— Эксперимент номер 7 успешно прошел испытания, — искаженный голос за стеклом кажется удивительно довольным. В комнате стеклянные стены, и ребенок, стоящий на коленях, посреди нее выглядит беззащитным и хрупким в своей серой одежде. Он тяжело дышит, царапает пальцами каменный пол, пока из носа капает кровь. Он не чувствует боль, но усталость сковывает тело ребенка.
Он не видит, чувствует, как уходят люди, как ученые сохраняют данные на своих компьютерах. Не слышит и разговоров, что ведут те, кто владеют этим местом.
— Так какие у него силы, Барон Штрукер? — Мужчина обращается к Вольфгангу с достаточным почтением и с трудом скрываемым любопытством.
— Седьмой успешно овладел телекинезом. Со времен Максимофф я не видел подобных результатов. Он может не только передвигать предметы силой мысли, но и концентрировать энергию, направлять её. Подумайте только. Солдат, который может ударить противника, не приблизившись к нему.
— Только телекинез? Я думал, вы продвинулись гораздо дальше!
— Знаете, — голос Штрукера понижается до опасного шепота, будто даже стены могут подслушать. Хотя, в Гидре никогда нельзя быть уверенным на все сто процентов, что тебя никто не подслушает, — этот ребенок способен на большее. Хотя бы подкрасться к вам со спины и…
Мужчина, стоящий напротив Вольфганга, замирает в неестественной позе, хрипит, открывая и закрывая рот, будто пытается втянуть еще немного воздуха. Его глаза наливаются кровью от нехватки воздуха, кожа краснеет, а потом багровеет.
— Видите ли, — Штрукер усмехается, сцепляя пальцы в замок за спиной, — у телекинеза есть множество проявлений. К примеру, лишить вас воздуха. Остановить сердце. Даже выйти на крышу и спрыгнуть вниз.
Барон кивает мальчику, отдавая бессловесный приказ. Маленький солдат знает, что команды нужно выполнять незамедлительно и шея мужчины глухо хрустит, когда смещаются под чужой волей шейные позвонки, рвутся мышцы и спинной мозг. Воспитанный с рождения, мальчик четко знает, что те, на кого укажет Гидра, должны быть уничтожены. Жалость непозволительна. Сожаление — непростительная роскошь.
Тело так и висит в воздухе. Лишенный жизни, он уже не будет задавать вопросов.
— Прекрасная работа. Теперь можешь идти к себе, — Штрукер улыбается широко и даже треплет мальчика по плечу.
Кивнув, маленький солдат уходит в сторону жилых комнат, даже не обернувшись на глухой звук, с которым тело падает на пол. Он не чувствует ничего, только очередная цель Гидры мертва.
В темноте комнаты раздается тихий плач, когда мальчик просыпается. Вдали от влияния Штрукера, видя других людей ему страшно видеть сны из прошлого.
Брок просыпается, слыша чужие всхлипы за спиной и накрывает голову подушкой, стараясь поспать еще немного. Но глухой шум слышен даже через слой ткани.
— Да блять, какого хуя? — Спрашивает Рамлоу у пустоты и поднявшись с места, идет в чужую комнату, прихватив подушку.
— Какого хуя? — повторяет он свой вопрос уже детям. Брат и сестра молча переглядываются и Брок со вздохом садится на край кровати, укладывает подушку на колени и поочередно смотрит на близнецов.
— Кошмары замучили? — Мальчик нерешительно кивает и утирает ладонью глаза.
Брок молчит достаточно долго. То ли он подбирает слова, то ли просто не знает, что сказать.
— Мы все совершали вещи, которыми не гордимся. Убивали людей, которых еще долго будем видеть в кошмарах. Но работая на Гидру ты либо идешь на сделку с собственной совестью и принимаешь тот факт, что ты убийца, либо даешь слабину и годам к двадцати глотаешь колеса где-нибудь в подворотне.
Брок прочищает горло и переводит взгляд в окно, где видно чистое небо и несколько звезд.
— Это не станет проще. Не станет легче. Ты не будешь воспринимать смерть как данность, пожалуй, никогда. Но только ты сможешь научить себя жить с этим.
Шмыганье затихает, и неожиданно для Брока, маленькие руки крепко обнимают его за шею. Рамлоу делает пару выдохов и осторожно отдирает ребенка от себя, — э, нет, мелкий. Обнимашки не тот уровень отношений.
Спешно выходя из комнаты, Брок трет шею, место, где чужая ладонь коснулась кожи и думает о том, что сейчас его обнимал, пожалуй, самый совершенный убийца. От этого осознания по телу прокатывается дрожь и смутное ощущение липкого страха. Дело даже не в способностях. Дело в том, что уже в свои, сколько ему там, шесть или семь лет ребенок уже убил кого-то. Не случайно, пусть по приказу. Но убил.
Достав телефон, он отправляет сообщение Джеку с просьбой подменить его на пару дней. Кажется, пришло время разобраться, что за дети оказались у него за стеной.