I. БЛАГИМИ НАМЕРЕНИЯМИ…

Жарко. Жарко и душно. Эрик закашлялся, оттягивая от шеи удушающий ворот рубашки. На вдохе он потянул за кончик пояса, который узлом держал на его талии цветастый фартук с логотипом забегаловки, в которой ему не посчастливилось работать в перерывах между учёбой и отдыхом от каждодневного намывания посуды. Сейчас, — слава богам! – его смена почти подошла к концу, и он может наконец снять с себя все эти слои одежды, в которых он практически варился на кухне.

Комнатка для персонала была крохотная, но по-своему уютная. Школьные шкафчики, которые каждый раз навевали воспоминания о юности при одном только взгляде на них; столик с чашками, внутри которых остались заметные разводы от множества быстрых чаепитий, которые проходили здесь во время обеденного перерыва, но после которых ни у кого не было времени сходить и хотя бы сполоснуть их под краном; куча упаковок от чая, кофе, соков и самых разных закусок от чипсов до постного печенья за пару центов в круглосуточном магазине рядом с кафешкой; повсюду весели толстовки, пальто, сменные майки и сеточки для волос, хозяев которых уже было сложно определить – возможно, они тут уже не работают. Всё это великолепие освещала одна единственная лампочка на потолке, которая висела на тонком проводке и божьем слове.

Эрик скомкал рабочую форму и грубо всунул её в шкафчик с большой наклейкой на дверце: то был листочек с его именем, разрисованный блестящими фломастерами и дешёвыми плешивыми ручками из детского магазина. По комнате разнёсся металлический грохот, и парень устало уселся на стул, спиной опираясь на холодную стену с облупившейся краской. Он выдохнул, закрывая глаза. Ноги болезненно ныли от всех тех часов, которые он провёл за раковиной на кухне, кожа на руках сильно щипала и покраснела: его работодатель, судя по всему, закупает не самые дорогие моющие средства, из-за которых и аллергия проступает, и посуду перемывать надо по несколько раз. Впервые за день Эрик просто сидит, никуда не торопится, никто его не подгоняет…

Дверь в комнату персонала распахнулась, и парень инстинктивно раскрыл глаза, поворачиваясь к ней, но сразу же пожалел об этом – свет в коридоре был настолько яркий, что Эрик сразу зажмурился и громко зашипел, прикрывая лицо руками.

— Сойер? – раздался грубый мужской голос. – А ты что здесь сидишь? Смена закончилась же.

— Да вот от таких, как ты, прячусь… — Эрик вздохнул, а после, открыв сначала один глаз, а потом другой, с нескрываемым раздражением уставился на мужчину перед ним.

Это был высокий, крупно сложенный парень лет двадцати, со смугловатой кожей и светлыми вьющимися волосами, у самых корней который совсем чуть-чуть проступал тёмно-каштановый цвет. В отличие от Эрика, он был одет в синие джинсы и расстёгнутую наполовину толстовку с тем же логотипом, что был и на фартуке, который с такой ненавистью был всунут в шкафчик до следующего дня. На голове неизвестного плотно сидела белая бейсболка.

— Скотт, богом прошу, дай отдохнуть. – практически взвыл Эрик, снова сонно прикрывая глаза и откидываясь на стену, с которой на его тёмные волосы тут же упал кусок побелки. – Бери, что хотел, а я тут минут тридцать посплю.

— Вообще-то я тебя искал, — Скотт закрыл за собой дверь и буквально за пару больших шагов пересёк всю комнату, остановившись прямо перед Эриком, который заинтересованно поднял на него голову. – У меня дела нарисовались, а мне заказ доставить надо. Можешь быстро сбегать на…

— Нет.

— Ну, пожалуйста! Если я уйду с работы, то мне Дикенс голову оторвёт, а если я не уйду – оторвёт Валери!

— Разбирайся со своими валютками сам. Мне-то какое дело, что и кто у тебя оторвёт?

— Ты мой друг? – натянуто оптимистично вкинул Скотт, снимая с головы кепку и прижимая её к груди в знак то ли поспешной благодарности, то ли отчаянной мольбы.

Парни встретились взглядами.

— Что мне за это будет? — на выдохе произнёс Эрик, а Скотт, почувствовав, что его коллега медленно начинает колоться, с большим энтузиазмом продолжил:

— Всю выручку за эту доставку я отдам тебе! Ну и, возможно, когда-нибудь этот старый чёрт поставит мне смену раньше твоей, а я тебя подменю. Хороший же план?

— А ты не думаешь, что перепутать нас крайне сложно? Ты уверен, что если я приду забирать заказ, пока ты со своей Валери разбираешься, мне его вообще отдадут? – скептично заметил Эрик, лениво потягиваясь и едва не навернувшись со стула. В спине что-то кольнуло.

Губы Скотта изогнулись в улыбке.

— Так что мешает мне забрать, а на улице отдать тебе? – мужчина снова натянул на голову кепку и бодро зашагал к двери, не дожидаясь ответа коллеги. – Выходи к заднему ходу для стаффа. Я там тебе сумку оставлю и адрес на листочке, а ты мне напишешь, когда закончишь! Там недалеко, честно.

Дверь громко захлопнулась, а виски Эрика будто бы чем-то острым резануло.

— Я не соглашался.

Парень вздохнул, поднимаясь на и без того уставшие ноги, а от мыслей, что ему сейчас придётся пробежаться с тяжёлым грузом на спине, они начинали по-настоящему гудеть хоть и фантомной, но очень чёткой болью. Только сейчас до Эрика дошло, на что же он невольно подписался.

Он не первый год знает Скотта, поэтому следовало догадаться, какие фишки этот подлец будет использовать, чтобы получить то, что хочет. Каждый раз одно и то же – надо быть более настойчивым! Ещё более настойчивым, чем сам Скотт. Теперь Эрик со своей не особо спортивной фигурой будет таскать тяжести, с которыми его хорошо сложенный коллега едва справляется, и, видимо, домой ему придётся добираться почти ползком. На коленях.

Тихо выругнувшись, парень поднялся со стула и, не глядя, стянул с чуть приоткрытой дверцы шкафчика светлое пальто, из рукава которого тянулся длинный полупрозрачный шарф коричневого цвета с белыми разводами. Натягивая на себя одежду, Эрик никак не мог отделаться от мысли, что что-то неладно. В груди клубилось давящее чувство надвигающейся опасности, и он никак не мог понять, отчего оно было таким сильным. Он не первый раз нарушает правила на работе, ведь даже спать в комнате для работников строго-настрого запрещено и выписано отдельной графой в его договоре о найме, да и Скотт никогда в жизни не расскажет об этом начальству: его в первую очередь вышвырнут. Так почему сердце так быстро бьётся?

Свет коридора снова резанул глаза. Всё заведение, где он работал, было безвкусно отделано в белый. Везде: стены коридоров и залов были оклеены светлыми обоями с выпуклыми серебряными узорами, на полу лежал молочный ламинат, который уже успели продрать до дырок, двери — конечно! — самые-самые белоснежные, арки и оконные рамы тоже. И мебель, естественно, была только одного цвета. Никаких акцентов. Как будто в муку окунули.

У двери для работников, ведущей на парковку и задний двор здания, действительно стояла такая же белая сумка, которая, на счастье, оказалась меньше, чем Эрик предполагал в своих самых мрачных мыслях. Он не знал, что там, но был готов расцеловать тех, кто заказал, возможно, одну водичку и какой-нибудь салатик, потому что тащить это куда легче, чем банкет на десятерых. На ней лежала записка, в которой размашистым и кое-где неровным почерком был выведен адрес. Прочитав его, весь настрой Эрика разом испарился. Он невольно улыбнулся, но улыбка эта была больше похожа на оскал. Взгляд не выражал ничего доброго.

— Мне в пригород переть... — парень зло втянул воздух. — Ты за меня три смены тарелки драить будешь, Миллер. До поздней ночи.

Смяв бумажку и сунув её в карман пальто, Эрик одним чётким движением закинул заказ на одно плечо и вышел из помещения. На улице пахло приближающимся дождём, от которого беспокойство вдарило с новой силой.

***

Серый город накрыл практически непроглядный туман, хотя сейчас, вообще-то, только самое начало осени. Не успел сентябрь начаться, так уже стоит немалых сил хоть как-то сфокусировать зрение на дороге перед собой и не запнуться об оставленную на дороге бутылку. И Эрик не знал, что чувствует от всей этой картины: тревогу или злость. Тревогу — потому что утром ему посчастливилось краем уха поймать кусочек прогноза погоды, который его верный сожитель смотрел на кухне, пока сонно попивал кофе, в то время как сам Эрик второпях натягивал на себя рубашку, постоянно путая пуговицы и боясь не успеть на утреннюю смену из-за своего ночного приключения. Причиной которому был Скотт. С самого утра успел подкинуть проблем, а вечером решил помочь своему товарищу закрыть этот день походом за город, о котором даже не удосужился предупредить. Этакая вишенка на торте. А злость – потому что такси до места назначения, как оказалось, стоит бешеных денег из-за внезапного тумана, а трястись в автобусах Эрик никогда не любил, но альтернатив не было.

Дорога до места назначения заняла чуть больше часа, и за это время Эрик уже сто раз успел проклясть Скотта и его новоиспечённую пассию, о которой он сегодня, к слову, вообще впервые слышит. Он мог бы подумать, что Валери даже не существует и что это лишь предлог пораньше уйти с работы, о котором он слишком поздно догадался. Но это в характере Скотта — иметь кучу интрижек на недельку, а потом плакаться, что он хочет искренней и чистой любви. В прошлом месяце таких Валери было, наверное, три или четыре. Две одновременно.

Но Эрик не может злиться на Скотта — не получается. Слишком он уж его любит и ценит, чтобы не воспринимать эти его похождения негативно. Он словно младший брат, который творит невесть что, но рука на него всё-таки не поднимается. Тем более, ему даже пойти будет некуда, если Эрик внезапно устанет просыпаться в час ночи от того, что Скотт не попадает ключами в скважину открытой им же двери. Наверное, это плохо характеризует парня, который недавно двадцать третий год отметил, но что есть, то есть.

«Как же ты мне дорог…» — пронеслось в голове Эрика, когда автобус резко затормозил, от чего парень едва не вылетел из своего места и не упал прямо на сумку с заказом, которую тоже заметно тряхнуло. На короткий миг Эрик почувствовал, как внутри проступило нечто похожее на стыд, но он тут же отогнал эти мысли, вспомнив, что он, вообще-то, здесь быть и не должен. Если получателю что-то не понравится, то это всецело вина Скотта, который взвалил на плечи неподготовленного коллеги свою работу.

Двери открылись, а на сверкающем табло над окошком водителя высветилась нужная остановка. Не медля ни секунды, Эрик схватил сумку за ремень и выскочил из душного старого автобуса с плохо управляющим водителем и унылым кондуктором, который очень неприятно посмотрела на него, когда увидела курьерскую сумку у ног. В обычные дни Эрик не замечает таких личностей вокруг, но сегодня всё идёт слишком скверно, чтобы ему не хотелось на кого-нибудь накричать. Да так, чтобы горло болело несколько дней.

От остановки, где он вышел, веяло сигаретами и разлитым пивом. К горло подкатил рвотный ком, потому парень поспешил натянуть шарф на покрасневший от холода нос и двинуться вдоль улицы, раздражённым взглядом ища хоть какой-то указатель или хотя бы лавочку, потому что на места ожидания, залитые чем-то непонятным, он не сядет.

— Поверить не могу, — сам с собой гневно заговорил Эрик, выбрасывая каждое слово, словно проклятье, — что это тот же самый город, где я живу.

Эрику повезло поселиться не так уж и далеко от центра. Не самое комфортное для него место проживания, учитывая его чистоплюйство, ведь не все следуют его примеру и бросают мусор, где попало, не всегда паркуются в специальных для этого местах и в принципе ведут себя так, будто пару сроков отсидели. Была б воля Эрика, он бы рванул куда-нибудь в столицу и устроился на удалённую работу, чтобы больше никогда не выходить из дома и не говорить с людьми, а если и говорить, то только с теми, с кем ему комфортно. Больше чтобы никто к нему не приближался.

Но, несмотря на то, что парень часто хает свой район, он не мог не признать, что, по сравнению с его уже привычными многоэтажками и брендовыми магазинами чуть ли не на каждом углу, это место выглядело скверно. Здесь не было домов выше двух этажей, да и зачастую они были частными, а не квартирными. Редкие домики выглядели удобоваримо, ведь многие из них очень долго не обновляли, поэтому на каком-то участке покосился забор, где-то доски на лестнице, ведущей не веранду, превратились в труху, а где-то вообще не было окон или во всю стену красовалась дыра. Эрик подозревал, что не все эти участки вообще были жилыми, и на сердце у него как-то становилось спокойнее. Хотя, с другой стороны, кто вообще может заказать сюда обед, да ещё и такой лёгкий?

Голову начали посещать самые разные мысли. Самая частая: Скотт просто ошибся, и ему не нужно было ехать в такую даль. Если он узнает об этом, то пересмотрит свою политику по отношению к нему и его выходкам.

Переступая через щели в старом асфальте, он нервно тыкал замёрзшими пальцами по экрану смартфона, чтобы сориентироваться по картам, ведь последние минут пять ему казалось, что он ходит кругами и всё никак не может прийти к этому злополучному дому под тридцать третьим номером. А тем временем солнце всё сильнее заходило за горизонт, воздух всё сильнее остывал, а внутри Эрика всё сильнее разгоралась непередаваемая злость. Он давно должен быть дома, переодеться и лежать в тёплой кроватке с подругой, с которой они договорились посмотреть фильм сегодня вечером и которую он уверил, что вернётся к ночи. Это место — последнее, где он вообще должен быть. Хотелось ругаться во весь голос.

А тем временем тревога, которая засела внутри парня с самой первой минуты, когда его втянули в эту авантюру, ощущалась всё отчётливее. Чем дольше он бродил по этим почти заброшенным улочкам, тем сильнее чувствовал боль в животе, а мозг с большим энтузиазмом рисовал бродяг или убийц в кустах и тенях.

Но, — чудо! — ему наконец-то впервые улыбнулась удача за сегодня! Он наконец-то нашёл табличку с нужным домом, в окнах которого даже горел свет, что было редкостью в этом месте. Только он приготовился переступить порог того, что раньше называлось калиткой, но теперь это была просто дыра в заборе, как увидел, что ему пришло сообщение от пользователя «Мария». Внутри защемило.

«Ты скоро будешь? Я взяла нам по бургеру и картошке с колой, и они уже давно остыли(( Я волнуюсь».

Из-за Скотта он заставил её прождать час. Этот факт подкидывал всё больше дров в тот огонь ярости, который разгорелся в Эрике из-за всей этой ситуации, потому он, не думая ни единой секунды, ответил ей.

«Я скоро буду! Если Скотт придёт раньше меня, ударь его чем-нибудь. Ну, или можешь узнать, в какую дыру он меня отправил. Если я приеду поздно, то ложись спать без меня!»

Дом, к которому направился Эрик, выглядел намного лучше, чем все те, которые он прошёл за сегодняшний вечер. Просторный двор с целым сараем хоть и выглядел пустоватым, но было очевидно, что за ним хоть кто-то ухаживает. Здесь была свежая краска на деревянных стенах, целая крыша, на обоих этажах были вставлены новые окна, а к двери вела аккуратная каменная дорожка.

Эрик испытывал смешенные чувства. С одной стороны он ощущал, что вот-вот освободится от внезапно упавшего на него груза, потому практически бегом нёсся к двери, чтобы вручить жильцам этот злополучный заказ. Но, если смотреть с другой стороны, с каждым шагом, что он делал, он чувствовал, как что-то большое и страшное надвигается на него сзади. Будто что-то холодное дышало ему в шею, почти касаясь согретой шарфом кожи ледяными губами. От этого чувства по коже пробегали мурашки, но Эрик игнорировал их, ведь желание наконец отделаться от всей этой истории было сильнее внезапно разыгравшегося инстинкта самосохранения.

Вот — он уже стоит на пороге и стучится в деревянную дверь, поставив сумку под ноги и переводя дыхание. В глубине дома, хоть и не сразу, но послышались тяжёлые шаги.

Дверь распахнулась, и из щели показалось бледное мужское лицо со спадающими на него длинными тёмными прядями, за которыми виднелись яркие голубые глаза, которых Эрик никогда в своей жизни не видел. Их цвет был похож на расколотый лёд поздней весной… Нечеловеческий цвет.

— Здравствуйте? — с откровенным недоверием произнёс парень, не спеша полностью открывать дверь.

— Я заказ привёз… — Эрик кивнул на сумку у своих ног, а затем замер. До слуха донеслось тяжёлое, сбитое дыхание, которое принадлежало мужчине перед ним, будто он только что пробежал длинную дистанцию или был оторван от интересных занятий. Щёки парня налились красным. – Возьмите?

— Да… да, сейчас.

Дверь открылась чуть шире, а незнакомец пригнулся, чтобы забрать сумку, потому Эрик смог разглядеть убранство прихожей за ним. Она была узкой, больше похожей на коридор, заваленной всякими старыми вещами, поэтому даже цвет обоев или пола понять было сложно. Тусклое освещение делало эту задачу невыполнимой. Из этого коридорчика отходило две арки в комнаты, выбитые друг напротив друга. Эрик уж было хотел достать телефон и сообщит Скотту о выполнении заказа, пока непосредственно заказчик забирает свой поздний ужин, но вдруг из глубины дома послышался надрывный женский крик, слова в котором парень не смог разобрать, а из левой арки пулей вылетела девушка и, запнувшись о груду старья на полу, упала на пол. Все вещи, которые лежали в той куче, громко посыпались на пол, завалив собой и неизвестного мужчину.

Эрик отступил, чувствуя, как от шока сердце сначала пропустило удар, а затем забилось с новой силой. Не успев полностью оценить ситуацию, он сделал то, что первое пришло на ум: тут же понёсся к заказчику, хватая его под руки и помогая подняться из-под завала, состоящего не только из вещей, но и острых предметов: ваз, тарелок, антикварных кружек. В нос вдарил неприятный металлический аромат, от которого в животе сразу начало крутить.

— Господи, — чуть ли не крича начал Эрик, взяв мужчину за талию одной рукой, а другой стягивая с выбежавшей девушки набитую старыми вещами сумку, — с вами всё хорошо? Вам скорую не на—…

Эрик замер, чувствуя, как по его спине пробежал мороз. Но не тот едва осязаемый холодок, который он ощущал при подходе сюда, а самый настоящий. Он даже не мог закричать – ужас плотно схватил за горло и не давал сказать не слова.

Девушка, лежащая перед ним, была абсолютно без одежды. На её светлой коже отчётливо были видны проступившие кровоподтёки и синяки вокруг старых и явно глубоких порезов. Пальцы были неестественно изогнуты, а на некоторых из них и вовсе не было ногтей. Когда она подняла на Эрика голову, то он смог разглядеть раны и на лице, хоть те и были скрыты копной спутавшихся волос.

— Чёрт… — прохрипел незнакомец, вставая на ноги. Заметив молчаливый ступор Эрика, он тут же грубо схватил его за подбородок и повернул его лицом к себе.

Только вместо чарующих голубых глаз парень увидел два светло-жёлтых. Такие же неземные, будто драгоценные камни, но отчего-то такие безжизненные…

Захотелось спать. И пяти секунд не прошло, как Эрик повалился на пол. Последнее, что он услышал перед тем, как его глаза закрылись, — женский плачь под самым ухом.