз, он вырывается вперёд, оставив Минхо за спиной.

— Фиг тебе, а не желание!

Он добегает уже до половины, но Ли все ещё не догоняет его. Джисону это кажется какой-то слишком легкой победой. И, когда он почти достигает финиша, Минхо хлопает его по заднице и улетает вперед.

Так он проигрывает ему в очередной раз.

Оба падают на землю, тяжело дыша. Голова Джисона смотрит в его сторону. Он замечает, как привлекательно движется его адамово яблоко, когда он жадно сглатывает. Пот стекает по его лбу, он аккуратно вытирает его, смотря в небо, и наблюдающий Джисон задерживает дыхание.

Он никогда не обращал внимание на то, насколько ровная линия его носа. А его ресницы под солнечными лучами кажутся невообразимыми. Как могут существовать люди с такими красивыми ресницами? И его губы. В меру пухлые и утонченные. Джисон сглатывает, смотря, как они открываются, когда он вдыхает.

Прохладный ветер проносится над ними. Свежесть даёт ощущение легкости. Но Джисон не может полностью насладиться этим, пока все его внимание сосредоточено на Минхо, руки которого напрягаются, когда он поднимается.

Ли довольно смотрит на него. — Встать то сможешь, бегун?

Сталкиваясь с ним взглядом, Джисон отворачивается. — С-смогу.

— Ну смотри, а то у меня ещё есть силы, чтобы отнести тебя на руках.

Хан снова думает о том, насколько внушительно выглядят его бицепсы, и закусывает нижнюю губу.

Минхо обнимает его за плечи, присаживаясь на корточки. — Уверен, что тебя не нужно понести?

Джисон отпрыгивает от него в сторону. — Да! Уверен! Придумывай свое дурацкое желание, потом скажешь! Я пошел! — он ворчит, еле как вставая на ноги.

***

Джисон грызёт ручку, смотря на него. Минхо сосредоточенно решает пример, водя пастиком по тетради. Он замечает каждый его лишний сделанный вдох и выдох. Он не может игнорировать движение его губ, когда он сомневается. Сегодня он по-особенному притягивает глаз, и это бесит.

Джисон находит оправдание в том, что он просто ждёт, когда тот наконец решит, и ему нечем заняться. Нет ничего такого в том, что он смотрит на него. Все люди смотрят друг на друга, в конце концов. Это не грех.

— Я реально не знаю… — стонет Ли. — Это, блять, безумие давать такие сложные задания.

— Дай, я посмотрю, — спокойно говорит Джисон, забирая тетрадь в руки. Он подминает щеку рукой, думая. — Нашёл. Вот тут ты неправильно сократил.

— Где? — хлопает ресницами парень.

— Вот. Смотри, — Джисон наклоняется поближе, указывая на нужное место.

Пока он объясняет, Минхо складывает руки друг на друга, опираясь на них головой. Джисон говорит, не сбиваясь, стараясь правильно донести. Когда он поворачивается к нему, врезаясь в его глаза, замирает. Минхо смотрит на него, сахарно улыбаясь.

— Ты же слушал меня? — растерянно спрашивает Джисон.

— Ага, — тянет Ли, наклоняя голову в сторону, устраиваясь поудобнее. — У тебя такая милая родинка.

— Р-родинка? Милая?

Ручка падает из его рук на стол.

— Да, — светится парень. — Вот эта, на щеке, — он слегка касается ее пальцем, и Джисон вздрагивает.

Он смотрит на него, потом на окно, потом на стену, потом снова на него, потом вниз.

— Так где там у меня ошибка? — напоминает Минхо, отпуская руку.

— Я тебе уже все сказал, теперь сам ищи, — ругается Хан, поднимаясь с места. — Когда я вернусь, чтобы решил уже все!

— Как прикажешь, Хан-и.

Он подмигивает ему, и Джисон вылетает из класса.

Он сжимает рукав своей рубашки, медленно шагая. Парень сам не знает, куда он пошёл и зачем.

Окна в коридоре открыты нараспашку. До его носа доносится еле уловимый запах цветущей сакуры. Он такой тонкий и нежный, с мягкой и приятной горчинкой.

Минхо пахнет чем-то похожим. Сладкой вишней. Весной. В нем можно утонуть. Он кажется искушением. Он сводит его с ума.

Минхо все ещё заставляет Джисона убегать от него, даже сейчас, когда их отношения изменились. Однако, если раньше этому было довольно логичное объяснение. то в данный момент он не понимает, почему так трусливо угнал от него.

Краем уха он слышит разговор двух девушек, сидящих на подоконнике. Он не хочет подслушивать, но их обсуждение кажется слишком интересным, чтобы его просто так проигнорировать и пройти мимо.

— Минхо и Сонхун очень похожи. Оба красивые и отчуждённые. Мне так это нравится в них… Они такие манящие и закрытые, это как смотреть на то самое платье, которое ты не можешь купить. Только сложно выбрать между ними.

— Мне больше нравится Минхо. Хоть он и такой леденящий, но он не устраивает конфликтов. Я никогда не видела, чтобы он грубил кому-то. А Сонхун жуткий грубиян, красотой не окупишь его мерзкий характер. Старший лучше, потому что он более приятный. А ещё у него такое тело! Ты бы видела его, когда он в одной футболке! Один Минхо круче тысячи Сонхунов.

Джисон даже не замечает, как качает головой, улыбаясь.

— Я не согласна, — на сказавшую эту девушку смотрят негодующе и Джисон, и ее подруга. — Сонхун же занимался фигурным катанием, у него прекрасные внешние данные. К тому же, он выше.

— И что же с того, что он выше? — озвучивает мысли Джисона та, кого он поддерживает.

— Он статнее твоего Минхо! Он выглядит элегантнее, понимаешь?

Она продолжает нахваливать младшего Ли, и это уже становится невыносимым. Джисон бурчит что-то себе под нос, уходя вперед.

Слышала бы она, что говорит ее лицемерный объект обожания, когда остаётся один, сразу бы перешла в команду Минхо, вот же глупая…

Вибрация телефона в кармане выбивает его из состояния негодования. Но, когда он смотрит на экран, негодует еще больше. Входящий от матери, действительно неожиданно. Он зажимает кнопку громкости, чтобы заставить телефон заткнуться, и заходит в туалет.

По возвращении его встречает довольное лицо Ли. Он вдыхает и выдыхает несколько раз, устаканивая свое беспокойство.

— Ну как? Решил? — он пытается звучать как можно безмятежнее.

— В это сложно поверить, но да!

— Давай посмотрю, — он тянется за тетрадью, и Минхо прерывает его руку своей.

— Погоди-ка секунду. Если ответ будет верным, то что мне за это будет?

— Скажу, что ты молодец?

— Слишком мало! — по-детски стонет парень.

— Тогда что же ты-

Она снова звонит. Хан недовольно смотрит на свой телефон, сжимая ладонь в кулак. Он в самом деле не хочет говорить с ней.

— Да что ей нужно, черт…

— Кто это? — очень заинтересованно спрашивает Минхо, заглядываясь на экран. Увидев имя контакта, он удивляется. — Почему ты не берешь?

— Не хочу с ней разговаривать.

— Но это же…твоя мама. Как можно… А вдруг что случилось?

— Мне ли не все равно…

— Чем твоя мать заслужила такое отношение? — он вскрикивает так громко, что все присутствующие в классе поворачивают на них свои головы.

— Тем, что бросила меня! — так же громко орет на него Джисон, хмурясь.

Минхо откидывается на стул, увядая. — Но все же… Если она звонит тебе, то хочет поговорить…

— Удивительно, особенно спустя три месяца. Не звонила, и вот на тебе, — закатывает глаза.

— Ты слишком жесток. Если бы моя-

— Минхо. Я понимаю, что случилось с твоей мамой. Но моя самостоятельно ушла из дома. Она даже не объяснилась. Мне не нужна эта симуляция родственных отношений. Это лицемерие.

— Ты хотя бы можешь слышать ее голос… Ты можешь говорить с ней… Ты знаешь, что с ней все в порядке. Разве это не самое главное? — он смотрит на него с полнейшей грустью в глазах.

— Я не записывался на урок нравственности и морали. Не хочешь меня понимать. Не надо, — Джисон отворачивается к своему столу.

Минхо не останавливает его.

***

Он понимает, что был чересчур груб практически сразу же. Но обида на Минхо за то, что он не встал на его сторону, оказывается сильнее его совести. Какого он вообще должен радоваться тому, что от него отвернулась собственная мать? Она предала их с отцом, думала только о себе. Может, ему еще стоит сказать ей «спасибо»?

Джисону невыносимо заходить в класс и терпеть откровенное игнорирование его персоны со стороны мистера Ли. Он даже не смотрит на него. Занимается своими делами так умиротворенно, как-будто Джисон не имеет для него никакого значения. Сущее издевательство.

И ему чертовски начинает не хватать его компании. Он так привык проводить с ним все свое время, что без него все кажется пустым и бессмысленным. Раньше он просто мечтал об этом. Если бы в первый день кто-то сказал Джисону, что он будет вот так сидеть и скучать по Минхо, он бы истерически посмеялся, потому что это было бы бредом сумасшедшего. Что ж, сейчас этот бред — его реальность. Он подсел на иглу по имени Ли Минхо. Комедия какая-то.

Через три дня это становится пыткой. Из-за какой же ерунды они перестали разговаривать. Джисон хочет с разбегу влететь в стену головой и приползти к нему истекающим кровью, чтобы он снизошел к нему, чтобы он хотя бы обратил свое внимание на него.

Что он сделал с ним? Насколько же сильно он привязался к нему за это время?

Домой он приходит недовольным. В голове так много мыслей, что у него нет иного выхода, кроме как сесть и учиться, чтобы избавиться от них. О, никогда Хан Джисон не занимался уроками с такой страстью. Он готов дойти до университетской программы, лишь бы не думать о том, как давно он не видел его карие глаза.

Мать все продолжает звонить ему. Пока он был занят душевными муками, просто сбрасывал, еще больше злясь. Однако теперь, когда совесть и одиночество загнали его в угол, он сдается.

— Что ты хотела? — устало и расстроено спрашивает парень.

— Господи, Джисон. Наконец-то ты ответил, — ее голос такой родной, такой приятный и теплый. Слезы скупо вытекают из глаз. Как же он скучал, какой же он идиот.

— Прости, мам, был немного занят.

— Нет, ты прости меня. Я так редко звонила тебе. Я бы поняла, если бы ты вообще мне не ответил.

— Нет, мам, — он сдерживает плач. Ему так больно и стыдно. — Я никогда…не перестану отвечать тебе.

— Сынок, давай встретимся, — всхлипывая, говорит женщина.

— Ты в Корее? Как давно? — Джисон встает, роняя стул.

— Вчера приехала. Я…хочу поговорить с тобой. Но лучше не по телефону.

— Да, конечно. Хорошо. Да, мы должны встретиться.

Мама предлагает увидеться на выходных. Джисон тут же соглашается. Он так давно ее не видел, что ему даже не верится. Интересно, как она выглядит сейчас, как поживала все это время, чем занималась. Радость сковывает его сердце. Мог же сразу взять и ответить, к чему была эта дурацкая гордость? Минхо был прав во всем, а Джисон не слушал.

Ему так сильно хочется извиниться перед ним, что он тут же набирает его, совсем забыв, что уже очень поздно.

— Джисон?

— Эм…привет. Прости меня. Я был неправ, нагрубил. Я поступил неправильно, и пойму, если ты не захочешь говорить со мной больше! — тараторит так быстро, что не успевает дышать.

— Все нормально… — успокаивающе говорит Ли.

Джисон улавливает какие-то громкие звуки в трубке. Напоминает трение колес о дорогу. Скопление машин. — Подожди, что это за звук? Ты где?

— Я…просто стою на мосту.

— Что ты делаешь на мосту в такое время? Минхо, ты чего там удумал?

— Ты все не так понял… Я просто остановился тут, чтобы посмотреть на реку. Хотел сбежать из дома, взял мотоцикл и уехал. И вот я здесь…

— Минхо, ты…что-то случилось? — Минхо ему не отвечает, и Джисон подозревает, что он не готов сказать об этом прямо. — Не говори, если не можешь. Может, приедешь ко мне?

— А…можно? — надежда в голосе. — Ну это как-то…

— Блять садись на свой мотоцикл и пулей сюда, — кричит в трубку.

Джисон не мог найти себе места. Сначала он неспокойно сидел на стуле, стуча ручкой по столу. Потом он начал ходить по комнате кругами. Не в силах контролировать свою нетерпеливость, он уже разглядывал улицу, ожидая, что он появится там. Но, так и не дождавшись, выскочил наружу.

Услышав рёв мотоцикла, он успокаивается. Минхо останавливается перед его домом, снимая шлем. Джисон молча ждёт его у двери. Когда он подходит к нему, то сердце внутри разрывается на части. Он выглядит таким потерянным. Глаза опущены вниз, губы искусаны.

— Ты-

Он перебивает его резкими объятиями. Джисон застывает, расправив руки в стороны.

— Прости, но мы можем постоять вот так немного? — слабым голосом говорит Минхо.

Хрупкий. Кажется, если Джисон сейчас отпустит его, то он упадёт и разобьётся.

— Д-да, конечно.

Минхо кладёт голову ему на плечо. Джисон перестаёт дышать на мгновение. Рука сама тянется к макушке. Его ладонь купается в его густых волосах. Второй рукой он держит его за талию, прижимая его к себе все ближе.

Минхо отпускает его после недолгого молчания, поднимая голову. Его глаза такие пустые, что в груди щиплет.

— Пойдём внутрь, — он хватает его и ведёт за собой.

***

Пока Джисон заваривает чай, Минхо тихо сидит за столом, осматриваясь вокруг. — А где…

— Отец уехал в командировку. Кажется, его отдел должен завтра показывать презентацию нового проекта. Когда он устроился в компанию твоей семьи, я стал видеть его очень редко.

— Подожди, что? Моей семьи?

— Ага. Я сам удивился, когда узнал. Хотя это не так необычно, учитывая размеры вашей корпорации.

— Вот как. Такое впечатление, что мы с тобой неразрывно связаны.

— Правда. Ирония судьбы какая-то, — смеется Хан.

Наступает тишина. Минхо наблюдает за суетящимся на кухне Джисоном и грустно улыбается.

Парень ставит перед ним кружку и садится напротив. — Ты как?

— Сложно сказать. Устал. Спасибо. Что предложил приехать, что пустил к себе. Я правда не знал, что бы я делал, если бы не ты.

— Ты всегда можешь сказать мне, если тебе нужна помощь, Минхо, мы же друзья.

— Ну мы не разговаривали в последнее время. И я подумал, что, может, это даже к лучшему. Я перестал обременять тебя своей компанией и все такое…

— Я выгляжу обременённым сейчас?

— Ну… — он внимательно осматривает его лицо. — Ты какой-то грустный…

— Потому что переживаю за тебя, глупый.

— Ты…переживаешь?

— Конечно, я переживаю! Сначала сказал, что на каком-то мосту, потом заставил ждать и нервничать, в такую темноту ехал на мотоцикле, я почти с ума сошёл, думая, как ты доедешь! Потом смотрю на тебя, а на тебе лица просто нет, как могу не переживать?

— Оказывается, это так приятно…

— Приятно осознавать, что я чуть голову от нервов не потерял?

— Нет. Приятно понимать, что ты кому-то дорог.

Джисон давится чаем. — Л-ладно все. Завтра в школу. Спать пора.

Он мчится в комнату, борясь с нахлынувшим волнением. Минхо молча следует за ним. Пока тот сидит на стуле, Джисон роется в шкафу.

Парень кидает ему в руки второе одеяло, которое прежде было никому не нужным. Минхо сжимает его в руках, смотря на его кровать. — Мы будем спать тут…вместе?

— А что-то не так? — непонимающе вскидывает брови. Раньше Чонин постоянно ночевал у него, так что ему не привыкать. Джисон впервые слышит такой странный вопрос. Он замечает, как щеки Ли багровеют, и роняет подушку из рук. — О чем ты там думаешь?

— Ни о чем таком! Я просто никогда не спал с кем-то еще, и все! Это непривычно! — растерянно кричит Минхо, жмурясь.

— Вот оно что… — чешет пальцем висок и поднимает подушку с пола, — Если тебе некомфортно, я могу лечь на диване в гостиной.

— Нет! — он подбегает к нему, выхватывая спальные принадлежности. — Будем спать вдвоем!

Они располагаются на кровати, и Джисон гасит лампу на тумбочке. Он смотрит в чернеющий в ночи потолок, улыбаясь.

Он рад, что они снова разговаривают, что Минхо в безопасности. Если бы он не справился со своей гордыней, так бы и обижался на него дальше, думал бы, что тот не на его стороне. Но ведь Минхо всегда на ней. Все, что он делает и говорит — только из заботы о нем. Пора бы уже понять это.

— Я поговорил с мамой. Она предложила встретиться, — он думает, что парень уже спит и не слышит его, но все равно чувствует, что должен сказать это.

Минхо шевелится, поворачиваясь в его сторону с радостными глазами. — Правда? Это так хорошо. Знаю, ты обижался, но ты все-таки любишь ее. Ты молодец, Хан-и.

— Спасибо тебе, — улыбается, смотря на него. Хоть его глаза и сливаются с темнотой, он все еще видит в них блеск.

— За что?

— За то, что ты мой друг.

Минхо прижимается к нему с объятьями. Джисон притягивает его к себе.

— Отец сказал мне, что я такой же никчемный, как и моя мать, что у меня нет амбиций, — он опускает голову на его плечо. — Я был так зол, что не мог больше там находиться.

— Он очень неправ. Твой отец совсем не знает тебя, и это ужасно, — Джисон гладит его по спине, закрывая глаза.

— Я знаю, почему он говорит мне такие вещи. Он раньше вел так себя с моим старшим братом. Он пытается подчинить нас, чтобы мы его слушались. Этот старый безумец не знает никаких других способов, кроме насилия и грубости.

— Ты…не заслуживаешь такого отношения, — он берет его лицо в свои руки. — Минхо ты самый сильный парень из всех, что я когда-либо встречал в своей жизни. Смотря на все твои страдания, что ты выносишь, живя в такой семье, мне больно. Но когда я вижу, как ты продолжаешь улыбаться и радоваться жизни, я не могу не испытывать гордость за тебя.

— Скажешь еще что-нибудь настолько же приятное, и я поцелую тебя, — ухмыляется парень, и блеск в его глазах становится ярче.

Джисон откидывает его в сторону, отворачиваясь к окну. — Ложись спать, придурок! Не дождешься больше ни одного хорошего слова от меня!

Минхо ложится на спину, улыбаясь. — Спокойной ночи, Хан Джисон, который не может признаться в том, что я сильно нравлюсь ему.

— Спокойно ночи, Ли Минхо, который мне не нравится, — бурчит парень, зарываясь в одеяло с головой.