Лететь вниз, через ступеньку две, пролёт, мелькает в пыльных стеклах улица привычного двора. Грачи паслись на полянке, около вытоптанных тропинок детской площадки, быстро вертели головами в страхе угрозы из ниоткуда. Бабулька кидает раскрошенный хлеб, говорила сама с собой, о чем-то насущном. Спальный район в собранной солянке образов на холсте. В далеке, за рядами усталых домов, гул машин и сигналок пели гневно о спешке жизни. Ветром задуло назад, впереди серой змейки, вдоль треснутой дороги, время так противно тянулось стынувшей резиной, каждое действие— превозмогание. Лужи снова пачкали кроссовок и становились глубже с годами, угрожая концам штанов. Даня отвлекал себя от неурядиц четким желанием поспать, нуждой выспаться. Забитая сплетнями с хозяйских уст подушка ещё тёплая, дома ждала владельца, чтобы в отместку за все побои и пролитые слезы, перед расцветшим сном нашептывать всю ересь, что плакала ей столетняя боль по убитой ностальгии. Как бы не была та жестока, к ней хочется вернуться, в ее сбитых перьевых кольцах, последние дни, голова обретала покой. Инсомнийный, грузный отдых, что полон переживаниями в безобразнейших формах. Несмотря на недержание пакостей от чистой наволочки. Он все меньше стал проводить времени с солнцем, погружаясь в пролитое молоко на ночном небосводе. Определённо пошло не так нечто важное, споткнулась на ровном месте деталь, думал фундаментальная, должно быть, та безделушка раз без неё стало худо.

— Хлеб, колбаска и огурчик. — шаг, длинный взмах и проскок мимо опасных своими глубинами озерами. Путь в сторону магазина скучен, от чего раздражительнее признавать свои провалы в памяти— блять, уже забыл, надо было список делать. Хлеб, колбаса...что там ещё было?

Цепкие лапки цеплялись когтями за траву, рыли землю в поисках крошек, в надежде найти червяка. Ползали они глубоко в голове и тяжело теснились от своих больших масс. Не выходила одна глупая мысль за другой в массовых зажимах, так и нужные вещи забывать просто стало. Даже, если это список продуктов на пару дней. Этот пустяк не мог даже зайти в обитель мысли.

Заказывать не хотелось, сколько можно дома сидеть. Конечно, встречи с друзьями, прогулки с компанией, стримы и написание композиций прекрасно подпитывали досуг разнообразием. А дальше этого Даня не смотрел давно, не зря, если честно. Месяц назад откровенно грустил с ничего, всё было уныло и совершенно открыто раздражало. Почему? Сам не уверен. Время перестало останавливаться рядышком и греть бока о его руки, он в целом потерялся в этих попытках пригвоздить себе ресурс. После того долгого дня наступил мерцающий чистотой понимания вечер. Ему так стыдно, много за что, говорить даже в эпизодах мыслей об этом унизительно. Легче свести к наивной идеологии, незамысловатой и понятной. Ничтожество выбилось в свет и получает кусочек славы, которая балансирует и вскоре в попытке ухватить кусок побольше тварь упадёт с накрытого щедро стола. Вспомнил!

Часы, быстро разблокировать телефон. Как же так, только десятый час утра начинался... остаётся около 2 часов до встречи, он вряд ли успеет в магазин, обратно и позавтракать. Музыкант хотел бы перед встречей одеться прилично, настроить себя. Хотя к чему, это ведь встреча со знакомым, не другом и не начальником. К чему выстраивать образы с железобетонными предысториями.

— Даня, здорова, красавец!

Светлые брови с непривычки от уже немного забытого тона нахмурились. Обернулся выяснить лицо наглеца, к счастью, заметил ту самую будущую встречу. Свезло.

— Привет, Никита, как тут зареспавнился ?

— Да, там с Маней надо было решить, садик скоро, все дела. Тут рядом неплохой, думал звонить спрашивать можно пораньше, нет, раз случай повернулся.

— Это есть, к чаю ничего нету дома, может, в магаз зайдём?

Странно это общаться по работе не затрагивая, собственно, тему о работе. Но сплетни кончаются, губы сохнут от смеха, треснули совсем рамки от пауз, огонёк зажигалки и скамейка перед домом стали лучше самих квадратных метров.

— Ты, уверен, что хочешь туда идти?

— М?

— Роза ветров необычное место, Даня. —выпустил паром в ответ пессимистично, главное сейчас не принимать близко к сердцу —Конечно, мы с тобой оттуда много людей знаем и как легко те зашли на подиум, но, честно говоря... я бы на твоём месте подумал. Стоит ли того?

Ну, да темы закончились, идей изначально не было, сейчас нужно снова вспоминать, как корректно огибать неудобства и вертеть головой в поиске выходов от проблем. Может, ему просто стало скучно и подвернулась в тот вечер озарение. Интересное, туманное воспоминание. После этой находки в захламленных полках памяти ничего нового в голову не входило на долго, успевало только постучать, вытереть ноги о привычку поздороваться, а потом смыться по неожиданным делам туда откуда пришло. Все идеи шли к проклятому кругу.

— Не, я понимаю, что там мутное дело, но, это простой шоу-бизнес ничего такого. С образованием туго, но не настолько, брат.

— Эх, молодой зелёный — оба давили от этого прозвища смешинку, однако Гридин пришёл обратно в строгость быстро— Я серьёзно, не подписывай контракт. В мистику ты не веришь, знаю, но, ты ахуеешь, когда увидишь, как именно дела делаются.

— Не верю...

Кашин помялся, тушить сигарету рано по своим же установленным в детстве правилам. Но крутить в пальцах дрянь никто не запретил, с привычным девайсом легче поделиться незначительным, приоткрыть ту старую, пыльную тюль за которой ночью слышался лай. В конце концов мужчина перед ним круг друзей и знакомых никогда не выставлял на публику, не сливал инсайды. Один раз поплакать не в подушку будет полезно, наверное. Нужно будет с набитым хлопком посоветоваться об этом сегодня вечером.

—Было дело, на эмоциях ситуация происходила. Где-то год назад Коля проболтался...— физраствор ему в ухо попал, через моросящий дождь теплый или слукавила флешка в голове, все же помнилась одна особа от которой он знал чуть больше о медвежьем фарше, который фантиком обернут с названием интригующим "Роза ветров", в угоду принципов и страха не скажет имени последнего.— ну, там ещё один человек был, но говорить не хотелось бы, да и в целом блять, раньше намного та беседа была.— Никита немного беспокойно ждал продолжения, волну словил и приблизительно понял, о ком речь—Отвлекся, извини, по пьяни, естественно, проболтались о продаже хуйни всякой, что жопу свою артисты продают, торговля интересностей. В это поверил, дураку понятно, чем в таких заведениях занимаются. Это, ну, знаешь, ожидаемо от такого рода бизнеса, да? — немного до фильтра осталось— Помню ещё, он такой бред выпалил, мол там упыри приходят в клуб. Но, вроде как не в том смысле, что бандиты, уебки и тому подобные, а ну...из сказок там, как вампиры или вроде того.

О скамейку неловко тушить бычок, всё-таки общая собственность. Кроссовок тоже неплох, все равно ещё мокрый от погодных неурядиц. Думал, вот и замяли вопрос. Выпьем чаю, может, про семью чего пообсуждают и домой проводит знакомого, но тот остался сидеть.

— Зря ты не веришь, дружок. Как думаешь, почему они там безвылазно, ты с тем же Колей в живую, часто видишься? Раз в 2 недели им можно выходить за пределы на ограниченное время. Да окупаемость славой, денежной обеспеченностью и другими плюхами соблазнительно, но не стоит свободы.

— Ну базу выдал, подписываюсь под каждым словом, но я то тут при чем?

Впервые глянул в порыве откровенностей в глаза собеседника. Косого осуждения, оскорбления или принижения не было. Хуже намного, отвратительнее оттенок унижения его сверлил. Тот самый пресловутый блеск в утомленных глазах мамы, после его очередной выходки. Даня боялся таких эмоций увидить впереди, стыдно и совестно, не по себе становилось в тот же миг, как заметит такое настроение у человека рядом.

—Охранником, да? — кивнул рывком, хотел ответ добавить, но показали помолчать секунду— Ну, вранье чистой воды. С чего блять? Что беды разве начались? Онлайн нормальный, пишешь в стол, но есть процесс, который люди поддерживают, в чем вопрос? Вряд ли тебе скучно и нет энергии, о чем писать и как? По крайней мере это не причина в шоу-биз уходить.

В углу получается, сзади дверь подъезда и сломанный лифт, что возвысил длинные ветвистые ступеньки вверх в абсолют, впереди тиски реальности стеной шли на лежащие на земле очки. Раз так, да тем более, раз начал откровенничать и выдавать мысли на конвейер диалога, то позориться будет до конца сегодня.

—Я подумал и понял, что всю жизнь шел на риски, подросток бросает все и переезжает в СПб хуй пойми куда и зачем с одним рюкзаком. Вышло? Сука, получилось же. Теперь я понял, что сейчас, тот самый момент, когда надо идти на серьезные риски и брать судьбу за яйца.

Правду до самого конца при угрозе жизни не раскроет. Конечно, как пафосно это не звучало, но первопричина лежала достаточно высоко, чтобы голова быстро устала смотреть вверх. Даня просто не хотел вдаваться в подробности острого желания и страха по ночам, просто новый период. Так думать действительно просто.

— Дурак ты, сам себе врёшь, что идёшь отвлечься и устроиться на обычную работу. Ты, дорогой мой, идёшь на контракт прямой дорогой. — мужчина встаёт, равняется с собеседником. Взвешивает за и против, просит наклонится немного. — П-Ё-Т— пауза— Р, не отпустит никого в кого вложился, Даня, никто не сможет тебе помочь. Имеется уже друг с похожим опытом. А, знаешь ли, Антон был во всяком дерьме по жизни. В один момент тоже решил себе доказать, подушку денежную на жизнь сделать, обеспечить светлое будущее. Обосрался!

 —Надо доказать хотя бы самому себе, что я могу, Никита, больше никто не сможет мне помочь с этим, как не я сам.

***

Яркость мощных мазков свиста и восхищения разбивали потёсанный в овациях воздух. Последняя нота упала под уставшие ноги, наконец гульбище начинало расходится. От упавшей бутылки разбились красным пятном гости прочь к главной арке. Горло скрежещет грубым рокотом, в черепушке льётся горячая вязкая жижа, в которую упал включенный фен. Плечи широко, удовлетворенно расправлены вниз. Улыбка, скромная и незаметная, не сползала с лица, такой адреналин и полный зал энергии окупали все неурядицы и боли. Конечно, это не концертный зал или стадион, да и песни не свои играет, но ему, правда, было всё равно на такие вещи, душа требовала постоянного выплеска и потребления чужого драйва. Незнакомых криков и в темп движений по танцполу. Как только это замечали тонкие зрачки, румянец тепло грел сердце, где-то глубже понимающего уровня. В дебрях открытых, оголенных проблем, которые требовали, чтобы их грубо перебинтовали, чужие хлопковые одобрения настоящий мед для нервов. Когда так долго истекает рана уже не имеет значения какой тканью её перевязать, если та поможет. Сегодня Тушенцов вырубится младенцем, скрутится, укрывшись курточкой на диване только тень коснется кончиков коридора квартиры. Через неделю реальный концерт с его фанатами и правдивым, ноющей от своей вибрации, счастьем. От будущего слабеют колени.

У выхода толпа ещё активно напевает мотивы популярных песен, которые гремят набатом по радио в круглосуточных киосках. Воздух спертый, пахнет алкоголем и потом. Гудки такси, телефонные разговоры, вздохи, орущий смех — много. Глаза набухают от переизбытка окружающего мира. Эйфория сходит по ступенькам вниз к остальным бандитам, сознание возвращается к насущным вопросам от чего нос быстро щурится в протесте. Уже и забыть хотел бы, но обещал, надо ещё помочь официантам и убрать сцену. В тупиковом бессилии на секунду приложил голову к прохладной стене. За плотной зеленой занавеской было безопасно и свежо. Краем глаза, спускаясь взглядом со сцены, чтобы оценить предстоящий фронт работы, грустно замечает— бабочки ещё порхают. Их когтями каждый норовит ухватить за крылья, содрать драгоценный узор, пригвоздить для забавы к мягкому поролону. Руслана снова тошнит, к сожалению, виной тому не его высокие принципы и мягкость сердца. Моющее средство, горячая вода из электрочайника и широкими штрихами заметает следы стыда. Вина лежит на светомузыке и фырчащему жаром кондиционеру. Какая бы эмоциональная эйфория от выступления не была сильная, диаметрально противоположным будет падение выматаности на плечи. Через 6 часов запись новых треков и коллаб на клип. Его снова отпускают с безопасного лона, он сомневается, за что реальность возвращается длинными, узкими путями в организм.

Быстрее закончит, быстрее попадёт домой и ляжет спать. Важные 3 часа сна добудет любой ценой, даже, если придется сбежать и свалить работу на будущего себя или других музыкантов клуба. Когда у него следующий выход? Нужно метнуться на кухню, посмотреть график.

У одного из бандитов открылось второе дыхание, начал петь цыганские романсы и кидать купюры с монетами из кошелька в стороны. Мужчина никогда не хотел такой жизни. Он от этого бежал.

— Музыкант!

Охранник пошёл пресечь веселье, в конце концов было 7 утра. Настоящий музыкант скрестил пальцы на дереве метлы, чтобы не было потасовки и рабочие часы закончились без лишних впечатлений. Мужчина никогда не думал, что будет хотеть оказаться на месте этих головорезов, всю жизнь хотел быть музыкантом и заниматься любимым делом. Сейчас он забывает своё имя в утренних перекличках и вечерних съёмках, в шуме ночных выступлений.

Образ! Спина выравнивает стан, перед глазами пустой зал. Ему нужно жить тут. Мокрая гладь паркета сцены говорила идти спать побыстрее, кидала в совесть раствором из доместоса в лицо. Маневр не удался. Закончив с уборкой сцены и спрятав последнее оборудование, пошёл помочь официантам.

— Расписание новое повесили час назад, там тебя по графику сунули немного. — сказала девушка, передавая гору грязных тарелок. — Сегодня ночью после Лиды попросили выступить...или перед?

— А, с Эльдаром что, какого он опять скипает?— положив гамуз посуды на сервировочную тележку, мужчина крайне оттягивал свой язык назад, чтобы не покрыть матом ни в чем не повинную женщину. Стоит заглянуть в гости к "этому", выбить из него всю перекрученную мораль, чтобы голова наконец вылезла из заднего прохода.

— Я ебу? Короче, сам глянешь, может, я, что перепутала, мозги уже плавятся на 16 час. Спасибо еще раз, что остался помочь. Всё, побежала дальше!

Хорошо иметь в мире изобретателей. Не надо нести на спине более 10 кг тарелок и тонкого стекла. За которые, если разобьешь, платить придётся на трассе с пистолетом из-за кустов, стоящим в затылок. На кухне гремели чистой посудой, гудели музыкой из зала и обдавали паром от заготовок на уже сегодняшний вечер. Скидывать посуду в окошко у мойки абсолютное лицемерие. Если вызвался помочь, надо идти до конца. Всего мгновенье, спина ощутит тёплый кафель стенки, чтобы разгрузить голову и заставить себя сделать последние манипуляции. Не получается и не надо, скорее всего уснёт на месте прежде, чем прикроет веки.

Поднося к пирамидам грязной посуды новую очередь из ожидающих омовения, услышал знакомый голос— начальник. Надо скоренько и незаметно слиться с вопросов. Про себя музыкант заклинал окружение, включая предметы, молчать и не мешать думать: "Как звучать непринуждённо, естественно после 8 часов плясок, песнопения?". Вопрос был убогим, даже риторически, его ставить глупо. Так как это было невозможно физически. Нет ничего фантасмагоричного перед желанием выжить. Этого требовала ситуация, так как, стоит только раз показать слабость, и ты больше не станешь в один ряд с перспективными артистами этого клуба. Нужно вести себя естественно, абстрагироваться от этого. Вспомнить, того старого мерзкого деда, который клеился к нему и облеплял бока скользким, цепким взглядом. Спазмы тошноты подступали даже во время долгих и плавных нот, но выдержал. И тут выиграет!

— Угу, понял. Как будет проходить стажировка?

Всё намного хуже, ситуация комедийно утрирована, чтобы из всех щелей ползли острозубые перемены с вытекающими из пасти проблемными последствиями.

— Походишь пока с Антоном, он тебе всё покажет и научит, как себя тут можно вести тоже расскажет. Правила...

Ах, да... Пожилой говорил о новом охраннике. Руслан успел уже забыть об этой новости. Внушил себе, что слухи о старом знакомом остались сплетнями, желанием старушки судьбы жестоко пошутить. Старые люди ведь на многое способны от скуки? По своим воспоминаниям, опыту коммуникаций— да. Сейчас, совершенно не тот момент, когда хочется вспоминать конфузы жизни, замшелые моменты, которые, на самом деле он никогда и не обдумывал. Потом? Да, всегда потом и попозже, потому что, вроде обидно и горько, а вроде, такая глупость наивная, что смешно до слез. Мысли отключаются стоит только попытаться разобрать ситуацию— скользко и снова много. Руслан хочет бежать глубже, в самый жар колючих кустов шиповника. Он не вынесет открытых лугов с чистым бликом неба. В середине любой красивой картинки все равно впереди красоваться будет чёрная дыра. Никогда её не отмыть и не заштопать куском белого холста сверху, она монотонно, уверенно поглотит и его.

А, может, от усталости показалось? Он ведь не видел в воочию Даню. Интерес берет вверх над мешаниной вызубренных рамок поведения. Тихонько, без резких движений голова высунулась, чтобы осмотреть помещение кухни. В серебристой затворке открытого окна, где складывают чистую посуду на сортировку, видны только медные пряди и плечи широкие в джинсовке. Бог любит троицу, доказательств еще мало. Как тут окликнули официанта с таким же именем и показалось знакомое, приглушенное тусклым освещением, лицо. Жадно вбирали позабытые черты, цвета, спектр морщинок глаза. Под темными облаками появились самовольные мешочки, довольные без улыбки. Все-таки метеорологом Руслан был так себе, раз сдерживать прогноз своих законов о выдержке не смог. Щипает за руку, убирает приятную ностальгию. Ухватился для баланса за полку с дымовой посудой, цеплялась сильно, чтобы удержать. Достучаться, о чем речь до конца или уйти?

— У тебя ещё есть вопросы какие?

Прятаться словно школьник от стрелы с хулиганами за воротами— противно для себя же. Какая разница ссора или пустяк, он давно знает Даню, да и было уже пару моментов в сети, которые доказали, что, вроде не так уж сорняк корни в голову пустил. Не ужасно или страшно просто поздороваться. Стоит и глупо кроликом дышит у изголовья двух теней. Трусливый шаг вперёд, как на мойке вырубает свет и вмиг его след простыл. Без курточки и ключей бежит в их многоэтажный элитный дом-тюрьму. Моргает освещение в уже утонувшем в перспективе клубе, в голове крутилась в рыбьем глазу по шару мысль:

" пиздец, ну и дурка"

У вахтерши запасные ключи висят, заботливо на ДСП фанере повешены. Продумано по правую руку ждут, а вот у него ничего надёжного под рукой не осталось. Только подавленная агрессия из кармана тявкала редко. Что конкретно та бубнила не разобрать толком, на вопросы шипит.

Руслану так хотелось поступить иначе, вырвать тёплый силуэт из мокрых, плесневых лап и выкинуть из болота прочь на солнечную лужайку. Он бы не был собой, не выкрикнув пару тройку замечаний об их дебильных взаимодействиях и запереть замок токсичным сливом. Иногда, робко проскочит к маленькой скважине и будет тоскливо наблюдать. Туда, где ещё будет смена времени и жизнь существует не только на профилях социальных сетей. В реальность к людям.

— Доброе утро, можно ключи на имя Тушенцов Руслан, 366 комната 6 сектор.

— Доброе, и?

В голове монополия ходов с быстрыми цветными квадратиками вопросов. Что она имеет ввиду вообще своим "и". Вряд ли ей нравится звук настолько, что она повторяет его в конце каждой реплики. Она поняла обезобразивший лицо немой вопрос.

— Молодой человек, я не имею права отдавать ключи без паспортного подтверждения личности, знаете, сколько оборотней так грабили квартиры? А, ну, и конечно, я же всех по именам и лицам запоминать должна. Уж простите, но нет.

Паспорт— ерунда, сейчас найдём в кармане пиджака. Он машинально начал шарить, но неудача, что же, следующий ход наверняка полон сюрпризов. Поискал в кармане узких брюк, шурша монетками— дурак. Все вещи то дома, а куртка с ключами в гримёрке...

— Светлана Ивановна, ну, правда, забыл! Устал, еле до дома отпустили...

Она отрицательно покачала головой, метнула взглядом на открытую дверь подъезда. Замечательно... Руслан пошёл на встречу к холодному воздуху. Из кармана прихватив с собой обиду вылезла агрессия, повиснули эти мерзости на ушах и хором плачут. Интересно сколько времени, солнце уже довольно уверенно возвышалось над городом. Глупо думать о впечатляющем пейзаже над проклятым местом, когда не имеешь сил пойти за своими ключами. Он даже их не потерял, да и дошло, что можно было обойти здание с другой стороны. А ещё! Ещё, невероятно, но поздороваться и мирно пройти в служебное помещение. Под ногами образовался ангелок из влажной земли, ноги не могли перестать волноваться сидя на лавочке под яблоней.

— О, Руся! Привет, ты чего не дома? Ночную же отработал.

Удача то есть. Наверное, она любит глупых людей. Сегодня, он достаточно трезв головой, чтобы признать этот промах в себе.

— Та ебать— пожимая руку и приглашая присесть рядом, мужчина не понимает с чего начать, как объяснить и чем апеллировать. Сам ничего не осознал и думать об этом стоически не хочет—ключи в гримёрке оставил.

На него посмотрели сначала с удивлением, сравнимым с детским шоком от первого открытия. Только секунда-две и человек напротив сжал в сомнении брови, острия клыков подняли мягкие щеки в опасливые подушки.

— Нет, друг, ты пиздишь. Руся, ты даже не переоделся с рабочего. — состроив умный вид и скрестил руки, встал со скамейки тыкая пальцем на знакомого— И не смыл мейк! — вспомнил мем, чтобы разрядить обстановку разоблачения— не надо лгать мне...блять.

Точно подмечено, за всей суматохой он совершенно впал в иное измерение, где нету вопросов, чтобы искать на них решение. Есть только проблемы и быстрое решение. Пальцы, он опустил глаза на ладони, на кончиках которых тоналка с лица и шеи. Точно...

С

К

Р

И

П

Упала ветка прямо на голову. Одними губами матное слово нарисовано, шокированные глазные яблоки покатились вместе с чистым фарфором на пол в молнии впечатлений. Хлопок битой тарелки за спиной, тело машинально отходит назад, скрипя остриями под подошвой. Всё-таки не удержался, чуть сам не рухнул в осколки. Сразу пустился собирать крупные кусочки белесого фарфора. За спиной ощутилось мрачное присутствие.

— Это наш певец Руслан. Который должен быть уже дома— Пётр говорил без эмоциональной окраски, угадать, что конкретно имел ввиду бандит, тот ещё ребус со звёздочкой.

К нему опустились собирать осколки.

—Привет.

Уверенно и громко, заявились к нему в жизнь. Даже приглашения выслать не успел. Руслан протянул Дане руку, сжимая во второй осколки.

— Привет...

Трель чужого телефона перебила приветствия.

Странно. Ему всегда казалось, что Даня на него злиться сильнее после ссоры, чем он сам на того. Считал Кашин остался в большей обиде, а тут первый поздоровался и помочь вызвался. Блогер в жизни не поверит, что, тот помогает, чтобы выгнуться по красивее перед начальством, не такой этот человек.

Периодически Тушенцов гостил на стриме или целенаправленно искал нарезки с упоминанием своего никнейма. Музыкант всё более раздражённо и агрессивно отвечал на вопросы по поводу СМН, банил вопрошающих. С одной стороны, Руслан прекрасно понимает почему— это не дело посторонних людей интересоваться личными проблемами или вопросами. На то они и личные, ими нельзя делиться, только с настоящими близкими, а не с троллями и оборзевшими от наглости фанатами, которые не соблюдают минимальную субординацию, уважение к личным границам. Был в похожей ситуации, но так сдерживать в тайне подробности не смог. Если бы его докучали про их статус кво, ответил бы немного эмоциональнее на такие вопросы, скорее всего накидал жалоб на аккаунты вопрошающего. С другой, ох, ну с другой же стороны, очень колола эта холодность и игнорирование. Так что логика перестала включаться. Осталась скромная с пышными ресницами надежда, единственная от неё польза умение прикрыть веером глаза.

— Через пару минут придёт Антон. Инструктаж проведёт и можешь на сегодня домой, график на почте будет висеть, жди тут. Мне пора. — над плечом Руслана, по другую сторону от Кашина, босс прошептал пару слов на прощанье, после чего плечи несчастного прошлись в короткой судороге, сжимаясь опасно.

***

Не выходило совершенно ничего из головы после встречи. Проходной двор из идей, мыслей, воспоминаний. Ничто не останется без краткого осмотра, внимания и также ничто не останется на долго в поле зрения. Очередь слишком масштабная, чтобы давать такую роскошь, как осмыслить. Радоваться очень хотелось, Даня даже пытался вспомнить, как люди обычно выражают удовлетворенность от активности в голове. Не вышло, но герой не сдался и стал наверстывать по своим шагам эмоции— ничего. Там было только эхо в коробке с надписью. Почерком отвратительным написана, точно не его, Кашин мог похвастаться своими аккуратными куриными росписями. И так сутками в месилове кружляний, повторов.

Звонок в дверь, но сначала долить в кружку кипятка. Чай хорошая штука с разными вкусами, эффектами, пользой, привыканием пить, когда хочешь и не надо. Вредная вещь, одним словом, всё-таки интереснее сигарет. Как минимум дешевле и можно дольше сидеть поодаль от мигрени. Чуть более одиноко, особно, потому что со второй кружкой на уже жёлтые от дыма потолки никто не придёт посмотреть, не задав лишний вопрос. Слишком уж тонкий становится мир от пара душистых трав.

В дверном оке плавает знакомая морда гостя. Без лишних вопросов запускает внутрь балбеса.

—Здарова!

— Привет, Илюх, чё принёс? К чаю что-то?

Тот кивает, снимает обувь. Давно Кашин не виделся с друзьями "по работе" не для проектов, стримов или иного рода контента. С которыми можно вспомнить детство, можно не смеяться и грустно послушать грузный высер про то, как у того друга, есть человек на обычной работе, который зарабатывает своим горбом бонусные часы, чтобы насобирать сумму и поехать зимой в место вроде Турции. Музыкант вдохновлялся чужими историями, тем, как мир разнообразен и широк.

— Нашёл шипучку токсик, скукурузило не по-детски. Пришлось выбросить, хочешь?

— Из мусорки, как я люблю?

Оба рассмеялись и прошли на кухню. Тема за темой мелькали запинки от зубов, слог выбегал из плотного кольца губ, рокот смеха щекотал горло. Решили глянуть мультик и по домам. Конечно, а что мужчинам, солидных профессий и занятий могут захотеть для приятного завершения особо редкой встречи. И речи не идёт, чтобы такие вопросы априори возникали в голове.

— Коля сказал в Розу идёшь?

— Мгм, че уже все знают или язык за зубами вспомнил, как держать?

— Та ладно, он по дружбе поделился. Я лично советую с Кашей закорешится, если захочешь контракт.

— Чего блять?— впервые позитивный отзыв. Начало перевешивать авторитет здания в положительный спектр от того, что человек из общей сферы работы излагаться начал.

— Ты, с ним кукинг стрим делал, помнишь?

— Та, боже, помню, конечно. Я не понял к чему ты вообще разговор завёл? Ты же сам, вроде, там на контракте, не?

Чипсы скоро кончатся, витиеватыми ходами длинных пальцев, очаровать бы пачку с щедрой порцией вкуса любимого. Илья внимательно со стороны взвешивает стоит ли рассказывать все козыри, но, по правде говоря, он на секунду вообще забыл о вопросе, ведь проблема ещё не решена. Пачка с любимым вкусом на двоих... Благо Даня отошёл за сигаретами нервно рыская по карманам куртки на углу двери в комнату.

— Имей его ввиду, не последний человек там, так сказать. Нашим очень помог в свое время, если наткнешься на стажировку Власова сразу проси на контракт Кашу.

Ерундистика полнейшая, с каждым открытием шаги назад шире, увереннее пяткам в неизвестном ступает. Войдя один раз уже не выйдешь никогда, подсознательно или впечатление наиграно умелыми сплетнями знакомых и друзей, связанных по рукам и ногам с загадочным клубом, разницы и веса не имело. Сам факт такого давления будоражил, колол пальцы в предвкушения адреналина, неограниченного мира перед голыми ступнями. Разговор дальше шёл удивительно тривиально, непринуждённо о глупостях и полон несуразных бредней о весёлом ни о чем.

— Можно, у тебя холодненького взять? — показывая на мини холодильник в комнате, лениво потянул мужчина.

— Да, конечно, достань мне ещё спрайт, лады?

Тишина, что-то долго достаёт. Пальцы уже успели шустро набить буквы на клавишах, скоро щёлкнуть на пиратский сайт и недовольно заново запустить программу блокирующую рекламу. Только потянулся включить кондиционер, о плечо мягко бьётся банка газировки.

— Ты же не пьёшь Флэш, Даня.

Совершенно другой тембр, морфировали в неизвестного человека привычные уху вибрации. Мурашки поднялись от щиколот до темечка. В комнате стало холодно и душно, обернуться и развеять миф однозначно стоит. Страх сковал мышцы холодным сплавом, что не даёт решиться. Буд-то потерянные воспоминания из прошлых жизней, когда на охоте ты был добычей в умелые лапах громадной машины для убийства.

— Не пью. — вылетает совсем беззвучно, только самими губами мысли подчеркнуто в голове.

Его развернули к себе лицом. Неизвестный мужчина с уверенной улыбкой, выглядывал чертливо за что опять цепануть больно. На что удачно нажать, чтобы пригвоздить на уровень ниже плинтуса.

— Для друзей покупаешь— похвально. — зажим тисков расслабили на порыв ветра, чтобы соблюсти негласный этикет перед жизнеспособностью—Пётр, владелец клуба "Роза ветров", Данила, верно?

Розовая, горячая ладонь, дутая жизнью, придвинулась к его обесцвеченной руке. Она казалась прозрачным эхом тела, будто настоящий он остался в секундах дверного звонка, а после так и застрял сидеть на кухне делая ставки задержать ли зарплату в этом месяце или вообще не выдадут для знакомого Ильи. Звук, также остался в закрытой тёмной кухне, в закрытых деревянных шкафчиках на замок. Музыкант испугался, что это навсегда, так много всего на голову. Однако, вопроса: " Как этот мужчина тут оказался?" не было. Он просто отсутствовал, желание экстремально быстро оборониться, достать до оружия в тумбочке вообще не существовало. Из зо рта повалил тёплый пар.

— Ты. Полагаю есть заинтересованность в наших пустых рабочих местах. Охранник? — снова кивок, дышать становилось всё труднее и сложнее, комок внутри рос, тянуло блевать— Почему же артистом не хотите? У нас быстро на ноги встанете. Или хотите, с радостью примем на битмейкера, вам же знакомы LIDA, MZLVV, DEAD BLONDE, может, CMH? Зря так долго думаете.

В легкие большим шаром взорвался галон углекислого газа, от чего в реберную дыру залетел мятный воздух, стекловатный кислород был таким важным сейчас, каждая крупица жадно впитывалась. Кружилась голова, трудно соображать, он пришёл на собеседование? Вроде и дома, но стены и мебель вдруг изменилась.

— Я сомневаюсь, стоит ли подписывать с вами контракт. Вообще-то я не против, но основная цель отвлечься и засесть за свой альбом с новыми переживаниями. Хочется убедиться, что я что-то могу. Пересечься с парой старых знакомых не мешало.

Глаза округлились. Он не то, чтобы в целом отдаёт отчёт что происходит, но в одном уверенным останется навсегда. Ни в коем случае от кроны зубов не имеет права проскочить и единого острого звука о своих настоящих мыслях и переживаниях. Давно запретил раскрывать рот на эту тему. Не желал, ни грузить людей, а уж тем более вызывать жалость или докучать. Ребячество, он для такого вырос.

На плечах восседали руки весом с тонну каждая, они вытянулись в сто ярдов вверх, где горели два обжигающих синих огонька.

— Смело, подходишь. Завтра в 5 утра у подъезда, опоздаешь постараюсь лично уделить время твоему безразличию.

В комнате снова горела настольная лампа, Илья сидел рядом на деревянном стуле, жевал какие-то, чипсы. В руках уже открытая банка газировки, судя по весу надпита прилично. Уснул?

— Слушай, Дань, ты разве пьёшь флэш?

Холод, очень острая боль у плеч атланта. В попытке убедиться о реальности, глянул на человека. Так, будто ни о чем и ни о ком не переживает никогда, только может уточнять во время скуки. Все-таки сдавать позиции даже перед видениями удел ребёнка или сумасшедшего. На него в ответ глядели зелёные блюдца с кипятком от вопросов, такие могут быть только у живых людей. Тот видимо почувствовал за секундой тишины напряжение.

—Я это к чему, можно всю бутылку выпить?

— Да, конечно, без базара.

Или он бродит по миру грёз сейчас...

***

— Не поранился, в поряде?— уточняет Даня, как закончили заметать осколки.

— Не, порядок.

Вечно бушующие движениями повара с официантами продолжили творить вакханалию на кухне, абсолютно мешая расслабиться. Внешних раздражителей было так много, что умудрились помехи побороть саму усталость. Она славилась своими жестокими боями и нечестными победами против сроков дедлайна, желанием прогуляться, пойти на встречу. Музыкант не хотел спрашивать, но вот суковатость проснулась вместо измождения. Простая человечность в стенах дикого гормона. Итак, сдерживал себя, чтобы в начале разговора не ляпнуть про купленный хлеб, забытые часы на тумбочке и многое другое в честь такой спонтанной встречи. Волнами окутало молчание, кажется, пеной застелило глаза от особо мощного порыва ветра и сказать стало снова разом нечего. Ни один мужчина не имел понятия что конкретно хочет от человека впереди, только огненное "Я" со своими проблемами грациозно красовалось впереди. Почти синхронно отправились к двери. В немости, на ощупь к друг другу, пытались пройтись по зыблемой канатной полоске на болоте. Кашин говорил, что хочет бросить, но ведь мы не любим смотреть в прошлое. Данила молча предложил папироску, пока теплые ладони отдавали взамен зажигалку со смешной наклейкой. Красные перчики, маленькие деревья лимона в горшке на подоконнике с огромным голодом впитывали солнце, первые лучи самые питательнее. Растения, и те, смогли спровоцировать раздраженную и перегруженную событиями психику. В конце концов они взрослые люди и язвить полезно для здоровья, так сказать, универсальная пилюля от невроза.

Не жалея дорогого костюма, сел на застеленные пакетом от дождя пластиковые коробки с-под пива. Пригласил упасть, рядом стряхнув иголки от сосны. Охотно приняли приглашение, но напряженных позиций не сдали, сгорбив широкие плечи, от чего светлая копна волос совсем побелела прямо, подложив голову под поцелуи утра. Руслан, наоборот, расслабился увидев чужую неуверенность, уже было открыл рот, но Кашина спас Антон.

— Здравствуйте ребята! — яйцо раскололось бы в любом случае раньше положенного, так что винить того, кто решился это сделать первее глупо. —Даня, да? Можем ведь на ты?

Музыкант пожал руку и удивленно рассматривал знакомого человека. Где-то он его видел, так с первого взгляда не скажешь, картинки из сепии киноленты констатировали, что это человек, который дружил с Гридиным и Онешко. Познакомились на общей встрече, если уж докопаться до истины на шашлыки поехали в лес как-то. Имя, к стыду, точности сюжетов плёнки, не удаётся вспомнить. Мужчина по своими данными не был особо впечатляющим, необычный образ выдавал ещё скрытую изюминку. Конечно, последний раз он видел Антона в повседневной, даже более домашней одежде. Вот имя и наложилось к титрам.

— Руслан, а, ты чего тут? Дома надо отдыхать, давай-давай! — машет рукой на выход, но не обязывает. Понимает, что скорее всего у парня есть причины так поступать, да и подлости от Тушенцова можно не ожидать, пусть уши греет.

— Мальчика на прослушивание взял, а то на пенсию захотелось, нужна замена, вот проверяю. Пока хуево получается, скажу прямо, но голос ангельский, бабушка плакала над голосовухами.

Антон тяжело вздохнул, пригласил пройти немного подальше в сторону гранатового сада. На свежем воздухе хоть глаз меньше, от чего ушей менее не становилось естественно, однако иллюзорное спокойствие надёжной шторкой в душевой приятно расслабляло. Один персонаж категорично против показать свои замученные думы золотым лучам зори выйдя за пределы завеса. Перейти порог за мужчинами вперед смог только пепел папироски, Руслан не решился. Стало так печально тяжко, стыдно и грубо от такой ситуации. Лучше, пока что, углубляться в свои собственные корни. Ему важно иметь выдержку, он тоже личность, а людям свойственно обижаться и лечить долго раны.

— Ладно, ты прав, мне правда пора. — танцующий огонек, туфля и вот на лице больше незаметен блеклый траур—Ещё до дома добраться нужно, а вечером смена. Бывай.

Протягивает руку Власову в размышлениях о прощанье. Теперь он действительно, в серьёзных намерениях продумывает насколько долго они будут разлучны в этот раз. Чуть дольше нужного жмёт крепкую ладонь в своей тряске неуверенной, софиты с этим движением гаснут скорым-быстрым и актёру более не место на публике.

Руслан не выдержал. Ну, слабый он на такие вещи человек. Если видит дорогую морду сразу разрешит той провернуть пару трюков не забыв принять подарок розового цвета. После очень больно цепи под лёгкими шуршать начинают. Ржавые, от того шершавые, с острой шелухой красят бледные будни в прелестную гамму бурой жизни. Обросли давно ядовитыми шипами путы, опасно задевают помпу кровяную, каждую секунду надо считать с такими переживаниями. Где только нервов, да гордости достать побольше.

— Давай, брат. — с грузиками полными солёной воды, находит силы в "последний раз". Размашисто пожимает Дане руку, мягко облокотился второй о торс, очерчивая нужную дистанцию, впитывая чужое присутствие. Отошёл вовремя, как раз перед тем, как поднять вверх взгляд, до того, как вцепился бы в чистую футболку под модной курточкой.

— Пока.

Не услышит больше ничего о них, ни мелодии не достигнет перламутровой ракушки. Так будет лучше, подобным образом ему не страшно и знакомо.

Они остались вдвоём, от упитанного мужчины веяло приятным медовым запахом, образ в выдержанных тёмных оттенках подчеркивал официальность их встречи. Закралась одна брюхатая муха в сомнения, но умелая ловкость с книгой чуйки поспешно давят противную, сама поза расслаблена, легкая ненавязчивая улыбка за уставшими не видавшими долгое время сна глазами. Человек явно не заносчивый, скорее, чем то похож на него, чем далек от идей. Даня не чувствует подвоха, успокаивает тревогу мыслями о том, как спокойно и естественно Руслан вёл себя рядом с Антоном. Коий уже сорвал спелый гранат и начал присматривать второй.

— Не повезло тебе, даже жалко.

— М?

— Твоя смена выпадает на кровавое полнолуние. — серьёзно, с диким сожалением и как можно тише поделился информацией мужчина. Кашин из уважения не стал ржать от глупости сказанного. Они не в "Берсерке", чтобы приходить в ужас от обычного природного явления. Власов, правда, тоже не лыком шит, увидел в чужих чертях азарт, но и настаивать на своём не станет. Имеет плачевный опыт с предшественниками музыканта. — Как знаешь, как говорится: "предупреждён— вооружен". Что тебе успел рассказать Петр?

***

Что за ерунду наварили из слов и развесили по ушам. К концу невероятных горок из информационной воды далеко от глубины глазных конусов — пусто. Не столько от кипы многотомных мемуаров правил поведения, способов самообороны, конечно же звёздочки, списка рекомендуемой литературы на тему мифологии родных краёв. Задать вопрос? Как не хотелось бы разыскать тему, интереса не цепляло ничего. Всё было скомпилировано в манную кашу без комков, он в эту бурду из бреда не верит. Как работа охранника, может превратиться в Блейда с кадилом... единственное во что он поверил, так это в невероятные по длительности рабочие смены, нельзя допускать пересечений артистов и зрителей любой ценой используя любые методы, которые придут в голову. Ах, вот оно!

— Ты говоришь все сотрудники тут живут?

— Только контрактники, твоя профессия может подразумевать контрактную основу, но с другими базисами в обязанностях. Поэтому будешь в любом случае продолжать жить в городе и здании, где жил до работы здесь. Не морочь голову, если, правда, не хочешь подписать документ посерьёзнее.

Его вели вниз вымощенного мозаикой склона, через кусты засохшего шиповника повел к подвальному помещению. Паралельно объяснять доступными оборотами, как и где быстрее пройти в экстренных ситуациях. Серьёзные контракты, наверное, про них говорил Илья. Но разве много у артистов обязательств, что можно такого придумать, после чего этих людей держат на коротком поводке в мини районе возле клуба? От стен пахло сладкой пахлавой и свежим литьеватым мёдом, летали неподалёку шершни. Неоправданно быстро в голову вперилось воспоминание о дохлом БОМЖе под балконом друга. Первые дни пахло только так, дальше ему запретили гулять в том дворе. Повороты, лабиринты коридоров в холодном свету продольных ламп. Красные кнопки расступаются радужным спектром в другую сторону круга по спектру вниз и главные двери тайн открыты. Огромное количество картинок с высоким качеством разрешения пазлами сыпались по стрелками ленточек в болоте зрачка.

— Зачем так много?

Количество мониторных помещений уходило за количество в размере 20 открытых окошек от камер. Естественно большинство локаций известны ещё не были, первый день как никак, только консультации и беседы о житие. Пару ячеек в нижних рядах вызывали особо острые вопросы, Даня узнавал улицы и спальные районы, даже пару знакомых макушек быстрым шагом мелькнула в углу камер.

— Сейчас покажу. Запри дверь.

Кашин прикрыл вишнёвое дерево и вернулся к мужчине, который приложил карточку Петра к сканеру ID. Интересная деталь, мозг разбух от наличия множества мелочей, которые безумно пригодятся в будущем. Вновь вводить длинные сложные числа в ряд, как открылась галками на рабочем поле папки с датами. Лапша разбухла и осталось только кинуть приправу, которая больше всех пропечет в носу застой.

— Прошлое кровавое...— бубнить память вслух, проворачивая кулон с шеи в руках. Миллионами, планктоном летят файлы вниз. Квадратное пятно за мазаным прямоугольником, кажется нашли. — Смотри, но внимательно, особенно за конец танцпола. Посередине. — указывая пальцем зону скорое видео начинает показ.

Конфликт, руки вверх, люди танцуют, даже слишком самозабвенно проникаясь друг другом, кажется у них намечалась оргия. Не история про особ сзади. Что? Кашин повернулся к Антону и шёпотом попросил повторить последние десять секунд. Человек разносит свой организм на добрых сантиметров 30 вверх, того корежит и лопается кожа под напором острых костей, что распирали организм. Второй агрессор кидается на кровавые сырые полосы, что теплым воском сходили с мышц. К пиру присоединился ещё один кровопийца, от глотка к капле от подбородка и те меняют облик, пока жертва закончила трансформацию и оторвала конечность другую одному из падальщиков. Тот не реагировал и упивался дальше. Это было месиво, где каждый урывал кусок плоти соседнего существа, будто муравей, который решил совершить круг, они цепляли змейкой остальных. Пауза.

— Я того всё... — обернулся, ждал смеха и кривой ухмылки. Раскола банального, мол шуток Даня не понимает и грязные подколы не должны иметь такого эффекта на будущем охраннике. Но на него смотрели две глыбы льда, снежинки в самом поднебесье, где еще не придумали смех. Только страх, исключительно справедливая своим ужасом правда— ёбаный в рот что за даркнет история просмотра? — нервно посмеиваясь музыкант надеется, что сейчас злостно раскричаться на него, скажут мол шутка юмора такая и покажут реальное и скучное застолье с концертной программой.

— Что, касатик, очнулся? — спародировал мужчина— Это то, с чем, ты, возможно столкнешься завтра и, когда будет пиздилово, удивлюсь, если выживешь, брат. Хотя, если успеешь выучить это пособие, на самом деле бояться нечего. Главное вывести артистов и тех. персонал на кухню или гримерное помещение.

— Чем кухонная дверь поможет, там бля...о...

— Пойдёшь и посмотришь, достаточно одного раза, чтобы понять.

Дорога домой была молниеносной, покрытая туманом от тяжелых грозовых осмыслений. Проезжающие мимо автомобили крутили колёса медленнее, чем шагали циркулем ноги. Головушка пустая, оболванился, как последний дурак. Иначе не скажешь. Перед домом билборд новый повесили, светится так ярко и противно. На нём ещё...глаза округлились в пустой идеальный, стеклянный шар. В метрах печатной бумаги с рекламой обычного клуба без названия виднелся герб "Розы Ветров", а в самом низу относительно мелким шрифтом список "приглашённых гостей" в перечне которого числились его друзья и знакомые.

— Только завтра, открытый вход....

Ему стоит почитать, что в той инструкции. Не оминув тему контрактов.