…Тогда, расставаясь с Элизабет, он пообещал вернуться на следующий день, вместе с Павором. План Гилберта был таков: созвониться с Джерри и договориться о встрече; на следующий день, как и было обещано, Павор берет необходимое оборудование и приезжает к Холлов-Крику, вместе с Гилбертом.

      Все пошло не так с самого начала. Уже подъезжая к городу, Гилберт увидел, что его телефон разбит. Звонок Павору откладывался до приезда домой.

      Вернувшись в свое холостяцкое жилище, Гилберт наконец смог позвонить Джерри. Однако и тут все оказалось не так: ровный голос автоответчика на другом конце провода вежливо объяснил, что Джерри Павор не может сейчас подойти к телефону, и попросил оставить свое сообщение.

      – Джерри… – произнес Гилберт в трубку. – Джерри, это я, Гилберт… Ну знаешь, искатель индейских кладов… Я нашел кое-что странное; похоже, это по твоей части. Когда будет возможность – позвони. Подробности при встрече! – И, опустив трубку, с чувством добавил: – Че-орт!..

      Уже улегшись спать, Гилберт вспомнил, что так и не выяснил у Элизабет ни номера ее телефона, ни места ее жительства. Черт, в который раз уже черт…

      Сон, увиденный Гилбертом, не был приятным. Жуткие биомеханические конструкции из живой плоти, озаренные кроваво-красным светом… Они словно бы говорили с ним, или, точнее, вели перед ним монолог на нечеловеческом языке. И хоть язык этот не походил ни на один из человеческих (было ощущение, что визуальные образы играли в нем ничуть не меньшую роль, чем звуковая информация), Гилберт чувствовал, что вот-вот поймет его… вот только какой ценой?.. От попыток понять и осознать чуждую информацию болела голова; жуткие образования, существующие на грани сна и кошмара, обступали кладоискателя со всех сторон, давили на него, душили его… Он проснулся в холодном поту и долго не мог прийти в себя.

      – …Прости, Гилберт, что не смог сразу ответить на твой звонок. У меня были дела… – Джерри Павор, мужчина возрастом под пятьдесят, в очках, полноватый, с брюшком и модной окладистой бородой, поднялся с металлического стула и вытащил из бара банку «Туборга». – Будешь?

      Гилберт кивнул. Джерри дернул за ушко банки, и в бокалы полилась янтарная пузырящаяся жидкость. Павор взял один бокал, а второй пододвинул Гилберту.

      – Спасибо. – Гилберт взял бокал, однако пить из него не спешил. – Так вот, ты что-нибудь слышал про местечко под названием Холлов-Крик?

      – Слышал кое-что… – Джерри отхлебнул из своего бокала. – Магнитная аномалия; видимо, это связано с высоким содержанием железа в грунте. Электронные приборы в этом месте глючат, а то и вовсе выходят из строя. Кроме того, люди, обладающие способностями сенситивов…

      – Экстрасенсов?

      – Дружище, никогда не говори при всех этого слова. Экстрасенс – это шарлатан, вроде Ури Геллера, показывающий дешевые балаганные трюки, вроде гнутья ложек или угадывания задуманных чисел. Так вот, сенситивы говорят о наличии в этом месте польшого количества потусторонних сущностей. Была даже попытка вступить с ними в контакт…

      – Была попытка? И чем же она закончилась?

      – Сенситив говорил о каких-то «семенах-маяках» откуда-то из… из иного измерения, видимо. Они выходят из иных пространств, чтобы призвать некоего «бледного носителя»*…

      – Как-как?! – Гилберт вскочил со стула. – Что он имел в виду на самом деле?

      – Гилберт, Гилберт… Успокойся… – Джерри явно был испуган; должно быть, у Гилберта и впрямь был такой вид, будто он вот-вот кинется на собеседника

      – Прости, нервы ни к черту… Он точно имел в виду именно это? Именно «бледный носитель», а не «несущий саван»?

      – Может быть, и так… Во всяком случае, узнать что-то еще уже невозможно. Сенситив, участвующий в опыте, сошел с ума, и вскоре умер.

      – Отчего?.. – Гилберт глотнул горьковатой хмельной жидкости из бокала.

      – Приступ удушья, сонный паралич… Похоже, он настолько поверил в то, что умирает, что и в самом деле скончался. Но вернемся к делу. Ты что-то хотел сообщить насчет этого Холлов-Крика?

      – Да… – Подтянув к себе чемодан, Гилберт открыл его и выложил на стол завернутые в газету предметы – палочку и H-образную конструкцию. – Вот эти вот предметы я и… м… моя компаньонка… нашли их там, в овраге на месте высохшей реки.

      – Хм, хм, хм… – В глазах Джерри блеснул огонек заинтересованности. – Занятно, занятно… – Развернув палочку, он внимательно ее осмотрел. – Хм, на поделки индейцев это мало похоже…

      – Я знаю, что это сделали не индейцы.

      Джерри тем временем вертел в руках H-образную конструкцию, даже попытался вставить палочку в отверстие – без всякого успеха, конечно же.

      – Из чего это сделано? – обратился он к Гилберту.

      – Понятия не имею. Возможно, тебе удастся пролить на это свет. И вот еще что… Похоже, от них… они что-то излучают. Нет, не радиацию – я проверял их счетчиком Гейгера; фон в пределах нормы. Но когда они появились в моей квартире, я стал плохо спать.

      – Да, оно и видно… Хочешь сказать, это излучение ментального характера?

      – Что-то вроде этого, я в подобных вещах профан. Спрячь их подальше от жилых помещений, лучше в какой-нибудь сейф.

      – Хорошо, я учту. Ты сказал, тебе в поисках помогла компаньонка? Могу ли я с ней поговорить?

      «Уже нет», – подумал Гилберт, но вслух, разумеется, сказал совсем другое.

      – Боюсь, это будет сопряжено… с трудностями. Она не очень-то расположена откровенничать с посторонними. Я, конечно, постараюсь на нее повлиять; но за успех переговоров не ручаюсь…

      …Треск статики в радиоприемнике становился все громче, пока не заглушил музыку окончательно. Гилберт покрутил ручку настройки – бесполезно.

      В памяти, словно плохо притопленные трупы, всплывали слова Элизабет:

      «Семена… Семена-маяки, что блуждают меж мирами… Они могут создавать связь друг с другом… и не только… Так говорила мне бабушка…

      Когда они чуют то, что может… может стать добычей… они посылают сигнал… Сигнал для Несущего Саван… Я не хочу, не хочу! Можешь задушить меня – лучше уж так, чем стать для него добычей!..»

      Двигатель затарахтел и заглох. Кончилось горючее. Гилберт, стиснув зубы, тихо выругался, затем вытащил из кармана брюк сигаретную пачку и, сунув последнюю оставшуюся там сигарету в рот, закурил. Горький табачный дым отчасти вернул ему иллюзию подконтрольности окружающего мира. Приоткрыв дверь, Гилберт швырнул смятую пустую пачку прямо на дорогу, затем полез в перчаточный отсек – в надежде, что там найдется пачка, оставленная «про запас»…