— Сегодня ты выглядишь намного лучше.

Он сухо улыбнулся своему врачу. Игла в вене и противно пищащий аппарат вовсе не означали, что ему стало лучше. Но так и быть, пусть хотя бы попытается приободрить. Как-никак, часто душевное состояние напрямую связано с физическим.

— Вы ведь знаете, что на меня ваши комплементы не действуют.

Притонная улыбка врача не дрогнула ни на миг. Поправив съехавшие очки, он подмигнул пациенту и принялся деловито проверять приборы.

— А жаль, все равно в этом дурдоме больше делать нечего, мог бы и развлечься немного, — молодой мужчина вздохнул, записывая показания в медицинскую карту.

На такие откровения все, что можно было получить — это скептический взгляд.

— Не врите самому себе. Вы бы просто не смогли даже подумать об отношениях с таким, как я, — наблюдая за уверенными движениями руки врача, заметил он.

Врач раздраженно поджал губы.

— Нет, ты все же мне не нравишься. Почему такая внешность пропадает в таком упрямом характере, — врач с недовольным видом захлопнул папку с документами.

— Ничего с этим не могу поделать, — равнодушно отозвался виновник негодования.

Он знал, что людям вокруг на него, говоря в общей сложности, наплевать. Он — их работа, не более. Вскоре врач поспешит домой и снова погрузиться в кутерьму своей обыденной жизни. А ему никто не позволит ступить и шага за порог.

— Ну и хрен с тобой, — подытожил мужчина, — У меня тут новый клиент. По фото весьма симпатичный. Так что ты теперь не первый в моем списке, и тебе придется с этим смириться.

— Не очень-то и хотелось, — хмыкнул в ответ он.

Громко хлопнувшая дверь вышедшего из палаты врача заставила его вздрогнуть. Зараза такая, ведь знает, как он это ненавидит.

После шумного человека мертвая тишина вокруг казалась отчетливой как никогда. Так всегда бывает, когда к нему приходят люди. Ему и вправду кажется, что лучше бы никто его не навещал вовсе, чтобы привыкнуть к звукам бездушного пищащего аппарата окончательно.

Он непослушной рукой потянулся за отложенной при визите врача дряхлой книгой. Цепи на запястьях звякнули, протянувшись следом, но их длины вполне хватило, чтобы достать до маленькой тумбочки рядом. Белые костлявые пальцы перед глазами раздражали, однако книга была чуть ли не единственным развлечением в мертвой тишине. На поцарапанной выцветшей обложке был изображен горизонт моря. Оно было светлого, почти серого цвета, мелкие волны будто придавали ему жизни, вливались в зимнее небо, заставляли зацепиться за картинку взглядом. За все годы, проведенные здесь, это была не первая книга, но особенная.

Он с трепетом открыл обложку, и ему приветливо зашуршали пожелтевшие от времени страницы.

— Ну привет, — тепло улыбнулся он, ласково проводя указательным пальцем по выученным наизусть строкам, — Ты не против, если я прочитаю тебя еще раз?

— Минхо? Эй, ты с нами? Ау?

Минхо моргнул, перед глазами все еще жужжали темными пятнами мушки, но после пары взмахов ресниц они благополучно исчезли, как и странное видение.

Обеспокоенная мордочка Джисона в теплом свете искусственных ламп заглядывала к нему в лицо, отчего Минхо несмело ему улыбнулся, до того она была милой. Джисон тут же расплылся в ответной улыбке. И даже немного прерывистое от только что произошедшего дыхание не помешало Минхо еще раз удивиться, каким все же странным существом был Хан Джисон, раз одним своим присутствием давал хоть и кроху, но спокойствия. Обычно все, что он чувствовал, находясь рядом с другими — это ничего, кроме всепоглощающей тревоги.

— Наш загадочный принц замечтался? — дразнящим тоном поинтересовался Джисон, острым пальцем тыкая ему в плечо.

Минхо хмыкнул, немного отступая, чтобы уйти от прикосновения.

— Я не принц, — почти смиренно поправил он.

Ему бы не хотелось, чтобы его называли здесь так даже в шутку, но по какой-то необъяснимой и наверняка совершенно нелепой причине всем в этом доме очень понравилось такое нелепое прозвище, в порыве той странной вспышки ярости данное ему Хенджином. Он надеялся, что это просто прозвище, иначе проблемы могут возникнуть гораздо раньше, чем ему хотелось бы.

— Да, да, мы все прекрасно осведомлены, — хихикнул Джисон.

С того неудачного ужина прошло уже несколько дней, и похоже, что все вокруг него ходили на цыпочках. Минхо все еще не очень понимал, почему бы им просто не вышвырнуть его на улицу, но, видимо, он вызывал у них то ли не до конца потерянный человеческий материнский инстинкт, то ли еще какую-то странную эмоцию, которой его не учили. По крайней мере Хенджин перестал к нему лезть. Точнее, он и вовсе где-то затаился, потому за все это время даже краешком глаза Минхо не удалось его увидеть.

Ну и ладно.

Ну и пожалуйста.

Ему же и лучше.

Он посмотрел на предмет, который как раз перед внезапным видением взял из чистого любопытства. Руки сжимали небольшую выцветшую от времени книгу в потрепанном мягком переплете. Минхо осторожно провел большим пальцем по изображению моря.

Действительно та самая.

— Хм, кажется это Хенджина, — Джисон все еще был тут и пытался примостить голову на его плечо, но ему не особо это удавалось из-за того, что Минхо постоянно отстранялся, — Ты где это взял? Он не любит, когда трогают его вещи, — его голос звучал виновато, будто он извинялся за чужое грубое поведение.

Минхо раздраженно закатил глаза.

— Если он раскидывает их где попало, то это только его проблемы.

— Я просто не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал, — надуто пробурчал Джисон, в конце концов совершенно обнаглев и обняв его за талию. По спине мгновенно пронесся табун мурашек. И они были до странности… приятными? Отстраняться уже было некуда, поэтому Минхо только обреченно вздохнул.

— И долго ты будешь на нем висеть? — насмешливо поинтересовалась третья персона, абсолютно незаметно появившаяся в комнате, — Он же скоро на частицы так распадется, лишь бы кое какая наглая белка перестала распускать руки. А мы как бы этого не хотим.

Минхо повернул голову, бросив острый взгляд на Сынмина через плечо.

— Со мной все в порядке, — ровно произнес он. Минхо не был какой-то слабой и хрупкой вещью, чтобы сломаться от того, что его немного потискают.

— Ага, — недоверчиво хмыкнул тот, — Я так и вижу. Особенно когда тебя передергивает от одного малейшего прикосновения.

Джисон мгновенно отпустил его и, кажется, готов был сам испариться куда подальше, но Минхо схватил его за руку, останавливая. Круглое лицо тут же вытянулось в самый настоящий овал в истинном изумлении.

— Нет. — коротко, но твердо произнес Минхо, смотря в глаза Сынмину. Тот спокойно выдержал эту атаку. Казалось, его снисходительную улыбку ничто не способно было сломать, — Джисон может чувствовать все. Так что, — Минхо повернулся ко все еще застывшему в приятном шоке парню, — Нет, — он совсем немного сжал руку, чтобы лучше показать свое отношение.

— Ох, ну и ну, — Сынмин весело фыркнул и покачал головой, — Делайте что хотите, я просто шел мимо.

Минхо словно настороженный зверь перед хищником хмуро наблюдал за его деловой походкой, пока он не скрылся за порогом, полноценно выдохнув только тогда, когда еле ощутимое присутствие третьего существа отдалилось достаточно сильно для его собственного спокойствия.

— Эмм… — робко напомнил о себе Джисон, — Знаешь, тебе не стоит бояться Сынмина.

— Я его не боюсь, — Минхо передернул плечами.

— Да, я знаю, — Джисон несмело хихикнул, — Но я все равно тебе скажу. — он наклонился и влажно прошептал ему в ухо, — Сынмин такой, какой он есть, отчасти из-за того, что он знает всегда больше, чем мы все.

Минхо заинтересованно склонил голову.

— Из-за его дара? — так же тихо уточнил он.

Джисон подтверждающее закивал.

— Но я тебе этого не говорил. — его черные глаза хитро прищурились, — Так что храни это в секрете.

О, он сохранит. Любая информация о жильцах этого дома ему была исключительна полезна. И чем меньше они знали, что он знает — тем лучше.

Минхо хмуро взглянул на книгу, все еще находящуюся у него в руках и сунул ее в большой карман на животе безразмерного мешка, который так щедро одолжил со своего плеча ему Джисон, называя это недоразумение «худи». Минхо никак не комментировал столь странный выбор одежды, только скептически осмотрел этот предмет гардероба на какие-либо подозрительные особенности, прежде чем всунуть себя в него. Не то, чтобы он не оценил его комфорта, в нем было определенно мягче и уютней, чем в большинстве тех накрахмаленных рубашек и жакетов, что выдавались ему по статусу. Просто он не думал, что мама бы такое одобрила.

Да.

Мама.

Минхо сжал губы. Не стоило отклоняться от цели слишком сильно, он и так праздно вел все эти дни, находя отговорки в своем ослабленном состоянии. Но теперь он мог достаточно крепко стоять на ногах, поэтому стоило начать действовать.

Для начала ему нужно было помещение. Благо этот дом был просто огромным. Минхо понятия не имел, кому он на самом деле принаджелал из этих семерых, но они определенно не бедствовали.

К великому сожалению, выделенная ему комната не подходила. Так конечно легче было бы провести задуманное, потому что доступ у ней у Минхо было в любое время, но она была маленькой и поэтому непригодной.

Он обвел острым взглядом место в котором находился прямо сейчас. Гостиная была достаточно большой, но не с этими шкафами, диваном и прочим хламом, разбросанным вокруг.

Все еще не то.

Нужно было больше пространства и меньше вещей. Может быть подвал подошел бы?

Минхо похвалил сам себя за эту мысль. В таких домах подвал обязан был быть, и он должн быть достаточно большим. А главное — там как правило никого не было. По крайней мере на постоянной основе. Поэтому этот вариант был бы как никогда кстати.

Ноги тот час же понесли его к выходу. Насколько он знал, вход в подвал располагался обычно отдельно, поэтому его стоило поискать снаружи. Но стоило ему только приблизиться к входной двери, перед его носом возникло чужое лицо, которое ему совершенно точно не хотелось видеть еще долгое время.

— Ты куда? — спокойный голос Сынмина не выражал ни одной отрицательной эмоции, но Минхо сразу понял, что его так просто не выпустят.

— Прогуляться. — Минхо нахмурил брови и отсупил пару шагов назад, увеличивая пространство между ними.

Короткий ответ кажется совсем не устроил Сынмина, потому что он улыбнулся и снова переспросил:

— Прогуляться куда? Ты уверен, что тебе не нужно еще немного отдохнуть?

— Уверен, — раздраженно ответил Минхо. Этот разговор с первой же секунды начинал ему надоедать, — А что, нельзя?

Улыбка Сынмина не дрогнула ни на миг на такое дерзкое предположение, он только немного прищурился, как будто оценивая то, что предстало перед ним. А потом заговорил.

— Мне кажется, мы с тобой не так много общались, как мне бы хотелось, наш маленький принц, меня это немного расстраивает, — его манера речи была до непонятного мелодичной: слова лились так плавно, будто создавая какую-то свою странную не похожую ни на что песню, так что Минхо даже не подумал его перебить, чтобы исправить это недорозумение с прозвищем, — Давай мы с тобой выпьем немного чая, у меня есть интереснейшие сорта из разных стран, возможно ты их в своей жизни не пробовал. А потом можешь идти, куда тебе угодно. Договорились?

Минхо машинально кивнул и только потом понял, на что он согласился.

Чай? Какой еще чай, они же все питались исключительно кровью, разве нет?

Но он не смел поднять этот вопрос, боясь быть непонятым. Возможно спустя столько времени такие существа уже приспособились к более человеческой пище или, по крайней мере, напиткам, а он своими расспросами только наведет на себя больше подозрений.

Поэтому он покорно последовал за Сынмином, что бодрым шагом вел его в сторону своей комнаты.

— Присаживайся, — Сынмин непоределенно указал рукой во внутрь, — а я сейчас принесу все необходимое. Не беспокойся, я не задержусь, — он одарил Минхо своей фирменной улыбкой и исчез за дверью.

Его комната очень отличалась от тех, что уже видел Минхо у жителей этого дома. Она была оформлена в будто бы более деловом стиле: тут был и стол с педантично разложенными на нем предметами, и пару кресел, и застекленные шкафы, в которых угадывались довольно увесистые томики книг. Кровать была застелена так аккуратно, будто бы здесь постарался как минимум один из слуг матери, не иначе. Только они, запуганные их госпожой, моги правильно, по ее мнению, справиться с этой работой.

Минхо сухо улыбнулся своим мыслям. Воспоминания об этом казались практически другой жизнью.

Он огляделся, и, не найдя лучшего варианта, примостился на краешек одного из кресел. И вовремя, потому что тут же дверь распахнулась, впуская внутрь Сынмина с подносом.

— Я же говорил, что я очень скоро вернусь, — уверенно провозгласил он, ставя свою ношу на хрупкий журнальный столик.

Минхо ничего не ответил, просто рассматривая пару фарфоровых чашек, в которых дымилось ароматное бурое варево.

Сынмин заметил его взгляд и гордо поднял на блюдечке одну из чашек.

— Я видел, как ты смотрел на наши обычные кружки, и отчасти согласен с тобой, это совсем не то зрелище, чтобы наслаждаться видом, но вот это, — он аккуратно покрутил перед своим носом чашкой, — Совсем другое дело. Настоящее искусство, — Сынмин поднес краешек фарфора к себе и немного отпил.

Минхо во все глаза смотрел на невиданное ему еще чудо.

Подобное существо, не рожденное от мамы, действительно на его глазах пило обыкновенный чай?

Он с подозрением опустил взгляд на свою чашку. Та заманчиво дымилась, как будто манило его своим запахом.

Он действительно довольно давно не пробовал ничего кроме крови и скучал по обычному вкусу чего-то более человеческого, но боялся выдать себя, поэтому пренебрег своими желаниями в угоду миссии. Но теперь ему можно было немного сдаться, ведь так?

Руки неуверенно потянулись и подняли горячую чашку.

Минхо снова взглянул на Сынмина. Тот с совершенно невозмутимым видом снова отхлебнул, как будто специально причмокивая мол «смотри как это вкусно, разве ты не хочешь того же?».

И Минхо сдался. Он прикоснулся губами к чашке и наконец отпил. Вкусовые рецепторы тут же встрепенулись, будто оживая, а в нос ударил запах чего-то цветочно-сладкого.

— Вкусно, — тихо произнес Минхо.

Сынмин практически засиял.

— Ну я же говорил, неразумное ты дитя, а ты испугался, будто я тебя травить собрался. — он сокрушенно покачал головой.

— Нет, не в этом дело, — внезапно выдохнул Минхо. Теплая жидкость, текущая по горлу, будто ослабила тщательно выстроенные и выведенные до совершенства узлы внутри него.

— А в чем? — с любопытством спросил Сынмин.

Минхо задумчиво смотрел в темное нутро напитка, будто стараясь увидеть там истину.

— Я думал, что вы просто не можете…

И тут же замолчал.

-Мы не можем что? — голос Сынмина был фальшиво ласковым, Минхо чувствовал эту фальшь как свою кожу, и не мог его в этом винить. Он проговорился, как глупец. Хотя почему как. Он и был самым настоящим глупцом.

Руки предательски задрожали.

— Прошу прощения, — он неуклюже поставил чашку обратно на блюдце, выплеснув пару капель на стол, — Я пойду. К себе… Не ходи за мной.

Минхо не отрицал, что это трусливое бегство, но иначе он не мог. Ему нужно было успокоиться, собраться с мыслями, сделать хоть что-то, чтобы избежать катастрофы.

Поэтому он вскочил, не поднимая глаз на Сынмина, и торопливо вышел, не замечая, как его провожает темный взгляд нечеловеческих глаз.