В объятиях Серёжи было спокойно. Голова Игоря всё ещё гудела, воспоминания прошлой и нынешней жизни накладывались друг на друга, создавая невообразимый ком. Вопросов было миллион и больше, особенно это касалось внешнего облика Разумовского.

Игорь помнил магию Жар-Птицы, те могут не стареть веками, но чтобы их перья стали черными, а лицо будто в запекшейся крови? Неужели года настолько изменили его?

— Я изменился за одну секунду, когда проклял Берехту, — словно бы прочитал его мысли Сергей.

— Но ведь Жар-Птицы не могут проклинать, ты мне сам это говорил.

— Могут, если честно, но наша природа не в этом. Это ломает нас и меняет. Мне тогда было всё равно, я лишился тебя, — объятия стали крепче, Гром скосил взгляд вниз, рассматривая руки Разумовского.

Некогда прямые когти Жар-Птицы теперь были загнутыми, будто крючья. Однако его привлекло внимание другое. Два кольца, которые Сергей носил на левой руке.

Их кольца.

— Я забрал твое, оно стало моей памятью. Но теперь оно снова твоё, — пернатое создание хотело снять кольца, но Игорь перехватил его пальцы.

— Чумной доктор — это ведь ты, да? Серёжа… что ты натворил?

Ответом была гнетущая тишина.

— То, что должен был. Я обращался к своим, нашим богам, но меня никто не услышал. Сотни путешествий и всё впустую. Лишь Кутх сказал, что поможет.

— Бог народов Дальнего востока? — риторический вопрос, ответ на него не нужен. — И какой же ценой? Людей.

— Люди отняли у меня тебя! За эти века я видел, что люди только и убивают друг друга! Война за войной, им не было числа. У человечества никогда не было мира. Что эти несколько жизней?

На этом Игорь сел, вырываясь из теплых рук, обернулся и посмотрел на Разумовского.

— Ты мог и не возвращать мне память. Не этой ценой. Я всё равно ощущал тягу к тебе, мы бы стали встречаться.

— Ты бы не понял всей значимости того, что спустя столько веков жизнь нас соединила снова! Эти бы кольца… ты бы их даже не узнал, — Сергей протянул руку вперёд, но Гром уже встал с дивана.

— Ты Достоевского читал?

— И Гоголя тоже. Обоих лично знал.

Игорь пропустил его саркастичный тон мимо ушей.

— Людей нельзя убивать. Даже самых последних тварей. Иначе мир скатится в то, что ты мне только что сказал. Бесконечная война за войной. Река крови, которой нет начала и конца.

Сейчас Игорь неспособен говорить с Сергеем. В голове полный кавардак, как и в душе. На него упало всё это: память прошлой жизни, обретение потерянной пары, узнать, что твоя любовь — убийца… Ему нужно время остыть, обдумать всё.

Разумовский в таком шоке, что не находит сил остановить Игоря, тот уходит. Неужели, всё это было зря? Всё это, все эти века?

Еле находятся силы, чтобы дойти до окна. Его отражение. Черные перья, спутанные волосы, уродливые когти и запекшаяся кровь около глаз.

Когти прикасаются к стеклу. Это видел Игорь. Осознание того, что он положил буквально всё, лишь бы вернуть своё Перо… Теряя раз за разом себя.

— Что я натворил, — шепчет Сергей, зажмуривая глаза.

Внутри нарастает недовольство иного темного существа. Кутх рвет и мечет. Если он не получит своё, то Птица лишится своего.

Простить нельзя, забыть.

***

Пара дней отгула пошла Игорю на пользу. Выспался и разложил всё по полочкам. Извечное для него «думай, думай» помогло и здесь.

Он обвинил Сергея во всех смертных грехах, совсем не подумав, как он жил все эти века без него. За их короткое семейное счастье ему стало ясно — Жар-Птицы однолюбы, выбирают одну пару на всю жизнь. И потеряв пару, Сергей нашел лишь единственный выход, чтобы не сойти с ума. Найти способ вновь соединить их судьбу. Не важно, какой.

«Я должен с ним поговорить. Нужно ещё раз объясниться. Ему плохо без меня».

Игорь решает обойтись без звонка, сделать сюрприз. Марго пропустила его без вопросов, но на «а где именно Серёжа» подозрительно молчала.

В офисе приглушённый свет, Разумовского за столом нет. В удивлении смотря по сторонам, майор решает проверить пентхаус. Возможно, Сергей засел там.

Мягкий шелест позади заставил Грома обернуться и вздрогнуть. За ним стоит хозяин Башни.

— Привет, — улыбнулся Игорь. — Я без предупреждения, извини, но хотел сделать сюрприз…

Но Гром замирает, смотря в лицо Разумовского. Его глаза не привычного оттенка, голубые или желтые, а кроваво-красные. Словно на него смотрит не его пара, а некто другой. Используя Сергея как инструмент.

Пронзающая боль. Игорь качнулся и ухватился за рану на животе, рука окрасилась в алый цвет моментально. На лице же Разумовского победная усмешка, абсолютно тому не свойственная. Шаг назад и мужчина обхватил голову руками, тряся ей, пока майор оседал на пол, пытаясь перекрыть кровь рукой. Только вместо неё огромные шипы, будто остекленевшие черные перья, которые могут резать плоть как нож масло.

— Игорь, что… — цвет глаз привычный, Сергей смотрит на него, лицо в непонимании. Оно быстро сменяет множество оттенков, доходя до шока и паники. Кончается всё ужасом. — Нет!

Создание падает перед парой, пытаясь что-то сделать. Сам закрывает рану, пачкаясь в крови. Где-то должна быть аптечка… Какая аптечка, такая рана, здесь нужен врач!

— Игорь, потерпи, сейчас Марго вызовет скорую…

— Не надо, Серёж, они обвинят тебя в этом.

От этих слов Сергей распахнул глаза, мотая головой. Слова льются потоком, он говорит, что Игорь был прав, он абсолютно забыл всё, в стремлении вернуть пару, не замечая, кем становится.

— Ты не виноват…

Зловещее предчувствие, Разумовский обернулся, чуя позади себя виновника этого. Кутх смотрит немигающе на них, скалясь в торжестве.

— Ты! Зачем ты это сделал?!

— Наша сделка, Птица. Ты вернул своё, я же не получил. Это лишь честный обмен. Я забрал то, что ты не оплатил.

— Вина на мне, ты же забрал невиновного! — кричит Разумовский.

— А когда гибнут лишь виноватые? Войны, стихийные бедствия, ссоры и разногласия… Никогда не погибают лишь виноватые. А за твою вину понес цену он.

Сергей мотает головой, снова обернулся к майору. Есть ещё шанс спасти Игоря. Ведь получилось исцелить Олега, значит его магия созидания работает! Только сосредоточиться, вложить туда всё.

Сложив ладони вместе, концентрируясь, бывшая Жар-Птица кладет руки на рану. Пытаясь влить туда жизнь, энергию солнца, которой он был когда-то полон. Кутх лишь смеется, смотря на это. Шепчет очевидные вещи. О убийствах, напитке отрицательной энергией, в которой нет места спасительной светлой магии. Никого тот больше не спасет, ибо полон боли и смерти.

— Сереж… Серёж, посмотри на меня — тело Грома будто окутывается этими твердыми перьями, но он в сознании, кладет ладони поверх птичьих лап Разумовского. — Ты не виноват. Я прощаю тебя.

Несколько слез капают на кожу, Сергей пытается улыбнуться. Его пара, его любовь… Игорь не злится больше на него, за всё это. Хотя бы так… Одна секунда, веки зажмуриваются, Разумовский пытается найти каплю прошлого себя, одна капля может помочь.

Темный Кутх наблюдает, торжествуя, но его лицо вмиг становится непонимающим.

Сергей открыл глаза, ощущая тепло и яркий свет. Не веря в то, что видит перед собой.

Одно из темных стеклянных перьев отделилось. Будто корка, с его кончика сошел налет черноты, открывая яркое и белое оперение. Мрак сыпется подобно старому слою грязи, даря иное.

В немом благоговении, не замечая тепла и искр в теле, Сергей смотрит на полностью очищенное белое перо, зависшее над Игорем. Оно сверкает, отгоняя ужас и мглу, даря надежду всем в этой комнате. Темный Ворон смотрит на него, не решаясь и слово сказать.

Подобно ауре, вокруг Грома формируется ореол, который постепенно становится самостоятельной фигурой, нависая над майором, как и Темный позади Разумовского.

— Моё Перо… — прошептал Кутх, точнее лишь одна часть, глядя на светлый образ. Нет боли, нет ярости, лишь мягкость и нежность. Светлый протянул когтистую лапу к своей половине. Это как сигнал для Темного, он тоже тянет свою руку к нему. Соединясь в вечном круговороте.

Только Сергей не видит этого. Он смотрит на вылеченную рану Игоря, обнимая его, тихо шепча молитву, чтобы тот очнулся. Он не сразу даже понимает, как в офисе стало обычно, пропали ослепляющий свет и непроглядная чернота. Обеспокоенная Марго задала вопрос.

— Сергей, всё в порядке? Мне вызвать полицию и скорую?

— Нет, не нужно… — Разумовский погладил скулы своего майора, тот разлепил глаза и растерянно осмотрелся. — Игорь?

— Я в порядке… Что произошло? Я не чувствую боли.

На это ответить сам Сергей тоже не в состоянии. До конца понять произошедшее. Яркий свет и это тепло… И нет чувства присутствия Темного рядом. Он ушел вместе со своим Пером. Оставив Разумовского со своим.

— Ты исцелился. Нечто исцелило тебя.

Игорь помнит чувство мощи и покоя. Нечто будто на секунду взяло его в руки, даря возможность жить дальше, находясь рядом со своей парой. Ибо нашел силы вернуться и понять, простить и разорвать круг. Светлый Кутх услышал это пришел из забытья.

Приподнявшись Игорь посмотрел на свою пару.

— Видимо, это было необходимо нам обоим. Понимание, что можно потерять и пытаться пережить это, как и уметь перешагнуть и пойти дальше… — Гром замолчал на секунду, рассматривая мужчину. — Сереж, ты… снова стал собой.

— Что? Я не понимаю.

Вместо ответа Игорь взял Разумовского за руки, от этого гений посмотрел на их ладони. Пламенные перья. Нет больше черноты. Когти прямые, а не жуткие гарпуны. Поворот головы и Сергей смотрит на своё отражение в стекле. Прежний он, с золотым оперением, прямыми длинными волосами. Жар-Птица далекого прошлого.

От этого слезы вновь выступили на глазах, Разумовский кинулся на Грома, крепко его обнимая, не сдерживая эмоций. Они… снова вернулись. Жизнь завершила свой круг, вернув всё на место.

Сам Игорь моргает, убирая влагу из глаз. Кажется, это и возвращение, и начало чего-то нового.

Только осталось одно.

Он отстраняет Сергея, видя в глазах напротив непонимание. После берет свою Птицу за руку, снимая кольца. Уже понимая без слов, Сергей берет кольцо своей пары и помогает его надеть. Также поступает и Игорь, поглаживая металл на руке Сергея.

Они соприкасаются лбами, будто бы произнося клятву, данную многие столетия назад.

Простить, нельзя забыть.