Джисон пинает кроссовками тротуар. Оглядывается по сторонам и ждёт. Минхо понурый выходит из больницы, руки засунуты в карман, лицо опущено в низ. Глаза просятся к Джисону. Он следует их желанию, и, когда они достигают своей цели, его подотпускает.

— Как он там?

— Живой, — небрежно отвечает парень, отворачиваясь. Он сжимает челюсть и опять засовывает руки в карманы.

— Что-то не так?

Минхо пинает камешек, которым недавно был так увлечен Джисон. — Да все не так… Просто все! Пиздец, Джисон, это ебанный пиздец. Он чуть не умер, а ему просто все равно. Понимаешь? Плевать он хотел, что чуть не сдох! И на меня ему плевать! — он стирает подошву кроссовка о тротуар, присаживаясь на корточки. Руки закрывают лицо.

Джисон теряется, но следует за ним — ближе к бетону. Он не касается его, смотрит, хочет понять, как ему быть. Минхо вздыхает, отталкивая все тот же камень рукой — еле дотянулся, но все же смог откинуть его еще дальше. Хан кладет руку ему на колено и ждёт.

— Он отталкивает меня. Даже сильнее, чем было. Это не человек, блять, а робот какой-то. Я-то в чем виноват? В чем я виноват, Джисон? — он убирает руки от лица и смотрит в глаза парня, которого самого трясет. Как будто чувствует все это вместе с ним.

Джисон дает ему еще немного времени тишины, может, найдет, что еще сказать. Но Минхо больше не знает, что добавить.

— Пойдем к Феликсу? Он предложил устроить марафон мелодрам, — неуверенно предлагает Хан.

— Нет…Ты можешь просто побыть со мной вдвоем? Пожалуйста…

— Конечно. Куда ты хочешь?

— К тебе? Не хочется домой.

Джисон разучился отказывать Минхо. Раньше так отпирался, убегал от него и хмурил брови от единого его слова. Минхо это забавляло, иногда расстраивало. Джисон терпеть его не мог, а Минхо не мог представить себе день, чтобы не покапать ему на нервы. Джисон и подойти к нему боялся, сторонился его, а сейчас держит его за руку и заводит в свой дом.

Внутри темно. Хан Шин, видимо, опять отсутствует из-за работы. И они снова одни, как будто весь мир этого небольшого дома, обрамленный темнотой вечера, принадлежит им одним.

Минхо ставит свою обувь на привычное место. Такое ощущение, что он всегда жил с Джисоном, будто его дом это и его дом тоже. Их резиденция чуть ли не размера торгового центра не внушала ему теплоты. Там можно потеряться, заблудиться и забыть, куда ты хотел идти. Его комната была его маленьким укрытием в большом пространстве особняка. Он мысленно отделял ее от остальных частей дома, для него домашняя жизнь начиналась только тогда, когда ноги переступали ее порог. Дом Джисона — это большая комната Минхо. Он только переступил порог, а ему уже стало легче. Он улыбается, хоть ему и нет чему радоваться. Дома становится спокойно, внутри него тяготы жизни слабеют, путы тревожных мыслей падают, крошась, превращаются в пыль.

Джисон выставляет перед ним розовые тапочки. Пушистые, как крошечные овечки, гуляющие по полю. Даже ноги расслабляются, стоит им в них оказаться. Минхо завяз в проблемах своей семьи, ему тошно от всего, что происходит. От отца, от старшего брата, от прошлого его матери. И ему кажется, что это он во всем виноват. Но Джисон хлопает ресницами, пока смотрит на него, и глаза зудят, начиная увлажняться. Он бросается на него с объятьями, прижимает к себе, утыкаясь в его шею. Парень вдыхает аромат порошка, который стойко ощущается на носу. И пускает слезу. Он прячется сильнее в участке его кожи, которые нагревается от его дыхания. Джисон молчит и держит его в своих руках. Минхо может разбиться, разлететься в щепки. Но Джисон определено сможет собрать его заново.

— Чтобы я без тебя делал, — Ли обвивает руки вокруг его талии. — Правда… Как я жил до тебя. Я не понимаю. Все как в темноте… Все рушится, Джисон…но мне все равно, потому что есть ты. Если ты рядом…блять, мне правда наплевать на все. Просто по боку.

— Это твое самое откровенное признание из всех, что я слышал раньше, — Джисон шепчет ему в ухо.

Минхо отодвигается от его шеи и смотрит в глаза напротив. Свет они так и не включили, поэтому едва можно заметить мерцания в них. Он тоже плачет? Действительно, Джисон улыбается, но с по его щеке течет слезинка. Минхо пальцем подбирает ее на полпути к его скуле. Джисон всхлипывает, а потом смотрит в сторону выключателя. Он не выпускает Минхо из своих рук и тянется к нему, когда рука Ли хватает его руку, связывая со своей ладонью, он его целует.

Джисон подается вперед. Его нижняя губа застряла между губами Минхо. Из его рта вырывается стон, когда Минхо запускает свою руку под его футболку. Они наступают прямо на ботинки его отца. Минхо прислоняет его к стене, оставляет горячие отпечатки своих пальцев на коже его спины. Джисон крепко сжимает его плечо, отчего рубашка отодвигается в бок, открывая ключицы.

Они отодвигаются друг от друга, давясь от нехватки воздуха. Минхо чувствует, как внутри него все горит. Джисон смотрит на его ключицы, на которые попадает свет фонаря. Минхо ухмыляется и начинает расстегивать рубашку. Джисон высовывает язык и проводит им по нижней губе, а потом прикусывает ее. Рубашка падает на пол. Хан вдыхает и кидается вперед, цепляясь в его плечи. Его губы касаются шеи Минхо, и тот тут же стонет, притягивая его ближе за талию. Джисон облизывает ключицу, а потом поднимает глаза. Он смотрит с желанием, неконтролируемым, как грозовое облако, из которого вот-вот полетит молния. Хан тянет за низ его футболки. — Я хочу снять.

Минхо проводит пальцем по его губам и шепчет: — Так сделай же это.

Если бы Джисон попросил его раздеться полностью с таким же взглядом, как сейчас, Минхо бы незамедлительно это сделал. Он не может сдержать волну возбуждения, когда Джисон задевает его живот пальцем, задирая футболку вверх. Он поднимает руки, помогая ему стащит ее. Хан держит вещь в руке и смотрит на его тело. Его ладонь ложится на живот, а потом поглаживает его. Тело прогибается под ней.

Джисон останавливается. Парень хватает Минхо за руку и ведет к своей комнате.

Они заходят внутрь, и Джисон толкает его в сторону кровати. Минхо падает на нее, как тряпичная кукла. Джисон насаживается на него сверху и припадает к его губам. Минхо обнимает его, и тащит на себя. Они лежат, не отрывая губы друг от друга. Джисон касается рукой его торса и водит ей по каждому участку кожи, что попадается.

Проходит минут десять. Их руки переплетены. Глаза смотрят друг на друга. Минхо тяжело дышит. Его рука сама касается тех же мест, что и Джисон. Ему хочется еще. Дать ему всего себя.

Джисон смотрит в потолок, вздыхая. — Мне кажется, скоро мы не остановимся лишь на этом.

Минхо ухмыляется. Его пальцы играются с ладонью Джисона. — Нам надо быть готовыми к такому моменту. С тобой очень тяжело сдерживаться.

— Да что ты говоришь? — Джисон смеется и поворачивается на бок. Рука ложится на лицо Минхо. Большим пальцем он чертит линию по его щеке. Пододвигается ближе и целует ее.

— Я не хочу возвращаться… Хочу остаться с тобой, — глаза Минхо устремлены в потолок, он держит чужую ладонь, сжимает ее.

Джисон смотрит на него, теряясь. Минхо говорит, что не хочет уходить, но и он не хочет его отпускать.

— Но если я останусь, у брата снова будут проблемы. Не хочу вредить ему, — парень шлепает ладонью по лбу. — Он продолжает жить такой жизнью. В мучениях. Пока я готов отказаться от всего, он хочет оставить все, как есть. Ощущение, что я в ловушке без выхода.

— Ты не один в этой ловушке. Я буду с тобой, — Джисон берет его лицо в свои руки и поворачивает к себе. — Минхо, я всегда рядом. Даже если я ничем не могу помочь тебе…я все равно буду рядом.

Часы в гостиной пробивают половину седьмого вечера синхронно с биением сердца Минхо.

***

Сердце громко толкнулось в ее груди.

Женщина стоит на коленях. Ее глаза полны ужаса, а тело сковано страхом. Если она скажет что-то не то, неправильно ответит — потеряет все, чего с таким трудом добилась.

Один лишний шаг, самонадеянность, наивная вера, что ее не поймают. Она сделала это для них, своих детей, хотела дать им все. Но по-глупому облажалась. И из-за ее желания дать детям то, чего никогда не было у нее, они могут лишиться даже того, что уже имеют.

Она дрожит, замерзая в падающей на нее тени мужа, который смотрит на нее сверху вниз с презрением. И в ее голове только одно: все-таки она никудышная мать.

Если бы все получилось, ей было бы все равно, сгорит ли она за это в аду. Ради них она могла бы стать даже самим дьяволом. И все же она слишком слаба.

Даже если она умрет за них сегодня, будет ли этого достаточно? Оставит ли он их…хотя бы их в покое?

— Неужели думала, что твои планы проскользнут мимо моих глаз? И как еще смелости хватило замышлять убийство за моей спиной? — взгляд палача, вонзающийся в сердце и морозящий душу, устремлен к ней.

— Дорогой…я не понимаю, о чем ты-

— Заткнись! Я дал твоим детям все, что ты хотела. Но собаке непременно нужно укусить своего хозяина… Не смей мешать моему сыну подниматься на вершину. Если ты выкинешь что-то подобное еще раз, то подохнешь как та, что была до тебя.

— А как же Сонхун? Он тоже твой сын! Почему ты отказываешься…от своей крови? — слезы капают вниз, пока она пытается понять, чего хочет добиться своими глупыми вопросами.

Они с самого начала ничего для него не значили…

— То, что не входит в план считается просчетом. Я не хотел иметь тебя ни как жену, ни как мать моих детей. И за эту ошибку плачу до сих пор. Ты предложила вас в качестве рекламной кампании, чтобы сохранить мое лицо примерного семьянина и любящего отца. Это все…что требовалось от вас. Так как ты смеешь желать большего? Вы втроем просто пустышка. Твои дети могут жить за мой счет, наслаждаться роскошью. Но они никогда не получат и шанса притронуться к моему делу, понятно тебе?

Она осознала, где ошиблась. В самом начале, когда решила, что от Минхо избавиться легче всего. Идиотка, что купилась на его показуху, как и все остальные.

— Почему я сразу не поняла, что и старший сын для тебя ничто… Ты видишь одного Минхо!

— Кенто даже не мой сын. Почему я вообще должен уделять ему внимание? Его задача — проложить путь для Минхо. Когда он ее выполнит, пойдет к черту, — мужчина с ухмылкой смотрит в ее округлившееся от шока глаза, — Так ты не знала? Может, и хорошо, что не говорил тебе… Таким неблагодарным и не знающим свое место лучше знать поменьше.

Ли Суман. Так его зовут теперь. Ничтожный человек с жалким происхождением сделал себе новую личность. Он никогда не переставал желать большего.

Но воспоминания не исчезают по прихоти.

Чо Енсу. Имя, которая ему дала мать перед тем как скончаться сразу же после его рождения. Оно значило «вечно богатый». Он родился в полуразрушенной больнице на окраине страны, остался сиротой без гроша в кармане. Все его богатство заключалось лишь в его имени. Его мать была плохой шутницей. Он ненавидел ее за то, что она дала ему жизнь, за то, что она не дала ему ничего, кроме этого.

Оставила одного гнить в этом ужасном мире.

Он получал мало, страдал от тягот скотской жизни обычного человека, пока у других было все. Он ненавидел судьбу, ведь она была к нему чересчур жестока. Енсу был в отчаянии, ему не оставалось ничего, кроме страдания и меланхолии. Он не мог ничего изменить. Но желания не исчезали, они крепли внутри него, покрываясь ядовитой корой.

«Мой ребенок никогда не узнает, каково жить так», — эта мысль закрепилась в его голове.

Он жаждал власти и денег. Енсу должен был показать всем, чего он стоит.

В один из таких дней, когда Енсу обыденно заливал свою никчемность алкоголем в баре, заполненным такими же людьми, как и он, разрушенными с рождения, мужчина проснулся.

— Это же внучка премьер-министра?

— Да. Красотка! При внешности, да еще и деньги есть. Национальная невеста. Вот бы мне такую женщину!

Провонявшие спиртным мужчины столпились у телевизора, блаженно раскрывая рты. Енсу покосился и усмехнулся.

Вот, что им остаётся. Пускать слюни на красивую и богатую девчушку.

Девушка на экране улыбалась интервьюеру, радостно отвечая на его вопросы.

— На ваши плечи пала большая ответственность. Насколько известно, отец доверил вам управление филиал в Японии. Что вы чувствуете получить такую большую фирму в управление сразу после наступления совершеннолетия?

Ее глаза засверкали в удовольствии. Она закинула ногу на ногу. — От журналистов все же ничего не скрыть. Это правда, отец дал мне такое задание, чтобы я получила нужный опыт. Однако, пока что я планирую сосредоточиться на окончании университета.

Ли Ара. Богатая и красивая наследница конгломерата. Что это, если не сладкий запретный плод?

Енсу почувствовал, как внутри него что-то расцвело. Это было желание. Несдерживаемое желание получить ее.

Если он получит ее, весь мир будет у его ног.

Но получить что-то настолько ценное не могло быть так просто. Такая важная девица решила взять в себе мужья обычного японца, который был ее сокурсником.

Когда Енсу смог перебраться в Японию и сменил имя, они уже были вместе.

Он проиграл, но не был готов признать поражение без битвы.

Подружиться с ней было легко. Из-за своей наивности Ли Ара подпускала к себе любого зеваку. Она вручила ему приглашение на свадьбу. Как жалко себя чувствовал бедный Енсу, осознав, что все его старания рассыпались.

Но когда добыча уже в лапах, зверь не выкинет ее. Если надо, поймает снова. Но съест. Енсу голодал слишком долго.

Так он убил Танака Даичи. А потом утешил несчастную Ару. И получил то, чего так желал.

Ли Суман стал следующим президентом компании. Даже переименовал ее. И, когда родился его сын, он поклялся себе, что тот получит все в этом мире и даже больше. Получит все, что не было у него.

***

Минхо пытался сосредоточиться на учебном материале, но мысли о брате то и дело вылезали на поверхность, лишая я его спокойствия. Он практически утратил всю связь с происходящим и провел половину дня в своих мыслях.

Подошло время обеда, Минхо, не двигаясь, остаётся на своем месте. Это привлекает внимание его парня и двух друзей, поэтому они тут же облепливают его со всех сторон с настороженными лицами.

— Что случилось у нашей ледышки? Почему она сидит такая угрюмая? — Хенджин пускает в ход все свои козыри, чтобы пробудить в Ли сознание, но получает лишь хмыканье. Провокация не сработала.

Джисон хмурится. Феликс косится на него молча спрашивая: «Что с ним такое?». Джисон пожимает плечами. Феликс округляет глаза, что означает: «Как это ты не знаешь?».

Минхо, как будто услышавший их диалог, поворачивает в их сторону свое опечаленное лицо. Оба встрепенулись.

— Идите без меня. Нет аппетита.

Джисон присаживается на корточки, опираясь на его парту. Он гладит парня по голове, и тот льнет к его ладони.

— Все в порядке, — говорит Минхо. — Мне просто нужно немного побыть одному.

Джисон кивает, утаскивая двух зевак за собой.

Минхо со вздохом падает на стол, закрывая глаза.

Он не может забыть лицо брата. Уставшее и опустошенное. Лицо ходячего мертвеца. Оно преследует его, заставляет волноваться. Кенто чудом выжил, но такое ощущение, что он ничуть этому не рад. Скорее, он жалеет, что не умер.

Глаза увлажняются. Минхо хмыкает. Рука сжимается в кулак.

Что же происходит с ним? Почему Кенто стал таким?

Ногти впиваются в кожу.

Снова это чувство. Что ему чего-то не договаривают, что держат в неведении. Что может скрывать Кенто? Это так ужасно, что он потерял все желание жить?

— Почему…так сложно…поделиться… — с тяжелым вздохом шепчет Минхо. — Зачем он меня отталкивает?

— Минхо?

Ли поднимает голову. Сонхун стоит в дверях его класса с тяжелым выражением лица.

И этот туда же… Хоть кто-нибудь может выглядеть счастливым?

— Мне нужно поговорить с тобой. Выйдем?

Они покидают класс и приходят во внутренний школьный двор. Сонхун усаживается на скамейку. Минхо садится рядом.

— Вообщем… — тело младшего подрагивает.

Минхо кладет руку ему на плечо. — Что-то серьезное? — увидев кивок, он поглаживает его по спине. — Успокойся. Я выслушаю. Все нормально.

— Все ужасно… — Сонхун наклоняется вниз, сжимая голову руками. — Все это…

Минхо ничего не говорит, давая ему время собраться с мыслями. Он готов услышать любую шокирующую информацию. Но не готов видеть, как тяжело его младшему брату с ней мириться. Это царапает по сердцу.

— Моя мать…она…если я не ошибаюсь…она хотела убить Кенто… — Сонхун тяжело дышит, впивается руками в колени. Рука на его плече, в противовес так же спокойна и мягка.

— Ты уверен, что это правда? Я понимаю, она ненавидит нас, но не настолько же…

— Я видел переписку на ее ноуте. С киллером. Я уверен. Ты…себе не представляешь, на что она готова пойти, чтобы просунуть меня в президенты компании…

— Но это все не имеет смысла. Отец и не собирался отдавать место Кенто.

Сонхун округляет глаза. — Как это?

— Он хотел, чтобы он попридержал его, пока я учусь. А потом я бы стал…ну так он планировал… — Минхо и не думал, что будет так стыдно это произнести. Даже если он этого не хочет, он все равно причина, по которой все его родные страдают. Даже его мама мертва по его вине.

— Она думала, что от тебя избавиться легче простого, стоит лишь заставить отца в тебе разочароваться, убрать Кенто и… — Сонхун дрогнул, осознавая, что только что сказал.

Минхо сжимает его плечо. — Не продолжай. Она очень ошиблась со своей целью… Но теперь уже ничего не изменить. Главное, что он жив.

— Он ведь порядке? Не сильно пострадал?

— Не переживай.

— Это хорошо… — Сонхун грустно улыбается, но вдруг его лицо омрачается. — Я правда не знаю, что с ней делать. Я не хочу, чтобы ее руки были запачканы кровью…моя мать способна на такое… Я бы раньше тебе сказал, если бы догадался…но я и представить не мог…не мог даже мысль такую допустить….

— Успокойся. Ты ни в чем не виноват. И это только ее грех, не приписывай его себе. Ты хороший и добрый человек, Сонхун. Ты намного лучше, чем она.

— Ты серьезно…говоришь это? После всего?

— После всего? А что ты сделал? Подумаешь, ненавидел меня и все такое. Это ведь тоже не просто так. У тебя были причины. Перестань винить себя. Сколько раз тебе сказать это, чтобы ты наконец отпустил?

— Сонхун! Оппа! — Мина со сбившимся дыханьем подбегает к ним. Она приседает, держась за грудь. — Еле нашла вас.

— Что случилось? — в один голос вскрикивают братья.

— Мама звонила…она сказала, что хочет поговорить о помолвке. Мне точно конец. Ее не остановить… Она разрушит мою жизнь, — слезинка катится по щеке.

Минхо подходит к ней и прижимает к себе. — Мы пойдем с тобой. Что-нибудь придумаем.

— Да, — Сонхун топает ногой. — Мы разберемся с ней. Все вместе.

Мина подзывает к себе Сонхуна и утягивает их двоих в свои объятья. — Знаете, теперь мы все похожи на настоящую семью.

Минхо щипает ее за щеку. — Мы и есть настоящая семья. Правда ведь?

Сонхун ухмыляется.

Как только заканчивается последний урок, братья и сестра выбегают из школы и торопятся домой, полные решимости.

Минхо и Сонхун готовились рвать и метать за свободу сестры, ссориться с этой женщиной до самого рассвета. Они не отдали бы ее ни за что.

Они застают ее спокойно сидящей в гостиной. Она глянула на них добродушно, отчего всем троим стало не по себе.

— Помолвка отменяется. Мина, солнышко, прости меня.

— Что ты сказала?

— Я сожалею…обо всем, что сделала. Я была слишком эгоистичной. Думала, так будет лучше для вас. Но в итоге я только вам навредила. Простите меня, — она смотрит на Минхо, и ее лицо становится еще печальнее. — Но перед тобой… — она встает с дивана, — Перед тобой… — женщина приближается к Минхо, и Сонхун хмурится, готовясь сдержать ее. — Я виновата больше всего.

— П-передо мной? — Минхо отшатывается назад.

— Минхо, когда я пришла в этот дом, ты был маленьким мальчиком, потерявшим мать. И вместо того, чтобы помочь и защитить ребенка, я объявила ему войну, — она встает на колени. — Прости меня. За все, что сделала. И за твоего брата… — она начинает рыдать. — Я не должна была так поступать!

— Мама! — Сонхун вскрикивает. — Что случилось? Почему ты вдруг…

— Я увидела, насколько мой муж…ужасный человек. И поняла, что не хочу становится такой же… Больше никогда я не влезу в вашу жизнь. Живите, как хотите. Может, сможете простить такую никчемную мать, как я.

— Что это вы тут устроили? — Ли Суман стоит в коридоре, с грозным взглядом наблюдая за происходящим.

— А…мы, — подает голос женщина. Разгова-

— Не важно. Вы не забыли, какой завтра день?

— Конечно, мы помним, дорогой. Твоя предвыборная кампания начинается завтра, — она поднимается на ноги, улыбаясь мужу.

— Минхо, не смей опаздывать.

— Х-хорошо.

Мужчина цокает и уходит к лестнице.

Гостиная замирает в молчании. Двое детей смотрят на свою разбитую мать, пока Минхо стоит в стороне.

Он ненавидел ее, так он думал. Ужасная женщина, которая была ослеплена погоней за властью. Женщина, которая никогда не желала ему спокойной жизни. Женщина, которая втянула своего родного сына в борьбу против него. В борьбу, которая ему была не интересна.

Но стоило ей встать на колени и извинится, только этого было достаточно, чтобы Минхо понял, что не ненавидит ее.

Мина и Сонхун, его родные брат и сестра. Если он любит их, то любит и их мать, что была готова убить его.

Его спасло только то, что она не знала правду. Не Кенто должен был пострадать, а он. Это его надо было убить с самого начала!

Все это из-за него. Если бы его не было, никто, старший брат, Сонхун, Мина не страдали бы. Если бы его не было, мама бы не умерла.

Что ему делать? Как избавить их всех от этих мучений? Следовать плану отца? Покориться и подчиниться? Дать ему воплотить замышленное в жизнь?

Но что он может, в конце концов? У него нет выхода. Как бы он не сопротивлялся желаниям своего отца, это навредит другим. Значит, ему нужно ничего не делать. Оставить все, как есть. Тогда никто не пострадает.

— Я пойду, — говорит Минхо, — вам, кажется, есть о чем поговорить.

Сонхун кивает и обращает внимание на свою потерянную мать. Он помогает женщине сесть на диван. Она смотрит на него с глазами полными слез и слабо улыбается. Мина накидывается на них с объятьями и тоже начинает плакать.

Минхо может лишь слышать их, пока поднимается наверх.

Он смахивает слезы с глаз. Внутри все сжимается. Ему до боли в сердце завидно. Минхо рад, что у них все хорошо, но, думая о себе, он чувствует себя слишком одиноко, чтобы не завидовать.

Смартфон завибрировал.

— Алло?

— Минхо! Как ты мог сбежать после школы и ничего мне не сказать? Я же волновался! — Джисон тараторит и кричит, заставляя Минхо улыбнуться. — Весь день хмурый был! Мы же договорились честно говорить друг другу, когда нам плохо! А ты опять за свое, засранец! Я поколочу тебя!

Минхо не может сдержать смех.

— Что? Ты там смеёшься, подлец?

— Угу, — Минхо падает спиной на кровать, прижимаясь к телефону. — Джисон…ты бы сбежал со мной, если бы я попросил?

— Еще спрашивает. Хоть на край света. Когда мне начать собирать вещи?

— Готов оставить все ради меня одного? Тебе не кажется это нечестным?

— Мне все равно. Если я каждый день буду видеть, как ты страдаешь, то не буду ждать твоего предложения и сам украду тебя.

— Я не собираюсь сбегать, — серьезно говорит парень. Он смотрит на семейной фото, хмурясь. — Я не убегу. И ты не похищай меня. Завтра предвыборная кампания отца. Значит, с завтрашнего дня все изменится. Я сделаю то, что должен.

— Ты никому ничего не должен! Слышишь меня?

— Я знаю. Но все равно сделаю так, как хочет отец. Не похищай меня, Хан Джисон!

Он сбрасывает и кидает телефон на подушку.

— Я очень хочу сбежать с тобой, Хан Джисон.

***

Машина привозит их к назначенному месту. Минхо поправляет свой костюм и смотрит в окно. Куча народа стоит около подготовленной сцены, скандируя имя его отца.

Мерзко. Этот человек не заслужил такого внимания и любви.

Сонхун, сидящий рядом с ним., теребит галстук. — Блять…почему мы должны во всем этом участвовать? Он нас даже за детей своих не считает…

— Но они-то об этом не знают, — язвительно замечает Мина.

— Давайте все успокоимся, — доносится голос матери с переднего сидения. — Наша задача ничего не испортить и быть паиньками.

— Она права. Нужно просто это пережить, — поддерживает женщину Минхо.

— Вау, ты и правда мой старший брат, — Сонхун хлопает в ладоши.

Секретарь выходит из машины и открывает им двери. Их провожают на сцену, где уже стоит отец и Кенто.

Минхо еле сдерживается, чтобы не фыркнуть. Он только оправился от аварии, а уже стоит здесь как ни в чем ни бывало.

Ли Суман поднимает руки вверх и громко приветствует собравшихся.

— Жители нашего города, сейчас я вам покажу ваше будущее, если я стану мэром. Обещаю, вы будете впечатлены!

Экран загорается.

Но настроение толпы с первого же слайда меняется. Все недоверчиво смотрят вперед, перешептываясь.

Минхо поворачивает голову и замирает.

«Вы готовы поддерживать убийцу?» — надпись красными буквами мигает на экране.

Лицо отца покрывается красным. Непонятно, зол он или пристыжен.

Слайд меняется.

«Не верите? Вот вам правда о народном любимце Ли Сумане».

— Что происходит? — верещит Ли Суман. — Кто-нибудь может разобраться или вы все бездари?

Толпа зашумела недовольством. Минхо не может оторвать взгляд от экрана, на котором транслируются фото с места гибели Танака Даичи. «Ли Суман убийца!» — выгравировано красными буквами наверху трансляционной доски.

— Это неправда! Я никого не убивал! Успокойтесь, это происки конкурентов! — покрасневший мужчина пытается невинно улыбаться, но люди не реагируют, продолжая выражать осуждение.

Телохранители подбегают к Ли Суману, окружая его со всех сторон. Из этой человеческой стены слышны лишь его вскрики: «Я не виноват!», «Не верьте!». Люди кричат, призывая мужчину к ответу. Тот же исчезает в своей машине, не давая его.

Минхо смотрит на старшего брата, который не двигается с места и смотрит куда-то в толпу. Минхо поворачивается в ту же сторону. Женщина в темных очках стоит посреди шумящей публики, смотря на экран, довольно улыбаясь.

Сердце Минхо крошится. Он не уверен, но все внутри говорит о том, что там стоит его мать. Руки дрожат.

— Мама! — он кричит, прыгая со сцены, пробираясь к ней через толпу. Женщина не удостаивает его вниманием и исчезает, растворяется в людях, преграждающих ему путь.

— Мама! Мама! — он бежит за ней, ищет глазами. Но ее как и не было.

Он направляет глаза к старшему брату, который тоже смотрит на него. Смотрит с горечью. Странное чувство терзает внутренности.

Он что-то знает! Он точно знает! Ему не показалось, Кенто тоже ее видел!

Минхо рвется обратно, бежит изо всех сил. Брат стоит и ждёт, пока он достигнет его. Взгляд его не меняется, когда Минхо оказывается перед ним.

— Ты же тоже видел? Это была мама? Скажи мне честно! Это была она?

Кенто молчит. Его холодный взгляд морозит душу, тело окоченевает. Минхо тревожно. Парень трясет руку мужчины, призывая к ответу.

— Я устал… — с грузным выдохом говорит тот. Он роется в кармане, и через мгновение в руке Минхо лежат ключи. От маминой квартиры. Он забрал их, когда пытался вернуть его домой несколько лет назад. Но неужели у этого была другая причина? Зачем он отдает их сейчас?

— Ты можешь узнать все сам. Я не могу больше молчать, — он сжимает его ладонь и уходит в сторону своей машины.

Минхо оглядывается по сторонам, осознавая, что остался один. Люди смотрят на него с осуждением. Если продолжит так стоять здесь, то станет козлом отпущения.

Сонхун выпрыгивает из машины, куда его ранее увела мать. Он подбегает к Минхо и хватает его, тащит за собой. — Хватит стоять тут! Поехали отсюда!

***

Трое детей семьи Ли собрались в комнате Сонхуна. Мина удрученно свисает с кресла, оглядывая братьев, на чьих лицах одна безнадега. Сонхун сдавливает руки в кулаки и встает, вскрикивая: — Он действительно убил человека? Наш отец?

Минхо не отвечает на его вопрос. Парень смотрит на ключи в своей руке, думая, что же ему стоит делать.

Хочется поговорить об этом с Джисоном. Его ведь это тоже касается как никак. Сесть и обдумать. Но тревога на лице Сонхуна, его опустошение от того, что он узнал ужасную вещь про еще одного своего родителя беспокоит немного больше, чем собственные проблемы.

Минхо подходит к нему и кладет руку на плечо. — Тут нечему удивляться. Мы все знаем, какой он человек. Убить кого-то для него сущий пустяк.

Сонхун поднимает голову. — Неужели ты знал? Откуда?

— Также как и ты узнал, что твоя мать хотела убить моего старшего брата. Догадался…

— Провернуть такое прямо на предвыборной кампании. Человек, который сделал это, явно тот еще дьявол. Отец никогда не отмоется от этого.

Дьявол. Понравилось бы маме, если бы ее так назвали? У Минхо уже нет сомнений, что она жива. Он видел ее своими глазами, ее невозможно не узнать. Но боль от того, что она все это время была жива и так и не дала ему знать, сдавливает сердце. Он чувствует себя преданным и обманутым. Судя по тому, как вёл себя старший брат, он был в курсе. Кенто всегда все знал и молчал. Преданный вдвойне.

И что делать? Пойти в ее квартиру и посмотреть этой женщине в глаза? Страшно до дрожи. Она эти годы спокойно жила, не появляясь перед ним. Есть ли у нее желание хотя бы взглянуть на него? Сходить? Или нет?

— Что с тобой такое? — Мина не отрывала от него глаза все время после того, как он умолк. Девушка подходит к нему, присаживаясь. — Оппа, скажи, что происходит. Такое ощущение, что ты что-то о нас скрываешь.

— Я не могу сказать… В каком-то смысле это касается только той части семьи, к которой вы не имеете отношения… Простите.

— Все в порядке. Просто мы переживаем.

— Но что нам-то делать сейчас? — спрашивает Сонхун дрожащим голосом. — Бежать?

Разум Минхо становится холодным. — Соберите вещи пока. Снимите деньги с карт, на всякий случай. Или переведите на другие счета. Короче, обезопасьте себя. Пришло время и нам повзрослеть. Ситуация серьезная… Вы и сами уже понимаете. Возьмите вашу маму и уедьте куда-нибудь.

— Но мы же здесь не при чем! Почему мы должны бежать?

Минхо хватает его за руку. — Сонхун, ты знаешь, что происходит с семьей известного человека, когда такое случается. Нам не выйти чистыми из воды. Мы все потонем вместе с ним. Так что…уезжайте из этого дома, пока сюда не набежали репортеры.

— А ты что будешь делать?

— Мне надо сходить кое-куда. От меня многое скрывали, и теперь я хочу узнать правду.

— Ладно. Звони, если что.

Минхо кивает.

***

Пальцы трутся об ключ. Руки вспотели, а ноги не могут найти себе места, двигаются то туда, то сюда. Минхо стоит перед дверью квартиры, которую раньше считал своим укрытием, и не может собраться, чтобы отпереть ее. Потому что, возможно, за ней он встретится лицом к лицу с той, о ком горевал и тосковал пять лет. Женщина, которая давно мертва для всех и больше не существует, оказалась жива.

Он побеждает мешающую дрожь рук, хватается за ручку двери и отпирает ее ключом. Не дыша, он заходит внутрь. Его встречает мрачная тишина. Здесь все как прежде, кажется, даже пыль копилась тут пять лет без лишних препятствий. Минхо видит кресло в гостиной, оно все так же завешано белой тканью. Часы, которые и раньше тикали. Может, ее нет. Все это бред, который он сам себе придумал от отчаяния. Он опускает глаза вниз. На полу валяются каблуки, разбросанные в разные стороны. Их тут не было раньше.

Из гостиной слышно, как открывается бутылка вина. Звук наливающейся в бокал жидкости. Томный вздох. И наконец знакомый голос, родной, но едкий, режущий: — Долго будешь там копаться?

Минхо замирает. Она ждала его? Наверное, и брата она попросила организовать им встречу. Зря он думал о ней плохо, как он может называть себя ее сыном, если даже в мыслях ее предал?

«Мама, я скучал», — хочет сказать Минхо, но осекается.

— Минхо меня видел сегодня, — она встает, делает глоток и громко цокает. — Это совсем не входило в мои планы. Растрещит ему обо всем, и пропали мои планы… Кенто, я же просила тебя держаться от него подальше. Будет тебя спрашивать — скажи, что обо-

Женщина останавливается в проходе. Руки сжимают бокал. Она хмурится. Мать и сын молча смотрят друг на друга. Женщина не спешит подойти к нему, но Минхо еще секунду назад надеялся, что она это сделает. Подойдет и обнимет, скажет, что у нее не было выбора, не могла рассказать, что ей жаль. Она может сказать, что угодно, он готов все понять и принять. Ведь он ее сын, который всем сердцем ее любит. Но стоящая женщина все меньше напоминает его маму, по которой он так скучал. Она чужая, незнакомая и холодная.

— Что ты здесь делаешь? — она скрещивает руки и смеряет его недовольным взглядом.

— Это все, что ты хочешь сказать своему сыну сейчас? — его голос дрожит.

На ее лице пробегается ядовитая ухмылка. — А что ты хотел? Теплых объятий?

— Почему… — Минхо давит пальцы в кулак. — Почему ты говоришь со мной так?

Она осушает бокал и закатывает глаза.

Минхо осмеливается сделать неловкое движение в ее сторону, но пустой бокал падает перед ним, заставляя остановится.

— Не смей подходить ко мне, — гневно прыскает женщина.

— Что с тобой случилось, мама? Что я сделал не так?

— Ничего, — она отвечает отстраненно. — Просто твое рождение само по себе ошибка.

— У нас все было хорошо! Ты любила меня, мама! Ты бы никогда не сказала мне этого! — глаза слезятся. Ноги подкашиваются. Он не понимает, что происходит. Ему больно. Родная мать смотрит на него с такой ненавистью.

— Я жалею, что любила тебя, — все так же холодно говорит женщина, вонзая в сердце своего сына ножи ненависти. — Поэтому…убирайся отсюда. И не смей хоть кому-то сказать, что я жива. Иначе тебе будет очень плохо.

— Это из-за отца? — он плачет, но голос стал суровым. Он поднимает на нее свои красные глаза, пронизанные разочарованием и болью. Минхо не думал, что эта встреча таким обернется. Она молчит, но он и без ее ответа знает, что прав. — Ты мстишь ему за того, кого он убил. Человека, которого ты так любила… Я знаю обо всем… Но при чем тут я, мама? Скажи мне, где тут моя вина?

— Ты виноват во всем! Из-за тебя он хотел убить меня, отбросить прочь моего сына! Сына Даичи! Если бы не ты…он бы и дальше жил, как паразит, но не смог бы ничего сделать. Так что не смей говорить мне, что ты тут не при чем!

— Я не хотел этого! Ничего не хотел! Почему я виноват в том, что делает он?

— Убирайся! Слышать не хочу тебя. Меня тошнит от одного твоего вида!

Она ревет во все горло и срывается с места. Ее руки сжимают его шею, ногти впиваются под кожу. — Сдохни! Ненавижу тебя!

Минхо не может сопротивляться. Как он может ударить свою мать? Он думает, а может, и правда лучше ему умереть? Тогда все кончится. Ведь это он корень всех ее проблем.

И не только ее. Всех вокруг. Из-за него была разрушена жизнь Кенто и Сонхуна. Мина чуть не вышла замуж за нелюбимого человека. Джисона оставила мать тоже из-за него.

И тут его мысль останавливается. Она же бросила семью, чтобы найти его мать. Могла ли она знать, что все это время Ли Ара никуда не пропадала и была у всех под носом? Пошла бы она на такие жертвы, если бы и правда знала?

Трудно дышать. Хватка женщины не слабеет.

Ей ведь станет лучше, если он умрет? Тогда и жалеть не о чем. Кенто тоже хочет, чтобы он умер? Ему вдруг стало интересно, как тяжело ему было выносить Минхо, слушать его уговоры провести время вместе, терпеть избиения отца, он даже лишился дома по его вине. Старший брат так же сильно его ненавидит?

— Что ты творишь? — Кенто набрасывается на мать, отрывая ее руки от шеи Минхо.

Он падает на пол, откашливаясь. В глазах лишь то, как мать вырывается обратно и кричит: «Отпусти меня, я убью его!»

Все происходит одновременно и быстро, и медленно. Кенто утаскивает мать в комнату, они кричат друг на друга, пока Минхо возвращается к сознанию. Он переваривает, точнее, пытается. Он не встает с пола, смотрит в незамысловатый рисунок без всяких мыслей. Он не понимает, что чувствует сейчас. Коктейль из чувств внутри него уже взорвался, оставив пустоту. Но она колючая, едкая. Она царапает грудную клетку, сбивает дыхание и мысли.

Крики из гостиной постепенно утихают, но Минхо все еще не в силах осознать, принять случившееся.

Кенто появляется в дверном проеме, оценивает состояние брата. По нему видно, что он и сам в шоке. Мог ли он предсказать подобное, когда давал Минхо этот злосчастный ключ?

Минхо в помутненном сознании вытаскивают из квартиры. Кенто закидывает его к себе на плечо, а тот подчиняется и волочится за ним, еле перебирая ноги. Он ослаб настолько, что не чувствует землю под своими ногами.

Братья выходят из жилого комплекса. Кенто усаживает Минхо на скамейку, стоящую около подъезда. Держит за руку, печально смотрит на младшего, который опускает голову вниз и тихо плачет.

— Ты в порядке?

— Моя мать ненавидит меня, только что пыталась убить своими руками, и ты спрашиваешь, в порядке ли я? Реально? Ты шутишь?

Кенто молчит, стискивая зубы.

— Зачем ты дал мне этот сраный ключ? Если знал, что она так поведет себя? Если знал, что она терпеть меня не может, зачем ты дал его? Чтобы я лично в этом убедился? Или ты тоже мстишь мне за отца? В глубине души хочешь, чтобы я сдох? Так зачем остановил ее?

— Я не знал… Думал, что она увидит тебя и остановится…что вспомнит, как любила тебя. Но…ошибся. Минхо, прости меня. Я надеялся, что она не зайдёт так далеко… Хотя бы с тобой…

— Ты столько лет молчал… Я жил во лжи, а ты все знал и молчал! Почему ты не сказал мне?

— Сам подумай, что бы сделал отец, если бы узнал? Весь ее план пошел бы насмарку…и он бы не получил наказания!

— Стал бы я рассказывать ему? Она же моя мама!

— Не в этом дело! Не только поэтому молчал… — он опускает голову. — Каково бы тебе было жить, если бы ты узнал всю правду? Как жил я? — он говорит тихим голосом, а затем поднимает на него глаза. — Думаешь, я бы смог вывалить это на тебя? Что я за брат тогда?

— Я уже не ребенок, хен… Ты можешь мне все рассказать. Я хочу услышать правду. Что случилось пять лет назад?

Кенто садится рядом. Мужчина напрягается всем телом и смотрит на младшего брата. — В тот день я пришел домой со школы. Услышал странный разговор отца, он говорил, что нужно срочно избавиться от матери. Я не поверил своим ушам. Прибежал к ней, сказал ей все, как есть. Услышав имя Танака Даичи, она начала плакать… Я не понимал ничего. Говорил, что ее хотят убить. Но она продолжала рыдать. Я спрашивал, кто этот человек, она не отвечала. Приказала делать вид, что ничего не знаю. А потом…нашли ее машину… В тот же вечер она позвонила мне и предложила встретиться. Я был рад, что она жива, но… В ней что-то изменилось, она только и твердила, что надо ответить ему тем же, но это может занять много времени. Сказала продолжать переезд, отстранится от тебя. Но жить так, словно все идет по плану, задуманным отцом.

— И ты сразу же согласился?

— Да, — он придавливает пальцы к ладони. — Я не мог по-другому.

— Хен…зачем ты жил так? Все это время… Ты столько страдал… А она лишь думала о мести… Почему ты должен пасть жертвой? Ты не заслужил этого!

— Но ведь тот мужчина был моим отцом! Этот человек всю жизнь ненавидел меня и собирался использовать! Разве…я не могу желать отомстить ему за все?

— Ты всю жизнь себе угробил из-за этой мести! Ты чуть не умер ради дурацкой мести! Ты никогда не был счастлив, но все равно оправдываешь ее! Отец тебя использовал… Но разве мама…не сделала то же самое?

— Не говори так. Ей нужно было знать, что он затевает.

— Вот как? И ты стал ее шпионом? Тебе самому не смешно? Она заставила родного сына страдать ради своей мести!

— Минхо! Ты не знаешь, о чем говоришь. Тебе не понять.

— Мне и правда не понять, насколько священны помыслы моей матери. Но знаешь… Кое-что я все-таки понимаю: ей плевать на тебя. Она захотела отомстить за своего любимого человека, но послала к чертям жизнь ребенка, которого родила от него.

Кенто хочет что-то сказать, но Минхо его перебивает, продолжая кричать. — Перестань жить ради мести! Живи для самого себя! Прошу тебя!

Минхо встает со скамейки.

— Куда…ты идешь? — дрожащим голосом спрашивает Кенто.

Минхо поворачивается, улыбаясь. — К своему любимому человеку. Знаешь, я чуть не стал таким, как ты. Но поскольку мне повезло сегодня, я отказываюсь жить такой жизнью.

***

Минхо садится в машину такси. Водитель выезжает на трассу, прибавляя громкость радио. Ведущая обсуждает громкую тему дня: обвинение Ли Сумана в убийстве.

— Мнения общественности разделились. Были представлены лишь фото с места смерти неизвестного человека, поэтому сложно рассматривать это как доказательство вины Ли Сумана. Возможно, это происки его конкурентов, такую позицию сейчас занимают представители «LEES PARTNERSHIP». Однако многие все же не считают это обвинение беспочвенными, как говорится, нет дыма без огня. Правоохранительные органы уже начали расследование.

— А я ведь хотел за него голосовать, — смеется таксист. Мужчина не слышит никакой реакции и смотрит в зеркало заднего вида. — Вы один из его защитников?

— Нет, — холодно отвечает Минхо.

— Эх, остался ли хоть один порядочный человек среди элит нашего общества? За кем же будет будущее?

Так и не добившись от своего пассажира разговора, мужчина довозит его до его дома, вокруг которого собрались репортеры.

— Ох, вы тут живете? Ваша семья известна?

— Я сын Ли Сумана, — говорит Минхо и выходит из машины.

Он обходит собравшихся со спины. Только он знает, как войти и выйти из этого дома незамеченным. Парень переползает через забор, проникая внутрь.

Особняк покрылся мертвой тишиной. Минхо уже знакома опустошенность, которая от него веет, так что он не испытывает ничего нового. Раньше он ощущался мертвым и холодным, а теперь он и правда стал таким.

Минхо достает дорожную сумку из шкафа, скидывает туда свои вещи, а потом поворачивается к своему столу. Он подходит к нему и опускает семейную фотографию лицом вниз, берет брелок-кота и набирает номер Джисона.

— Ты видел новости?

— Нет. Что-то случилось? — Джисон что-то жует, отчего его голос стал смешнее.

— Я сейчас приеду.

— А…Хорошо.

— Я приеду со своими вещами, — он говорит угрожающе.

— Ох…еще лучше, — Джисон смеется. — Тогда я жду тебя.

***

Минхо сидит за столом рядом с Джисоном. На полу валяется дорожная сумка. Они смотрят друг на друга со смешанными чувствами в своих сердцах.

— Твоя мать жива. Она все это время была жива и скрывалась. И твой отец никуда ее не прятал, как считала моя мама, — Джисон перебирает пальцы, стуча по столу.

— Да. Знаешь, у меня такое ужасное ощущение, что это тоже часть ее плана.

— Ты хочешь сказать, что она использует мою мать? Для чего?

— Я ничего не знаю, — Минхо закрывает лицо руками. — Я в таком ужасе, что уже ничего не хочу знать.

Джисон накрывает его руки своими, а потом прижимает к себе. — Не важно. Ты здесь со мной, наконец ушел из этого дома, это самое главное.

Минхо хныкает ему в грудь. — Ты разве не злишься на меня?

— За что?

— Твоя мама оставила тебя ради моей, а в итоге…

— И почему это я должен злиться на тебя? — он гладит его по голове, перебирая локоны его волос.

Минхо сжимает ткань его футболки. — Но ведь это все из-за меня…

— Перестань пороть чепуху. Нигде здесь нет твоей вины.

— Я тебя не заслуживаю, — Минхо тянется головой к его ладони, смотря ему в глаза. — Ты слишком хорош для такого, как я.

Джисон чмокает его в губы, улыбаясь. — Заткнись. Не могу больше слушать твой бред. — Он целует его в щеку. — Я влюбился в тебя, уже зная, какой ты негодяй. И ни о чем не жалею.

Телефон завибрировал, дергаясь в кармане его брюк.

— Сонхун?

— Включи телевизор, твоя мама жива! Сейчас в новостях показывают!

Сонхун вешает трубку, и Минхо не успевает спросить, что он такое несет. Не объясняя Джисону, парень хватается за пульт.

— Ли Ара пять лет жила в подвале на одной из вилл, принадлежащих Ли Суману. Мужчина похитил ее, чтобы завладеть ее бизнесом. Благодаря своей старой подруге, ей удалось спастись от своего мужа-тирана. Теперь бывший кандидат в мэры показал нам свое настоящее лицо.

— О чем они говорят? — пульт падает из его рук, пока он с грохотом падает на стул.

— Подруга? Они же про мою маму?

Микрофон передают в руки женщины в костюме офицера. Ее имя Тао Цутия, глава поискового отдела международной полиции.

— Мы долгое время охотились за Ли Суманом, пытаясь раскрыть убийство практически тридцатилетней давности. Благодаря наводке нашего свидетеля, мы наконец сможем арестовать его и выяснить всю правду об его злодеяниях.

***

Кот выпрыгивает запрыгивает в пустую коробку, устраиваясь поудобнее и мурлыча. Его наслаждение прерывают человеческие руки, которые ловят его в свою ловушку. Кот строит недовольную мордочку, но потом сжаливается над хозяином и трется об его ладонь.

— Дуни, говорил же тебе, не ползай по этим пыльным коробкам. Мы купили вам такой хороший домик! — Минхо чешет кота за ухом и тяжело вздыхает, когда смотрит на бардак вокруг.

Джисон заходит в комнату, ставя на пол еще две коробки.

— Еще? Почему их так много?

— А ты что хотел? Нефиг было столько покупать! Помоги лучше, — он обтирает вспотевший лоб.

— Я хотел, чтобы мы быстрее все обустроили, а ты меня ругаешь! — Минхо распарывает коробку канцелярским ножом, доставая из нее посуду.

— Тогда не жалуйся, что их много! Я же предлагал все постепенно сделать, а тебе все и сразу… И почему Сонхун не пришел нам помочь? Он же обещал.

— У них с Сону годовщина отношений, он не подумал об этом, когда давал обещание. Что насчет Хенджина? Он ведь тоже клялся, что придет?

— У него какие-то проблемы в одном из магазинов. Не смог…

— Черт, сдались ему эти пончики…

— Если бы только Феликс был здесь, — в один голос произносят парни.

— Ну вот и почему он решил учиться в Австралии? — отчаянно вопит Джисон, поглаживая подошедшего к нему Дори.

Минхо и Джисон решили жить отдельно, закончив школу. Родители Джисона, конечно, очень добры и радушны, но жить с ними в одном доме было просто невыносимо. К тому же, у мамы Джисона аллергия на шерсть, они не смогли бы забрать Суни, Дуни и Дори из приюта. Так они отправили их в путешествие и начали свой тайный переезд. Кто же знал, что они ни от кого не дождутся помощи?

Кенто уехал в Японию, чтобы вернуть свою первую любовь. Минхо очень долго промывал ему мозги, чтобы тот наконец опомнился и вернулся к тому, чего он хотел. Когда они провожали его на рейс, Минхо был несказанно рад видеть его искреннюю улыбку.

Сонхун вернулся к своему любимому делу. Тренер был рад принять его обратно. В следующем году он собирается принять участие в соревнованиях. Сону теперь не только смотрит на него с трибун, но и тренируется вместе с ним, хоть и не собирается ни в чем участвовать.

Мина с Джейком собрались пожениться сразу же после выпуска из школы. Но она начала планировать свадьбу уже сейчас, поэтому по уши в делах. Мама пытается помочь ей, как может, в том числе и возвращает ее с небес на землю.

— Джисон! — Минхо почти визжит. — Джисо-он! Беда.

Хан прибегает в спальню с встревоженным лицом. — Что такое?

— Мы забыли купить занавески…

***

— Госпожа, ваш кофе.

Ли Ара прокрутилась на стуле, повернувшись к секретарше лицом. Она отбросила документы в сторону. — Сколько мы потеряли за год? Должно быть, много, — она смеряет секретаршу недовольным взглядом. — Ты ведь работала на Сумана пять лет?

Девушка дрогнула. — Нет… Не пять. Я устроилась сюда два года назад.

— Ладно. Перестань уже трястись. Ничего я с тобой не сделаю. Можешь идти.

Дверь хлопает. Женщина отпивает кофе, слушая стук каблуков ушедшей работницы.

За прошедший год она уволила половину персонала. Устроила небывалую чистку, убрала всех, кто хоть как-то был с ним связан. И ее все равно преследует чувство, что она сделала слишком мало, чтобы отомстить ему.

Она думала, что родилась под счастливой звездой. Отец и мать только убеждали ее в этом, балуя изо дня в день. Девчушка, что не знает страданий. Она всегда была такой.

Это ложь.

Ее отец всегда хотел сына, но ее рождение спутало ему все карты. Мать подлила масла в огонь. Ее роды были настолько тяжелыми, что она стала бесплодной. Их мечты о наследнике пошли прахом.

Ее отец хотел сына, но все же сумел взять себя в руки и начал баловать Ару, как подобает в обществе. Красивая фарфоровая кукла, которую любят все. Она настолько увязла в этом образе, что забыла, кто на самом деле.

Ей хотелось сбежать. Ару никогда не пытались заставить делать что-то. Ей не навязывали компанию, не указывали, куда поступать. Но это ее только раздражало. Она знала, что они ее считают недостойной, потому что она женщина. Отец не видел в женщинах характера, и считал, что она потопит его бизнес.

В ней разрасталась жгучая ненависть к этому миру. К своим родителям. К самой себе.

Она хотела доказать им, что сможет. Зная, что отец планировал выйти на Японское направление, Ли Ара поехала туда учиться. Она готовилась к тому дню, когда он скажет ей: «Ты можешь этим заняться. Одобряю».

Она познакомилась с Чхве Джихе. Жизнерадостной девушкой, что любила танцы и журналистику. За год они стали очень близки. Ли Ара тоже увлеклась танцами, и впервые попросила у отца деньги на свою прихоть — танцевальную студию. Больше ради своей подруги, которой было сложно оплачивать что-то еще, помимо обучения и проживания.

Потом они сблизились с Даичи, который, как выяснилось не мог отвести от нее глаз каждую пару. Танака помогал ей с повышением уровня японского языка, а она объясняла ему суть различных схем развития бизнеса, потому что тот ненавидел зубрить теорию. Ара и сама не поняла, как в него влюбилась.

И эта любовь стала для нее освобождением от ненависти к отцу. Она больше не хотела ему ничего доказывать и решила создать что-то свое.

Не помоги она Ли Суману, который заблудился в университетском городке, возможно, Даичи бы жив.

После его смерти она уже не хотела никакого бизнеса. Ей было плевать на свои амбиции. Страх потерять кого-то еще заставлял ее проводить со своими детьми каждую свободную минуту. И она слишком поздно узнала, за какого человека вышла замуж.

Сначала измены, потом проявились его странные замашки брезгливого аристократа, который презирает тех, кто ниже него. Она начала его ненавидеть еще задолго до того, как узнала правду. Она чувствовала себя обманутой, ведь тот человек, который утешал ее в тяжелое время, кто дал ей клятву о любви, превратился в жестокого и алчного монстра.

Правда в том, что он всегда был таким. Чудовищем, пожирающим внутренности, высасывающим из жизнь все светлое, оставляя только тени.

Суман убил человека, который помог ей начать жить для себя. Он сделал это для собственной выгоды, даже не потому, что любил ее.

Когда она пришла себя после слез, поклялась ответить ему тем же. Но она не собиралась убивать его, такое наказание слишком простое и безобидное. Она хотела, чтобы он до конца своих дней страдал от публичного порицания, чтобы он остался ни с чем, вернулся туда, откуда пришел — в ад.

Хан Джихе была важным механизмом в ее плане. Если бы все сработало, как надо, то именно она нанесла бы решающий удар по Ли Суману. Надо было лишь ее подтолкнуть.

— Джихе? — она старалась тяжело дышать и сжимала горло, чтобы голос дрожал.

— Ара? Что с тобой?

— Нам надо увидеться. Срочно. Ты можешь приехать?

— Конечно. Что случилось? Ты можешь сказать?

— Суман…мой муж…он, — она еще сильнее сжала горло. — Он хочет забрать у меня все. Я хочу сбежать. Ты мне поможешь?

— Я приеду первым же поездом, слышишь?

— С-спасибо.

Она отправила ей адрес кафе недалеко от парка на окраине города. Ли Суман собирался убить ее, и она не могла ему не помочь.

Тем же вечером она встретилась с его личным секретарем Чо.

— Скажи своему господину, что я поеду туда завтра. Очень тихое место, где обычно никто не бывает. Понимаешь, о чем я? — она пытливо изучала его испуганное лицо. Так выглядит человек, загнанный в угол. — Я заплачу тебе. Больше получишь, когда дело будет сделано. А, и еще ты должен дать наводку этой женщине, — она протянула ему бумагу с именем Джихе и ее номером. — Скажи ей, что Суман прячет меня где-то. А потом исчезни. Я дам тебе достаточно, чтобы ты мог дожить в свои дни в достатке.

Она с трудом улыбалась Минхо в последнюю их встречу. Ей хотелось убить его прямо там, но она сдержалась. Самое ценное, что есть для Сумана помимо власти и денег — его сын. Наверное, она не смогла навредить ему, потому что все еще любила. Или потому, что потом было бы сложно с этим разобраться. Точного оправдания для такой своей слабости он не придумала.

Она уже не сомневалась, что над ней светит счастливая звезда, когда Кенто дал ей контакт агента международной полиции. Она также радушно согласилась сотрудничать, убеждая, что все это только благодаря старой дружбе с ее сыном.

— Свяжись с Хан Джихе, скажи, что расследуешь дело о моей пропаже-

— Можете не говорить, — перебила ее Тао. — Я уже поняла, что мне нужно сделать.

Она решила, что будет иронично запереть себя на вилле, которую им подарил ее отец как свадебный подарок. Ей так же пришлось нанять людей, чтобы ее побили. Все должно было быть естественно. А полученную боль она вкусила с улыбкой и радостью, что скоро ее месть свершится.

Оставалось лишь одно. Она включила свой старый мобильник и набрала номер подруги.

— Джихе… Помоги мне…

— Где ты? — вскрикнула женщина.

— Не уверена…кажется, это одна из вилл…

Она упала на пол и сбросила звонок.

— Естественно получилось? — она улыбнулась сыну, который смотрел на нее с каменным лицом.

— Ага. Дело сделано?

— Да. Уходи отсюда скорее.

Потом начался хаос. Сначала приехала Джихе, за ней прибыл и отряд полиции вместе с Тао Цутией. Ее отправили в больницу, где подруга просидела с ней до ночи. Когда она не отпускала ее руку, Ли Аре даже стало немного стыдно, что она так с ней поступила.

Сумана наконец арестовали, и она хотела отпраздновать это вместе с сыном. Но Кенто не брал трубку. Она писала ему сообщения, но они тоже остались без ответа.

Джихе молча стерла ее из своей жизни, когда все узнала.

Ей было не с кем разделить торжество мести.

Ли Ара отпраздновала компании дорогого вина. Оно закончилось слишком быстро, так и не заполнив непонятную пустоту внутри нее.

Она смотрит в окно. Но ее глаза не видят ничего, они теряют фокус. Рука, держащая кружку, содрогается. Уголки губ медленно опускаются вниз. Ее тело обмякает.

Чашка с недопитым кофе падает на пол и разлетается на кусочки. Кофе растекается по полу. Она опускает голову, наблюдая, как жидкость заполняет выбоины в кафельной плитке.

Пустота, внутри нее ничего нет. Кофе окончательно вытекло, остались лишь несчастные капли на осколках.

Осколки. Их так много, что кружку уже не склеить.

Неужели она все разрушила своими же руками?