Гарри стоял над небольшим чемоданом и рассматривал его содержимое: всего по мелочи и только самое необходимое. То, что всегда при нём. В конце концов, нет смысла брать с собой все вещи, учитывая, что он отправляется на Гриммо всего на неделю, которую будут длиться пасхальные каникулы. Глаза зацепились за горку свитков, которыми Гарри так упивался всю зиму — взять или не взять? Сейчас в них не было необходимости: их с Северусом отношения (на радость не только им самим, но и многим студентам) перестали напоминать дорогу с колдобинами и пороховую бочку. Всё более-менее устоялось. Гарри до сих пор удивлялся, каким образом ему удалось заманить Северуса на пасхальные каникулы к себе домой. Всё благодаря чувству вины Северуса, которое тот тщательно отрицал, но Гарри-то знал, что, если бы не оно, Северус не позволил бы так изящно, но всё-таки весьма заметно, крутить собой.

       «Блэк-холл, Поттер? В самом деле, ты думаешь, что я переступлю порог этого дома ещё раз?» — искренне удивился Северус на предложение Гарри провести вместе пасхальные каникулы. Тогда Гарри ответил, что не против перенести их в Паучий тупик, и, по скисшему виду Северуса, понял, что говорить этого не стоило. «В самом деле, почему тебя не устраивают стены Хогвартса? Большинство учеников разъедется по домам, не вижу необходимости куда-либо уезжать», — гнул свою линию Северус. Впрочем, у Гарри имелся в запасе один козырь. Он долго держал его в рукаве и наконец решил им воспользоваться. Они почти не переходили черту поцелуев. Порой увлекались, и ласка превращалась в сладкую прелюдию, но Северус всегда обрывал их на самом интересном месте. «Не здесь, — говорил он. — В голове только и мысли о том, как много в стенах школы студентов». В тот переломный момент, когда Северус почти согласился на совместные каникулы, Гарри позволил себе сжать Северуса в нужных местах и, наградив крепким и чувственным поцелуем, прошептать, что дома уж точно нет никаких студентов, разве что один глупый гриффиндорец и сварливый эльф, которого не слышно и не видно сутками. Звучало многообещающе. Северус вздохнул и согласился. Их отношения едва пережили месяц, не слишком ли всё быстро закручивается? Гарри на его вопрос фыркнул и поцеловал ещё раз, напомнив, что желал этого не один месяц. В самом деле. У Северуса не оставалось выбора.

       Гарри поймал себя на том, что стоит и глупо улыбается. Широким жестом он сложил все свитки в чемодан и закрыл крышку. Накинув на себя тёплую мантию, он, не застёгиваясь, небрежно намотал на шею шарф и вышел из покоев, держа в левой руке чемодан, а в правой — палочку.

       Северус уже стоял возле главных ворот. Апрель, как и его братец март, весной даже не пах. Снег уже полностью растаял, оголяя плешивые участки грязи и клочки травы. Под ногами по-прежнему хлюпало, но теперь не от воды, а от бурой жижи. Тяжёлое грозовое небо висело над головами, как дамоклов меч, и всё вокруг, серое и безрадостное, должно было навевать тоску, но Гарри, преисполненный томительным предвкушением отлично проведённых совместных дней, ничего этого не замечал: пружинистой походкой он подошёл к Северусу и улыбнулся:

       — Готов?

       — Как на войну, — фыркнул Северус. В левой руке он держал чемодан, который не сильно отличался от чемодана Гарри.

       Вместе они зашагали к границе антиаппарационного барьера. Перейдя черту, Гарри вытянул вперёд руку. Северус схватился за неё, и обоих тут же затянуло в вихрь перемещения.

∞ † ∞

       «До чёртиков странно» — мысли Гарри зеркально повторяли мысли Северуса. Первый день они, как благородные девицы из института, легли по разным постелям. Гарри попросил Кричера навести порядок в одной из гостевых комнат и застелить кровать свежим бельём. Вечером они поужинали и просидели возле камина несколько часов, наслаждаясь тишиной и отдыхая от вечного школьного гвалта.

       Утром (в полдень) Гарри обнаружился в постели Северуса. Он честно собирался только разбудить Северуса на завтрак, но в итоге лёг и уснул рядом. Проснулись как раз к обеду, провели вместе замечательный день и, отбросив приличия, ночью легли спать вместе. Гарри гадал: Северус такой податливый из-за чувства вины, или его напору просто невозможно сопротивляться?

       Так или иначе, на третий день они, наконец, пересекли черту прелюдии и занялись сексом. Ну а потом ещё раз, для закрепления, ведь каждый профессор знает, что новый материал следует повторить, чтобы он остался в голове. В общем, закреплением они занимались всю оставшуюся неделю.

       Гарри вытянулся на диване в гостиной и потянулся. Рядом сидел Северус, допивая третью чашку чая с бергамотом и поглаживая свободной рукой воронье гнездо у Гарри на голове. Тут обладателю этого самого гнезда в голову пришла гениальная идея. Он встрепенулся, пошарил рукой по дивану в поисках палочки и призвал к себе на колени гору пергаментов.

       — Северус, я знаю, что мы должны сделать!

       Северус покосился на свитки и допил остывший чай, отставив пустую чашку на журнальный столик. Чашка тут же исчезла (Кричер, хоть и ворчал, добросовестно исполнял свою работу).

       — Если это то, о чём я думаю, то лучше не надо.

       — Надо, — мурлыкнул Гарри. Он разбросал ворох пергаментов, выискивая из них самые абсурдные и смешные. — Чтобы знать студентов, нужно мыслить, как студент. А чтобы мыслить, как студент, нужно влезть к этому самому студенту в шкуру и посмотреть, чем он живёт.

       — Мерлин упаси меня от подобного весьма сомнительного аттракциона.

       Гарри его реплику пропустил мимо ушей. Он снова лёг, устроил голову на коленях Северуса и развернул пергамент, начиная зачитывать:

       «Северус тяжело откинулся на спинку директорского кресла (ого, Северус, ты здесь — директор школы!) и потёр переносицу:

       — Поттер, ты невыносим, сколько раз мне нужно сказать тебе «нет», чтобы ты понял: никакого секса в моём кабинете (а вот это, кстати, похоже на тебя, а?).

       Гарри нахмурился, выпятил вперёд нижнюю губу (господи, мне что, десять лет?) и тяжело вздохнул:

       — Ты всегда это говоришь. А что, если я сделаю так? — Гарри подался вперёд и прильнул своим телом к телу зельевара, как обычно, застёгнутого на все пуговицы. Мужчина томно выдохнул (интересно, мужчина это ты или я?). [Очевидно, что мужчина — это я, Поттер, прекрати немедленно это безобразие!] и прикусил губу (интересно чью?).

       — Гарри, немедленно прекрати это, — возмутился Северус (гляди, прям вылитый ты), но настырный Поттер [Северус хмыкнул] не желал его слушать: он начал проводить дорожку поцелуев вниз по шее своего бойфренда, спускаясь к воротнику мантии [то есть там ещё и твой бойфренд был?] (Очень смешно, Северус).

       — А так? — Гарри нащупал руками явное желание партнёра и лукаво улыбнулся. Он медленно расстегнул пуговицу и пробрался к желанному члену, опускаясь на колени перед любимым и вечно угрюмым зельеваром [Мерлина ради, этим детям нет и семнадцати] (Хм, да, действительно нет).

       Северус перестал возражать и вплёл свои бледные, длинные и тонкие пальцы в смоляные волосы любовника. Он смотрел на растрёпанную макушку между своих ног поплывшим взглядом и желал только одного: чтобы упрямый гриффиндорец, наконец, взял его член в рот [Северус полузадушено простонал. Его пальцы, крючковатые и короткие, сильнее сжали непослушные волосы Гарри. Волна стыда жаром пронеслась по позвоночнику].

       Гарри уверенно заработал ртом, помогая себе правой рукой. Возбуждённый, он впился пальцами левой руки в штанину Северуса и тихо застонал: собственный член просил внимания, болезненно-сладко упираясь в грубый шов ширинки (скорее, просто болезненно…).

       Спустя несколько мгновений Северус извергся Гарри в рот [какая патетика, подумать только. Я что, малолетка в пубертатном периоде?] и Гарри почувствовал, как по его штанам расплывается горячее влажное пятно, прошибая тело послеоргазменной истомой» (ну, тут я от тебя недалеко ушёл, как вообще можно кончить в штаны в тридцать с лишним лет, без стимуляции, от одного только члена во рту?) [Я просто слишком горяч, Поттер, смирись].

       Гарри отбросил свиток и закрыл лицо ладонями. Какой ужас. По всей видимости, Северус думал то же самое. Они долго молчали перед тем, как Гарри почувствовал острое желание оправдаться:

       — Они правда не все такие… пошлые. Есть хорошие работы. Есть даже те, в которых мы не занимаемся сексом, честно.

       — Охотно верю, избавь меня от ещё одного подобного ознакомления. Предлагаю пойти в спальню и отшлифовать все неровные моменты этого весьма посредственного опуса малолетней девочки с зашкаливающими гормонами.

       — Вообще-то… — Гарри почесал переносицу, — это писал парень-шестикурсник с Когтеврана.

       — Ещё лучше! Клянусь, как только мы вернёмся, я задам им столько домашнего задания, что им будет некогда заниматься подобной чушью.

       Гарри фыркнул. Стыд постепенно сходил на нет. Он отлеветировал свиток в камин, и они с Северусом насладились очищающим пламенем. После чего поднялись наверх и увенчали конец дня чувственным сексом.

∞ † ∞

       В середине апреля весна спохватилась и наконец окутала окрестности Хогвартса нежным флёром пробуждающейся ото сна природы. Птицы выбрались из своих уютных гнёзд и запели, на голых ветках начали появляться бутоны. Небо по-прежнему висело над головами мокрым пледом, но сквозь влажную поволоку изредка проглядывали холодные солнечные лучи. Под ногами продолжала хлюпать грязь. Гарри это, как и перед началом пасхальных каникул, ничуть не раздражало. Он шёл рядом с Северусом в распахнутой чёрной мантии, с болтающимся на шее шарфом, и дышал полной грудью. Впереди них шли студенты, спешащие в Хогсмид по своим делам и позабывшие о двух профессорах.

       — Ты можешь светиться менее заметно? Студенты и так что-то подозревают.

       — Это ты вечно всех подозреваешь, Северус, а студенты всё знают наверняка. Даю слово, в скором времени свитков появится ещё больше.

       При упоминании свитков Северус сдавленно выдохнул.

       — Не начинай…

       Гарри рассмеялся. Жизнь налаживалась, Северус, наконец, принял их отношения. Гарри вытравил из него ненужное чувство вины, и теперь периодически сталкивался с упрямством Северуса в полной мере, но когда его останавливали трудности? Ладно, бывало иногда, но это явно не тот случай. Кто бы мог подумать, что долгие годы скитаний на любовном поприще резко и неожиданно остановятся на Северусе? Что партнёров на одну ночь заменит некогда ненавистный всей душой, злобный профессор Снейп? Рон до сих пор кривился при упоминании Северуса и зеленел, даже не стараясь сделать вид всё понимающего друга. Пожалуй, смирились только Гермиона и Невилл, у которого не было выбора.

       За всеми этими приятными мыслями Гарри не заметил, как они дошли до Хогсмида. Идти в «Кабанью голову» в такую приятную погоду казалось преступлением. Гарри вновь трансфигурировал у парапета лавочку и присел на неё, закидывая голову назад и закрывая глаза. Боком он почувствовал, как Северус опустился рядом.

       — Северус, — не открывая глаз, позвал Гарри.

       — Что? — Северус облокотился спиной на каменный парапет и проводил колено Гарри весьма недвузначным взглядом. Если бы не студенты, он бы уже давно сжал в пальцах этот участок тела и провёл бы выше.

       — А что будет летом?

       — А что будет летом? — не понял вопроса Северус.

       — Ну, студенты разъедутся. Преподаватели тоже… а мы что будем делать?

       Северус углубился в размышления. До этого момента он даже не думал о будущем. Как будто он и Гарри будут вместе всегда, что же тут было непонятного? Однако теперь оказалось, что пробелы всё-таки оставались. Гарри по-прежнему не открывал глаз, но его напряжённые плечи выдавали хозяина с головой: он ждал ответа.

       — Профессоры! — возле лавочки остановились Розамунд Гилмор, Карен Лукас и Глэдис Бёрк. Все трое держались за руки и улыбались.

       Гарри принял нормальное положение и открыл глаза. Только улыбка по-прежнему не желала сходить с его лица.

       — Леди, — Гарри выгнул бровь. — Что-то случилось?

       — Вовсе нет, — смутилась Глэдис. — Мы просто проходили мимо…

       — И увидели вас с профессором Снейпом, — включилась в разговор мисс Лукас. — И решили сказать вам…

       — Что вы прекрасно выглядите, профессора! — широко улыбнулась Розамунд. Гарри видел весёлое озорство и понимание в её глазах. Он еле заметно кивнул и получил в ответ широкую улыбку.

       — Вашими стараниями, мисс Гилмор. Продолжайте писать! Десять баллов Слизерину за трудолюбие.

       — И минус десять за длинные носы, — отчеканил Северус своим ужасно-холодным тоном, на который у всех присутствующих уже давно выработался иммунитет.

       Подруги, щебеча и перешёптываясь, направились в сторону «Трёх мётел».

       — А я вам говорила, они всё-таки вместе, — Рози довольно улыбнулась. После слов Гарри она вся светилась от счастья. Подруги довольно фыркнули.

       Гарри проводил стайку девушек взглядом и перевёл взгляд на Северуса. Тот потянулся вперёд и поправил на шее Гарри шарф. Гарри поймал его руку и нежно поцеловал тыльную сторону ладони.

       — А Вы не слишком много позволяете студентам, профессор Поттер?

       — Если бы не эти студенты, профессор Снейп, кто знает, сколько бы ещё мне пришлось добиваться Вас, — смутился Гарри. Он проследил взглядом, как Северус обхватывает его ладонь и бережно сжимает прохладные пальцы в своих.

       — Мы будем вместе, полагаю.

       — Что?

       — Ты спрашивал, что мы будем делать летом, до того, как нас совершенно бесцеремонно прервали. Так вот отвечаю: мы будем вместе.

       — Ты переедешь ко мне? — вдруг выпалил Гарри и мгновенно прикусил губу.

       Северус настороженно посмотрел ему в глаза, пытаясь найти подвох. Вместо этого он видел только ожидание и любовь. Наверное. Как вообще можно что-то увидеть в глазах напротив? Но Гарри не сводил с него взгляда, вся его поза кричала о предельной концентрации внимания.

       — Да. Но сначала этот мрачный дом следует привести в порядок. Его атмосфера угнетает даже меня.

       Гарри расплылся в улыбке и подался вперёд. Северус едва успел наложить на них чары отвлечения внимания, иначе все студенты имели бы честь посмотреть вживую, как два профессора прильнули друг к другу на лавочке у парапета в долгом, нежном поцелуе.