Машина медленно подъехала к массивным кованым воротам, и Бэкхен неспешно вылез из нее, оглядывая большой каменный замок, построенный еще в девятом веке. Даже с этого места было видно, что многие стены и перекрытия находились в плачевном состоянии, а вот небольшая церквушка поодаль радовала взор. Вокруг красивого и достаточно нового строения располагались ухоженные клумбы, а дальше за церковью раскинулся фруктовый сад.

Бэкхен услышал позади звук включенной сигнализации, а следом и тихие приближающиеся шаги.

— Ну что, готов?

— Даже не знаю, это так… странно, что ли, — пожал плечами омега. Альфа подошел к тяжелой калитке и толкнул ее, пропуская вперед Бэкхена.

— Ты искал упоминания о захоронении больше двух лет, и вот мы здесь, — напомнил ему альфа.

— Ага, только что-то я по дороге весь свой пыл растерял.

— Не волнуйся, я же рядом, — мужчина взял его за руку и пошел рядом.

— Без тебя я бы даже не поехал, — буркнул омега, но покорно побрел по широкой тропе, ведущей к церквушке; и вспоминая всю свою жизнь за последние два года.

Чанель тогда сумел добиться для него освобождения из-под стражи, но с подпиской о невыезде до самого судебного процесса. Прокурор так и не смог доказать виновность Бэкхена, даже опираясь на ярые уверения директора Сона, что Бэк на это способен. А нанятый лично Чанелем адвокат умело оперировал именно документальными фактами.

Сторож котельной практически в конце признался, что преподаватель Ли принес и угостил его «бутылочкой горячительного» — адвокат тогда выдвинул версию, что таким образом преподаватель просто попытался избавиться от лишних глаз и ушей, либо просто купить молчание. Но сторож, все же, проснулся от шума, хотя в состоянии алкогольного опьянения не сразу понял, что произошло. Осознав масштабы случившегося, он спрятался, чтобы омеги не заметили его, и принял решение — позвонить директору. А вот тот уже достаточно осмысленно попытался прикрыть свою, хоть и не прямую вину. Сон собирался передержать Ханя в подвале, пока все более-менее не устаканится, и то, что Сехун нашел его практически сразу — отправило его планы коту под хвост. Кстати, Сона после окончания процесса уволили.

Но вот Сехуну пришлось придумать красивую историю о том, что ожидая друга, ему было нечего делать и, следуя своей профессиональной привычке во все вглядываться и везде копаться, он забрел в подвал, где и нашел Ханя. В тот момент все четверо держали скрещенными указательный и средний пальцы, но, даже не смотря на хмурый взгляд судьи, история прокатила. Бэкхен все еще помнил их с Чанелем удивление, когда по описанию человека, что помог криминалисту, все явно указывало на то, что это был Исин. А следом и Хань сознался, что проснулся той роковой ночью не сам, а его разбудили, придя во сне и сказав, что Бэкхену нужна его помощь. И был это все тот же человек, с милой ямочкой на щеке.

Бэкхена признали невиновным, так как нанесенные повреждения преподавателю Ли и отчет о внешнем осмотре омеги совершенно не сопоставлялись. Адвокат умело повернул следствие в сторону, убедив судейство в том, что в котельной находился еще один человек, который и убил Ли. К слову, полиция, вроде как, все еще ищет этого убийцу.

И Хань и Бэкхен — хоть и с опозданием — сдали итоговые экзамены и выпустились из интерната. Бэкхен поступил на исторический факультет, а Хань изучал гостиничное дело, что никому не показалось странным, учитывая его природную склонность к порядку и собранности, чего нельзя было сказать о Бёне.

Вот только Сехун с Ханем так и не вспомнили свою прошлую жизнь, но это и не имеет значения — все это время они были рядом и узнавали друг друга по-новому. Не зря. Полгода назад О осмелился предложить Ханю встречаться, и уговорил переехать из студенческой общаги к нему.

Бэкхен же вспомнил Чанеля через несколько дней, вернее продолживших его мучить ночей. Чанель тогда просто не выдержал постоянно пунцовеющих щек омеги и отводимого взгляда…

— Бэкхен, что случилось? — альфа подошел ближе, пытаясь заглянуть парню в глаза.

— Ничего, — тихо ответил тот, упрямо отворачиваясь.

— Тогда, посмотри на меня, — но омега упрямо повертел головой. — Бэкхен, посмотри на меня. Это ведь я. — Чанель смело обхватил его лицо ладонями и заставил взглянуть себе в глаза. — Это ведь я, — повторил он шепотом.

Пара долго смотрела друг на друга, и альфа рискнул позволить себе большее, наклонившись и поцеловав парня, утягивая того в тягучую и такую знакомую ласку.

— Боги… — выдохнул тогда омега, открывая глаза и все еще судорожно дыша после поцелуя.

Видимо нужно было сделать этот решительный шаг раньше, по крайней мере, Чанель до сих пор так считал.

Бэкхен со всем пылом окунулся в учебу, чуть ли не ночуя в библиотеке и выслушивая по этому поводу постоянное недовольство от своего уже год как мужа. И вот спустя столько времени он смог найти упоминания о могилах, в которых, по всем описаниям, должны были быть похоронены те наставник Чжан Исин и Его Сиятельство Бён — по мужу Ли — Бэкхен. Если верить книгам — омега случайно упал с обрыва, а его наставник не пережил стыда за то, что не углядел, и в итоге, его нашли повешенным. Оба тела увезли на родину, где родители Бэкхена похоронили их со всеми почестями. А вот князь Ли прожил достаточно долгую жизнь и еще дважды брал себе мужей, которые тоже так и не дожили до старости.

Чанель огляделся по сторонам и заметил выходящего из церкви священника, который направлялся им навстречу.

— Добрый день, — Чанель поклонился и подал мужчине руку.

— И вам добра, — улыбнулся служитель церкви. — Что привело такую прекрасную пару в мою скромную обитель?

— Мы хотели бы посетить могилы, — объяснил мужчина. — По приданию третий князь Бён похоронил своего сына неподалеку от замка.

— Да, придание таково, — согласился старец, внимательно и с интересом разглядывая пару. — Вам нужно обойти сам замок, а дальше вы выйдете на узкую тропу, высаженную по бокам кустами жасмина. Она и приведет вас к могилам.

— Спасибо, — благодарно кивнул Чанель, и, видя зажатость своего омеги, прижал его к себе и поцеловал в висок. — Мы принесем дань уважения и обязательно зайдем к вам. Правда? — обратился он к омеге и тот смущенно кивнул.

— Тогда буду ждать.

Пара не спеша пошла в нужном направлении, разглядывая огромную территорию когда-то процветающего замка. И Бэкхен почти в каждом каменном строении видел свое прошлое. Свое детство и юношество. Игры со слугами и строгое ворчание наставника Чжана, когда омега совершенно не хотел учиться. Слышал счастливый смех его папы и требовательные наставления отца. Вся недолгая жизнь омеги сейчас будто фильмом проплывала перед его глазами, заставляя сдерживать слезы.

К могилам, действительно, вела длинная ухоженная жасминовая тропинка, выложенная тесанным камнем, и сами могилы были убраны, а по кругу росли различные цветы. И Бэкхен с Чанелем долго еще стояли там — альфа как мог, успокаивал все-таки расплакавшегося мужа, пытаясь объяснить, что душа одного из них покоится с миром, а второй наконец-то счастлив.

— Ведь счастлив?

— Да, — улыбаясь сквозь слезы.

Боги, ох уж эти омеги…

Я бродил вокруг могил под этим добрым небом; смотрел на мотыльков, носившихся в вереске и колокольчиках, прислушивался к мягкому дыханию ветра в траве — и дивился, как это вообразилось людям, что может быть немирным сон у тех, кто спит в этой мирной земле