Уилл, прислонившись к стене, делает глоток пива — все, что он купил сегодняшним вечером. Он держал одну-единственную бутылку так долго и, если нужно, преспокойно мог сделать вид, что это его пятая. Беверли Кац украдкой подходит к нему, держа Отвертку в руках, которую, несомненно, получила бесплатно. Он смотрит на нее искоса, приподнимая бровь. Она показывает ему барную салфетку, на которой красовались десять маленьких цифр. Получив кивок, она убирает салфетку обратно в карман.

      — Напомнишь, что это означает? — спрашивает Уилл, прикладываясь к пиву снова. Оба прекрасно знали, что это означало.

      — Четыре-семь, — отвечает она. — В пользу Грэма.

      Он ухмыляется.

      — Могу взять перерыв, если хочешь.

      — Засранец. — Бев улыбается и кивает ему через плечо. — Блондинка на три часа.

      Он следует указанию и ловит взгляд прекрасной девушки, что едва ли не выпрыгивает из своего голубого коктейльного платья. Кивает, вскидывая руку с бутылкой в определенном направлении.

      — Борода на двенадцать.

      Бев осушает свой бокал и оправляет рубашку. Сейчас она, должно быть, была безнадежно пьяна, но это ее ничуть не замедлило. Она поспешила пересечь зал, направляясь к новой цели, и Уилл пошел к блондинке.

      Та была с друзьями — все уже изрядно подпили. И улыбнулась, заметив приближение и отойдя от компании. Она скрестила руки на груди — спустя мгновение опуская их по бокам. Чувствует себя неуверенно, но не хочет этого показывать. Бинго.

      — Привет, — начинает Уилл. — Могу я угостить тебя?

***

      В первую их игру участников было четверо. Именно Беверли завела разговор об этом, когда компания в баре уже опрокинула пару шотов:

      — Ты когда-нибудь использовал эти свои сверхспособности во зло, Грэм?

      Тогда этот вопрос его подбесил, но в настоящее время он рад, что она задала его.

      — Какое еще зло?

      — Ну, если ты знаешь все обо всех…

      — Это не так работает.

      — Но ты действительно мог бы манипулировать каким-нибудь дерьмом, если бы захотел, не так ли?

      Он сглотнул. Прайс и Зеллер смотрели на него. Мысленно он проклинал себя за то, что вообще согласился прийти сюда.

      — Полагаю, что так.

      Прайс дразняще взглянул на него.

      — И ты никогда это не использовал? Хоть разочек?

      Использовал. Кучу раз. На тех, кто был сейчас с ним за этим столом, всего однажды. Может, дважды. Было сложно удержаться, когда он так легко мог их прочесть.

      — Ну, где-то пару раз. Чтобы избежать штрафа за парковку или получить отсрочку для задания в колледже.

      — Ага-ага, — протянул он, не купившись.

      — Ты никогда не использовал это, чтобы назначить свидание? — предположил Зеллер.

      Уилл криво усмехнулся.

      — Это причина, по которой я вообще на свидания не хожу, — он поморщился. — Сложно знакомиться с людьми, когда ты их уже знаешь.

      Зеллер фыркнул.

      — Это уж точно меня б не остановило. Черт, с твоими навыками я бы стал гуру пикапа.

      — Можешь попытаться, — встречно продолжил Прайс. — Сомневаюсь, что тебе бы вообще удалось раздобыть номер телефона.

      — Я уж точно смог бы получить больше номеров, чем ты.

      — Правда, что ли? Ставлю двадцать баксов, что больше получу я.

      После этих слов Беверли кинула на стол двадцатку.

      — А давайте. Прямо здесь, прямо сейчас. Да я вас обоих нагну.

      Двое ученых принялись вытаскивать наличку из кошельков, слишком загоревшись азартом — и просто будучи пьяными, — чтобы поступать как-то иначе и по-умному.

      — Ладно, ты с нами.

      — При одном условии, — говорит она, ухмыляясь Уиллу. — Грэм тоже в деле, чтобы у меня была какая-никакая конкуренция. Иначе я просто заскучаю.

      В конце концов, Прайсу и Зеллеру удалось раздобыть по два телефонных номера. Уиллу и Беверли — по шесть. Уилл предложил разделить деньги, но Бев хотела реванша.

      И они так развлекались, время от времени — когда Беверли хотела соблазнительно вырядиться и выпить за чужой счет. Она всегда приглашала Уилла, и Уилл всегда соглашался. Честно говоря, он не особо надеялся, что сможет из этого что-то извлечь, но никогда не хотел говорить «нет».

      Беверли была хороша. Очень хороша. Ей иногда даже удавалось побеждать его. Но сегодня вечером…

***

      Сегодня вечером Уилл был в ударе. Он получил номер от блондинки в голубом и двинулся в сторону рыженькой на танцполе, бросая лукавую ухмылку Беверли между делом. Она все еще обрабатывала этого парня с бородой, но, по крайней мере, тот был интересным и разговорчивым. Это не ее вина, у Беверли был просто свободный от работы вечер. И Уилл, на самом деле, его убивал.

      Когда Беверли, наконец, присоединилась к нему за столик, он показал ей две салфетки с номерами. Она разочарованно стукнула бокалом об стол.

      — Теперь, пять-девять, верно? — он самодовольно ухмыляется. — В пользу Грэма.

      Беверли закатывает глаза.

      — Какой ты мудак. Я понятия не имею, почему я с тобой тусуюсь вообще.

      Он пожимает плечами.

      — Ничего не могу с собой поделать: это мой дар и мое проклятие.

      Она смеется, качая головой. А затем что-то за его плечом привлекает ее взгляд.

      — Эй, как насчет чего потруднее? Дай мне отыграться.

      Уилл борется с желанием обернуться и посмотреть, что же привлекло ее внимание.

      — Потруднее? А дважды засчитаешь?

      — Разумеется. Тебе это понадобится, когда я закончу.

      — Окей, давай, — смеется он.

      Бев кивает в сторону входа, куда все время пялилась.

      — Блондин на шесть.

      Уилл оборачивается и смотрит на свою цель. Высокий, хорошо одетый, зрелый. Неплохо. Он допивает свое пиво и направляется к бару.

      — Пять минут, — бросает он Беверли. — Максимум.

      Он подходит и садится на барный стул рядом с целью. Уилл оглядывает мужчину с головы до ног. На нем был костюм, судя по замечательному покрою, сшитый на заказ. Богатый, значит. Но пьет он здесь, вместо какого-нибудь шикарного бара. Это место никак нельзя было назвать какой-нибудь забегаловкой — но и не шикарным уж точно. Так что ему, похоже, всякие излишества были ни к чему — пусть костюм так и кричал об обратном, — или у него были определенные… скрытые мотивы для пребывания здесь. Он ни с кем не знакомился: его взгляд был прикован только к бармену, никак не удостаивая вниманием толпу позади. Он определенно старше Уилла, пусть и не намного. Он… Боже, он правда был хорош.

      — Олд Фешен, пожалуйста, — говорит он бармену, и Уилл сглатывает. О, этот акцент был горяч. Уиллу понравилось. Определенно понравилось.

      — И еще один для приятеля, который на меня уставился.

      Уилл вздрагивает, отводя глаза. Он некоторое время присматривался к своей цели, но никак не ожидал, что его заметят. Он прочищает горло, пытаясь прийти в себя. Он в ударе, он в сраном ударе. Девять номеров уже было у него, и нужно поприветствовать десятый.

      Он снова поднял взгляд на свою цель, непринужденно улыбаясь.

      — Спасибо. Обычно я коктейли не пью, но, думаю, на этот раз я мог бы сделать исключение.

      — Обычно я приберегаю смешанные напитки для особых случаев.

      Уилл приподнимает бровь.

      — Значит, это — особый случай?

      — Это ты мне скажи.

      Его цель, наконец, встречается с ним взглядом, и у Уилла пересыхает во рту. Он великолепен. Черт, он великолепен. Вблизи намного лучше. Что более важно, его глаза ничего не выдавали. Честно говоря, это немного напрягало: Уилл привык читать незнакомцев точно так же, как и дышать. Но ничего в этом мужчине ему уловить не удалось. Его это явно позабавило. Немного любопытства. Заинтересованность. Но кроме этого…

      — Нет, — отвечает. — В любом случае, пока что.

      — Да, совершенно обыкновенный. Пока что. — Легкая улыбка тронула его губы.

      И Уилл не мог сказать, кто за кем сейчас приударяет. Внезапно.

      — Итак, эта та часть, где ты меня спрашиваешь, часто ли я здесь бываю? — Уилл снова опускает взгляд на свои руки на стойке.

      — Ты похож на человека, что предпочитает пить в одиночестве.

      Сердце пропустило удар. Уилл не привык, чтобы его читали.

      — Эм, то же самое могу сказать и о тебе.

      Его цель согласно кивает.

      — В какой-то степени, ты прав. Но время от времени я нахожу утешение в компании незнакомцев.

      — Круг друзей не такой уж и дружелюбный?

      — Я нахожу анонимность успокаивающей. — Это привлекло внимание Уилла, и он снова поднял взгляд на мужчину. — Во всех смыслах, я чувствую себя самим собой больше в компании незнакомцев, нежели друзей.

      Уилл кивает, поражаясь тем, насколько правдиво эти слова звучали.

      — Ага, — протягивает задумчиво. — Да, я тоже так думаю. Полагаю, дело в том, что так ты ощущаешь меньше давления с человеком, с которым больше не заговоришь. Ты просто можешь говорить, что на уме, и при плохой реакции перейти к следующему.

      Затем им подают напитки, и его цель поднимает стакан.

      — Тогда — за анонимность. Пусть мы будем Лучшими из незнакомцев.

      Уилл смеется, и с довольным звоном их стаканы ударяют друг о друга.

      — Лучшими из незнакомцев, — соглашается он и делает глоток, одобрительно хмыкая. — Хороший выбор, знаешь. Обычно, я любитель виски.

      — Тебе нравится активный отдых, и я предположил, что тебе понравится что-нибудь крепкое, но классическое.

      Уилл пытается успокоить собственное сердцебиение. Это не особо впечатляющая оценка, учитывая его фланелевую рубашку и общую небрежность. Тем не менее, удержаться от вопроса он не смог.

      — Что выдало это?

      Мужчина ухмыльнулся, и сердце Уилла слушаться и становиться спокойным совершенно не собиралось.

      — Ты пахнешь кедром и собачьей шерстью.

      Он издает неловкий смешок.

      — Т-ты что, понюхал меня?

      — Трудно удержаться, — отвечает, делая паузу, чтобы сделать глоток. — Это немного выделяется среди более… искусственных ароматов здесь.

      Уилл слишком ошеломлен для ответа, так что он просто пропустил это мимо ушей.

      — Итак, что заставило тебя жаждать таинства становления незнакомцем сегодня? — говорит мужчина, когда Уилл притих.

      Уилл заставляет свой рот работать, в нежелании остаться брошенным этим странным, харизматичным, чертовски великолепным мужчиной. Тот все еще просто очередной номер в списке. Номер десять. Просто Номер десять.

      — Снимаю напряжение, — признается он. — Долгий день.

      Под выжидающим взглядом, он продолжает:

      — Я, эм, работаю на ФБР. Профайлером. Это может быть весьма… утомительным.

      Его цель кивает.

      — Можно представить, насколько тебе хочется спрятаться от всего после столкновения лицом к лицу с худшими представителями человечества.

      Уилл хмурится. Он уже пожалел, что заикнулся о своей работе, ведь обычно с незнакомцами такого не допускал.

      — Некоторые точки зрения усваиваются легче, чем другие, — говорит. — Лучше принять во внимание красивого незнакомца в баре, чем убийцу, не думаешь?

      Цель пожимает плечами, но на комплимент Уилла улыбается. Уилл странным образом ощущает себя победителем.

      — Конечно, удобнее. «Лучше» кажется более сложным и менее интересным определением.

      — Ты так думаешь?

      Что-то вспыхивает в глазах напротив, и Уиллу хочется за этим погнаться на всей скорости, утянуть глубже.

      — В жестокости есть красота, если кто-то хочет ее найти.

      К горлу подкатил ком. Этот мужчина невероятен. Телом, глазами, и, срань господня, акцентом. Уиллу непривычно это чувство, что сейчас засело глубоко внутри, но, черт, он хотел узнать больше. Хотел узнать о его работе, хобби, где любит побыть один…

      О черт. Он хотел узнать его лучше. Действительно, узнать лучше.

      Краем глаза он уловил Беверли Кац с мужчиной за столиком. Тот что-то написал на салфетке, и Беверли довольно сунула ее в карман. Дерьмо, игра. Как долго он тут просидел? Достаточно, чтобы она наверстала упущенное?

      — М-можешь дать свой номер телефона? — просит.

      Мужчина смотрит на него озадаченно.

      — Что случилось с анонимностью? С человеком, с которым больше не заговоришь?

      Часть его хочет пустить в ход обаяние, попытаться сделать это частью игры. Почему-то он сомневается, что цель сможет этим впечатлиться. Уилл использует стратегию, которую обычно не одобряли (в дополнении к отказу).

      — На самом деле, у меня тут спор, — признается Уилл тихо, наклоняясь ближе и улавливая запах одеколона, что почему-то пьянил сейчас больше, чем выпивка. Сандаловое дерево и цитрус. Невероятно. — Мы с другом тут выясняем, кто сможет собрать больше номеров.

      Он уже подготовился к тому, что мужчина оскорбится, но тот лишь усмехнулся. Уилла переполнило облегчение.

      — И как много ты собрал этим вечером?

      Уилл ухмыляется. Вытаскивает две горсти чуть смятых салфеток, указывая на свои трофеи.

      — Твой будет счастливым Десятым.

      Его цель смеется снова, поднимая одну из салфеток и рассматривая надпись.

      — Ты свяжешься с этими людьми позже?

      Уилл начинает вспоминать и перебирать их в уме, осторожно забирая салфетку из рук незнакомца.

      — Обычно я не нахожу их настолько интересными.

      Незнакомец выглядит очень и очень довольным.

      — Тогда как ты можешь быть уверен, что я не оставлю неверный номер телефона?

      Уилл смеется, качая головой.

      — Полагаю, мне просто придется поверить тебе на слово, не так ли?

      — Пожалуй, — говорит, наклоняясь, чтобы достать салфетку из бара. Он выуживает ручку из внутреннего кармана пиджака, что-то пишет и передает салфетку Уиллу. — Или ты мог бы сделать еще одно исключение.

      — Исключение? — переспрашивает, дрожащими пальцами принимая салфетку.

      — Если, конечно, ты посчитаешь меня интересным, — он ухмыляется.

      Уилл давится словами и толком не понимает, что хочет сказать. Его Десятый номер отворачивается к бару.

      — Поспеши. Мы же не хотим, чтобы ты проиграл свой спор.

      — Эм, конечно. Да. Спасибо, — находится он и прячет салфетку в карман, к остальным.

      Беверли почти нагнала его. К концу вечера счет становится девять-одиннадцать. Победитель — Грэм. Уиллу не удалось собрать больше номеров после того мужчины в костюме, что засчитался два раза. Черт, тот действительно выбил его из колеи до конца вечера.

      Уилл вступает в темноту своего дома, здороваясь с собаками, которые взволнованно его обнюхивали. Он подходит к мусорному ведру и достает салфетки из карманов пальто. Десять номеров. Что-то внутри заставляет Уиллу сделать исключение. Девять из них отправляются в урну. Один остается на тумбе, пока Уилл достает телефон. Он набирал его, чувствуя странное волнение. Под номером незнакомец вывел восемь маленьких букв. Уилл сохранил новый контакт и спрятал эту салфетку в выдвижной ящик, прежде чем лечь спать.

      «Ганнибал».