В гостиной особняка друг на друга громоздились многочисленные деревянные сундуки, кожаные сумки и большие рюкзаки. Северус, спускаясь с лестницы, едва не споткнулся о чью-то дорожную сумку, туго обтянутую поперёк замка двумя широкими ремнями. Молли и Артур сидели на диване. Фред занял кресло по правую сторону, Джордж опирался на его подлокотник. Второе кресло заняла Гермиона. Рон оккупировал большой сундук, усевшись на него верхом и свесив вниз длинные ноги. Каждый ждал Северуса, и когда он появился в тёмной комнате, освещённой всего несколькими тусклыми лампами, все заметно напряглись.

       Молли встала с дивана:

       — Ну что?

       — Ничего хорошего, — Северус скрестил руки на груди. — Есть несколько предположений, но говорить об этом рано. Я не целитель, чтобы ставить диагноз. Завтра утром отправимся в Мунго.

       — Что за предположения? — Гермиона подалась вперёд и безуспешно попыталась прочесть выражение лица Северуса.

       — Я же сказал, мисс Грейнджер, говорить об этом рано. В любом случае вы можете спокойно покинуть этот дом, я позабочусь о Гарри.

       — Уж в этом никто не сомневается, — пробормотал Джордж. Его реплику никто не заметил.

       — Северус, ты сказал, что Гарри должен был умереть. Объяснись, — Молли снова упёрла руки в бока.

       Северус тяжело вздохнул. Образ заботливой курицы-наседки преследовал его в лице Молли, как садовые гномы борющихся с ними волшебников. Рано или поздно правда всплывёт наружу. Хочет того Северус или нет, а всех этих людей, которые так пристально впились в него взглядами, Гарри считает своеобразной семьёй. Он прошёл по гостиной и остановился у камина, облокачиваясь спиной на его резной тёмный бок. Молли присела обратно на диван. Северус заговорил.

∞ † ∞

       Тем же вечером вся семья Уизли, узнав правду, покинула особняк, перетащив свои вещи в строящуюся Нору. Зазнайка Грейнджер, к великому облегчению Северуса, ушла следом. Всё то немногое время, когда им доводилось пересекаться, подруга Гарри сверлила его таким понимающим взглядом оракула, что становилось не по себе даже ему, прошедшему войну, Волан-де-Морта и Дамблдора. Чем-то даже её взгляд отдалённо напоминал об Альбусе, который постоянно знал всё больше прочих, но никогда не спешил этим делиться. Как показывал опыт, и такие люди могут быть опасны.

       Наконец, особняк на Гриммо, двенадцать опустел. Не один Северус радовался наступившей тишине. Кричер в тот же вечер стал более сносным и принял просьбу Северуса приготовить ужин и подать его с некоторым подобием радости на морщинистом лице: больше ему не придётся отстаивать свои права на выполнение домашних обязанностей.

       Северус перенёс свои вещи в комнату на втором этаже, располагающуюся в другом конце коридора от комнаты Гарри. Он как раз успел переодеться, когда в комнате возник Кричер и, заламывая пальцы, проскрипел:

       — Хозяин Гарри отказывается выходить из комнаты, Кричер не знает, что ему делать… Кричер старался…

       — Я приведу его, — отрезал Северус. Кричер кивнул и, поклонившись, исчез.

       В комнате Гарри снова не горел свет, но свежий воздух из окна уже успел заполнить всё пространство до краёв и позволял свободно дышать. Северус щёлкнул выключателем, но Гарри даже не завозился: укрытый по самую макушку тёплым одеялом, он никак не реагировал на происходящее. Северус прошёл по комнате и сел на кровать. Найдя руками край одеяла, он потянул его на себя, раскрывая безвольно лежащее тело.

       — Гарри, пойдём ужинать.

       — Нет.

       — Когда ты ел в последний раз?

       — Не помню.

       Северус мысленно приготовился расходовать все свои немногочисленные запасы терпения на дальнейшее взаимодействие с таким вот Гарри.

       — Я уверен, Кричер постарался для тебя и приготовил вкуснейший ужин. Нужно встать и пойти поесть.

       — Нет.

       — Тебе понадобятся силы на завтра.

       Гарри долго молчал. Северус уже ожидал вопроса «зачем?» или, может быть, что Гарри снова прогонит его, но после продолжительной тишины он медленно заворочался и перевернулся на бок.

       — Ладно. Я не могу встать…

       Северус увидел, как потухшие равнодушные глаза щурятся в желании выжать из себя последние слёзы, которых уже не осталось. Очень плохо. Им не нужно было ждать три дня, и в этом деле бо́льшая часть вины лежала на Северусе.

       — Ничего, я помогу.

       Северус встал с кровати и наклонился, фиксируя руку Гарри на своём плече. Тот несильно ухватился и попытался встать. Ноги держали плохо и подкашивались, основной вес тела Северусу пришлось взять на себя, придерживая Гарри за поясницу. Очень медленными шагами они дошли до двери комнаты и спустились вниз. Гарри позволил усадить себя за стол, и, послушавшись совета, взял в руки вилку.

       Северус сел напротив и наблюдал, как Гарри ковырялся в тарелке, накалывая на зубчики крохотные кусочки жаркого и отправляя их в рот. Ужин тянулся патокой. Северусу приходилось несколько раз просить Кричера подогреть остывшую еду, но и по прошествии сорока минут в тарелке Гарри всё ещё находилась добрая половина мяса с подливой и практически нетронутые кубики овощей. Северус терпеливо ждал. Он осматривал Гарри и понимал, что завтра как-то придётся привести его в порядок перед тем, как переместиться в Мунго.

       — Я устал, — вилка выпала из ослабевших пальцев и, два раза стукнувшись о тарелку, со звоном упала на пол. Гарри успел проводить её равнодушным взглядом, прежде чем Кричер поднял её и отправил на кухню в раковину.

       — Хорошо, пойдём, — Северус встал из-за стола и подошёл к Гарри. Тот снова позволил увести себя наверх и уложить в постель.

       Если до ужина у Северуса ещё оставались какие-то прочие предположения и надежды, то после всё светлое улетучилось так же, как и хорошее настроение Гарри. Такой исход войны можно было предвидеть: пережить всё то, через что прошёл Гарри, и остаться прежним — очень сложно. Учитывая нестабильное беспокойное детство… Даже для Северуса, не имеющего образования целителя, общая картина выстраивалась по всем законам логики.

∞ † ∞

       Утро началось с того, что Северус отправился в комнату к Гарри. Разбудив его и более-менее приведя в чувство, он столкнулся с задачей посложнее: придётся как-то уговорить Гарри принять душ и привести себя в порядок, после позавтракать и объяснить, зачем им нужно в больницу Святого Мунго.

       Начать Северус решил с душа. После долгих уговоров Гарри согласился дойти до ванной (не без его помощи), но дальше дело застопорилось: раздеться и перешагнуть высокий бортик оказалось непосильной задачей, речи даже не шло о том, чтобы самостоятельно привести в порядок своё тело. Тогда Северус столкнулся с очередным моральным выбором, стоящим у него на пути. По большому счёту, за всю жизнь ему приходилось игнорировать немалое количество правильных (с точки зрения нравственных ценностей) путей, но мог ли он приравнивать к тем многочисленным случаям Гарри?

       В тот момент Гарри стоял, опираясь на холодный кафель в ванной. Бледнее Волан-де-Морта в не лучшие его времена, бледнее, возможно, самой смерти. Худое лицо в обрамлении сбившихся грязных волос, полузакрытые веки, едва подрагивающие кисти рук. Уязвимый герой, нуждающийся в чьей-то помощи, и Северус сильно сомневался, что Гарри хотел бы видеть эту помощь в его лице. Но вместе с тем сама мысль о том, чтобы кто-то ещё видел Гарри в таком состоянии, наносила колющий удар по сердцу. Если Северусу придётся раздеть и вымыть Гарри — он это сделает. Спокойно и сохраняя собственный рассудок, отделяя чувства от необходимости.

       Гарри не сопротивлялся. Он понимал, что происходит вокруг, что его раздевают и помогают перешагнуть бортик ванной, что дают в руки мочалку и выливают на неё гель, и что мочалка упала на пол ванной. Понимал, что чужие руки настраивали напор душа, корректировали температуру воды и поднимали упавшую мочалку, вспенивая гель и начиная его мыть… всё это Гарри осознавал отчётливо, но ничего не чувствовал. Он совершенно безразлично стоял обнажённым перед человеком, которого ненавидел долгие годы, не придавая никакого значения тому, что и зачем с ним делают. Все силы уходили только на то, чтобы пытаться стоять на подрагивающих, слабых ногах, как будто он только что родившийся детёныш фестрала, делающий первые неуверенные шаги. Но будь мысли Гарри в тот момент более осознанными, он бы сравнил себя, скорее, с умирающей взрослой особью.

       Вдруг Гарри начал скользить по полу ванной и Северусу пришлось усадить его на бортик, чтобы намочить волосы и начать их мыть. Гарри закрыл глаза. Он не хотел никуда идти, не хотел видеть этот мир вокруг. Всё, что ему нужно, — чтобы его не трогали. Но Северус продолжал аккуратно смывать пену с его тела и волос.

       Северус выключил воду. Поток упругих брызг замер где-то в трубах, и в душной тёплой комнате мгновенно стало тихо. Порой не замечаешь, как сильно бьёт по ушам какой-то звук, пока он не прекращается. Тишина приятна. Она, как и её подруга темнота, пела мелодичную звенящую песню и увлекала за собой.

       Северус вытирал Гарри чистым сухим полотенцем, принесённым Кричером по его просьбе. Рядом с полотенцем на стиральной машине разложена такая же чистая и выглаженная одежда, в которую Северус постепенно начал одевать чужое тело. Он старался не смотреть на самые интимные места, но понимал, что, возможно, так никогда и не увидел бы даже пупка Гарри, если бы не это досадное происшествие.

       Худо-бедно, но задачу с душем Северус с Гарри решили. Оставался завтрак и посещение больницы.

∞ † ∞

       Пришлось постараться, чтобы по прибытию в Мунго остаться незамеченными до самого приёма. Узнав от привет-ведьмы, кто обратился за помощью, на первый этаж незамедлительно спустился целитель. Высокий мужчина под шестьдесят с седыми висками в лимонной мантии молча кивнул Северусу, который всё это время поддерживал Гарри за поясницу, и протянул руку. Дотронувшись до предложенной руки, они мгновенно перенеслись на седьмой этаж в просторный светлый кабинет. Гарри усадили на кушетку, стоящую справа от небольшого письменного стола, заваленного бумагами, перьями и разных размеров флакончиками.

       — Оуэн Чемберс, — целитель протянул Северусу руку уже в знак приветствия. — Заведующий психиатрическим отделением Мунго. Впрочем, ваши имена мне известны. Присаживайтесь.

       Северус пожал руку и присел в кресло для посетителей, стоящее около рабочего стола. Мистер Чемберс придвинул свой стул к кушетке, на которой сидел Гарри, и тоже присел. В вороте его мантии блеснула тонкая серебряная цепочка с очками в металлической оправе. Он подцепил их двумя пальцами и водрузил на нос, доставая из крепления в рукаве волшебную палочку и начиная накладывать диагностические чары. Попутно он продолжил медленно говорить:

       — Хотел бы я спросить, какие проблемы привели вас ко мне, но, к сожалению, — целитель выписал концом палочки какой-то знак и прервал магический канал. — К сожалению, я уже вижу, что с мистером Поттером не так. Как давно это началось?

       Северус, наконец, заговорил:

       — Четыре дня назад. Сначала мы дали Гарри время отдохнуть после поединка с Волан-де-Мортом, но вчера я заподозрил что-то неладное.

       — Да… — Оуэн потёр подбородок. — Мистер Снейп, так как дело касается конфиденциальной информации, я должен сказать, что имею право сообщать её только родственникам или, при отсутствии таковых, близким людям.

      — Я его супруг, — Северус покривил душой. Едва ли супружество и близость в их случае являлись тождественными понятиями, скорее, это работало в одну сторону, но если магия Кричера признала его своим хозяином, не оставалось никаких сомнений, что и в министерстве уже лежал документ, свидетельствующий о заключении брачного союза.

       — В таком случае, прошу прощения, — мистер Чемберс либо не смутился вовсе, либо очень хорошо сделал вид. Он выискал на рабочем столе чистый лист бумаги и чернильницу. Склонившись, он что-то написал на листе и стукнул по нему три раза кончиком волшебной палочки. Чернила тут же высохли, а сам лист свернулся в трубочку и растворился в воздухе. После этого целитель поднял голову и продолжил говорить. — Видите ли, лечение психических заболеваний в магическом мире недалеко ушло от маггловского. С большой неохотой я даже уточню, что способы лечения почти всех болезней мы заимствовали у них и только слегка модифицировали, постаравшись сделать лучше. Всё, в чём мы преуспели, — это в быстрой диагностике и снятии побочных эффектов.

       — Так что это? — Северус повернулся и посмотрел на Гарри тревожным взглядом.

       — В магическую классификацию болезней включены как исключительно магические психиатрические болезни, так и различные классификации маггловских. Диагностические чары с точностью до девяносто девяти процентов подтвердили большое депрессивное расстройство.

       Этот сковывающий страх, наждачкой проходящийся по всем органам, сковывающий все движения и заставляющий сердце скакать в бешеном ритме, — самое ужасное, что может испытывать человек. Северус снова посмотрел на Гарри. Тот сидел молча, смотря куда-то перед собой осмысленным, но равнодушным взглядом.

       — Это лечится? — выдавил из себя Гарри, когда понял, что на него направлены две пары глаз.

       — Конечно, мистер Поттер, — мистер Чемберс повернулся к Гарри. — И хотя я сказал, что методы нашего лечения преуспели, по сравнению с маггловскими, совсем немного, даже магглы научились это лечить. Имея постоянную поддержку и необходимое лечение, вы, без сомнений, поправитесь.

       — Что нужно делать? — Северус не мог перестать смотреть на Гарри. Вчера ему не показалось. Он действительно встречался с подобным в своей семье, только Тобиас не предпринимал никаких попыток лечения и не хотел пить даже те таблетки, которые выписал маггловский врач.

       — Депрессивные расстройства вызваны сбоем в работе некоторых нейромедиаторов, а точнее, дефицитом допамина, серотонина и норадреналина. Магглы успешно применяют медикаментозное лечение в комбинации с когнитивно-поведенческой терапией. Но о терапии пока говорить рано: нужно время, чтобы у мистера Поттера появились на это силы. Зелья имеют накопительный эффект и подействуют не сразу. У магглов улучшение наблюдается за три-четыре недели, мы сумели улучшить результат до одной, максимум, двух недель. Очень важно, чтобы вы, мистер Поттер, не бросали лечение, не получив мгновенного результата.

       — Что за зелья? — поинтересовался Северус.

       — Я как раз послал записку, они будут с минуты на минуту. Принцип зелий схож по составу с маггловскими селективными ингибиторами обратного захвата серотонина. Сами сварить их вы не сможете: зелья требуют разрешения на варку, которое не так просто получить. Тем более что ингредиенты, входящие в состав, тщательно отслеживаются, потому что здоровым людям они легко могут навредить.

       На столе материализовались три флакончика. Один — пузатый тёмно-синий, второй — вытянутый острым пиком вверх из зелёного стекла, третий — прозрачный треугольный, позволяющий рассмотреть нежно-сиреневый цвет жидкости внутри.

       — Ага, вот и они, — мистер Чемберс взял первый флакончик в руку. — Это стимулирующее зелье, восполняет нехватку нейромедиаторов. Две капли до или во время еды утром. Это, — он взял второй флакон изумрудного цвета. — Седативное. Две-три капли после еды за полчаса до сна. Поможет восстановить сон и борется с тревогой. Ну и это, — целитель взял в руки третий флакон. — Снимает побочные эффекты первых двух. Ещё одно небольшое преимущество перед маггловским лечением. Три капли после обеда.

       Северус забрал все три флакончика и спрятал их во внутренний карман мантии. Мистер Чемберс повернулся к Гарри:

       — Мистер Поттер, очень важно принимать эти зелья.

       — Ладно, — Гарри смазано кивнул.

       — Что же… — целитель начал копаться в бесконечных папках. — Сейчас… где-то они у меня были… Ага, вот же они, — мистер Чемберс вытянул небольшой буклет и приписал что-то на его обложке. — Пожалуйста. Здесь дана короткая справка о болезни, я рассказал вам самый минимум. На последней странице — указания по применению зелий. А я жду вас вдвоём через неделю. Можете воспользоваться в следующий раз приёмным камином, как раз сегодня мастера должны восстановить его после всего произошедшего.

       — Благодарю, — Северус встал с кресла и подошёл к Гарри. — Пойдём.

       — Домой? — Гарри медленно слез с кушетки и опёрся на Северуса.

       — Домой, — кивнул Северус в ответ, выходя из кабинета целителя. Он очень жалел, что аппарировать в пределах больницы могут только целители. Им предстоял долгий путь до выхода под чарами отвлечения внимания.

       И ещё более долгий путь вёл к выздоровлению Гарри. Идя к выходу и ведя за собой Гарри, Северус думал о том, что надо бы проверить, какую они с Гарри теперь носят фамилию. Вероятно, это стоило сделать уже давно. Им, наверное, придётся менять документы. Но что ещё более неприятно: Северусу придётся посылать сову Молли, чтобы описать ситуацию с Гарри, потому что он обещал этой наседке держать всех в курсе дела.

       Так, не спеша, они ковыляли к границе антиаппарационного барьера, и никто в тот день не увидел их вдвоём.