— То есть, ты просто проснулся ночью, почувствовав что-то неладное, и решил проверить, как там твой друг в котельной, — заключил детектив и строго посмотрел на Ханя, который сейчас сидел за партой в пустом классе. Скорее всего, директор в данный момент пытался их подслушать, но лучше бы он думал над оправданием своих действий, так как Пак уже целенаправленно собирался обвинить его в учинении препятствий следствию.

Хань замялся на несколько секунд, жуя губы и пряча глаза, но все же выдал тихое:

— Да.

— И что же было дальше?

Чувствуя на себе пристальное внимание, Хань стушевался и инстинктивно глянул на сидящего совсем рядом мужчину, который нашел его в подвале. Тот подбадривающее улыбнулся ему, и омега почувствовал себя увереннее под взглядом сурового детектива.

— Расскажи нам, что было дальше? — мягко спросил криминалист.

— Я незаметно вышел из комнаты и спустился на первый этаж, а там тихо выбрался из корпуса. От него до котельной метров двести, но двор хорошо освещен, так что пришлось прятаться в тени деревьев. А когда я добежал туда… — омега неосознанно начал корябать ногтем деревянную столешницу, — Бэкхен сидел у дальней стены, а посреди котельной, — Хань судорожно вдохнул воздух, — лежал преподаватель Ли. Он не двигался. — Парень сжал губы и опустил голову.

— То есть он уже был мертв? — переспросил Пак.

— Да, — очень тихо согласился Хань.

— Понятно. Идем дальше, — видя состояние омеги, Пак постарался не давить на него, но все же информация им была необходима, а паренек ей обладал.

— Я подошел к Бэкхену — он сидел уткнувшись лицом в колени и тихо плакал. Он сказал, что преподаватель Ли пришел к нему ночью и попытался изнасиловать, но… — Хань запнулся.

— Но… — подтолкнул его Сехун, когда омега долго и задумчиво продолжал молчать. — Хань? — ласково позвал криминалист, а следом протянул руку к руке омеги, что продолжала впиваться в стол ногтями, чтобы ненавязчиво переплести их пальцы. — Что произошло?

— Он задушил его… — рвано выдохнул Лу и крепче сжал руку Сехуна, ища в этом жесте больше поддержки.

— Бэкхен? — нахмурился детектив.

— Нет, — медленно завертел головой омега и посмотрел на Пака. — Другой человек.

— Там был кто-то еще? — зацепился за этот вариант мужчина.

— Я… я не знаю, — вздохнул омега. — Возможно. Но не Бэкхен это сделал — уж точно.

— Хорошо, — Чанель придвинул к столу стул и сел напротив. Он потер переносицу и взглянул исподлобья на омегу. — Если ты был там с Бэкхеном, объясни мне тогда, почему сторож нашел только его.

— Нужно было что-то делать с телом, — виновато сказал Хань. — Мы же не могли его там оставить. И в полицию позвонить не могли, — уже совсем понуро продолжил он, — все равно бы подозрения на Бэка легли — все знали, что он в котельной должен был ночевать и все знали, что у них с Ли нелады были. Бэкхен тогда от случившегося не отошел, и я сказал, что сам найду нам что-нибудь, в чем можно будет вытащить тело, и вернусь.

— Но не вернулся, — сделал вывод Чанель и удивленно посмотрел на Сехуна, который угрюмо и осуждающе глянул на него.

— Не смог, — хлюпнул носом омега. — Я уже нашел старое одеяло в подвале, но, видимо, директор Сон заметил меня, а может и тусклый свет внутри выдал, не знаю… он просто запер меня там, сказав, что мне не стоит вмешиваться.

— Ему нужно было прикрыть себя, — догадался Сехун, и омега посмотрел на него со слабой надеждой — этот альфа все больше нравился ему, вызывая доверие. — Потому что он вряд ли не догадывался, что происходит на территории его школы, и если это всплывет, то ничем хорошим не закончится.

— А вариант с убийством учителя на почве юношеских разногласий отлично подходил, — добавил Чанель. — Проще обвинить непутевого ученика, который ничего не сможет доказать.

— Это не Бэк, — упрямо повторил Хань.

— Тогда кто? — не уступал Чанель. — Хань, кто там был еще? — но омега опустил голову и высвободил свою руку из руки Сехуна, прижав ее к себе. — О чем вы оба недоговариваете?

— Ну же, малыш, — вдруг тихо позвал криминалист, и Хань изумленно уставился на него. Чуть приоткрыв рот, омега посмотрел на мужчину, не понимая, что его так озадачило: не то голос собеседника, не то само обращение, которое прозвучало слишком мягко, не то ласковый взгляд, которым альфа сейчас на него смотрел. Они оба глядели друг другу в глаза, будто не замечая ничего вокруг, и в один момент Сехун неожиданно коснулся ладонью омежьей щеки, чуть огладив ее большим пальцем.

«О Сехун, твои повадки солдата слишком грубы и черствы! Возвращайся в казарму к своим воинам и командуй там!».

«Хань, постой! Боги… Ханни, прости, ну не приучен я к ласке, другому меня обучали всю жизнь».

«А если я научу?»

«Научи, пожалуйста. Я обещаю быть старательным учеником».

— Кхм-кхм, — кашлянул Чанель, смотря на странную картину.

Омега сглотнул и встряхнул головой, прогоняя наваждение и не понимая, что вообще сейчас произошло, а Сехун отнял руку, хмуро смотря на нее.

— Эй, — позвал обоих Пак, чувствуя себя достаточно обескураженно, да и вообще лишним в их обществе.

— Я не знаю, кто он, — вдруг почти неслышно произнес Лу и посмотрел на Сехуна. — Я видел его лишь однажды, и это несуразица какая-то, — он закусил губу, продолжая рассказывать все именно О. — В тот день, когда Бэкхена отправили в темную, мы со своей группой посещали исторический музей. Ничего особенного, все как обычно, только… не знаю, почему, но Бэка очень заинтересовал один экспонат. Это были какие-то старые страницы с признанием в любви. Наша экскурсия уже закончилась и мы уходили, но Бэк захотел еще раз на них взглянуть. Ли тогда очень рассердился, но он вмешался.

— Кто «он»? — спросил О.

Омега задумался.

— Я тогда решил, что это смотритель музея. Но теперь эта мысль мне кажется глупой. Зачем ему?

— Действительно, — отозвался Чанель, но Хань даже не обратил на него внимание.

— Ты сможешь его узнать? — кажется, Сехун теперь сам был настроен решительно.

— Да, — закивал омега.

— Тогда сделаем так: завтра с самого утра я отправлюсь в музей и попробую привести для тебя информацию на всех работников. Согласен? — омега опять кивнул. — Отлично. Давай попробуем разыскать этого человека.

— Ты сейчас вообще серьезно? — поинтересовался Чанель, недоуменно смотря на друга.

— Как никогда. Они оба невиновны, ты прекрасно это знаешь и без меня. Поэтому нужно что-то делать, хотя я бы посоветовал тебе еще раз пообщаться с Бёном, вдруг он надумает говорить. — Чанель фыркнул, недовольно глянув на О — вообще-то он здесь детектив, и его учили дела вести, но криминалист опять повернулся к Ханю. — В интернате ты сегодня не останешься — у детектива Пака пока нет весомых доказательств, которые он может предъявить директору Сону, но и возвращать тебя к нему нельзя. Неизвестно, что он еще придумает, чтобы выставить себя в лучшем свете перед полицией и социальными службами.

— А…

— Переночуешь у меня, а завтра с новыми силами продолжим. Есть хочешь? Думаю, что хочешь. Сейчас заедем в супермаркет и купим нам с тобой что-нибудь вкусное на ужин. — Хань смущенно улыбнулся и опустил глаза. — Ты только не кисни, все будет хорошо.

— А я смогу увидеть Бэкхена?

— Думаю, что детектив Пак выбьет для тебя разрешение на посещение, — улыбнулся в ответ О. — Правда, детектив Пак? — он повернулся к Чанелю, наблюдая его молчаливое возмущение на свои действия.

— Правда, криминалист О, — процедил Пак сквозь зубы.

— Вот и замечательно. Кстати, нужно будет завтра найти учителя, который помог найти мне Ханя — похоже, что он не хочет афишировать свой поступок, как и себя самого. И, Чанель, можешь нас не ждать, мы поедем на такси.

— Кто бы сомневался… — буркнул альфа и, поднявшись со стула, направился к дверям, а когда открыл их, то сразу напоролся на злой взгляд директора, что стоял у противоположной стены. Смерив мужчину строгим взглядом, Пак тихо оповестил его, что Хань поедет с ними, и если директор вдруг против, то он может официально известить об этом непосредственное начальство Чанеля.

***

Чанель открыл глаза и тут же повернулся на живот, утыкаясь горящим лицом в подушку и чуть застонав от дискомфорта ниже живота. Стояк был просто отменным, а перед его глазами все еще отчетливо мелькало лицо выгибающегося под ним… Бён Бэкхена. Он помнил каждую его эмоцию, каждый стон, каждое ласковое слово, обращенное к нему — будто все было наяву. Он до сих пор чувствовал на своем теле прикосновения омеги: легкие, немного неуверенные, но ласковые и переполненные чувствами. Он все еще чувствовал его аромат.

— Твою мать… — протянул хрипло детектив и несколько раз стукнулся лицом о подушку.

Вот только для полного счастья ему не хватало сексуального влечения к омеге, чье дело он ведет. Конечно, Бэкхен был красивым и с характером. Молодые альфы небось вились вокруг него. Но, возможно, родись парень в другой семье, давно бы серьезно планировал свое будущее, как в отношении семьи, так и в отношении карьеры, но…

Сознание так некстати нарисовало карие глаза омеги, что буквально блестели от наслаждения, притягательные губы, которые он целовал во сне, его длинную белую шею, что омега сам подставлял под ласку, красивые выделяющиеся ключицы, бусинки сосков…

— Нет… — мужчина простонал, осознавая, что видел омегу всего пару раз, но в голове уже знает каждый изгиб его прекрасного тела буквально наизусть. И с закрытыми глазами может провести по нему рукой, обозначая каждую родинку… несколько из них прояснялись сквозь синяки. Синяки….? — Да что ж это такое! — Чанель прервал себя в размышлениях, тормозя и не позволяя мозгу рисовать и дальше непонятные вещи, слишком уж похожие на неутоленные сексуальные фантазии. — Ты совсем с ума сошел… — сам себе сказал альфа. — Он же еще ребенок.

«Чанель, ему недавно исполнилось восемнадцать — омега в самом соку, и если он окажется таким же красавцем, каким описывал его брат — это будет просто замечательно. Надеюсь, брат не прогадал и мне достанется шикарный муж».

Пак подскочил на кровати и осмотрелся, понимая, что в комнате совершенно один, а голос он услышал лишь в своей голове. Мужчина устало потер лицо и провел руками по волосам. Нужно было идти в душ, тот, скорее всего, поможет остудиться и голове и телу.

— Нужно заканчивать дело Бёна и сваливать в отпуск, — постарался успокоить себя Чанель, но не очень помогло — стойкое возбуждение, вызванное одним определенным омегой, по-прежнему отлично чувствовалось. — Да, и найти себе кого-нибудь, — добавил он, невесело взглянув на проглядываемый под тонким одеялом бугорок в районе паха.

***

Детектив с интересом посмотрел на омегу, что нервно постукивал под столом ногами, и сам прислонился спиной к дверям в ожидании подследственного.

Полчаса назад Сехун привез Ханя в следственный изолятор, а сам помчался в музей, мотивируя спешку тем, что уже с самого утра созвонился с директором, и тот ждет его. И Чанель помнил свое удивление, когда из машины, на которой эта парочка приехала, Хань выходил, звонко смеясь и доедая большое красное яблоко. Кое-кто, видимо, все же нашел подход к этому оболтусу. Но вот сейчас, без общества Сехуна, омега вновь замкнулся, рассматривая оцарапанную столешницу или вообще витая в своих мыслях.

Услышав характерный шум, Чанель повернул голову в сторону дверей — те как раз открылись, и на пороге показался Бэкхен. Так и не заметив детектива, парень радостно взглянул на Ханя.

— Бэк… — Лу с громким скрипом отодвинул стул и вскочил с места, чтобы через мгновение уже обнимать друга. — Бэкхен. — Он затискал смеющегося омегу в объятиях.

Чанель жестом показал встревоженному конвоиру, что все в порядке и тот может идти, а сам так и не сдвинулся с места, разглядывая двух омег.

— Ты как здесь оказался? — спросил Бэкхен, не веря своим глазам. — Мне сказали, что ты сбежал.

— Не сбегал я. Это Сон… сволочь, чтоб ему… — попытался объяснить Хань. — Меня Сехун нашел запертым в подвале, а детектив Пак помог добиться разрешения, чтобы я тебя увидел.

На этих словах Чанель хмыкнул про себя, замечая довольно интересное распределение: значит он для омеги, как и положено — детектив Пак, а вот кто-то — уже просто Сехун. Пак уже было хотел уколоть этим малолетнего омегу, но Бэкхен внезапно отстранился от Лу и улыбка сошла с его лица.

— Детектив Пак? — тихо переспросил он.

— Ну, да, — согласился Лу, не понимая, что он сказал не так. — Он…

— Хань… — почти шепотом позвал омега. — Я, кажется, рехнулся, но он снится мне каждую ночь. — Бэкхен сжал губы. — Еще и в таком виде… черт, будто мы с ним… — он нервно сцепил пальцы на руках и посмотрел на них, — и он такой, что дух захватывает. Я постоянно просыпаюсь и не знаю, куда деться от стыда.

— Эм… — Хань растерянно глянул мимо Бэкхена, как раз ему за спину, и тот обернулся за взглядом друга, тут же прикусывая нижнюю губу и краснея.

— Детектив Пак…

— Снюсь, говоришь. — Чанель плавно оттолкнулся от стенки и подошел ближе, пристально смотря Бэкхену в глаза.

— Вы все слышали, зачем переспрашиваете, — отвел пристыженный взгляд омега, но Чанель ухватил его за подбородок и заставил посмотреть на себя. Он опустил взгляд на красивые губы и неосознанно провел по нижней большим пальцем.

— Нравятся альфы старше тебя? — понизив голос, спросил он.

— А что, нельзя? — изогнул губы Бэкхен. — И вообще это не ваше дело, — он высвободил свое лицо из захвата и отвернулся.

— Не мое, — усмехнулся детектив. — Было бы. Если бы и ты мне не снился каждую ночь с момента встречи.

Омега замер и медленно повернул голову.

— Издеваетесь? Да, пожалуйста. Таких как вы, я за свою жизнь перевидал слишком много.

Бэкхен демонстративно прошел мимо Ханя и сел на стул, спиной к обоим, уложив на стол руки в наручниках.

— Бэк… — неловко позвал его Лу и подтянул к столу еще один стул, чтобы сесть.

— Что «Бэк»? Еще один придурок, который позарился на задницу молодого омежки.

— Позарился? Разве я был груб с тобой? — вдруг спросил детектив, чувствуя странную обиду за такие слова. Он не спеша обошел стол и сел напротив Бёна, чуть подавшись вперед. — Бэкхен, — слишком нежно для «детектив-подследственный», — я ведь делал все, чтобы ты получил удовольствие. Выцеловывол каждый участок твоего прекрасного тела и ласкал так, будто боялся причинить даже малейшую боль, — голос мужчины полностью сошел на шепот. — Это было настолько завораживающе...

— Я никогда не чувствовал ничего подобного… — выдохнул Бэкхен и нерешительно посмотрел на Чанеля, который скользнул ладонью по столу и осторожно коснулся его руки, молчаливо спрашивая разрешение.

— Так ведь нельзя, — прохрипел альфа, утопая с каждым взмахом пушистых ресниц напротив.

— Нам и сны такие видеть нельзя, но они упрямо посещают нас каждую ночь. Будьте рядом со мной, прошу вас.

— Буду, — кивнул Чанель, не в силах отвести взгляда от Бэкхена, и омега в ответ смотрел на него с каким-то благоговением и надеждой.

— Будьте, — прошептал омега, — я без вас пропаду, — он вцепился в руку альфы, будто за спасательный круг. — Чанель… ты… — Бён шумно вдохнул и выдохнул, даже не уловив момента, когда назвал детектива просто по имени.

— Что сейчас происходит? — несмело вмешался Хань, и пара вздрогнула, выходя из странного забвения.

Бэкхен потряс головой и несколько раз быстро поморгал, сбрасывая с себя транс, в который они оба вошли совершенно незаметно.

— Между нами что-то происходит, — тихо сказал Чанель, и сглотнул, — но я не знаю, чем это можно объяснить.

— Исин сказал, что мы поймем, — чуть слышно выдохнул омега. — Что узнаем друг друга.

— Исин? — переспросил Пак.

— Чжан Исин — Ли так назвал его, когда увидел.

— Это он был с вами в котельной?

Бэкхен на мгновение прикрыл глаза.

— Боюсь, что если отвечу «да», то загремлю в психушку. Но он появился именно в тот самый момент, когда Ли прижал меня к стенке. Сказал, что тот больше не смеет меня обижать и даже прикасаться хотя бы пальцем, и что принадлежу я другому — и душой и телом. Ли после этих слов будто взбесился, кричал что-то о предательстве и измене. Он отпустил меня, но попытался наброситься на Исина, только… — Бэкхен смотрел сквозь Чанеля и еле шевелил губами — всем приходилось внимательно вслушиваться. — Исин, он будто не человек. И что самое странное, я ведь должен был бояться его, но на самом деле чувствовал благодарность и защиту. Я не смогу объяснить, что произошло в самой котельной, Исин приказал мне сидеть в темной и не выходить. И знаете… я ведь не посмел его ослушаться — просто сполз по стенке, у которой стоял, и закрыл уши, чтобы не слышать. Но слышал. И в тот момент мне казалось, что они оба сошли с ума.

— Получается, что они знали друг друга? — предположил детектив, но Бэкхен пожал плечами.

— Я поначалу тоже так решил, но почему тогда в музее они вели себя совершенно иначе?

— Хань сказал, что наказание ты получил за то, что не последовал за своей группой, а остался рассматривать какие-то страницы. И именно из-за этого Ли рассердился.

— Получается, что да. Исин тогда спрашивал меня, знаю ли я, кому они принадлежат.

— А знаешь?

— Откуда. Там даже на табличке было написано, что ученые до сих пор это не определили, куда уж мне.

— Понятно, — вздохнул Чанель. — Ладно, О сейчас как раз в музее. Посмотрим, что он раздобудет. Я позвоню ему и попрошу проверить архив на наличие этого… как ты его назвал? Исин?

— Чжан Исин.

***

Хань ошарашено посмотрел на экран, и лишь открывал и закрывал рот, не зная, что сказать. Чанель смотрел на него недовольно, грозясь разозлиться в любую секунду, правда, Сехун молчал и задумчиво кусал губы.

— Хань? — недовольным голосом позвал его Чанель.

— Этого не может быть, — прошептал омега. — Не может. Как же так?

— Я сейчас даже боюсь предположить, где здесь спрятано вранье.

— Но мы не врали! — возмутился омега, не понимая, что происходит. — Он был там! Я его видел, а Бэк и Ли с ним разговаривали! Он стоял вот здесь! — Хань ткнул пальцем в монитор.

— Тогда почему на видео вас трое?! — повысил голос Чанель.

— Не кричи на него, — спохватился О, — лучше посмотри на видео внимательно. — Он чуть подался вперед и перекрутил запись еще раз назад, — вот на этом моменте. — На видео Бэкхен резко обернулся, видимо, когда его окликнул преподаватель, и вжался спиной в стойку экспоната. Некоторое время они с учителем о чем-то разговаривали, а потом оба повернули головы в одну и ту же сторону, продолжая говорить.

— Чертовщина какая-то, — заключил Пак.

— Она самая, при условии, что в городском музее истории с самого его основания никогда не работал человек по имени Чжан Исин.

— Так, — детектив закрыл глаза, успокаиваясь. — Но фото, которые ты привез, пусть Хань все равно просмотрит, а я попробую пробить его по базе данных.

— Да, конечно, только… тут еще кое-что. Я прошелся по залу и огляделся, а заодно посмотрел, что за экспонат привлек внимание парнишки.

— Страницы?

— Угу. Достаточно красивое признание в любви.

— Ну.

О закусил щеку изнутри и потянулся к папке с фотографиями.

— Я бы даже не обратил внимания, если бы мы с тобой не работали вместе и не заполняли общие документы. Но, — Сехун протянул ему несколько фотографий, — я ведь не мог ошибиться.

Чанель принял несколько фото и пролистал их, сначала даже не сообразив, что имел в виду криминалист, но потом остановился на одном из них и прочитал…

«Я люблю землю под его ногами и воздух над его головой, и всё, к чему он прикасается, и каждое слово, которое он говорит. Я люблю каждый его взгляд, и каждое движение, и его всего целиком!»

Он прикрыл глаза и повторил признание про себя. Без единой запинки.

— Не понимаю, как такое может быть? — прошептал он, все также вглядываясь в строчки, — Будто я писал.

— Не знаю, ты ли, — сказал О, не имея представления о том, что сейчас происходило в голове у друга, — но почерк уж точно твой.

— Мой, — подтвердил Чанель. — И это действительно попахивает психушкой. Потому что… — он судорожно перелистнул еще раз все фото, но уже останавливаясь на другом, быстро прошелся по нему глазами и развернул картинкой к криминалисту. — Если всё прочее сгинет, а он останется — я ещё не исчезну из бытия; если же всё прочее останется, но не станет его, вселенная для меня обратится в нечто огромное и чужое, и я уже не буду больше её частью, — повторил он.

— Вау, — отозвался Хань. — Это что, фокус такой? Или у вас просто память хорошая?

— Кто бы мне объяснил.

Пак вскочил со стула и кинулся к дверям.

— Куда?! — только и успел ему вслед крикнуть О.

— Я должен сам их увидеть.

***

Чанель стоял посреди огромного зала со сбившимся дыханием и колотящимся сердцем, и боялся подойти к деревянной стойке. Смотрел на нее, прекрасно зная, что под стеклом, но все равно боялся. Он сделал несколько несмелых шагов и опять встал, чувствуя, что сердце сейчас выпрыгнет из груди.

— Чанель? — послышался голос рядом, и Пак обернулся, увидев рядом с собой молодого мужчину.

— Простите?

Мужчина недовольно насупился:

— Ну, вроде сообразительным всегда был. Не зря же тебя Ли возле себя постоянно держал. Хотя, если ты сейчас здесь… А Бэкхен?

— Он в… — Пак прищурился, — откуда знаете о Бэкхене?

— Боги… Чанель, — рассмеялся незнакомец. — Пораскинь мозгами, а они у тебя есть. Тебя же сюда страницы привели?

— Допустим.

— И ты знаешь, кому они принадлежат.

— Мне?

— Хм… наконец-то. А вот Бэкхен не знал, хоть и чувствовал. Ты глупец, раз такие признания оставлял на бумаге вместо того, чтобы ему самому говорить об этом. Но он и без того любил тебя больше жизни.

— А я его… — вырвалось у Чанеля, и оба застыли: незнакомец смотря на Пака с неприкрытой надеждой, а сам детектив справляясь со слезами на глазах. — Бэкхен…

— Я столько времени ждал, когда же вы вновь встретитесь и узнаете друг друга. Вы должны были. Та любовь, что была у вас, имела право на еще один шанс. Не упустите его.

— Не упустим, наставник Чжан, — проговорил Чанель, начиная совершенно по-другому смотреть на собеседника.

— Все же сообразительный, — довольно кивнул незнакомец. — Посообразительней Бэкхена будешь, но спишем это на его возраст и твой опыт. Так что береги его. Раньше это была моя забота, а теперь твой долг.

— Конечно, — Чанель склонил голову в почтительном поклоне. — Но, наставник Чжан, а как же быть с князем… учителем Ли?

— Я всего лишь защищал твоего любимого и своего подопечного, а все остальное — моя личная маленькая месть за все, что он сотворил. Я был привязан к этим страницам — единственным, что осталось между вами общего, и что хранило ваши с Бэкхеном чувства, но дальше ты сам разберешься, что нужно делать, а я верю в тебя. К тому же Сехун и Хань всегда придут вам на помощь, так что теперь я со спокойной совестью и выполненным долгом могу уйти.

— Вы даже не представляете, насколько я благодарен вам за все, — Чанель медленно опустился на одно колено. — И всегда буду.

— Спасибо, конечно, но тебе уже кое-куда пора, — улыбнулся Чжан. — И передай Бэкхену, что я его люблю и считаю, что воспитал именно так, как следует, научив верить, любить и уважать. Будьте счастливы. Все.

Альфа поднял голову и огляделся. Он по-прежнему стоял посреди зала на одном колене, и проходящие мимо него посетители испуганно косились в его сторону.

— Извините, у вас все в порядке? — чья-то ладонь коснулась плеча Чанеля. — Может вам плохо или…

— Мне хорошо, — счастливо улыбаясь, отозвался альфа. — Боги, и вы даже не представляете насколько.

Он поднялся и двинулся к выходу, теперь уже наверняка зная, что нужно делать.