Император не упускает случая поиздеваться над каждым, так как отлично знает, кто из них кем приходится и кому. Лизард пытают на глазах у Ивана, Велира - перед Константином. Императору уже не нужно выбивать из них информацию, он просто мстит людям, которые столько времени портили ему кровь.

Можно сказать, что Максу повезло больше всех - Император все же расценивает его магию, как угрозу, и его сразу мочат. Он не страдает - разве что ровно перед тем, как ему отрубают голову, ищет глазами Василя и Нико - надеется, что они этого не видят.

Они видят.

После этого все, что им остается - гадать, кто из них будет следующим.

Голову Макса бросают в темницу Ивана. Тело отдают собакам или еще куда девают, да не так важно.

Они все сидят по отдельным камерам, чтобы не спланировали побег, чтобы даже в присутствии друг друга не нашли утешения. Император знает, как сильно любит друг друга эта семья. У него такой семьи не было.

"И у них не будет".

Следующие - рыцарь и ведьма. Его четвертуют, ее сжигают на медленном огне за колдовство. Она идет на костер с облегчением - хоть прекратится еженощное насилие. 

- Мы встретимся в чертоге Релена, - обещает Иван, когда ее привязывают к столбу. Она лишь усмехается и качает головой.

Император убеждается, что и сидящим в камерах, и Лизард с Иваном видны казни друг друга. Константин смотрит. Не позволяет себе отвести глаза. Он виноват. Он привел их всех на смерть.

Он не отводит глаза даже тогда, когда к тому же столбу несколько дней спустя привязывают Велира. К столбу напротив - Василя. Он даже теперь пытается успокоить отца - вплоть до мига, когда их отрывают друг от друга.

Огонь горит медленно. Велир начинает кричать первым, Василь - позже, но он кричит тоже.

Константин смотрит на догорающие костры и молится за Нико, беззвучно шевеля губами.

Молится, чтобы тот был уже мертв.

Нико, кстати говоря, отпускают, выколов ему глаза - чтобы рассказал, что бывает с теми, кто идет против правителя.

"Язык же мы оставили тебе!"

Император приходит к Константину лично. С интересом смотрит в лицо.

- Ну что, стоило это того? Стоило жертвовать всем, что у тебя было, спасая свою страну? А теперь ты умрешь, зная, что все твои жертвы были зря, весь континент теперь принадлежит мне, а твоя семья погибла в мучениях - и все из-за тебя, - он цыкает. - Нехорошо, Ваше Величество. С семьей так не поступают.

Константин безразлично смотрит. Ему стало все равно на происходящее с того самого мига, как затихли крики Велира.

Императору вскоре наскучивает односторонний диалог, и он уходит, пообещав сделать из черепа короля кубок для вина.

Константина четвертуют тоже, не давая умереть столько, сколько протянет.

Головы Макса и Ивана остаются гнить на пиках, обращенные к разрушенному Рилиандилу - дому, который один из них никогда не узнал, а второй никогда не вернулся.

После этого Император проводит зачистку всех магов и большинства знахарей. На сто процентов не получается, кому-то удается скрыться, но он не может позволить родиться еще одному спасителю с магическим резервом погибшего принца.

А знахари его просто бесят. Умеют читать, слишком много знают. Ему нравится запугивать их, убивать. Их становится все меньше - даже выжившие отказываются передавать своим детям знания, могущие их погубить. Знания о врачевании и магии безнадежно теряются, и если так пойдет дальше, через несколько сотен лет в само существование магов перестанут верить, а лечить будут молитвами. Люди мрут от родов, болезней, ран. Но какие-то знахари все же остаются - кто-то же должен пахать на благо империи, нельзя же, чтобы все вымерли.

За упоминание имен короля или принца, фамилий Фенсалор или Канард, и в принципе того, что до Императора было хоть что-то, людей лишают на выбор глаз, языка или руки.

И пусть не говорят потом, что Император тиран, вон какая свобода выбора.