Эрен себя образцовым братом никогда не считал. Совесть за это не грызла, а нежно покусывала, на что он внимания не обращал, развлекаясь самыми разными способами.

Но иногда случалось такое, что он должен был (ДОЛЖЕН БЫЛ!) показать всему миру, какой он хороший. Например, как сегодня, когда он с утра умудрился поссориться с матерью и отцом по двум не связанным друг с другом поводам, подвёл Армина, забыв его тетрадь, из-за чего тот схлопотал неуд, а Микаса попросила забрать её с танцев и быстро подбросить до ресторана, куда пригласил её на свидание самый упоротый чмошник их выпускного класса.

Эрен Кирштайна не выносил на дух, но дружба с сестрой и доказательство самому себе, что он не конченное говно, стоили пары часов хорошего поведения. Поэтому он приехал в назначенное время к современному двухэтажному зданию из стекла и бетона и вошёл внутрь, поигрывая ключами от мопеда.

На первом этаже дарил прохладу всем умирающим от жары изящный фонтан. Милая девушка на ресепшене объяснила, что Эрену нужен второй этаж, и снова включила какой-то сериал на планшете, засунув в одно из ушей каплю наушника.

Здесь, на втором, было немного темно, но Эрен не стал искать, где включается свет — читать всё равно не хотелось, — а уселся с плеером на один из стульев, вытянув ноги перед собой, и принялся просто ждать.

Он представлял, как дождётся сестру и отвезёт её, свежевымытую после интенсивной тренировки, в ресторан. Где она поразит всех своей красотой, танцуя с Кирштайном в платье с пышной, летящей юбкой, так сильно стягивающем и без того узкую талию, что запросто можно обнять одной рукой, и скрипел зубами, понимая, что после этого сучий Жанбо навряд ли её привезёт домой.

Не то чтобы Эрен Микасу к нему ревновал, но его раздражал сам факт отношений сестры с тем, кто ему был противен. Чего доброго замуж ещё за него выскочит — и крести потом их детей.

Много чего ещё Эрен себе представлял: и как оправдается перед Армином, и как на обратном пути заглянет в цветочный, чтобы купить маме пёстрый букет альстрёмелий, и как придёт к компромиссу с отцом.

Но вот чего Эрен себе совершенно не представлял, так это того, что откроется дверь, а оттуда, из-за неё, покажется стройный, подкачанный парень с рельефным торсом, прикрытым одним полотенцем, лежащим на крепких плечах, в лосинах космической розово-синей расцветки и туфлях на такой умопомрачительной шпильке, какую даже Микаса у Эрена не надевала.

Он аж проснулся, пройдясь влажным взглядом по этим ногам, все контуры мышц которых проклятые подобия колготок выставляли напоказ. И не только мышц. У парня явно стоял, от чего и у Эрена встал моментально. Пришлось поджать ноги, пряча под стул, чтобы освободить проход и не спалиться.

— Не халтурьте, козочки, я сейчас вернусь, — крикнул незнакомец в зал, входя в коридор и бесстыдные фантазии Эрена полностью.

Никакой растительности на теле, там, где оно было доступно для жадного взгляда, никаких неровностей, проблем с кожей, шрамов, татуировок — он был чистым, как ангел, сошедший с небес, и с таким же ангельски красивым, слегка утомлённым лицом. Прошёл мимо, может быть, только немного виляя бёдрами, как это делали подиумные модели. Эрен отлично знал, как они это делают, Криста не раз ему и другим демонстрировала.

Было поистине чем-то волшебным следить, как под кожей лениво лежат аккуратные кубики пресса (которые жуть как хотелось потрогать руками) и при этом ходят вверх-вниз острые уголки подвздошных костей, как плавно и гармонично двигаются его не особенно мощные с виду руки (но Эрен уверен был, эти руки не уступили бы в силе боксёрским). А бёдра! Это же просто с ума сойти! Когда они плыли мимо, Эрен едва ли не кинулся их целовать, всё, о чём он мог мечтать после этого, — только раздвинуть их и показать неземному существу всё, на что был способен. Он чуть не пискнул от перегрева, когда незнакомец, пройдя чуть вперёд, продемонстрировал ямки крестца над заниженной талией чёртовых блядских лосин. Половинки задницы, крепкие, как кокосовые орехи, просились в ладони немедленно. Эрен представил, как мог бы держаться за них, и мозги своротило на сторону. Обвиться вокруг его ног, вылизывать крепкое, гибкое тело, шею, накрытую полотенцем, бритый затылок, маленькие аккуратные ареолы сосков, выставлять на показ которые было чудовищным преступлением — он сделал бы это и много чего ещё. Он бы замучил прелюдией, он бы заставил его умолять себе вставить, он бы любил его так, как не полюбит больше никто.

И вот, когда Эрен уже представлял себе эти точёные икры, лежащими у него на плечах, когда его твёрдый в намерении член медленно проникал в роскошную задницу, прежде растянутую достаточно, чтобы обеспечить себе горячий приём, в коридор со стороны лестницы зашёл непонятный стрёмный мужик в кожаной жилетке поверх джинсовой рубахи и шляпе, на вид типичный техасец, и так на Эрена посмотрел, что у него отбило желание трахать что-либо в ближайший год или два, а ещё захотелось забраться под стул и там свернуться калачиком, чтобы его не нашли никогда.

— Ты закончил? — задал вновь прибывший тот самый вопрос, каким обычно выбивают последний дух из запуганной жертвы, и Эрен уже открыл было рот, чтобы ответить (смотрел-то мужик в его сторону!), как за него это сделал красавчик.

— Пять минут осталось, вышел кофе попить, — сквозь зевок произнёс он и вынул из автомата пластиковую чашечку.

— В клубе попьёшь, собирайся, опаздываем. — Мужик в шляпе был совершенно непрошибаем. Как он мог не реагировать на эту красоту? Как он мог настолько не замечать её?

— В клубе твоём у баристы руки из задницы, и кофемашину она триста лет не мыла. — У Эрена даже от голоса дрожь побежала по позвоночнику, настолько он был сексуальным.

— Ну так уволь её!

— Сам увольняй! Ты там начальник. Меня и так считают главной сучкой всего заведения. — Он бы, наверное, согласился даже без секса, просто сидеть и слушать, как этот голос рассказывает ему… да о чём угодно, господи! Хоть о тушканчиках в южной Африке!

— Кто тебя так назвал? — с явной угрозой в голосе поинтересовался мужик.

— Вот об этом я и говорю, — усмехнулся красавчик, оглядываясь на собеседника через плечо, при этом делая шаг вперёд от кофейного автомата в направлении Эрена.

И в следующее мгновение — бамс! — они встретились взглядами.

Эрен и раньше встречался взглядами с другими людьми, может быть, даже более красивыми в общепринятом понимании, но на этот раз он был уверен, что это был именно «бамс!»: его будто двинули по лбу при этом, и в голове опустело, и ноги с руками сковало намертво так, что даже пальцем не пошевелить, и стало настолько трудно дышать, что делал он это теперь очень медленно, будто боялся рассыпаться от любого движения под осторожным заинтересованным взглядом. Он был почти невесомым и ничего не обещающим, этот взгляд, но прошёлся шёлковой перчаткой по всему телу, вызвав щекотку под рёбрами, обхватил за шею, забрался в волосы, и Эрен уже никуда не смотрел, кроме серых волнующих глаз, а голос в его голове повторял: «Подойди, подойди ко мне ближе, поговори со мной, поцелуй меня!» Но когда незнакомец всё же прошёл мимо, голос не сдался, начал просить его обернуться, чтобы ещё хоть на миг окунуться в озёра бездонных глаз. Эрен себе и представить раньше не мог, что такие холодные с виду глаза могут зажечь в сердце столько огня; он чуть не сгорел, когда красавчик уже у двери оглянулся и посмотрел на него с улыбкой. С улыбкой! Эрен готов был рвануться к нему и закружить в объятьях, но мужик очень некстати встрял между ними, перетянув на себя всё внимание.

Он возвышался, как столб, и молча смотрел из-под шляпы, но и без слов стало ясно, что именно он имел в виду. Эрен заёрзал на стуле, словно ему углей напихали в зад.

«Надо же быть таким стрёмным верзилой! — подумал он, чувствуя кожей тёмную ауру этого человека. — Хотя таким ангелам только такие охранники и нужны».

Когда дверь в тренировочный зал закрылась, мужик сел напротив, вальяжным движением съехал немного по спинке стула и развалил свои ноги поперёк коридора так, что почти дотянулся мысками пыльных сапог до ярко-белых новых кроссовок Эрена. Он накрыл лицо шляпой, но Эрен чувствовал, как будто на него даже сквозь поношенный фетр смотрят адские насмешливые глаза. Вдобавок старый козёл ещё и ухмылку размазал по заросшему щетиной лицу.

«Вот ублюдок! — возмутился Эрен, не пытаясь ни встать, ни завязать разговор. — Не важно, кто ты ему, я всё равно своего добьюсь! Он будет со мной, и ты ничего не сделаешь с этим!»

Мужик прислонился затылком к стене, и поля его шляпы немного привстали, открывая для Эрена верхнюю половину лица. Он не ошибся, старый козёл продолжал на него смотреть, как обычно смотрят на мелких щенков, которые где-то нагадили: вроде и злишься, а тронуть рука не поднимется.

Эрен не выдержал:

— Что?

— Пока ничего, — ответил мужик. — Но думаешь слишком громко.

«Сукин ты сын!»

— А вот за это можно и в морду, — и старый козёл равнодушно кивнул, подтверждая свои слова.

Дверь в зал распахнулась.

— Всем пока! — прошил насквозь уже полюбившийся голос, Эрен смотрел в дверной проём с жадностью. Ангел успел нацепить рубашку из белого льна до середины бедра, под которой, впрочем, было видно ещё больше, чем без неё. Перекинув спортивную сумку через плечо, он вышел из зала, стуча каблуками.

— Пока, Леви! До скорого, Леви! — посыпалось ему вслед.

— Из-за тебя даже душ не успею принять, — ангел-Леви пнул мужика по ногам, подгоняя. — Вставай, развалился.

Тот с неохотой поднялся и хрустнул шеей, что-то шепнул Леви на ухо, когда они были почти у выхода из коридора. Эрен хотел поймать его взгляд на прощание, но в ту же секунду Микаса повисла на шее, целуя в щёку.

— Спасибо, что приехал!

Этой секунды хватило, чтоб упустить Леви.

— Если тебе надо в душ, дуй немедленно!

Микаса себя не заставила долго ждать: на то, чтоб облиться водой и по-быстрому переодеться, ушло пять минут. Слава богам, она хоть косметикой мало пользовалась, но всё равно Эрен был абсолютно уверен в том, что Леви уже уехал.

***

— Чёртова тачка! — У Кенни снова заглох мотор. Сколько раз он себе обещал отвезти колымагу в ремонтную мастерскую, но то руки не дотягиваются, то ноги не доходят, то он снова пьяный в хлам, а чаще всего Кенни просто ловил такси. Мог бы и в этот раз поймать, но из принципа не хотел оставлять машину без присмотра. Эта старушка была с ним почти ровесница.

Леви пил кофе из алюминиевой банки в салоне, надвинув солнечные очки на глаза, и, если и нервничал, то немного.

«Успеет или не успеет?» — гадал он и одного за другим рассматривал выходящих из здания через зеркало заднего вида. В дверях наконец показалась Микаса, а за ней, слегка погодя, вышел ОН. Миленький мальчик.

И тут заурчал мотор.

— Ну наконец-то! — Кенни захлопнул капот и уставился на мальчишку.

Тот посмотрел на него и слегка почесал переносицу средним пальцем, при этом согнув остальные. Кенни чуть не заржал. Будь он в плохом настроении, этот пиздюк ещё несколько дней бы кровью мочился. Но раз уж Леви им заинтересовался, хрен с ним, пускай дышит.

— Наглый пацан, — крякнул он, забираясь в салон.

— Ты о ком? — Леви нарочно сидел так, чтобы его было видно в зеркале и покрывал губы блеском. Ох, и неправильно Кенни его воспитал, да чего уж там.

— О том ссыкуне, что тебя уже несколько раз поимел в разных позах и кончил тебе на лицо.

— Странно, я ничего такого не заметил.

Хотел бы он с Леви сдёрнуть очки, чтобы врать не пытался. Глаза под тёмными стёклами так и метались к зеркалу, на него и обратно.

— По-моему, он просто наглый, ничего из себя не представляющий сопляк. Ему до тебя, как до радуги.

— Ты слишком строг к нему. Очень даже миленький щеночек. — Пока Леви заворачивал флакончик с блеском, Кенни следил за его руками. Ногти и те красит, паразит!

— Он тебе нравится?

Леви откинулся на спинку сидения, выставив один локоть в полностью открытое окно.

— Почему бы и нет.

Давненько Кенни не видел этого выражения лица. Даже идиотские круглые очки Леви не спасали. А пацан не сводил с него глаз, не обращая внимания на эффектную брюнетку в зелёном платье, с кем-то активно говорившую по телефону.

— Как же хорошо, что ты не можешь залететь, — вздохнул Кенни.

— Брось. Ты ещё больше на мне заработал бы.

И то верно. Кенни уже на нём заработал порядочно. Можно сказать, Леви спас его задницу, вытащив из долгов. Так умел танцевать и крутиться на шесте, что на него просто толпы валили. Скоро он выкупит клуб, отремонтирует всё, и тогда будет жизнь.

Кенни опять повернулся к племяннику, но вместо лица его встретила задница в пёстрых лосинах.

— Да чтоб тебя! — выругался он себе под нос и моментально тронулся с места.

— Кенни, блядь! У меня синяк на рёбрах останется! — Леви еле втиснулся обратно, всклокоченный и недовольный. Очки на лице смешно перекосило. — Какого хера ты творишь?

— То же самое я хотел бы спросить у тебя.

— Я хотел просто выкинуть банку в урну! Банку! В урну!

— Ну да, разумеется, — развеселился Кенни и тихо заржал.

— Придурок!

— Угомонись, примадонна.

— Чтоб тебя кони дрючили! — Леви поправил очки и сложил на груди руки.

Автомобиль остановился на светофоре.

— Он её поднял.

— Кто? Ты о чём?

— Взял твою банку и выкинул, — нехотя ответил Кенни более развёрнуто, хотя совершенно был не обязан. Но он видел в зеркале — так почему бы и нет?

Леви заметно расслабился, а потом улыбнулся. Остаток пути провели в приятном молчании.

***

— Эрен, пойдём. — Микаса дёрнула за руку, но не заставила сдвинуться с места: Эрен прирос намертво к долбаному клочку асфальта.

— Только не говори, что запал на него? Знаешь, кто это?

— Твой учитель танцев? — не отрывая взгляда от автомобиля, в котором сидел Леви, спросил Эрен.

— Не просто учитель танцев, он сам танцор и наяривает в клубе своего дядюшки Кенни, который к нему никого не подпустит на пушечный выстрел. А вон, кстати, и дядюшка. Редкая сволочь, я бы тебе не советовала с ним связываться.

И тут Эрен сделал одну безрассудную вещь: он показал дядюшке фак. Наверное, если бы Кенни его захотел догнать, то сделал бы это в два счёта. Но тот только глазом сверкнул, всем своим видом показывая, что запомнил, и молча убрался в салон.

Эрен уверен был, что говорили о нём. Уверен был в том, что Леви смотрел на него сквозь очки, он чувствовал этот взгляд на себе и уже любил этот взгляд. Всё тело под ним трепетало.

— Ты безнадёжен, — вздохнула Микаса и начала звонить Жану, чтобы сказать, что немного задержится.

А потом произошло нечто из ряда вон: Леви до пояса высунулся из окна и изящным движением руки бросил банку из-под кофе в стоявшую неподалёку урну. И Эрен завис. В этом движении руки было больше соблазна, чем во всей откровенной эротике в мире.

Но Кенни, мудак, всё испортил, неожиданно дав по газам, траектория изменилась, и банка, увы, не попала в цель — отскочив от кромки, со стуком упала на землю. А Леви исчез в салоне уже отъезжающего автомобиля.

Эрен ещё посмотрел ему вслед, а потом подошёл, поднял банку и выкинул в урну. Чистюля.

— Мика, поехали.

Он обязательно встретится с ним ещё раз.

— Ну, наконец-то!

И обязательно скажет.

Сестра быстро плюхнулась сзади и обняла со спины.

А Леви ответит ему…

— Прокати с ветерком.

А Леви ответит ему: «Прокати с ветерком».