Дурманящий и весьма бодрящий аромат кофе приятно согревал душу, поднимая настроение этим солнечным утром, что было весьма несвойственно для осени. Почти с головой укутавшись в одеяло, Сергей глядел за тем, как Тарас безуспешно готовит завтрак. Глазунья в сковородке вышла весьма несъедобной, а спустя десять минут, в течение которых молодой кулинар то и дело отвлекался на болтовню, она так и вовсе подгорела, приходя в негодность для употребления.

— Чёрт, — недовольно ругался Фролов, вызывая у Волкова забавную невинную улыбку. С момента воскрешения пострадавшего волколака прошло всего несколько дней, наполненных непривычным уютным теплом. Парень так долго и упорно отходил от пережитых им ужасов, что даже попросил у Эшли магическое снадобье, которое частично стёрло из памяти некоторые ужасающие моменты прошлого. Благо, тепло и поддержка, оказанная оборотню от лучших друзей за всё это время, здорово помогла Сергею свыкнуться с тем, что всё осталось далеко позади. И теперь о тех ужасных днях напоминали лишь шрамы на шее блондина и плече Тараса.

— Ты никогда не умел готовить, — улыбнулся шире обычного Волков. — Дай я, — он без труда поднялся на ноги, хоть не все его мышцы ещё успели полноценно восстановиться.

— Давай я просто закажу еды, — фыркнул Фролов, уступая место другу и успев при этом жадно засмотреться на чужое оголённое плечо, которое не сумело скрыть толстое белоснежное одеяло.

— Ну… — голубоглазый потыкал в погибшее подобие завтрака деревянной лопаткой. — Кажется, и правда лучше заказать.

— А я о чём говорю, — самозабвенно прикрыл глаза Тарас, делая вид, что вовсе ни на что не глазел, однако, от Сергея ничего никогда не укрывалось. Вот только парень до сих пор пропускает любые чужие двусмысленные намёки или действия мимо ушей, словно ничего и не произошло. После вчерашней дружеской посиделки, где вся стая вместе с Сашей праздновала спасение своего товарища, пьяный Волков уснул в постели вместе с Фроловым и даже носом не повёл на утро.

— А своему спасителю ты не приготовишь кофе? — важно качнул головой волколак, поднимая со столешницы сотовый для того, чтобы сделать заказ.

— Меня спасла вся стая с Сашей, — мягко ответил друг, переместившись к кофемашине, чтобы налить вожаку его порцию бодрящего напитка.

— Ну не будь таким холодным, — расслабленно ответил Тарас, не отлипая от экрана смартфона.

— А может это ты слишком тёплый? — немного ехидно парировал блондин, тут же приковав внимание собеседника к себе. — Твоё отношение теперь совсем не такое, как раньше, — продолжил Сергей, уже помешивая в кружке с напитком белоснежные кусочки сахара, которые быстро раскрошились, походя на маленькие искрящиеся алмазы. — А тот поцелуй… — голубые, словно утренняя синева, глаза азартно поднялись к замолкшему Тарасу. — Ты хорошо целуешься.

— Ты так и не дал ответа на него, — наконец свёл брови волколак напротив.

— А ты его просил? — комнату поглотила тишина, которую нарушала лишь утренняя свиристель птичек за окном. — Что? Осознал всё после того, как я умер?

— Конечно, осознал, — казалось, Фролов даже слегка дернулся, что несколько порадовало хитрющего Сергея.

— Я тоже многое понял после смерти, — парень сделал несколько шагов навстречу, останавливаясь на крайне малом расстоянии от едва напрягшегося друга. — Те твои слова о любви и прочем оказались весьма правильной штукой. Зачем по кому-то убиваться, если он не сможет сделать подобного ради тебя?

— Кто ты, и что ты сделал с прежним Сергеем? — теперь же Тарас действительно удивился происходящему, облокачиваясь спиной о холодную стену позади.

— Я всего-то немного поумнел, — невинно улыбнулся Волков, не оставляя от прежней таинственности и следа, вот только это ненадолго… — Я знаю, что твои чувства искренние, учитывая даже тот факт, что ты в ущерб себе помог мне создать приворотное зелье.

— Лучше бы его выпил я, — с неким пассивным вызовом ответил Тарас. — Тогда бы до тебя сразу всё дошло, глупый ты наш.

— В таком случае, ты мог бы мне его и вовсе не отдавать, — блондин приблизился настолько, что даже тёплая кружка с кофе коснулась оголённой груди собеседника.

— К чему ты клонишь? — напрямую спросил последний, решив, что больше не будет играть в эти странные игры своего друга.

— К тому, что теперь я готов ответить, — пролепетал голубоглазый, уверенно глядя на Тараса. — Я думал об этом ещё до смерти. А когда же ты накинулся на меня после воскрешения, меня словно перещёлкнуло, — уже явно откровенно выдыхал при разговоре парень на чужие губы. — Никогда бы не подумал, что ты можешь плакать из-за чего-то, а тут, к тому же, причиной стал я…

— Так выходит…

— Да, — доминантно перебил Волков. — Выходит, я был безумно слеп и глуп всё это время. И такому дураку, как я, пришлось умереть разок, чтоб, наконец, всё осознать.

— С-сергей… — ошарашенно промолвил волколак.

— Так что это и будет мой ответ, — удивительно похотливо улыбнулся краями губ голубоглазый, и, немного отпив из кружки, нагловато прильнул к чужим губам, дабы в тот же миг поделиться пряным сладким напитком, отчего даже пара юрких чёрных капель побежали по подбородку Тараса к его дрожащему кадыку. А свободная рука так уверенно наступающего волколака и вовсе успела жадно схватиться за переливающиеся светлые волосы Фролова.

Однако, не успели парни хоть немного насладиться друг другом, как на кухню ввалился Саша, походя при этом на едва живое приведение.

— Я щас сдохну… — прохрипел подросток, пока ещё не успевший заметить развернувшуюся откровенную картину сбоку. Оборотни же тут же закашлялись и дёргано отпрянули друг от друга, строя при этом безучастный по-отношению друг к другу вид. Как ни крути, и тот поцелуй в прошлом тоже остался незаметным для всей оставшейся компании, а карты, судя по всему, раскрывать пока ещё никто не хотел.

— Сколько времени? — не разлепляя сонных глаз, поинтересовался Филатов.

— Кхм… Хм… Двадцать минут первого, — неловко ответил красный, словно помидор, Тарас.

— Сколько?! — внезапно завопил голубоволосый и забавно расставил ноги и руки в разные стороны, наконец, вскинув веки. — Мы с Лукьяном пары проспали! Лукьян! — теперь же парень скрылся за поворотом, громко и быстро топая ножками. — Еблозавр, вставай! Мы пары просрали! У нас же сегодня совместные элективы! — всего спустя пару секунд Саша уже оказался около дрыхнущего на диване Дзюбенко и принялся тормошить того, больно схватившись за оголённые покатые плечи. — Вставай, волчара пропитая! — в ответ шатен лишь недовольно что-то пробурчал и, всё ещё пребывая во сне, отпихнул хрупкое человеческое тело в сторону. Но таким Филатова не пробрать. Он скорее только пуще разозлился и с разбега прыгнул прямо на несчастного оборотня, что тут же громко взвыл, распахнув глаза.

— Филатов, блять! — гневно прорычал он, обнаруживая на своих коленях парня, что настырно глядел прямо на него. Живот же до сих пор сковывало болью от чужого неуклюжего приземления. — Похуй вообще на эти пары! Я бухой.

— Там эта злая тётка с вашей кафедры искусств снова начнет доёбываться! — не унимался голубоволосый, оставаясь всё таким же невинным и полным энтузиазма первокурсником. — Потом ни автомата, ни нормального экзамена…

— Да успокойся ты! — крупная ладонь хлопнула друга по макушке и с силой прижала чужую голову к широкой груди волка. — Уберёмся в художественной мастерской – и будет нам автомат. Давай спать.

— Это нечестно! — продолжал настаивать на своём Саша. Он попытался вновь принять сидячее положение, однако, Лукьян крепко держал его голову, отчего все попытки парнишки были тщетны. В это же время в комнату заглянул Тарас, с явным скепсисом наблюдая за тем, как Филатов пытается отвоевать свою позицию, маша и упираясь руками с ногами в друга, походя при этом на неловкую смешную лягушку.

— Пицца или суш… — блондин спокойно начал задавать свой вопрос, как был перебит громким совместным: «Пицца!!!». — Не орите! — гневно ответил волколак и тут же удалился обратно на кухню, о чём-то громко причитая.

— Отпусти, — наконец, по-детски обиженно фыркнул Саша, из-за чего Лукьян просто не смог продолжать упираться. Парень убрал с чужой головы руку, и открыв один глаз, выжидающе взглянул на присевшего сверху друга.

— Помнишь, что вчера было? — наконец, поинтересовался шатен, ощущая боками тепло чужого тела.

— Вы настолько обожрались, что попёрлись прыгать из окна с простынёй, — Филатов склонил голову вбок, говоря о произошедшем так, словно это происходит каждые выходные. — Так бы ты размазался по асфальту, если не факт того, что ты волколак, — тут Дзюбенко самодовольно открыл второй глаз и развёл руками под чужой недовольный вздох.

— Да ладно тебе, это же просто пьяное веселье, — улыбнулся парень, ухватив друга за шею, а затем принимаясь яростно ерошить чужие мягкие волосы под громкие недовольные крики.

Этой ночью друзья и вправду весьма громко и по-мужски торжественно праздновали возвращение Сергея. Тусовка закончилась лишь под утро, когда все вкусности, наконец, были выпиты и съедены, а многочисленные истории – рассказаны по второму кругу. Несмотря на свою ворчливость по утрам, Филатов любил вот так вот зависать с друзьями. До этого он вовсе ни разу не был на подобных мероприятиях просто-напросто потому, что друзей толком у него прежде и не было. Но теперь голубоглазый может называть этих ребят вместе с Лизой и Эшли своей семьёй. За такой короткий срок в его жизни произошли такие значительные перемены, что парень даже не успел моргнуть, как всё сильно переменилось.

— Ты всегда такой ворчун, — как-то странно по-доброму заявил Лукьян, вырывая слезшего с него ранее парня из длительных раздумий.

— А ты всегда такой дебил, — фыркнул Саша, гордо задрав нос.

— Да ла-а-адно тебе, — игриво улыбнулся шатен. Отчего-то его тон голубоволосого лишь насторожил, и он с лёгким интересом уставился на собеседника, однако, его личико, как и всегда, походило на безэмоциональный «камень». — Ты же у нас сегодня именинни-и-ик, — лукаво закончил Дзюбенко, что явно не понравилось Филатову.

— Откуда ты узнал? — скрючил губы последний. — Я никому не говорил про свой День Рождения.

— Ты показывал мне фотку на паспорте. Там и увидел.

— И запомнил? Это было в начале осени, — сузил глаза подросток.

— Ну ладно, на страничке твоей, если пошерудить, можно найти, — захохотав, всё же признался волколак, сгребая друга в крепкие объятия.

— Где?! Я же всё скрыл? — огорчённо воскликнул Саша, но был тут же сжат с недюжинной силой, отчего любые восклицания стали походить на хрипы.

— И так как мы с тобой – настоящая братва! — теперь Дзюбенко словно воссиял радостью и вскинул в воздух одну руку, давая, наконец, несчастному парнишке вздохнуть. — У меня для тебя подарок, как для настоящего братана!!! — тут шатен рывком соскочил с дивана и исчез где-то у входа в квартиру. Однако, не прошло и минуты, как он, плюхаясь на диван рядом, протянул Филатову кольцо-печатку с чёрным утончённым камнем. — У меня такое же, — оборотень указал на появившееся откуда ни возьмись идентичное украшение на своём среднем узловатом в суставах пальце. — Такие носят тока братаны.

— Я… Я-я… — ошарашенно бубнил Саша, по-детски наивно и восторженно округлив глаза. Теперь от его недовольного настроения ни осталось и следа. — Это – мне?!

— Нет, блять, себе второе взял, — по-тупому хохотнул Лукьян. — Дай сюда, — он неуклюже схватил чужую руку и надел на тонкий кривой пальчик кольцо, а затем приставил рядом свой кулак, демонстрируя символ их крепкой дружбы. — Там ещё со внутренней стороны этой хуйни круглой написано «братан», — самодовольно прикрыл глаза шатен.

— Твоя любовь к побрякушкам и особенно к кольцам вынуждает дарить мне такие подарки, словно мы обручены? — язвительно улыбнулся Саша, но подарок всё же принял, увлечённо любуясь украшением, которое несомненно ему подходило.

— Обручены братской Связью! — мужественно воскликнул шатен. От его воодушевлённости в комнате даже немного загулял сквозняк по вине слабого выброса магии, которые Дзюбенко не особо старается контролировать при стае или голубоглазом. — Оно спадает, — спустя пару секунд волколак всё же задумчиво приставил руку к подбородку. — Вот так будет лучше, — задержав ладонь над украшением, парень несколько сузил диаметр украшения с помощью своих сил, благодаря чему теперь всё было просто идеально.

— Спасибо, Лукьян, — задорно поблагодарил друга Филатова, вертя в воздухе рукой. — Вау, оно так переливается! Серебро очень красивое.

— А то! Я же выбирал, — Лукьян вновь самоуверенно поправил челку, как бы говоря о том, какой же он всё-таки классный друг, да и вообще сам по себе очень и очень крутой оборотень. Можно даже сказать пиздатый, но у нас тут повествование более культурное, так что от лишних ругательств воздерживаемся.

— Мне никогда ещё никто не делал таких крутых подарков, — невзначай скромно замялся подросток, отвлекая мимолетно задумавшегося волколака о том, что, кажется, какой-то внутренний женский голос сейчас назвал его «пиздатым»? — Только мама дарила что-то похоже значимое… — спустя небольшую паузу закончил Саша.

— А-а… Какой она была, твоя мама? — волколак, наконец, вернулся в реальность и, положив одну руку на плечи голубоглазому, улёгся с ним поудобнее.

— У неё были светлые волосы, совсем отличались от моих – цвета кукурузы или золотого пшена… — невзначай предался воспоминаниям друг. — Но голубые глаза я получил от неё, вот только у мамы они красивее… Она всегда была очень внимательной и кроткой, даже не помню, чтоб она хоть когда-нибудь поднимала на меня или отца голос. Кстати, папа раньше вовсе не пил. Любил её до смерти, пока она, — на пару секунд Саша замолчал, сверля взглядом пол и крутя подарок друга на фаланге пальца. — Не умерла. После чего и спился, даже пытался покончить с собой тоже, но кишка была тонка или был слишком пьян… Одним словом, — парень тяжело вздохнул. — Семья наша развалилась окончательно после её ухода. А отца я уже и за родственника едва считаю, уж больно много дерьма он успел натворить. Однажды даже с топором на меня кинулся, свинья алкашная.

— С топором? — удивился Лукьян.

— Мы тогда были у бабушки за городом. Он ни с того ни с сего схватил топор и пошёл на меня, пока я стоял к нему спиной в десятке метров дальше. Но моя бабуля это вовремя заметила и окликнула меня, — кривовато и даже горько улыбнулся парень. — Почти в тот же день она умерла от сердечного приступа. А этот мудак не хотел даже понести расходы за похороны.

— Ты никогда не рассказывал о том, что он такой уёбок, — серьёзно свёл брови шатен.

— А зачем лишний раз вспоминать такие гадости? — искренне не понял Филатов и обернулся к другу. — Главное то, что пусть моя кровная семья походит на какую-то злую шутку судьбы, мне всё же повезло обзавестись искренней и по-настоящему крепкой семьёй, — от чужих слов у Дзюбенко даже дыхание спёрло. Или, может быть, дело в том, как близко сейчас сидит голубоглазый? Скорее всего, причиной являлось в раз множество факторов. — Ты, Эшли, Серёжа, даже долбаеб-Тарас, — улыбнулся Саша.

— Я всё слышу, малявка! — донёсся недовольный крик Фролова с кухни, тут же рассмешивший друзей.

— Вы – самые лучшие мои друзья, а ты… — кажется, у бедного Лукьяна сейчас полетят искры из глаз. — Вообще похож скорее на моего лучшего старшего брата.

— Бэ-э-эмби, — совсем растрогавшись, протянул Дзюбенко, с забавным воем утыкаясь головой в чужую грудь.

— Я просил меня так не называть, — дёрнул бровью голубоволосый, однако, всё же ласково опустил руку на чужую взъерошенную макушку. — Ты снова глазами ссышь?

— Н-нет, — не прикрывая вранья, проговорил оборотень. Как ни крути, когда дело касалось его близких, привычно стальное сердце парня буквально расплавлялось в считанные секунды. — Я так тобой горжусь, Саня. Ты столькому научился и так поменялся в ахуенную сторону, — откровенно признался шатен.

— У меня были хорошие учителя, — с уверенностью заявил Саша. — Эшли научила магии и всему тому, что я сейчас толком про неё знаю. А ты научил меня не сдаваться и переть напролом, даже если мне очень плохо.

От этих слов Дзюбенко только ещё пуще взвыл от некой детской радости и вжался в друга всей моськой.

— Ой, ну хватит вам ваших телячьих нежностей, дети малолетние, — недовольно проговорил Тарас, застывший в дверном проёме. — Сейчас привезут еду, так что поднимайте свои несчастные задницы поскорее. После завтрака мы с Сергеем уезжаем и подбросим вас до универа.

— Мы сами на Тортуге доберёмся, — ответил поднявший голову Дзюбенко. Его глаза и вправду были на мокром месте, а нос и щёки мило покраснели.

— Что за долбаёбская привычка – давать имена машинам? — несколько высокомерно фыркнул Тарас.

— Это говорит мне тот, кто меняет тачки как перчатки, — парировал оборотень, всё же поднявшись на ноги. Далее Саша вовсе не слушал чужой глупой и, очевидно, очередной перепалки. Он лишь увлечённо разглядывал свой подарок, с интересом вертя кистью руки и невольно вспоминая то, как давно он не чувствовал чего-то подобного.

Спустя пару минут заказ всё же привезли. И каково же было удивление Филатова, когда на кухонном стеклянном столе он обнаружил несколько коробок пиццы и торт ручной работы – подарок от Тараса.

— Только не зазнавайся, уродец, — криво ухмыльнулся блондин. Но всё же колкость нисколько не задела парнишку, который принялся вновь светиться от радости.

— Спасибо! — весело пролепетал голубоглазый, едва ли не накидываясь на свой подарок. Однако, перед торжественным употреблением в пищу подросток принялся, словно маленький ребёнок, рассматривать алые крапинки малины, толстые стружки аппетитного шоколада и обворожительные капли тянущейся нуги с карамелью.

— Пока ты не накинулся на своё сокровище, — совсем рядом послышался мягкий и приятный голос Сергея. Саша неловко поднял голову к другу, успевая при этом оглядеть его на наличие подарков. Но, как позже оказалось, Волков всё это время держал сюрприз в руках за спиной. — Я хочу так же поблагодарить тебя за то, что ты помог спасти меня, — парень не без труда присел на корточки перед удивлённым Филатовым и осторожно протянул ему свою самую дорогую вещь – голубо-синий, словно глубокий океан, кинжал, походящий на подводное произведение искусства. — Он очень важен для меня, — тише обычного пояснил Сергей. Потянув за рукоятку, парень несколько обнажил почти полностью прозрачное лезвие с множеством светящихся рун и рисунков. — Эту вещь я сделал сам ещё пару лет назад, — продолжал свою речь блондин. — Она может составить тебе хорошую службу, в случае чего, как лук. Вот только кинжал ты сможешь носить с собой всегда, — после этих слов волколак осторожно ухватился пальцами за чужую руку и притянул её к себе. Тёплой мягкой кожи коснулось лезвие, проводя небольшой тонкий разрез.

— Ай, — недовольно поморщился Саша, увлечённо наблюдая за тем, как оружие медленно погружается в его собственную руку. — Как это вообще…

— Он может встраиваться в цепи атомов твоего тела, — прикрыв глаза улыбнулся Сергей. — Такой штуки на всей планете не сыщешь, я очень долго корпел над ним.

— Все потому что Сергей у нас имеет предрасположенность к магии, а Лукьян – к силе, — задумчиво добавил стоявший рядом Тарас.

— А ты? — повернул голову к другу голубоволосый, причёска которого сейчас походила на известное всем «упал с сеновала».

— А Тарас просто вожак, — ехидно ухмыльнулся Лукьян, складывая одну руку на плечи насупившегося оборотня.

— Вау-у-у, — всё так же по-детски радуясь протянул подросток и тут же обернулся к Сергею, а потом поглядел на свою руку, в молекулах и атомах которой скрылся подаренный кинжал.

— А так же в связи с тем, что ты спас меня, — вновь раздался мягкий голос Волкова, что уже встал на одно колено, подняв глубокие голубые глаза на своего друга. — Я, как второй по счёту оборотень из пламенного племени евроазиатского континента, клянусь защищать тебя, человек по имени Саша Филатов, ценой своей жизни, покуда сердце моё вновь не остановится.

Не ожидав подобных почестей, последний забавно замялся, принимаясь издавать какие-то неуверенные звуки, при этом ощущая на себе чужой весьма серьёзный взгляд.

— Раньше я глубоко ошибался в том, что среди людей нет кого-то достойного, — твёрдо промолвил Волков. — Теперь же я это понимаю, и хочу понести вину, так же как и проявить уважение к тебе.

— Твою жопу теперь защищают целых два волка, — хихикнул Дзюбенко и в ответ на недопонимающий взгляд голубоволосого дополнил. — У нас Связь, а Серёжа дал клятву.

— А от меня ты хуй чо получишь, — из вредности вклинился Тарас, деловито улыбаясь.

— Ребята… — не смог сдержать чувств Саша. — Вы такие классные! — с этими словами подросток тут же загрёб всю находившуюся поблизости троицу в крепкие объятия. Носом парень уткнулся в чужие широкие грудные клетки и принялся что-то бормотать о том, как он рад. И даже вечно скупой на нежности Фролов впервые мягко и кротко улыбнулся происходящему.

***

Спустя около трёх часов, посвящённых очередным возгласам радости, обнимашкам, поеданию вкусной пиццы и торта, уделению внимания водным процедурам вместе с мужскими типичными разговорами и такому же баловству ребята, наконец, были готовы покинуть квартиру Фролова.

В связи с тем, что Эшли вновь находилась в отъезде, подарок за неё передали оборотни. Это была огромная подарочная коробка с массой толстых древних книг о магии, среди которых покоились аккуратно упакованные в подарочную бумагу стеклянные причудливые фигурки, внутри которых хранились различные магические самоцветы, предназначенные для усиления заклинаний. Оторвав записку, аккуратно прикреплённую к подарку, Саша быстро прочитал весьма сухое поздравление с Днём Рождения:

«Сегодня, 22-го октября, я поздравляю тебя с твоим днём. В подарке те самые книги, которые ты хотел прочитать, и также я добавила парочку своих экземпляров. Камни используй лишь при острой необходимости, я с трудом сумела синтезировать их. Передай Серёже, чтоб он заехал ко мне, Тайш отдаст ему целебный настой для восстановления мышечных тканей.

С Днём Рождения, Бэмби».

Кажется, это прозвище теперь основательно приелось к подростку благодаря Лукьяну, ведь даже Кэмпбелл использует его, что не очень-то нравится Филатову.

Подарок друзья позже оставят в Тортуге, ведь впереди их ожидала ночная репетиция в университете. Вывалившись толпой на улицу, компания парней неторопливо направилась к машинам. Сегодняшним пасмурным и довольно прохладным днём с неба повалил первый редкий снег. Как это привычно для данного региона, зима здесь наступает гораздо раньше, чем во многих других городах России.

— Уф, ну и погодка, — выдохнул тёплый пар Лукьян, задрав голову к тусклому небу. — Ты даже оделся не по погоде, Сань. Саня? — обернувшись к другу, волколак застал того за ловлей снежинок языком. Филатов забавно разинул ротик и высунул язык в надежде на то, что сумеет поймать хоть один кристаллик застывшей воды. Тем временем карие глаза с незаметным умилением пробежалась по голубым едва светящимся в дневном свете зрачкам, скользнули к небольшому длинному и весьма острому носику, а затем застыли на алом влажном языке. За секунду до того, как подросток обратил внимание на застывшего друга, тот быстро отвернулся, слегка краснея от своих же по-глупому пошловатых мыслей. Филатов же не придал этому значения, вернувшись к своему занятию.

Всё же Лукьян до сих пор побаивается признаться Саше, ведь голубоволосый так часто упоминал о том, что меж ними царят лишь крепкие дружеские чувства. Оборотень, несомненно, был этому более чем рад, но зайти дальше он не мог, опасаясь излишне навредить Саше, нарушив дозволенные границы. Может быть, когда-нибудь шатен во всём признается своему ненаглядному предмету воздыхания, но пока этот момент ещё точно не настал. Лукьян иронично улыбнулся собственным мыслям, ведь всё, что говорил в прошлом Эдгар, оказалось правдой. К слову, сам Вельзевул вновь пропал после того самого инцидента с магом чёрной крови, на сей раз похитившим Сергея.

Дзюбенко решил не придавать этому должного значения, ведь его демон любил промышлять подобными выходками. Как ни крути, их пакт всё ещё не завершен, так что рано или поздно Эдгар вылезет из своего логова, находящегося меж измерениями.

Лукьян сам не заметил, как, задумавшись, чуть не налетел на остановившихся Сергея и Тараса, которые до этого шли впереди.

— Вы ч-чё встали? — выглянул из-за коробки с подарком Саши шатен, однако, тут же замолк, округляя глаза.

— Ох, Сергей, — хрипло и весьма дружелюбно проговорил Демьян. Да, тот самый Демьян, которого Лукьян спас в больнице ещё довольно давно, после того, как переполненный духом мести Волкова изуродовал подлого гонщика.

— Д-демьян, — только и смог выдавить из себя Сергей, наблюдая за тем, как парень подъезжает ближе на инвалидной коляске.

— Не ожидал вас увидеть здесь, — бывший гонщик обратился и к Тарасу, как к старому знакомому, приветствуя того молчаливым морганием. — А ты, Серый, выздоровел?! Я рад, — парень искренне улыбнулся, сцепив руки на тёплом пледе, что укрывал остатки от его ног. — Кажется, судьба – действительно справедливая вещь. Все, кто заслужил, получат в конце-концов по заслугам, — он неловко и горько улыбнулся, намекая на самого себя. — Но как же хорошо, что ты здоров. Ты ведь заслужил это.

В ответ Сергей холодно молчал, совершенно не зная, что ответить. Кажется, он сильно волновался, ведь Фролов и Дзюбенко слышали чужое учащённое сердцебиение.

— Я с отцом переехал в ваш район, — продолжал добродушно болтать Демьян, указав на фуру с парой больших мужчин, которые перетаскивали какие-то крупные вещи в соседний дом.

— Ох, как внезапно, — улыбнулся Тарас. — Теперь не можешь гонять на байке и ебать другим мозг?

— Да, не могу, — нисколько не обиделся Демьян. — Это и к лучшему, я был круглым козлом в прошлом.

— Ва-а-ау, — протянул блондин.

— Рад, что с тобой всё намного лучше Демьян, — наконец, смог заговорить Волков. — Мы спешим, так что извини.

— Всё хорошо, — улыбнулся он, маша компании рукой напоследок и ощущая, как на него таращится Лукьян. Саша же прошёл мимо, всё так же с открытым ртом, догадавшись молча закрыть его лишь позднее, что выглядело весьма забавно.

— Его словно подменили, — фыркнул Тарас. — Раньше был тем ещё ублюдком.

— Люди могут меняться, Тарас, — самодовольно проговорил Дзюбенко, останавливаясь около Тортуги. — Так куда вы сейчас едете?

— Нужно оформить Сергею зверюгу на колесах, — опустил руки в карманы Фролов, ведь на улице было довольно холодно, а он являлся одним из самых мерзлявых оборотней.

— Ты вернёшься на трассу? — обрадовался за друга Лукьян.

— Да, — Сергей тоже не мог сдержать радости. — Как иначе? Я жил этим и буду жить.

— Братан, — Дзюбенко положил одну руку на плечо друга и глубоко взглянул в чужие самоуверенные глаза. — Я верю в тебя, но будь осторожен. Второго философского камня у нас нет.

— Ты за кого меня держишь? — усмехнулся Волков, как ни в чём не бывало. Компания вновь рассмеялась, а затем, наконец, разделилась.

Когда же мимо пронеслась машина шатена, сотрясая громкой музыкой окна близлежащих домов, Сергей и Тарас ещё сидели в автомобиле последнего. Какое-то время они молчали, пока водитель задумчиво рылся в телефоне, пытаясь построить маршрут поездки, но затем тишину прервал Волков, глядящий куда-то вдаль со стеклянными глазами.

— Я – монстр. Как я мог сотворить с ним такое?

— Чего? — не понял Фролов, взглянув на друга поверх строгих очков, ведь несмотря на дар ликантропии, с рождения оборотень видел неважно.

— Я ему ноги оторвал, — злился сам на себя голубоглазый.

— Не стоит винить себя так сильно, — возлюбленный коснулся чужого плеча одной рукой, вынуждая его владельца взглянуть на себя. — Все мы в ходе своего пути сбиваемся с нужной дороги, и это нормально. Тем более, благодаря тебе и Лукьяну этот хуесос Демьян никому больше не навредит. Я тоже косячил, и куда больше твоего, но я не тону в этом, и тебе не советую. Тем более… — парень взмахнул рукой, — Твоя вторая жизнь только началась – наслаждайся. Мало у кого есть возможность начать с чистого листа.

В ответ Сергей смущённо улыбнулся, мягко глядя на друга.

— Я не прав? Да конечно я прав! Так что не кукси свою милую мордашку, — самоуверенно и весьма обворожительно подвёл итог Тарас. — К тому же, у нас ещё масса времени до встречи, как оказалось… Может, поразвлечёмся? — парень тут же улыбнулся, выуживая из кармана маленький прозрачный пакетик с несколькими белыми таблетками.

— Мне хватило умереть разок, и больше я себя травить не собираюсь, — ответил Сергей. — Всё с чистого листа, как кто-то сказал.

— Ну и хитрец, — не сдержался Фролов, — Тогда мне достанется больше.

— Ещё чего, — вмешался Сергей, опуская тёплую ладонь на ледяные пальцы с пакетиком. — Больше никаких наркотиков, — парень подвинулся настолько близко, что вожак племени вновь мог ощутить чужое дыхание. — У меня есть идея получше, — пухлые губы медленно, но жадно коснулись чужих, ведь Волков не сдерживал своих порывов, теперь уже наседая на блондина по-полной. — Я позабочусь о твоём воспитании, — Сергей самоуверенно поставил вмиг зардевшегося любимого перед фактом, второй раз за день распуская руки.

***

По прибытию в университет Саша и Лукьян застали учебное заведение переполненным кучей студентов, что усердно готовились к предстоящему выступлению, до которого оставалось всего-навсего две недели. Прямо в главном холле первого этажа напротив высоких зеркал репетировали свой номер модели – красивые длинноногие девушки, за которыми нередко бегают парни со всего универа.

— Какого хуя, блять, ёбаный в рот, они не выучили проходку? — гневно и бескультурно ругался один из кураторов этого неоднозначного направления. Девушка со светлыми волосами, одетая так, будто недавно сбежала с рок-концерта или, как минимум, с кафедры искусств, где все ученики какие-то «не такие», недовольно махала руками. Рядом же всё спокойно выслушивал второй куратор – более спокойная на вид студентка с короткой стрижкой и узкими квадратными очками.

Продолжения сцены Филатов не застал, так как он торопился на свою репетицию, начавшуюся уже целых полчаса назад. На этаже выше мимо пронеслась толпа неуклюжих ребят, которые тащили картонные и пластиковые декорации для выступления. Один парень даже чуть не налетел на Лукьяна, который лишь ещё шире заулыбался такой случайности.

— Обожаю такой кипиш, — позже признался волколак. — Все работают над одним делом, даже если кто-то ссорится, выступление их объединяет.

В ответ Саша лишь добродушно хмыкнул и уже хотел было что-то сказать, как из дальнего коридора напротив послышался пронзительный крик Филлипа.

— Где ты был?! — кажется, он волновался. — У нас сейчас репетиция танца с танцорами! Главные герои должны исполнять их танец.

— Какой хип-хоп в постановке про конец девятнадцатого века? — изогнул бровь голубоволосый, однако, несмотря на его возражения, друг быстро схватил того за шкирку и потащил в спортзал.

— Это же комедия, дурачок. Я ещё рэп там читать буду, — хохотнул Лисовский.

— Чего?! — ощетинился Саша. Всё же ребята ещё какое-то время препирались друг с другом, пока очень быстро не скрылись за очередным поворотом.

— Ну чо… — вздохнул Лукьян, бубня себе под нос. — Пора и моих перваков погонять.

Последующие два часа волколак пропадал в концертном зале около сцены, где он и его подопечные актёры раз за разом репетировали ряд сцен. За кулисами то и дело ругалась Мария, ответственная за визуальную составляющую актеров. Почти каждые десять минут можно было услышать её грозные восклицания, адресованные тому, как всё плохо. К счастью, периодически в ситуацию успевал вмешаться ставивший весь дебют первокурсников Роберт, которого буквально разрывали на части. Вскоре по каждому этажу пронеслась толпа ребят, громко ведающая о том, что скоро начнётся общий просмотр всей постановки. Толпа гогочущих первокурсников ринулась в актовый зал первой, а уже за ними последовали измученные кураторы.

— Не переживай так, принцесса, — по-доброму проговорил Сильва, нагоняя плетущихся Марию, Лукьяна и Пыха. — Даже если что-то идёт не по плану, у нас есть спасительная импровизация.

— Помню я твою спасительную импровизацию в прошлом году. Сделать из обрывков ткани и бумаги костюмы в самый последний момент – хуёвая идея, — даже не улыбнулась девушка.

— Все бу-у-удет хорошо, — продолжил настаивать на своём Роб, обгоняя друзей и быстро исчезая на лестнице впереди.

— Не переживай, Маша, — подал голос спешащий рядом Пых, расплывшийся в ободрительной милой улыбке.

— Тебя я точно не спрашивала, коротышка, — фыркнула девушка и ускорила шаг, отдаляясь от компании.

— Не расстраивайся, — спустя небольшую паузу склонился к другу Дзюбенко, переходя на шёпот.

— У неё сегодня просто плохой день, — казалось, Пыха сказанное Марией нисколько не обидело. — К утру придёт в себя. Тем более мы с ней идём завтра на свидание, — невинно дополнил пухленький парнишка.

— Чего?! — округлил глаза Лукьян и громко захохотал. — Ну ты и красава, братан!

— Просто искренность – порой очень важная штука, — пояснил парень. — Ну, а ещё я согласился помочь ей с костюмами…

Коридор вновь охватил басистый хохот волколака, который тут же дружески ухватил товарища за плечо.

— Не боись, Маша не глупая, она сразу заметит твою ахуенность! — воодушевлённо проговорил он. — Ты вон в прошлом году заменил главного героя в последний момент во время всего выступления, вывозя на ахуенной импровизации! — в ответ Пых смущённо покраснел и качнул головой, соглашаясь с другом. А всего через пару минут ребята уже были в спортивном зале, который был куда больше привычного актового зала. Здесь вмещались абсолютно все студенты и их кураторы со всех направлений. Роберт расположился посередине, обозначив края импровизированной сцены какими-то коробками. В руках он то и дело вертел микрофон, периодически давая с помощью него различные указания. Из невысоких притащенных сюда кое-как колонок завопила оглушающая музыка, которую не сразу скрутили на минимум без конца ржущие кураторы. В помещении погасили свет, несколько человек включили множество маленьких фонариков, подсвечивая сцену, где медленно показался Саша. Выступление началось.

Лукьян заворожённо застыл посреди толпы шепчущихся и готовящихся к выходу ребят, не в силах отвести глаз от объекта своего обожания – Филатова. Он наблюдал из темноты, словно это было чем-то запретным, пока Саша светился, подобно небесной звёздочке на сцене. Разумеется, отсутствие света играло на руку шатену, ведь он точно не знал, как бы поступить в случае, если Саша усомнится в их дружеских отношениях.

— Красивый… — прошептал на ухо Эдгар, что вновь появился непойми откуда.

— Да, — тихо ответил оборотень, не привлекая внимания со стороны.

— Скоро мы завершим наш пакт, — продолжил демон, однако, ответа он не получил. Лукьян лишь молча опёрся плечом о стену, так и глядя только на играющего Филатова. И все же Вельзевул нисколько не огорчился, а лишь, незаметно улыбнувшись чужому счастью, скрылся в пространстве, растворяясь чёрным туманом.

***

Репетиция длилась целый час. Затем последовало ещё около трёх часов подготовки ко второму прогону всей программы, а затем ещё и ещё… Одним словом, к трём часам ночи абсолютно все ребята были безумно вымотаны, многие уехали домой на такси, кто-то продолжал корпеть над костюмами и декорациями, кто-то носился по корпусу в поисках чайника для того, чтобы заварить очередную порцию «Доширака». Друзья же закончили репетицию, но не решились отправиться домой, в отличие от некоторых первокурсников и Мари с Пыхом.

Выбравшись на улицу для того, чтоб покурить, парни, наконец, смогли вздохнуть спокойно. Рядом ковыляли девушки из других направлений, новые знакомые и старые друзья. Саша невольно улыбался всему, что сегодня вообще происходило. Ведь несмотря на сильную усталость, почти каждый студент словно светился от радости, не скупясь на шутки и приколы. Кто-то даже разносил еду и воду, не стесняясь присесть рядом и понаблюдать за репетицией.

Сейчас же, после душного, жаркого помещения свежая ночная улица и холодноватый ветер приятно бодрили сонных друзей. Вздрогнув от капнувших на голову ледяных капель, Саша, ёжась, чиркнул зажигалкой и поджёг кончик сигареты. Голубые глаза зацепились за мечущегося из стороны в сторону Дзюбенко, который успевал громко поговорить с каждым студентом. Кажется, сегодня он неслабо перенапрягся, отчего нервная неустойчивость вылилась в гиперактивность. Парень то и дело делал глубокие затяжки, вскидывал руки в воздух и метался шутками едва ли не со скоростью света, отчего вся толпа постоянно хохотала, а многие даже добавляли какие-то свои вставки, которые волколак вмиг подхватывал и на ходу вылеплял очередную забавную мысль.

— Да нафуй ему эти задфифки?! — внезапно воскликнул оборотень, вскинув руку в воздух.

— Засунь эти задвижки себе знаешь, куда? — ехидно ответила та самая светловолосая девушка, что была куратором модельного направления.

— А фот тут, — шатен нисколько не оскорбился, а, важно повернувшись и вытащив изо рта сигарету, повертел пальчиком перед собеседницей, — Вот тут готов с Вами поспорить, — далее последовал забавный спор, суть которого заключалась в задвижках для декораций.

Филатов даже не пытался вникнуть в суть. Он лишь, отчего-то смущённо улыбаясь, глазел на друга, стараясь уловить каждое его слово, при этом не вдаваясь в подробности. Как понял позже сам Саша, он банально завис, пялясь на Дзюбенко, однако, подобному происшествию не придал никакого значения. Просто, как оказалось, Лукьян – очень хороший человек, отважный оборотень и отличный друг. Саша пришёл к этому не сразу, но когда же он это понял, сердце наполнилось теплом от одного осознания того, что это волосатое чудо стало частью его повседневной жизни.

Обоняние давно приятно ласкал запах ночной росы, влажной земли и травы, перемешанный с терпким оттенком табака. На макушку вновь приземлилась пара капель, а затем ещё пара. Болтавший до этого о чём-то Лукьян внезапно замолк, выпрямил спину, повёл ушами и, обернувшись к Филатову, проговорил:

— Кажется, дождь собирается, — и тут буквально через пару секунд в подтверждение его слов с неба хлынул настоящий ледяной ливень, который и разогнал всех студентов прочь. Несмотря на то, что днём с неба волшебно летел снег, к вечеру погода отчего-то несколько изменилась, однако, противный холод обещал окончательно захлестнуть регион уже через сутки, принося зиму к заснувшей чёрной земле и голым кривым деревьям.

— Как у тебя это получилось?! — с удивлением воскликнул Роберт, когда компания с криками вернулась внутрь корпуса.

— Не знаю, просто почувствовал, — улыбнулся Лукьян, опуская спортивную кофту, которой укрывал себя и Филатова. Голубоволосый же, услышав чужой короткий диалог, мысленно ухмыльнулся, радуясь тому, что он единственный здесь знает секрет Дзюбенко. Всё-таки шатен услышал приближение непогоды благодаря своему дару оборотня.

Поднявшись на предпоследний этаж, ребята, наконец, спокойно вздохнули, предвещая ещё несколько долгих часов до начала занятий. Первым в кабинет актива университета влетел Филлип, который почему-то демонстративно захлопнул дверь прямо перед носом опешившего Саши. Причём Филатова тут же ухватил под руку Роберт, начиная задавать кучу каких-то несвязных вопросов насчёт выступления.

— Так чулки мы на тебя будем надевать? — продолжал с улыбкой нести чушь красноволосый.

— Какие нахер чулки?! Мне вашего платья хватает, — фыркнул Саша, ухватившись за дверную ручку. Стоявший же рядом Лукьян странно поднял глаза наверх, глядя как бы сквозь предметы и стены. Дело в том, что волколак не сумел удержать порывы фантазии, представляя едва не целиком обнажённого лучшего друга в чёрных изящных кружевных чулках, отчего трепетное и падкое на пошлости сердце парня пропустило удар. С протяжным «Аы-ы-ы…» он неловко прикрыл лицо руками, на что никто так и не обратил внимания, ведь стоило подростку открыть дверь, как в него тут же полетели разноцветные конфетти под громкие восклики кучи студентов с театрального направления.

— С Днём Рождения! — весело завопили ребята, активно маша руками. В центре всей толпы стоял Филлип, держащий в руках коробку с выложенной из пиццы кривой рожицей, куда были воткнуты тонкие маленькие свечки.

— Откуда вы узнали?! — воскликнул Филатов, счастливо улыбаясь до ушей.

— Лукьян нам все уши прожужжал, — ответил Лисовский, — Но идея была моей, — парень самодовольно покачал головой и хитро стрельнул глазами.

— Ещё у тебя на страничке написано, — смущённо добавила Сода, которая сегодня блистала куда ярче обычного, надев свое лучшее коротенькое розово-пурпурное платьице. В руках девушка держала ажурную чёрную записную книжку с бантиком и запечатанным письмом. Этот подарок очень скоро оказался в руках смутившегося Саши после того, как он, наконец, задул свечи и поблагодарил каждого за проявленное внимание.

— С Днём Рождения, — нежно пролепетала девушка, не решаясь взглянуть в голубые глаза напротив, — Это блокнот для твоих новых стихов.

— Спасибо, Сода, он очень… — парень не смог подобрать нужного слова, ведь, несмотря на дороговизну, подарок имел весьма серьёзный вид. — Презентабельный.

Наблюдая за развернувшейся картиной издалека, Лукьян тихо хмыкнул, ведь он знал, что Филатов наоборот предпочитает недорогие блокнотики с изображением природы или даже мультиков, которые ему нравятся. Так однажды Дзюбенко нашёл в вещах друга блокнот с забавным изображением Наруто, где Саша записывал какие-то свои еженедельные дела и рисовал кривые неудачные рисунки. Всё же оборотень очередной раз убеждается, что частично в душе его друг так и остался наивным ребёнком. Одна его искренняя улыбка может сразу подтвердить этот факт…

После уничтожения любимого блюда именинника – пиццы с изображением аниме-персонажа – ребята перебрались в актовый зал, собравшись со студентами со всех направлений, которые решили также переночевать в университете. Там сонные парни и девчонки играли в мафию, то и дело громко разговаривая или крича. Некоторые всё же разбрелись по корпусу, укладываясь на мягкие диванчики, в надежде хоть немного вздремнуть до начала пар. Вскоре так поступил и Филатов, смывшись из игры под общий шумок.

Вскоре Лукьян нашёл его на одном из крупных светлых диванчиков. Саша уже мирно дремал, заснув в раскоряку и укрывшись лишь своей спортивной кофтой. В одной руке он сжимал свой старый потрёпанный блокнот, содержание которого он ещё никому не показывал, кроме Дзюбенко. И то, это были лишь короткие наброски четверостиший для постановки. Осторожно вынув из чужих ручонок записную книжечку и ручку, шатен поправил импровизированное одеяло и, усевшись рядом, перелистнул пару пожамканных страничек.

Каштановые глаза невольно зацепились за рисунок силуэта Жухлика, а затем поскакали по строчкам, написанным аккуратным наклонным почерком.

«Что происходит в моём собственном мире?

Мир – доброта и любовь…

Среди метров костей мы так на друг друга похожи.

Друг… Доброта и кровь…

Прокричу я: «живи!»

Изливаясь мне в душу, он будет в крови,

Мы так на друг друга похожи».

Рядом виднелась кривая подпись: «Шучу!».

«Я просто тебя полюбил.

Любовь? На меня не похоже.

Но я ведь её не просил,

И мы не в дешёвом романе…

Так вот что, никого не любил так красиво и страстно!

И это давно уже неважно.

Ведь среди погорелых огней остались лишь те, кому я, возможно, важен.

Те, кто, возможно, не оставит в беде.

Их имена пересчитать на пальцах,

И самое грустное – я не умею плакать…

И тут не оставит в беде.

Никого не люблю, но есть те, кому доверяю, кого потерять никогда не смогу.

Я тону.

И лишь в мыслях: «Зачем им я?

Ленивый, грубый и грустный?»

Таких не любят никогда…

И всё-таки, среди тех грустных улиц не потеряюсь навсегда…»

Из чужих изящных четверостиший Лукьян невольно понял то, как же, всё-таки, Саша до сих пор переживает о небокрыле, невольно признаваясь тому в любви. Позже, пролистав ещё пару разворотов, шатен обнаружил несколько коротких стихов с весьма тяжёлым отравляющим смыслом. Выходит, порой Филатов выплёскивает свои чувства на бумагу и таким образом? Устало вздохнув, Дзюбенко осторожно улёгся рядом с Сашей, не выпуская из рук блокнот. Широкие ладони обхватили хрупкое человеческое тело и прижали его ближе.

Саша... Как же так вышло? Как же так вышло, что они встретились и так сблизились? А что бы произошло, если бы тогда, на железной дороге, Лукьян бы просто прошел мимо или не позвал бы Филатова с собой в заброшенный лагерь? Они бы так и не знали друг друга настолько хорошо? Не чувствовали то самое семейное тепло, которое дарили друг другу на протяжении всего этого времени? Невольно парень вспомнил, как по утрам они с другом едва поднимались на ноги, завтракали стряпнёй Лизы или же самого Саши, а затем вместе отправлялись на учёбу, без опаски колеся на Тортуге по всему городу.

— Саша, — прошептал Лукьян чуть ли не в губы спящего подростка.

Как же оборотень, чёрт возьми, жаждет, раскрыв свою грудную клетку, выломав каждое ребро, промолвить самоотверженное: «отдай мне всю свою боль» и принять её всю, без остатка, освобождая своего любимого от этих непосильных тягот. Как же он хочет принять всего Филатова, почувствовать его всего каждой клеткой своей тела. Хочет быть рядом каждый день, каждый миг – в любой холодный пасмурный день или солнечный счастливый летний вечер.

Тут одна рука невольно легла на талию голубоволосого.

«Такая узкая… — смущённо подметил про себя оборотень, ощущая хрупкий изгиб чужого тела».

Медленно прикрыв глаза, Лукьян чмокнул друга прямо в губы, не смея задерживаться в таких смелых поступках. В ответ, естественно, ничего толком и не последовало, ведь Филатов находился в глубоком сне. Голубоволосый лишь, мило причмокнув, облизнул губы и, потягиваясь, упёрся ладошкой в лицо глуповато улыбнувшегося оборотня.

— Дурачок, — тихо-тихо пролепетал последний, утыкаясь носом и губами в чужое прохладное ушко, намереваясь также поскорее уснуть.

***

На утро друзья проснулись в обнимку, помятыми и всё такими же уставшими. Пары пролетели быстро, ведь и там каждый сумел заснуть. Саша дремал вместе с Филлипом на парте, а Лукьян чуть не рухнул на свою глиняную скульптуру, пока пытался придать ей нужную форму. К счастью, уже в обед все разъехались по домам, чтобы немного отдохнуть и прийти в себя. На этот раз Лукьян ночевал у себя дома, ведь отец Филатова совсем недавно вернулся с вахты на севере.

И стоило подростку только открыть дверь собственной квартиры, переступая её порог, в нос ударил сильный запах алкоголя.

— Только приехал и уже бухает, — недовольно прошипел Саша, скидывая с себя обувь и тонкую чёрную куртку.

— Сын! — послышался кривой крик из кухни. — Папа приехал!

— Я уже чувствую, алкаш ты недоделанный, — злобно отозвался Филатов, проходя в следующее помещение к своему единственному кровному родственнику. Прямо посреди маленькой кухоньки предстал мужчина весьма высокого роста с довольно небрежной причёской и неаккуратной бородой. Вьющиеся волосы старшего Филатова имели светло-пшеничный оттенок несмотря на то, что Саша был голубоволосым парнем. Ведь в ходе генетической мутации он являлся одним из первых в поколении людей с неестественным цветом волос.

— Хватит жрать эту хуйню! — свёл брови подросток, указав на бутылку с водкой, которая, к слову, уже была наполовину пуста. — Нужно знать хотя бы меру! Сколько лет я буду повторять это тебе?

— Ты как с отцом разговариваешь?! — заплетаясь в речи, воскликнул Григорий и задрал в воздух вилку с маринованным огурцом. Внезапно из-под стола улизнул испуганный Гизмо и с отчаянным мяуканьем кинулся на руки к Саше, который едва сумел ухватить крупное животное.

— Ах вот он где, негодник! — завопил мужчина, да так, что на его и без того красном сморщенном лице появилось ещё больше морщин недовольства. — Насрал мне в обувь! Бесполезный комок шерсти!

— Он пакостит, потому что ты его бьёшь просто так! — возразил Саша, пряча питомца за собой.

— Отдай его мне, живо! — вопил отец. Теперь же он вовсе ухватился за нож, лежащий до этого на кухонной тумбе, однако, Сашу это нисколько не испугало. — Вы – два бесполезных балласта на моём горбу!

— Заткни свой сраный рот! — оскорбился парень, выпустив кота, что тут же испуганно дал дёру в комнату хозяина. Голубые глаза озлобленно взглянули в красно-серые зрачки невменяемого родителя. — Это ты, чёрт возьми, пропиваешь все свои деньги! Я не брал у тебя и рубля!

— Да ты просто очередной червь в щедрой тарелке государства! — Григорий сделал пару шагов навстречу, так и не отпустив холодное оружие, ведь нож был не какой-то маленькой железкой. Он предназначался для разделки мяса, что лишь накаляло ситуацию, но подросток и бровью не повёл. Уж кого-кого, а своего никчёмного отца он никогда не боялся. — Живёшь на свою вшивую пенсию по потере кормильца и ущербную стипендию. А себя-то ты хоть видел? — мужчина иронично изогнул бровь, пробегаясь взглядом от ног до головы сына. — Выглядишь как баба, а одеваешься как…

— Заткни хлебало! — Ещё пуще разозлился парень. Этого хватило, чтобы окончательно слетевший с катушек Григорий сделал пару шагов навстречу и замахнулся ножом. Однако, не успело лезвие даже коснуться Саши, как комнатку обдал разряд ало-чёрной энергии, сносящий на своём пути каждую тарелку, кружку, кастрюлю и, в придачу, самого Филатова-старшего, который, ошарашенно хлопая глазами, упал на пол. В момент стёкла противно заскрежетали длинными блестящими трещинами, звонко хрустнули и вылетели наружу.

— Если бы ты не пил, всё бы у нас было хорошо! — продолжил Саша, однако, он не сразу заметил, как его голос заметно исказился, моментально садясь и неестественно хрипя, словно молвил вовсе не человек. — Если бы ты смирился со смертью мамы, всё было бы хорошо!

— С-саша, твои г-глаза… — заикаясь от ужаса и сильного опьянения, прошептал Григорий, не в силах отвести взгляд, наполненный животным искренним страхом от тяжело дышащего парня.

С трудом осознав произошедшее, голубоволосый сумел рассмотреть последствия вспышки неясной энергии. Метку Связи обдало противным жаром – кажется, Лукьян уже чувствует что-то неладное. Шатаясь и едва передвигаясь на своих двоих, подросток добрёл до ванны, где громко хлопнул дверью, запираясь на ключ. Из крана хлынул настоящий кипяток, хотя Филатов открывал лишь холодную воду, а ладони, так и не ощущая собственными нервными окончаниями этого жара, спешно опустились в струю и пару раз окатили лицо кипятком.

«Холодно… — пронеслось в его голове».

Саша только сейчас заметил, что, оказывается, форма его рук изменилась. Всё предплечье, начиная от пальцев, покрылось белоснежной блестящей плёнкой, кое-где торчали мягкие белые перья, а ногти вовсе превратились в аккуратные округлые белоснежные когти.

— Глаза… — истерично прошептал Филатов, подняв взгляд к запотевшему зеркалу. Понадобилась пара секунд, чтобы протереть его, но они длились словно целую тягучую и напряжённую вечность. И, когда дело, наконец, было сделано, с уст сорвалось испуганное: «Чёрт возьми…»

Прямо там, в загадочном отражении, на Сашу глядел он сам. Вот только у того самого парня напротив белок глаза полностью заполнила пугающая чернота, а радужка неестественно покраснела и засветилась, походя на могильный алый свет, предвещающий скорую смерть своего владельца.