Саша косился на бесшумно подошедшего волколака несколько неимоверно долгих секунд. Этого хватило для того, чтобы его сердце застучало, как бешеное, а живот неприятно скрутило. Почему он такой невезучий? Почему именно он встретил Лукьяна и пострадал от лап другого оборотня?

      — Ты чего не здороваешься? — возмутился Тайш, сползая со спины Филатова. Последний мгновенно разорвал зрительный контакт с нависнувшим сверху шатеном.

— Или не любишь меня? — зверь, судя по всему, в шутку манипулировал.

      — Хех! Мне и своего распиздяя домового хватает, — весело ответил Лукьян, подхватывая на руки пушистого друга. Они принялись сюсюкаться и о чём-то оживлённо разговаривать. Но Сашу это уже не волновало. Главное, оборотень наконец отстал от него. Но присутствие ДЕБИЛЬНОГО ЧЕЛОВЕКА-ВОЛКА в ближайших метрах уничтожало самоуверенность на корню.

      — Я-я… — предательский язык начал заплетаться. Голубоволосый рывком поднялся с земли, пытаясь не смотреть на причину своего страха.

— Я пойду, о-оденусь, — после этих слов парень стартанул, как в попу ужаленный. Нет, он, конечно, не бежал. Но удалялся быстрым шагом, попутно кряхтя от ноющего бока. Небокрыл последовал за своим новым знакомым. Ходил он с огромным трудом, но это его нисколько не останавливало.

      — Ты пугаешь его, — сообщил Тайш, цепляясь своими пальцами за руки тяжело вздохнувшего Дзюбенко.

      — Я уже понял…

      Филатов, едва переводя дух, влетел на первый этаж через подвал. Сердце стучало, как бешеное. Будто кто-то засел в грудной клетке и принялся нещадно сдавливать мышцу. Парень прижался затылком к двери в мастерскую, вздыхая с неподдельным облегчением. Ему срочно нужно домой! Или куда-нибудь подальше от этих волколаков.

      — Оу, привет! Лукьян столько о тебе рассказывал, — хриплый мужской голос возник крайне внезапно.

Не ожидав такой подставы, Саша случайно заорал и почти подпрыгнул. Он вцепился не моргающим взглядом в блондина на инвалидной коляске, который остановился в проходе около гостиной.

      — Серёжа? — с сомнением сорвалось с его губ.

      — Да, привет, Сань. Не думал, что тем самым раненым человеком окажешься ты, — парень широко улыбнулся. А голубоволосый так и продолжил таращиться на знакомого из своего детства.

      — Разве меня можно узнать после стольких лет, ещё и в коляске? — пожал плечами Сергей.

      — М-меня тоже помотало по жизни, — всё ещё ошарашенно общался Саша.

      — Ну, твои волосы я на всю жизнь запомнил. И… — блондин сменил улыбку на игривое непонимание. — Почему ты в одних трусах?

      — А! Я… Я-я… Одежда. Она была грязной. Да, вот. — Филатов внезапно ожил и принялся совершенно нескладно разговаривать. — Я сейчас её заберу, и пойду домой. Да. У меня там кот не ел! — в своем сознании Саша дал себе грубую затрещину за такую абсурдную отмазку.

      — Кот не ел? — изогнул бровь Сергей.

      — ДА! — получилось немного истерично. — Не ел. Я пошёл… Пока, — подросток попятился по стене коридора, не отрывая глаз от волколака, а затем быстро юркнул в ванную. Развернувшаяся сцена выглядела до смешного глупо, но Филатову было не до веселья.

      «НУЖНО СРОЧНО ДЕЛАТЬ НОГИ! Я НЕ ВЫДЕРЖУ ЭТИХ ИДИОТОВ!» — мысленно вопил Филатов сам себе. Одежды в комнате не оказалось. Возможно, где-то в доме есть прачечная, но Саше откровенно насрать. Одеяло повалилось на край ванны. Вся ситуация до ужаса неприятна. Он сам снимет швы, когда свалит. Главное больше не смотреть на эти ужасные зубы Лукьяна.

      Подросток всё ещё тяжело дышал. На лбу проступила испарина, а тело бросило в омут мурашек. Как Саша и предполагал, у него началась паническая атака. Правда, в этот раз она отличалась от типичных приступов. Хотелось просто покинуть это место!

Голубоглазый открыл единственное окно в ванной. Для этого ему пришлось встать на цыпочки. Низкий рост — ещё одна проблема парня. Затем он, как маньяк, принялся лезть наверх в одних своих чёрных боксерах. Закинув ногу в проём, Саша, пыхтя, повис на стене, как маленькая макака.

      Но не успел голубоволосый даже подтянуться, как дверь комнаты резко распахнулась. В проёме застыл Тарас, продолжающий о чём-то говорить с Эшли на кухне. Он не сразу повернул голову, а Филатов уже успел сто раз мысленно ударить себя за необдуманность побега.

      — Да, я сейчас всё принесу! — крикнул подруге темноглазый блондин, оборачиваясь в сторону окна. Картина явно повергла его в шок, настолько, что он лишь молча открыл рот. В руках волколак держал вазу с пёстрыми цветами.

      — Ты в курсе, что человечество давным-давно изобрело дверные замки, долбаёб? — спустя долгую паузу промолвил Фролов, а затем даже присвистнул. — Я вижу, у тебя всё в порядке с телом, в отличие от лица, — оценивающий взгляд пробежался по покрасневшему Саше, который так и застрял наверху.

      — О! Тарас, — поблизости раздался хриплый голос Лукьяна и его спешные шаги. — Ты не видел Саню? Он куда-то упиздошил, а одежду так и не… — шатен замолк, когда остановился рядом с другом, взирая на Филатова. — Воу… — всё, что смог он из себя выдавить.

      Повергнутый собственной тупостью, неосторожностью и загонами, Саша медленно спустился, оседая на холодное дно ванны. Он поджал ноги и уткнулся в колени лицом. Было до жути стыдно. Уши загорелись, неприятно щипаясь. Грудь заломило, а к горлу подкатила тошнота.

      — У него срыв, — тут же смекнул Дзюбенко. — Эшли! — он быстро развернулся и направился на кухню. — Эшли, у тебя есть успокоительное?! — голос шатена растворился в доме. Тарас так и остался стоять на входе в ванную. Он все никак не мог понять, какие к чёрту срывы? Но состояние Саши вопило о том, что парню сейчас очень плохо. Фролов тихо поставил вазу с цветами на тумбу и осторожно подошёл к Филатову, присаживаясь на край ванны.

      — Хэй… Ты как? — в ответ последовало лишь молчание. — Если я тебя как-то обидел, извини, — снова тишина.

      Спустя одну минуту вернулся Лукьян. В руках он по-прежнему держал одежду Саши. Прибавился лишь небольшой флакончик со светящейся зелёной жидкостью.

      — Снова зелья? — озадачился черноглазый блондин.

      — Зелья намного лучше таблеток, — промолвила подошедшая Эшли, скрещивая руки на груди.

      Дзюбенко аккуратно приподнял голову Филатова за щёку. Голубоволосый так и залип в одну точку, полностью теряя связь с внешним миром. Странная всё же психика у человека. Никогда не знаешь, что она может выкинуть. Лукьян залил содержимое склянки в рот подростка. Затем взял его за красные щёки, пытаясь разглядеть хоть какие-то прояснения во взгляде. На удивление, у шатена это получилось. Правда, последующее развитие событий только больше накалило и без того разгоряченную обстановку.

      — Не трогай меня! — взревел голубоглазый, вырываясь из чужих рук. Он выглядел, как оживший мертвец. Весь побледнел и крупно задрожал. — Только посмей, — Саша угрожающе ткнул в сторону волколака. — Подойди ко мне хоть на миллиметр ближе! И я за себя не ручаюсь, гнида!

      — Воу-воу-воу! — наконец подал голос Тарас. — Приспусти пар, коротышка.

      — И ты тоже! — во взгляде Филатова царила масса агрессии и ненависти, от чего всем в комнате стало не по себе.

      — Всё будет хорошо, — начала успокаивать голубоволосого медленно подошедшая Эшли. — Если хочешь, они уйдут. Ты сможешь побыть наедине.

      — Я хочу домой, а не побыть наедине, — тревожные нотки в голосе Саши начали постепенно уменьшаться.

      — Прости, но это невозможно…

      — Почему?!

      — Мы ещё не до конца… — девушка сделала небольшую паузу, вглядываясь в глаза стоявшего рядом Дзюбенко. — Мы не знаем, что с тобой не так.

      В ванной повисло неловкое молчание.

      — Ладно. Уходите отсюда. Все, — спустя тяжёлую минуту промолвил голубоглазый. Он прекрасно понимал, что его не отпустят. Чтобы там не сидело в головах у этих оборотней и ведьм, подросток обречён. Радуют лишь слова Кэмпбелл о том, что человеческая жизнь для них является неким табу. Поэтому пока что Филатов подчинится. Но это лишь пока.

      В голову резко ударило незнакомое чувство. Всё тело начало обмякать и расслабляться. Страх вмиг исчез, оставляя после себя приятную негу умиротворения. Филатов даже невольно уткнулся затылком в бортик ванны. Что за чертовщина?

      — Это действие зелья. Оно работает, как релаксант, — Эшли вновь читает чужие мысли. — И нервы успокаивает.

      — Уходите, — повторил Саша, из последних сил стягивая с керамического края одеяло.

      Действительно, все мышцы начали быстро терять тонус. Складывалось такое ощущение, что тело медленно превращалось в желе.

      — Да, Саша, — понимающе вздохнула девушка.

      Лукьян покинул комнату последним. Филатов к тому времени так и продолжил лежать в ванне, укутавшись в одеяло. Его лица не было видно, так как подросток решил отвернуться. До чуткого слуха Дзюбенко донёсся едва различимый всхлип, а затем стук закрытой двери.

      Шатен устало застыл посередине коридора.

      — Что-то случилось? — по сравнению с диким криком Филатова, тихий голос Сергея успокаивал.

      — Всё нормально, — натянуто улыбнулся кареглазый. Эшли с Тарасом молча удалились на кухню, так что Сергей и Лукьян остались вдвоём.

      — Ты в этом уверен?

      — Да.

      — Как знаешь, — вздох. — Как бы там ни было, он жив, — блондин лёгким движением подкатил коляску ближе. — Всё будет хорошо.

      — Конечно будет, — горько усмехнулся Дзюбенко. На самом деле у них и так довольно много проблем. Люди, которые всячески загрязняют природу, уродуя тем самым мир волшебных существ, бесконечные полчища духов, вурдалаков и призраков, жаждущих лишь повсеместного хаоса. Сергей без ног… Теперь ещё покалеченный человек с подгнившей психикой.

      Лукьян каждый проклятый день мастерски убеждает себя в том, что всё будет хорошо. Ведь у него осталась улыбка лучшего друга. Он жив — это главное. Шатен всё ещё может бороться за мир магии вместе со своей стаей. Возможно, получится даже помочь тому человеку, что поник от собственной боли и одиночества.

      Тёплые пальцы Сергея коснулись чужой ладони. Очнувшись, Лукьян глянул на волколака. Тот улыбался, как всегда тепло и заботливо. Он обхватил чужую руку своей, тихо шепча:

      — Правда ведь? — Склонил голову набок. — Всё будет хорошо.

      — Хех, будет, — наконец, по-настоящему улыбнулся Дзюбенко. — Ах, ты, моя Ракета! — после этих слов, он принялся безжалостно щекотать не ожидавшего такой подставы Сергея.

      — АХ-ХЕХ! ПРЕКРАТИ! ХВАТИТ! — вырывалось сквозь смех от несчастного. — Эта кличка была у… меня… когда я на байке гонял! ОСТАНОВИСЬ! — к сожалению, сам шатен не боялся щекотки, от чего его оппонент страдал ещё больше. Раньше он мог хотя бы попытаться убежать…

      — Ладно! Спакуха! — чувствуя, что Сергей начал задыхаться, Лукьян остановился.

      — Порой… я тебя просто ненавижу, — голубоглазый парень едва мог вздохнуть.

      — Я тоже тебя люблю, дурашка, — ехидничал Дзюбенко.

      — А ну! Иди сюда!

      — А вот хуй ты меня поймаешь! — как девочка хихикнул темноглазый. Он крутанулся на месте и упрыгал на второй этаж, изображая фею-переростка. Сергей попытался было успеть за пакостливым шатеном, но высокие ступени преградили путь. Парень гневно уставился на древесину перед ним.

      По груди вновь разлилась тоска. Ведь теперь какие-то ступеньки уже считаются почти непреодолимой проблемой. Он, конечно, может слезть с инвалидной коляски и продолжить путь. Но сделать это будет крайне сложно. Глаза погрустнели, а пальцы с силой сжали ткань джинсов.

      — Серёж? — из темноты второго этажа высунулся озадаченный Лукьян. — Всё нормально?

      — Да, — голубоглазый смутился.

      — То-о-очно?

      — Точно.

      — Тогда я пошел мыться, — довольно заключил Дзюбенко и тут же скрылся во мраке. Сергей выдохнул, немного помешкал и уже было собрался отправиться на кухню, как сверху вновь внезапно вылез шатен. Скорее всего, он стоял на корточках, придерживаясь руками за деревянный пол. Его голова торчала сбоку от лестницы.

      — Всё будет хорошо? — довольно промурлыкал он.

      — Всё будет хорошо, — отозвался блондин, мило улыбаясь.

      Лукьян невообразимо устал. Все мышцы ныли от натруженности, виски стягивало давление, а в животе, как назло, урчал голод. Застыв перед зеркалом ванной комнаты, парень разглядывал собственное отражение. Сейчас на него смотрел злобный, уставший и потрёпанный человек, смахивающий на бомжа. Щеки поросли щетиной, волосы торчали в разные стороны. Одежда выглядела так, будто ее владелец поучаствовал в «японских забавах». Дзюбенко устало вздохнул, стягивая с себя грязные тряпки. Цепь на штанах звонко цокнула и повалилась на пол. До ушей доносились различные звуки с кухни и гостиной. Всё бы ничего, однако едва различимые всхлипы прямо под комнатой, в которой находился шатен, заставляли сердце невольно сжиматься. Саша плачет. Старается как можно тише сглатывать противный ком в горле, вытирая дрожащей рукой мокрые щёки. Что-то бормочет и рвано вздыхает.

      Шатен замучено прильнул лбом к зеркалу. Он до сих пор винит себя за всё случившееся. Ведь ситуация могла повернуться иначе, если бы не банальная глупость. Но шансы всё исправить есть. Хоть какие-то… ведь правда? Каштановые глаза зацепились за пачку сигарет на кремовой тумбе. Рядом с коробкой валялись таблетки, имеющие зелёное название «Амитриптилин», чёрные наушники, телефон китайской марки и ключи с забавным брелком-кошечкой. Особенно странно было наблюдать ярко-розовую зажигалку. Такие обычно носят девочки, однако вещи, покоящиеся на тумбе, принадлежали Филатову. До этого здесь так же лежала его одежда, которую теперь Дзюбенко оставил в ванной комнате ниже.

      — Хех, — негромко усмехнулся Лукьян, беря в руки брелок. Он с интересом рассмотрел кошачьи глазки и потёртый резиновый носик. Может быть, Саша любит кошек?

      Оставив безделушку в покое, волколак ещё какое-то время рассматривал чужое добро. Затем он вспомнил о том, зачем сюда пришёл, и направился к душевой кабине. Прохладная вода освежала замученное жарой тело. Лето выдалось слишком тёплым. И, кажется, оно не собиралось отступать. Ведь на дворе стояло первое сентября, а прогноз погоды трещал о рекордной температуре выше тридцати градусов.

      Выкинуть голубоволосого из головы не получалось. Благо, теперь шум воды заглушал чужой плач. Но на душе от этого не стало легче. Как же Саше сейчас наверное страшно. И больно. Как же его напугал сам Лукьян, когда появился в виде волка. Да ещё и перевоплотился на глазах у мальчишки. Чёртов кретин. Теперь у Филатова точно в голове завелась какая-нибудь фобия.

      Очередной тяжёлый вздох.

      Сколько за сегодня Дзюбенко уже вот так устало вздыхал, хрипел, ворчал и волновался?

      Сегодня Саша пропустил вводный день в университете. Дзюбенко тоже должен был быть там, но так же прошляпился. Ещё в середине каникул он записался в кураторы — группу студентов старших курсов, которые учат первокурсников выживать в такой сложной штуке, как высшее учебное заведение. Правда, опекать он должен студентов кафедры искусств, а не филологии.

      Дзюбенко пару раз недовольно чихнул, сильно морщась. Он подбавил тёплой воды, зарываясь пальцами в собственных волосах.

      Почему у Саши волосы голубые? Этот оттенок очень редок. Феномен неестественного цвета волос появился в двухтысячных, но даже сейчас владельцев такого необычного набора ДНК очень мало. Его прямые локоны такие сухие и совсем не блестят, в отличии от шевелюры Дзюбенко. Волколак ещё немного порылся в спутанных прядях, осознавая, что любая его мысль сводится к Филатову.

      — Ох… — сорвалось с его губ. — Кажется, я стал слишком впечатлительным муденем… — зачем-то вслух прошептал Лукьян.

      Сколько бы волколак ни пытался выкинуть из мыслей голубоглазого невысокого паренька, ничего не выходило. Дзюбенко уже как следует отмыл тело от запекшейся крови вперемешку с грязью, успел высушить волосы и найти свежую одежду. Стая часто оставалась в доме Кэмпбелл на недели, а иногда даже месяца, так что наличие мужской одежды в гостевой гардеробной было весьма кстати. Теперь на Лукьяне красовалась обычная красная майка с надписью: «я почти удивлён» (её в дом притащил он сам) и шорты с неоновыми пальмами. Ох уж эта любовь Сергея к «Горячей линии Майями».

      Прихватив вещи Саши, Дзюбенко спустился на второй этаж, где вся компания готовилась трапезничать.

      — Дрочил там что-ли? — не удержался от колкости Фролов, сталкиваясь с шатеном на входе в кухню.

      — Ага, — последний был явно не впечатлён. — На тебя, сладкий, — с этими словами Лукьян решил скривить игривую мордочку и полезть целоваться.

      — Избавь меня от этих мучений, Дзюбенко, — шикнул друг, выставляя руки вперёд.

      — Я разве непривлекательный? — преувеличенная кокетливость тут же сменилась преувеличенным огорчением. — Тебе ведь нравятся мальчики.

      — В том-то и дело. Мне нравятся мальчики, а не волосатая Баба Яга, — Тарас прорвался из чужой хватки вперёд, продолжая свой непоколебимый путь в ванну к Филатову. — Если хочешь, чтобы на тебя кто-нибудь обратил внимание, научись приводить себя в порядок, бомжара.

      — А мне и одному хорошо, — Лукьян был невозмутим.

      Дальнейшая шуточная (может и не совсем) перепалка прекратилась из-за открытой двери. Саша так и лежал в ванне, отвернувшись к стене. Теперь он успокоился и, кажется, дремал. Тарас крадучись подошёл к голубоволосому, склонился над ним, рассматривая умиротворенные черты лица.

Спустя несколько секунд, он тихо прошептал:

      — Соня, вставай.

      Саша недовольно поморщился, и причмокнул.

      — Пап, ещё пять минуточек…

      — Слыш, просыпайся, — хоть тон Фролова не поменялся, он начинал действовать более грубо.

      — Щас-щясь, — отмахнулся голубоглазый. — Встаю… — Но долгожданного пробуждения не произошло. Тарас мешкал задевать подростка, мало ли как отреагирует? Парень пробежался глазами по шее, ключицам и торчащей из-под одеяла руке. Горячие пальцы блондина накрыли чужую ладонь, слегка потрясая ее.

      — Филатов, подъём.

      — А? — наконец Саша приоткрыл сонные глаза. — Ой, — прозвучало довольно сконфуженно. — А почему мне так спокойно? — его голос осип, а сам он еще не до конца пришел в себя.

      — Это зелье поработало. Ты теперь долго будешь спокойным.

      — Правда? — подросток наивно захлопал глазами. — Как хорошо-о-о, — протянул он, сладко потягиваясь. Всё тело ломила приятная нега, как после несложной тренировки.

      — Саня Филатов, — сейчас голубоволосый был похож на довольного кота. Он протянул руку собеседнику в жесте примирения, ни капли не боясь того факта, что тот являлся оборотнем.

      — Ага, мы уже знакомы, дурачок, — на лице темноглазого не отразилось никаких чувств, кроме едва заметного умиления. — Обед уже готов. Все ждут только тебя, — волколак всё же пожал тонкую ладонь подростка.

      — Но я не хочу есть.

      — Нам же нужно обсудить вчерашнее нападение.

      — Нужно?

      — Нужно, Саша.

      — Ах, вот как, — голубые глаза заторможенно уставились в пол. — Это был наркотик? Я вялый, как улитка.

      — Что-то вроде того. Но не совсем.

      — Вон оно как… — теперь Саша задрал взор выше, бегая зрачками от одного глаза Фролова к другому.

      — Одевайся и подходи, — после спокойно произнесённой фразы блондин как ни в чём не бывало вышел из комнаты, прикрывая за собой дверь.

      — Он чё, в норме? — тут же спросил Дзюбенко, который так и не сдвинулся с места всё это время.

      — Ему заебись.

      — Ого! Он даже не кидается?

      — Да, — голос Фролова стал более раздражительным.

      — И почему ты с ним так сюсюкался?

      — У пацана недавно приступ случился, Дзюбенко, — Тарас направился на кухню, но шатен остановил его необдуманно брошенной фразой.

      — Я и не думал, что ты бываешь человечным. — Блондин был готов начать язвить в ответ, но когда он обернулся, всякое желание браниться пропало из-за счастливой улыбки друга.

      — Эволюционируешь, братан, — добавил шатен, тем самым подписывая себе смертный приговор. Спусковой крючок был опущен, атака стала неизбежна. Ни капли не церемонясь, Тарас подсёк друга и повалился сверху. Лукьян до последнего пытался не обронить вещи Филатова, но потом сдался. С криком: «ТЕБЕ ПИЗДЕЦ, БЛОНДИНЧИК!!!» он накинулся на Фролова. Драка продолжалась от силы минуту, пока на шум не поспешили Тайш, Эшли и Сергей.

      — Вы уже шесть лет дружите, как можно продолжать драться? Вы же не маленькие дети! — негодовала Кэмпбелл. Домовой прыгал на месте и подбадривал каждого участника сражения, не задумываясь об исходе битвы. Сергей мило хихикал, не собираясь вмешиваться.

      — Они как раз-таки дети, Эш, — задорно сообщил он.

      Дзюбенко сцепился ногами вокруг шеи Фролова, пока тот, кряхтя, готовился применить свой коронный и грязный номер. Дверь ванной комнаты открылась, на пороге показался Саша. В метре от него скрючившись валялись два волколака. Именно в этот момент Тарас наконец вытащил руку из захвата и со всей силы скрутил выступающий сосок Лукьяна. Коридор звоном охватил писклявый «СУКА БЛЯТЬЕБАНЫЙВРОТ!» вместе с победным «ВЫКУСИ, ЩЕНО-О-ОК!!!». Эшли с Сергеем захихикали, а Филатова одолело удивление. Дзюбенко был повержен.

      — Ха! Понял, лошара! — ехидничал темноглазый блондин, слезая с не двигающегося шатена.

      — Лукьян, всё в порядке? — улыбаясь, спросил Сергей. В ответ последовало монотонное пыхтение и подобие человеческой речи.

      — Лукьян?

      — Ща… Полежу чуток. Чота поскользнулся тут малёха, — кряхтел друг.

      — Нечего было драться, — злилась Кэмпбелл. Она дала слабую затрещину Фролову и ушла на кухню.

      — Всё равно я круче, — пробурчал парень, следуя за ведьмой.

      Сергей с Сашей остались рассматривать едва живого Дзюбенко. Голубоволосый подошёл к собственным вещам, принимаясь собирать их и раскладывать по карманам чёрных спортивных штанов. Вцепившись в пачку сигарет, он дрожащими руками выудил оттуда свёрток. Небокрыл поспешил к своему новому другу, тыкаясь в его руки затылком. До этого Жухлик терпеливо ожидал подростка около ванной комнаты.

      — Тебе стало лучше, — начал разговор голубоглазый блондин. Он склонился к шатену, поправляя его волосы. Однако вопрос был адресован Филатову.

      — Да. Эта ваша штука творит чудеса, — подросток закурил, пользуясь своей ярко-розовой зажигалкой. Свободной рукой он гладил довольного Небокрыла.

      — Конечно, это же как-никак зелье, — в ответ послышался лишь блаженный вздох. Саша очень любил курить. Он присел на корточки, откинув голову назад.

      — Мы, — начал он — вроде жили вместе, в общежитии?

      — Да, я помню, — мило улыбнулся Сергей.

      — Ты уж извини, но я забыл твою фамилию…

      — Волков, — сразу отозвался Сергей.

      — Точно. А моя Филатов.

      — Я помню, — оба слабо хихикнули от толики нелепости.

      — Я просто всё забываю, не обессудьте, — улыбнулся Саша.

      Лукьян впервые видит его улыбку. Он лежит под чужими ногами, чувствуя адское нытьё в груди, а наверху скромно улыбается Филатов. Даже стало немного не по себе.

      — Друзья зовут меня Серым, но так Сережа, будем знакомы.

      — Хорошо. А я Саня-Кромсаня, если речь идет о прозвищах.

      — Что? Откуда такие прозвища? — удивился Сергей.

      — Саня-Кромсаня? — прохрипел Дзюбенко, смотря исподлобья на голубоволосого.

      — В школе меня часто задирали всякие уроды, так что я решил оставить это имя, лишив их возможности дразнить меня.

      — А ты чел непростой, Сань. Странный малый, — кажется, Лукьян пришёл в норму. Теперь он даже руки под голову подложил, продолжая валяться на полу.

      — Нравишься ты мне. Мы точно поладим, — спустя секунду гробового молчания и немых переглядываний он смущённо добавил: — Я чо это вслух сказал?

      — Хех, да, — Сергей словно на собственной шкуре почувствовал стыд друга.

      — Я так не думаю, Лукьян, — наконец подал голос Саша. — Извини, но мы не поладим, — после этих слов парень встал с пола, подбирая ключи с брелком-котиком и отправился на кухню. Жухлик зацокал по полу, следуя по пятам.

      Дзюбенко пустым взглядом проводил Филатова.

      — Я реально настолько Баба Яга, что со мной уже никто дружить не хочет? — по-детски огорчился парень.

      — Что? О боже мой, конечно нет, — промолвил Волков. Он протянул руку к макушке друга, заботливо поглаживая его.

      — Если это тебе сказал Тарас, не слушай его. Ты же знаешь, что он засранец, — каштановые глаза напротив начали наливаться теплом. Шатен так и продолжал сидеть на полу, только теперь он приподнялся для того, чтобы Сергей мог без труда до него дотянуться.

      — Тем более мне ты нравишься, и Эшли тоже. А Тарас любит тебя, только он не умеет это показывать, — Сергей вновь тепло улыбнулся. — Он считает эти чувства слабостью. Если ты научишься читать его, ваши отношения могут стать лучше.

      — Легко сказать! — возмутился Лукьян. — Но ты прав. Вот только мы с Тарасом совсем разные. Хоть заизучайся психологии, ты куда лучше понимаешь, что у других творится в голове.

      — А ты куда лучше понимаешь то, что они чувствуют. К тому же всё приходит с опытом. Я же старше, дурачина, — хихикнул блондин.

      — Ах ты, плут раскосый! — Дзюбенко наконец заулыбался. — Жити набридло, самогубець?!

      — Тебя снова украинец укусил?

      — Я звідти родом! — не унимался друг детства. Сергей лишь мог смеяться. Он с хохотом укатил на кухню, вынуждая Дзюбенко следовать за ним. Всё это время Лукьян продолжал втирать что-то на украинском. Правда, Сергей уже ничего не понимал, пытаясь не умереть от смеха.

      Стол был полон блюд с мясом и зеленью. В воздухе витал приятный аромат жаренной курицы со специями. Саша предпочёл усесться как можно дальше от гогочущих волколаков. Эти ребята всегда настолько громкие и неадекватные? Только Лукьян приступил к трапезе, как принялся сгребать в свою тарелку как можно больше мяса. Тарас снова ссорился с ним. Причём оскорбления от обоих вылетали и не достигали своей цели. Будто друзьям на них всё равно, главное успеть побольше побраниться. В отличие от орущих товарищей, Сергей предпочёл спокойно дождаться, когда Эшли сама подаст ему порцию.

      — Спасибо, — мягко поблагодарил он, принимая тарелку из чужих рук.

      — А ну-ка успокоились, детишки! — Кэмпбелл наконец подошла к Дзюбенко и Фролову, слабо прихлопывая их по спинам. — У нас, между прочим, гости.

      — И что? — встрял Тарас скорее не от вредности, а от понятной только ему необходимости в перепалке.

      — Успокоились, — ведьма потянула друга за ухо так, что тот чуть не вскочил от боли. — Если бы я за ними не следила, тут бы такой бедлам начал твориться, — она обратилась к Саше, который молчаливо дожидался момента, когда его наконец отпустят домой. По крайней мере, он надеялся на это.

      Свою сигару подросток уже давно докурил и выкинул в мусорный бак. Однако желания вдохнуть ещё немного никотина осталось. Парень скромно сидел около места Эшли. Рядом расположился Сергей, который вызывал доверия куда больше, чем два других волколака. Под ногами Саши преданно прилёг Небокрыл. Парень изредко поглаживал его по голове, которую крылатый оленёнок сложил к нему на колени.

      — Бери, что хочешь, — голубоглазый блондин слабо махнул рукой в сторону горячей еды. Филатов с сомнением осмотрел покрытую запечённым сыром грудку, жареную золотую картошку с зеленью и парочку сочных салатов. Всё выглядело очень аппетитно, но голубоволосый не хотел даже притронуться к еде. Он с детства мало питался и систематически пропускал приёмы пищи. Лишь запахи пиццы или шашлыка могли по-настоящему привлечь его внимание.

      О том, что Саша был очень худым, сказать мало. Он не страдал дистрофией, но подбавить около пяти килограмм ему бы не помешало. Подросток решил не надевать чёрную спортивную кофту с белыми полосами, так что теперь на нём сидела непривычная серая футболка больше на пару размеров. Часть плеча была открыта из-за широкого ворота, предоставляя вид на бледную гладкую кожу и острые ключицы. Когда Лукьян заметил это зрелище, то невольно сглотнул, осознавая, что худоба парня точно связана с его диагнозом.

      — Как ты можешь есть «Нутеллу» с хлебом? Фу, — изумился Дзюбенко, обращаясь к Сергею, когда все принялись обедать.

      — С батоном.

      — С батоном надо мазик есть, — шатен поучительно поднял палец в воздух.

      — Ты вообще молчи, — теперь подал голос Тарас. — Жрёшь всегда всякую хуйню. Я удивляюсь, как ты ещё не сдох.

      — Хватит материться! — Кэмпбелл была не в восторге. — Вы ведь знаете, что я не люблю сквернословие.

      — А ты знала, что мат в русском языке имеет такое большое значение, что…

      — Да! Вот именно! — Фролов перебил Лукьяна. — У него столько смыслов! Это же святая вещь!

      — Вот возьми например «пиздец-нахуй-блять», — если раньше волколаки могли только баловаться и ссориться, то сейчас они действовали, как единый серьёзный организм, дополняя друг друга.

      — «Пиздец» — типа всё плохо настолько, что это пиздец хуёво! — начал пояснять Дзюбенко.

      — А «нахуй» — мол ну его в пизду, — продолжал Фролов.

      — Ну и «блять» — это просто очень хорошее слово, — Сергей с Сашей прыснули со смеха. Кэмпбелл устало вздохнула, смотря на друзей с сочувствием.

      — С кем я связалась…? — зачем-то спросила у себя девушка.

      — С самыми ахуенными ребятами района! — резво отозвался Лукьян, складывая одну руку черноглазому блондину прямо на шею. — Но согласись, мат делает жизнь красочнее. Ты только пойми, сколько в нём смысла.

      — Просто Лукьян с Тарасом выросли не в самых хороших условиях, — с невинной улыбкой сообщил Сергей.

      — Эй! Мы с тобой вместе детство провели, слыш?! — шатен даже свободную руку вскинул. А сидевший рядом с ним Фролов лишь ехидно улыбался и стрелял на всех хитрым взглядом.

      — Воспитание, Лукьян, воспитание, — важничала ведьма. — Родители Сергея очень постарались, когда воспитывали такого хорошего волколака.

      — Ехех, — подал голос голубоглазый блондин.— Постарались, да не везде успели. Так бы я не сидел здесь в коляске, — Дзюбенко гневно зыркнул на опустившего глаза друга.

      — Ты всегда был лучшим. И на байке катался ахуенно с этими твоими трюками. Ты любил это. Не вини себя за любовь.

      — Не думал, что этот день когда-нибудь настанет, но я согласен с Лукьяном, — промолвил Тарас, снимая с себя чужую руку. — Ты и сам знаешь, что шансы вернуть чувствительность есть. Боли прямое доказательство того, что всё может стать как прежде.

      — А где протезы, которые тебе подарил Тарас? — вмешалась Кэмпбелл. — С ними ведь намного проще передвигаться.

      — Ах, да. Мы так торопились, что забыли их, — спокойно пожал плечами Волков. Сейчас его эмоции было очень тяжело прочитать. Казалось, что блондин всегда делится ими, улыбаясь каждые пять минут из-за какой-то доброй ерунды. Однако в данный момент все присутствующие не могли разобраться, что тут к чему. Волколаки и ведьма давно привыкли к поведению друга, но Саша знал его лишь несколько часов. Именно поэтому голубоволосый пребывал в ступоре. Изначально Сергей казался таким простым и понятным оптимистом, однако перемены в поведении заставляют задуматься над собственной проницательностью. К тому же, кто знает, что творится в головах у волколаков.

      В детстве Сергей с Сашей редко пересекались в общежитии, да и познакомились очень глупо. Филатов тогда упал с лестницы, обкорябав себе правую ногу. Ему тогда было около пяти лет. Родители, как всегда, забыли о сыне. Помощи просить было не у кого, поэтому мальчишка просто сел на ступень, осознавая свою беспомощность и одиночество. Он захлёбывался слезами, боясь даже посмотреть на кровоточащую рану. Ссадина неприятно ныла, щипая нервные окончания сильным дискомфортом.

      — Хэй, что с тобой случилось? — рядом с голубоволосым повис на перилах миловидный мальчишка с золотистой копной на голове. — Это плохо, нужно зелёнкой помазать, — он продолжал ёрзать на деревянной перекладине.

      — Я б-боюф! — взвыл Саша, предчувствуя неминуемую и страшную процедуру.

      — Тогда рана начнёт гнить, тебе отрежут ногу, — незнакомец даже бровью не повёл. Будто говорить такие вещи маленькому ребенку — обыденное дело. На вид блондин был старше Саши на добрых шесть лет.

      — Аааааа! Я нихотю! — тон Саши стал на октаву выше. Мальчик схватился ладошками за кончики своих неопрятных хвостиков, которые каждый день заплетал себе сам.

      — Эй! Я же ничего такого страшного не сказал. Почему ты орёшь-то?

      — Чо за шум и гам? — послышался высокий голос на этаже ниже. — Чо тут у вас случилось? — на лестничную площадку поднялся ещё один паренёк помладше. Он имел тёмные крупные глаза и выбритую под ноль пять голову. Также весьма красочно на щеке мальчугана расположился синяк.

      — Мелких бить нельзя, Серый, — скрестил руки маленький пришелец. — Особенно девчонок.

      — Я и не бил. Она сама, наверное, упала. Не хотела рану обработать, вот я ей и сказал, что отрежут ногу, — услышав это, маленький Саша ещё пуще взвыл.

      — Ты хоть понимаешь, как ей щас плохо? — блондин промолчал, глупо хлопая глазами. — Ладно. Эй, ты, слыш, — черноглазый обратился к плачущему Филатову, который уже залил слезами свои шорты и футболку с динозавром. — Я знаю, что это неприятно. Но нужно потерпеть, чтобы потом тебе не стало хуже, — мальчик присел на корточки перед голубоволосым и неуверенно погладил того по голове. — Хочешь, мы поможем тебе? Пошли с нами?

— Ты слишком отзывчивый, — прошептал его друг, продолжая елозить на перилах.

      После того, как родители Сергея помогли Филатову с раной, голубоглазый познакомился с Волковым. Второй мальчик тут же убежал по каким-то своим делам, тревожно крича на прощание: «Я ж забыл, что мусор не вынес! Мамтуха меня убьёт!» Саша ещё несколько раз видел его, но подойти поблагодарить за помощь очень стеснялся. Мальчик вообще в детстве был крайне неуверен и тих. Дружба с Сергеем не задалась изначально из-за слишком большой разницы в возрасте. А спустя пару недель из общежития съехал тот самый парнишка с синяком. Волков тоже куда-то пропал вместе со своей семьёй.

      Вспоминая детство, Саша не заметил, как уже около нескольких минут таращился на Дзюбенко. Он судорожно сравнивал почти лысого мальчишку, имевшего девчачий голос, с крупным волосатым парнем спереди. Разница была колоссальной. Один голос Лукьяна чего стоит. Пацанский, сиплый весьма грубый тон, а смех очень громкий и бархатный. Словно он каждый день на завтрак ел мёд со стеклом. Наверное, вкусно, раз уж он такой подозрительно позитивный. Филатов сморщится, от одной мысли о глупых вечно весёлых людях. Шатен изредка посматривал на Сашу, который сверлил волколака напряжённым взглядом уже добрых десять минут. Потом он не выдержал.

      — Сань, чо такое?

      — Ничего, — спохватился голубоволосый, утыкаясь обратно в свою тарелку. Он вовсе не хотел продолжать общение с кем-то из этой волшебной компании. У него и так по горло дерьма, а тут ещё и новое повалило в виде доставучего патлатого дебила. Хоть Саша очень любил причёски с длинными волосами, Лукьян ему совсем не нравился.

      — Может быть, мы уже поговорим о том, что вы хотели обсудить? — наконец Саша подал голос. Слушать перепалки Тараса и Дзюбенко не очень интересно. Но желание поскорее свалить до сих пор не оставляло подростка.

      — Да. Пожалуй, нужно заранее кое-что прояснить, — Эш оторвалась от почёсывания живота Тайша, который, мурча, валялся у неё на коленях. — Когда наши предки впервые пришли на эти земли, они заключили союз с местными духами о защите границ мира людей и мира магии. Мы охраняем покой волшебных существ, защищая их от влияния человека, и наоборот. Это необходимо для сохранения жизненного баланса. Племя всегда защищало таких, как ты. Не переживай, тебя мы тоже не дадим в обиду.

      — Ему вообще сейчас нихуёвая опасность угрожает, — сообщил Фролов, вертя на вилке сочный кусок картошки. — Извини, что перебиваю, но наш чужеземец очень мутный тип. Мы обыскали дом Филатова и…

      — ВЫ ЧТО СДЕЛАЛИ?! — вскрикнул Саша. — Вы рылись у меня дома?

      — Спакуха! — в разговор ввязался Лукьян. — Нам нужно было чекнуть не оставили ли тебе каких-либо «ловушечек-сюрпризиков».

      — Почему вы не поехали со мной?

      — А зачем нам тебя ждать? Сами всё сделали, — черноглазый блондин начал выбешивать не хуже шатена. — В любом случае, у тебя дома нашёлся целый паразит, который предназначен для прослушки, и руна паралича.

      — Что?! — Кэмпбелл даже приложила ладонь к груди в удивлении. — Это точно тот волколак, который напал на Сашу?

      — Я не уверен, что это он. Но, кажется, наши гости приехали из Европы.

      — Постойте, постойте! — Филатов вскинул руку в воздух. — Что за руны такие? И как это всё могло повлиять на меня? И зачем им я? И…

      — А ты губу закатай со своими вопросами, — продолжал Тарас, — молчи и слушай, коротышка, — на «коротышке» у голубоволосого дёрнулся глаз. — Руны — это такие штуки, которые позволяют творить всякую магию удалённо. Ты просто ставишь её, и когда кто-то активирует этот кусок бумаги с каракулями, начинается пиздец.

      — Да, — дополнил Сергей. — Я помню, как мы случайно активировали руну магии воды и затопили весь дом Эш. Хех…

      — Это было очень смешно, — с сарказмом ответила ведьма.

      — Ну, ты потом поймёшь, как они работают. Увидишь и всё тут, — молвил Фролов. — У тебя дома установили руну захвата разума. Прикоснувшись к ней, ты бы отрубился в кому до конца своих жалких дней, — у Саши уже руки начали чесаться. — Но мы с Лукьяном героически предотвратили беду, — парень тряхнул головой и посмотрел из-под прикрытых век на ухмыляющегося шатена. А Филатов представил, как бы было здорово понаблюдать за смертью этих двоих.

      — Ну так вот. Символы на руне были кельтскими. Значит, наш гость пользуется другой магией.

      — Магией пендосов, — дополнил Дзюбенко.

      — Именно. Скорее всего, приехал из Германии или из Британии, может даже Швеции…

      — Да хуй его знает, — подытожил шатен, заканчивая со своей порцией.

      — Да, спасибо, мой почти друг, — Лукьян, не ожидав подкола, свёл крупные брови. — Итого мы знаем, что волколак из племени тумана, родом из Европы и достаточно хорошо колдует. Также Дух Леса, которого мы уничтожили, говорил о том, что Филатов опасен.

      — Вы уничтожили Духа Леса?! — воскликнула Эшли. — Вы рехнулись?

      — Он был непослушным мудилой, — оправдался Лукьян.

      — Потому что ты его плохо растил. И как вообще Саша может быть опасен? Он же простой человек.

      Все одновременно смерили подростка оценивающим взглядом.

      — Мне кажется, дух проебался, — озвучил свой вывод Дзюбенко. Филатов вновь гневно зыркнул на волколака.

      — Всякое может быть… Но если бы Саша был одержим демоном, мы бы это тут же почувствовали. Здесь тоже придётся разбираться, — Кэмпбелл устало вздохнула.

      — Ещё мы не знаем, за какой хер врагу нужен Саша, — продолжил Тарас, — и не можем быть уверены, что он не один. Запах со следами этот говнюк хорошо скрывает, найти его будет тяжело. Более того, если мы решим использовать Филатова как приманку, мелкий, скорее всего, не выживет. Этот план отпадает.

      — О, спасибо, боже! — Голубоволосый даже голову вскинул. «А теперь можно мне поскорее сдохнуть и не видеть этих идиотов?» — окончание своего обращения Сал проговорил про себя. Стало немного легче.

      — Вы не забыли спросить о том, почему Саша видит меня? — пропищал Тайш, цепляясь лапками за край стола. Он с интересом выглянул и зашевелил ушами.

      — Ах да… Слышь, почему ты его видишь? — Тарас указал на домового, изображая строгость. Он совсем конченый? Или его в детстве роняли головой вниз?

      Филатов явно не хотел отвечать на вопрос. Но уклоняться было бы неразумно.

      — Я давно вижу всякое… — полушёпотом ответил он. Подросток спрятал глаза, прикусывая губу. — Только не таких милых существ, как Тайш… Обычно это что-то чёрное и страшное.

      — Почему ты сразу не сказал?! — Дзюбенко скрипнул вилкой по тарелке.

      — Это шизофрения, Лукьян. Я до последнего был уверен в том, что Тайша не существует.

      Вновь повисла тишина.

      Шатен был в глубочайшем шоке. Он даже слова не мог выдавить. Просто смотрел на жмущегося голубоглазого парня, который всей душой желал провалиться под землю.

      — Сашенька, милый, ты уверен в этом? — осторожно спросила Эшли.

      — Да, недавно мне поставили диагноз, — ответ был тихим и немного пугливым.

      — Психически больные люди не всегда являются таковыми. Обычно их тела мутируют, и они адаптируются к нашей реальности…

      — Сомневаюсь, что я такой… Хотя домового я всё же вижу… не знаю, — парень так и не поднял головы.

      — Как давно это началось? — Саша не хотел выкладывать ответы на такие вопросы. Он вовсе пытался всячески забыть произошедшую трагедию вместе со словами отца о смерти его матери.

      — Когда мне было тринадцать, меня покусал пёс, и… умерла мама, — слова давались с трудом. Внутри всё заледенело, будто органы облили жидкостью с анестезией. Проклятый ком в горле мешал продолжать рассказ. — С тех пор я страдаю кинофобией, депрессией и, как оказалось, шизофренией.

      Снова тишина. Все волколаки были в ступоре. Дзюбенко потерял дар речи, осознавая весь ужас ситуации. Благо, Эшли повернулась к Филатову и нежно задела его плечо. От девушки пахло дорогим парфюмом, а её рука была очень тёплой.

      — Мне жаль. Это ужасно, но всё можно изменить, — голубоволосый резко поднял взгляд на ведьму. В его глазах читался гнев и мысль о том, что он чувствует лишь издёвку со стороны Кэмпбелл.

      — Жар-птицы способны вылечить что-то подобное. И зелья тоже могут помочь. Главное, чтобы ты захотел, — а хочет ли он? Вчера Саша был уверен, что нет. А уже сегодня в его голову начали закрадываться сомнения.

      — Приходи ко мне. Если позволяет время, это можно делать каждый день. Я постараюсь помочь тебе, Саша, — кажется, ее сердце сжималось. Это было видно по зелёным глазам, полным печали и сочувствия.

      — Ты жалеешь меня, — обречённо ответил Саша.

      — Я тебя умоляю, — с сарказмом вмешался Тарас, — Она не умеет жалеть. Настоящая бестия!

      — А ну-ка заткнись! — прошипела ведьма, обращаясь к оборотню. — Я просто представляю, насколько тебе может быть плохо. Уж тем более с кинофобией, когда рядом находятся волколаки.

      — Так вот почему тебя упороло в ванной, — Фролов не собирался прекращать своё мерзкое поведение. — А я думал, чего это ты такой чудной, — теперь ехидного парня принялся осуждать Сергей, который легонько прихлопнул друга по руке.

      — Хи-хих! Да ну, ты что? Мило же, — улыбался темноглазый блондин. — Ну всё. Вернёмся к важным вещам, — он вмиг стал серьёзным. — За Сашей нужно следить, защищать его, пока мы не узнаем все эти ебаные тайны. И сделать это будет очень сложно.

      — Мы можем установить Связь, — уверенно выпалил Лукьян, эта тема явно терзала его весь разговор.

      — Ты рехнулся?! — Сергей впервые разозлился. Он свёл тонкие брови, сжимая ткань собственных джинсов. — Связь устанавливают только со второй половиной.

      — Что?! — встрепенулся Саша, но его проигнорировали. Сейчас внимание было приковано к Дзюбенко.

      — Посмотри на меня. У меня в жизнь не будет родственной души, — шатен улыбнулся. А вот Волков в один миг поник. Он продолжал вглядываться в тёмные глаза друга, пытаясь найти там хоть каплю мысли о том, что решение установить связь с Филатовым является идиотским.

      — Тогда это должен быть я, раз уж мы заговорили об успешности в личной жизни, — на выдохе промолвил Сергей.

      — На мне лежит вина за то, что с ним творится этот пиздец. Ты ведь знаешь, что я всегда буду одиноким волком. Судьба у меня такая. Так почему бы мне не помочь?

      — Это просто случайность. Не неси бред.

      — Хватит, — железным тоном приказал Тарас. — Сергей скоро встанет на ноги и будет жалеть о том, что связал себя с каким-то парнишкой лишь из-за идиота друга. Поэтому раз уж Лукьян решил, пусть сам мучается.

      — А меня кто-нибудь спросил? — повторил попытки обозначить свою позицию Саша. — Что это за связь такая?

      — Ух, дружок, это весьма занимательная штука, — Фролов потёр ладони и хищно ухмыльнулся. Филатов ещё сильнее помрачнел.

      — Когда волколак находит свою пассию, он способен заключить с ней Связь. Это может быть кто угодно, даже человек. Оборотень кусает избранного в шею, испуская свои ферменты в чужую кровь. Они оседают около нервных клеток в мозгу и поблизости, — парень важно стучал ногтями по столу, выбешивая голубоволосого. — С их помощью волколак понимает, где находится укушенный, может чувствовать его настроение или присутствие рядом различных существ и угроз. Ну… Там ещё кое-какие штуки есть… — блондин шире улыбнулся и провёл языком по передним зубам. — Если хочешь, Лукьян тебе покажет.

      — НЕТ! — в сердцах Саша ударил кулаком по столу. Вышло слабо и неубедительно.

      — Ну не покажет, чего орать то?

      — НИКАКИХ СВЯЗЕЙ НЕ БУДЕТ!

      — Это ты с чего решил? Конечно будет, — Тарас был спокоен. Он даже наслаждался пригоранием очка собеседника.

      — Я против того, чтобы меня кусала какая-то там волосатая псина.

      — Тебя либо растерзают сразу, как только ты выйдешь из этого дома, либо тебя эффективно защитит Лукьян и вся наша стая.

      — Уж лучше сдохнуть.

      — Саша, ты установишь Связь с Дзюбенко, — вмешалась Эшли. — Мы все дали клятву защищать людей от магических опасностей. И раз мы можем тебе помочь, мы это сделаем, — её тон был привычно строгим.

      — Зачем защищать меня, если я могу наложить на себя руки сам? — не унимался Филатов.

      — Это говорит твоя болезнь, — наконец с голубоглазым заговорил шатен. — Я обещаю, что искуплю свою вину. Мне очень жаль, что всё так складывается, — подросток уже был готов и тут возразить, как Фролов поставил точку в этом вопросе:

      — Это не обсуждается, малявка. Лукьян установит с тобой Связь. А мы все поможем тебе, даже если тебе это не нравится. В конце концов ты сейчас и трезво мыслить не можешь из-за депрессивного состояния.

      Остаток обеда Саша просидел, пребывая в прострации. Эшли изредка поглаживала его по спине, на что парень лишь что-то мычал в ответ. Он злобно смотрел на Лукьяна и Тараса. Последний игнорировал пассивную агрессию от голубоволосого. А вот шатен чувствовал себя неуютно.

      Когда же с едой было покончено, Эш, Лукьян и Тарас удалились в оранжерею готовиться к ритуалу Связи. Из столовой доносилось хихиканье и чихание Тайша с Жухликом. Волшебные существа увлечённо играли, бегая друг за другом вокруг стола.

Сергей загружал посуду в посудомоечную машину, принимая тарелки из рук Филатова.

      — Прости, что всё так вышло, — тихо признался блондин. — Это не самое приятное воспоминание о волколаках, которое у тебя останется. Но Тарас, правда, очень добр, просто это не видно с первого взгляда.

      — Тогда со второго нужно вооружаться лупой, — съязвил Саша. Волков лишь усмехнулся.

      — В этом ты прав, — посуда в машине громко скрипнула. На руках остался майонез, которым Дзюбенко измазал всю свою тарелку. Это заставляло только улыбаться.

      — Но доброту Лукьяна можно разглядеть без лупы.

      — Ага, вот только его сообразительность и интеллект нельзя.

      — Хех, а ты весёлый. Но знаешь… — Сергей замялся. — На твоём месте я бы ценил его самоотверженность. Связь невозможно разорвать. Она одна на всю жизнь.

      — Значит, я буду мучаться с Дзюбенко весь остаток своей жалкой жизни?

      — Лукьян очень хороший человек. Уверен, что ты это вскоре увидишь, — улыбнулся Сергей .

      — Я знаю, что он хороший. Но с такими бешеными ребятами я предпочитаю общаться поменьше. Нервы ведь не резиновые.

      — Тогда я могу лишь пожелать вам с ним удачи, — оба парня хихикнули, понимая то, что неизбежная Связь принесёт много глупых проблем. И скорее всего, они будут лишь смешными. Может быть, Саша научится даже смеяться над неординарным поведением шатена. А может быть, сойдет с ума от вечно позитивного дебила.

      Ближайшие двадцать минут Филатов с Сергеем спокойно беседовали, дожидаясь ритуала. Волков рассказал о том, что укус может долгое время болеть. Шрам останется на всю жизнь. И порой волколак будет видеть одни и те же сны, что и укушенный. Каждая новая подробность пугала подростка. Мало того, что собирались клеймить в добровольно-принудительном порядке, так еще и вся ситуация имела до жути откровенный характер. Саша вовсе был против любых тесных прикосновений. Особенно его выводил из себя факт будущего присутствия чужих губ с зубами на своей шее. Вот бы сейчас на Землю упал метеорит, разом решая все проблемы Саши. Однако желанию не суждено было сбыться. Эшли позвала ребят на проведение ритуала, а голубоволосый подросток начал судорожно считать про себя до ста, пытаясь унять шальные нервы.

      Войдя в сад, Саша обомлел. Он думал, что такое возможно лишь в фильмах или книгах. Но судьба решила преподнести ему, как можно больше сюрпризов.

      На траве пугающе красовался необычный геометрический узор, написанный кровью. Кажется она принадлежала Лукьяну, так как на его руке появилась крупная повязка. Около больших кругов рисунка изящно расположились алые розы вместе с небольшими рядами свечей. А сама обстановка имела пугающую атмосферу, словно Саша попал в храм, посвященный сатанизму.

      — Розы — это символ проклятия оборотней, — рассказывала Кэмпбелл, пока Дзюбенко заканчивал ковыряться со свечами. — Несколько сотен лет назад в Европе появился редкий сорт роз, который выделял особый яд. Уколовшись, можно было заразиться проклятьем ликантропии. Люди тогда умирали тысячами, ведь больные сходили с ума, из-за пробудившегося зверя внутри. Чудовищ с трудом смогли уничтожить. Кто-то даже сумел обуздать сумасшествие, благодаря чему сейчас существуют такие существа, как Лукьян, Сергей и Тарас. Опасные цветы сожгли, не оставив ни одного семени.

      — Звучит… романтично и страшно, — Филатов из последних сил пытался держать голос, не выказывая своих эмоций. Весь день у него крутило сердце. Психика ломилась от огромного количества странных вещей, которые кубарем обрушились на паренька. Всё тело свело, а волнение с каждой секундой больше и больше сжимало грудную клетку.

      — Саша, всё готово, — на женский голос голубоволосый отреагировал не сразу. — Тебе нужно подойти к Лукьяну и не выходить из круга, пока ритуал не будет завершён, — как бы голубоглазый не хотел этого, увы, ему пришлось. Парень поплёлся к ожидающему его волколаку. Кэмпбелл вместе с Тайшем нервно ожидали окончания установления Связи. Девушка сильно волновалась, держа в руках аптечку. Рядом также находился подавленный Сергей и невозмутимый Тарас, который, на удивление, поглаживал друга по плечу.

      — Так. Хорош. Не бойся. Я просто кусну тебя, главное не дёргайся, — в ответ Филатов молчал. Он боролся со всеми демонами, которые сейчас лезли в его воспалённый разум. Пытался остановить поток слёз, который настырно перекрыл влажной пеленой глаза. Секунда. И узор руны начал искриться фиолетовым светом. Послышался звук шипения. Сердце сжалось в маленький комок.

      — Саш… Убери волосы, — голубоглазый послушно сгребает пряди в ладонь, оголяя шею. Волколак стоит позади. Его сосредоточенный взгляд можно почувствовать затылком. Земля уходит из-под ног, и голубоволосый теряется в догадках о том, что происходит с его мышлением. Ноги стоят на земле, вот только парень их не чувствует. Горячее дыхание опаляет тонкую кожу.

      Для Саши время на секунду останавливается. Осознание того, что он не имеет власти даже над самим собой, желчью растекается по лёгким. Ему очень больно, будто во всё тело вонзили тысячу игл, которые при каждом вдохе причиняют адские мучения. Подобное состояние происходило с ним в тот роковой день, когда в горло его любимой матери вонзились собачьи зубы. Тогда Филатов тоже не мог ничего сделать. Он лишь плакал и кричал о помощи, держа на руках задыхающуюся в собственной крови маму.

      Резкая и уже реальная боль уколола в шею. Лукьян мёртвой хваткой вцепился в нежный кусок мяса. Он обильно облизнул кожу, смачивая слюной рану. Его руки и рот очень горячие. Одной ладонью он придерживает голубоглазого за грудь, а другой за щёку. Естественно, это выглядит откровенно, ведь ритуал предназначен для влюблённых. Вот только Саша никогда не умел любить и в будущем не собирается учиться.

      Филатов сдал позиции, коря себя за идиотскую беспомощность. Всё решили за него. И теперь из его глаз ручьём потекли слёзы. В голове помутнело. Изображение вновь размылось, теряя краски. А боль пульсацией разошлась по венам — это ферменты Дзюбенко. Алая кровь полилась вниз, пачкая серую футболку и подбородок Лукьяна. Руна заискрилась ярче, вызывая вокруг бурные потоки ветра. Розы в один миг вспыхнули, светясь ярким пламенем. А замученный Саша почувствовал чужую грудь, упирающуюся в спину. Было до жути больно. И даже как-то обидно… До обидного обидно за собственную свободу. Ведь теперь Дзюбенко будет всегда знать, что происходит с голубоглазым подростком. От этого никуда не деться. Филатов рвано выдохнул и прикусил губу. Поток слёз бесконтрольно хлынул из красных глаз. А остатки души спрятались за новой стеной, предназначенной для отторжения внешнего мира.

      Рисунок на траве выгорел, обретая угольный цвет. Потоки ветра утихли. Шатен наконец вынул свои мерзкие, по мнению голубоглазого, зубья из чужой плоти. Он повернул Сашу лицом к себе, с волнением всматриваясь в заплаканного парнишку. С губ и подбородка Дзюбенко капала алая кровь.

      — Ох… Саш, Прости меня. Всё будет хорошо, я обещаю, — волколак трепетно обнял подростка, пытаясь тем самым утешить его. Тот не шевелился. Он громко всхлипывал, раздумывая над тем, как ему жить дальше, имея при себе Связь с оборотнем. Пара глупых неуверенных секунд смущающих обнимашек, и Филатов в ответ сцепил руки на плечах волколака. Как ни крути, он был благодарен тому, что кусал его именно Лукьян, а не хренов Тарас.