Зима настырно овладевала Черногорском в середине привычной нам всем, а именно: без снежной осени. Вот только сегодняшней ночью все улицы вновь замело толстым слоем ледяных снежинок, а почти каждая подворотня и двор намертво заледенели. Колючим холодом ноябрьский ветер нещадно старался урвать каждую частичку человеческого тепла. Порой даже приходилось прятать озябшие щёки и руки под всем, чем только можно, однако Филатова это спасало мало. Недовольно цокнув, парень обернулся к толпе парней разного каллибра во главе которой, безустанно вещая о чём-то важном, был Тарас. Рядом, молча стоял Сергей, задумчиво и привычно хитро, вслушиваясь в каждое слово своего партнёра. В эту субботу Саша вместе с двумя его волколаками выбрался на небольшой сбор, как ранее выражался сам Фролов, «тусу». Трасса на самом краю города за считанные часы обзавелась довольно большим количеством богатых молодых парней, которые, как не трудно догадаться, прибыли сюда лишь чтоб помериться друг с другом своим мужским достоинством.

Впрочем, Сашу это мало напрягало. Все несколько дней после того, весьма тяжёлого инцидента, парень не мог найти себе места. К счастью, Лукьян тогда не последовал за другом, а наконец дал ему возможность побыть наедине со своими мыслями. Всё же подобные признания, именно в такой переломный момент — весьма тяжёлое испытание для неопытного в плане любви Филатова. Не менее важную роль играет ещё один весьма странный факт, который также волнует подростка… Голубоглазый невольно похлопал длинными ресницами, неловко мотнув головой, пытаясь таким образом отогнать от себя странные мысли.

С тех пор парень живёт у Эшли, не зная былых проблем, на место которых всё же, как назло, приползли новые. Огромная брешь, которую по своей привычной глупости, создал Лукьян, спасая Филатова от его же необдуманных поступков, быстро исправили. Кэмпбелл стоило лишь ругаясь, поспешить к месту инцидента, и начертить пару рун, как столпы горной породы перекрыли искусственно ровную полость в возвышенности. Однако пара зевак-очевидцев сумели заснять произошедшее на камеры, что тут же разлетелось по Интернету. Дзюбенко знатно получил от ведьмы, но это его почти не волновало. Ведь в голове оборотня так плотно засел Филатова: его поступки, слёзы, чувства, улыбка и даже запах. Но Саша не видел друга уже несколько дней, хотя оба ощущали присутствие друг друга в городе.

Ежедневность превратилась в сухие серые сгустки боли, которые были знакомы Саше ещё очень-очень давно. Невольно он вспоминает тот самый осенний, тёплый, солнечный вечер, который перевернул всю эту чёртову жизнь с ног на голову. Тот тембр голоса, разливающийся глубоко в груди сладким мёдом, чужое тепло, такое желанное и необходимое холодными сибирскими днями, и даже то необычно будоражущее чувство… Чувство того, что Филатов не одинок.

Кажется, сейчас он ощущает ледяную пустоту внутри, как никогда остро. Что-то подобное он чувствовал будучи ребенком, после смерти любимой матери. Этот ужасающий, затянувшийся момент, от которого хочется согнуться пополам в сугробе где-нибудь в тихом безлюдном лесу, и невольно предаться блаженному сну, чтоб потом никогда не проснуться, даруя свою плоть и кровь Царице-Природе. Она, как любящая мать, поглотит всего тебя до последней капли, даруя новую жизнь уже другим существам, возможно, более достойным чего-то лучшего.

Перед глазами так и предстал тот самый момент: бледная ледяная кожа, его собственные пряди сухих голубовато-синих волос на блестящем снегу. И ничего не потревожит этот сон.

Сон мертвеца.

— Ай… — внезапно шикнул Филатов, отвлекаясь от собственных мрачных дум. Ледяные пальцы ухватились за горящий символ Связи под плотным воротом водолазки. Кажется, Лукьян тоже чувствует все это, да и скорее всего, сам безмерно переживает. Даже во снах Саша упёрто избегает своего волколака, боясь неловкой тревожной встречи. Что он ему скажет? Что вообще происходит в таких ситуациях? Ответа у парня до сих пор нет, поэтому он уже целую неделю волочит за собой эту кипу нерешённых проблем. Пока корни болезни разрастаются по измождённому разуму с новой, более внушающей силой, каждую секунду уничтожая хрупкие сети алмазного оттенка.

— Филатов, блять! — внезапно раздался голос близ стоящего Тараса. — Иди сюда, сколько тебя можно звать? — и в правду, подросток уже несколько секунд не слышал своего товарища, полностью погружаясь в мир мыслей. Скорчив раздраженное лицо скорее для вида, студент неторопливо примкнул к громко гогочущей толпе парней, меж которыми явно завязался спор.

— Этот, — Фролов вальяжно указал на высокого мужчину рядом, внешность которого явно не внушала доверия. Вот только было в нём что-то, что тут же напрягло Сашу. Длинные чёрные прямые пряди, достающие едва ли не до пояса, продевали в сознании дыру, полную неосознанных воспоминаний о Дзюбенко, словно сама судьба назло играла с парнишкой.

— Он говорит что легко обгонит меня! Идиот, — демонстративно продолжал волколак. — Вот только ты на столько убог, что даже моего человека без прав обогнать не сможешь! — тут широкая, но костлявая ладонь легла на плечо Филатова, слабо сжимая его. Последний все понял, искренне насупившись.

— Ну да, конечно, так я тебе и поверил, — басом ответил длинноволосый незнакомец и, сверкнув взглядом, уставился на парнишку. Однако пораскинув мозгами, он всё же добавил: — Хорошо, только чтоб было интересно, и я хочу ставку.

Филатов задумчиво перевёл взгляд на друга, явно осознав намерения недальновидного мужчины рядом. Он безусловно уверен в своём выигрыше, ведь Саша впрямь внешне не внушает доверия и скорее походит на нерадивого школьника, чем на студента. Однако хитрющий Фролов знает о том, что несмотря на инвалидность, из-за которой Саша не может иметь права, они вместе с Лукьяном часто проводили время на парковках и даже отдалённых трассах, учась водить. Блондин порой сам видел те самые фееричные заносы своего хрупкого друга.

— Ставка — наши машины, — уверенно промолвил оборотень, от чего у всех присутствующих, кроме Сергея, чуть-ли не отвисли челюсти.

— Я думал хватит банальной пачки денег, — обескураженно выдал кто-то из толпы.

— Ну так не интересно, — закатил глаза Фролов. — Я хочу зрелищ.

— Хорошо, — чуть подумав согласился длинноволосый, последний раз оглядев Сашу с ног до головы — он что-то подозревает. Вот только сам Филатов до сих пор не может осознать происходящее.

— Только не просри мою тачку, малявка, — прошептал на ухо парнишке волколак, крепко сжимая его плечо тонкими узловатыми пальцами, вручая в ледяную руку ключи от своего дорогого автомобиля. Вся толпа уже около пары минут разошлась в разные стороны трассы, дабы пронаблюдать за происходящим со стороны. Именно поэтому друзей наконец никто не слышал. — Срезай через парковку около здания, — мотнул головой блондин туда, где и в правду можно было сократить путь, минуя надоедливые, вязкие для колёс машины, сугробы. — Можешь не париться — пара царапин хуйня. Просто порадуй меня, — наконец всё так же лукаво ухмыльнулся Тарас.

— Меня бесят твои ебанутые игры, — честно признался Саша, сверкая недобрым взглядом. — Но ладно…

Самым примечательным фактом являлся внутренний азарт и вызов, который уже успел охватить подростка в глубине души, и Фролов об этом прекрасно знает. Даже если невысокое голубоволосое чудо потеряет его машину, достать новую не составит труда, ведь по мнению парня — это стоящая цена для психологического напряжения во время гонки.

— Смотри, не погуби нашего человечка, — холодно и крайне тихо проговорил Сергей, задумчиво наблюдая за уже скрывшемся в чужой машине Филатовым.

— Пусть хоть немного отвлечётся, — как ни в чём ни бывало ответил вожак стаи, прикладывая к губам тёмный свёрток дорогой и крайне длинной сигареты. — После того случая он сам не свой. Даже не улыбается, — в воздухе брякнула зажигалка, после которой в небо пустился тонкий ручеёк белого дыма. — Не знаю, что там ему ляпнул Лукьян… — со вздохом продолжил Фролов. — Но то, о чём мы не знаем, явно сильно подкосило Бэмби, к тому же мы всё ещё без понятия — что это за мутации бушуют в его теле.

Волков неловко ухмыльнулся давно приевшемуся прозвищу «Бэмби», которым все без остановки называют Филатова, ведь тот и впрямь похож на длинноногого глазастого оленёнка. Даже Тарас поддался такой привычке, хотя он всё ещё в присутствии самого Саши заменяет милое прозвище на более колкие фразочки, лишь изредка, тихонечко и ласково отзываясь о друге исключительно в компании Сергея или Лукьяна.

Тем временем Филатов уже давно разбирался с управлением новой машины. Он задумчиво оглядел коробку передач, оценил все стрелочки и кнопочки на панели управления, не забыв перед этим покрутить ледяной руль автомобиля. Вырываться вперёд, учавствуя в подобной импровизированной уличной гонке, будет довольно сложно, ведь парень с роду не водил такие шикарные блага человечества. Увы, но Тортуга даже в силу ярой любви Лукьяна с его ревностной заботой и близко не стояла с данной машиной. А Тарас явно не жалеет денег при покупке таких автомобилей.

Вдалеке раздался громкий шум подъезжающего к импровизированному старту соперника. Толпа наконец оживилась и принялась громко озвучивать свои ставки в купе с массой нецензурных предположений о победителе. Естественно голоса выступали не в пользу щуплого мальчишки за рулём роскошно белой Audi, которого к слову данный расклад мало волновал. Саша задумчиво прокрутил ключ зажигания, и неторопливо прибавил громкость музыки, что басом загуляла по салону, заглушая вопли со стороны холодной улицы.

«Тоже мне куски мяса…» скептично отозвался в мыслях парень, упёрто пялясь уже на того самого длинноволосого парня за рулём второго автомобиля. Последний ответил молчаливым взором, громко заявляя о своей позиции и настрое, рёвом мотора собственной машины, что дразнящими волнами прошёлся по каждому нервному окончанию и застыл где-то на периферии сознания Филатова, вовсе не собирающегося проигрывать сегодня.

После такого представления, в котором Саша решил всё же отмолчаться из-за своей скромности, на дорогу вышел один из болеющих, который до этого принимал денежные ставки наблюдателей. Судья без тревоги или переживаний вынул из-под куртки огнестрельное оружие, словно это было абсолютной нормой. Хотя чего ещё можно ожидать от тусовки Фролова? Ведь здесь полным полно пьяных, не очень хороших и молодых богатых папенькиных сынков.

Тонкий палец, украшенный дорогим кольцом с крупным рубином, прильнул к переливающемуся курку, направленного в воздух, оружия — вспышка с громким звуком выстрела является знаком старта. Жаль, что красивых полуголых девушек с дорогими тряпками в изящных руках зимой особо не дождёшься.

Время вновь в момент сжалось до необъяснимо узкой линии, благодаря чему все чувства Саши за доли секунд обострились.

Голубоглазый уверенно глядел на дорогу, боковым зрением наблюдая за дулом пистолета в чёрном отчуждённом небе.

Громкий хлопок со свистом разорвал воздух в округе, вспышка дала явный знак о начале гонки, вместе с метнувшейся в воздух пулей.

Громко зарычав, Audi сорвалась с места, осыпая снегом зевак позади, что явно не ожидали такой прыти от дорогой железки на дороге. Соперник не отставал, словно крепко ухватился за бампер, скользящей по ледяной дороге машины.

— Я уже тебя обошёл, идиот, — довольно проговорил Филатов, голос которого заглушил громкий гул мотора и музыки. Однако радовался парень не долго, ведь тёмно-синий Chevrolet жадно зацепился за трассу и с заносом опередил Сашу на небольшом повороте. Недовольно цокнув, подросток продолжил увеличивать скорость, рискуя распрощаться с жизнью на очередной кривой кочке вечно больных российских дорог. До финиша оставалось совсем мало — ведь весь путь не отличался своими размерами, который характерен скорее для нормальных гонок или заездов в центре ночного города. Минуя один из поворотов за небольшим леском, парни выехали уже на равном расстоянии друг от друга.

— Вот здесь, — Саша нервно метнул взгляд на то самое место, о котором ранее говорил Тарас. — Ну пиздец… — только и вырвалось после. Коробка передач громко хрустнула от цепких тонких пальцев, руль тут же ушёл в бок, а затем повернулся в другой — Филатов пытался удержаться на дороге всеми силами, свернув раньше положенного, чтоб чуть сократить путь. И теперь под колёсами ревущего металлического монстра клубились сухие ледяные снежинки. Секунда! Теперь всё точно пошло не по плану. Audi неуклюже заходила ходуном, рискуя вовсе перевернуться из-за крайне сумасшедшей езды, но водителя это вовсе не остановило. Уверенно сведя брови, тот вновь вывернул руль и дал по тормозам, а затем вовсе по газу, от чего автомобиль крутанулся на месте, феерично залетая на финиш раньше соперника, пугая тем самым разбежавшуюся толпу. Однако энергии, заложенной в бешеный кусок железа, было на столько много, что тот даже накренился и завис на пару секунд в воздухе, опираясь лишь на пару колёс с правой стороны. К счастью, машина не перевернулась, осев обратно на все свои четыре «конечности», открывая вид на опустившего голову в салоне Сашу.

— Я же говорил, что он меня порадует, — довольно проговорил Фролов, докуривая ту самую тёмную сигарету под вопль окружающих его людей. Немой взгляд красноречиво встретился с голубыми глазами опомнившегося за рулём друга.

— Вы два идиота, — выдохнул Сергей, замечая улыбку на губах своего партнёра, а затем и на потрескавшихся губах Филатова, что уже слизывал кровь с разбитого уголка рта.

— Какого хрена?! — возмутился какой-то парень в дорогом пальто. — Этот коротышка обогнал его в последние секунды! — руки с дорогими украшениями и толстыми золотыми часами поднялись вверх.

— Ты кого коротышкой назвал, говна кусок?! — гневно рыкнул Филатов, хлопнув дверью авто Тараса. Он уже был готов схватить богатея за грудки, как к нему молча подоспел напряжённый соперник.

— Эдвард, — сурово проговорил он, протягивая широкую ладонь опешевшему подростку, который удивлённо хлопая глазами, всё же ответил на рукопожатие.

— Саша, — уже тише промолвил последний, вскидывая крупные голубые глаза к новому товарищу.

— Ты отлично гнал, а твой занос в конце чисто на триста шестьдесят градусов… — длинноволосый воодушевленно вздохнул и неловко качнул головой. — Это было хорошо.

— Ну и где же мой приз? — важно подал свой голос виновник завязавшейся заварухи. Фролов вместе с Сергеем неторопясь подошли ближе, дабы разобраться с деталями пари, пока искренне не понимающий такого хорошего к себе отношения Филатов, тихо промямлил сбивчивое: «с-спасибо».

Спустя пару минут каких-то разборок с документами и разговорами позади, Тарас вернулся к Саше, которого уже изрядно успела поддастать кучка людей вокруг — парень много кому пришёлся по вкусу после весьма неожиданной победы, в которую до этого верил только его друг-волколак.

— А ну идите нахуй отсюда, — скомандовал блондин, махая рукой, дабы парочка странных ребят поскорее отстала от голубоволосой вертящейся макушки. — А ты на вот, — подросток не сразу отреагировал, но всё-таки сумел поймать брошеную ему связку ключей. — Твоя честно заработанная тачка, — улыбнулся оборотень, качая головой в сторону изящного синего Chevrolet Corvette Z06. — Эта цыпочка даже покруче моей будет, и я не советую тебе ее ломать, со своей паршивой стипендией ты ее хуй отремонтиру…

— Ты серьёзно?! — внезапно завопил Саша, вмиг расцветая искренней радостью вместе с детским счастьем.

— Да-да, только не вопи так, на нас люди смотрят, — недовольно фыркнул Тарас, поправляя меховой воротник собственного пальто.

— Но я не могу иметь прав, Тарас, — тут же чуть угас паренёк, неуверенно приподняв разбитый уголок губ.

— Это тоже не проблема, — прикрыл глаза собеседник, и весьма быстро выудил из внутреннего кармана верхней одежды поддельные права, чем тут же вверг друга в лёгкий шок. — В базе будешь через пару дней, так что пока не влипай в неприятности.

— Ты знал об этом с самого начала, — изумившись, пролепетал Филатов. — Ты знал, что я выиграю!

— Я все знаю, — важно выплюнул вожак стаи, но не поспешил вручить Саше документ, задавая немой вопрос одним лишь взглядом.

— Я бы не стал их принимать, если бы не мог отличить галлюцинации от реальности, — уже более серьёзно проговорил друг, неторопливо вынимая права из ледяной руки напротив. — Из-за шизофрении люди не имеют возможности водить, но мы уже давно поняли, что я вижу магию, — чуть тише пояснил он. В ответ Тарас непривычно мягко улыбнулся и слабо прижал парнишку сбоку, как бы приободряя его.

— А с Лукьяном лучше поговори, — прошептал блондин. — Он весь на иголках. Думаю, ты и за счёт Связи это понимаешь. Как бы вы там не поссорились, он дорожит тобой, цени это, малявка.

— Да, — чуть отчуждённо проговорил Саша. — Я знаю…

***

Вскоре после бурного общения с Эдвардом, нарушаемого доставучей толпой двуличных людишек со стороны, Филатов, устало потирая шею, всё же решился вернуться в своё новое место жительства — дом Кэмпбеллов. Волколаки уехали раньше, оставляя друга вместе с его честно выигранной обновкой. Неторопливо обойдя машину очередной раз, подросток провёл кончиками пальцев по гладкой холодной поверхности корпуса.

— Одна из моих лучших тачек, — ни капли не сожалея, проговорил Эдвард, останавливаясь позади. Почти все участники съезда уже давно покинули трассу под громкие и пьяные крики о предстоящей тусовке. Так что теперь этим двоим наконец никто не мешал.

— Ты так спокойно попрощался с ней, — задумчиво отозвался подросток, поднимая подушечки пальцев от морозной поверхности автомобиля.

— Я увлекаюсь машинами, — чуть улыбнулся собеседник. — Часто приобретаю быушный мусор и превращаю его в конфетку. Хорошо, что деньги позволяют такие увлечения, — невзначай Саша вновь вспомнил те самые моменты, как они вместе с Лукьяном ковырялись в несчастной Тортуге, напрочь забывая о времени и каких-либо делах. — Эй, чего нос повесил? — спокойно проговорил Эдвард, задев нового друга за плечо. — Я наоборот был только поражён тем, как ты сегодня выкрутился. Для новичка — это высший пилотаж.

— А? Д-да. У меня просто был хороший учитель, — неловко ответил паренёк, не сразу заметив, как он вновь погружается в мысли о Лукьяне. Происходящее вокруг совершенно незаметно пролетело мимо: дружеское прощание с Эдвардом, холодный салон нового автомобиля, приятное гудение дорогого мотора, мелькающие за стеклом жёлтые огни фонарей, знакомые частные старые домики, ставший уже родным тёмный забор, тяжёлая дубовая дверь с массой изящных вырезов, тёмный коридор, лестница на второй этаж и долгожданные объятия постели. И только сейчас Филатов понял, что все это время он скрупулёзно ворочал в голове мысли о Дзюбенко, трепетно перетаскивая их с места на место, с полки на полку…

— Что же ты делаешь со мной, Лукьян? — зачем-то прошептал в пустоту голубоглазый, прикрывая подрагивающие веки. Сил не было даже на то, чтоб скинуть с себя одежду и забраться под одеяло, наверное, поэтому Саша весьма быстро погрузился в расслабляющий сон, коим грезил ещё с самого раннего утра этого длинного дня. Привычная убаюкивающая темнота сменилась знакомыми серыми оттенками, и зрение не сразу адаптировалось к окружению, а если быть точнее — Саша наконец вновь попал в мир собственного глубинного сознания.

Как и следовало ожидать, внутри мира Филатова произошло довольно мало изменений. Разве что небо стало ещё более мрачным и холодным, неторопливо рассыпая пушистый пепел по мёртвой серой земле заброшенного города. Вяло слоняясь от одной пустынной улицы к другой, Саша довольно долго со скукой оглядывал «памятники» собственного сознания, пока ему на глаза не попалось едва различимое вдалеке теплое свечение. Чуть ускорив шаг, парнишка пустился в дорогу по небольшому пути из едва светящихся жёлтых гирлянд, живописно повисших на облезлых бетонных стенах небольших пятиэтажек. Филатов совершенно не понимал причин такого явления, ведь в его собственном мире никогда не встречалось ничего настолько безобидного и даже, в каком-то роде, привлекательного. Ведь едва ли не каждая разбитая дорога, переулок или дом кишел неопознанными чёрными сгустками, агрессивными, гниющими заживо животными и даже зловонными трупами. Лукьян и Саша ранее часто избегали всех этих «прелестей» города — призрака, бродя либо по его центральным улицам, где гнили всегда в разы меньше, либо забираясь на крыши здания. Так или иначе, вновь придавшись своим мыслям, Саша вышел на небольшую площадь, тут и там украшеную блёклыми огоньками.

— Прости меня, — внезапно раздалось где-то позади. Голос было довольно сложно разобрать, ведь он сильно искажался и словно рвался, разлетаясь по округе. — Все хорошо, — тот же тембр возник уже в другой стороне улицы, и Филатов наконец понял, кому же принадлежит такой бархатистый бас.

— Лукьян? — чуть испуганно прошептал подросток, в отчаянии крутя головой — сейчас он точно не хотел встретить своего волколака, пугаясь уже своих личных табу при общении со своим лучшим другом, который точно не питал равнодушия ко всей ситуации.

— Я люблю тебя, — пронеслось совсем близко и в миг укатилось куда-то за спину. Филатов не мог понять, что же вновь свалилось на его плечи, ведь волколака и в правду нигде не было видно.

— Я тоже люблю тебя, — сердце вмиг замерло. Парнишке не показалось, он точно слышал это. Слышал свой собственный голос за спиной.

Резко обернувшись, Саша застыл на месте, ошарашенно округлив глаза. Там, где-то в далёкой темени соседнего дома виднелись две фигуры: высокая и низкая. Студент не сразу понял, кого же он увидел, но когда это наконец произошло, все то же сердце совершило очередной кульбит и застыло не в грудной клетке, а глубоко в животе.

— Ты смешно шевелишь усами, — с хохотом проговорил ещё один Саша, который уже оказался с другой стороны, мурлыкая и мягко вжимаясь в образ Дзюбенко. Эти двое не были похожи на привычных нам людей, скорее внешне они являлись подобием фантомов или призраков. Филатов очень быстро осознал то, что воркующие парочки проецируют его тайные мысли и фантазии. Ведь парень явно не желает самостоятельно принять факты, говорящие сами за себя.

Он просто не может. Не может смириться с этим.

— Всегда буду звать тебя Бэмби, — мягко проговорил Лукьян около колючего пышного куста, за которым прятался Саша.

Это странно. Эти чувства — они неправильны.

— Твои глаза… — вновь приглушённо слышен голос Лукьяна, склонившегося над невинно смущённым Сашей. — Твои губы, щёки, — пальцы волколака неторопливо скользят сначала по личику парнишки, медленно спускаясь все ниже и ниже. — Шея… — призрачные глаза оборотня горят алым, но это нисколько не отпугивает. — Ключицы, — длинный коготок ненароком забирается под ворот растянутой футболки, словно играет в кошки-мышки с чувствами любимого. — Выпирающие рёбра, талия, — теперь его ладонь вовсе неторопливо спускается вниз, словно ее владелец намеренно растягивает удовольствие, впитывая все естество любимого не только через прикосновения, но и через звуки и запахи. — Бёдра… — тут Дзюбенко покачнувшись, жадно ухватывает чужую ногу в одном из самых интимных мест, чем фантом Филатова безмерно наслаждается, а вот сам парень с ужасом прикрывает рот дрогнувшими пальцами.

В сознании с треском звенит «Это неправильно», но сердце предательски замирает из-за острой и быстрой выспышки сильнейшего возбуждения.

— Лукьян! — разгоряченный вскрик образа Саши эхом раздается уже позади. Владелец мира снов больше не хочет оборачиваться, мысленно гарантируя себе не самые приятные исходы этой ситуации, и всё-таки после жаркого: «Прости, я буду осторожен» уже со стороны фантома-волколака, подросток повернул голову чувствуя, как всё вмиг затрещало по швам.

Там, в измученом временем оконном проёме одной ветхой пятиэтажки, критически близко застыли два силуэта. Саша не сразу разобрал их движения, тем не менее вскоре всё встало на свои места — ведь те самые, едва различимые Филатов и Дзюбенко, активно совокуплялись, упиваясь каждым моментом такой откровенной близости.

До слуха доносились отрывки тяжёлого дыхания, скулёжа самого Саши, и кроткий шёпот оборотня, который то и дело засыпал возлюбленного своим восхищением, параллельно наслаждаясь развратными чавкающими звуками чужой узкой полости. Всё происходящее сводило настоящего Филатова с ума. Он испуганно глядел на жаркую пару, не в силах что-либо предпринять. Во всяком случае, именно сейчас несчастное, растерзанное переживанием, сознание парнишки разрывалось на части из-за массы противоречащих чувств.

— Саша! — внезапно громче обычного воскликнул Дзюбенко, походивший на сладкий вязкий дым от горьких сигарет. — Бэмби, я… — Филатов испуганно закрыл лицо руками и кинулся прочь, прекрасно осознавая то, к чему близится развязка представшей перед ним сцены. Но стоило студенту сделать пару шагов, как он случайно врезался в кого-то и очередной раз чуть не повалился на землю, ощущая дичайшие сокращения сердечной мышцы.

— Воу-воу-воу! — ошеломлённо прохрипел уже настоящий Дзюбенко, успевая вовремя ухватить отпрянувшего друга за руку. — Что с тобой, братан? — волколак не ослабил хватку, опасаясь того, что Филатов вновь избежит разговора, который уже довольно давно тянет их конфликт, состоящий из недопонимания, всё ниже и ниже.

— Т-ты?! — рискнул подросток, наконец взглянув в чужие глубокие глаза. — Ты видел это?!

— Что? — умело состроил искреннее непонимание Дзюбенко, наклонив голову в бок так, словно позади его друга ничего и не произошло.

— Там ну! Там… — пытался выдавить из себя Филатов, не в силах нормально сориентироваться в произошедшем.

— Да чё такое? — волколак перешёл на привычный глупый тон повествования. Взор наконец поднялся выше Саши туда, где от былого «представления» остался лишь лёгкий шлейф серо-пурпурного дыма.

Тут Саша вовсе замолчал, выдернув ладошку из чужой руки.

— Что случилось, братан? — уже не на шутку огорчился оборотень. — Я там ничего не вижу, — умело солгал тот, ясно понимая ущерб, который могла бы принести правда.

Да, Лукьян всё прекрасно видел и слышал. Более того, даже сейчас его острое обоняние улавливает лёгкий терпкий запах возбуждения человеческого тела — что безоговорочно ставит под сомнения то самое «нет» со стороны Филатова. Но волколак больше не позволит себе так просчитаться, как это произошло несколько дней назад. Вместо давления и глупых обид парень лишь добродушно улыбается, поглядывая на взъерошенного воробья — Сашу.

— Снова шарики за ролики покатились? — беззлобно выдаёт своё мнимое предположение Лукьян.

— Да, немного… — с выдохом шепчет подросток, опуская пальцы на собственные прохладные веки. — Все эти дни, я как на иголках.

Липкое волнение сковывает мышцы — они наконец разговаривают.

— Да, я тоже… — грустно усмехнулся Дзюбенко, после чего меж ребятами повисла неприятная скользкая тишина, полная предательской кучи напряжения.

— Лукьян, я, — делает первую попытку Филатов. Его несчастные измученные глаза, неуверенно глядят на друга снизу вверх. Кажется, именно так они выглядят ещё более детскими и чистыми? — Мне жаль, что всё это происходит. Я веду себя, как конченный идиот.

— Эту кашу заварил я, — напрямую ответил оборотень. Он находится достаточно далеко от друга, стоит в пол оборота, принимая как можно более расслабленный вид, вот только этот огонёк переживания в расширенных зрачках выдаёт его. — Это всё замутил я. И я же надавил на тебя, братан.

— Ну я… Э… — тут же неловко замялся Филатов, ведь он быстро вспомнил этот жаркий глубокий поцелуй. Пальцы вцепились в замок спереди, а голова непроизвольно опустилась, выдавая с потрохами всё смущение в виде красных ушей и щёк. — Я понимаю, что для тебя такие вещи могут быть совсем другими, но лично я не понимаю близости меж мужчинами, — честная правда всё равно прорезала тело Лукьяна, словно тот был хрупким куском льда, безысходно застывшим под безжалостным заточенным лезвием ножа в руках друга. — Я не против пар с нетрадиционной ориентацией, — решился уточнить Саша. — Но лично я никогда бы не подумал о связи с парнем, прости, Лукьян. Я… Я не могу этого понять.

Внутри, окончательно изуродованного судьбой Дзюбенко, отчаянно вопил голос боли. Он требовал и молил свою заслуженную, по его эгоистичному мнению, свою порцию любви и тело подростка. Ведь оборотень уверен в том, что подсознание парнишки жаждет этого искренне жаркого союза — об этом говорят изменения в мире снов Саши в купе с его неоднозначным поведением.

Но чёрт возьми! Александр Филатов!!!

Не сумев сдержать горького вздоха, Лукьян натянул «искреннюю» улыбку, будто произошедшее для него не является чем-то настолько важным и трепетным, а затем заговорил:

— Да ничего, — желудок скрутило болезненной судорогой от разрезающих плоть, острых крыльев бабочек. — Я всё понимаю. Мне просто нужно было не вести себя, как долбаёб, — эти ощущения прокатились к грудной клетке, горько царапая рёбра со стенками внутренних органов.

— Да, но хорошо, что мы это решили, — облегчённо улыбнулся Саша, не осознавая то, что сейчас он творит с душой своего волколака. — Ох, кажется Эшли хочет разбудить меня… — парень указал на чёрную обширную дыру, что быстро разрасталась под его ногами. — Снова отругает за опыты в мастерской, — Филатов тут же дал сам себе прогноз о предстоящей неурядице. — Ну ты там, давай! Увидимся в универе, — отчего-то чуть веселее обычного, попрощался парнишка, заволакиваемый чёрными сгустками — мостом к скорейшему пробуждению.

— Да, увидимся, — Лукьян продолжал улыбаться сквозь ужасающее чувство отвержения. К несчастью, а может и наоборот к счастью, это выходило настолько искусно, что Филатов очередной раз ничего не понял.

Когда же угольный поток исчез, а вслед за Сашей эту проекцию мира должен был незамедлительно покинуть и Дзюбенко, тот бессильно повалился на колени. Изо рта полилась та самая смесь ошмётков внутренних органов и сотни блестящих голубым цветом бабочек, как раз под цвет волос и глаз Филатова… Измученно откашливая такие «подарки любви», оборотень впервые проронил пару горьких слёз.

— В-все хорошо… — захлёбываясь в собственной крови шептал сам себе Лукьян. — Это ничего страшного. Все хорошо… — в руках, которые неумело опустились в месиво на серой земле, дабы обессиливший волколак просто напросто не повалился вниз, оказалось его собственное сердце. Тонкие длинные пальцы из последних сил вцепились в мышцу и приподняли ее к покрасневшим глазам парня, даруя вид на крохотных, застрявших в органе крылья-лезвия бабочек.

— Всё будет хорошо… — уже вовсе зашептал Лукьян.

***

Пробуждение далось Филатову с огромным трудом: парень нехотя разлепил глаза, но затем всё же обессиленно сомкнул веки, потянулся всем телом со сладким стоном и, мило причмокивая, обнял подушку рядом, дабы вновь, быстро позабыв о голосе Эшли, погрузиться в царство Морфея. Стоп. Эшли?

— Вставай, соня! — уже десятый раз повторила ведьма, наконец полностью стаскивая одеяло с Саши.

— Ну чего-о-о? — недовольно протянул невыспавшийся подросток, пока не ощутил слишком сильный озноб от ледяного воздуха в доме. — Ай, яй… — голубоглазый опустил взгляд вниз, с ужасом осознавая то, что сейчас он лежит в постели лишь в одном нижнем белье. Тут то комнату и охватила короткая симфония забавных звуков смущения и шорох быстро отобранного назад одеяла. — Ты меня раздела ночью?! — до этого мужской голос поменялся на более пискливый.

— Да чего я там не видела, — разочарованно закатила глаза сидящая на краю постели Кэмпбелл. — Мы вместе ездили на карьеры, Саша.

— Да, но!

— Но мне абсолютно всё равно на твоё тело, — прервала друга девушка, однако сейчас она серьёзно посмотрела в глаза собеседника, продолжая уже нежнее: — Шрамы тебе не вредят, всё хорошо. Но мне абсолютно всё равно!!! — буквально в подтверждение своих слов Эшли даже забавно свела брови и подняла обе ладошки в воздух. Комнату охватил смех друзей вместе с пищавшим Тайшем, который тоже притопал будить рассеянного друга.

— Вставай, у вас же сегодня выступление, Лукьян говорил быть нам к утру, — девушка, в конце-концов, пояснила причины раннего пробуждения. — Вы так много готовились к этому, что я даже выкроила время, чтоб приехать к вам вечером.

— Посмеяться с этого нелепого цирка? — игриво изогнул бровь Саша.

— Для цирка нужен хотя бы один красноволосый клоун, — подметила подруга.

Кто бы мог подумать, что в одной из альтернативных вселенных сейчас как раз невзначай чихнул один красноволосый парень.

— Дурацкая пыль… — фыркнул знакомый нам смазливый человек по имени Марк, и без колебаний заведя мотор крупного байка, унёсся прочь.

Тем временем немного подумав, Филатов нелепо добавил:

— Ну Роберт у нас уже есть.

— О, Вселенная, Саша! — вновь захихикала Кэмпбелл. — Но если серьёзно… — она мигом переменилась в лице и немного нагнулась к закутавшемуся в одеяло другу. — Ты последние дни сам не свой, это всё из-за выступления?

— Ну-у-у… — уклончиво протянул парнишка, приподняв голубые глаза к потолку. — Частично да.

— Тогда в чём ещё дело? — Эшли уже давно искренне переживает за несчастного парня. Какое-то время она старалась вовсе не поднимать неприятные темы в надежде на то, что Филатов вскоре переборет грузы стресса, пребывая в кругу своей новой семьи. Однако уже довольно давно ситуация никак не менялась — ведьма каждый день видела его измождённое грустью выражение лица, а затем картина менялась на дубовые узоры запертой двери у новой комнаты подростка и больше ничего…

— Просто всё навалилось разом… — вновь хрипло не дал чёткого ответа друг.

— Ты можешь рассказать мне всё, что хочешь, я всё пойму, — мягко уточнила Кэмпбелл.

— Хорошо, — немного помолчав, всё же согласился Саша. — Но у меня есть условие, — тут студент непривычно улыбнулся уголками губ, незатейливо склоняя голову в бок. — Сходи с Филлипом на свидание.

— Чего?! — опешила Эшли.

— Если он позовёт тебя на свидание, ты должна будешь согласиться, — объяснил друг.

— Ты совсем шутить разучился? — усмехнулась Кэмпбелл, отворачиваясь, однако она продолжала улыбаться.

— Да он же тебе нравится, — протянул Филатов. Присаживаясь на кровати ближе, он вылез снизу, искренне глядя в чужие глаза.

— Ты сейчас ведёшь себя, как девчонка, — ни капли не обижаясь на происходящее, проговорила ведьма, наблюдая за сползающим с плеча парня одеялом. — К тому же он человек, который ничего не должен знать о магии.

— Сходи с ним один раз на свидание, а если не понравится — никто не заставляет тебя идти второй раз, тем более завязывать отношения, — приподнял брови парнишка.

— Ох… — вздохнула девушка. — Только если ты сдержишь обещание, — она с наигранным подозрением прищурила изысканно зеленоватые глаза.

— Сдержу, — честно ответил Филатов, отсаживаясь обратно, чтобы принять более удобную для разговора позу.

— Хорошо, я схожу с ним на свидание.

В скованное изморозью окно тихонечко постучался зимний ветер, проскользнув через маленькие щели в дом, от чего всё в комнате, включая даже Гизмо, недовольно поёжились.

Рассказ начался не сразу, так как Саша действительно весьма сильно смущался. Но носить в себе все эти переживания он попросту устал. Как ни крути, мысли о Лукьяне в купе с невозможностью рассказать хотя-бы кому-то о своих проблемах, сильно изматывали без того слабую психику парня.

— Ты ведь знаешь, что тогда Лукьян спас меня от чужого волколака? — задал частично косвенный вопрос Филатов, получая в ответ молчаливое кивание. — Так вот, мне кажется, что на самом деле Лукьян спас меня ещё раньше. Мы встретились с ним тогда, когда мне было очень тяжело… В тот день я решился все наконец прекратить, пошёл на железную дорогу и… — Эшли без лишних вопросов все поняла, тихонечко опуская теплую ладонь на пальцы друга. Тем самым она пыталась хоть как-то проявить свое отсутствие равнодушия, показать волнение и дружескую любовь. — Оказалось, что дорожные полосы находились в ремонте, этот волчара тогда ещё всё время ржал надо мной, — мягко улыбнулся Филатов. — Так вот, по сути, если взглянуть на всё намного шире, Дзюбенко всё-таки спас меня от самоубийства, и дело явно не в ремонте. Тогда, когда я последовал за ним, я не зная того, переломил дорожки коварной судьбы, получив договор на возможность жить счастливо… Ну с вами, — подросток неловко смутился, продолжая свой монолог, — После того, как в мою жизнь с его подачи ворвались вы все, всё внезапно переменилось.

— Даже Тайш?! — игриво перебил домовой, весело виляя хвостом.

— Даже Тайш, — поощрил глупость питомца Саша в то время, как Кэмпбелл тихонечко шикнула на магическое существо.

Назойливый ветер вновь постучался в окно, быстро спускаясь к первым этажам здания. Кажется, на улице сегодня будет бушевать малоприятная погода.

— С течением времени Лукьян стал мне не просто другом… Мне кажется, что он для меня до жути родной человек, который словно дополняет меня, — тихо продолжал студент, избегая взгляда Эшли. — И я бы никогда не задумался о таком, если бы в тот день, когда и произошло все то дерьмо, он бы меня, — последнее слово далось с трудом, а язык тут же начал заплетаться. — п-поцеловал.

— Лукьян?! — изумлённо воскликнула Кэмпбелл, совершенно не ожидая именно такого исхода. — Но я всегда думала…

— Я тоже, — не выдержал покрасневший Саша. — Я тоже так думал, но оказалось он влюбился в меня, — всё тише и тише становился его тон. — Я думал, что все его словечки, мелкие прикосновения и подарки — это всего лишь братская форма любви, он и сам часто звал меня братом…

— Возможно, какое-то время Лукьян сам не понимал того, что ощущает? — украдкой предположила девушка.

— Я не знаю, — устало вздохнул парень, поворачиваясь к заледеневшему окну с отчужденным серым видом на просыпающийся город. — Я ответил на поцелуй. Не знаю в чём дело… Я просто захотел это сделать. Мне хотелось отдаться ему всей душой и телом, лишь бы ощутить себя в безопасности. Но потом трезвость быстро меня настигла, и я просто напросто разбил ему сердце.

— Саша, — мягко позвала ведьма, чуть сжимая чужую ладонь, но на этом Филатов не прекратил свой рассказ, всё так же пялясь в совершенно другую сторону.

— Моя метка Связи очень болела все эти дни. Я чувствовал, как ему больно, но не мог ничего поделать с собой, а избегал Лукьяна раз за разом. А сегодня буквально в сегодняшнем сне, я увидел то, что сбило меня с толку.

На какое-то время в комнате, скользя на невидимых нитях, повисла тишина, нарушаемая лишь посторонними звуками с улицы. Кэмпбелл и Тайш терпеливо ждали продолжения монолога, а Гизмо угрюмо дремал у ног своего хозяина. Казалось, будто весь мир отдалился, предоставляя друзьям пару драгоценных минут единения для столь откровенных переживаний.

— Я видел себя с Дзюбенко, — шёпотом промолвил подросток, с позором прикрыв глаза. — Видел образы того, как мы с ним близки. Это было настолько серьёзно, что, кажется, это был половой акт, но… — говорить слишком сложно. — Я думал, что в своей жизни, я никогда не буду в таких отношениях с мужчиной, тем более с лучшим другом… Но оказалось, что я тайно желаю этого, и желаю я именно Лукьяна.

В ответ Кэмпбелл удивлённо молчала, не в силах быстро и здраво оценить всю ситуацию. И Филатов уже был готов вновь провалиться под землю, как раздался звонкий голос Тайша:

— А что такое половой акт? — по тупому хлопал огромными глазками зверёк, глядя то на свою хозяйку, то на её подавленного друга, на губах которого нежданно не гаданно блеснула слабая-слабая улыбка.

Тут все дружно засмеялись, явно не ожидая такого ненамеренного «подарка» от домового, который удачно разрядил обстановку.

— Тебе это знать не нужно, — хихикая пролепетала Кэмпбелл, опуская вторую руку на голову любимца. — Домовые не размножаются.

— Но откуда-то ведь мы появляемся! — возмутился Тайш, задрав хвост.

— Домовые появляются, благодаря магии своего владельца, — успокоившись, пояснил Саша. — Ты формируешься, как сгусток остатков магии, а потом ну… Вылупляешься из этого сгустка, — всплеснул руками парень, будто мог наглядно продемонстрировать это странное явление. — А вообще, ты ни разу не задавался этим вопросом, Тайш?

— Да нет, — задумчиво опустил мордочку домовой.

— Единственное, о чём он думает, это пироги с его любимыми гадостями внутри, — высунула язык ведьма и наигранно покорчилась.

— Постойте, — пушистик не придал никакого значения словам хозяйки. Он задумчиво поднялся на все шесть конечностей и подошёл ближе, забавно перебирая лапками, которые чуть ли не утонули в мягких складках одеяла. — Выходит, ты хочешь с Лукьяном детей?

— Я?! Что?! Нет! — внезапно резко отреагировал Филатов, замахав руками. — Каких детей?!

— Саша просто хочет быть с тем, кого любит, — невероятно мягко и искренне объяснила Эшли, утягивая питомца к себе на колени. — Он просто боится этого, потому что с ним такое происходит впервые, — она заботливо смотрела на Тайша, но разговаривала скорее с Филатовым. — Люди по разному реагируют на свои чувства к кому-то. Кого-то это пугает, кто-то ищет повод увидеть любимого, где бы он ни был, кто-то просто теряет дар речи.

— Почему вы, люди, такие сложные? — возмутился домовой в чужих руках. — Даже ведьмы и волколаки, вы все сложные, — он был явно огорчён.

— Потому что каждый из нас уникален, — тихо-тихо ответил Саша, обменявшись с подругой немым, но такими красноречивым взглядом. Казалось, им стоило только посмотреть друг на друга, как тысячи слов нашли свои полочки, а мысли быстро упорядочились. — Я скажу ему, — опередил Кэмпбелл подросток. — Только я должен привыкнуть к этому.

— Обязательно, Бэмби, — ласково ответила Эшли.

Это «Бэмби» Саша навсегда запомнит, а именно то, как оно прозвучало в первый раз, той тёплой ночью после отвратительной бури в городе, когда волколак, бросив всё на свете, примчался к своему другу. Когда это всё произошло… Филатов помнит это. Он помнит и бережёт каждую секунду вместе с ним. Секунду вместе с неотёсанным Лукьяном Дзюбенко.

— Ну дак что? Пора вставать, мы тут и так засиделись, — вспомнила про утренние дела ведьма.

— Можешь не торопиться, — подросток тут же расплылся в довольной улыбке.

— В смысле? — переняла чужое приподнятое настроение девушка. Она выжидаючи обернулась к другу, искренне не понимая причины этого «не торопиться».

— Сегодня нас везу в универ я, — парень вальяжно приподнял, со стоящей рядом столешницы, ключи от своего сногсшибательного ночного приза — нового автомобиля.

***

К обеду из-за отвратительно унылых серых облаков наконец-то выглянуло долгожданное и безумно притягательное солнце. Благодаря этому, мир вокруг казался намного красочнее, свежее даже счастливее, чем прежде. Вдобавок ко всему, этот день был особенно важным, ведь студенты со всех университетов Черногорска выступали в борьбе за престижное звание лучшего университета этого года, а именно: в направлении искусства и творчества. Такое событие было невозможно пропустить, уж тем более, когда Саша и Филлип играют главные роли в постановке от университета лингвистики и журналистики. Особенно, когда ты являешься куратором целого актерского направления учитывая то, что все выступление как раз таки держится на сюжетной линии их выступления.

Именно поэтому Лукьян нервно докуривал уже третью сигарету подряд, облокотившись бедрами на изящное боковое крыло Тортуги. Несмотря на ясную погоду, ледяной ноябрьский ветер насквозь продувал лёгкую спортивную кофту с красно-белыми вставками на рукавах. Причина кроется в том, что волколаки намного меньше подвержены влиянию холода или жары, а также ещё одной причиной является опаздывающий Филатов, будь он неладен. Даже при одной мысли о нём у Дзюбенко отвратительно больно щемило в груди, казалось, он не испытывал такого чувства так долго, после исчезновения отца несколько лет назад. Что же этот мелкий олень делает с ним?

Нервно выдохнув едкий дым, оборотень обернулся в сторону въезда на парковку, куда тем временем вальяжно закатился новенький синий Chevrolet. Парень даже не сдержался, громко присвистнув, оглядывая рычащего зверя от чуть вздёрнутого бампера до привлекательно обтекаемого капота.

— Ну и чертовка… — парень явно не сдержался, желая залезть под капот автомобиля, для того, чтобы изучить каждый винтик и уголок этого сокровища. Какого же было удивление Лукьяна, когда со стороны водительского сидения уже припаркованного Chevrolet вышел Саша в совершенно непривычном для себя виде.

По случаю такого важного дня, Филатов решился напялить на себя до ужаса облегающие чёрные джинсы, украшенные вызывающей толстой цепью, что свисала до середины бедра, ярко поблёскивая от попадающих на неё солнечных лучей. Также почему-то подросток решился приехать в чёрной нестрогой рубашке, и всё бы было ничего, если бы не этот сильно расстёгнутый ворот! Лукьян на несколько секунд показалось, будто его сердце вмиг остановилось, пока карие глаза жадно скользили по утончённой фигуре. Вот только насладиться всем этим замечательным видом мешала тёплая, такая же тёмная спортивная куртка, длиной до поясницы. Сперва Дзюбенко почувствовал привычный запах чужого сладкого парфюма, затем оттенок терпких сигарет Marlboro, которые часто предпочитает Саша, а затем и его мелодичный умопомрачительный естественный запах.

— Ну привет, братан, — из погружения в эти пленящие ощущения, волколака вырвал весёлый голос Филатова. Последний, ни капли не медля или стесняясь, ухватил руку Лукьяна, из которой минуту назад выпала несчастная сигарета — вот так вот сильно был ошарашен ее владелец, и прижал друга к груди в дружеских объятиях.

— Эшли купила новую тачку? — мастерски игнорируя свою неуверенность, проговорил Дзюбенко, подняв глаза к стоящей рядом подруге, ведь, как и следовало догадаться, в университет Саша приехал вместе с ведьмой. — Не думал, что тебе нравится подобная стилистика.

В ответ Кэмпбелл лишь усмехнулась, а Филатов надув губы, приподнял мордочку к оборотню, глядя на него снизу вверх.

— Это моя тачка, Дзюбенко, — в его голосе мелькнула мелкая детская обида, но не более.

— Твоя?! — искренне округлил глаза друг. — Это типа… Как?

— Выиграл, — самодовольно, даже хвастливо ответил подросток, наконец отпрянув от волколака. — Один парень поставил на то, что я ничего не умею, опираясь на мой внешний вид, но как оказалось, он ошибся и поплатился за это своей тачкой.

У Лукьяна просто не было слов. Однако он прикусил нижнюю губу, дёргано вскидывая брови вверх.

— Мой мальчик так быстро растёт… — слёзно протянул он. — Я столькому научил моего птенца! — тут парень наигранно вскинул ко лбу одну руку, выдавливая из себя воображаемую слезу. — Но птенцы так рано… — тут он быстро опустил голову, сжимая кулак около своей груди. — Вырастают и улетают…

— Кончай спектакль, — хихикнул Филатов, хлопая друга по плечу. — Мы и так опоздали, Маша нам открутит головы.

— Купи энергетик, и она отстанет от тебя, как только подгонишь его ей, — улыбнулся оборотень, опуская обе руки на плечи Филатова и Эшли, чтоб вместе с ними проследовать в отдельное здание университета, предназначенное для массовых мероприятий.

К слову, Мария просто обожала сладко-кисловатый вкус газированных энергетиков. Но любимую сладкую газировку с кофеином сегодня притащило слишком много людей, ведь на удивление почти все успели накосячить ещё до обеда. Стены зала и кулис сотрясались от безжалостного крика девушки, а первокурсники дёргались при каждом повышении тембра девичьего голоса, как хрупкие осиновые листочки.

— Дзюбенко, мать твою! — свирепо прорычала куратор, обернувшись к едва успевшему появиться другу, вслед за которым следовал довольный Филатов.

— А вот маму мою я попрошу не трогать, — с улыбкой ответил Лукьян. — Спасибо, что подменила меня, теперь можешь заниматься костюмами, — он тихонечко протянул девушке её самый любимый газированый напиток со вкусом лесных ягод. Закатив глаза девушка ещё какое-то время попричитала, а затем направилась помогать одевать актёров.

Глубоко вздохнув и вместе с тем живописно раскинув руки, Дзюбенко торжественно объявил:

— Итак, ребята мои, сегодня нас ждёт много работы!

И работа действительно закипела, как это бывает в одном из самых сплоченных коллективов. Словно каждый человек является частичкой одного большого организма или механизма, неотъёмлемо следуя своему отдельному алгоритму действий, поддерживая или помогая другим таким же частичкам.

Сцена вновь ожила, благодаря различным красивым историям со своими сюжетами и героями. За кулисами кипела бурная деятельность, и в коридорах, гримёрках то и дело бегали студенты — кто-то поправлял покосившиеся декорации, кто-то готовился к своему номеру, оттачивая танец или даже акробатические движения. Были и те, кто ничего толком не делал, зависая около автоматов с отвратительным кофе и приторно сладкими шоколадными батончиками. Не позавидовать сегодня можно было только кураторам, которые искренне нервничали за всех вместе взятых первокурсников. Они готовили ребят, с которыми успели близко сдружиться всего за каких-то полтора месяца, помогали с тяжёлой работой или даже просто пытались приободрить совсем нервных выступающих. Так и Лукьян чуть ли не разрывался на части, бегая то к одной группе, то к другой для решения разного рода проблем, что, казалось, появлялись каждую секунду. Но несмотря на это, Дзюбенко был рад такой загруженности. По крайней мере, сейчас его мысли не заняты Сашей и той болью, которая возникает от одной только мысли о чувствах к нему.

Однако кроткие тайные взгляды волколака иногда падали на фигуру Филатова, двигающуюся на сцене. Когда же парня наконец облачили в его костюм, Лукьян снова понуро отвёл взгляд, заметно краснея, что было редкостью для такого смуглого парня.

Друга нарядили в пышное обворожительное женское платье. А его плечи и шею решили почти не прикрывать тканью, в надежде подчеркнуть комичную мужественность в весьма нелепом для парня наряде, вот только тело Саши было слишком утончённым и аккуратным, что даже такая женская часть гардероба ему несомненно шла.

— У тебя очень красивая татуировка, — тихо, чуть смущённо проговорила Сода, помогая студенту одеться в не самый удобный костюм. Её юркие глазки, скользили по чужой шее прямо к метке Связи, что сильно смущало Филатова.

— Д-да… — потупив взгляд ответил он, боясь посмотреть на девушку. Тут посреди копошащейся за кулисами толпы ребят, нервно бегающие до этого глаза зацепились за застывшего оборотня. Он смотрел на него, смотрел так же, как это было в тот самый день. Возможно, это прозвучит банально и глупо, но именно в этот момент для этих двоих мир вокруг перестал существовать. Он отдалился, потух и почти замолчал ради того, чтоб влюблённые слышали молчаливые чувства друг друга, растворились друг в друге, находясь на расстоянии более десяти метров… Забавная эта штука — любовь.

Однако не всё всегда будет так радужно, по крайней мере, не сейчас, когда Дзюбенко получил отказ, а Саша всё ещё мешкает. Ощутив ужасающее давление в грудной клетке, Лукьян, сорвавшись с места, быстрым шагом направился к выходу. Чужие переживания вновь сильно сказались на Связи, отчего метка едва заметно засветилась алым оттенком, пронизывая каждый нерв неприятной жгучей болью, что не укрылось от Соды.

— Оно светится?! — удивлённо воскликнула последняя.

— Что? — парень тут же приложил прохладные пальцы к узору, закрывая его от лишнего внимания. — Кто светится? — через дискомфорт улыбнулся Филатов.

— Твоё тату, — свела брови к переносице девушка.

— А? Тату… — подросток старался, как можно скорее, найти стоящую отмазку. — Да это просто знаешь, ну краска с пигментом, блестит, от света иногда.

— Чего? — Сода явно не поверила, но к счастью, на помощь, словно божественное снисхождение, пришла Мария, а точнее её крики о том, что все должны поскорее подготовиться. Саша постарался улизнуть под шум, чтобы хоть немного успокоить Лукьяна, которому сейчас приходится совсем не сладко, именно по вине его же лучшего друга. Только вот прямо на выходе к гримёрным, подростка перехватил Роберт и, по отцовски потрепав его по голове, велел вернуться к сцене, ведь выступление должно было вот-вот начаться.

***

Громко хлопнув дверью мужского туалета, Лукьян чуть ли не снёс её с петель. Тяжело дыша, он оказался около раковины и окатил лицо ледяной водой, надеясь хоть немного прийти в себя. Эта ужасающая боль — безумная пытка, которую его тело ощущает при сильных переживаниях. Всё абсолютно всё, что произошло и происходит — это тяжело для него. Из стеклянных с виду глаз градом покатились капли слёз, но сам волколак не издал ни звука, пялясь на округлую белоснежную полость раковины.

— Милый, — раздался ласковый, весьма волнительный голос Эдгара. Инкуб быстро почувствовал совсем плачевное состояние хозяина и поспешил к нему на помощь из своего измерения. Так, чёрный сгусток вновь неторопливо вынырнул из-за стены, вскоре очертания стали совсем явными, а на плечо парня легла ладонь инкуба. — Всё будет хорошо, слышишь? Ты видел, как он смотрел на тебя? — попытки утешить владельца оказались провальными.

— Какая разница? — понурым голосом ответил Дзюбенко. — Он сказал «нет» уже целых два раза.

— Да он тупой просто! — не выдержал Эдгар, прижимаясь к руке оборотня. — Уверен, он просто переживает из-за того, что это его первые чувства, тем более к парню, в нашей то стране! — тут демон развёл руками, — Помнишь, как у меня было много проблем из-за того, что я не скрывал свою ориентацию?

— Это мне в тебе и нравилось, — вымученно улыбнулся Дзюбенко, пытаясь хоть как-то мысленно отвлечься.

— Суть не во мне, — Эдгар поспешил оказаться прямо перед Лукьяном, чтоб заглянуть тому в чуть покрасневшие глаза. — Я уже умер, поздняк метаться. А вот ты, можешь ещё пережить множество хороших моментов, ну и плохих, — рогатое паранормальное чудо забавно закатило глаза. — Но суть в том, что вы живы, вы рядом друг с другом, и вам обоим не плевать друг на друга. А Филатов лишь невинный обаяшка, который никогда толком не сможет сделать первый шаг.

— И что же делать тогда мне? — тихо спросил волколак, ощутив чужую когтистую руку, что ласково легла на его щёку.

— Погоди немного, и не мучай себя всеми этими мыслями, — вздохнув демон осторожно обнял своего хозяина, укладывая голову к тому на плечо. — Как ни крути, Лукьян, вы будете вместе. Я верю в это… Нет, — усилив объятия, добавил тот. — Я уверен в этом.

— Спасибо, Эд, — искренне поблагодарил оборотень, сжимая чужие хрупкие плечи.

Всего через пару минут началось основное выступление университета, Дзюбенко сумел успокоиться, ещё раз умыться и быстро вернуться за кулисы, чтоб уже там вновь умело натянуть счастливую улыбку. Первокурсники спешно копошились в узких лазейках за сценой, выстраиваясь в очередь зависимо от номера своего выступления. Именно там в темноте Лукьян заметил нервного Сашу, который о чём-то бурно шептался с Филлипом. Но не успел волколак даже принюхаться к феерии царивших вокруг запахов, чтоб вновь ощутить Филатова, как представление наконец началось и подросток первым не торопясь, вышел на сцену под бурные аплодисменты.

Далее, в течении целых двух часов перед нехилой кучей зрителей вместе с несколькими судьями, расцвело настоящее представление, полное иронии, шуток и доли драмы. Нервные Лукьян, Мария, Роберт носились за кулисами то в одно место, то в другое, чтоб помочь с разными проблемами, которые возникали на ровном месте.

— У меня юбка порвалась, — шептала одна из первокурсниц Дзюбенко, ведь куратор совсем не разбирался в вопросах подобного рода. Ноги сами по себе несли его к недовольной Марии, которая важно причитая, помогала другим девочкам с декорациями.

— Тащите эти стулья, на пробивке. Свет выключат, и тащите! — шёпотом кричал Сильва, а точнее шипел на другую сторону кулисы прямо через всю сцену, на которой рассказывал какую-то свою историю Саша, отыгрывая роль полицейского под прикрытием. Дзюбенко изредка успевал кидать на возлюбленного томные мечтательные взгляды, любуясь чужим талантом из темноты кулис. Что-то было особенное в этом парне с голубыми, как ясное небо, прядями и тонкими изящными руками, шеей, украшенной их личной меткой Связи.

— Лукьян, не стой столбом, — дружески фыркнул Роберт, подходя ближе с какой-то крупной коробкой. — А, ты все на наших смотришь. Да-а-а, — мечтательно протянул куратор, останавливаясь рядом. — В этом году первокурсники просто отличные попались. Особенно этот их Филлип, не парень, а бомба замедленного действия, ну в хорошем смысле, — друзья усмехнулись, обмениваясь добродушными взглядами.

— Хватит стоять, сука, на проходе! — шикнула Мария, которая вела под руку Соду со сворой других выступающих, промелькнув мимо парней. Быстро семеня, они добрались до второй кулисы, готовясь выскочить на сцену в нужный момент.

— Да что вы о себе возомнили?! — девичьим голоском воскликнул Саша, одетый в утончённое платье, украшенное яркими пайетками и перламутровыми стразами. — Вы абсолютно ничего не понимаете в любви! — церемонно взмахнув руками парень в образе обиженно отошёл в сторону от стоящего на колене Филлипа.

— Ну как же я не понимаю? — искренне огорчился персонаж Лисовского, — Я знаю о ней абсолютно всё, о миледи! — тут он поднялся на обе ноги, ухватился за сердце, вместе с этим обращаясь к зрителю впереди. — Но как же так, я могу не знать о любви, моя милая Эмили? Ведь я знаю о ней всё на свете, о каждой строчке и куплете… Ведь! — внезапно воскликнул он и в два шага оказался у ног Эмили. — Вами я очень дорожу! И места я себе не нахожу, коль Вас нет рядом со мною, и я мечтаю под луною Вас скорее увидать, Ваши уста поцеловать… — Филлип демонстративно полез к Филатову целоваться, на что тот отреагировал недовольной миной, отпихивая доставучего господина. — В Ваших глазах чтоб утонуть, и в Ваших тёплых объятиях наконец уснуть!

— Никаких объятий! — испугался полицейский в образе девушки, несильно шлёпая ухажёра по макушке. — А! То есть… — тут герой Саши опомнился, и мягко добавил, — Все утехи и стихи, будьте добры после свадьбы донести. А сейчас мы можем просто поговорить.

— Но Вы так прекрасны! — воскликнул Лисовский, продолжая путаться в ногах и юбке голубовласой красавицы. — Даже изъяны ваши столь прекрасны, что я могу лишь млеть, как увижу Вас, миледи. Кто сказал, что внешность играет роль, когда речь идёт о любви?! — внезапно театрально заорал Филлип, вскакивая на ноги чтоб пробежать на сцене от одного угла к другому, привлекая особое внимание зрителя. — Если любовь искренняя и чистая, выходит и изъяны снаружи не преграда! Кто вы такие, чтоб оценивать по обложке?! — попытка разломать четвёртую стену, вышла удачной, ведь кто-то в зале выкрикнул нелепое:

— Да нормально она выглядит, чо ты?! — тут весь зал охватил дружный хохот, а некоторые судьи с лёгким скепсисом поправили очки.

— Дело плохо, — нервничал Сильва, подглядывая за выступлением из-за сцены.

— Все будет нормально, ты поставил отличное представление, тем более это уже концовка, — мельком успокоил друга Дзюбенко, давая после этого команду группе студентам выйти на сцену с двух сторон. Тут, как этого и следовало ожидать, к зрителям выскочила целая толпа ребят, одетых в цирковые костюмы, демонстрируя при этом свои гимнастические навыки, либо не менее плохие танцевальные умения.

— Как же вы вовремя! — воскликнула Эмили, бросаясь к Соде в ярком алом костюме, напоминающем армейскую форму прошлого века. — Я Вас заждался, командир!

— В каком смысле «командир»? — испугался Филлип.

Громко кашлянув в свой маленький кулачок, Сода выпятив грудь, подошла к удивлённому парню, а затем достала какой-то свёрток, принимаясь громко-громко читать:

— Вы, владелец лавки цветов и сыра, мистер Эдвард Хоуп, обвиняетесь в краже особо редкого бриллианта государственного банка нашей замечательной страны!!!

— Страны! — хором крикнули, переодетые в цирковых актёров, работники полицейского отдела.

— Также Вы обвиняетесь в уклонении от полиции и справедливости! — надсажая голосок, продолжала девушка.

— Уклонении! Уклонении! — вновь повторила толпа, требуя справедливости.

— И также Вам выдвинуто обвинение по случаю продажи просроченного сыра!

— Сыра! Сыра!

— Я не виновен! — обиженно воскликнул Филлип. — У вас нет улик!

— Всё у нас есть! — довольно пролепетал Саша. — Я был в Вашем доме и видел все эти гнусные вещички.

— Я просто увлекаюсь изучением земляных пород, — оправдался несчастный.

— Отдел расследований, приказываю схватить подозреваемого! — вмешалась Сода, после чего на сцене заварился настоящий хаос. Из колонок заорала громкая музыка какого-то комичного мотива, громко отбивающая ритм, под который актёры вместе с танцорами и гимнастами исполняли свои номера, а точнее попутно успевали изобразить попытки поймать преступника. Причем все это сопровождалось задорным пением самого Филатова, который важно двигался по сцене, рассказывая в тексте песни о сжатом сюжете заканчивающейся постановки. Одним словом, Роберт решил в этом году поставить чуть ли не настоящий мюзикл.

Лисовского раскачивала толпа танцоров, хватала за грудки и отталкивала в центр круга, где парень принимался активно танцевать вместе с ребятами. Затем несчастное тельце хватали акробаты, которые уже успели подняться вверх на привязанных к тросам кольцах. Ещё несколько манипуляций — несчастный оказался внизу, удирая от нелепо одетых полицейских по декорациям, но как только подошла его часть песни, Филлип остановился посреди сцены, вводя в ступор всех персонажей. Музыка на несколько секунд замолчала, пока парень произносил заветное:

— Да не виновен я! — затем вся феерия продолжилась под ещё более громкие ноты, и даже крики актёров вместе с трепещущей толпой зрителей. Только вот теперь пришла очередь Филатова гоняться за уже поющим Лисовским. Громко пыхтя и рыча подростки носились друг за другом, украшая все действие танцами, несуразным странными путями отступления или такими же необычными захватами своей цели. Изобразив убедительно яркое недовольство споткнувшись о подол, Саша в один момент остановился посреди сцены, как и задумывал режиссёр, одним движением расстёгивая платье, которое быстро оказалось на полу. Тут все девочки в зале громко ахнули и запищали, ведь Мария ещё давно задумывала смастерить главному герою шпионский костюм, который всё это время он носил под платьем. Вот только, кажется, девушка немного перестаралась с образом, ведь чёрный латекс облегал некоторые части тела парня, вовсе не скрывая от чужих глаз тех самых открытых плеч и шеи парня. Это можно было даже назвать каким-то корсетом, с облегающими штанами, благо добро Филатова никто рассмотреть не мог в связи с нашивкой из ткани на конце корсета. По всему костюму тянулись миниатюрные шнуры от телефонных трубок и ещё несколько проводов — имитирующих шпионские примочки.

— Вы мужчина?! — воскликнул Филлип, останавливаясь вместе со всеми действующими лицами постановки.

— Разумеется мужчина! — недовольно прокричал Саша.

— Но я звал Вас замуж! — возмущался персонаж Лисовского.

— Ну вот и не пойду я за Вас замуж! — поставил руки в боки Филатов.

— Чего вы стоите?! — выкрикнула Сода, которая до этого неудачно соскользнула с декорации и повалилась куда-то вниз за один из нарисованных домиков. Благо этого никто не заметил, а девушка решила использовать собственную неловкость в свою же пользу. — Схватите вора! — забавно махнула рукой она. Впрочем зрители были довольны, о чём сразу заявил их смех, когда миниатюрная головка ещё только высунулась из-за украшений сцены.

— Есть!!! — хором прокричали актёры, продолжая преследование. Каждый из них принялся отсчитывать в уме до тридцати, исполняя искусно поставленную сцену динамики погони. Музыка же вновь громко заиграла, пока Сода не оказалась посреди сцены, якобы гоняясь за нарушителем. Однако на тридцатый счёт она незаметно для всех дёрнула ниточку в кармане своих штанов, чтоб прямо на середину сцены, вновь в абсолютной тишине, звонко выкатился тот самый похищенный бриллиант размером с целую ладонь волколака.

Каждый актёр застыл на месте, а зрители замолчали, удивлённо наблюдая за ходом представления. Из всех осмелился подойти к украшению лишь персонаж Саши, повертев вещицу в руках и зачем-то понюхав её, он обратился ко всем остальным действующим лицам.

— Настоящий. Выходит… — ошарашенно проговорил агент. — А где командир отделения? — тут прожектор быстро переместился на спускающуюся на цыпочках в зрительский зал Соду.

— Это не моё! — оправдалась она и со всех ног понеслась к выходу мимо всех зрителей.

— Стой! — закричал Филатов. — Стой! Не уйдешь! — тут он и все полицейские гурьбой бросились следом, под бурные аплодисменты и свист зрителей. В конце-концов Филлип остался один на сцене, важно поправляя галстук своего костюма.

— Что ж, — спокойно начал он пристально глядя в зал. — Мораль сего рассказа такова, что правда всплывёт абсолютно всегда, а вот чистота и доброта, нужна нам, как никогда… — внезапно прямо позади Лисовского с визгом пробежала Сода, а точнее обманщик командир. Спустя менее секунды там же из одной кулисы в другую пронеслась вся толпа с отстающим Филатовым. Ради такого комедийного хода ребята, обливаясь потом бежали через все здание к коридорам, ведущим обратно на сцену. Под громкий хохот Саши устало остановился на сцене и подошёл к другу, складывая одну руку на чужое плечо.

— А внешность часто бывает столь обманчива… — рвано дыша проговорил подросток.

— Что не всегда ей стоит верить, — подхватил Филлип. И всего за пару мгновений на сцену высыпались все актёры вместе с их кураторами, которых тут же поблагодарили громкими овациями и поддержкой. На удивление, даже некоторые судьи поднялись на ноги, счастливо аплодируя. А Пых и Лукьян оказывается ранее подсуетились, благодаря чему в воздух весьма неожиданно вырвался целый поток из пёстрых конфетти. Некоторые девочки даже негромко взвизгнули, а затем захохотали ещё громче, радуясь такой невинной внезапности.

— Мы справились! — кричал кто-то на ухо.

— Все молодцы! — подхватывал уже совершенно с другой стороны басистый голос Сильвы. — А теперь все обратно за кулисы! — весело прогоготал он. Вскоре бурная счастливая реакция утихла, ребята покинули сцену, расходясь по гримёрным, чтоб наконец привести себя в привычный вид, пока на сцене выступал следующий корпус университета.

— Ты отлично играл, — похвалил Филатова Роберт, мимо делом опуская широкую ладонь на чужую голубоволосую макушку. — А вот и Филлип, — режиссёр тут же переключился на друга, что застыл в одном из дверных проёмов с бутылкой минералки. — Ты так сегодня отличился! Я так горд, Лисовский! — тут оба парня сцепились в крепкие объятия, вовсе не замечая уже ни Саши, ни шумно двигающегося потока студентов в коридоре. — Мой лучший актёр, за всю работу со студентами! — не унимался Роб, пока не получил укоризненный взгляд со стороны Пыха и Мария, ведь выделять кого-то одного в таком ярком ключе неправильно. Даже если куратор любит одного своего студента больше других, об этом не должны знать эти же самые другие студенты.

Пока ребята счастливо обсуждали выступление, что пронеслось за одно мгновение, а Лукьян копошился с декорациями за сценой, Саша устало плюхнулся на один из выдвинутых к углу стульев, так как на него навалилась блаженная усталость, в купе с приятным удовлетворением от проделанной ранее работы. Студенты целый месяц с лишним подумывали сценарий, репетировали по ночам и готовили костюмы. Теперь же все эти блаженные часы тяжёлого, но счастливого времяпровождения закончились, однако несмотря на свою некую скованность с нелюдимостью, Филатов намерен поучаствовать в выступлении на студенческой весне, а затем вовсе попробовать стать куратором театрального направления. Почему бы и нет? Ведь парню это действительно нравится.

— Ты был великолепен! — ясные голубые глаза поднялись к владельцу такого мягкого женственного голоса — Соде. Девушка уже давно сняла костюм и нарядилась в очередное розовое утончённое платье, на удивление, в этот раз она особенно блистала, походя на яркую звезду в самую тёмную ночь.

— Ну, я кое-где налажал… — неловко усмехнулся Саша, потирая затёкшую шею. — Одну реплику, вообще, забыл, пришлось импровизировать.

— Правда? Я даже не заметила, — робко отвела взгляд девушка, ведь Филатов до сих пор не сменил свой наряд «шпиона» на повседневную одежду, ведь в гримёрной для мальчиков сейчас творился настоящий ад. Подросток лучше немного подождёт, а после с комфортом переоденется один. — Я тут хотела кое что тебе отдать, — встрепенулась Сода. В коридоре напротив наконец появился Дзюбенко, таща огромные дома — декорации для выступления. Краем взора Саша заметил друга, и уже намеревался пойти помогать, как заметно смущённая студентка, двусмысленно ухватила парнишку за руку.

— Спасибо, — не зная за что, заранее поблагодарил Филатов. — Но мне кажется, Лукьян сейчас упадёт на все декорации, которые мы красили две ночи подряд…

— Но Саша? — огорчённо вскинула бровки девушка.

— Можешь мне отдать то, что ты хотела, попозже, там и поговорим, — продолжал улыбаться Саша, уже слыша со стороны волколака громкую ругань, адресованную несчастным вываливающимся из рук домикам. По сути, оборотень мог без труда унести предмет почти любой тяжести, но хрупких декораций было настолько много, что они просто напросто валились из рук и, как назло мимо шпыняли первокурсники из чужого корпуса, сильно мешая нормально передвигаться.

— Я не могу! — пискнула девушка, продолжая крепко держать уже сделавшего в сторону шаг Филатова. Ей понадобилось одно мгновение для того, чтобы потянуть парня на себя, и неумело поцеловать того в губы.

Лукьян в шоке замер на месте, удручённо глядя на развернувшийся пиздец. Сердце пропустило удар сотый раз за день, а в голове возник один большой вопрос: «Какого, блять, хрена?!». На секунду волколаку даже показалось, что друг отказывал ему потому, что чувствует что-то к милой, но странноватой Соде. А может они вовсе теперь встречаются?!

Разумеется Саша совершенно не ожидал подобного «подарка» от своей не слишком близкой подруги. И разумеется, на поцелуй парень не ответил, схватив хрупкое женское тельце за плечи. С усилием подросток сумел оторвать влюблённую от себя, вопросительно уставившись в невинные глаза напротив.

— Прости! — внезапно громко крикнул он, однако затем продолжил более тихо. — Я знаю, это больно, но я не могу врать тебе, — на глазах девушки тут же возникли горькие слёзы — одна капля за другой покатились по розовым щёчкам. — Но ты мне нравишься лишь, как друг. Я…

— Не надо, — сорвавшись перебила Сода. — Я поняла, всё поняла, — она пошатнулась и отошла назад, не заметив идущего по коридору незнакомца. Секунда — и они врезались друг в друга, на пол повалились какие-то ткани, костюмы и сама заплаканная Сода. А сердце Филатова на выдержало. Он уже был готов броситься помогать, как девушка, подобно быстрой расстроенной белочке, вскочила на ноги и умчалась к выходу из здания.

— Она плакала? — оказалось от столкновения пострадал не только реквизит, но и его владелец. Высокий, коротко подстриженный и весьма худощавый парень так же оставался на полу в коридоре, ошарашенно хлопая глазами. — Она плакала, ведь да? Это я её так?

— Ну не думаю, — Саша сделал шаг навстречу, как незнакомец быстро поднялся на ноги, грубовато поправляя свою спортивную куртку.

— Надо извиниться, а то чо это я?

— Я не думаю, что… — всё так же неуверенно продолжил Филатов, но схвативший костюмы в охапку, студент перебил его.

— Да не-не. Девочки же… Ну ты сам понимаешь, чувак.

— Да не особо, — слова Саши больше не имели веса так, как странноватый парень уже давно ушагал успокаивать не менее странноватую милую девочку.

— Хреново вышло, — вздохнул уже кое-как подошедший Дзюбенко. — Подержи-ка это кривое сооружение, — он протянул другу один из нарисованных на картоне домиков, а сам продолжил держать объёмные модели зданий. — Это надо отнести в подсобку, потом Роб сам все заберёт. Ты, кстати, отлично сыграл, я аж поверил тебе пару раз.

— Ну уж спасибо, — улыбнулся Саша, пытаясь не думать о несчастной Соде, ведь та была ему ни капли не симпатична в любовном плане. Друзья, не торопясь, добрели до нужного места и наконец опустили на деревянный пол целую кучу реквизита. Мыслей в голове было на столько много, что каждый из них судорожно молчал боясь ляпнуть что-то лишнее.

К великому счастью, друзей вскоре навестила Эшли чтоб поздравить их с успешным выступлением. В этот раз выбравшись из своего дома, который смело можно звать поместьем, ведьма взяла с собой домового, что ездил в ее белой дорогой сумочке. Благо обычные люди не могли видеть волшебных существ, чем Тайш активно пользовался, всё время вытаскивая любопытную мордочку наружу. Ещё через два часа к друзьям присоединились Сергей и Тарас, принося с собой новость о которой все и так знали — новость о предстоящей универской тусовке, куда собрались поехать почти все студенты. Собственно, именно поэтому эти двое приехали раньше, надеясь увидеть хотя-бы награждение, ведь у парочки теперь всегда слишком много дел.

— Да я говорю тебе ФЭИ* обосрутся, — важно качая головой ворчал Лукьян, чуть ли не ложась грудью на колени Филатова, пытаясь дотянуться до так же склонившегося Тараса.

— Да брехня это всё, — демонстративно закатывал глаза Фролов.

— Может вы уже прекратите общаться через меня с Сашей? — недовольно фыркнула Эшли, свысока глядя на дурачливых волколаков.

— Вот-вот, — не отцеплялся вожак стаи, — послушай маму Эшлю, нечего со мной общаться.

— Посмотришь на вас, — спустя полчаса терпения чужих приперательств не выдержал Филатов, хотя ранее он был менее терпеливым, кажется, его сердце слишком сильно оттаяло за эти три месяца. — Сразу задашься вопросом: А не встречаетесь ли вы друг с другом?

— Чего? — свёл брови Тарас. — Ты на кого батон крошишь, малолетка?

— Тихо! — шикнул Лукьян, привлекая внимание всех ребят. — Сейчас скажут! — и в правду на сцене тем временем полным ходом шло награждение участников. Ведущие уже объявили три института, распределяя первое, второе и третье место, в зависимости от концертной программы, которую играли ранее студенты. Институт друзей так и не был назван, от чего оставалось всего два варианта исхода событий: либо ребята вновь в этом году не сумеют заработать почётное место самого лучшего университета, либо победоносно обойдут всех соперников получив заветное гран-при.

— И так! — раздавался голос мужчины в забавных круглых очках. — Барабанная дробь пожалуйста! — из колонок тут же донёсся звук, заставляющий волнительно трепетать в ожидании результатов. Роберт даже воскликнул, боясь узнать о том, что на дебюте его такие любимые первокурсники снова не заняли ни единого места. — В этом году обладателем нашего престижного статуса лучшего университета, получающего сертификат гран-при дебюта… — тут он выжидаючи замолчал, широко улыбнувшись, чем подстегнул зрителей и участников ещё сильнее. — Становится… — Мария злилась ещё больше, Пых едва успел прискакать в зал из гримёрок, а Лукьян, чуть не разломал подлокотники своего кресла: так сильно он в них вцепился. И возможно несчастная мебель бы действительно пострадала, если бы руку волколака не накрыла тёплая ладонь Саши. Тёмные, как омуты, глаза встретились с ясной синевой мартовского неба. И снова сознание заполонили странные тревожные вопросы.

— Институт Педагогики и Социальных Гуманитарных Наук! — зал буквально взорвался счастливыми возгласами и аплодисментами. Дзюбенко не сразу перевёл взгляд к сцене, ощущая смешанное чувство подступившего счастья и горечи.

— Всё же хорошо, — тихо-тихо шепнул Филатов на ухо оборотню, когда тот застыл на месте, в то время, как все студенты радостно убежали на сцену, получая свою награду. — Эй, Еблозавр? — его голос всегда такой мягкий? — Теперь я буду говорить тебе эти слова, как когда-то ты произносил их для меня, — тонкие пальчики скользнули к крупной ладони волколака, который теперь совсем запутался.